Цитата сообщения Pro_Life_Li_Ru Об идиотском обычае бросания невестою букета цветов

Сие отсюда: http://kot-begemott.livejournal.com/649299.html

Об идиотском обычае бросания невестою букета цветов,
Который принят у англо-саксов, а может, и вообще везде в Европе. Мне он категорически не нравился своею замаскированною идеею социал-дарвинизма: только одна девушка (а именно, поймавшая букет) оказывается "наиболее успешной", и, очевидно, имеет более всех шансов выйти замуж - разумеется, со всеми оговорками (что это всего лишь обряд, обычай, и так далее). Однако символику всё равно никто не отменял. Идеологическое воздействие тоже.

Наша жизнь за последние десятилетия настолько пропиталась агнло-саксонским духом, что когда узнаю о новом, свежеперенянном обычае, меня постоянно преследует мысль: а как было у нас, у славян? Должен же у нас быть какой-то свой, родной аналог.

По крайней мере, насчёт букета невесты удалось прояснить. У нас тоже было. Нашёл в бесподобной книге И.Шангиной "Русские девушки" (никогда не устану её рекомендовать) - там, где подробное, в красках, описание русского свадебного обряда. Теперь изложение главы "Прощание с девичеством" (с небольшими сокращениями). Дабы ввести читателя в контекст проблемы.

Для вступления, следует заметить, что девушек на Руси довольно сильно баловали. Их, в большинстве случаев, избавляли от самых тяжёлых деревенских работ, не будили слишком рано, давали самый лучший кусок, всячески угощали, отпускали на посиделки с парнями, и так далее. Им давали возможность насладиться своею молодостью и красотой. Предполагалось, что в замужестве девушку ожидает столь тяжёлый труд, что наработаться она ещё успеет. Кроме того, что немаловажно - уже не один месяц собирался написать об этом - статус русской деревни определялся наличием в нём девушек, о которых по всей округе идёт добрая слава. Смысл не конкретизирую, думаю, русский читатель понимакет, о чём идёт речь. Чем больше таких девушек (их называли "славницами"), тем выше статус деревни. А у славян вообще во вногих контекстах употребляется понятие "слава". Но это так, к слову.

Итак, обряд прощания с девичеством, или "прощание с красотою" (далее цитирую И. Шангину): "Слово "красота" означало всю девичью жизнь, со всеми её радостями и тревогами. Обряды прощания проходили обычно в течение последней недели предсвадебного периода и достигали кульминации накануне венчания – на девичнике, который устраивала невеста. Прощание с девичеством воспринималось как событие трагическое – как умирание «красоты» и даже как смерть девушки. В большинстве русских деревень невеста в это время носила «печальную» одежду (то есть одежду белых и темных тонов), распущенные волосы, покрытые надвинутым на лицо платком. Она мало выходила из дому и при посторонних демонстрировала печаль.
Прощание с девичеством предварял обряд «красования невесты»: невеста последний раз показывала себя на людях, расставаясь с деревней, соседями, родней. В одних деревнях нарядно одетая невеста вместе с «подруженьками-голубушками» торжественно шла по улицам и несла в руках «красоту»: небольшую елочку, обвитую ленточками, бумажными цветами, или букет искусственных цветов. Шествие девушек сопровождалось причитаниями и пением грустных песен. <...>

В других деревнях невеста с подругами ходила «красоваться на угор», то есть на возвышенное место за околицей деревни. По пути она останавливалась около каждого дома «показывала себя», а потом начинала причитать. Хозяева домов выходили на улицу, любовались невестой, прощались с ней. Взойдя «на угор», она продолжала причитания. Невеста могла «красоваться», сидя в окружении подруг на лавочке около своего дома. Посмотреть на невесту и послушать ее причитания собиралась вся женская половина деревни. Или же «красование» невесты проходило на молодежной посиделке, куда она приезжала на паре лошадей с колокольчиками. Девушки выходили ей навстречу и как самую дорогую гостью вели под руки в избу. Там невесту сажали на самое почетное, хорошо освещенное место, чтобы полюбоваться ею. Ей говорили «приятственные слова», гладили ее, ласкали косу. Невеста кручинилась, девушки пели, приглашая всех поиграть при невесте последний раз <...>

После молодежных игр, во время которых невеста была лишь наблюдателем, она в сопровождении девушек отправлялась домой. В дверях останавливалась и начинала в причитаниях прощаться «со смиренной беседушкой», со всей «холостьбой» <...>

В северных областях был распространен обряд «прощания со скрутой», то есть с девичьей одеждой. На «скрутушник» собирались подруги и родственницы невесты, а она прогуливалась перед ними по избе, переодеваясь через каждые 10–15 минут в новую одежду. В некоторых деревнях невеста надевала на себя сразу несколько рубашек и сарафанов или выносила всю имевшуюся у нее одежду, показывала ее, оплакивая в специальных причетах каждый предмет. <...>

Обряд «прощания с красотой» («расставание с красотой») был кульминационным в цикле прощальных обрядов предсвадебного периода и проводился более или менее одинаково на всей территории России. Действие разворачивалось вокруг предметов, считавшихся воплощением девичества, его символами. Это могли быть лента-косоплетка, головной убор, зеркало, кудель, небольшое деревце, украшенное лентами или бусами, кукла, букет искусственных цветов и др. Все эти предметы назывались «красота». После того как в избе собирались все участники обряда, к ним выходила невеста в «печальной» одежде, с платком на голове, садилась на лавочку и начинала причитать. Сначала она обращалась к отцу и матери <...>

Девушки также старались успокоить невесту: брали ее под руки, жалели, гладили. Затем невеста вставала, просила у крестной матери воды, чтобы умыться и смыть «свое горюшко-кручинушку, свои слезы пригорючие». Причитая, она молилась перед иконами Богу и Богородице и делала земные поклоны: «За государя милостивого, за царицу милостивую, за всю палату государеву, за попов и за дьяконов, за государя светла батюшка» и «за всю родню мою сердечную». После этого она просила подружек принести ей «красоту». Девушки выходили и через некоторое время с пением возвращались <...>

Невеста просила всех присутствующих полюбоваться на ее «красоту». Затем решала, кому ее передать: «Государю светлу батюшке, или родимой моей матушке, или всей родне сердечной?» После этого наступал главный момент – «отнятие красоты» <...>

«Красоту»-деревце подруги выносили из избы со словами: «Красота рассердилась, ножкой топнула, дверью хлопнула». Перед этим девушки предлагали невесте в последний раз взглянуть на нее: «Как елочке не бывать больше зеленой, так и тебе, Марья Ивановна, не бывать больше в девках» <...>

Прощание с девичеством предполагало также и расставание девушки с косой. Косу – главный символ девичества – сначала заплетали таким образом, чтобы ее было трудно расплести: в нее вплетали шнуры, тесьму, вкалывали булавки и даже зашивали нитками. Все это сопровождалось причитаниями невесты <...> (вообще, все деревенские обряды имели соответствующее песенное сопровождение, но я выпускаю его, дабы не перегружать читателя. И, наконец, самое главное, ради чего затеяна эту запись:)

Распущенные волосы невесты символизировали ее готовность к браку, были знаком того, что первый шаг к замужней жизни сделан. Ленты из косы раздавались всем подругам невесты...

Вот он, аналог аглосаксонского букета невесты. Но, в отличие от западных дикарей, ленты из косы раздавались всем. Каждая девушка имела, во-первых, частичку "красоты" (а красота, как таковая, давала более-менее значительную надежду на замужество), приобщалась к этому символическому миру прекрасного. А во-вторых, каждая девушка, участвующая в обряде, получала свою ленточку. А не наиболее удачливая, сумевшая поймать букет.

Вот как раньше было у людей.

Серия сообщений "Семья":