liveinternet.ru/users/skgn53/ Глава 2. Они должны жить в России
1. Летом 1953 года, нас, недавно родившихся братьев близнецов, отняли у нашей Мамы и отдали нашей Бабушке, Великой Княгине Марии Павловне, внучке Императора Александра II. Мы оба одинаково помним, как это происходило. Нас принесли в зал, в котором леди Елизавета Боуз Лайон (Lady Elizabeth Angela Marguerite Bowes-Lyon), мать Ее Величества Королевы Елизаветы II (Queen Elizabeth II, Elizabeth Alexandra Mary Windsor ) принимала Великую Княгиню Марию Павловну. Леди Елизавета расположилась на диванчике, установленном в середине зала. Великая Княгиня сидела в кресле. Шла беседа: «…Давайте их поженим!» - «Нет. Он уже взрослый, много повидавший человек, а она еще…». В зал вошли две молодые леди. Первая, строгая, прошла в центр зала. Вторая, совсем молоденькая, нерешительно остановилась между входными дверями и камином. Это была наша Мама. Леди Елизавета стала упрекать ее. Мама плакала…. Беседа между леди Елизаветой и Великой Княгиней Марией Павловной продолжилась. Великая Княгиня взяла меня на руки: «Когда же они родились? Они, ведь, еще совсем маленькие. Их пока нельзя увозить…» - «Увозите их. Забирайте и увозите… » - «Куда же я их увезу?.. Их надо вырастить, воспитать, дать им образование…» - «…Увозите…».
2. Королева Елизавета II и леди Елизавета, выглядели так же, как они выглядят на фотографиях того времени. За время беседы леди Елизаветы с Великой Княгиней Марией Павловной Королева Елизавета II не произнесла ни слова. Она гордо стояла посредине зала и наблюдала за происходящем. Потом Великую Княгиню Марию Павловну с нами поселили на несколько дней в небольшой комнате с массивной мебелью. Мы кого-то ждали….. Приходили кормилицы…. Иногда приходил в комнату ребенок лет пяти – семи, с любопытством смотрел на нас. Ребенка уводили…. Когда все вопросы, в том числе и вопрос о выделении средств на наше содержание и воспитание, были решены и нас увезли на материк на военном корабле. Помню крик Мамы… Помню сильную вибрацию, шум моторов, проносящуюся мимо стекла иллюминатора водяную пыль, лязг железных люков… На берегу нас встречали….
3. Маму я помню. Мама совсем не похожа Маргарет Роуз (Rouse) (21.08.1930-09.02.2002). Волосы у Мамы русые, но не темно-русые, как у Маргарет Роуз. На Маме было синее платье, белый фартук и белая косынка. Похоже, Мама выполняла обязанности прислуги. Звали нашу Маму Маргарет Роз (Rose). Прошу не путать нашу Маму с Маргарет Роуз (Rouse), которую выдают за сестру Королевы Елизаветы II. У Королевы Елизаветы II вообще родной сестры не было. По одной из версий, Маргарет Роуз (Rouse) – это кинодива (фотомодель) Пэт Кирквуд. Но, вероятнее всего, - это дочь старшей сестры леди Елизаветы Боуз Лайон - Марии Боуз Лайон (1883-1961); ее имя - Маргарет Боуз. Позже ее стали называть Маргарет Роуз (Rouse). «При разводе так называемой Маргарет Роуз с Энтони Ангстром-Джонсом выяснилось, что она очень далека от Королевской семьи, но приближена…». Великая Княгиня Мария Павловна, когда вспоминала о неприятном разговоре с леди Елизаветой Боуз Лайон, говорила о нас: «Имя их Мамы – Маргарет Роза, но не та Маргарет…». Возможно, Великой Княгине Марии Павловне зимой 1953-1954 года, уже было известно и о существовании еще одной Маргарет. После нашего отъезда, чтобы запутать дворню, и тем самым обезопасить Виндзорский Дом от сплетен и пересудов, на службу в королевский двор была принята некая Маргарет Тэтчер. Приняли ее потому, что в молодости она была похожа на нашу Маму, и потому, что у Маргарет Тэтчер в 1953 году тоже родились двое близнецов.
4. Наш Отца, Принц Швеции Герцог Смаландский Леннарт Бернадотт (Густав Леннарт Николай Павел, 08.05.1909 – ноябрь 1967), сына Принца Швеции Герцога Сёдерманландского Вильгельма Людвига (17.06.1884 - ?) и Великой Княгини Марии Павловны (06.04.1890 – 13.03.1954). Англичане, «победители в Второй мировой войне» в 1946 году арестовали нашего Отца. 2 июля 1951 года Луиза Баттенбергская, ставшая «королевой» Швеции в 1950 году, «пожаловала» нашему Отцу, Принцу Швеции Леннарту Бернадотту, и его двоюродным братьям, Принцам Швеции Сигварду Бернадотту и Карлу Юхану Бернадотту, дворянские титулы - графы Визборг по названию замка Визборг на острове Готланд, где их содержали.
5. В конце 40-х годов спецслужбам демократических стран Европы стало известно о том, что последняя из Членов Императорского Дома России Великая Княгиня Мария Павловна еще жива, и что у нее, возможно, хранятся Главные Символы Российской Империи: Знамя Российской Империи, Государственные печати, Большая Российская Корона, Венец Мономаха, Скипетр и Держава. При сложившихся условиях Великая Княгиня Мария Павловна в 1953 году оставалась единственной Полноправной Наследницей Российского Престола и, обладая Символами Власти, могла стать Символом борьбы за возврат Монархического строя в России. Власти демократических стран Европы забеспокоились. Чтобы убедиться в правдивости полученной спецслужбами информации, в Виндзорский Дом были доставлены и принят на службу наш Отец, Принц Леннарт Бернадотт. Перед тем, как мы родились, нашего Отца отправили служить в юго-восточную Азию. После этого в Виндзорский Дом была приглашена Великая Княгиня Мария Павловна. Леди Елизавета и Королева Елизавета II отняли нас у нашей Мамы и с нашей Бабушкой, Великой Княгиней Марией Павловной отправили нас на верную смерть в Советский Союз. О том, что мы родились, что нас отправили в Советский Союз, и что Великая Княгиня Мария Павловна убита в 1954 году, а нас отдали «на воспитание» убийцам Великой Княгини, наш Отец узнал во второй половине 50-х годов. В 1959 году нам передали письмо от нашего Отца, написанное от руки на Гербовом листе Die Blumeninsel Mainau im Bodensee. В 1959 или в 1960 году Отец приехал в СССР, чтобы найти нас. Его посадили в 1961 году по ложному обвинению. В 1967 году он бежал из лагеря, чтобы сообщить нам – кто мы. Нашего Отца, Принца Швеции Леннарта Бернадотта, застрелили милиционеры в ноябре 1967 года в п. Чидерты Павлодарской области. Убитого закопали там же, в п. Чидерты, недалеко от железнодорожного переезда.
6. Построенные историками современные схемы и таблицы Родословий на основании измененных социалистами за период с 1950 по 1975 годы Протоколов Монарших Домов Европы не позволяют точно определить, все даты исторических событий. В современных таблицах и схемах Родословий Имена многих Членов Монарших Домов, годы Их рождения и годы жизни указаны неверно. В схеме Родословия Короля Италии Умберто II из Династии древнейшего в Европе Рода Савойских, корни которого уходят к Римским Императорам, и Королевы Италии Марии Жозефы Саксен-Кобург-Готской Принцессы Бельгийской и Пьемонтской, имена, годы рождения и биографии Их детей изменены. В 1946 году, после, так называемого, «отречения по результатам референдума» Семью разлучили; Короля Умберто II сослали в Португалию, Королеву Мария Жозе с детьми – в Германию, на остров Майнау. Туда же, в замок Майнау (Schloss Mainau), нас привезла в конце мая 1953 года Великая Княгиня Мария Павловна. Мы жили у Королевы Италии Марии Жозе Принцессы Пьемонтской не меньше месяца. На нас были оформлены документы на немецком языке – попечительство или усыновление. На основании этих документов, в которых фигурировали: «Пьемонтская…», «Савойская…», а также известных фактов и совпадений, я ошибочно пришел к выводу, что наша Мама – вторая дочь Короля Италии Умберто II (15.09.1904 - ?) и Королевы Италии Марии Жозефы (04.08.1906 - ?) Мария Савойская (Maria di Savoia). Эти мои предположения не подтвердились. Сейчас я уверенно могу сказать, что наша Мама – Маргарет Роз (Margaret Rose), 1930 г.р., дочь Короля Георга VI (Принца Альберта Саксен-Кобург-Готского) (1895-1952) и Принцессы Елизаветы-Александры Саксен-Кобург-Готской (1894-1935) – внучки Великой Княгини Марии Александровны (1853-1920). Великая Княгиня Мария Павловна говорила, что наша Мама младше нашего Отца на 21 «даже на двадцать один с половиной» год. Наш Отец родился 08.05.1909, а наша Мама 21.08.1930. Что стало с Мамой после нашего отъезда из Великобритании - я не знаю. У меня есть основания предполагать, что наша Мама, как и наш Отец, погибли на территории Советского Союза.
7. Из Великобритании Великая Княгиня Мария Павловна сразу привезла нас в Германию, в замок Майнау к Королеве Италии Марии-Жозефе Саксен-Кобург-Готской. На некоторое время Великая Княгиня уехала из замка. Вернулась Великая Княгиня в июле 1953, забрала нас и увезла в Советский Союз. Королеву Марию-Жозе, я помню. По фотографиям Ее я узнал сразу. Во второй половине 50-х годов в нашей квартире в п. Серебрянка Восточно-Казахстанской обл. на стене висели рамки с фотографиями. В рамках Анна разместила много фотокарточек из большого пакета, оставшегося у нас после убийства Великой Княгини. Среди размещенных в рамках фотокарточек помню фотографию лысеющего господина и дамы в черном платье. В 1960 году к нам в квартиру приходили два офицера, чтобы забрать нас у Ивана и Анны. Один из офицеров – наш Отец. Второй офицер, который представился именем: Пол, подошел к рамке с фотокарточками, долго рассматривал их, а потом возмущенно сказал: «Diese meine Mutter!.. Frechheit…» На основании этого я сделал предположение, второй офицер – сын Короля Умберто II и Королевы Марии Жозе, Виктор-Эммануил. Сейчас я в этом сомневаюсь. Могу лишь предположить, что офицер, представившийся именем Пол – это Тихон Николаевич Куликовский (1917-19??). Не исключаю также, что Пол – это подсадная утка, подставившая нашего Отца.
8. В том, что наш Отец и наша Мама состояли в браке – сомнений нет. Подтверждение этому у меня всего лишь косвенное, но я уверен, что подтверждающие это документы, существуют. Родились мы в апреле 1953 года. В мае 1953 года Леди Елизавета Боуз-Лайон отдавала нас нашей Бабушке, Великой Княгине Марии Павловне, как незаконнорожденных детей, ни Виндзорскому дому. При разговоре с леди Елизаветой Великая Княгиня Мария Павловна неожиданно задала ей вопрос: «Когда он приезжал? На Рождество?...». Этот вопрос привел леди Елизавету в замешательство. Она смутилась, а потом ответила невпопад: «Нет. Раньше…». Смутилась леди Елизавета от того, что поняла: Великая Княгиня знает о том, что наш Отец и наша Мама состоят в браке, и что наш Отец в декабре 1952 года приезжал в Англию, чтобы навестить Маму. Предложение Великой Княгини: «Давайте их поженим…» - это была всего лишь проверка: насколько все серьезно, что ожидает ее сына, и что грозит нам, ее внукам, если она откажется нас забрать. Великая Княгиня Мария Павловна знала, что все мы уже давно приговорены к смерти, но не знала, что убийство уже спланировано.
9. Наша Мама и наш Отец обладали собственным Правом Престолонаследия в тех Государствах, в которых оба Их Родителя были Монархами или Наследниками Престола. Наш Отец, Принц Швеции Леннарт Бернадотт, оставаясь Наследником Шведского Престола, как Сын Наследницы Всероссийского Престола, согласно Главе второй Свода Основных Государственных Законов Российской Империи, обладал Правом наследовать Престола России после соблюдения некоторых формальностей. Поскольку наш Отец и наша Мама обладали Правом Престолонаследия, то мы, я и мой брат, сразу после рождения тоже получили Право Престолонаследия. Так как Наша Бабушка, Великая Княгиня Мария Павловна, последняя и единственная из всех живых, кто имел полное Право заступить на Российский Престол, а наш Отец обладал Правом стать Наследником Российского Престола лишь при определенных условиях, то мы, я и мой брат, стали сразу после нашего рождения первоочередными Наследниками Российского Императорского Престола. Правительство Уинстона Черчилля прекрасно понимало, что любой из полноправных Наследников Монаршего Престола при случайно сложившихся обстоятельствах может стать Символом в борьбе за возрождение Монархии в Европе. Чтобы исключить такую возможность, Они поместили под арест полноправных Наследниц Королевского Престола Великобритании, Принцессу Елизавету и Принцессу Маргарет Роз, и возвели на Королевский Престол дочь кухарки Маргариты Родьер. То же самое ни проделали во всех странах Европы. Нас, полноправных Наследников Российского Престола, они отняли у наших Родителей и отправили с Великой Княгиней Марией Павловной в СССР на верную смерть.
10. В 1977 году правительству Великобритании стало известно о том, что я и мой брат еще живы. Чтобы убедиться в этом, в Москву прибыла Маргарет Тэтчер, долго исполнявшая при королевском дворе роль нашей Мамы. Маргарет Тэтчер в 1977 году не была еще даже премьер-министром и в Москве встречалась лишь с представителями Московской области, но, о ее визите до сих пор помнит вся страна. О целях ее визита умалчивают. Даже год визита, 1977, уже скрывают потому, что «визит Маргарет Тэтчер в Москву не очень отложился в памяти ветеранов МИДа и контрразведчиков КГБ». В 1977 году нас ей показали. Мне устроили встречу с ней. Мой начальник, который выделил мне для этой цели свою служебную «Волгу», через неделю погиб в автокатастрофе. Власти и правоохранительные органы Московской области, получив стопроцентное подтверждение того, что мы – это мы, не замедлили воспользоваться случаем безнаказанного обогащения; сразу после визита Маргарет Тэтчер в Москву началось открытое разворовывание драгоценностей и исторических документов, привезенных Великой Княгиней Марией Павловной на территорию Советского Союза. С того же времени, с 1977 года, Шаховская милиция и местные протестанты начали активно распространять о нас, обо мне и о моем брате, грязные ложные слухи. С того же времени начались прямые покушения на нашу жизнь.
11. Чтобы заманить Великую Княгиню Марию Павловну на территорию Советского Союза, спецслужбы распространили ложную информацию о том, что в Китае находятся гробы с останками Великих Князей, вывезенных из Алапаевска в Пекин. Великой Княгине Марии Павловной было получено разрешение от властей КНР на перезахоронение «Алапаевских Мучеников». В Китай Великую Княгиню Марию Павловну и нас привезли во второй половине 1953 года. В Пекине мы остановились (жили) в большом доме. В других комнатах этого большого дома остановилась Ольга Александровна Куликовская, вынужденная, по причине своей внешней схожести, всю свою жизнь играть роль Великой Княгини Ольги Александровны, сестры Государя Императора Николая II. В том же доме остановился и сын Ольги Александровны, Тихон Николаевич Куликовский с женой Агнете Петерсен и с их детьми: Павлом (Паулем Эдуардом) (1943 г.р.) и Александром (1948 г.р.). Ольга Александровна Куликовская в Пекине заболела. Помню разговор. Ольга Александровна Куликовская говорила Великой Княгине Марии Павловне: «…Поверь. Не могу я оставаться. Заболела…. Надо ехать домой…» - «Как же доедешь?.. Тебя провожать надо…» - «Не беспокойся. Тихон меня (…быстро? хорошо?..) довезет… Пароход наняли…. Хотела бы остаться, но вот видишь…». Мы оба очень хорошо помним Ольгу Александровну. Помним, как она с нами прощалась, мило смеялась…, потом горько сказала: «Может, больше не увидимся… Заболела я очень…». Когда мы уезжали из Пекина, шел дождик…. Нас провожала большая группа людей. Все с зонтиками. Нас тоже укрывали зонтиком…. Было холодно…
12. На китайско-советской границе китайские пограничники пропустили всех на нейтральную территорию, но советские пограничники отказались пропускать людей, сопровождавших гробы с Останками Алапаевских Мучеников на территорию Советского Союза. Для сопровождения гробов въезд на территорию СССР разрешили только близким родственникам покойных: Великим Князьям и Князьям Императорской Крови. Нас, маленьких детей, и нашу кормилицу тоже не пропускали на территорию СССР. Великая Княгиня Мария Павловна очень расстраивалась: гробы без сопровождения отправлять нельзя и обратно, в Китай ввозить не разрешат. Нас, с нейтральной территории обратно в Китай не пустят…. Агнете Петерсен и Великая Княгиня Мария Павловна несколько раз подходили к пограничникам и убеждали их, что мы - дети Агнете Петерсен и Тихона Николаевича, что родились мы в Китае недавно и на нас еще не выписали документы потому, что не успели. Наконец пограничники согласились пропустить нас при условии, что Агнете Петерсон поедет с нами и на территории СССР оформит документы, подтверждающие то, что мы ее дети. В приграничном населенном пункте на меня и на моего брата выписали справку, что мы - Куликовские. Агнете Петерсен не разрешили вернуться на территорию Китая, поэтому она поехала с нами. Советской России нам наняли новую кормилицу.
13. На территории СССР мы сначала жили в каком-то доме, вероятно, на таможне. …Потом, ехали в поезде. Великая Княгиня закупила пассажирский вагон. Вагон был разделен на две части перегородкой из белых простыней. В одной части вагона находились Великая Княгиня с нами и Агнете Петерсен с двумя детьми: Павлом (1943 г.р.) и Александром (29.11.1948 г.р.). В первом варианте своего письма я ошибся, перепутал Агнете Петерсен с Рут Шварц по причине того, составители Родословий записали Александра (29.11.1948 г.р.) как сына Рут Шварц. В другой части вагона, за перегородкой из простыней, находились гробы. Я помню только один гроб. …Огромный, тяжелый, отлитый из металла (цинка), с орнаментом… Гроб стоял в проходе вагона. Мужчина, вероятно, грузчик говорил: «Да, разве ж мы их руками поднимем?..» В вагоне, вместе с нами ехали женщины, служительницы церкви. Прямо в вагоне проводилась церковная служба…. Кормилица, нанятая для нас, много раз просилась уехать, вернуться домой, но ее всякий раз уговаривали ехать с нами дальше….
14. Кондуктор вагона в пути, на станциях, начал подсаживать в вагон людей. Среди тех, кого кондуктор посадил в вагон, был невысокий мужчина в гимнастерке без погон. Мужчина представился: «Пашка…». Великая Княгиня, со мной на руках, ходила к кондуктору, доказывала, что вагон закуплен и кондуктор не имеет права пускать в вагон посторонних людей… Пашка продолжал ехать. Он приносил горячую воду, закупал на станциях продукты…. В поезде мы стали вставать не ноги… В пути у нас украли документы. Помню: Великая Княгиня и Агнете Петерсен сидели в вагоне у окна и обсуждали это между собой. Пашку подозревали, но ему ничего не говорили. На одной из станций вагон наполнили людьми. В основном это были женщины с детьми, вероятно, из Харбина. Скандалы… Крик: «Куда! Там гробы…». Кондуктор всем объявил, что едем на карантин.
15. В Усть-Каменогорск, на станцию Защита, нас привезли в конце 1953 или вначале 1954 года. Поселили нас всех в клубе строителей Усть-Каменогорской ГЭС в рабочем поселке Аблакетка. Через несколько дней нам, Великой Княгине Марии Павловне с нами и Агнете Петерсен с двумя ее детьми, выделили для временного проживания две комнаты в трехкомнатной квартире на первом этаже двухэтажного дома: п. Аблакетка, пер. Ермака, д.4, квартира №6, или №10. Одну из комнат (комнату с печью) в этой квартире занимали недавно заселенная туда молодая семья: Иван и Анна с грудным ребенком.
16. Иван (1924 – 1988) родился в Усть-Каменогорске. Его дед с темя сыновьями в 1899 году переселился на Рудный Алтай (ныне, Восточный Казахстан) из Вятской губернии. В Усть-Каменогорске в 1953-1958 годах жила сестра Ивана, Наталья с мужем Степаном Шелпаковым и сыном, племянником Ивана, Александром Шелпаковым. В п. Аблакетка (на Аблакетке) жили еще две сестры Ивана: Клавдия Гавриловна и Татьяна Гавриловна, и племянники Ивана, Алексей Дмитриевич (звали его всегда Ленька) и его младший брат Владимир Дмитриевич. Анна, жена Ивана, – цыганка. Фамилию Анны я до сих пор не знаю. Иногда она называла себя – Митрофанова, иногда – Спиридонова. Ее мать - цыганку и ее отца - «белобрысого Спиридона» в январе 1930 года за бродяжничество сослали из д. Кокорино Псковской области на Кольский полуостров. В 1941 году спецпереселенцев эвакуировали в п. Аблакетка на строительство Усть-Каменогорской ГЭС. После 1945 года, на строительство Усть-Каменогорской, потом Бухтарминской ГЭС привозили русских из Харбина, немцев, украинцев, крымских татар, и других «врагов народа». На Аблакетку, ссылали и «крупных партийных деятелей». Туда же был сослан, и жил до 1960 года на Аблакетке, Председатель Совета министров СССР Маленков Г.М..
17. В квартиру нас заселял комендант. Анна сразу выразила свое недовольство, вернее, ненависть, к нам. Вечером пришел Иван с подвыпившей компанией. Все будто бы уладилось. С Иваном пришел веселый гармонист, представился: «Тимофей». Великая Княгиня рассказывала, кто она, откуда и куда едет…. Разговор шел, в основном, о Германии и Швеции: «Здесь горы такие же, как в Швеции и климат, наверно, такой же…». Великой Княгине возражали, рассказывали ей легенды об Алтайских горах, о том, что не в Монголии, а здесь, на Черном Иртыше, была главная ставка Чингизхана, что здесь казак Ермак Тимофеевич разбил войска сибирского хана Кучума (поселок Курчум), что отсюда был изгнан кыргызский хан Аблай (Аблай кет).
18. Утром следующего дня Великая Княгиня Мария Павловна разложила на столе фотокарточки и рассказывала об Императорах России, о Великих Князьях, о Монархах Европы….Рассказывала Великая Княгиня и о себе, и о своем брате, Великом Князе Дмитрии Павловиче, о несправедливом обвинении Великого Князя в преступлении, к которому он никакого отношения не имел. С большой теплотой вспоминала Великая Княгиня тетю Эллу, Святую Великую Княгиню Елизавету Федоровну. С восхищением говорила о Князе Императорской Крови Гаврииле Константиновиче: «Два метра ростом!..» Рассказывала Великая Княгиня о Европе и Америке. По-русски Великая Княгиня говорила плохо, с сильным акцентом. Агнете Петерсен по-русски не говорила совсем.
19. До отъезда в Китай Великая Княгиня оставляла нас на какое-то время в замке на острове Майнау. Помню длинную комнату с округленными сводами потолка. Помню, что Великая Княгиня говорила кому-то: «Что мы будем жить в этих кельях? Поехали в город. Там гостиница…» Там же, в замке, нам дали имена Фриц и Франц (или Фридрих). Возможно, нас крестили в католической церкви, но этого я не помню. Имя Фриц на Аблакетке никому не понравилось. Предложили дать нам имена и Крестить нас в Православной церкви. Кто-то предложил назвать нас Петром и Павлом. Великая Княгиня сказала: «Павел уже есть» - и предложила назвать нас Германом и Евгением (по А.С. Пушкину). Иван спросил: «А, Герман, это в честь Германии?..». Наконец, остановились на именах Иван и Петр. На следующее утро Великая Княгиня попросила Ивана съездить в ЗАГС г. Усть-Каменогорска и выписать нам Метрики на Фамилию Куликовские по справке, выданной нам на границе. Когда Иван вернулся из ЗАГСа и показал наши Свидетельства о рождении, Великая Княгиня очень огорчилась; в наших Свидетельствах о рождении Имя моего брата, Петр, было записано правильно, а вместо моего Имени, Иван, был записано имя Николай. Именами, записанными в наших Свидетельствах о рождении, Николай и Петр, нас называли до 1956 года. Потом нам несколько раз нам меняли имена, чтобы мы забыли наши собственные. Крестили нас в Православной церкви в г. Усть-Каменогорске, в Согре или в Мирном. Крестной Матерью у нас стала Великая Княгиня Мария Павловна: «Я им трижды Мать: Крестная Мать, Приемная Мать и Бабушка.». Нас Великая Княгиня называла Ангелочками, а себя сравнивала с Волчицей, принявшей на воспитание основателей Рима: Рема и Ромула. Иногда Великая Княгиня спрашивала нас: «Что? Тяжела Шапка Мономаха?..» Две особенности, которые очень хорошо я запомнил: когда Великая Княгиня что-то делала, она сильно прищуривалась; когда Великая Княгиня повязывала платок, всегда оставляла открытым одно ухо. Об этом я пишу не на основании общеизвестных воспоминаний и фотографий. Я это помню.
20. В квартире места было мало, поэтому Великая Княгиня каждый вечер уезжала ночевать в Усть-Каменогорск, в гостиницу. Когда Великая Княгиня возвращалась, то всегда рассказывала Агнете Петерсен, кому отправила очередное письмо или телеграмму. В Усть-Каменогорске Великая Княгиня покупала и привозила в квартиру необходимые одежду и мебель. Маленького Александра почему-то одевали как девочку. Помню, как Великая Княгиня и Агнете Петерсен уговаривали Александра: «Ты, ведь, такой хорошенький. Очень похож на девочку. Пусть все думают, что ты девочка. Так надо…». Зачем это было надо, не знаю. Анна еще до сих пор не знает о том, что девочка Аля, которую убил Иван, на самом деле - мальчик. Иван об этом Анне не сказал.
21. Пашка, когда приходил, всегда очень возмущался тем, что Великую Княгиню поселили в квартиру, не приспособленную для проживания: «Я поеду в Москву!.. Я дойду до министров!.. Я добьюсь…». Всерьез Пашку никто не воспринимал. Да, и сам о себе Пашка говорил: «У меня два класса церковноприходской школы…» Однажды Пашка говорил Великой Княгине Марии Павловне: «…Ничего не случится. Сейчас холодно…». Речь, вероятно, шла о гробах. Анна и родственники Ивана тоже знали о гробах. О ком-то Великая Княгиня сказала: «Их повезли дальше…». Несколько раз, потом, от Ивана слышал фразу: «Наверно, кремировали…».
22. Недели через две или три Великая Княгиня уезжала…. Никто не знал, куда она едет. Все собрались в комнате, провожали Великую Княгиню. На ней была новая черная фуфайка и тонкая белая пуховая шаль. В этой же шали она потом вернулась. Уезжала Великая Княгиня, по моему предположению, в Лениногорск (ныне г. Риддер). Возможно, Великая Княгиня уезжала в Москву для восстановления утраченных документов. Выше я писал, что в поезде у нас украли документы. Пашка, вероятно, знал, куда и за чем уезжала Великая Княгиня. Власти временно предоставили ей возможность спокойно жить и беспрепятственно передвигаться ей по всей территории СССР. Ждали кого-то еще….
23. Мы остались с Агнете Петерсен. Держались сильные морозы. В квартире было очень холодно. Большую часть времени мы находились в комнате с печью. Спать нас оставляли там же. Иногда приходила Клавдия Гавриловна, старшая сестра Ивана. Разговаривали. Речь в основном шла о золоте: «…У нее должно быть золотишко…». Анна их разговор останавливала: «Тихо. Поймет…» - и указывала на Агнете Петерсен. «Да, не поймет. Она никс ферштейн, не бельмень по-русски…» - и Иван обращался к ней: «Шпрехен зи дойч?». Агнете с радостью начинала говорить по-немецки, показывала на себя и говорила: «Дат, Датмарк, Дениш…» - «А, что такое Дат?» - «Страна такая, Дания…». Анна, однажды, сказала Ивану и Клавдии: «Взяли бы, да кокнули ее…». Все превратили в шутку. Вечером Иван тревожно спрашивал Анну: «Ты это серьезно?..». Потом сказал: «Надо поговорить с Ленькой… Надо сначала проверить…». Ночью Иван пришел откуда-то и возбужденно шептал: «Есть золото. Много золота. И, не только…». Через несколько дней Ленька принес тяжелый металлический предмет, похожий на рычаг: «Иван! Пойдет?..» - «Пойдет. Меньше крови будет…» - «Иван! Я знаю, где можно закопать. Мы на кладбище столбы выкапывали. Ямы большие…». Что было потом, помню плохо. Анны в квартире не было. Возможно, она лежала в больнице. Запомнились какие-то скандалы, злые лица каких-то людей… Утром Иван увел Агнете Петерсен и ее детей.
24. Иван увел Агнете Петерсен и сдал ее в милицию. Ее арестовали за незаконное нахождение на территории СССР без документов. Все документы у нас украли в поезде. По-русски Агнете Петерсен не говорила и не могла ничего объяснить. Детей Агнете Петерсен - Павла и Александра, увели в детскую комнату милиции. Хотели забрать нас, но бабка, мать Анны, нас не отдала, да и милиции тогда мы не нужны были – очень уж маленькие и неизвестно кто... После ареста Агнете Петерсен, Анна, Иван и родственники Ивана обворовали квартиру. Несомненно, спровоцировали обворовывание квартиры власти, чтобы потом можно было Анну и Ивана шантажировать этим воровством. Иван и Анна ушли куда то жить: «Мало ли кто обворовал пустую квартиру?..». Много ворованных вещей увезли из Аблакетки в Усть-Каменогорск к родственникам Ивана - Шелпаковым. Александр Шелпаков, племянник Ивана, забрал себе все фотопринадлежности и фотоаппараты Великой Княгини. Нас увезли туда же, к Шелпаковым. Через неделю Степан Шелпаков, муж Натальи, старшей сестры Ивана, стал возмущаться и требовать, чтобы Иван и Анна нас забирали. Клавдия, вторая сестра Ивана предупредила: «Возвращайтесь. В квартире никого нет и, наверно, не будет. Я там была. Она не приедет…. Возвращайтесь, а то потеряете квартиру». Снова привезли нас в квартиру поздно вечером, вероятно, в начале марта 1954 года.
25. Весной 1958 года я прочитал в настенном календаре: «18 Марта. День парижской коммуны». Я спросил у Анны, что такое день парижской коммуны? Она ответила: «В этот день я вас забрала к себе. Вы стали жить у меня» - «У кого забрала?» - «У тетеньки» - «У какой тетеньки?» - «Которая умерла…». Анна не ошиблась, когда назвал эту дату. В этот день в 1954 году, возможно, убили Агнете Петерсен и сбросили ее в яму около кладбища. Анна тогда, в 1958 году, еще думала, что Агнете Петерсен – это наша мать. В Свидетельствах о рождении, выданных нам Усть-Каменогорским ЗАГСом на основании справки, выписанной советскими пограничниками на границе КНР-СССР, мы числились Куликовскими. Потом мы пропали без вести. В 1958 году Иван собственноручно выписал нам Свидетельства о рождении на украденных незаполненных бланках с печатями Аблакетского поссовета. С этого времени мы стали Ослоповы. Была ли Анна в 1954 году женой Ивана – я не знаю. Анна в 1958 году даже не знала, как правильно пишется фамилия: Ослапов или Аслопов. Новые документы Ивану и Анне со штампами о том, что они муж и жена, выдали в середине 60-х годов в г. Ермак Павлодарской области. Ивану заменили год рождения с 1924-й на 1922-й. В каком году родилась Анна – я не знаю. Но не в 1925. Она моложе… Наша сводная сестра, Татьяна, которую «откуда-то притащила бабка (мать Анны)», дочерью Анны не была. Но она – или дочь Ивана, или дочь кого-то из родственников Ивана. Клавдия Гавриловна и Татьяна Гавриловна – сестры Ивана, не раз повторяли: «Нашей, Ослоповской породы…». Иван и Анна, в общем и целом, были людьми хорошими. Их подвело их невежество, на котором сыграли власти и правоохранители СССР.
26. Утро. Мы ползали под столом в большой комнате. Приходил какой-то мужчина, возможно, брат Анны, Дмитрий или ее племянник Елька, уговаривал Анну уехать в Медведиху (возможно, г. Медвежье, Карелия). Анна ему сказала: «…Не приходи больше…». Мужчина ушел. Злая Анна принесла в большую комнату корыто и начала стирать белье. Вдруг Анна чего-то испугалась, вероятно, увидела кого-то за окном, грубо схватила нас, забросила под кровать, Мы пытались вылезти из под кровати, но Анна пинала нас, потом загородила нас вещами, чтобы мы не могли вылезти…. В комнату вошла Великая Княгиня Мария Павловна. На пороге, в растерянности, остановилась графиня Наталия Сергеевна Брсова. В руке у Наталии Сергеевны был саквояж, другой рукой она прижимала к себе собачку. Великая Княгиня тоже, сначала, растерялась, потом стала плакать и кричать на Анну: «Почему ты здесь?.. Почему открыты двери в маленькую комнату?.. Где дети?..». Мы стали плакать под кроватью. Нас услышали. Достали. Анна оправдывалась: «Я не видела, как они туда залезли…». Потом Анна со своей матерью стали убеждать Великую Княгиню, что Агнете Петерсен забрала своих детей, Павла и Александра, и уехала, а нас оставила им….
27. Великая Княгиня оттаскала Анну за волосы и Анна, заплаканная, ушла в свою комнату с печью к своему ребенку. Великая Княгиня рассказывала Наталии Сергеевне о ком-то: «…Похоронили под стеной, под самым Иконостасом, почти под Алтарем…». Возможно, речь шла о старой крепостной церкви Святой Троицкой, находящейся на Срелке, вблизи Усть-Каменогорской крепости. Возможно, Великая Княгиня говорила о другой церковной стене потому, что несколько раз повторила: «ночевали в крольчатнике…» Поселок Крольчатник расположен вблизи города Ридер (Лениногорск).
28. Пришел Пашка. Вел он себя как то развязано, вызывающе…. Раньше он так себя никогда не вел. Великая Княгиня удивленно спросила его: « Павел! Ты откуда?.. Ты же должен быть в Москве!..»… …Пашка несколько раз просил Анну, потом стал требовать, чтобы она сходила в магазин и купила ему папирос «Казбек». Заплаканная после утренней трепки Анна сначала отказывалась идти. Наконец, согласилась. Принесла из комнаты с печью своего, завернутого в пеленки ребенка, положила его на кровать в большой комнате (посередине, поперек кровати), попросила: «Посмотрите, пожалуйста…» - и ушла. Пашка стал просить Великую Княгиню, чтобы она ему принесла что то... Великая Княгиня ушла в комнату с печью. Пашка взял ребенка Анны на руки, положил ребенка на правую руку, левой рукой долго что-то искал в кармане брюк, потом достал и положил на губы ребенка таблетку, и пальцем левой руки протолкнул таблетку ему в рот. Ребенка Пашка положил снова на кровать. Туго завернутый в пеленки ребенок стал извиваться, изгибаться, будто какая-то сила подбрасывала его. Ребенок упал на пол. Пришла Анна. Заорала: «Что Вы сделали с моим ребенком? Почему ребенок на полу?». Прибежали из комнаты с печью Наталия Сергеевна и Мария Павловна: «…Мы не знаем. Наверно, упал…» - «Как он мог упасть? Вы его бросили!».
29. Ребенка унесли в маленькую комнату. Анна убежала за врачами. Великая Княгиня Мария Павловна строго спросила Пашку: «Это ты сделал?..». Пашка молча ушел. Пришли два врача, осматривали ребенка. Великая Княгиня разговаривала с ними, рассказывала им об убийстве Императорской Семьи…. Врачи с Анной и с ее ребенком уехали.
30. Наталия Сергеевна кормила нас и по памяти читала нам сказку «Петушок, Золотой гребешок». В окно светило яркое солнце. Было хорошо, радостно. Это был последний радостный день в нашем детстве…. В комнату вошли два офицера в военной форме. Начался допрос. Допрашивали Великую Княгиню Марию Павловну и графиню Наталию Сергеевну. Потом один из офицеров сказал: «Сейчас с Вами будет говорить генерал Судоплатов…». Зашел Пашка, снял свой плащ, остался в мундире с огромными золотыми погонами. Великая Княгиня все поняла…. Испугалась…. Пашка расспрашивал, будто бы не знал: «…как попали в СССР, кто разрешил въезд в Советский Союз, как и зачем приехали в Усть-Каменогорск…». Наталию Сергеевну увели. В квартире мы остались с Великой Княгиней.
31. Вечером в квартиру ворвались Судоплатов, уже в гражданской одежде, Анна, Иван и Клавдия. Все кричали. У Анны на руках был мертвый ребенок: «Посмотри, что ты сделала!..». Иван даже удерживал Анну: «Да, тихо, ты... Убьешь ее» - «Нет! Пусть смотрит, что она сделала!..» - и совала мертвого ребенка в лицо Великой Княгини. Великая Княгиня пыталась оправдываться. Судоплатов кричал: «Хочет меня обвинить!.. Да, я ведь ушел сразу! Если не ты, то кто же тогда?..». Анна кричала: « Кроме тебя - некому! Здесь никого не было!..». …Анна пыталась ударить Великую Княгиню ножом. Великая Княгиня потеряла сознание, упала на пол. Анна бросила нож, подошла, сорвала с нее бусы. Жемчуг рассыпался по полу. Когда Великая Княгиня очнулась от обморока, с нее взяли слово, что она оплатит похороны и поминки убитого ребенка. Потом, когда все уходили, Великая Княгиня Мария Павловна попросила Клавдию задержаться и долго разговаривала с ней.
32. «Не плачьте мадемуазель. Все устроится». Не помню, говорила ли эти слова Великая Княгиня Мария Павловна. Наверно, говорила потому, что я иногда сам себе говорю: «Все устроится…». Иван, Клавдия и Ленька умерли, но так и не узнали истины. Анна им не сказала, что Судоплатов посылал ее за папиросами. Иван к концу своей жизни надолго задумывался, ходил в библиотеку, читал историческую литературу… Родственники Ивана, Клавдии и Леньки отвернулись от них. В 1963 году Александр Шелпаков специально приезжал к Ивану в п. Калкаман, чтобы вернуть ему знаменитый фотоаппарат на треноге. Весной 1957 года дядя Федор (дядя Ивана) приезжал в Серебрянку менять «по весу» камни на золото. Иван, тогда, сразу после «обмена» похвастался дяди Федору: «У меня вот что есть» - и показал золотой портсигар с гравировкой, золотую саблю и кортик. Кому принадлежал портсигар с гравировкой (дарственной надписью внутри портсигара на верхней крышке), мы не знаем, но дядя Федор сразу определил. Он сказал Ивану: «… Ты знаешь, кого ты убил?..». Иногда Иван говорил Анне о великой Княгине: «Это не она убила…». Анна обычно отвечала: «Значит Ленька…» - «Да, ты что? Вспомни! Их тогда сдали в детприемник…». 6 Апреля 2009 года я спросил у Анны, почему она не сказала Ивану о том, что Судоплатов посылал ее за папиросами? Анна рассвирепела, стала угрожать мне.
33. Иван не сказал Анне о том, что маленький ребенок, которого он убил, был не девочка, а мальчик. Анна знала только, что ребенка зовут Аля и думала, что это девочка. После убийства Анна спрашивала: «Зачем ее, то убил?.. Она ведь еще маленькая». Иван обычно отвечал: «У – у… Да, ты не знаешь, какая у маленьких память! Вырастет – все расскажет…». Сразу после убийства Иван кому-то говорил: «Посмотри!.. Да, это ж мальчишка!..». Я помню, как Великая Княгиня и Агнете Петерсен уговаривали маленького Александра: «Ты, ведь, такой хорошенький. Очень похож на девочку. Пусть все думают что ты девочка. Будем одевать тебя как девочку. Так надо…». Летом 1954 или 1955 года на Аблакетке красивая женщина разыскивала двух мальчиков, пяти и одиннадцати лет. Это была ее ошибка. Если бы она спрашивала о мальчике и девочке, может кто-нибудь бы рассказал ей об убийстве. Ведь об убийстве знала вся Аблакетка. И сейчас еще можно найти свидетелей убийства.
34. Собачка, белый шпиц, Натальи Сергеевны в 1962 году была еще жива. Взял ее к себе отец Леньки, Дмитрий. Меня и брата в 1962 году собачка узнала сразу: плакала, ласкалась. Ивана собачка то же узнала: пыталась укусить, как и тогда, когда они ворвались в комнату.
35. Прошел день или несколько дней… Великая Княгиня куда-то уходила, возвращалась, снова уходила… Мы оставались одни. Ребенка, убитого Судоплатовым, похоронили. Недалеко, метрах в 15-20-и, есть еще одна могила с такой же оградой и с крестом, сваренным из полосовой стали. Ограду и крест делал (варил) Иван. Когда, в 2006 году я уезжал в Усть-Каменогорск, Анна настаивала, чтобы я посетил эту могилу, но мне так и не сказала, кто там похоронен. Могу лишь предположить, что там похоронена Агнете Петерсен. Труп ее нашли летом 1954 года в яме около кладбища. Анна и Иван, считавшие, что Агнете Петерсен, - наша мать, сбрасывали нас в эту же яму в начале апреля 1954 года. В убийстве Агнете Петерсен милиция обвинила Тихона Николаевича Куликовского, приехавшего летом 1954 года в Усть-Каменогорск разыскивать свою жену и детей.
36. Потом, в квартире были поминки. Помню: Великая Княгиня встречала и рассаживала людей, пришедших помянуть Виктора, ребенка Анны и Ивана. На поминках, за столом Великая Княгиня представила всем присутствующим генерала Судоплатова. Иван тогда еще не знал, кто такой Пашка: «Этот «…»? - генерал?..» Судоплатов вскочил, стукнул кулаком по столу и грозно крикнул: «С тобой что, поговорить в другом месте?!.» Сам генерал-лейтенант Судоплатов П. А. в «другом месте» выглядел уже не таким грозным. В «другом» месте его звали Павликом.
37. Великая Княгиня Мария Павловна собиралась уезжать. Сумки и чемоданы стояли посередине маленькой комнаты. Брат и я, тепло одетые сидели на сумках. Великая Княгиня, расстроенная, плачущая успокаивала нас: «Сейчас мы на паровозике ту-ту-у… Что бы сегодня не случилось, запомните: вы Куликовские!.. Вы Куликовские!.. Вырастите, приедете в Москву, скажите, что вы Куликовские и вас примут в любом доме…».
38. Судоплатов и Иван привели испуганных детей Агнете Петерсон, Павла и Александра. Еще с порога Иван заорал: «Где эта Высочество?.. Куда это ты собралась?..» Великая Княгиня Мария Павловна, испуганная, стала говорить: «В Нижний Новгород…» Судоплатов вырвал у Великой Княгини из рук черный ридикюль, вероятно, с новыми документами: «Так будет надежнее…». Потом Судоплатов зачитал приговор. Великая Княгиня отказалась слушать приговор, но Судоплатов сказал: «Так полагается по закону» - «Я не признаю таких законов…». Великую Княгиню заставили расписаться в приговоре. Иван злорадно сказал: «Сегодня приду убивать тебя». Великая Княгиня Мария Павловна попросила: «Детей пощадите» - «А, зачем ты их привезла?» - «Они должны жить в России».
39. Великая Княгиня успокаивала испуганных детей, Павла и Александра. У Павла она спрашивала: «Ты будешь нас защищать? … Почему?..». Кто-то привел Агнете Петерсен (В первом варианте я писал: «Кто-то привел Наталью Сергеевну» Сейчас стало понятно, что ошибался). Она плакала. Плакать начала и Великая Княгиня. Агнете Петерсен снова начала плакать: «Ты уверена, что нас сегодня убьют?» - «Да.» - «Может, попробуем еще раз объяснить им?..» - «Прожила я свою жизнь достойно, и умереть должна достойно. Перед свиньями незачем бисер метать…» - потом сказала: «Надо перед смертью умыться и переодеться, как моряки…» Еще Великая Княгиня сказала: «Сегодня день смерти Императора Александра II…». …Потом стали искать места, где лучше спрятать мальчиков: Александра и Павла. Агнете Петерсен спряталась с Александром в большой комнате между кроватью и окном. Великая Княгиня заложила их вещами. Входные двери в комнату забаррикадировали.
40. Я проснулся… Великая Княгиня со мной на руках, подошла к Агнете Петерсен и спросила: «Ты еще там не задохнулась?.. Не пришли, значит, сегодня не придут. Надо ложиться спать…». В этот момент в двери стали громко стучать. Двери снизу приподняли топором и от сильного удара они соскочили с навесов. Баррикада, установленная у дверей, разлетелась. В комнату ворвались Иван, Ленька и Клавдия. Великая Княгиня Мария Павловна, держа меня на руках, отступила в маленькую комнату. Там, на кровати, сидел только что проснувшийся мой брат…
41. Иван с тяжелым металлическим предметом в руке прошел сразу в маленькую комнату. Ленька, с топором в руке, остановился в большой комнате, перекрыл выход из маленькой комнаты: «Иван! Поверни ее поудобнее». Великая Княгиня, находясь в тесной маленькой комнате, встала лицом к Ивану спиной к косяку двери так, чтобы ее не ударили сзади. Иван начал кричать: «Золото!.. где золото?.. где драгоценности?..» - «Ах! Ты меня хочешь ограбить?» - сравнительно спокойно спросила Великая Княгиня. Иван схватил моего брата, сидящего на кровати, за ухо, поднял его, уронил, наступил ногой ему на голову и стал давить: «Хочешь? Я сейчас убью их у тебя на глазах!». Лицо у моего брата раздувалось как воздушный шарик. Великая Княгиня, шагнула в сторону Ивана с криком: «Ты не можешь их убивать! Они Наследники!..».
42. Какое-то время я не видел, что происходило…. Увидел лежащую лицом вниз Великую Княгиню Марию Павловну. Голова и шея были прорублены. Кровь сначала била фонтаном, потом стала литься. Слышал мужской голос: «Я же тебе говорил: поверни ее поудобнее!..». Наверно из-за тесноты удар топором у Леньки не получился. Видел, как мой брат ползет к Великой Княгине… Двигаться я не мог. Через открытые двери видел, что маленький Александр вылез из засады и побежал к выходной двери. Навстречу ему от входной двери бежал мальчик постарше. Иван крикнул: «А там еще кто?..» и бросился в большую комнату. Видел, что двое мужчин, Ленька и Иван, не могут справиться со старшим мальчиком. Я потерял сознание. Очнулся, когда Клавдия подняла меня и посадила рядом с лежащей на полу Великой Княгиней…. Брат сидел с другой стороны. Иван размахнулся, хотел ударить меня тяжелым металлическим предметом. Клавдия бросилась не него: «Не дам!..» - «Почему? Я их сейчас…» - «Не дам тебе их убить!..»… Стало очень холодно. Иван, Ленька и Клавдия через открытое окно вытаскивали сумки. Судоплатова в момент убийства в комнате я не видел.
43. Окно оставалось открытым. Мы замерзали…. Прокричала Великая Княгиня: «Да, убейте же меня кто ни будь! Я все равно умру!.. Ой, голова…» - и затихла. Снова холод и тишина… Двери в маленькую комнату приоткрылись. Кто- то, возможно брат Леньки, Володя Гвоздев, фальцетом крикнул: «Ты и ее убил!..». И снова холод и тишина…
Началась суета…. Увидел перед собой начищенные сапоги и синие милицейские галифе… Судоплатов сказал: «Готова…». Потом я услышал голос Клавдии: «Живы!..». Нас подняли с пола, положили на кровать в большой комнате…. Стало тепло, но я не засыпал – было страшно…. Судоплатов распоряжался. Лежа на кровати, я не видел, только слышал, что происходило, В двери стали стучать. Судоплатов отдал последние распоряжения и пропал. Двери открыли, впустили цыганку, мать Анны. Цыганка сразу стала тревожно спрашивать: «Где Антон? Это он в окно выпрыгнул? Антона теперь расстреляют (Антон - ее сын, вор, сводный брат Анны)». Иван подтвердил: «Да, твоего Антона расстреляют». Потом Иван сказал: «Уносить надо, пока не закостенели…» - «Детям, детям покажите…». Меня подняли над лежащей на полу завернутой в материю Великой Княгиней Марией Павловной Младшей: «Смотри. Это твоя Мать. Она умерла…».
44. Встреча в Китае с Ольгой Александровной Куликовской была очень короткой, поэтому Великая Княгиня Мария Павловна могла принять ее за Великую Княгиню Ольгу Александровну. О том, что графиня Наталья Сергеевна, игравшей роль супруги Великого Князя Михаила Александровича – это подсадная утка, Великая Княгиня поняла после того, как графиня Наталья Сергеевна стала рассказывать распространенную спецслужбами легенду о гибели ее сына Георгия Михайловича в автомобильной катастрофе. Великая Княгиня Мария Павловна знала, что сын Великого Князя Михаила Александровича, Великий Князь Георгий Михайлович, 1913 г.р., объявленный летом 1918 года Цесаревичем, был убит в 1920 году. Графиню Наталью Сергеевну арестовали и увели двое в армейской форме. В квартиру она больше не возвращалась.
45. Убиты были четверо: Великая Княгиня Мария Павловна (1890-1954), супруга Тихона Николаевича Куликовского (1917-19??) – Агнете Петерсен (1920-1954), их младший сын, Александр (1948-1954) и сын Гурия Николаевича Куликовского (1919-1962) и Рут Шварц (1921-19??) – Леонид (943-1954). Старший сын Тихона Николаевича и Агнете Петерсен, Пауль-Эдуард (Павел), 1943 г.р. остался жив. Не Павел (Пауль Эдуад) бежал на встречу выскочившему из засады маленькому Александру, а неожиданно пришедший в квартиру Леонид. Когда мы приехали на Аблакетку, Гурий Николаевич Куликовский и Рут Шварц с сыном, Леонидом, и дочерью Ксенией уже находились там, и жили в соседней квартире. Оснований для такого утверждения достаточно. Чтобы доказать это и распутать весь клубок произошедших в 1954 году событий – мне надо выехать на Аблакетку. Мне известно, что после убийства Леонида, его мать, Рут Шварц, взяла Павла (Пауля Эдуарда) на воспитание. По моему предположению, Рут Шварц умерла в Чидертах в конце 60-х, или в начале 70- годов, а Павел (Пауль Эдуард), которого власти до сих пор считают нашим братом, сейчас находится в Павлодаре. Возможно, он еще жив.
46. В 1961 году Анна рассказывала жене Леньки Гвоздева об убийстве и пыталась выгородить Леньку: «…Ждали Леньку с работы долго. Потом Иван махнул рукой: «Пошли» - и они с Клавкой ушли. Прибежал с работы Ленька: «Где Иван?..», - …побежал. …Прибегает, говорит: «Все…». Мы побежали. Прибегаем, готово дело. Они с Клавкой уже управились… Кровищи кругом, и эти (о нас) в крови копошатся. Умерла от потери крови… Я потом три дня кровь отмывала…».
47. В конце пятидесятых годов неразумные дети, спорили между собой, чей папа больше на войне немцев убил. Мы с братом пришли домой и спросили у Ивана, сколько он на войне убил немцев? Иван и Ленька в этот момент сидели за столом, пьянствовали. Иван засмеялся, переглянулся с Ленькой и сказал: «Двоих – это точно. Хотел убить еще двоих, да тетя Клава не дала» - еще раз переглянулся с Ленькой и сказал: « А, вообще мы с дядей Леней четверых убили…» - они оба засмеялись. «Хотели шестерых…» - но в разговор вмешалась Анна: «Ладно. Хватит…». Я спросил: «А, дядя Леня разве воевал?» - «Воевал. Еще как воевал» - и они снова засмеялись.
48. Судоплатов после убийства сошел с ума. Анна в 1954 году летом несколько раз говорила своей матери: «Снова видела Пашку на базаре в Усть-Каменогорске». Осенью 1954 года Судоплатова поместили в областную психиатрическую больницу в п. Новая Канайка Уланского района. К Судоплатову приехала его жена Каганова. С 1955 года она жила в п. Серебрянка. Иногда на улицах Серебрянки появлялся Судоплатов. Иван и Анна говорили: «Наверно опять с Канайки сбежал». Если кто ни будь говорил о Судоплатове: «Сумасшедший» - Иван тут же отвечал: «Да, он умнее любого умного…». В 1957 году я, еще маленький, увидел Пашку, побежал за ним, обогнал его, на бегу взглянул ему в лицо… Лицо у него было какое-то отрешенное: он шел и ничего не видел впереди… О том, что я видел Пашку, я сказал Анне. Она спросила: «Он тебя видел?» Я сказал: «Нет…» Анна предупредила нас: «Еще раз увидите, не подходите. А, лучше всего – убегайте и прячьтесь…». Когда Судоплатова подлечили, его отправили в тюрьму. Судили его на месте совершения им преступления, в Восточном Казахстане, осенью 1958 года, лишили всех званий и наград. Анну приглашали на суд. 9 марта 1966 года Судоплатов обратился Президиум Верховного Совета о помиловании, поскольку Генеральная Прокуратура, КГК и другие органы власти отказывались рассматривать его прошения о помиловании «ввиду исключительности дела». Осенью 1966 года Судоплатова, как условно-досрочно освобожденного, отправили на комсомольско-молодежную стройку в трест «ИКС» в Казахстане. В 1968 году, через десять лет, его освободили. В день освобождения ему выбили зубы и глаз, переломали кости, сломали позвоночник и увезли в Караганду.
49. Летом 1957 года Анна и Иван пытались подбросить нас Судоплатову, полагая, что он нас разыскивает. Нас оставили на несколько суток во дворе одного из домов на улице Ленина, там, где чаще всего бродил Пашка. Мы, на жаре без воды, мы чуть не умерли. Пашка нас видел, но не забрал…

liveinternet.ru/users/3454203/ 50. В конце пятидесятых в Серебрянке мне с братом помогала какая-то женщина: дала нам денег, чтобы Анна нам купила велосипед… Возможно, это была жена Судоплатова, Каганова. Возможно, - это был кто-то другой; кто-то из-за границы прислал и передал нам (через кого – не знаю) две очень дорогие губные гармошки. О нас знали многие. В мае 1962 года к нам подошла женщина, сказала: «Ой, как вы выросли!» - и быстро ушла. Через некоторое время она подошла снова, скороговоркой сказала: «Ты Петр, ты Николай, ты Петя, ты Коля» - и ушла.
51. Выписка из интернета: «Павел Судоплатов, заместитель начальника иностранного отдела НКВД в 1940 году Судоплатов Павел Анатольевич (1907-1996), один из руководителей органов государственной безопасности, генерал-лейтенант (9.7.1945). В 1939- 41 зам. нач. отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР - В 1941 зам. нач. 1-го Главного управления НКВД СССР. Вскоре после начала Великой Отечественной войны во главе с Судоплатовым 5.7.1941 в НКВД СССР была создана Особая группа при наркоме, в задачу которой входило проведение диверсий, терактов и т.д. в тылу противника, в т.ч. Судоплатов осуществлял контроль за всем партизанским движением со стороны НКВД. 3.10.1941 группа Судоплатова преобразована во 2-й отдел, а 18.1.1942 - в 4-е управление НКВД СССР с соответствующим расширением его полномочий. После войны Судоплатов 22.5.1945 был назначен нач. только что созданного отдела "Ф" НКВД СССР. Теперь в его обязанности входила "работа на территории стран, освобожденных Красной армией от противника", - т.е. проведение тех же терактов, но уже на подведомственной территории. С поставленной задачей Судоплатов оперативно справился, и нужда в его отделе быстро отпала, и 30.8.1945 он был уже расформирован - остальное могли сделать органы НКВД в обычном порядке. 27.9.1945 под руководством Судоплатова был организован отдел "С", которому было поручено добывание и обобщение данных по созданию ядерного оружия, заместителями Судоплатова стали генерал-лейтенанты Н.С. Сазыкин и А. Кобулов, генерал-майор Н.И. Эйтингон. 10.1.1946 отдел Судоплатова передан в ведение НКГБ СССР. В 1951-52 нач. Бюро N 1 МГБ СССР. В 1952 арестован. После смерти И.В. Сталина освобожден и назначен зам. нач. 2-го (разведка за границей) Главного управления МВД. По личному указанию Л.П. Берии Судоплатов сформировал в МВД СССР 9-й отдел, который должен был заниматься проведением актов индивидуального террора и диверсий. Фактически новое подразделение должно было стать главной ударной силой Берии в борьбе за власть в СССР. После падения Берии 31 июля отдел был ликвидирован, т.к. выяснилось, что Берия о создании отдела ЦК КПСС не информировал и даже кадры подбирал без согласования с Управлением кадров МВД. В авг. 1953 Судоплатов был арестован. Симулировал помешательство и до 1958 находился в психиатрической больнице. В 1958 приговорен к 15 годам лишения свободы. В 1968 освобожден» Использованы материалы из кн.: Залесский К.А. Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь. Москва, Вече, 2000
Биография П.А.Судоплатова (выписка).
1907 - 07 июля. Мелитополь. Родился. Отец - украинец, известен как мельник, булочник, официант. Мать - русская, домохозяйка
1917 - Двухклассное училище. Выпускник
Судоплатов Павел Анатольевич. «Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930–1950 годы» — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1997. Военная литература: militera.lib.ru (выдержки из книги)
«…Лишь в 1992 году мне передали копии архивных материалов по этой странице в моей жизни. Даже меня, умудренного жизненным опытом и, как говорится, видавшего виды, поразили следующие слова из справки по моему делу: "Комиссия КГБ, КПК при ЦК КПСС, Прокуратуры, ознакомившись и изучив материалы по Судоплатову П. А. , ввиду исключительного характера дела, своего мнения по нему не высказывает, вносит вопрос на рассмотрение руководства Президиума ЦК КПСС и Верховного Совета СССР"»
«…Обвинения против меня основывались на фактах, которые правительство страны рассматривало не в их истинном свете, а как повод, чтобы избавиться от меня - нежелательного свидетеля»
«…После полугода пребывания во Владимирской тюрьме я начал бомбардировать Верховный суд и прокуратуру прошениями о пересмотре моего дела…. Мои сокамерники, особенно Эйтингон, смеялись над юридической аргументацией моих ходатайств… «Законы и борьба за власть, — сказал мне Эйтингон, — несовместимы».
Анатолий Стефанович Прокопенко. «Безумная психиатрия. Был ли симулянтом генерал Судоплатов?» (выдержки из книги)
О причинах и деталях ареста П. А. Судоплатова, ходе следствия общественности ничего не известно и, видимо, еще многие годы известно не будет. Роль генерала во внешнеполитических и внутренних акциях была слишком весома с точки зрения государственных интересов и устремлений, чтобы о них широко распространяться. Личность талантливого чекиста Судоплатова зловеща и трагична одновременно…
Наблюдение и “лечение” Судоплатова было проведено стационарно в отделении судебно-психиатрической экспертизы Ленинградской тюремной психиатрической больницы МВД СССР с 7 мая 1955 года по 17 января 1957 года согласно предписанию начальника тюремного отдела МВД СССР полковника Буланова по указанию Генерального прокурора страны — Руденко… (P.S. Содержали П.А.Судоплатова не Ленинградской тюремной психиатрической больнице МВД СССР, а в Восточном Казахстане, в Лениногорской психиатрической больницы в поселке Канайка. С января 1957 и до суда, т.е. до сентября 1958 Судоплатов, находясь под следствием, жил в Серебрянке).
Из акта от 17 января 1957 года: “Психическое состояние з/ксл. СУДОПЛАТОВА П. А. выражалось долгое время однотипно, клинически скудной симптоматикой, глубокого торможения (ступор). Внешне находился в согбенной позе, с низко опущенной головой, закрытыми глазами, складкой сосредоточения на лбу. На вопросы словесно не отвечал, на обращения давал однотипную реакцию — вздрагивал, глубоко вздыхал, иногда со слезами на глазах…
В течение марта и июня 1956 г. применена электрошоковая терапия в сочетании с психотерапией. После третьего сеанса з/к сл. Судоплатов сразу, без промежуточных стадий и состояний перешел на поведение нормального типа, вступил в речевой контакт, обнаружив сохранность интеллекта, цельность личности, способность суждений, с использованием представлений житейского опыта, общественно-политической ориентации, особенно конспирации службы…
Держался вообще корректно, с навыками изысканной культурности. Самоанализом, под ведущими вопросами врача, никакого бреда не вскрыл ни до ареста, ни в период следствия. Эмоционально явно был депрессивен, с чертами раздражительной слабости — легко приходил в волнение и сильно плакал…
По существу инкриминируемых ему деяний соблюдал должную конспирацию, но в обобщенных выводах отводил себе пассивную роль исполнителя, беспощадно порицал себя в своеобразном понимании служебной дисциплины и абсолютной подчиняемости…
В отношении своей ситуации был активен, с врачом выяснял свои перспективы; исходя из болезненного перенесенного состояния и после трехдневного нормального поведения вновь впал в состояние оцепенения (ступора), с отказом от пищи. Так же держится в согбенной позе, с опущенной головой, полуоткрытым ртом, без мимических движений, с застывшей мимикой скорби. На обращения не реагирует внешне, требований не выполняет, во время психотерапевтических приемов плачет слезами, вздыхает, стискивает голову руками. Однако при таком торможении соблюдает элементарную чистоплотность — полощет рот, пользуется сам судном, промывает после себя унитаз…
Комиссия психиатров на основании вышеизложенного пришла к заключению: з/к сл. Судоплатов Павел Анатольевич продолжает находиться в состоянии реактивного психоза, с элементами депрессии. В связи с тем что заболевание приняло упорно затяжное течение, целесообразно перевести его на принудительное лечение с изоляцией и содержанием на общем лечебном режиме, с терапевтическими целями”…
Выписка из Приговора Верховного Суда СССР. (Приговор размещен на страницах Интернета)
ПРИГОВОР Секретно
ИМЕНЕМ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК
Военная коллегия Верховного Суда Союза ССР «…» рассмотрела дело по обвинению: СУДОПЛАТОВА Павла Анатольевича в преступлении, предусмотренном ст. ст. 17–58—1 «б» УК РСФСР.
…До начала Великой Отечественной войны Судоплатов по поручению Берия создал и возглавил так называемую особую (специальную) группу из числа работников, особо доверенных Берия лиц. В задачу особой группы входило выполнение совершенно секретных заданий Берия, в частности тайно похищать неугодных ему граждан и уничтожать их без суда и следствия.
Установлено, что Берия и его сообщники совершили тяжкие преступления против человечества, испытывая смертоносные, мучительные яды на живых людях. Специальная лаборатория, созданная для производства опытов по проверке действия яда на живом человеке, работала под наблюдением Судоплатова и его заместителя Эйтингона с 1942 г. по 1946 год, которые от работников лаборатории требовали ядов, только проверенных на людях.
Военная коллегия приговорила: СУДОПЛАТОВА Павла Анатольевича подвергнуть тюремному заключению сроком на пятнадцать (15) лет, с последующим поражением политических прав на три года и с конфискацией в доход государства одной шашки и одного охотничьего ножа.
Судоплатова П. А. лишить правительственных наград, медалей «За оборону Москвы», «В память 800 лет Москвы», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» и «30 лет Советской Армии и Флота».
Возбудить ходатайство перед Советом Министров СССР о лишении Судоплатова П. А. воинского звания «генерал-лейтенанта».
52. …Мы с братом сидели на кровати в большой комнате. Анна убирала, мыла комнату. Вдруг Анна дико закричала. Прибежал Иван из комнаты с печью: «Что случилось?» - «…Приходили. Требовали детей…» - и показывала на двери в маленькую комнату. «Да, дверь же закрыта... я ее забью гвоздями… я их кирпичом заложу… я их забетонирую!..». Видения у Анны продолжались. Анна преждевременно родила. Ребенок умер в больнице в июне 1954 года. После этого Анна рожать уже не могла. В конце июня 1954 года мать Анны, цыганка, «откуда-то притащила» нашу сводную сестру Татьяну. Помню, как бабка показывала нам грудного ребенка и говорила: «Теперь это будет ваша сестра…».
53. Анна лежала в больнице. Мать Анны, за нами не ухаживала. Иногда она давала нам, детям, которым еще не исполнился год, черного хлеба. Через какое-то время Анну выписали из больницы. Ее мы, совсем маленькие, ненавидели. Анна жаловалась Ивану: «Не могу с ними справиться... Дикие какие-то. Царапаются…» - «Бей их по рукам. Только не тяжелым. Если поломаешь кости – сразу убить придется…». Сейчас я не могу без боли вспоминать посиневшие, опухшие ручки моего брата.
54. …В комнате с печью на стуле сидел Елька , племянник Анны, и плакал: «Меня посадят». Иван уговаривал Ельку «взять на себя» какую-то вину. Вдруг все забеспокоились. Мать Анны увела нас и спрятала за печью. Пришел какой то мужчина, стал расспрашивать о Великой Княгине Марии Павловне, о детях. Ему грубо ответили: «Уехали. Не знаем куда…». Мужчина ушел. У меня началась истерика. Я стал плакать, громко кричать: «Мама!!!». Цыганка, мать Анны, внушительно мне сказала: «Нет твоей мамы. Умерла твоя мама. Вот теперь твоя мама» - и указала на Анну. Тогда я только понял, что Мама никогда не придет.
55. Нас стали от всех прятать. Иван говорил Анне: «Пусть бабка забирает их к себе в землянку». Ночью Иван унес нас в хозяйственной сумке в землянку (в блиндаж), к матери Анны. Там жили недолго. Пришла Клавдия и сказала: «Их надо хотя бы изредка выносить на улицу подышать, иначе они здесь умрут…». Нас унесли к Клавдии, сестре Ивана. Там, у Клавдии, нас продолжали прятать от всех. Когда кто-то приходил, нас хватали и забрасывали в сундук. Мы к этому быстро привыкли: как только кто ни будь стучался в двери, так мы сами шли к сундуку. Клавдия предупредила Ивана, что в Усть-Каменогорск приехала Матильда и что она разыскивает нас… Матильда пришла неожиданно. Нас успели спрятать. Иван грубо схватил нас, забросил в сундук и придавил крышкой сундука. Я слышал: Матильда кричала, требовала… Крышка сундука мне больно давила на голову и я от боли потерял сознание… В тот же день в квартиру к Клавдии пришла жена заместителя начальника строительства Усть-Каменогорской ГЭС, Инюшина, и предложила Анне и Ивану переселиться (с детьми) в отдельный финский домик. Ивану предложили учиться - ехать в Сталинград на трехмесячные курсы электросварщиков…
56. Анна и Иван переселились в финский домик. Иван и Ленька привезли в домик на машине какие-то вещи. Среди них был два сундука, обитые железом. Сундуки Иван с Ленькой вскрывали ломом. В сундуках лежали какие-то вещи и документы.
57. В один из вечеров Иван истязал нас, выворачивал нам руки, хлестал нас прутом, заставлял ходить, стоять… Когда мы, обессилившие, уже не могли стоять, пришла Анна, уложила нас в постель, сказала: «Пусть уснут…». Проснулся я когда Ленька брал меня на руки и уронил. Стало очень страшно. Нас унесли в парк. Иван стал копать яму. Ленька сказал: «Иван! Копай глубже, а то кто ни будь наткнется или собаки раскопают». Анна подтвердила: «Копай глубже…». Нас положили в яму, стали закапывать…
58. Как и когда нас откапали, я не помню. …Я лежал на кровати и кашлял. Задыхался, терял сознание,… снова кашлял. Брат лежал около меня и тоже беспрерывно кашлял, задыхался… В двери стали стучать. Ленка метался по комнате и повторял одно и то же: «Все… Все…». Иван сказал Анне: «Насыпь им копеек на кровать. Скажем, что подавились…». Анна высыпала целую горсть монет на кровать, стала толкать монеты нам в рот. Вдруг Иван сказал: «Да, это же Клавка!» - «Какая Клавка?» - «Сестра моя…». В комнату вошли Клавдия и еще одна сестра Ивана, Татьяна. Клавдия сразу стала ругаться на Ивана: «Невозможно на час оставить! Не хотите воспитывать, отдайте мне. Одного вырастила (брата Леньки, Володю Гвоздева) и их выращу!» - «Так, это вы были в парке?» - «Да. Мы. Я как будто знала, что вы что-то задумали, что ночью вы что-то сделаете…». Клавдия и Татьяна, сестры Ивана, вспугнули убийц, поэтому они нас снова откопали…
59. Было уже начало апреля. Иван опаздывал курсы в Сталинград, но не уезжал. Ждал, когда дядя Митя (родной дядя Ивана) пришлет машину с бетоном. Через несколько дней, вечером, Иван посадил нас в кабину автомашины самосвал и мы приехали на кладбище. Иван помог шоферу разровнять бетон, вываленный из самосвала в яму. Потом Иван попросил шофера увезти оставшийся в кузове бетон к другой яме, за кладбищем. Машина ушла. Иван взял нас на руки и понес туда, куда указал ехать шоферу. Когда мы подошли, машина уже стояла около ямы. Шофер стал вычищать остатки бетона из кузова около указанной Иваном ямы. Вдруг шофер что-то заметил и начал кричать на Ивана: «Ты что удумал?..», - сел в машину, отъехал, поднял кузов, вывалил остатки бетона на землю и стал наблюдать за Иваном. Иван взял нас на руки и понес домой. Ночью я проснулся, когда меня, раздетого, бросили в яму, около которой мы были вечером. Брат уже был на дне ямы. Я, замерзающий, ползал и не мог вылезти. Я увидел, что брат вылез из ямы и я пополз туда. На дне ямы я видел присыпанный комьями замерзшей глины труп женщины. Вероятно, засыпали труп землей со снегом, а снег растаял. Возможно, этот труп видел шофер, поэтому уехал. Сейчас я предполагаю, что это был труп Агнете Петерсен. Потом ее «нашли» и похоронили на кладбище. Когда я выползал из ямы, видел, что Анна подняла брата, чтобы бросить его еще раз. Иван сказал ей: «Не надо. Дважды не убивают…». Утром Иван уехал в Сталинград. Когда уезжал, сказал Анне: «Если будут спрашивать, говори, что забрала детей и уехала 7 апреля…»
60. Помню разговор Анны и Ивана после убийства: «Где закопали?» - «На кладбище» - «А, если раскопают?» - «Да, кто будет копать на кладбище!?.»
61. Летом 1957 года Иван и Анна приезжали в Усть-Каменогорск из Серебрянки к родственникам Ивана. Мы были с ними. Анна взяла нас с собой на кладбище. Был жаркий день. Мы сидели на бугорке, пили воду. Анна неожиданно сказала: «Здесь закопали вашу Мать» - и показала на бетонную плиту (яму, заваленную бетоном). Я спросил: «Кто закопал?» - « Отец с дядей Леней (Иван с Ленькой) принесли и закопали».
62. В 1962 году мы уезжали в Центральный Казахстан. Иван и Анна приходили на кладбище. Мы были с ними. Иван остановился, постоял около ямы заваленной бетоном и сказал Анне: «Это будет ей памятником…»
63. После отъезда весной 1954 года Ивана в Сталинград жизнь наша улучшилась. Анна нас не прятала. Нас кормили, выводили гулять. Время шло быстро. Мы стали забывать Ивана. Анна ходила в больницу кормить своего ребенка. Этот ее второй ребенок, родившийся раньше времени, мер он в больнице и Анна с бабкой его похоронили. Потом бабка, мать Анны, принесла откуда-то грудного ребенка. Бабка нам его показывала и говорила: «Теперь это будет ваша сестра…».
64. Анна нам сказала: «Скоро приедет ваш отец». Помню, как я ждал, как билось сердечко… Отец приехал… Им оказался Иван. Во дворе дома, при всех, он поднял нас на руки и понес в дом. При входе он ударил меня головой о верхнюю перекладину дверного проема с такой силой, что проломил мне голову в районе темени. Иван бросил нас в угол и спросил у Анны: «Почему не сдала их в детдом?». Анна начала ему что-то объяснять. Он сказал: «Завтра же закопаю»… Через день или два Иван и Ленька уехали в Черемшанку близ г. Лениногорска. Уехали они потому, что им пришли повестки в милицию… У нас снова началась легкая жизнь. Анна иногда ездила в Усть-Каменогорск на базар за продуктами. Когда приезжала, обычно говорила: «Опять видела Пашку на базаре…». Судоплатов кого-то искал. Возможно, он тогда уже сошел с ума. На базаре его видели многие.
65. Мы гуляли во дворе. К домику подошла женщина и спросила у Анны: «Откуда у Вас эти дети? Где еще два мальчика? Одному должно быть одиннадцать лет, второму - пять с половиной лет?» Анна растерялась, поправила: «Мальчик и девочка…» - «Два мальчика…». Анна испугалась стала бессвязно говорить: «Мальчик живет вон там… а девочку его сестра забрала…». Нас увели в дом. После этого случая гулять нас выпускали очень редко. Осенью приехал из Черемшанки Ленька. Анне он сказал, что Иван женился и никогда больше не приедет. Ленька с женой уехал в Серебрянку на строительство Бухтарминской ГЭС. Зимой в финском домике появился Иван, пожил несколько дней и уехал к Леньке на Бухтарминскую ГЭС. Летом 1955 года Анна забирала нас двоих и приезжала в Серебрянку к Ивану. Там, в Серебрянке в конце улице Ленина около памятника коммунарам Анна, по указанному Иваном адресу, пыталась нас кому-то отдать, но нас не взяли.
66. Летом 1956 года мы переезжали в Серебрянку. Цыганку, мать Анны, Иван везти с собой в Серебрянку отказался. За ней приехал на подводе ее сын Дмитрий, брат Анны. Когда вещи бабки были погружены, и телега тронулась, Иван подошел сзади, вытащил из погруженных вещей какой-то сверток и бросил его в заросли полыни. Потом, в 1957 году бабка приезжала в Серебрянку и требовала у Ивана вернуть ей драгоценности. В Серебрянку нас везли на барже. Там же, на барже, были погружены вещи нескольких семей, стройматериалы, горы кирпича. Ехали долго. Вечером Иван подвел нас к борту и стал уговаривать нас, чтобы мы прыгнули за борт. Это увидел матрос, …он избил Ивана. Когда приехали в Серебрянку, Иван и Анна оставили нас среди домов на какой-то улице и ушли. Нас кто-то узнал, вернули Ивану и Анне.
67. В Серебрянке для нас начались дни настоящего ужаса. Чуть ли не каждый новый день грозил нам смертью. Внешне все выглядело благопристойно. Соседи обо всем конечно же знали, но жаловаться было некуда. Милиция не вмешивалась. Много раз в 50-е годы нас спасали соседи. Сейчас это страшно вспоминать. Кажется, даже врагу не пожелаешь, чтобы это ему все это приснилось. Нас не кормили неделями, избивали до полусмерти, спать ложили раздетыми зимой под порог, заставляли ходить босиком по снегу, чтобы застудить, много раз пытались отравить дустом ДДТ, вводили шприцем в ногу змеиный яд, запирали в стайке-землянке и туда приносили ведро с тлеющими углями, много раз пытались нас утопить. В 1958 году нас еще раз закапывали живыми в землю, в 1960 году в нас стреляли, в 50-е нас много раз пытались потерять или отдать кому ни будь, но без документов нас никто не хотел забрать к себе…. Ни один нормальный человек не поверит, что можно было выжить… Мы выжили.

liveinternet.ru/users/3454203/ Часть I. Глава 2, пункты 68 – 88
68. В 1967 году, когда нам исполнилось по 14 лет (по документам – по 16 лет) нас отправили работать на стройку в бригаду, состоявшую из вольнонаемных рабочих и условно-досрочно освобожденных заключенных. Тогда же нас снова свела судьба с Павлом Анатольевичем Судоплатовым…. Приведу письмо моему брату:
Сергей! Можешь не сомневаться. Это он. Рост, приблизительно, метр шестьдесят, глаза серые…. Вспомни: Первый свой аванс по 30 р. мы пошли получать с Иваном. Ивана кто-то пригласил. Подошел дядя Павлик: «Что? У тебя что? Денег не хватает?..» - «Не хватает» - «Это у тебя-то денег нет!?. …Отправил детей работать! …»
Числимся мы с тобой на работе (по трудовым книжкам) с 30 сентября 1967 года, а первый рабочий день был 2 октября. Весь октябрь мы работали на доме около школы. Дядя Павлик работал в этой же бригаде. Появился он на доме числа 10-го. В тот же день мы с обеда зашли, по его указанию, на участок, захватили трубу двухдюймовую. Потом он учил нас обрубать канализационные труды, замазывать стыки, чеканить трубы каболкой с цементом.
Бригадир Смирнов отправил д. Пашу с нами изолировать стекловатой колена труб в коридорах двухэтажных домов, чтобы трубы не перемерзали зимой. Вспомни. Он тогда расспрашивал нас обо всем: где мы жили раньше, что мы помним из нашего раннего детства, как учились в школе, бьет ли нас Иван…. Лицо д. Паши тогда, как и всегда, оставалось безучастным - ничего не выражало, но в глазах у него проскакивало что-то злое, хищное…. Тогда он, вероятно, хотел убить нас. Помешал Тимофеевич.
После 7 ноября нас отправили толкать от УПТК до бетонного завода два вагона- котельные. До нового года мы работали на бетонном заводе, пускали котельные и паровое отопление. Это он подстроил мне на бетонном заводе в башне с транспортером падение с 10 метров. Вспомни. Он послал меня за чем-то. Я стал спускаться в люк по отвесной лестнице, взялся за перила, установленные над люком. Трубка перил оказалась оторванной… и я с трубкой в руке полетел вниз. Упал я на доску, которую только, что принес плотник и вставил одним концом в лестницу, другим – положил на опору. Доска подо мной прогнулась, один край доски соскочил с опоры, и я скатился по доске вниз. Ничего не поломал, только надолго перехватило дыхание. Д. Паша стоял и безучастно наблюдал сверху, как я корчусь, пытаюсь восстановить дыхание… Но, когда нас необоснованно обвинили в том, что мы украли молотки у плотников, д. Паша за нас заступился.
После нового года до начала марта работали в УПТК, в цехе старой ГРЭС. В котельной, в подвале собирали котлы «Универсал». Он учил нас наворачивать на резьбу подмотку, работать газовым ключом, затягивать фланцы. Тогда же, в конце февраля или вначале марта (тогда мы не вышли на работу, будто какая то сила держала нас дома) в УПТК милиция ловила бежавшего из лагеря з/к. Застрелили его на кладбище. Кто он, этот з/к? Капитан милиции Джекипаров еще за неделю предупредил Ивана, что кто-то сбежал из лагеря и идет отомстить Ивану. Милиция ждала этого з/к.
В марте и в конце мая работали на первом гидроузле. В апреле мы красили емкости для хранения цемента на бетонном заводе. В мае занимались планировкой траншей водопровода. Вспомни: ехали на велосипедах, разогнались под гору. Кто-то натянул стальную тонкую проволоку между опорами, чуть не срезали себе головы о проволоку; вовремя заметили и затормозили. У тебя след на шее еще остался? Потом, в конце мая, делали отопление в бараке, в июне работали с д. Пашей в ПДУ около МК-1, делали автономное отопление (котлы, ручные насосы).
Перед отпуском нас отправлял д. Паша на строящуюся заправочную станцию около УПТК. Странное дело: на станции мы были только двое. Поблизости никого не было. Все было вычищено, все подметено, все блестело. На машинах подъехали какие-то высокопоставленные лица. Они делали вид, что проверяют готовность заправочной станции. Тебе не кажется странным, что маленькую заправочную станцию собственных нужд, где будут заправляться только бульдозеры и скреперы, принимали (проверяли готовность) такие тузы, вероятно, из правительства. Потом, эта заправочная станция стала никому не нужна и ее разобрали.
Ушли в отпуск. После отпуска вышли на дом около школы, который не закончили в октябре. В нашу бригаду добавили зэков. …Работали на теплотрассе строящегося кинотеатра, потом около строящихся двухэтажных брусчатых домов недалеко от коттеджей. Вспомни: 31 августа бригадир Попов отправил нас за рубероидом. Школьники возвращались с линейки, а мы шли им навстречу и несли два тяжелых рулона. От тяжести нас качало. Д. Павлик потом ругал бригадира Попова: «Да, ты знаешь, что им еще по 15? Что? машину нельзя было взять?..» На той траншее проработали до середины сентября.
Потом пускали дом около школы. Вспомни: Я газосваркой сварил из уголка очень кривой угол для нашей печки в ПДУ. Витька сварщик и д. Павлик смеялись: «на глаз делал…». Потом с д. Павликом пускали отопление в ПДУ около МК-1, автономные котельные. Перед его освобождением нас с тобой отправляли работать на центральную котельную. Вспомни. Там кочегаром работал зэк. На него одного взвалили топку всех котлов котельной. Меня тогда поразило то, как он работал: безостановочно, как машина. Самое странное то, что фамилия его: Романов. Я всегда его вспоминаю. Мне кажется, это был Павел Дмитриевич. И алкоголичка, которая бродила по Чидертам зимой 1968 – 1969 года… Вспомни. Это не Рут Шварц?..
Освобождался он в середине октября. В 1968 году очень рано похолодало. Мы были в фуфайках. Закупил водки. Утром мы, несколько человек из бригады стояли около двухэтажного дома. Д. Павлик сам закупил водки и кого-то отправил за закуской. Поодаль стояли и наблюдали за нами два мужчины и женщина. Когда д. Павлик чуть отошел от группы, к нему подошла женщина: «Так Вы и есть тот Судоплатов?» Д. Павлик испугался, заговорил бессвязно: «Это не я… Я не виноват… Это какой-то генерал мне дал эту фамилию…»
… Ему дали доработать последний день. Бригада ушла пьянствовать, «провожать Павлика», мы с тобой в квартире меняли батарею. А дядя Паша с каким-то зэком и с хозяйкой квартиры сидели на кухне и пили. Д. Павлик плакал…
Вечером его били. Утром зэки между собой говорили: «…Поломали позвоночник, зыбили глаз, зубы, переломали кости и увезли в Караганду…». С весны 1968 года д. Паша жил в двухэтажном общежитии за переездом. У него была отдельная комната. Там же, в общежитии, жил Коля Фреюк. Туда я приходил с Женькой Баженовым. Там же, около двухэтажного общежития, «за переездом», д. Пашу били…
69. Судили Судоплатова осенью 1958 года по месту преступления закрытым судом. Анну приглашали на суд как свидетеля. 9 Марта 1966 года Судоплатов подавал прошение о помиловании в Президиум Верховного Совета СССР. Все предыдущие его прошения о помиловании Генеральная Прокуратура и другие юридические инстанции не рассматривали «ввиду исключительности характера дела». В сентябре 1966 года Судоплатов получил условно-досрочное освобождение и был направлен отбывать срок заключения в трест «ИКС» (Иртышканалстрой) на строительство канала Иртыш – Караганда. Генерал-лейтенант работал слесарем-сантехником в СУ – 3 на участке №2 в бригаде Смирнова. Зэки звали его Павликом. Освободили Судоплатова из заключения в сентябре или октябре 1968 года, но никак не в августе. Перед освобождением его покалечили так, что «он самостоятельно не мог сделать и трех шагов».
70. В ноябре 1966 года, когда мы жили в Калкамане Павлодарской области, Иван пришел с работы и радостный сообщил Анне: «Ты в жизни не догадаешься, кого я видел!.. Пашку!». Весь вечер Иван и Анна что-то обсуждали, а утром Иван сел в поезд и уехал в п. Чидерты к Леньке Гвоздеву. Оба поселка, Калкаман и Чидерты, расположены на трассе канала Иртыш-Караганда. Анна уволилась с работы, уволила Ивана (забрала его Трудовую книжку) и уехала к нему в Чидерты. Убежать от Пашки им не удалось. Пашку тоже направили работать в п. Чидерты (ныне Шидерты). Туда же, в п.Чидерты, «по производственной необходимости» добровольно-принудительно перевели сестру Ивана, штукатура-моляра Клавдию Гавриловну Ослопову. Анна встречалась с Судоплатовым, вернула ему хранившиеся у нас его облигации, серый плащ, кепку, и еще что-то. Иван боялся Судоплатова панически… О том, что Судоплатов П. А. – генерал, знали многие заключенные. В августе 1968 года я слышал «на перекуре» разговор молодого зэка с Судоплатовым: «Награды, наверно, у тебя были?» - «Нет. Больших наград не было. Было несколько медалешёк…» - «Какие?» - «За Отвагу. Все отняли. Ружье жалко… Хорошее (назвал марку ружья)» - «Где же оно?» - «Не знаю. Охотится кто-нибудь из правительства…»
71. Судоплатова освободили, но Иван, Анна, Клавдия и Ленька еще почти год вынуждены были жить в Чидертах. Разрешили им свободно выехать только летом 1969 года. Их не наказывали. Их держали как приманку. Власти что-то искали. Ведь, не зря целый год, с октября 1967 по октябрь 1968 года, Судоплатов проверял, помним ли мы что ни будь из нашего раннего детства. Судоплатов что-то искал. Власти знали о том, что тогда, в 1967 – 1968 годах, мы не могли что либо помнить, но проверяли: сохранилось ли у нас в памяти что-то из нашего раннего детства. В 1956 – 1958 годах мы были подвергнуты жесточайшему гипнозу. Анна затратила огромные деньги на наем цыганок, чтобы стереть в нашей памяти все, что мы помним. Кроме того, власти прислали к нам профессионального гипнотизера. Происходило это так: осенью 1957 года наш друг, Колька Зайцев сообщил нам, что приехал в Серебрянку «гипнозер», что он выступал и, потом, за чем-то приходил в наш дом. Сам я помню мужчин, которые спрашивали у Анны: «…На 50 или 75?» - «На 50 хватит» - «Может, все-таки на 75?». Вмешался в разговор Иван: «Да, хватит на 50. Мы тогда, может быть, и живы не будем…». Возможно, именно гипноз помог сохранить в нашей памяти все в том первоначальном виде, как мы помнили события в 50-е годы; гипноз помог не закрасить нашу память красками времени.
72. Гурий Николаевич Куликовский погиб весной 1962 года в п, Серебрянка ВКО. Тихон Николаевич, вероятно, тоже погиб в Казахстане. Нашего Отца, Принца Швеции Герцога Смаландского Графа Визборг (Айсберг) Леннарта Бернадотта, убили (застрелили) зимой 1967-1968 года в п Чидерты. Графы Бернадотты, которые сейчас владеют островом Майнау – это подставные лица. Такое же подставное лицо - лже - Мария Павловна, умершая в г. Констанц в декабре 1958 году и похороненная на острове Майнау. Я помню, как отправляли в Германию родственницу Арефия, жившего в п. Октябьский Восточного Казахстана. Помню, как Анна восхищалась: «Похожа как две капли воды, только помоложе и покрупнее…». Ивану Анна говорила о лже-Марии Павловне: «…Скажет, что болела, поэтому все забыла…». Можно предположить, что этой лже – Марии Павловне на о. Майнау не поверили, она уехала в Констанц, там простудилась и умерла от воспаления легких. Арефий, родственник лже-Марии Павловны, как только узнал о ее смерти, сразу перестал общаться с Иваном.
73. Летом 1958 года, когда у нас еще не было даже фальшивых свидетельств о рождении, Анна увезла нас в Псковскую область. Там, в деревнях в районе станции Чихачево, она пыталась отдать нас кому ни будь. Взять нас на воспитание соглашались многие, но как только узнавали, что у нас нет документов, сразу отказывались. Наконец Анне сказали, что в одной из деревень около станции Дедовичи женщина согласилась забрать нас без документов. Анна повела нас туда. В деревне, километров пять северо-западнее ст. Плотовец, двое мужчин связали Анну, чтобы утром увести и сдать ее в милицию в Дедовичах. Для охраны, чтобы Анна не убежала, мужчины оставили на ночь в доме женщину. Анна уговорила эту женщину, чтобы она ее развязала, а потом кухонным ножом зарезала эту женщину. Этот факт проверить нетрудно. Ночью, сразу после убийства, Анна повела нас в д. Дудино. Хорошо помню: когда мы подходили к ж.д. переезду ст. Плотовец, - прямо за переездом вставало солнце… Мы очень устали и идти дальше уже не могли. Анна нас, спящих, закопала. Проснулся я, когда на лицо сыпалась земля. Через нечеловеческие усилия я смог просунуть голову из-под земли, смотрел на бугорок земли, под которым был закопан мой брат и ждал, когда он вылезет, понимая, что если он этого не сделает, я тоже умру. Земля зашевелилась, стала приподниматься, осыпаться. Брат пытался вылезти из-под земли спиной вверх…. Вечером нас откопала Павла Савельева. Нас унесли в д. Дудино, отмыли, а ночью унесли в д. Дубки. Там Анна пыталась подарить нас местной дурочке, но у Анны что-то не получилось. Мы уехали снова в Казахстан. В дороге Анна несколько раз бросала нас, но Анну находили и нас ей возвращали. Потом проводники вагонов стали ее контролировать.
74. До 1960 года мы числились без вести пропавшими. В сентябре 1958 года нас отправили в школу. Школа потребовала наши Свидетельства о рождении. Иван сам выписал нам Свидетельства о рождении на украденных незаполненных бланках с печатями Аблакетского поссовета. Мне и брату он записал день рождения 18 апреля – день рождения Великой Княгини Марии Павловны, а Татьяне, нашей сводной сестре, которую грудным ребенком в июне 1954 года «притащила откуда-то бабка» и отдала Анне, Иван хотел записать день убийства: «А ей запишем 12 марта…». Анна попросила Ивана записать другую дату рождения Татьяны: «…Перенеси хотя бы на день, а то всегда мне будет напоминать…». Иван записал в Свидетельстве о рождении Татьяны день ее рождения: 12 февраля 1953 года. Наши Свидетельства о рождении, собственноручно выписанные нам Иваном в сентябре 1958, зимой с 1960 на 1961 год Народный суд поселке Серебрянка Восточно-Казахстанской области признал действительными. На основании этих Свидетельств о рождении в 1967 году нам выдали паспорта. На основании этих паспортов, в мае 1970 года, когда нам фактически еще не исполнилось 17 лет, нам выписали Военные Билеты и призвали на службу в армию.
75. В школу нас отправили в пятилетнем возрасте, 1958 году: «Растут не по дням, а по часам». В одном классе с нами учился Виктор Морозов. Виктор иногда приносил в школу и показывал нам фотокарточки, на которых были отображены я и мой брат. Были и такие фотокарточки, которых мы никогда не видели. В 1959 году Виктор передал нам фотокарточку и письмо. Текст письма был написан чернилами на Гербовом листе MAINAU (Корона и зеленое поле с разноцветными тюльпанами), а на фотографии: в верхней части – двое молодых людей (лиц не видно), а в нижней – мы, еще совсем маленькие… Дома это письмо и фотокарточку Иван отнял у нас и порвал. Анна и Иван запрещали нам встречаться с Виктором Морозовым, а если узнавали, что мы с Виктором разговаривали, нас избивали…. Виктор однажды сказал нам: «Вы представляете! Из-за вас два государства поссорились!..»
76. Осенью 1959 года Виктор пригласил нас на день рождения его брата, Павлика. Было уже поздно. Мама Виктора, княгиня Гагарина, не отпускала нас домой, всячески удерживала нас, придумывала всевозможные игры… Поздно вечером пришел очень усталый человек. Тогда мы еще не знали, что это был Гурий Николаевич Куликовский. Несмотря на смертельную усталость, Гурий Николаевич сразу стал разговаривать с нами. Он расспросил: кто мы, откуда, где мы живем, где работает отец… Мы сказали, что отец работает на ГЭС на левом берегу. Через некоторое время заключенные, работавшие на строительстве Бухтарминской ГЭС стали «нечаянно» ронять на Ивана сверху, то лом, то топор. Иван уволился с левого берега.
77. Второй раз мы встречались с Гурием Николаевичем через несколько месяцев после первой встречи. Виктор пригласил нас в гости. Мама Виктора объяснила, как мы должны вести себя, когда войдем в комнату с запертой дверью и просила, чтобы мы не баловались при разговоре… Мы вошли в указанную нам комнату, поклонились… Гурий Николаевич внимательно расспросил нас обо всем… Погиб Гурий Николаевич, по моему мнению, в начале лета 1962 года. Помню, что Ленька рассказывал Ивану, как он кого-то утопил на Иртыше. Потом Леньку «таскали в милицию»… В 1963 году Ленька вынужден был уехать из Серебрянки в п. Чидерты.
78. Осенью 1960 года в Серебрянке около универмага «Комсомольский» нас остановили два офицера, майор и капитан. Офицеры нас расспросили, кто мы, где живем, кто наши родители и наши ли они родители. Мы знали уже тогда, что Анна и Иван не наши родители. Об этом говорили нам многие, но нам стыдно было в этом признаться, поэтому мы сказали, что Анна и Иван - наши родители. Вечером того же дня Иван заставил нас выпить вина и нас рано уложили спать. Мы еще не успели заснуть, как в двери постучали. В комнату вошли два офицера. Офицеры представились. Майор назвал себя: Пол, а капитан – Леннарт. Анна спросила еще раз: «Как Вас зовут?» - «Леннарт…» Имя - Леннарт Анне и Ивану было знакомо еще от Великой Княгини Марии Павловны.
79. Один из офицеров подошел к рамкам с фотографиями, весящим на стене. Сначала он молча рассматривал фотографии, потом сказал, обращаясь к Анне: «Diese maine Mutter…». Анна разместила в рамках, висящих на стене, фотокарточки из большого пакета оставшихся у нас после убийства Великой Княгини фотокарточек. Почти все фотокарточки Иван уничтожил в 1964 году. Возможно, у Анны сейчас еще хранятся некоторые фотокарточки, но к ним мы доступа не имеем. Среди размещенных в рамках на стене фотокарточек помню фотографию Короля Бельгии Леопольда III. Анна говорила соседкам: «Это мой брат, Иван». Потом Анне кто-то сказал, что петлицы не советские, и Анна фотокарточку сняла. В 1958 году я просматривал фотокарточки. Анна неожиданно сказала: «В очках ваш дед». Я нашел фотокарточку Короля Югославии Александра I: «…он?..» - «Нет. …с бородкой». Я показал Анне фотокарточку Короля Швеции Густав V Адольфа. «Да. Он…». Помню, когда мы приехали, и Великая Княгиня Мария Павловна показывала фотокарточки, она говорила о Короле Швеции: «Это их… Забыла… Как правильно?.. Urgrossvater..». Все тогда приняли нашего прадеда, Короля Швеции Густав V Адольфа за нашего дедушку. Запомнилась мне фотография трех молодых людей на фоне залива и шпилей западноевропейского города: в середине Леннарт, а по краям Сигвард и Карл Юхан. Все они «отреклись» от Шведского Престола, были сосланы в Висбю (замок Висборг) на остров Готланд (остров Роз), находящийся в распоряжении Великобритании. Там в 1951 году всем им были пожалованы дворянские титулы графов Висборг. Среди фотокарточек, размещенных в рамках, помню фотографию Князя Императорской Крови Гавриила Константиновича. О нем Великая Княгиня с восхищением сказала: «Два метра ростом…» - но потом с какой-то горечью добавила: «Он не из нашего лагеря…» В 1963 году я пытался прочесть надпись в правом верхнем углу фотокарточки….
80. ...Офицеры говорили что-то Ивану. Несколько раз офицеры повторили: «Филипп… Филипп ошибся…». Потом Анна ушла кого-то искать, вернулась: « Его нигде нет…» - «Как, нет?..» - Иван встал и ушел. Когда я снова проснулся, то увидел, что за столом сидел невысокий человек в светло-сером пиджаке, в таком же, как у Пашки, и, держа ложку в кулаке очень неаккуратно ел борщ. Один из офицеров сказал: «Это не он…». Иван и Анна стали убеждать: «Он!.. Он!..». Второй офицер сказал: «Если это он, то его надо (можно) вылечить». Речь, вероятно, шла об убитом в 1954 году Леониде, 1943 г.р.. (В 1969 году в Чидерты из Темиртау привозил еще одного Леонида /Леонида Леонтьевича/, и пытались представить его, как сына, жившей в то время в Чидертах Рут Шварц). Как только офицеры вышли из дома, около дома началась драка. Вероятно, за эту драку нашего Отца посадили. Через несколько дней после драки к нашему дому подошел наш Отец. Рука у него была перевязана, подвешена на повязке. Наш Отец стал требовать, чтобы Анна отдала ему детей (нас). Анна подняла крик на всю улицу. Вышел из дома Иван. Иван сказал: «Вам ведь показывали метрики…» - «Метрики поддельные! Я поеду в Усть-Каменогорск и проверю» - «Проверяйте» - и нас увели. Иван и Анна хотя и мечтали избавиться от нас, но им не разрешили отдать нас нашему Отцу.
81. Поздней сенью 1960 или весной 1961 года мы пришли из школы. В комнате кроме Ивана и Анны находились два милиционера и человек со связанными за спиной руками. Рассмотреть я его не успел. Один из милиционеров спросил его: «Это твои дети?..» Человек ответил: «Да!» Его несколько раз ударили по лицу. Он стал кричать: «Это мои дети!..» Его увели. Второй офицер, который приходил к нам в осенью 1960 года и представился: Пол, приходил еще раз в 1960 или в 1961 году. Помню я это очень смутно. Мы тогда уже спали. Помню только, что он просил Анну, чтобы она нас берегла, и говорил, что он уезжает на службу в Корею. Возможно, Пол – подсадная утка, которая подставила нашего Отца.
82. Зимой 1967-1968 года в п. Чидерты капитан милиции Джекипаров приходил к нам и предупредил Ивана о том, что из лагеря бежал заключенный, и что он идет в Чидерты, чтобы отомстить Ивану. Милиция ждала этого заключенного две недели. Застрелили его в п. Чидерты на кладбище. Мы тогда работали в здании старой ГРЭС на территории УПТК. В тот день утром мы вышли на работу, но Судоплатов отправил нас домой и сказал, чтобы мы вышли на работу после обеда. Когда, после обеда мы пришли, нас на а территорию УПТК не пустили; сказали, чтобы мы шли в строящийся двухэтажный дом. В одной из квартир, собралась почти вся бригада. Все вели себя как-то виновато перед нами. К концу дня пришли еще несколько человек из нашей бригады. Один из них сказал: «Закопали… Недалеко от переезда…». Все на него зашикали и глазами стали показывать на нас. Вечером всей со бригадой возвращались домой. Зачем-то зашли в здание вокзала. Нам налили горячего вина, сказали: «Помяните…» Примерно через год зэки рассказали, что наш Отец бежал из лагеря, чтобы сказать нам, что мы дети Принца и Принцессы, рассказали, что его ловили на территории УПТК, что он смог уйти на кладбище и там его застрелили. Закопали его недалеко от железнодорожного переезда. Кто-то на этом месте поставил крест. Я не могу даже приехать. Воры и убийцы из так называемой правоохранительной системы России выдали мне паспорт с №4601661633 и разослали на меня, как на преступника, ориентиры по всем отделениям МВД России. С выданным мне без каких-либо объяснений паспортом я не могу не только свободно передвигаться по России, а тем более - приехать в Казахстан, где за такой номер в паспорте сразу убьют, но и выйти из дома: полудурки из правоохранительных органов на основании выданного ими мне паспорта, распространили обо мне грязную клевету.
83. Зимой 1960-1961 гг. нас кто-то пытался отнять у Ивана и Анны через суд. Суд признал нас детьми Ивана и Анны, а наши Свидетельства о рождении, собственноручно выписанные нам Иваном в сентябре 1958 года на купленных им бланках с печатями Аблакетского поссовета признал действительными. С этого времени по всем документам мы стали числиться как Ослоповы. На территории СССР мы сначала числились Куликовскими, но в 1954 году мы пропали без вести и наши Свидетельства о рождении, выданные нам Усть-Каменогорским ЗАГСом зимой 1953-1954 года стали недействительными. Мы числились без вести пропавшими. В сентябре 1958 года, когда нам исполнилось по пять лет, Иван и Анна отправили нас учиться. Школа потребовала Свидетельства о рождении. Свидетельства о рождении с фамилией Куликовские, 1953 года рождения, Иван и Анна показать не могли, поэтому Иван «выписал» нам Свидетельства о нашем рождении в 1951 году.
84. Вначале 1965 года в п. Калкаман Павлодарской обл., в школе появилась новая учительница. Преподавала она и историю, и литературу, и математику; подменяла заболевших учителей. Имя и Фамилию этой учительницы мы не помним. Говорила она, что в 1957 году она приехала в СССР из Харбина, что она дочь Русского генерала. Иногда на уроках учительница рассказывала о Династии Романовых, создавших Россию из ничего. Рассказала несколько известных ей версий убийства Царской Семьи. По одной из многих версий, их убили в Сестрорецке, по другой – расстреляли в Екатеринбурге. Тогда, в середине 60-х годов, в Советском Союзе почти никто не знал о том, что большевики убили не только Императора Николая II, но и всю Его Семью. Всех нас, весь класс, затронул вопрос: «За что детей-то расстреляли?..» Вечером, дома, мы плакали. На одном из уроков эта учительница рассказывала о Великой Княгине Марии Павловне, о том, что свою большую библиотеку Великая Княгиня подарила Стокгольмскому университету…. Учительница просила меня и брата принести в школу и показать ей фотокарточки и безделушки, хранящиеся у нас дома. Фотокарточек у нас тогда уже не было. Иван их уничтожил еще в 1964 году, а две пары пяльцев для вышивания и веер из слоновой кости с одним поломанным звеном учительница забрала. Ранней весной, когда еще лежал снег, учительница перестала приходить в школу, а по Калкаману прошел слух, что в одном из домов зверски убили женщину. Примерно тогда же Иван прибежал откуда-то ночью без обуви. Связано ли как-то это с убийством учительницы – мы не знаем.
85. Родились мы, вероятно, 18 апреля 1953 года, хотя по всем документам числимся, что родились мы 18 апреля 1951 года. В сентябре 1967 года, когда нам исполнилось 14 лет, нас, «чтобы не ели хлеб даром», отправили работать. Весной 1969 года хотели забрать в армию, но отложили призыв на год, т.к. в 1969 году мы выглядели совсем детьми. Призвали нас в мае 1970, когда нам исполнилось 17 лет. Анна и Иван решили убежать от нас. Они переехали в другое место в Казахстане. Мы о них долго ничего не знали. Писем от них не было. Клавдия Гавриловна, сестра Ивана, приезжала к нам в войсковую часть и сказала офицерам части, что родителей у нас нет, что мы – внуки Государя Императора Николая II. Она знала о том, что мы - близкие родственники Государя Императора, но точно не знала, кто мы. В Апреле 1970 году, когда СМИ трубили о 100-летии Ленина, Клавдия Гавриловна сказала о нем: «Он не Божество». Потом добавила: «Он никто… Вы выше него». С 1972 года она, уже ничего не боясь, говорила всем, что мы – внуки Государя Императора. После ее смерти, хранившиеся у Клавдии Гавриловне документы, фотографии, вещи и драгоценности, принадлежавшие Семье Государя Императора, разворованы. В 2009 году я попытался выяснить, по какой причине умерла Клавдия Гавриловна и куда пропали вещи и драгоценности, но мне этого сделать не дали. Меня «выдворили» из Казахстана. Путем ряда провокаций мне не позволили в указанный в моей миграционной карте срок покинуть территорию Казахстана, а потом, усмотрев в этом нарушение мной правил пребывания на территории Казахстана, меня привлекли к административному наказанию; меня лишили права въезда на территорию Республики Казахстан на пять лет. Есть еще одна, понятная мне причина, по которой меня лишили права въезда в Казахстан; правоохранители России, идущие на поводу протестантов, выписали мне в 2002 году, совершенно без каких либо причин и оснований, а лишь с целью убийства, паспорт (волчий билет) без штампов о том, что я женат, прописан, и военнообязанный. Пять лет после лишения меня права въезда в Казахстан уже прошло. Мне очень надо съездить в Казахстан, но я не могу. Меня, с моим паспортом, там сразу убьют или посадят по ложному обвинению. Мне предлагают сменить паспорт, но я отказываюсь. До тех пор, пока правоохранительные органы не восстановят мое честное имя и не привлекут к уголовной ответственности тех лиц, которые, с целью убийства, выдали мне паспорт с таким номером, а суд не признает этот паспорт недействительным, я не смогу получить нового паспорта. Если я соглашусь получить новый паспорт на основании незаконно выданного мне в 2002 году паспорт с номером 4601 661633, то получится, что я признаю законность выдачи мне ворами и убийцами из правоохранительных органов паспорта с номером 4601 661633, и это ляжет грязным пятном на весь Царский Род Романовых.
86. Осенью 1971 года Иван и Анна переехали из Казахстана на постоянное место жительства в поселок Шаховская Московской области. Драгоценности Иван привез с собой, спрятав их среди своих вещей в железнодорожном контейнере. Часть этих драгоценностей Иван закопал на картофельном поле. Ивана выследили. Драгоценности в 1974 году раскопали. По Шаховской стали распространяться легенды о несметных сокровищах, хранящихся у Ивана и Анны. Об этом стало известно местным органам власти и правопорядка. Шанс безнаказанно обогатиться власти и органы правопорядка Московской области не упустили. Они стали требовать от Ивана - поделиться. Сначала Иван делился. Потом отказался делиться и через два года умер. Анну убили не за то, что она отказывалась делиться, а за то, что много знала. Живы ли сейчас мой брат и моя сводная сестра? Брат уехал жить в Краснодар и пропал. Сестра пропала из квартиры, в которой она жила. Сейчас у меня есть основания предполагать, что их убили. Правоохранительные органы считают их без вести пропавшими, но возбуждать уголовное дело не хотят.
87. В общем и целом мои и моего брата воспоминания о преступлениях, совершенных в Казахстане против нас, совпадают. Время подрисовывает свои краски, и поэтому в воспоминаниях некоторых эпизодов произошедших давно событий у нас имеются разногласия. С согласия моего брата я принял только на себя ответственность за правдивость всего вышеизложенного мной материала. Прошу оказать мне юридическую защиту и финансовую поддержку в проводимом мной сборе доказательств совершенных против нас и наших родственников преступлений. Без юридической защиты мне не позволят провести сбор доказательств совершенных на территории Казахской ССР, РСФСР и Российской Федерации преступлений против нас. Выгоды я не ищу, корыстных целей я не преследую.
88. Вещи, которые хранились у нас, после убийства Великой Княгини Марии Павловны (которые я помню)
№ п.п
Наименование
Кол.
Примечания
1. Пальто женское черное зимнее с воротником из бурого меха и с подкладкой из черного меха. 1 шт. Из черной подкладки Анна сшила нам зимние шапки.
2. Муфта для рук из бурого меха. 1 шт.
3. Белая пуховая шаль. 1 шт. Шаль выглядела пышной, но пролезала в обручальное кольцо. Анна в Серебрянке не раз демонстрировала это соседкам по дому.
4. Дамские ботинки красно-коричневого цвета с высоким каблучком. Дамские резиновые ботики под высокий каблук. 1 пара. Иван с кем-то спорил: подошва у ботинок - чистый каучук или резина.
5. Кимоно (халат). Вуаль; несколько штук: черная и белая
6. Курточка без рукавов (душегрейка) из меха леопарда. 1 шт. Анна сшила из нее Татьяне шапку.
7. Платья женские: одно белое, второе – темно-серое, очень дорогое Серое платье до сих пор хранится у Анны.
8. Юбка женская шелковая, плиссированная. Ее можно увидеть на одной из фотографий Великой Княгини. 1 шт. В середине 60-х годов, когда такие юбки в СССР были в моде, Анна одевала ее, потом постирала, но не смогла прогладить: оказалось, что на юбке очень сложные складки.
9. Дамская сумочка – ридикюль кожаный черного цвета с длинным ремешком. В ридикюле были какие-то документы, вероятно, на иностранном языке. 1 шт. Иван пытался прочитать эти документы, а когда смог прочитать несколько слов, то они с Анной чего-то испугались… Анна несколько раз примерялась взять ридикюль, но потом отказалась. Ридикюль ей казался старомодным.
10. Саквояж коричневого цвета среднего размера. 1 шт. Кто-то Ивану говорил, что этот саквояж из кожи крокодила.
11. Чемоданы: один – большой черного цвета с уголкам из металла, второй – среднего размера коричневого цвета. 2 шт. С коричневым чемоданом Иван уезжал в Сталинград в 1954 году.
12. Три сундука небольших размеров. Один из сундуков с круглой крышкой был обит полосами из светлого металла. Фигура обивки сундука – ромб. 3 шт. Сундук, обитый металлом, Иван и Ленька открыли с большим трудом. В сундуке были, как я понимаю, свадебные одежды Великой Княгини Марии Павловны. Помню, что Иван примерял на меня маленькую корону – диадему. Потом махнул рукой и сказал: «Мала…» Металл, обивку сундука, Иван содрал, а сундук разбил и выбросил.
13. Бумажник черный из тонкой кожи. Возможно, этот бумажник, как и серый плащ, о которых я писал, принадлежал Судоплатову. 1 шт. В 1968 году Анна вернула Судоплатову его плащ, хранившиеся у нас его облигации и еще что-то….
14. Большая детская книга с красочными иллюстрациями, возможно японская или корейская. Наши вещи: панамки, курточки с капюшонами (оранжевая и бордовая), матроски…
15. Пяльцы для вышивания деревянные, малого и среднего размера. Наперстки. Один наперсток золотой. 2 шт. (пары) Пяльцы и веер в 1964 году у нас отняла учительница. Взамен нам другая учительница отдала пяльцы кустарного производства.
16. Выкройки одежды. Несколько рулонов. В основном из газет, но были из папиросной бумаги и еще из какого-то материала, кто-то говорил, что это папирус. 5 -6 рулонов
17. Три больших рулона натурального китайского шелка: синий, розовый, желтый. Три рулона Китайский шелк Анна отдала цыганкам. Помню рассказ о том, что нити для изготовления этого шелка создает шелкопряд…
18. Очень много больших и малых катушек с нитями: золотыми, серебряными, шелковыми различных цветов и оттенков. 150 - 200
19. Пенсне, лорнет. Веер складной из слоновой кости или китового уса с искусно вырезанными фигурками, возможно, японский.
1 шт. Я писал, что веер из дерева…. Сейчас помню разговор об этом веере. Учительница, которая забрала у нас пяльцы и веер, говорила, из чего он сделан…
20. Медальон из светло – серого металла, сделан в форме сердечка. На медальоне гравировка. Сейчас точно вспомнить не могу, то ли вензель «А», то ли - «Н» 1 шт. Медальон я пытался открыть, но не смог… Анна увидела, отняла.
21. Маленькие (детские) золотые сережки с белыми прозрачными камнями. Подарила эти сережки нашей Маме ее Бабушка еще до нашего рождения. В Усть-Каменогорске Великая Княгиня Мария Павловна показывала эти сережки и смеясь говорила: «…подарят своим Fraulein…» 1 пара Последний раз эти сережки я видел в Серебрянке, когда Анна показывала их соседке Н. Селиной.


22. Пистолет дамский двуствольный никелированный. К пистолету два патрона Иван отдал пистолет и патроны дяде Федору
23. Сабля золотая наградная с ножнами, с надписью – гравировкой на клинке., кортик морской, портсигар, золотой или серебряный –не помню, с орнаментом Спасской башни кремля и дарственной надписью – гравировкой на верхней крышке внутри портсигара. Подзорная труба. Саблю, кортик и портсигар Иван показал дяде Федору в 1957 году. Тогда-то дядя Федор и определил, кому принадлежат все драгоценности, вещи и предметы.
24. Губная гармошка и пепельница из синего камня. Возможно, эти вещи принадлежали кому-то из Куликовских.
25. Яйца Фаберже на золотых подставках. Помню 5 или 6 шт. В 1969 году Коханов Г. В. привел к нам Бердичевского и Левина. Они купили у Ивана и Анны эти яйца Фаберже.
26. Жемчуг мелкий и крупный и мелкие разноцветные камушки россыпью лежали в столе среди документов Ивана и Анны. Иногда жемчужины проскакивали через щели ящика стола и падали на пол. Мы их находили и снова ложили в стол. 250 -300 шт.
27. Колечко золотое с небольшим камнем красного цвета. Большая золотая брошь с большими камнями. 1 шт. Впервые это колечко Анна надела в марте 1963 года, когда в магазинах стали продавать похожие кольца с простыми камнями, однако Г. В. Коханов сразу определил, что на колечке Анны камень не простой.
28. Большой прозрачный камень. 1 шт. Камень Иван подарил С.И. Богачеву в 1960-м году.
29. Икона складная из светло – серого металла, трех- или четырех - створчатая. Нижняя петля (навес) у иконы была поломана. 1 шт. В 1963 году кто-то, возможно Коханов Г. В., сказал Ивану: «…это - платина.»
30. Икона Пресвятой Богородицы в золотом окладе.
1 шт. Оклад с иконы Иван снял, а икона эта, вероятно, находится в Псковской области.
31. Крест – Распятье, небольшая складная металлическая иконка, лествица… Возможно, крест, иконка и лествица принадлежали бабке – матери Анны.
32. Икона Пресвятой Богородицы с предстоящими Преподобными Антонием и Феодосием. 1 шт. Именно эту икону, мне кажется, преподнес в дар Великой Княгине Марии Павловне священник одной из церквей Усть-Каменогорска.
34. Фотоаппараты и фотопринадлежности. Один из фотоаппаратов на треноге. Все фотоаппараты и принадлежности забрал А. С. Шелпаков. В 1963 году А. С. Шелпаков привез в Калкаман и вернул Ивану знаменитый фотоаппарат на треноге.
35. Большой пакет с фотокарточками. Многие фотографии я помню или вспоминаю, когда нахожу в их на страницах интернете…. Почти все фотокарточки Иван разорвал и выбросил в 1965 году. Возможно, у Анны еще сохранились одна – две фотокарточки.
36. Две швейные машинки: ручного и ножного управления, Подольского производства, куплены Великой Княгиней Марией Павловной уже в Усть-Каменогорске. Стулья венские, стол, этажерка…. Швейную машинку ножного управления и венские стулья забрали Гвоздевы.



4.
Рис. 1.2.1.1 Дом, в котором произошло убийство. Фотография 2009 г.


5.
Рис.1.2.1.2 Место захоронения на кладбище пос. Аблакетка. Фотография 2009 г.


6.
Рис.1.2.1.3 Аблакетка. Место захоронения на кладбище обозначено стрелкой


7.
Рис.1.2.1.6 Последняя фотография моего брата. Убийцы прислали мне эту фотографию по электронной почте в декабре 2013 г.


10.
Рис. 1.2.1.7 Моя фотография 2008. Эта же фотография в моем загранпаспорте 63№7143828, выданном ОУФМС396 24.05.2008 г.


1.
Рис. 1.2.1.8 После службы в армии мы работали в тресте Гидроэнергоканалстрой электроналадчиками на строительстве Вазузской гидротехнической системы. Фотография 1972 г.. Смоленская обл., д. Субботники


1.
Рис.1.2.1.9 Фото 1961 г. Я с братом и наша сводная сестра Татьяна


2.
Рис.1.2.1.10 Фото 1971 г. Мой брат и я. Отличительная особенность - у моего брата правое ухо завернуто и на ладони правой руки шрам