На Великой отечественной войне погибли мои прадеды. Во время войны пострадали мои деды и бабушки – они видели фашистов не в кино, а вживую. Деда Васю вообще едва немец не расстрелял из-за вырезанного за огородом куска телефонного провода – дед с пацанами мастерил силки для ловли птиц, а тут такой подходящий материал подвернулся. Прабабушка спасла – уж и не знаю, как она там убедила немцев, что её сын не партизан и не вредитель. Ему в ту пору было 11 лет.

Каждый рассказ, каждое слово о том времени я записываю, чтобы ничего не потерять, ничего не забыть. Это важно для моего поколения. Мы должны разобраться во всём этом. Мы хотим знать правду. Я горжусь своими предками, которые отдали свои жизни за мою Родину. Но я хочу знать, почему это произошло. То, о чём мне рассказывают в учебниках истории, меня не устраивает – мало и непонятно.

Изучая историю Второй мировой войны, я всё больше и больше задаю вопросов. Разнополярных мнений наслушался предостаточно, а потому решил разобраться сам. Возьмём для примера выступление Иосифа Сталина по радио 3 июля 1941 года. Чтобы мы говорили с вами на одном языке, для начала предлагаю внимательно его послушать.




Первые вопросы неизбежны: почему 3 июля? Двенадцать дней фашисты топчут советскую землю. Где всё это время был верховный главнокомандующий? Почему о начале войны объявил Молотов, а не глава советского правительства? Эти вопросы задавались разными людьми и много-много раз. Но лично я внятного и понятного ответа так до сих пор и не обнаружил. Чувствуется какая-то недоговоренность, много тумана и каких-то наивных разъяснений и предположений. Может, когда-нибудь и узнаем всю правду. Но давайте поговорим вот о чём.

Перед вами газета «Правда» от 3 июля 1941 года. Читаем внимательно: «Выступление по радио Председателя Государственного Комитета Обороны И.В. Сталина.»



Полностью опубликованный в газете текст выступления Сталина ЗДЕСЬ!

А теперь давайте проанализируем. Первое, что бросается в глаза – это несоответствие выступления по радио и опубликованного текста. То есть из того, что написано в «Правде», Сталин многого просто не говорил. Согласен, в газете дан более развёрнутый вариант. Но тогда зачем в газете называть статью «Выступлением по радио»? Вы видели такое, к примеру, на радио «Эхо Москвы» ? Ну, написали бы просто «Обращение…» или что-то вроде того. Почему по радио Сталин говорит одно, а в газете публикуют другое?

Конечно, в 1941-ом году у людей не было ни магнитофонов, ни диктофонов, ни телефонов. Меня, например, смущает, что по радио Сталин не сказал народу о том, «…что наша славная Красная Армия сдала фашистским войскам ряд наших городов и районов…».

Почему по радио Сталин решил не оправдываться перед народом? Почему он постеснялся произнести то, что написали в «Правде»: «Могут спросить: как могло случиться, что Советское правительство пошло на заключение пакта о ненападении с такими вероломными людьми и извергами, как Гитлер и Риббентроп? Не была ли здесь допущена со стороны Советского правительства ошибка?»

Дальше вообще странно. Почему Сталин не стал говорить это по радио: «Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападении? Мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора годов и возможность подготовки своих сил для отпора, если фашистская Германия рискнула бы напасть на нашу страну вопреки пакту. Это определенный выигрыш для нас и проигрыш для фашистской Германии.»

Вот это мне совсем непонятно. Хорошо – мы полтора года готовились к неминуемой войне. А что, в это время Гитлер сидел сложа руки и наблюдал за нашей подготовкой? Согласитесь, какое-то не совсем убедительное объяснение. И тем более, товарищ Сталин, вам не хватило полтора года защитить границы? Что же это за подготовка такая была? Как же вы готовились, если нападение произошло внезапно? А где была ваша разведка? Почему сотни тысяч солдат и офицеров угодили в первые же дни войны в плен? Почему немцы воевали против нас захваченными у нас же орудиями и танками? Как это всё объяснить?

Читаем далее неуслышанное по радио: «…все лучшие люди Европы, Америки и Азии, наконец, все лучшие люди Германии клеймят вероломные действия германских фашистов и сочувственно относятся к Советскому правительству, одобряют поведение Советского правительства …» Тут, наверное, оговорка по Фрейду? Скорее, сочувствовали не правительству, а советскому народу. Спросите, почему?

А как вы думаете «лучшие люди» сочувствовали польскому правительству, финскому, французскому, правительствам прибалтийских стран?

Почему-то не услышали мы по радио и этих слов: «Прежде всего необходимо, чтобы наши люди, советские люди, поняли всю глубину опасности, которая угрожает нашей стране, и отрешились от благодушия, от беспечности, от настроений мирного строительства, вполне понятных в довоенное время, но пагубных в настоящее время, когда война коренным образом изменила положение.»

А мне кажется, с 1914 года в России, а позже и в СССР, у наших людей не было ни благодушия, ни беспечности, ни настроений мирного строительства. Наши люди до 22 июня 1941 года каждый день читали в газетах и слушали по радио то о белогвардейцах, то о кулаках, то о врагах народа, троцкистах, бухаринцах, о зверином оскале империализма, который спит и видит растерзанную нашу Родину. О какой беспечности здесь говорится, если страна готовилась к войне? Уж не советское ли правительство проявило неоправданную беспечность? И как вяжутся эти слова с теми, которые большевики во время Первой мировой войны под предводительством Ленина произносили в окопах? Помните призывы к братанию с солдатами вражеской армии? Большевики поощряли тогда даже дезертирство. А Владимир Ильич страстно желал превратить мировую войну в гражданскую.

Народу с 1917 года вдалбливали миф о кровавом царе Николае II, но во время войны он, в отличие от англичан, не расстреливал бастующих рабочих, требующих повышения зарплаты. Кто же подбивал этих рабочих на такие выступления?

Представляю, что случилось бы с нашими рабочими, вздумавшими во время войны объявить забастовку или потребовать лишний рубль к зарплате. Вот вам и Николай кровавый. Если бы царь использовал для сохранения своей власти хотя бы десятую часть тех методов, которыми пользовались большевики, то Российская империя по сей день была бы монархической. Но вернёмся к выступлению.

Вот эти слова мы услышали по радио: «Великий Ленин, создавший наше государство, говорил, что основным качеством советских людей должно быть храбрость, отвага, незнание страха в борьбе, готовность биться вместе с народом против врагов нашей Родины.» Услышать услышали, но ничего не поняли. Снова дедушка Фрейд? Внимательно ещё раз перечитайте то, что сказал Сталин. Что это значит? Советские люди должны быть готовы биться вместе с народом. То есть советские люди – это не народ, что ли? Мне кажется, я начинаю понимать, что имел в виду Сталин, когда говорил о сочувствии «лучших людей Европы, Америки и Азии» советскому правительству.

Что же мы слышим дальше? «Целью этой всенародной Отечественной войны против фашистских угнетателей является не только ликвидация опасности, нависшей над нашей страной, но и помощь всем народам Европы, стонущим под игом германского фашизма.»

Как бы мне хотелось спросить у вождя. Иосиф Виссарионович, скажите, а до 22 июня 1941-го года народы Европы не стонали под игом фашизма? Или вы об этом узнали только 3-го июля 1941-го года? Как же так? Вы нам в своём выступлении пояснили, что Пакт был просто о ненападении. Цитирую дословно (из газеты «Правда» от 3 июля 1941 года): «Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 году. Могло ли Советское правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, если во главе этой державы стоят даже такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп. И это, конечно, при одном непременном условии - если мирное соглашение не задевает ни прямо, ни косвенно территориальной целостности, независимости и чести миролюбивого государства. Как известно, пакт о ненападении между Германией и СССР является именно таким пактом.»

С «соседом» вы, конечно погорячились. Но тут снова вмешался, видимо Фрейд. Не было у нас с Гитлером в 1939 году общих границ. Между нами и людоедским государством находилась Польша. Но идём дальше.

Понял. Пакт о ненападении – есть Пакт о мире. Но! Мир – понятно. А причём тут тесное сотрудничество? Скажите, товарищ Сталин, зачем вы извергам и людоедам отправляли вплоть до 22 июня 1941 года эшелоны со стратегическим сырьём, без которого Гитлер не мог выпускать ни танки, ни самолёты, ни корабли? Или у вас с ним был ещё какой-то Пакт о сотрудничестве и взаимопомощи?

Вы хоть понимаете, Иосиф Виссарионович, что ваш приятель Шикльгрубер с вашей помощью настрогал военной техники и двинул её на нашу Родину? Вы чем думали, когда помогали извергам и людоедам? Чтобы не перегружать пост информацией, задам ещё пару вопросов Председателю Комитета Обороны.

Вы постеснялись сказать по радио следующие слова? «…Историческое выступление премьера Великобритании господина Черчилля о помощи Советскому Союзу и декларация правительства США о готовности оказать помощь нашей стране, которые могут вызвать лишь чувство благодарности в сердцах народов Советского Союза, являются вполне понятными и показательными.»

Почему я спрашиваю это? Да потому что ваши апологеты забыли об историческом выступлении Черчилля и на чём свет сегодня поливают и Англию, и Америку. Иногда даже неудобно становится за них – дескать, клали мы на союзников, мы бы и без них Адольфа уничтожили. Ух, капиталисты проклятые.

Ну, и последнее. Вы как считаете, писать от своего имени (судя по названию, это же ваше выступление) прилично такое? «Государственный Комитет Обороны приступил к своей работе и призывает весь народ сплотиться вокруг партии Ленина-Сталина…» Ну, ладно так скажет какой-то подхалим, но не сам же генсек. Согласитесь, звучит нелепо. Впрочем, как и объяснение принятия Постановления о создании Комитета: «Необходимость создания ГКО, как высшего органа руководства, мотивировалась тяжелым положением на фронте, требовавшим, чтобы руководство страной было централизовано в максимальной степени. В упомянутом постановлении говорится, что все распоряжения ГКО должны беспрекословно выполняться гражданами и любыми органами власти.» (Из википедии).

Можно подумать, до создания ГКО указания председателя Совнаркома кем-то игнорировались. Игра слов какая-то получается.

Мне очень хочется, чтобы в нашей истории было поменьше игры слов, а побольше фактов и объективной информации. И пусть старшее поколение не пугают наши вопросы. Они не умаляют отвагу и доблесть наших героев, мужество наших солдат, отдавших жизни за нашу свободу. Мы просто хотим знать правду о тех, кто отправил наших дедов на верную смерть.

Недавно читал русский детективчик и наткнулся на такую аббревиатуру – ИВС. Сразу на память пришёл Иосиф Виссарионович Сталин – аббревиатура его имени, отчества и псевдонима часто встречается в русскоязычных блогах.

И смех, и грех: оказалось, что ИВС в пенитенциарной (по-русски говоря, в тюремной) системе – это изолятор временного содержания, который раньше назывался КПЗ. Это ж кому пришло в голову переименовать это учреждение? Видимо, человек был с юмором. Тихонько подбросил идейку, а никто намёка так и не понял.

А вот «Википедия» выдаёт ещё одну расшифровку: «Информационно-вычислительная система». Это очень кстати. Если мы узнаем побольше информации и хорошенько посчитаем, то фраза, вынесенная мною в заголовок, станет более понятной и закономерной.

Вот вам и ИВС (ИВС). Считайте сами.

21 декабря – день рождения Сталина. В тот день я не пошёл в школу. Нет-нет, не подумайте, что остался дома праздновать день варенья великого кормчего – просто так сложились семейные обстоятельства. В подробности вдаваться не стану, поскольку это совсем другая история. А вот о новом знакомстве расскажу. Вернее, не такое уж оно и новое, потому что бабу Глашу я знаю давно - она живёт на нашей улице. Но говорить с ней никогда не приходилось.

Глупость я спорол в тот день несусветную. Ожидаю электричку, брожу по платформе туда-сюда, пинаю снежные комья, слепил пару снежков, запустил в нахохлившихся воробьёв, отправил СМС-ку другу, что, мол, скоро буду. И вдруг смотрю, баба Глаша шкандыляет. Я спустился по лестнице, чтобы помочь ей подняться на перрон. Привык, что в основном пожилые люди к Сталину и советской власти относятся с почитанием, ну и ляпнул:

- С праздником, бабушка Глаша!

Остановилась старушка, прищурилась, кашлянула в кулак и подозрительно спрашивает:

- Что ещё за праздник?
- Ну как же, - улыбнулся я, - сегодня день рождения Сталина. По телевизору показывали, что в Москве целое шествие, цветы несут…
- Тебя как зовут? – перебила женщина.
- Миша, - говорю, - Миров Миша, я на вашей улице живу.
- Лили Степановны внук, что ль?
- Ага, - радостно закивал я.
- Это она тебя научила?
- Чему? – вздёрнул я брови. – Что вы имеете…
- «Чему-чему», - снова перебила меня баба Глаша, - а тому, чтобы день этот праздником называть.
- Да нет, - смутился я, - думал… думал, что…
- «Думал», - усмехнулась старушка. – Была бы помоложе, как врезала бы сейчас по башке, был бы тебе праздник. – Она отстранила мою руку и зло добавила: - Отойди от меня, и чем дальше, тем лучше.

По правде говоря, я такого оборота не ожидал. Да что там не ожидал, даже представить не мог, что так расстрою бабу Глашу.

- Бабушка, извините меня, - поспешил я исправиться, - не подумав, ляпнул. Простите, пожалуйста. Не обижайтесь, я не знал…
- Вы ещё много чего не знаете, - буркнула старушка и бодро, по-молодецки, поднялась по лестнице.

Постоял я немного в одиночестве и, решив всё-таки сделать ещё одну попытку примирения, подошёл к суровой соседке.

- Бабушка, - стараясь как можно ласковее, обратился я, - честное слово, я не хотел вас обидеть. Простите меня. Никто меня не учил, смотрю все стар… взрослые люди…
- Да говори прямо, - махнула рукой баба Глаша, передразнивая меня: - «врослые». Взрослые – твои мать с отцом, а мы уже давно старые. Нет, Мишка, не все старики с ума выжили, хотя кой-кто его, ума, так и не нажил.

Тем временем подошёл электропоезд, народу было мало, вместе с бабой Глашей мы прошли в вагон. Я не решился сесть рядом с ней, но она сама позвала меня:

- Чего убёг? Иди сюда, - помахала баба Глаша.

Я уселся напротив соседки и, вдруг посмотрев ей в глаза, вздрогнул. Если честно, даже испугался. Баба Глаша плакала. Вы, наверное, скажете: смотри, какой пугливый нашёлся! Дескать, плачущих старушек, что ли, никогда не видел? Видел! Много раз видел. Лилия Степановна, бабуля моя, – любительница всплакнуть, особенно когда сериалы свои нескончаемые смотрит. Но тут в вагоне случилось совсем другое – баба Глаша плакала (голову наотрез даю!), а глаза её были сухими. Плакала старушка, а слёз-то и не было. Тут любой испугается. Я сидел молча. Что говорить в таких случаях? Лучше помолчать. Баба Глаша заговорила первой.

- Отца моего расстреляли перед войной. Я была ещё совсем маленькой. Нас с матерью и ещё двумя моими сёстрами сначала увезли куда-то в Туркмению, но потом неожиданно разрешили вернуться в Подмосковье. Мама говорила, что скоро и отец наш вернётся – мы тогда ещё не знали, что его уже нет в живых. Потом была война. Арестовали моего дядьку, который нам помогал с продуктами. Не знаю, как мы выжили, но Победу встретили с надеждой, думали, новая жизнь теперь начнётся. Началась, - баба Глаша вынула из кармана носовой платок и громко высморкалась, - новая жизнь началась: нас снова переселили, но теперь в Ростовскую область. Мама работала на фабрике, как она говорила, валяла валенки. Мы её сутками не видели. Старшая сестра умерла - ночью захлебнулась кровью. Средняя умерла чуть позже, когда мама была в тюрьме. Посадили её за то, что она самовольно перешла работать с фабрики на элеватор, хотела как-то уберечь нас от голодной смерти. Мама вышла из тюрьмы другим человеком. Я её не узнала. Вскоре и она умерла. В общем, к двадцати годам горюшка я хлебнула столько, что на три жизни хватит. В середине пятидесятых я вышла замуж. Родила первого сыночка, назвала Ваней, в честь отца. Хороший был мальчишка, кудрявый и светловолосый. Глаза голубые-голубые… Муж мой родом из Новочеркасска, жили у него в частном доме. В 1960-ом году родился второй сынок. К тому времени нас уже никто не тревожил, имею в виду из властей. Как-то посвободнее стало. Не знаю, как такое случилось, но Ванюшку моего убили в 1962-ом году…

- Кто? – я закрыл рот рукой, чтобы не вскрикнуть. – Как убили? Ребёнка?
- Демонстрация была, рабочие возмутились. Зарплату урезали. Цены выросли, в общем, люди испугались голода. Я на работе была, отец… - баба Глаша тяжело вздохнула и смахнула невидимую слезу, - там был на митинге. А пацаны позалезли на деревья… Словом, подстрелили моего кудрявенького, как воробышка. Остались мы со Стёпкой вдвоём…
- А папа? То есть ваш муж?
- Папу посадили, там в тюрьме и умер. Больше я его не видела. И даже могилы не знаю.

Какое-то время мы ехали молча. Но я не выдержал и спросил:

- Ну, а Степан, ваш младший сын с вами живёт.
- Степана расстреляли уже при Андропове.

Господи, да что ж это такое!

- За что? Что случилось? – шёпотом спросил я, словно боясь собственного голоса.
- Изнасиловал девчонку, ограбил и убил - так было написано в приговоре.
- Написано в приговоре? А сам что? Он признал себя виновным? – спросил я, надеясь, что это была неправда.
- Да, признал. Сам… у них там во всём признаешься…
- Так вы не верите?
- Кому?
- Ну… в это… в то, что он это сделал.
- Те, кто его посадил, и сами-то в это не верили, но им нужен был виновный, и они его нашли.
- Да как же так? – я едва не вскрикнул и повторил: – Как же так? Невиновного человека…
- Ой, Мишка, - старушка вздохнула и, пошарив в кармане, вынула пачку «Примы». – Ты посиди, я пойду в тамбур, покурю.
- Можно я с вами? – спросил я.
- Не надо, зачем тебе эту гадость глотать, да и место постереги…

Баба Глаша вернулась минут через пять и протянула мне листок бумаги:

- На, прочитай.

Я впился глазами в документ. Внизу красовалась круглая синяя печать с гербом. Не могу процитировать дословно, но выражение «реабилитировать посмертно» запомнилось мне навсегда.

Мы подъехали к конечной остановке. Пассажиры заторопились на выход. Старушка тоже встала.

- То есть, - протягивая листок бабе Глаше, - власти признали, что ваш сын…
- Да, Миша, да. Случайно поймали настоящего убийцу. Но Стёпка мой об этом никогда уже не узнает. На месяц бы раньше задержали насильника, и сынок мой был бы жив. А ты говоришь: Сталин, праздник, советская власть.

Вечером, вернувшись домой, в новостях, я увидел, какая-то старушка упала на колени перед бюстом Сталина на Красной площади и принялась отдавать ему поклоны, а рядом стояли люди с красными цветами.



Автор фото: Виталий Рагулин.