Почему так много икон Богородицы?

Царица неба и земли

Число почитаемых икон достигает семисот. Откуда взялось такое множество образов и как в них ориентироваться, «НС» объяснила искусствовед Ирина ЯЗЫКОВА, заведующая кафедрой христианской культуры в Библейско-богословском институте Святого апостола Андрея, автор книг о русской иконе.

В истории христианства есть страны и народы, которые ощущали свою тесную связь с Богородицей. В их числе, например, Грузия — по Преданию, эта земля выпала Деве Марии по жребию для проповеди, и Божия Матерь навсегда обещала Грузии свое покровительство. На Афоне Богородица почитается игуменьей Святой горы. В Западной Европе Она именовалась Королевой Польши. А в Средние века Ливония (часть Латвии) называлась «Терра Мариана» — земля Марии.

Но все-таки на Руси Богородицу почитали особо. Одна из первых церквей в Киеве — Десятинная, построенная еще при князе Владимире, была посвящена Богородице (празднику Успения). В XII веке князь Андрей Боголюбский даже ввел в русский церковный календарь новый праздник — Покров Пресвятой Богородицы, официально обозначив тем самым идею покровительства Божией Матери русской земле. За десять веков христианской культуры в России написано множество гимнов Божией Матери и создано потрясающее количество икон, многие из которых прославились как чудотворные, многие были свидетелями и участниками русской истории. Яркий тому пример — Владимирская икона Богородицы, которая сопровождала Россию на протяжении всей ее истории.

Икона на Руси была и моленным образом, и книгой, с помощью которой обучаются основам веры, и святыней, и главным богатством, которое передавали в наследство из поколения в поколение. Обилие икон в русских церквях и домах верующих по сей день удивляет иностранцев. Иконы Богородицы тем более любимы, что Ее образ, близкий народной душе, кажется доступнее, ему открывается сердце, может быть, даже легче, чем Христу.

«И при всей доступности этого образа лучшие иконы содержат глубочайший богословский смысл, — говорит искусствовед Ирина ЯЗЫКОВА, заведующая кафедрой христианской культуры в Библейско-богословском институте Святого апостола Андрея. – Образ Богородицы сам по себе столь глубок, что богородичные иконы оказываются одинаково близки и простой неграмотной женщине, в любви своей к Матери Божией принимающей каждую богородичную икону за самостоятельную личность, и интеллектуалу-богослову, усматривающему даже в самых простых каноничных образах сложный подтекст».
 

Учение Церкви о Богоматери напрямую связано с христологической догматикой и основано прежде всего на тайне Боговоплощения. «Через иконописный образ Богородицы раскрывается глубина богочеловеческих отношений, — объясняет Ирина Языкова. – Дева Мария дала жизнь Богу в Его человеческой природе — тварь вместила Творца, и через это пришло спасение к Ней и ко всему человеческому роду. Христоцентричность икон Богородицы — также и верная лоция, которая помогает разобраться в море различных иконографий». На большинстве икон Божией Матери Она изображена с Младенцем. Их отношения, представленные на иконе, можно разделить по трем христианским добродетелям — вера, надежда, любовь — и так запомнить три типа иконографии. Итак:

– иконография, получившая название Знамение или Оранта. Богородица представлена в позе Оранты (греч. «молящаяся»), с воздетыми к небу руками, на Ее груди расположен медальон (или сфера) с изображением Спаса Эммануила. Медальон символизирует и небо, как обитель Бога, и лоно Богоматери, в котором воплощается Спаситель. Христос воплотился через Богородицу, Бог стал человеком — в это мы верим. Самые известные иконы этого типа: Курская-Коренная, Знамение, Ярославская Оранта, Мирожская, Неупиваемая Чаша, Никопея.
 

– иконография называется Одигитрия (греч. «путеводительница»). На этих иконах Богородица держит Младенца Христа и на Него показывает рукой, направляя тем самым внимание предстоящих и молящихся к Спасителю. Младенец Христос правой рукой благословляет Мать, а в Ее лице и всех нас, в левой руке держит свернутый свиток — символ Евангелия. Христос сказал о себе: «Я путь, и истина и жизнь» (Ин. 14: 6), а Богородица Та, кто помогает идти по этому пути, — она наша ходатаица, помощница, наша надежда. Самые известные иконы этого типа: Тихвинская, Смоленская, Казанская, Грузинская, Иверская, Пименовская, Троеручица, Страстная, Ченстоховская, Споручница грешных.
 

— иконография Умиление или Елеуса — «милующая», как ее называют греки. Это наиболее лиричный из всех типов иконографии, открывающий интимную сторону общения Матери Божией со Своим Сыном. Иконографическая схема представляет фигуры Богородицы и Младенца Христа прильнувшими друг ко другу ликами. Голова Девы Марии склонена к Сыну, а Он обнимает Мать рукой за шею. В этой трогательной композиции заключена глубокая богословская идея: здесь Богородица представлена не только как Мать, ласкающая Сына, но и как символ души, находящейся в близком общении, в любви с Богом. Самые известные иконы этого типа: Владимирская, Донская, Корсунская, Федоровская, Почаевская, Взыскание погибших.

В церковной поэзии Богородица величается «честнейшей херувим и славнейшей без сравнения серафим» (почитаемой более херувимов и славной более серафимов), «невестой неневестной» (невестой, не бывшей замужем), «Матерью Света» (Матерью Христа). Византийская гимнография соединила в себе черты пышной восточной поэзии и глубокой греческой метафорики. На Руси в тонкости богословия тогда не слишком вникали, но почитание Богоматери носило не менее высокий и поэтичный характер, чем в Византии. Образ Богородицы обрел черты Заступницы и Ходатаицы, Покровительницы и Утешительницы.

Именно на гимнографии, то есть на церковной поэзии, основан последний, четвертый тип иконографии Богородицы — акафистный. Ее иконографические схемы строятся по принципу иллюстрирования того или иного эпитета, которым Богородица величается в акафисте или других произведениях. «Например, композиция иконы “Богоматерь — Гора Нерукосечная”, — рассказывает Ирина Языкова, — строится по принципу наложения на изображения Богоматери с Младенцем Христом (обычно сидящей на троне) различных символов, иллюстрирующих акафистные эпитеты — ветхозаветные прообразы Богородицы: руно орошенное, лествица Иаковлева, купина неопалимая, свеча светоприемная, гора нерукосечная (один из символических образов Богоматери, основанный на ветхозаветном пророчестве Даниила –истолковании сна Навуходоносора о камне (см. Дан 2: 34). Царь видел истукана, разлетевшегося в прах от удара камня, который внезапно сам отвалился от горы. Камень — прообраз Христа, Который разрушит все предшествующие царства, величие которых держалось на богатстве, власти и угнетении. То, что камень без постороннего вмешательства оторвался от горы, стало прообразом рождения Христа от Девы: “Камень нерукосечный от несекомыя горы Тебе, Дево, краеугольный отсечеся, Христос…”. Примеров акафистных икон — великое множество (“Неопалимая Купина”, “Нечаянная радость”, “Богоматерь — Живоносный Источник” и прочие), и в большинстве своем это поздние иконографии, созданные не ранее XVI – XVII веков, в тот период, когда богословская мысль теряла свою глубину и оригинальность, и ее направление более разливалось по поверхности, нежели шло вглубь».
 

Есть предание о том, что самую первую икону написал апостол Лука, причем есть даже такая иконография, где апостол пишет, а Богородица ему позирует. У историков в этом есть сомнения, но Предание возникло не на пустой почве. «Мы знаем из Нового Завета, что апостол Лука был врачом, образованным человеком, но о том, что он был художником, в Писании не сказано, — говорит Ирина Языкова, — к тому же иконописание как традиция возникло не ранее IV века. Но именно в Евангелии от Луки больше всего говорится о Богородице, и именно апостол Лука создал для нас образ Богородицы. А поскольку Евангелие в древности называли словесной иконой, как и икону называли живописным Евангелием, то в этом смысле можно сказать, что апостол Лука был первым иконописцем, хотя прямо кисточкой по доске, скорее всего, не водил».

Существует еще одно предание о первообразе: когда святые апостолы Петр и Иоанн Богослов проповедовали в Лидде, недалеко от Иерусалима, там был сооружен для новообращенных храм. Придя в Иерусалим, апостолы просили Матерь Божию посетить и Своим присутствием освятить и благословить храм. Пречистая Дева ответила, что будет там с ними. И придя в храм, апостолы увидели на одном из опорных столбов дивной красоты нерукотворный образ Пресвятой Богородицы. Эта икона — Лиддской Божией Матери — почитается до сих пор. Но, по словам Ирины Языковой, ее действительный исторический путь проследить навряд ли возможно. В научном сообществе самыми ранними изображениями Богородицы считаются жанровые сюжеты из живописи катакомб — сцены Благовещения (катакомбы Прискилы II в.) и сцены Рождества Христова (катакомбы св. Себестьяна III – IV вв.). Но все это скорее протоиконы, первые же иконы в собственном смысле этого слова появляются только после Эфесского собора 431 года, где было утверждено почитание Девы Марии как Богородицы.
 

Как из четырех типов иконографии могли возникнуть 700 разных икон, каждая из которых обладает своей индивидуальностью, но при этом все еще подходит под описание своего типа? «С первых греческих икон делались списки, — объясняет Ирина Языкова, — они распространились по всему миру и “зажили” своей жизнью. По молитвам верующих перед этими иконами случались чудотворения и исцеления, что и старались запечатлеть, зафиксировать следующие иконописцы, делая новые списки. Они хотели «привязать» икону к своей местности, рассказать реальную историю пребывания этой конкретной иконы на их земле.

Например, третья рука у иконы «Троеручица» добавлена святым Иоанном Дамаскиным в память о чуде, которое случилось с ним самим. Во времена иконоборчества ( VIII в.) за свои сочинения в защиту икон св. Иоанн был подвергнут казни по приказу Дамасского халифа — ему отсекли правую руку. Он молился Богородице перед Ее иконой, и Пречистая восстановила отрубленную руку, так что великий святой и далее мог славить Христа и Божию Матерь в своих писаниях. Потом в знак уважения икону переписывали уже с тремя ручками, и эта иконография закрепилась.

Кровоточащая ранка на щеке «Иверской» — также свидетельство иконоборческих времен, когда икона подверглась нападению отвергавших священные изображения: от удара копья из иконы истекла кровь, что повергло нападавших в ужас. Такую же рану можно видеть и на иконе «Ченстоховской», которая претерпела нападения в XV веке: разбойники, ограбившие Ясногорский монастырь, вывезли и икону. Но лошади, запряженные в обоз с награбленным, встали; разъяренные грабители решили «наказать» икону и ударили по ней мечом — из раны на щеке Богородицы снова истекла кровь. Святотатцы замерли от ужаса, а в это время подоспели монахи и вернули святыню в монастырь.
 

Новые, принятые Церковью иконографии вдохновлены древними образцами, но с умом и сердцем переработаны иконописцем в своей интерпретации. «Если сравнить, например, Рублевскую Владимирскую икону с оригиналом XII века — то это совершенно разные иконы, — отмечает Ирина Языкова. — Владимирский образ XII века — это аристократическое произведение живописи того времени: тончайшие нюансы, глубокий взгляд, полный скорби, который вас пронзает. Но у Рублева Богородица на молящегося совсем не смотрит, она ангельская, прозрачная, она совершенно в других мирах. Здесь сохранена иконографическая схема, мы узнаем, что это Владимирская икона, но если их сопоставить — увидим, насколько по-разному воспринимали образ Богородицы греческий мастер XII века и русский мастер XV .

Новая икона должна родиться изнутри Церкви, соборно. Например, в 1917 году владыка Афанасий Сахаров восстановил праздник Всех святых, в земле Российской просиявших (почему-то он был забыт во время никоновских реформ). Владыка искал иконописца, который бы мог написать икону праздника. Нашел, но не был доволен результатом. И только спустя двадцать лет родилась эта сложнейшая иконография — когда владыка встретил Марию Николаевну Соколову, которую мы теперь знаем как монахиню Иулианию. Владыка Афанасий продумал эту икону богословски, написал службу празднику и передал свое видение иконописцу, и только тогда Мария Николаевна, опираясь на интерпретацию владыки, создала художественный образ богословия праздника».

Не всегда новые иконы бывают безупречны. По словам Ирины Языковой есть две основные ошибки, которые допускают многие современные иконописцы: одни бездумно множат копии, не вкладывая в них свой собственный молитвенный опыт и переживание, а другие, наоборот, пишут совершенно новые образы «от ветра головы своея», нисколько не оглядываясь на церковные традиции.

«Взять, например, современную икону, написанную после гибели подлодки “Курск”, — рассказывает Ирина Языкова. — Художник воспользовался древней иконографией Курской иконы — в центре Богородица, вокруг которой изображены пророки. Но только он вокруг Божией Матери написал погибших моряков! Это же полное непонимание сути, икона — это не мемориальная доска, где написаны имена погибших и тем более их портреты. Икона — это окно в невидимый мир. Икона — это прежде всего лик, это общение. Мы можем поминать этих людей, но пока они не канонизированы — мы не можем молиться перед ними. Таким образом, художник создал светское нецерковное произведение.

Но вместе с тем я уже больше двадцати лет наблюдаю за творчеством нескольких современных мастеров, которые, как мне кажется, работают очень серьезно, творчески. С одной стороны — канонично, с другой — Дерзновенно. И я, зная их жизнь, понимаю, что они имеют на это право. Один иконописец мне как-то сказал, что икона — это путь, и она сама тебя ведет. Он занялся иконописью в 16 лет, много копировал в период ученичества, и первые его работы были очень скованные, но он писал-писал-писал, жил церковной жизнью, а потом взял и написал чудотворную икону «Неупиваемая чаша». Этот образ сейчас известен во всем мире. Это воссозданная иконография, которую написал наш современник, Александр Соколов. В ее основу был положен некогда существовавший в Серпуховском монастыре, но утраченный в двадцатые годы образ, от которого остались только списки и словесное описание. Все думают, что это древняя икона, потому что она чудотворная. Но есть свои Рублевы и в наше время!»

http://www.pravmir.ru/carica-neba-i-zemli/