"Я плакала", - сказала ты, а лик - свежее роз.
Цвети, царица! Суждено лишь мне желтеть от слез.
В мой дом, разгорячась, вбежала с вечернею звездой она,
Испариной омыла розы, как розовой водой, она.
Ресниц разбойничьи кинжалы - похитчики моей души,
Прядь амбровым жгутом спустила на стан свой молодой она.
Приют мой темный озаряет солнцеподобный лик ее.
Я на свету дрожу пылинкой, - не луч ли золотой она?
Взяв за руку меня, смеется, сажает около себя,
Пересыпает слов алмазы, сверкая красотой, она.
И говорит: "Печальный друг мой, как поживаешь без меня?"
Что я отвечу ей? Сковала язык мой немотой она.
Кувшин с вином она открыла и кубок полный налила,
Пригубив, молвила с упреком, с лукавой прямотой она:
"Скажи, Меджнун, не сновиденье ль, что разума лишился ты?
Испей вина, открой мне душу, какой живет мечтой она?"
Я выпил, потерял сознанье, к ногам возлюбленной припал, -
Не хмель сразил меня - сразила своею добротой она.
Тому, кто в снящемся свиданьи, как Навои, блаженство знал, -
Не спать до воскресенья мертвых: сон сделала бедой она.
Алишер Навои
>
