Цитата сообщения Эльвин
Эрих Мария Ремарк и Марлен Дитрих
Мы не умираем. Умирает время. Проклятое время. Оно умирает непрерывно. А мы живем. Мы неизменно живем. Когда ты просыпаешься, на дворе весна, когда засыпаешь - осень, а между ними тысячи раз мелькают зима и лето, и, если мы любим друг друга, мы вечны и бессмертны, как биение сердца, или дождь, или ветер, - и это очень много. Мы выгадываем дни, любимая моя, и теряем годы. Но кому какое дело, кого это тревожит? Мгновение радости - вот жизнь! Лишь оно ближе всего к вечности. Твои глаза мерцают, звездная пыль струится сквозь бесконечность, боги дряхлеют, но твои губы юны. Между ними трепещет загадка - Ты и Я, Зов и Отклик, рожденные вечерними сумерками, восторгами всех, кто любил...
Эрих Мария Ремарк
Иногда ты очень далеко от меня, и тогда я вспоминаю: а ведь мы, в сущности, ни разу не были вместе наедине. Ни в Венеции, ни в Париже. Всегда вокруг нас были люди, предметы, вещи, отношения. И вдруг меня переполняет такое, от чего почти прерывается дыхание: что мы окажемся где-то совсем одни и что будет вечер, а потом опять день и снова вечер, а мы по-прежнему будем одни и утонем друг в друге, уходя все глубже и глубже, и ничто не оторвет нас друг от друга, и не позовет никуда, и не помешает, чтобы обратить на себя наше внимание, ничто не отрежет кусков от нашего бесконечного дня, наше дыхание будет глубоким и размеренным, вчера все еще будет сегодня, а завтра – уже вчера, и вопрос будет ответом, а простое присутствие – полным счастьем...
Мы будем разбрасывать время полными пригоршнями, у нас больше не будет ни планов, ни назначенных встреч, ни часов, мы станем сливающимися ручьями, и в нас будут отражаться сумерки, и звезды, и молодые птицы, и ветер будет пробегать над нами, и земля будет обращаться к нам, и в тиши золотого полудня Пан будет беззвучно склоняться над нами, и вместе с ним все боги источников, ручьев, туч, полетов ласточек и испаряющейся жизни...
Прелестная дриада, мы никогда не были друг с другом наедине достаточно долго, мы слишком мало смотрели друг на друга, все всегда было чересчур быстротечным, у нас всегда не хватало времени...
Ах, что мне известно о твоих коленях, о твоих приподнятых плечах – и что о твоих запястьях и о твоей коже, отливающей в матовую белизну? Какая прорва времени потребуется мне, чтобы узнать все это! Что толку пользоваться теми мерами, к которым мы привыкли прибегать, и говорить о годах, днях, месяцах или неделях! Мне понадобится столько времени, что волосы мои поседеют, а в глазах моих потемнеет, – а больше я не знаю. Разве я видел тебя всю в залитых дождем лесах, при разразившейся грозе, в холодном свете извергающихся молний, в красных всполохах зарниц за горами, разве знакома ты мне по светлым сумеркам в снегопад, разве мне известно, как в твоих глазах отражается луг или белое полотно дороги, уносящееся под колесами, видел ли я когда-нибудь, как мартовским вечером мерцают твои зубы и губы, и разве мы вместе не ломали ни разу сирени и не вдыхали запахов сена и жасмина, левкоя и жимолости, о ты, осенняя возлюбленная, возлюбленная нескольких недель; разве для нас такая мелочь, как один год, один-единственный год, не равен почти пустому белому кругу, еще не открытому, не заштрихованному, ждущему своих взрывов, как магические квадраты Северного и Южного полюсов на географической карте?
Сентябрьская возлюбленная, октябрьская возлюбленная, ноябрьская возлюбленная! А какие у тебя глаза в четвертый адвент, как блестят твои волосы в январе, как ты прислоняешься лбом к моему плечу в холодные прозрачные ночи февраля, какая ты во время мартовских прогулок по садам, что у тебя на лице на влажном порывистом ветру в апреле, при волшебстве распускающихся каштанов в мае, при серо-голубом свечении июньских ночей, а в июле, в августе?
Прелестная дриада, осенняя луна над садами чувственных астр, страстных георгинов, мечтательных хризантем! Приди и взойди, сияющая и освещающая, над мальвами и маками, над сильнопахнущими тигровыми лилиями и жимолостью, над полями ржи и зарослями ракитника, над черными розами и цветами лотоса, приди и взойди над месяцами и временами года, которые, еще не зрячие, лежат перед нами, которые еще не знают тебя и, не зная имени, взывают о нем!
Всего три месяца моей крови облучены тобой, а девять других проистекают в тени, – девять месяцев, за которые и зачинается, и вырастает, и рождается дитя, девять темных месяцев, полных прошлого, девять месяцев, не несущих еще твоего имени, не ведающих ни прикосновений твоих рук, ни твоего дыхания и твоего сердца, ни твоего молчания и твоих призывов, ни твоего возмущения, ни твоего сна, ах, приди и взойди...
![](//img-fotki.yandex.ru/get/4310/svetikhr.8e/0_293f0_2a18ee52_M)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/4510/svetikhr.100/0_48a27_9c597398_XL.jpg)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/5601/svetikhr.ff/0_48a24_c40bc1a9_XL.jpg)
![BE079809 BE079809](//img-fotki.yandex.ru/get/5301/svetikhr.100/0_48a25_3bd82a25_XL.jpg)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/6001/svetikhr.100/0_48a26_4e9eaffd_XL.jpg)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/5001/svetikhr.ff/0_48a22_a5ea60c_XL.jpg)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/5406/svetikhr.ff/0_48a19_81896364_XL.jpg)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/4505/svetikhr.ff/0_48a1b_cda521ee_XL.jpg)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/4600/svetikhr.ff/0_48a20_32512d17_XL.jpg)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/5106/svetikhr.ff/0_48a18_4f980837_XL.jpg)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/5900/svetikhr.ff/0_48a1c_90fae8c2_XL)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/5701/svetikhr.ff/0_48a1d_fefcdc27_XL.jpg)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/4507/svetikhr.ff/0_48a1e_d68b00cc_XL.jpg)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/5902/svetikhr.ff/0_48a1a_b357c834_XL.jpg)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/5802/svetikhr.ff/0_48a1f_811cd0e6_XL.jpg)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/5700/svetikhr.100/0_48a2a_38122b8_XL.jpg)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/4601/svetikhr.100/0_48a28_2d6aee50_XL.jpg)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/4400/svetikhr.100/0_48a29_d377ba95_XL.jpg)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/5801/svetikhr.ff/0_48a21_baaaab7e_XL.jpg)
![](//img-fotki.yandex.ru/get/4806/svetikhr.100/0_48a2b_b978c824_XL.jpg)