"О концертах Олега Погудина я узнала через емаил, присланный рекламной кампанией, специализирующейся на рассылках подобных новостей, не вспомню названия. Обычно после быстрого просмотра письмо отправляется в корзину, но тут - Олег Погудин, даже не поверила своим глазам. Дело в том, что с год назад я говорила одному знакомому, чья жена работает как импресарио, чтобы она привезла ОЕ или хотя бы Дятлова. Но он сказал, что его жене это неинтересно, чем немало меня задел. И вдруг - счастье. Я кинулась искать информацию, как достать билеты, звоню - никто не отвечает. Я - в ФБ, спросила там, точно ли будет в Нью Джерси? Ответила одна его знакомая, что - да. Я ей пожаловалась, что не отвечает телефон и никакого другого способа на электронной афише не указано. Она мне дала телефон мужчины, который связан с гастрольными поездками ОЕ, я звонила ему, он не смог ничего определенного ответить. И вдруг, в какой-то день, телефон по продаже билетов заработал. Оказывается, женщина уехала в отпуск и не подумала даже оставить сообщение на автоответчик. Но все это время билеты продавали и в некоем маленьком магазинчике в Фейр Лоуне, куда я сразу же рванулась и счастливо приобрела себе билет. В этом есть, конечно, разгильдяйство Трахтенберговых устроителей, но не особенно их вините. Вся ставка была сделана на концерт в Нью Йорке, и информация о нем была, и все у них работало. Кроме того, они прекрасно понимали, как сработает сарафанное радио, ведь еврейская община очень тесно спаяна, и еврейские старички имеют счастливую возможность добираться, куда хотят, на автобусах, прикрепленных к специальным центрам по общению пожилых людей, я об этом уже писала. На концерте в Нью Джерси, в Армянском культурном центре, собрались на 99% именно эти пожилые люди. Они приехали со всех сторон на автобусах, но много было и личных машин, набитых под завязку людьми. Огромный паркинг был полон, полон был и зал. В Америке концертных небольших залов очень много, буквально в каждой школе. Но это не означает, что уровень их высок. Конкретно этот зал был просто сельским клубом, с очень ограниченной сценой и, видимо, очень ограниченным засценным пространством. Но поймите правильно - американцы не очень заморачиваются такими штуками. Если бы вы только знали, как неудобно сидеть на тех местах в Карнеги Холле, которые стоят так долларов за 80! В этом же зале были разрозненные удобные кресла, стоящие довольно широко друг от друга; и между рядами тоже было необычно много для Америки места. Сидеть было комфортно. И справа и слева сидели пожилые люди, прекрасно знающие, кто такой Погудин, и ехавшие с радостью именно на него, а не на Хор Турецкого, гастролировавший в тот же день. Скорее всего, и все программы по истории романса, которые вел Олег Евгеньевич, они видели, но видели и более старых артистов, и, конечно, знающие, кто такой Лемешев и т.п. Публика абсолютно подготовленная и разбирающаяся, хотя и не выделяющаяся своим внешним видом, как, например, в Миллениуме. По социальному составу это все больше бывшие инженеры, конструкторы, врачи, учителя математики и музыки. Как прошел концерт? Стремительная фигура, стройная, безупречно одетая, вступила победно на сцену и победителем ушла, навсегда затянув на нас волшебные связующие нити. Как прошел концерт? Под замирание зала, когда этого хотел Олег Погудин, и под оживление и одобряющие хлопки, когда, опять же, он этого хотел. Владение вниманием зрителей и вовлечение в творческий процесс абсолютное. Крики браво, все учащающиеся, поскольку народ эмоционально приподнимался после каждой песни, нарастающее возбуждение. Как сказать, что понравилось больше? Помню, что романс "В лунном сиянье" поднял мою душу на такую высоту, на которой она еще не бывала. После него я почти сомнамбулически встала и понесла свой белорозовый букет Артисту, шепча спасибо, спасибо! Помню, что поразило исполнение романсов Вертинского. Я, честно признаюсь, всегда считала их манерными и не переносила. После этого концерта, после такого проникновения в подтекст, такой игры голосом, такого мягкого, прощающего юмора, они задышали ароматом той эпохи, представились образно и музыкально, как будто ненасильственно связались времена. Под крики браво, аплодисменты, он вышел на бис, спел только одну песню, не помню какую, и исчез, в буквальном смысле слова. Свет на несколько секунд погас, и, когда загорелся вновь, я, с новообретенной приятельницей, бегом кинулись к тому выходу, который поглотил ОЕ. Но мы не обнаружили там никого и ничего, кроме распахнутой прямо на улицу двери. Мы остановились в полном недоумении, потыкались еще туда-сюда, потом обошли зал и вошли в другие двери, тоже ведущие на сцену. Исчез ОЕ, исчез ИУ. Я, совершенно не знакомая с тем, что происходит с певцами после окончания концерта, сделала безумное предположение, что его ожидала машина, в которую он вспрыгнул и улетел. На что моя знакомая сказала категорическое нет, не мог певец такого уровня так не беречь себя. Тогда мы стали производить всякие логические выкладки и предположения, оглядывать окна и закрытые двери и так добрались до центрального входа, вошли и в зрительном зале обнаружили Трахтенберга, суетно расплачивающегося с кем-то за стулья. Сразу стало понятно, что ОЕ еще здесь, во внутренних помещениях. Моя знакомая подошла к Трахтенбергу и очень робко попросила разрешения взять у Олега Евгеньевича автограф. Он воззрился на нас и сказал - да, но придется подождать. Радостно и счастливо мы ждали в холле, обмениваясь впечатлениями, минут сорок. За это время к нам выходил Трахтенберг, предлагал отнести наши билеты на подпись, на что мы, конечно же, ответили отказом, потом еще кто-то выходил к нам. Но нам совершенно не торопилось, и хотелось, и не верилось, что мы сможем увидеть артиста еще раз. И, наконец, из дверей стремительно вышли несколько мужчин и тут же споткнулись о нас. Идущий первым, пониже, подошел и сказал, что мы не должны задавать вопросы, потому что Олег не сможет отвечать. - Нам только автограф! Автограф! - И тут шаг вперед делает Принц наш, и мы протягиваем самое драгоценное, что у нас с собой было, - билетики на его концерт. Ольга начинает что-то лепетать, что она тоже из Ленинграда, я ей трагическим шепотом запрещаю разговаривать. И тихий-тихий голос говорит, что вы можете, но я не могу отвечать, я очень утомлен. И мы смотрим на это Божие создание и понимаем, что пленены навсегда и что даже смотреть на него и то - счастье, Получив свои автографы, мы все выходим на улицу, попутно прося приезжать еще, паркинг опустел совершенно, и тут на мою Ольгу нашло вдохновение: она наговорила такие прекрасные слова, которые я повторить не могу, но помню, что это было ровно то, что нужно и правильно говорить. Я смогла только добавить: "Вы для нас, как глоток чистого воздуха". И тут произошло нечто, с чем я ни с кем делиться не хочу. Это наше - мое и Ольги. После этого, спотыкаясь в буквальном смысле слова, мы пошли к машине, находясь на пределе эмоционального состояния"....

Валерия oleg-pogudin.elegos.ru/forum/11-2215-2