Авторы слов и музыки неизвестны, танго из репертуара Петра Лещенко

 Студенточка.

 Вечерняя заря.

Под липою

В мае одну жду тебя.

Счастливы будем мы,

Задыхаясь в поцелуях.

И вдыхаю аромат твой,

 Позабудусь я мечтой.

Не помнишь ты,

Но помню я:

С тревогою

Я ожидал тебя.

На берегу пруда

Твои очи целовал я,

И пленился я навек тобой

Под серебристой луной.

«Незнакомка» на Яндекс.Фотках

Концерт "Вальс, Танго, Романс" 30 сентября 2011 г. в Светлановском зале Московского Международного Дома Музыки. В эфире 5 ноября 2011.

О. Строк, А. Перфильев - Черные глаза 

Был день осенний, и листья гpустно опадали
В последних астpах печаль хpустальная жила
Гpусти тогда мы с тобою не знали ведь
Мы любили и для нас весна цвела.
Ах, эти чеpные глаза меня пленили,
Их позабыть не в силах я,
Они гоpят пеpедо мной.
Ах, эти чеpные глаза меня любили
Куда же скpылись вы тепеpь,
Кто близок вам дpугой.
Ах, эти чеpные глаза меня погубят,
Их позабыть нигде нельзя
Они гоpят пеpедо мной.
Ах, эти чеpные глаза, кто вас полюбит,
Тот потеpяет навсегда
И сеpдце и покой.
Ах, эти чеpные глаза, меня пленили
Их позабыть не в силах я,
Они гоpят пеpедо мной.
Ах, эти чеpные глаза меня любили
Куда же скpылись вы тепеpь,
Кто близок вам дpугой.
Ах, эти чеpные глаза меня погубят,
Их позабыть нигде нельзя
Они гоpят пеpедо мной.
Ах, эти чеpные глаза, кто вас полюбит,
Тот потеpяет навсегда
И сеpдце и покой.

Странная женщина 

Желтых огней горсть

В ночь кем-то брошена.

Я твой ночной гость.

Гость твой непрошеный.

Что ж так грустит твой взгляд?

В голосе трещина.

Про тебя говорят —

Странная женщина.

Странная женщина, странная,

Схожа ты с птицею раненой,

Грустная, крылья сложившая,

Радость полета забывшая.

Кем для тебя в жизни стану я?

Странная женщина, странная.

Я не прошу простить,

Ты ж промолчишь в ответ.

Я не хочу гостить

И уходить в рассвет.

В грустных глазах ловлю

Искорки радости.

Я так давно люблю

Все твои странности.

 Лариса Рубальская

«Девочка на одуванчиках»  картина Саши Ивойловой 

Евгения Ренар

Прошу, запомни этот день,
Поверь в его неповторимость!
Души слепую уязвимость
В броню условностей одень.
А, впрочем, ни к чему она-
Не властно время над тобою
Пока не помнится плохое
И снится неба глубина…

В калейдоскопе скучных дел
Не забывай мечты о счастье,
Оно - в твоей лишь только власти.
Будь неуёмен, дерзок, смел!
Навстречу солнечным лучам
Спеши! И новый день встречая,
Прими как дар ключи от рая
И дай возможность сбыться снам!

ТРИ СЕСТРЫ 

     Жили-были три сестры. Одна была ленивой-преленивой. Вторая  злой-презлой. А третья и умница, и красавица, и рукодельница, любо-дорого смотреть. Однажды утром остановилась телега у их ворот. Сестры вышли посмотреть, кто приехал. На телеге сидела пожилая незнакомая женщина.

      - Кто ты? - спросили они.

    - Я - Судьба. Пришло время выходить вам замуж.

   Посадила их Судьба на телегу и повезла выдавать замуж. Заехали они в первую деревню. Видят: в поле парень пашет и в руках у него любое дело спорится. Нужно что починить или построить - все к нему перво-наперво бегут.

    - Вот этот - твой, - говорит Судьба первой из сестер.

    Высадили сестру и поехали дальше. Заехали в следующую деревню. Там парень живет такой, кто никому в помощи не откажет. Добр ко всем. Нарадоваться на него народ не может, такой молодец.

   - Вот этот - твой, - говорит Судьба второй из сестер.

    Высадили сестру и поехали дальше. Заехали в третью деревню. У последнего дома, в грязи, у самой старой развалюхи, лежит у колодца пьяный. Остановила Судьба телегу и говорит:

   - Этот твой.

  - Да на кой он мне?!  Я же вот и добрая, и хорошая, и рукодельница. А ты мне такого жениха даешь! Вон сестрам каких нашла, что, другого для меня нет?!

  - Другие есть, - сказала Судьба и, вздохнув, добавила, - но этот без тебя пропадет!

Христианская притча 

 НЕЖНАЯ И РОМАНТИЧЕСКАЯ  ИСТОРИЯ...

Дорогое лекарство - нежность :

Принимать каждый день по капле,

добавлять по чуть-чуть во фразы

перед каждым приёмом речи.

Очень хрупкая упаковка,

очень маленький срок хранения.

(Только - в тёплом и светлом месте!

Только в любящем чьём-то сердце…)

Показания к применению:

одиночество, боль, обида,

ядовитая злая горечь,

острый приступ мизантропии.

Дорогое лекарство нежность

аллергии не вызывает.

Только с фальшью несовместимо

дорогое лекарство нежность .

Дорогое лекарство - нежность .

До чего ж мы с тобой богаты,

если можем себе позволить

дорогое лекарство : нежность …

Р О М А Н С Ы

НЕ ГОВОРИТЕ МНЕ О НЕМ...

ЛАТИНСКИЕ МЕЛОДИИ

Ольга Берггольц
* * *

РОМАНС
Брожу по городу и ною
безвестной песенки напев...
Вот здесь простились мы с тобою,
здесь оглянулись, не стерпев.

Здесь оглянулись, оступились,
почуяв веянье беды.
А город полн цветочной пыли,
и нежных листьев, и воды.

Я всё отдам - пускай смеются,
пускай расплата нелегка -
за то, чтоб снова оглянуться
на уходящего дружка!

1937
 

АХ, ВОЙНА...

     Погнали немцев из наших мест, и мы спустились семьей в станицу. Мама стала работать председателем колхоза, если можно было назвать колхозом это "заведение", где буквально все было разграблено: скот угнали в Германию, как, впрочем, и многих людей.

     Значит, подумалось мне, какое же большое дело сделали мы, когда спасли скот! Ведь это основа основ любого хозяйства. А люди вернутся на эту землю, Не могут не вернуться.

     Дали нам две комнаты какого-то бывшего учреждения. Дом тут же заполнился людьми с разных концов страны. Селились они, правда, ненадолго: подработают на дорогу - и скорее, скорее туда, в разбитые войной города. Мама с подружками ходила по Отрадной, и они, как увидят людей с узлами, тут же тащат к нам в дом, да еще с каким-нибудь митинговым призывом:

     - А вы чего тут под забором расселись? А ну-ка вставайте. Айда за нами!

     И люди идут за мамой, оборванные и измученные, но улыбающиеся, с надеждой, что скоро все образуется. Эта добровольная комиссия по приюту переселенцев кричать-то кричала, звать-то звала, но, кроме как на свою жилплощадь, селить людей было некуда. Таким образом, у нас в двух комнатах разместились девять человек: трое из Ленинграда, трое из Сталинграда, трое из Днепропетровска. Спали покотом. Я целыми днями сидела верхом на искусственной мельничке, установленной на скамье. Крутишь ее, и оттуда медленно течет кукурузная мука. Да, накормить всех было нелегко: вместе с нами получалось шестнадцать человек. Меня, правда, иногда подменяли.

     С особым удовольствием лазили по вещам и узлам, как тараканы. Теснота, но прекрасно! Сколько мы в то тяжкое время смеялись, рассказывая друг другу всякие были и небылицы.

     Помню, одна девушка из Ленинграда пошла на свидание, а я ей лепешку дала. Она в темноте возвращается, ложится рядом и недовольно говорит:

     - Ну зачем, зачем ты затолкала в меня эту кашу?! Я кукурузу не привыкла есть. Стою на свидании, тишина кругом, красиво, луна светит, а у меня в животе бурчит так сильно, что, думаю, больше он ко мне не придет.

     Запомнился рассказ Жени Луневой о своей соседке-портнихе. Ее не любили все: и за то, что она варила на плите в маленьких кастрюльках; и за то, что была вся в бантиках, какая-то игривая. И было у той портнихи странное увлечение - варенье. Вместо книг у нее на полках стояло варенье. Даже из других городов ей приходили посылки с банками, рецепты. Да и сама она в общем-то охотно делилась новинками. Так у нее собралось несколько сотен банок. Узнав о голоде в Ленинграде, она вернулась домой.

       - Но как же она туда уехала? Там ведь была блокада?

     - Решила отдать свой склад варенья людям, и ничто не могло ее остановить.

     Когда я была спустя долгие годы у Жени Луневой, она закончила рассказ о портнихе: варенье раздать она успела, но сама погибла от голода, поскольку так и не смогла вернуться снова в эвакуацию.

     Работали все эти люди у мамы в колхозе, но мысленно всегда были в пути домой. Мама говорила им: "Куда вы спешите? Поработайте". Нет! Домой.

     Семья Чернявских из Сталинграда заявляла так: пусть руины, пусть пепел, но только в Сталинград. У них бабушка была, вредная такая. Ругалась, что мы вечером гулять ходим, и, пока все не соберутся, ни за что спать не ляжет. А мне она, помню, связала из катушечных ниток панаму с полями, чтобы я пофорсила в школе.

     Да, школа... Хорошо, конечно, что немцев погнали, но в феврале, а это, считай, середина учебного года, открыли школу и решили программу за весь год выполнить, чтоб мы год не теряли. У нас же дома жила учительница математики Лунева, мать Жени. В покинутом клубе на пианино, сохранившемся среди хлама бывшего немецкого продуктового склада, Женя самозабвенно играла, а я часами простаивала рядом. В школу ходить мне, как всегда, не хотелось, вот я и ныряла к Жене. Она не выдавала меня, но ее мама на уроках математики была беспощадной. Мне вроде и стыдновато было, что учительница у нас стирает, и ест, ведь учительница - это же что-то святое! И вот математичка как прилипла ко мне, так и не отстала, своего все-таки  добилась: единственный раздел, который я за всю мою школьную жизнь выучила - это были "Функции и их графики".

     - Вот ты когда-нибудь поймешь, - любила повторять она, - что математика - это та же музыка, которую исполняет Женя.

     Ну нет же! Математика, думаю, не музыка, а наказание Господне. Не убедила она меня, не успела. Да и когда? Конец блокады. В начале лета они, радостные, уезжали в Ленинград.

     И надо же такому случиться: через много лет я поехала в Чехословакию. И вдруг в военном гарнизоне на концерте выходит аккомпанировать певцу-офицеру Женя Лунева. Но первое, что она сделала, это поклонилась мне. А я едва удержалась, чтобы не крикнуть: "Женя!" - и не броситься к ней на шею. Но я только пальцами пошевелила - дескать, узнаЮ. На следующий день мы были у нее в гостях. Женя оставила меня ночевать, и мы всю ночь проговорили. Утром, когда за мной пришла из гарнизона машина, Женя как угорелая металась по квартире и все кидала в огромный красочный мешок всякие тряпки, вещи для кухни, пляжа, и я никак не могла остановить ее безумия. И плакала она горько, когда расставались.  

   Поет Павел Бабаков (1946-1994)

Музыка Б. Прозоровского
Слова Е. Руссат

В темном зале сейчас только плакал рояль,
Кто-то пел про весну, про любовь, про печаль.
Песня смолкла, а лунная ночь за окном
Разлилась голубым серебром.

Пахнет властно черемухой в спящем саду…
Я чего-то так робко, так трепетно жду.
И чего-то до слез и до боли мне жаль.
В темном зале смолкает рояль.

 Соколов Петр Федорович
(1791-1848)

Портрет неизвестной. 1830-ые гг

 Портрет графини О.А.Орловой.  1829г.

Портрет певицы Полины Виардо.  1830-е г.г.