18 февраля (3 марта по "новому стилю") 1855 года. Скончался Император Николай I

Имя Государя Императора Николая I (25.6.1796–18.02.1855)стоит в ряду наиболее оклеветанных русских правителей. Он был оклеветан и современниками и историками ­ западными, либеральными российскими, и, разумеется, советскими. Все они всегда дружно чернили тех, кто старался сохранить традиционные национальные устои общества и сопротивлялся насаждаемому безбожному либерализму под названием "прогресса". Императору Николаю I удалось выполнить политические замыслы своего отца Павла I, убитого в результате масонского заговора за попытки стать самодержавным, общенародным царем и править в интересах всех слоев народа, а не одного только "вольного дворянства".

Таким общенародным Царем-самодержцем, избавившимся от опеки промасоненных дворянских кругов, стал Николай Павлович. Он родился 25 июня 1796 г. и был третьим сыном Императора Павла Петровича. Рос удивительно крепким физически, спокойным, уравновешенным мальчиком. В 1817 г. женился на старшей дочери прусского короля Фридриха Вильгельма II принцессе Шарлотте Фредерике-Луизе, принявшей после присоединения к Православию имя Александры Федоровны (семеро их детей обезпечили в дальнейшем многочисленное потомство Романовых, в том числе по женским линиям – также и во многих европейских династиях).

Вступление Государя Николая I на престол омрачилось мятежом декабристов. Тогда было объявлено, что его брат Император Александр I скончался 19 ноября 1825 г. (хотя скорее всего это не соответствовало действительности: он ушел из мірской жизни и впоследствии с ним обоснованно связывали появление в Сибири старца Кузмича). Войска по установленному порядку сразу же принесли присягу второму сыну Императора Павла I Константину Павловичу как законному наследнику. Ибо никому не было известно о заблаговременном отречении Константина от прав престолонаследия еще в 1822 г. по причине неподобающего и неравнородного брака (второго) с католичкой, нарушившего фамильные законы. Сам Константин после смерти Александра сразу принес присягу своему младшему брату Николаю Павловичу.

Возникшей двусмысленностью воспользовались масонские заговорщики. Когда 14 декабря должна была приноситься еще раз присяга Петербургского гарнизона – уже Императору Николаю Павловичу, два гвардейских полка, обманутые своими офицерами, подняли восстание и вышли на Сенатскую площадь. Бунт был легко подавлен. Следствие установило причастность заговорщиков к масонским ложам, связанным с западными "братьями", выяснились их намерения истребить всю Императорскую Фамилию и перестроить Россию по западным масонским планам. Суд приговорил к смертной казни 36 человек, но Государь помиловал большинство, изменив приговор на ссылку в Сибирь, казнены были только пятеро главарей (имена которых по сей день, к сожалению, украшают улицы русских городов).

После подавления мятежа Император Николай I принял необходимые меры безопасности, доставившие ему прочную славу реакционера: закрыл все обнаруженные масонские ложи (они были запрещены еще при Александре I в 1822 г., но продолжали тайно действовать), усилил военно-бюрократический аппарат, централизовал административную систему, учредил политическую полицию (Третье отделение Собственной его императорского величества канцелярии), установил цензуру на печатные издания. В 1833 г. Государь Николай I упорядочил и ввел в действие Свод Законов Российской Империи (в 15 томах), подготовленный М.М. Сперанским. Эти законы, впоследствии дополнявшиеся, юридически действительны по сей день.

На презентации книги В.Ю. Катасонова, о которой я вспоминал ранее, услышал я много чего интересного. Кое-что для памяти помечал в еженедельнике. С тем, чтобы потом найти подробную информацию по заинтересовавшей меня идее, понятию, или факту. В частности пометил "В.С. Соловьёв, экономика". Это я сделал в тот момент, когда Валентин Юрьевич говорил о том, что экономика не есть наука. И давал пояснения по этому поводу (упомянув при этом труд Владимира Сергеевича Соловьева «Оправдание добра»)

Вчера я нашёл эту книгу в своей библиотеке. Открыл оглавление... Часть вторая... "Добро через историю человечества"... Глава шестнадцатая. "Экономический вопрос с нравственной точки зрения" (стр. 471)

"...Никаких самостоятельных экономических законов, никакой экономической необходимости нет и быть не может, потому что явления хозяйственного порядка мыслимы только как деятельности человека – существа нравственного и способного подчинять все свои действия мотивам чистого добра. Самостоятельный и безусловный закон для человека, как такого, один – нравственный, и необходимость одна – нравственная. Особенность и самостоятельность хозяйственной сферы отношений заключается не в том, что она имеет свои роковые законы, а в том, что она представляет по существу своих отношений особое, своеобразное поприще для применения единого нравственного закона, как земля отличается от других планет не тем, что имеет какой-нибудь свой самобытный источник света (чего у нее в действительности нет), а только тем, что по своему месту в Солнечной системе она особым, определенным образом воспринимает и отражает единый общий свет солнца.
С этою истиною сталкиваются и разбиваются о нее не только теории школьных экономистов, но и противоположные им на первый взгляд стремления социалистов. В своей критике существующего экономического строя, в своих декламациях против имущественного неравенства, против своекорыстия и бесчеловечия богатых классов социалисты как будто становятся на точку зрения нравственного начала и одушевляются добрым чувством жалости к труждающимся и обремененным. Но если обратиться к положительной стороне их воззрения, то мы легко увидим, что оно находилось сперва в двусмысленном, а затем перешло и прямо во враждебное отношение к нравственному началу..."

"...Для истинного решения так называемого «социального вопроса» прежде всего следует признать, что норма экономических отношений заключается не в них самих, а что они подлежат общей нравственной норме, как особая область ее приложения. Триединое нравственное начало, определяющее наше должное положение относительно Бога, людей и материальной природы, находит свое всецелое и нераздельное применение в области экономической, причем по особому свойству этой области получает особое значение последний член нравственного триединства – отношение к материальной природе или к земле (в широком смысле этого слова). Нравственный характер это третье отношение может иметь только тогда, когда оно не обособляется от двух первых, а обусловливается ими в их нормальном положении.
Область экономических отношений по содержанию своему исчерпывается общими понятиями производства (труда и капитала), распределения собственности и обмена ценностей. Разберем эти основные понятия с точки зрения нравственной, начиная с самого основного из них – понятия труда..."

"...Но на самом деле деньги, торговля и банки не суть зло, а становятся злом или, точнее, следствием зла уже существующего и причиною нового, когда вместо необходимого обмена служат корыстному обману.
Корень зла здесь, как и во всей экономической сфере, один и тот же: превращение материального интереса из служебного в господствующий, из зависимого в самостоятельный, из средства в цель. От этого ядовитого корня идут в области обмена три зловредных ствола: фальсификация, спекуляция и ростовщичество.
«Под торговлей, – читаем в новейшем руководстве политической экономии, – принято разуметь промыслообразное занятие покупкой и продажей товаров с целью получения прибыли». Что торговля есть покупка и продажа товаров – это лишь словесное определение, сущность дела в цели, каковою здесь признается только прибыль торговца. Но если торговля должна быть только прибыльною, то этим узаконяется всякая выгодная подделка товаров и всякая успешная спекуляция; и если прибыль есть цель торговли, то, конечно, она же есть и цель такой операции, как ссуда денег, а так как ссуда тем прибыльнее, чем выше процент, то этим узаконяется и неограниченное ростовщичество. Признавая же, напротив, такие явления ненормальными, необходимо признать и то, что торговля и вообще обмен может быть орудием частной прибыли лишь под непременным условием быть первее того общественным служением, или исполнением общественной функции для блага всех..."

До революция экономика рассматривалась как раздел этики. Что вполне естественно для православного государства.

Теперь придётся прочитать всё книгу. Иначе трудно будет усвоить новый подход к привычным и казалось бы устоявшимся понятиям.

Книгу Владимира Сергеевича Соловьева «Оправдание добра» можно скачать на сайте ИРЦ

28 (10 февраля по "новому стилю") 1881 года. Скончался Федор Михайлович Достоевский

О феномене великого писательского таланта Достоевского написаны сотни трудов. В данной заметке мы ограничимся в основном темой, отраженной в заглавии и подзаголовке.

Портрет работы И.А. Иванова

Федор Михайлович Достоевский (30.10.1821–28.01.1881) в молодости внешне мало чем отличался от своих сверстников дворянского сословия: родился в Москве в православной семье врача, получил хорошее домашнее образование, поступил в привилегированный пансион, любил Пушкина, Лермонтова, Гоголя, но также и Гомера, Шекспира, Шиллера Вальтера Скотта, Диккенса, Гофмана, Бальзака, Гюго, Жорж Занд. Поступил в Военно-инженерное училище в Петербурге. Родителей потерял еще в юности. После  окончания училища в 1843 г. жил на пенсию от опекуна – 5000 рублей в год, что составляло немалую сумму, но Достоевскому ее не хватало на безпорядочную и расточительную жизнь: кутежи и азартные игры.

Однако, в отличие от многих других, Достоевского больно ранило наличие зла в міре. Он с юности отличался повышенной впечатлительностью, чувствительностью к несправедливости и несчастьям, склонностью к драматическому восприятию жизненных ситуаций. Такая эмоциональная окраска первого романа "Бедные люди" (1845) произвела огромное впечатление уже в рукописи на друзей и издателей такого же душевного склада: Григоровича, Некрасова, Белинского. Однако такое душевное требование осуществления немедленной справедливости любой ценой нередко вело молодых людей на опасные бунтарские пути. Сначала Достоевский вошел в кружок Белинского, став его почитателем, правда ненадолго – следующим кумиром уже в 1846 г. стал более радикальный Петрашевский, затем Дуров, в социалистическом кружке которого были уже и революционеры наподобие знаменитого "беса" Нечаева. В "Дневнике писателя" за 1873 г. в главе "Одна из современных фальшей" Достоевский искренне признался: «Нечаевым, вероятно, я бы не мог сделаться никогда, но нечаевцем, не ручаюсь, может быть и мог бы».

Однако будущему великому писателю (без этого он, вероятно, и не стал бы таковым) очень повезло! 23 апреля 1849 г. 27-летний готовивший себя в "социалисты" Достоевский был арестован вместе с 33 другими членами кружка и признан виновным в «умысле на ниспровержение существующих отечественных законов и государственного порядка». Первоначальный приговор суда гласил: «отставного инженер-поручика Достоевского... лишить чинов, всех прав состояния и подвергнуть смертной казни расстрелянием». 22 декабря 1849 г. Достоевский вместе с другими ожидал на Семеновском плацу исполнения смертного приговора, – так пишется в биографиях и энциклопедиях. Но казнь в России применялась тогда лишь в исключительных случаях (даже из декабристов казнили лишь пятерых главарей), и по резолюции Императора Николая I казнь была заменена ему четырехлетней каторгой с последующей сдачей в солдаты.

Достоевский в оковах был отправлен из Петербурга в Сибирь. С 1850 по 1854 гг. вместе с Дуровым отбывал каторгу чернорабочим в Омской крепости. В январе 1854 г. он был зачислен рядовым в армейскую часть в Семипалатинск. В ноябре 1855 г. произведен в унтер-офицеры, затем в прапорщики; весной 1857 г. писателю было возвращено потомственное дворянство и право печататься, с 1859 г. получил разрешение вернуться в Петербург.

1 января (14 по "новому стилю") 1700 года Петр I ввел начало Нового года в России с 1 января (вместо 1 сентября) и летосчисление от Рождества Христова (вместо от Сотворения мiра).

Обычай праздновать встречу Нового года 1 января был утвержден Петром I. Выпущенным по этому поводу в декабре 1699 г. указом он также приказал вести летосчисление от воплощения на земле Богочеловека, отменив летосчисление от дня Сотворения міра. Этот обычай он заимствовал в Западной Европе, однако в оправдание новшества Петр заявил, что «не только во многих европейских христианских странах, но и в народах славянских, которые с восточною нашею церковью во всем согласны, как валахи, молдавы, сербы, далматы и самые его великого государя подданные черкесы, и все греки, от которых наша вера православная принята, согласно лета свои исчисляют от Рождества Христова в восьмой день спустя, т.е. генваря 1 числа, а не от создания міра, за многую рознь счисления в тех летах».

Проведение в жизнь этой календарной реформы, началось с того, что запрещено было праздновать прежнее начало года 1 сентября, а 15 декабря 1699 г. барабанным боем народ был созван на Красную площадь. С высокого помоста царский дьяк громко зачитал царский указ о том, что великий Государь Петр Алексеевич повелел «впредь лета счисляти в приказах и во всех делах и крепостях писать с 1 генваря от Рождества Христова».

Следует однако подчеркнуть, что в России новый год начинался все же 1 января по Юлианскому календарю и не совпадал с западным новым годом по календарю григорианскому. Новостильный календарь был введен в 1582 г. папой Григорием XIII в католических странах, и как раз в начале того же XVIII века стал вводиться в протестантских: в 1700 г. в Германии, Швейцарии, Дании и Голландии.

Взято здесь: http://www.rusidea.org/?a=25011403

Политическая карта мира состоит из соперников. И всякий раз, когда возникает необходимость кого-нибудь ущемить, возникает агитационный мотив насчёт «источника угрозы» или «больного общества». И тут мы не одиноки. Конкуренты бросают косые взгляды не только на Россию. Но когда мы представляем себя вечными изгоями – мы невольно впадаем в нытьё, в картинное самобичевание и… в ту же русофобию.

Русофобия никогда не была и не будет всеохватной: она – лишь одно из средств и продуктов политической пропаганды. В годы холодной войны самая могущественная «фабрика грёз» работала против «империи зла» - и Джеймс Бонд лихо утирал носы русским советским генералам с хрестоматийными фамилиями – Пушкин, Гоголь…

Каноны антироссийской пропаганды сложились давно – с тех времён, когда Европа, по словам классиков марксизма, сам султан Баязид, перед которым Европа трепетала, впервые услышали высокомерную речь «московита».

Усиливалась загадочная заснеженная страна.

Главное противоречие антирусского мифа бросается в глаза: северную империю считают варварской, жалкой, отсталой – и в то же время боятся русской экспансии.

Великие войны не обходятся без идеологической оснастки. Перед вторжением 1812 года в Париже выходит книга Шарля Лезюра «О возрастании русского могущества с самого его начала и до XIX столетия». Заказчик и вдохновитель (а то и соавтор) этого труда - сам Наполеон. В этой книге впервые увидели свет извлечения из так называемого «Завещания Петра Великого» - была такая лихая фальшивка, в которой первый русский император завещал потомкам подмять под себя Европу. Россия никогда не была империей вегетарианцев и непротивленцев. В лучшие годы империи наши политики добивались, чтобы «ни одна пушка в Европе без соизволения нашего выстрелить не могла». Действительно, после Петра Россия стала армейской державой, именно в военном искусстве ярче всего проявился русский гений в XVIII веке. Но к чему нагромождение фальсификаций?

Несколько раз в течение ста лет «Завещание» возмущало умы, с его помощью оправдывали любую экспансию против России, любое нарушение договорённостей с «осатанелыми агрессорами» – потомками Петра Великого. Подзабыли эту мистификацию только, когда ей на смену пришла концепция «советской угрозы»…

В программной для века Просвещения энциклопедии Дидро и Д`Аламбера статью о России де Жокур написал в снисходительном тоне. И, между прочим, заметил, что «русская церковь была столь малообразованной, что брат Петра Великого, царь Фёдор был первым, кто ввёл в ней церковное пение». Да, истоки пренебрежительного отношения к России – в католической спеси. Не католики – значит, чужаки.

Само слово «русофобия» вовсю звучало уже во времена Дениса Давыдова и Алексея Хомякова. Правда, в те времена его писали с двумя «с»: «руссофобия», но имели в виду не популярного в те времена Жан-Жака Руссо, а ненависть к России и ко всему русскому. Куда страшнее пропаганды Бонапарта внутренние перерожденцы. Те самые…

«За Красными воротами существовал отель-Левашев, предмет всеобщаго уважения, который не в шутку называли отель-Рамбулье. Общество его состояло из руссофобов, а еще гораздо более из руссофобок. Денис Давыдов, почти с ребячества вступивший на военное поприще в Петербурге, проведший большую часть жизни на биваках, под шатрами, и по обстоятельствам поселившийся в Москве, не мог равнодушно смотреть на это поганое гнездо», - рассказывает Ф.Ф. Вигель, прилежный мемуарист.

Это самая страшная русофобия – внутренняя: надменное, враждебное отношение к собственному Отечеству. Тут всех превзошёл Владимир Печерин:

Как сладостно отчизну ненавидеть

И жадно ждать ее уничтожения!

И в разрушении отчизны видеть

Всемирную десницу возрождения!

Эти строки написаны не для эпатажа, это – глубоко личное раздумье, не для публикации. Психология тут проста и сложна: агрессивное отторжение Родины возникает от изнеженного эгоцентризма. Они ведь не самобичеванием занимаются, когда бранят Россию – себя они с «этой страной» не отождествляют.

Высокомерие всегда направлено против «чужаков».

Сначала – презрение к ближнему, к плебсу, потом – рассуждения про «страшную русскую жизнь», от которой хочется спрятаться в иностранщину, как в кокон.

Болезнь вполне банальная – и снова не исключительно отечественная. Снобы и предатели попадаются всюду. И эпидемия этой болезни может поразить любое общество.

Одну такую вспышку приметил Ф.И. Тютчев: «Можно было бы дать анализ современного явления, приобретающего все более патологический характер. Это русофобия некоторых русских людей — кстати, весьма почитаемых…».

Священник Валерий Мешков, Перова Г. В.
Синодикъ или Куликовская битва в лицах / Под общей редакцией академика Ю. К. Бегунова. Отв. ред. О. А. Платонов. — М.: Институт русской цивилизации, 2012. — 736 с.

Русь-Россия сложилась великими трудами, подвигами и молитвами наших замечательных предков. После Святого Крещения русский народ стал народом православным, и таковым в основном он остается по сию пору. Не только бремя тяжких испытаний выпало на его долю, но и слава многих побед, одной из которых является победа над многочисленными мамаевыми ордами на Поле Куликовом.

Предлагаемая уважаемому читателю книга предназначена для всех, интересующихся отечественной историей. В каждой христианской семье раньше был и сейчас должен быть помянник, в который занесены имена предков. Имена Куликовских героев-воинов достойны быть частью достояния великой семьи всего русского народа и должны быть занесены в Великий Воинский Помянник. Многолетний труд «Синодикъ или Куликовская битва в лицах» — Книга Памяти. В ней чуткий сердцем встретит немало открытий, что позволит более глубоко и объемно осмыслить ту эпоху.
Наша задача — восстановить историческую преемственность и ощутить себя хранителями и защитниками памяти, и эта книга — лепта в это важное дело.

Книга выложена издателем (Институт Русской Цивилизации) здесь

Ps Другие новинки, выпущенные в свет перечислены здесь