(война 080808, неприятное и личное)

Битое стекло хрустело между панцирной сеткой и окровавленным матрасом. Стекло давно уже было пора вытряхнуть на пол, но я боялся трогать свою постель. Этот матрас я притащил из подвала больницы, где все дни уличных боев работал подземный госпиталь. Матрас еще пах сырной плесенью и подсохшим гемоглобином. Когда я развернул свою добычу на свету, меня ждал сюрприз - четкий контур человеческого тела, темной кровью отпечатался на унылой полосатой бязи. Других матрасов для меня здесь никто не припас, и я лишь перевернул свою находку кровью к земле. На этом жутком ложе не спалось душными ночами. Я ворочался, кутаясь в штору, сорванную в ординаторской, и думал о том, что Христос, наверное, тысячи раз, являлся в наш мир. Может быть, каждый год или каждый месяц. И все время приходил он рано или не узнанным, и рядом обязательно оказывались званые, но не избранные, и древняя история повторялась раз за разом. И сейчас я сплю на еще одной плащанице, на которой неизвестный мне человек принял страшные муки за всех. Матрас источал страдания тонкими иглами, которые кололи спину и совесть. Под окнами разбитой больницы до пяти утра оглушительно молотили генераторы, треща прогоревшими глушителями. С рассветом их отключали, и было слышно, как за перевалом что-то грозно и с переливом рокочет и рвется. 
Утром, падающие с ног хирурги, засыпали ненадолго, и в надувной палатке прямо под моим окном начинала кипеть злоба. Там уже третий день лежала сумасшедшая старуха-грузинка. Ее нашли в Курте ополченцы. Хотели пристрелить, но не дали наши солдатики. Курту и все соседние села сожгли осетины - рубили с плеча гордиевы узлы застарелой вражды, а забытую старуху на броне привезли в госпиталь МЧС милосердные русские. Не знаю, почему ее бросили-забыли родственники. Может, как злой символ зла. Старуха исходила злом - она проклинала наш, и без того проклятый мир, десятками часов. С надрывом, на хрипе. Без перерывов на еду - она отказывалась от пищи и воды, хотела, наверное, чтобы Бог скорее забрал ее к себе. Но у Бога в те дни были более важные дела, и на несчастную старуху у него просто не нашлось времени. И у людей не было времени, места в машинах и большого желания, чтобы отвезти эту нечаянную жертву войны во Владикавказскую психушку. А во Владикавказе, дежурный врач-осетин, посоветовал русскому врачу-мчснику старуху-грузинку просто усыпить, как кошку сбитую машиной... Зло умножалось на зло, и этому не было видно конца. Старуху оставили в раскаленной надувной палатке, и лишь кололи ей какие-то седативные препараты. Медбрат держал - уворачиваясь от жидких старческих плевков, а медсестра пыталась поймать стальной стрункой ее вены, пересохшие, как пустынные реки. Полог палатки был скатан трубочкой, и через дверной проем мне было хорошо видно, что там происходит - в этом желтом жарком сумраке фигуры людей плавали, как в жиденьком столовском киселе. 

 

(с) vk.com

Мне небеса вдруг обернулись пеклом,

Предательский удар из-за угла...

Я — самолёт с душою человека

С особой геометрией крыла.

 

Когда бьют в спину, знают — не промажут,

Какие уязвимые места...

И боль, начавшаяся где-то в фюзеляже,

Пронзает от кабины до хвоста.

 

Что, чёрт возьми, творится в этом мире?!

Не разглядеть мне сквозь огонь и дым.

Я не Шарли, я — Су-24,

И где таблички с именем моим?

 

Пике затянет... Головокруженье

Перемешает всё в калейдоскоп.

Мне не дано ни шанса на спасенье,

Я неизбежное встречаю прямо в лоб.

 

Земля обнимет, чтоб принять навеки,

Мой самописец пусть накроет мгла.

Я — самолёт с душою человека

С особой геометрией крыла.

(с)Сергей Ефимов

Оригинал новости RT на русском:
https://russian.rt.com/article/132681

 

http://www.istpravda.ru/pictures/6118/

В Москве подведены итоги международного архитектурного конкурса по застройке Зарядья – ныне самого большого пустыря в историческом центре столицы

Мало кто знает, но в Москве, как и во всех нормальных европейских городах, тоже было свое еврейское гетто. И располагалось это гетто не где-нибудь на задворках Белокаменной, а прямо под стенами Кремля, этого сакрального символа русской государственности. 
Это - Зарядье, второй по древности, после Кремля, район Москвы, который полвека назад был снесен ради архитектурных экспериментов товарища Сталина. Сегодня район Зарядья вновь представляет собой поле для архитектурных упражнений - только теперь на месте снесенной гостиницы "Россия" власти намерены построить не футуристический небоскреб, а современный ландшафтный парк. Был даже объявлен конкурс на лучший проект парка, который и завершился в конце прошлой недели - шесть лучших, по мнению жюри, проектов были выставлены на суд публики в Музее архитектуры Москвы. Из числа этих шести работ был выбран и победитель - проект американских дизайнеров. 

 

Начало и продолжение

http://www.welt.de/print/wams/article137463087/Die-Nazis-und-der-Nahe-Osten.html
http://www.welt.de/lesestueck/2015/nazis-im-nahen-osten/

Они были против политики искупления Конрада Аденауэра, который в сентябре 1952 года обязался предоставить Израилю товаров на сумму в 3 млрд долларов в качестве репараций. Символический жест компенсации за ужасы холокоста казался неизбежным, если Германия хотела снова быть принятой в сообщество наций.

начало здесь


Фото: Die Welt/Onet.pl
Один из наиболее отъявленных нацистских преступников умер в Сирии. Благодаря смерти Алоиза Бруннера стало известно, что многочисленные наци сбежали в арабские страны. Специалисты рассказывают, как такое стало возможно. 




http://www.welt.de/lesestueck/2015/nazis-im-nahen-osten/

Участвовали ли сами немецкие советники в боях против Израиля, неясно. Рауфф высказался однажды, что его деятельность в Сирии была направлена против Израиля. Западные разведки, следившие за ним, пришли к выводу: «Рауфф организует реструктуризацию сирийской тайной полиции по лекалам гестапо». Впрочем, фортуна второй раз повернулась к нему спиной: в 1949 году в результате государственного переворота было свергнуто правительство в Дамаске. Причиной стало поражение в войне против Израиля, и Рауффа по причине его тесного сотрудничества со старым режимом попросили покинуть страну.