Название:Куклы
Автор: Flora
Бета: Kaede
Фэндом: Naruto
Персонажи/пары: Сасори, Хината, остальные упоминаются
Рейтинг: PG
Жанры: Наверное драма, ангст и еще что-то особенное, свое.
Размер: миди
Состояние: в процессе
Предупреждения: POV Сасори, POV Хинаты, возможен ООС
Дисклеймер: Масаси Кисимото; все права принадлежат ему, автор ни на что не претендует, кроме самой идеи фанфика.
От автора: Как уже предупреждали возможен ООС, но лишь потому, что я описываю кукол, а ведь у них другие чувсва... Надеюсь понравится. И огромная просьба! Если вы читаете, то оставляйте комментарии, какие бы они не были - всегда полезны.



Кукла первая - моя девочка.
Она такая красивая. Моя новая кукла. Такая идеальная. Теперь идеальная. Ее новый образ придумал я. Даже оставил этот легкий румянец на щеках. И эти прекрасные розовые губы. Синий ей к лицу, особенно кружева и шелк. Каждую деталь я делал с любовью. У нее теперь настолько идеальная внешность, что сам залюбовался. Кое-где добавил драгоценные камни, а еще я сделал ей самые красивые туфельки. Хрусталь - только для ее маленькой ножки. Моя кукла. Она такая идеальная, такая новая. Жаль, что теперь ее глаза стали такими пустыми, холодными и безжизненными. Зато она теперь не почувствует боли. Ведь, кажется, эта куколка любила, но теперь… теперь ей стало легче. Ведь она ничего не чувствует, и даже не заплачет. Она почти как я.
Да, она как я – больше ни одно чувство ей не нужно, ни человеческая жизнь. И ее сердце. Пришлось очень долго работать, чтобы оставить ей хоть каплю рассудка. Но это стоило того: она всегда будет совершенна и молода. Разве не здорово? Разве не прекрасно?
Ты довольна, моя милая? Поворачиваю ее к зеркалу. Вот оно, совершенство в своем истинном виде. Ровный матовый цвет кожи и легкий румянец на щеках, который никогда не исчезнет. А твой наряд! О, Ками-сама! Ты истинная кукла. Моя самая любимая кукла.
- Смотри! Теперь ты прекрасна!
Она поворачивает ко мне свою голову и пустым взглядом смотрит в похожие глаза. Потом глядит на свое отражение и кивает в ответ. Ничего, скоро она привыкнет к такой жизни.
- Кто вы? – у нее чудесный голос. Такой бархатный и нежный. Умиляюсь и отвечаю этой глупой девочке.
- Я твой господин. Зови меня Сасори-сама. – Она снова кивает в ответ, и лишь ее безразличие отражается в пустом взоре сероватых глаз.
- Сасори-сама? Кто я?
Хороший вопрос. Обнимаю свою драгоценность за плечи и стараюсь ответить как можно нежнее, но выходит как обычно. Жаль.
- Моя любимая и самая красивая кукла.
Ничего. Что и следовало ожидать от тебя, моя девочка. Твои губы не шевелятся более, глаза прикрыты. Я сделал для тебя фарфоровую игрушку. Такую же красивую как и ты, но она не умеет говорить. Для тебя в моем доме даже есть место.
Подвожу тебя к большому красивому креслу, кажется, его делали для королей в прошлом. Что ж, ты моя прекрасная королева! Нет, принцесса, пока еще принцесса. Усаживая на кресло, складываю твои руки в правильное положение. Кладу на колени твою куколку и слегка наклоняю голову. Вот теперь ты прекрасна. Синие и красные тона так идут тебе. Столько красок и тонов вокруг моего творения, что я невольно любуюсь тобой, девочка.
Сидишь неподвижно, и возникает ощущение, что ты сама, будто твоя же фарфоровая подруга. Что бы еще для тебя сделать? Надо подумать. Может, ты хочешь принца? Нет, милая, этого я тебе не позволю – ты только моя кукла!
- Сасори-сама. – Твой тихий голос отвлекает меня от раздумий. – А что я должна делать? И есть ли у вашей куклы имя?
Какая умная девочка. Подхожу ближе и всматриваюсь в твои глаза. Их пустота притягивает, а безграничное пространство цветов так и манит. Интересно, а ты помнишь, кто ты такая? Ты же должна помнить. Я ведь тоже не все забыл.
- Расскажи сама мне, кто ты, девочка.
Опускаешь голову. Смотришь на куклу на твоих коленях, берешь ее в руки. «Красивая», - наверное, думаешь ты. Ну, начинай девочка, а я послушаю…
- Я Хината Хьюга. Шиноби скрытой деревни Листа. – Какой спокойный и отстраненный голос. Совершенство. Нужно сделать из тебя еще и воина. А то ты будешь бесполезна. Любование тобой не принесет пользы.
- Что еще? Помнишь еще что-нибудь?
- Все помню. Вы убили меня. Я люблю Наруто-куна, у меня есть семья, друзья и брат. А еще я очень слабая и нерешительная. – Ты дотрагиваешься до своей щеки, словно проверяя что-то. Вот только что?
- Что ты чувствуешь?
- Ничего, Сасори-сама. Я должна вас ненавидеть за это.
Встаешь и идешь к зеркалу. Дотрагиваешься до своих губ, щек, глаз. Проводишь по волосам и осматриваешь свое отражение.
– Я должна смутиться, но я не чувствую смущения; должна плакать от горя, но не могу. Должна мечтать вас убить, но не хочу. Ничего. Я не знаю теперь, что такое любить. Не знаю.
Если бы у тебя были эмоции, все это звучало бы не так красиво. А из уст куклы это звучит как истинное совершенство твоего голоса.
- Что еще? Говори девочка, твой голос прекрасен. Разве не слышишь, как ты красиво говоришь. – Встаю с дивана и иду к тебе. Дотрагиваюсь до твоих щек, таких мягких и холодных, что даже, кажется, мурашки по телу, но это только так кажется.
- Я теперь кукла? Да, Сасори-сама?
Отходишь? Неужели, и правда ненавидишь? Хотя нет, не способна более. Ты просто повторяешь то, что раньше могла бы сделать. Какая настырная кукла! Ну, ничего, ты привыкнешь и всему научишься, а я подожду пока. Ведь у нас впереди целая вечность.
- Да, Хината, теперь ты кукла. Живая прекрасная кукла, и самое главное, что ты только моя. Снова садишься на свой трон и по инерции складываешь руки и наклоняешь голову.
- Я должна хотеть вернуться…
Неужели ты этого хочешь? Странно.
- И ты вернешься? Думаешь, теперь ты нужна им? Вот такая? – мне кажется, или в твоем взгляде отчаяние и удивление? – ты никчемная воительница, шиноби без особых способностей, которую вряд ли будут искать. Особенно Наруто-кун, который так занят возвращением друга. Или твоя семья.
- Вы правы, Сасори-сама. Я им не нужна. – Снова опускаешь голову и кладешь руки на платье. – Гомен-насай.
Ничего, моя кукла. Но теперь ты не совершена. Ты помнишь. Как жаль, что ты все помнишь. Ведь ты хочешь вернуться, моя милая. Знаю, хочешь, точнее, это так должно быть. Правила, заученные тобой ранее, напоминают о себе. Придется снова поработать над тобой. Хотя, зачем работать?
- Хината? Хочешь, у тебя появятся тут твои старые знакомые?
Смотришь, не отрывая взгляда. Теперь мне так интересно, что же ты ответишь. Пожелаешь ли, чтобы вокруг тебя были твои подруги? Хочешь ли?
- Хочу.
Твое желание закон, моя девочка. Но придется подождать, а пока… Пока ты будешь мне отрадой. Ведь новые игрушки так интересны и познавательны. Ты будешь спать со мной. Ведь я похож на ребенка, а все дети берут с собой новые игрушки. Они едят с ними и играют, пока те им не надоедят. Так и ты - моя прекрасная игрушка. Ты будешь со мной, пока не надоешь мне. А когда надоешь, станешь такой же, как и вся моя коллекция. Надеюсь, ты не против? И почему я спрашиваю? Тебе ведь все равно. Ты даже не обидишься и ничего не почувствуешь. Ты ведь кукла. Бесчувственная кукла, сидящая на своем красном бархатном троне.
- Хорошо. Я выполню твое желание, но придется подождать.
Киваешь. Вот и славно.
Скоро у тебя будет подруга. Интересно, кто из всех?

***

Пианино для меня всегда звучало как-то трагично и грустно. А он играет не так, как я себе представляла. Что и требовалось ожидать от кукольника. Или, может, это потому, что все мои чувства куда-то удаляются от меня? Убегают, прячутся… Обидно? Грустно от этого? Нет, кажется, вовсе не имею таких ощущений. Хочу заплакать от безысходности и порвать это прекрасное платье, и выдернуть ленты из корсета, и поцарапать эту бледную кожу, а еще вырвать локоны, что лежат на плечах. Я ведь должна ненавидеть и пытаться умереть, чтобы не быть такой!
Но я теперь его кукла, и самое странное, что мне это нравится. Долгими ночами девочка по имени Хината мечтала больше не чувствовать той боли от безответной любви, того страдания от собственной никчемности. И теперь ее мечта исполнена. Чего теперь желать?
А пианино все играет.
И я сижу на этом троне. Но самое страшное что мне, наверное, это нравится. Если я еще не забыла, что это за чувство. Интересно, когда он принесет новую куклу? Мне охота поговорить с кем-то другим, кроме Сасори-сама.
А что чувствовал он, когда становился куклой? Ведь я не помню, как из меня делали эту прекрасную незнакомку, что иногда пустыми очами смотрит через прозрачное зеркало, а он делал себя сам… Больно? Хотя я столько раз била кулаками бетонные стены, но боли не ощущала. Словно боли и нет. Вот оно что! Я ведь кукла! А хочу ли я этого? Хочу ли быть куклой? А что я вообще хочу? Самое смешное, что, когда его пальцы звонко стучат по клавишам, мои мысли хаотично меняются. Странно…
- Сасори-сама? – зову его. Игра прекращается, и в тишине раздается его голос. Свой я пока еще не могу уловить, но его – прекрасен. Слушала бы часами. И заснула бы под такие звуки его бархатных слов, но я не хочу спать, просто не хочу. И есть не хочется, нет желания. Странные чувства. А буду ли я когда-нибудь молить о том, чтобы вновь всего этого захотеть?
- Да, девочка, ты что-то хотела?
Нужно ли разглагольствовать? Имеет ли это теперь смысл? По идее, я должна смутиться и покраснеть от такой просьбы, а еще больше, возненавидеть себя! Но ей понравится. Я уверена, что ей тоже станет легче после того, как она станет куклой.
- Сакуру-сан. – Мой голос.
Он кивает и продолжает играть на пианино. Это как в немом театре. А мы актеры, и сцена происходит в готическом замке со старинными свечами.
И кроме музыки ничего сейчас не нужно. Странно, как же все это чуждо той, что звали Хината Хьюга. И почему у меня ощущение, что я родилась заново? Все так идеально. Я и мой учитель? Да, наверное, так его теперь положено звать. А если я должна буду сражаться против друзей? Ничего… Эти слова больше не вызывают трепета в сердце… Какая ирония, какая жалость. Мне искренне жаль. Да, пусть будет искренне, и пусть будет жаль…
Они подумают, что я одна из его коллекции, и решат, что не в состоянии думать и мыслить здраво, но как они будут ошибаться. Теперь на раздумья столько много времени, и это не причиняет мне неудобств и боли. Как же легко! Как хорошо и спокойно… Ни отец, ни брат, никто теперь не назовет меня слабой. И я смогу подойти к Наруто, не упав при этом в обморок, но и не почувствовав того трепета в животе и груди. Простите меня, что выбрала именно это. У меня ведь был и другой выбор: я могла просто уйти…
Гомен…



Кукла вторая - моя милая.
Вот она, еще в доработке. Но главное - я успел спасти ей жизнь. Теперь осталось сделать саму оболочку, и все будет на высшем уровне. А эта девочка не такая, как моя первая кукла. Она не так красива, и с ней придется больше провозиться. Все, что в ней прельщает - это яркий цвет нефритовых глаз и прекрасные волосы. Их цвет мне так нравится, но вот длина… Слишком короткие для идеальной куклы, придется поработать. И лоб – ужасно. Исправим. Все мы исправим. Ведь время теперь бесконечно для меня, и впереди - тысячи бессонных ночей.
Какая же проблемная выдалась кукла. И сильная к тому же. Интересно, а к ее глазам подойдет розовый цвет? Я уже вижу на ней легкое розовое платье с зеленоватыми вставками. Оно будет коротким и пышным с кучей складочек. А еще кое-где мы пришьем мех. Да, моя милая? А ведь Хината говорила что-то вроде бы важное…
« Сакура-сан раньше всегда плакала. И Саске-сан называл ее плаксой»
Точно! Слезы. Если Хината - кукла с румянцем, ты будешь куклой со слезами. Вечные слезы будут украшать твое личико. Ну не могу я подобрать тебе матовый блеск - он совсем не идет твоему образу. А ты у нас будешь похожа на цветущую орхидею и, возможно, станешь лучше Хинаты, когда я закончу. Мы сделаем тебе, моя милая, длинные прямые локоны, придадим им больше оттенка и цвета. Шелк, несомненно, шелк будет твоими волосами. И твои глаза. Придется клеить реснички, ведь твои, милая, никуда не годятся…
Прекрасно! Как же прекрасно заканчивать работу. Ах, и эти бархатные туфельки на низеньком круглом каблучке с пушистым бантом. Еще одна кукла. Надеюсь, теперь моя девочка будет довольна. Хотя какое это имеет значение? Главное, что доволен я. А моя игрушка не обидится, надеюсь. Ведь эта кукла вышла даже лучше. Убрали все недостатки, сделали ее живой марионеткой в моих руках. Моя девочка говорила, что ты своенравна и упряма. Что ж, когда ты очнешься, мы это проверим… А, пока, я беру тебя на руки и несу в нашу комнату, где приготовлено еще одно такое же кресло, но на нем лежит уже не фарфоровая игрушка, а красивый плюшевый медведь. Он совсем белый. Я старался. Надеюсь, тебе понравится…
Хината сидит на своем месте и перебирает волосы куклы, иногда с какой-то наигранной грустью разглядывая второй трон. Она обижена? Нет, скорее просто считает, что так должно быть.
- Хината. Это мы! – говорю слишком громко и радостно, а точнее, делаю радостный вид, чтобы показать, что я сделал что-то еще лучше, чем она. Ты смотришь на куклу в моих руках и еле узнаешь свою подругу. Правда, красавица?
Аккуратно усаживаю ее в кресло. Лишь бы ничего не разбить. Ведь она такая хрупкая, такая красивая, моя милая новая кукла.
- Сакура? – ты смотришь на подругу с полным безразличием. Иногда ты наклоняешь голову попеременно то в одну, то в другую сторону, и мне это нравится. Первая игрушка всегда запоминается. Хотя ты в моей коллекции не первая, Хината, но ты первая живая, и воистину прекрасна и нежна. Но она лучше. Сейчас она намного лучше, чем ты, девочка.
А вот и дрогнули ресницы.
Веки медленно и лениво поднялись вверх, и ты, должно быть, удивлена, но ничего в твоих глазах не выражает этого. Ты все еще осторожна в своих движениях. Вертишь головой из стороны в сторону, привыкаешь к местности и окружению. Когда же замечаешь старую знакомую, начинаешь плакать. Да! О, как ты замечательна, когда плачешь! Твои отрешенные глаза и твой розоватый цвет лица изумительно сочетаются с твоими слезами.
Я гений! Я создал кукол с эмоциями! И я хочу еще много таких красавиц! У меня будет чудесная коллекция. Самая лучшая коллекция живых кукол.
- Хината?
А голос… Определенно красивее, чем у моей первой девочки. Но и моя малышка не уступает ей. Хьюга встает со своего места, держа в одной руке куклу, и ровными шагами подходит к Сакуре. Как четко я подобрал это ожерелье. Веточки из цветка изумительно смотрятся на тонкой шейке.
Передо мной стоят две противоположные куклы. Одна лучше другой, и наоборот. Обе прекрасны по-своему. Словно ночь и день, свет и тьма, солнце и луна.
Хината протягивает к ней руку и ведет к уже привычному зеркалу. Она медленно ведет ее, чтобы та привыкла. Ей очень трудно двигаться, ведь я заменил все ее тело, не то, что у первой. Но она ведь тоже привыкнет.
Видит себя в зеркале и снова плачет. Вот они, самые красивые слезы на свете. Самые прекрасные дорожки из кристально чистой воды, и пахнут они лавандой, а на вкус такие сладкие. Хотя я и не чувствую этого…
- Сакура? – зову ее, она поворачивает голову на мой зов. – Что ты чувствуешь? Ответь.
Она молчит. Смотрит только на меня и молчит. Моя милая кукла не может сказать и слова. Она напугана? Нет, ей всего лишь это кажется, скоро страх пройдет, этот мнимый страх, не приносящий ничего.
- Я не знаю. Мне… - да ты не знаешь, что с тобой. И даже не можешь подобрать название новому чувству и ощущению. – Мне… - и никогда не сможешь. Хотя нет, одно слово тут определенно подойдет. – Все равно.
Умная милая кукла. Она прекрасна. Скоро она научится всему тому, что умеет Хината. Скоро она будет долго разговаривать с нами на отдаленные от внешнего мира темы, и ей будет так легко, как не было никогда. И потом…
- Я хочу домой! Я хочу в Коноху! – глупая! Дрянная кукла! Ты никогда туда не вернешься. Я не допущу этого. И она тоже не позволит. Слишком долго моя маленькая девочка ждала тебя. А у тебя медленно поднимается пышная грудь, на которой красуются рюши и банты.
- Хочешь? Или же хочешь хотеть?
Молчит. Думает. Ведь я прав. Прав, моя милая. Я всегда прав. Потому что я знаю, как это быть таким человеком, а точнее, куклой.
- Нет, Сакура.
«Хината? Что ж ты превзошла все ожидания».
– Нас уже не ждут. Мы будем счастливы тут. Ты забудешь его, тебе станет так хорошо, как не было никогда. Смотри! – она повернула ее голову к зеркалу. – Смотри, как ты чудесна.
- Чудесна. – Она повторяет слово и касается длинных волос, лент, бантиков, потом смотрит на игрушку в руках. Нравится? И снова слезы. Пустые зеленые глаза и чистейшие на свете слезы. Он больше не назовет тебя плаксой, когда увидит. Ведь увидит когда-нибудь…
- Ты такая красивая, Сакура. Хочешь, я покажу тебе дом? – Хината уводит ее вглубь темных коридоров за руку и, кажется, пытается улыбнуться. И от такой улыбки станет страшно любому. Безразличие и наигранная радость; как же вы прекрасны, мои куклы…
***
Что со мной? Кто я? И что это за место? Так темно… Почему тут так темно? А темно ли? И что такое эта темнота. Странно, хочу спросить, а получается, что утверждаю. Я что-то забыла. Да, кажется, что-то исчезло из памяти. Вот только что? Кто тут?
Хината? Ах, да. Она же ведет меня куда-то. Но зачем? Я не хочу. И эта игрушка, она такая… Не пойму. Не могу понять. Я должна что-то делать, но что именно, и нужно ли это мне? Какое непонятное ощущение… Словно я смотрю со стороны, не изнутри, а со стороны. Только почти всегда катятся слезы. Мне плохо? Вроде бы нет, вообще-то, мне все равно, и уже ничего не важно. Но тогда откуда слезы?
Она сказала, что я красива. Может быть, теперь он полюбит меня? А кто он? И что значит полюбит? Так много непонятных слов. Нет-нет, я их знаю, но почему-то не могу вспомнить ассоциации, связанные со многими словами. Я должна куда-то идти, но не оставаться тут.
А она все ведет меня по длинным коридорам. Она почти бежит, но такая красивая - на нее можно смотреть вечно. Я такая же? Если да, то кто мы?
- Хината!
Она резко останавливается и поворачивается ко мне. Какие пустые глаза. Почему ты такая? Это ведь не ты! Не смотри так на меня… А что мне? Страшно – нет, больно – тоже нет. Тогда что?
– Куда мы идем?
- В сад. Тут такой чудесный сад!
Она что, улыбается? Какая же непонятная эмоция. Ведь взгляд-то холодный. Она напоминает мне куклу. Дорогую фарфоровую куклу, как с картинок, которые мы смотрели в детстве.
- Хорошо. – Мне почему-то все равно, куда она меня ведет. И я уже не хочу никуда уходить. Когда яркий свет бросается в глаза, я по привычке их жмурю, но потом приходит осознание того, что солнце мне не помеха.
Мы на лужайке. Где-то внизу - река. Издалека она кажется полоской синего цвета, которая случайно была кем-то нарисована. Все кажется таким ярким, и странное чувство не покидает меня. Я смотрю на эти вещи другими глаза, не моими. Все как в замедленной съемке, и кажется вечным.
А рядом сидит она и отстраненно смотрит на всю эту картину. Только теперь замечаю маленький столик с дорогим фарфоровым набором и печеньем. Два стула. Она ждала меня…
- Кто я? – прохожу вдоль обрыва и с каким-то поддельным интересов смотрю вниз. Я бы прыгнула, зная, что произошло, и ведь знаю, но зачем?
- Кукла. Ты такая же кукла, как и я. – Так легко это говорит. – Сасори-сама убил нас, и теперь мы его куклы. Со временем ты привыкнешь ничего не чувствовать, ни о чем не сожалеть и не ощущать боли. Он больше не будет беспокоить твое сердце. Мое уже спокойно. – Она проходится по лужайке и садится на стул.
Такая красивая, что нельзя оторвать взгляда. Ее волосы сверкают при малейшем попадании на них света. Она собирается пить чай?
- Хочешь? – протягивает кружку. – У него нет вкуса, но иногда я представляю, что он есть, или вспоминаю что-то очень сладкое.
Пробую. Да, действительно нет вкуса. Никакого удовольствия. Абсолютно ничего. Но если подумать, то пусть это будет вкус маминого зеленого чая с корицей. Да, пусть это будет именно он…



Кукла третья – моя драгоценная.
Вот оно, истинное превосходство над моими первыми девочками. Над этой и не нужно работать. Лишь подчеркнуть ее идеальные формы. Я восхищаюсь этой куклой. Я никогда не видел таких голубых бездонных глаз. Обычно такие сравнивают с морем, но эти - истинное небо. Словно лазуриты, которые сверкают на солнце. Наложим немного маленьких бриллиантов около нижнего века, пусть по три штучки, ведь ты третья в моей живой коллекции. Третья воистину тончайшая работа. Нужно лишь подчеркнуть выразительность этих голубых глаз, завить серебряные локоны так, что они никогда более не распустятся. И эта мраморно-белая кожа. Шедевр. Пьедестал моих возможностей, но я все равно хочу большего.
Ты прекрасна, моя кукла. Истинная кукла. Ты и в жизни была ей, а теперь я лишь завершил работу, помог овладеть тебе несказанным совершенством. Я больше работал над твоим нарядом, нежели над деталями. Ты подобна балерине. И для тебя специальное платье. Нет, что ты, моя драгоценная, я не надену на тебя балетную пачку.
Ты сидишь с опущенной прекрасной головкой на специальном стуле. А я надеваю тебе шляпу. Такую же голубую шляпу, как и цвет твоих глаз. Шелк легко завязывается на твоей шейке, где красуется алмазное ожерелье с розовыми оттенками. Аккуратно надеваю мешковатые панталоны - такие носили в восемнадцатом веке, а может даже и раньше. Теперь тугой корсет, но ты даже не почувствуешь его тяжести. И последний штрих. Смотрю на висящее в стороне голубое, прошитое серебром и розовыми камнями платье. Оно настолько пышное, многослойное и легкое, что тебе определенно понравится. У него нет рукавов, зато к нему прилагаются изящные перчатки, которые кольцом лягут на указательные пальчики и мягкой тканью покроют твои изящные ручки. У твоего наряда такая шикарная юбка, которая бахромится спереди со всех сторон, а сзади гладкой тканью обволакивает пышные слои бархата и свисает чуть ниже передней части.
Медленно, чтобы не порвать, надеваю на тебя это чудо, которое я творил две ночи. И последний штрих. Завязываю на тоненькой ножке с маленькими ступнями белые пуанты. Может, они тут и вовсе не к месту, но для меня ты балерина. Так танцуй же, моя драгоценная. Кажется, мне что-то говорили о тебе…
«А Ино хорошо танцевала. А еще она всегда смеялась. Жаль, я не могу. – Слова Сакуры донеслись до ушей учителя…»
Раз мои девочки имеют эмоции, я подарю тебе – моей драгоценности - самую прекрасную эмоцию – радость! Да, у тебя будет улыбка. Прекрасная улыбка, которую не испортит даже пустое выражение глаз.
Закончил. Да, воистину шедевр. Ино, ты счастливица. Ты даже лучше, чем Сакура и Хината. Ну разве они могут спорить с рожденной быть куклой? Но мы не будем их обижать. Зачем? Пойдем же, мое сокровище, я покажу тебя остальным…
Пока ты сидишь на стуле, я не могу оторвать от тебя глаз. Твоя головка качнулась, и ты посмотрела на поднятые тобой же руки. Непривычно? Привыкнешь!
Твоя улыбка еще не так естественна, но все же прекраснее всего, что я видел на свете. Странные чувства, когда ничего не чувствуешь. Подхожу и сажусь перед тобой на корточки, смотрю в эти бездонные голубые глаза и протягиваю руку. В ответ кладешь тонкие пальчики в мою ладонь. Какие красивые ноготки. Я старался.
- Ино! Пойдем! Я покажу тебя девочкам.
Ты улыбаешься мне своей живой улыбкой и идешь следом. Послушная. Даже не спрашиваешь, кто ты и что ты тут делаешь. Драгоценности не должны быть против такой жизни. А ты драгоценность…
Мы на лужайке у дома. Девочки тут уже больше месяца: совсем привыкли. Знаешь, ты тоже скоро свыкнешься с такой судьбой. Слышишь смех? Искусственный, но такой прекрасный, как ручеек весной – тонкий и звучный, а ты будешь смеяться, как колокольчик.
- Сакура! Отдай мне куклу! – Хината бегает за смеющейся Харуно вокруг стола. Тут уже появились и другие предметы. Маленький диван и покрывало для пикника. Моя милая забрала у девочки игрушку и в своих причудливых башмачках бегает по зеленой траве, иногда спотыкаясь и поправляя платье. Уже привычка следить за собой.
- Девочки!
Они тут же замирают, когда слышат мой голос. Врастают в землю, как вкопанные, и лишь поворачиваются лицом. Хината склоняет голову набок, а Сакура начинает плакать, встречая нас пустыми взглядами. Куклы навсегда будут куклами, как бы я не создавал эмоции, как бы ни пытался оставить в них хоть долю человечности. И моя драгоценность тоже станет такой. Неживой. Но я не могу оставить вас жить, как раньше, иначе вы никогда не будете здесь. Мои куклы, моя прекрасная коллекция, которую я пополню еще парой экземпляров. Ну а когда закончу, покажу всем членам команды. Ведь даже мой напарник не видел вас, мои девочки.
Вы все еще стоите неподвижно, а ты, драгоценная, держишь за руку и не отпускаешь. Когда из-под шляпы на них падает твой пустой взгляд, они улыбаются, фальшиво, не так, как ты, но улыбаются. Сакура быстро наглеет и бежит к тебе. Она хватает тебя за руку и спокойно говорит. Конечно, она бы сказала это радостнее, но единственное, чему вы не можете научиться, так это говорить в голос. Может крикнуть у вас и получается, но не менять интонацию.
- Добро пожаловать, Ино! – она улыбается. Я знаю, ей это должно нравиться. Хината подходит более медленно и неуверенно кивает в ответ. Ревнует? Или ты уже поняла, какова участь первой куклы?
- Сасори-сама? – вопросительно смотрю на мою девочку. – Я хочу новое платье! – вот это заявление! Я знал, что с ними будут проблемы. Ведь желания прошлого у них не отнять. И привычек, к сожалению, тоже. Сакура молчит. Неужели не хочет? Странно.
- Хорошо Хината. – Она изображает пустую улыбку и за руки уводит девочек.
Они научат мою драгоценность жить как кукла. Без проблем и забот. Интересно, а тебя что-то держало в том месте, откуда я тебя забрал? Ведь ты очень слаба, слабее этих двоих. Но зато намного прекраснее при жизни, да и сейчас.
Незначительные моменты так быстро исчезают из памяти. И ты скоро многое забудешь, кукла…

***
Им так весело? Или они притворяются? Мне не нравится эта игра. Но я ведь не могу не улыбаться. И почему я тут? Я должна быть где-то в другом месте. Но тут тоже неплохо, даже лучше, я уверена. Какие красивые. Интересно, а я тоже красивая? Хината замечает мое состояние, или его отсутствие, и садится на коврик рядом.
- Ты видела себя, Ино? – вопрос или утверждение? Не понимаю. Но отрицательно киваю головой. Говорить боюсь, потому что не знаю, услышу ли прежний голос, или нет. К нам быстро бежит Харуно – теперь мне должно быть стыдно называть эту красавицу лобастой. Она протягивает мне маленькое зеркало.
Боюсь, наверное, или должна бояться посмотреть, но с уверенностью заглядываю в круглые рамки и, несмотря на то, что тут я все-таки обогнала эту выскочку, мне почему-то все равно. Нет ничего: ни удовлетворения, ни радости, ни грусти от того, что нет радости. Но я прекрасна. Дотрагиваюсь до камней под глазами. Настоящие. Сияют на солнце, как и мои локоны. Впервые они так завиты и так прекрасны. И почему-то хочется сказать это ей!
- А я и тут лучше тебя, лобастая. – Нет! Мой голос как и их. Пустой, безжизненный и, самое странное - мне все равно. Меня это не заботит.
- Мне все равно. – Она встает и берет в руки лежавшего на столе медведя. Как все это непривычно для меня. А он стоит в своем черном плаще с красными облаками и улыбается. Тоже фальшиво, но не так ложно, как они. Наверное, он учился годами.
Сасори… Сасори-сама… Он так же красив, как и мы.
Как же хочется что-то съесть. На траве стоит корзинка со сладостями, но их я не хочу. А еще мне хотелось бы почувствовать аромат цветов, но у меня ощущение, что и его не будет. Они такие безразличные, пустые и холодные, как фарфоровые куклы. Особенно на нее похожа я. У меня такая бледная кожа…
Все еще не могу собой налюбоваться. Неужели это правда я? Неужели зеркало не обманывает? Тогда почему холод по коже? Почему эти ледяные глаза смотрят именно так? И почему, в независимости от того, хочу я, или нет, с моих губ не слазает улыбка?
Все тут такое искусственное, ненастоящее; я бы все отдала за слезы Сакуры. Да! Я хочу плакать! Но не могу… Зачем мне эта улыбка, когда мне должно быть очень плохо? Я не хочу быть такой! Нет! Только не я! Верните меня! Верните обратно! Резко встаю и, по инерции, утираю глаза руками и бегу прочь. Только не тут. Это страшно не знать, что ты чувствуешь, что с тобой творится, такое состояние непонятно. Я не хочу чувствовать это…
А что это?
Останавливаюсь около обрыва. Как тут красиво. Но невозможно описать мои эмоции. Внутри как будто дыра, и все, что я хочу почувствовать, ощутить, катится туда. Это ведь он сделал меня такой? Оглядываюсь и смотрю в эти глаза, которые должна ненавидеть, но и это чувство пропадает в бездне.
Кто я? Шуршание рядом. Сакура стоит так же, как и я. И ноги у нее такие ровные и красивые. Несомненно, теперь все мы тут идеалы.
- Мы куклы. – Она что, научилась читать мысли? Или я не первая такая? Ну что я говорю, конечно, не первая… - И ты тоже, Ино.
Какая ирония. Она плачет, а я улыбаюсь, а должно быть наоборот. И где, скажите мне, справедливость? Что-то все слишком запуталось. И…
И я тоже хочу игрушку! Хочу…