liveinternet.ru/users/3454203/

50. В конце пятидесятых в Серебрянке мне с братом помогала какая-то женщина: дала нам денег, чтобы Анна нам купила велосипед… Возможно, это была жена Судоплатова, Каганова. Возможно, - это был кто-то другой; кто-то из-за границы прислал и передал нам (через кого – не знаю) две очень дорогие губные гармошки. О нас знали многие. В мае 1962 года к нам подошла женщина, сказала: «Ой, как вы выросли!» - и быстро ушла. Через некоторое время она подошла снова, скороговоркой сказала: «Ты Петр, ты Николай, ты Петя, ты Коля» - и ушла.
51. Выписка из интернета: «Павел Судоплатов, заместитель начальника иностранного отдела НКВД в 1940 году Судоплатов Павел Анатольевич (1907-1996), один из руководителей органов государственной безопасности, генерал-лейтенант (9.7.1945). В 1939- 41 зам. нач. отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР - В 1941 зам. нач. 1-го Главного управления НКВД СССР. Вскоре после начала Великой Отечественной войны во главе с Судоплатовым 5.7.1941 в НКВД СССР была создана Особая группа при наркоме, в задачу которой входило проведение диверсий, терактов и т.д. в тылу противника, в т.ч. Судоплатов осуществлял контроль за всем партизанским движением со стороны НКВД. 3.10.1941 группа Судоплатова преобразована во 2-й отдел, а 18.1.1942 - в 4-е управление НКВД СССР с соответствующим расширением его полномочий. После войны Судоплатов 22.5.1945 был назначен нач. только что созданного отдела "Ф" НКВД СССР. Теперь в его обязанности входила "работа на территории стран, освобожденных Красной армией от противника", - т.е. проведение тех же терактов, но уже на подведомственной территории. С поставленной задачей Судоплатов оперативно справился, и нужда в его отделе быстро отпала, и 30.8.1945 он был уже расформирован - остальное могли сделать органы НКВД в обычном порядке. 27.9.1945 под руководством Судоплатова был организован отдел "С", которому было поручено добывание и обобщение данных по созданию ядерного оружия, заместителями Судоплатова стали генерал-лейтенанты Н.С. Сазыкин и А. Кобулов, генерал-майор Н.И. Эйтингон. 10.1.1946 отдел Судоплатова передан в ведение НКГБ СССР. В 1951-52 нач. Бюро N 1 МГБ СССР. В 1952 арестован. После смерти И.В. Сталина освобожден и назначен зам. нач. 2-го (разведка за границей) Главного управления МВД. По личному указанию Л.П. Берии Судоплатов сформировал в МВД СССР 9-й отдел, который должен был заниматься проведением актов индивидуального террора и диверсий. Фактически новое подразделение должно было стать главной ударной силой Берии в борьбе за власть в СССР. После падения Берии 31 июля отдел был ликвидирован, т.к. выяснилось, что Берия о создании отдела ЦК КПСС не информировал и даже кадры подбирал без согласования с Управлением кадров МВД. В авг. 1953 Судоплатов был арестован. Симулировал помешательство и до 1958 находился в психиатрической больнице. В 1958 приговорен к 15 годам лишения свободы. В 1968 освобожден» Использованы материалы из кн.: Залесский К.А. Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь. Москва, Вече, 2000
Биография П.А.Судоплатова (выписка).
1907 - 07 июля. Мелитополь. Родился. Отец - украинец, известен как мельник, булочник, официант. Мать - русская, домохозяйка
1917 - Двухклассное училище. Выпускник
Судоплатов Павел Анатольевич. «Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930–1950 годы» — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1997. Военная литература: militera.lib.ru (выдержки из книги)
«…Лишь в 1992 году мне передали копии архивных материалов по этой странице в моей жизни. Даже меня, умудренного жизненным опытом и, как говорится, видавшего виды, поразили следующие слова из справки по моему делу: "Комиссия КГБ, КПК при ЦК КПСС, Прокуратуры, ознакомившись и изучив материалы по Судоплатову П. А. , ввиду исключительного характера дела, своего мнения по нему не высказывает, вносит вопрос на рассмотрение руководства Президиума ЦК КПСС и Верховного Совета СССР"»
«…Обвинения против меня основывались на фактах, которые правительство страны рассматривало не в их истинном свете, а как повод, чтобы избавиться от меня - нежелательного свидетеля»
«…После полугода пребывания во Владимирской тюрьме я начал бомбардировать Верховный суд и прокуратуру прошениями о пересмотре моего дела…. Мои сокамерники, особенно Эйтингон, смеялись над юридической аргументацией моих ходатайств… «Законы и борьба за власть, — сказал мне Эйтингон, — несовместимы».
Анатолий Стефанович Прокопенко. «Безумная психиатрия. Был ли симулянтом генерал Судоплатов?» (выдержки из книги)
О причинах и деталях ареста П. А. Судоплатова, ходе следствия общественности ничего не известно и, видимо, еще многие годы известно не будет. Роль генерала во внешнеполитических и внутренних акциях была слишком весома с точки зрения государственных интересов и устремлений, чтобы о них широко распространяться. Личность талантливого чекиста Судоплатова зловеща и трагична одновременно…
Наблюдение и “лечение” Судоплатова было проведено стационарно в отделении судебно-психиатрической экспертизы Ленинградской тюремной психиатрической больницы МВД СССР с 7 мая 1955 года по 17 января 1957 года согласно предписанию начальника тюремного отдела МВД СССР полковника Буланова по указанию Генерального прокурора страны — Руденко… (P.S. Содержали П.А.Судоплатова не Ленинградской тюремной психиатрической больнице МВД СССР, а в Восточном Казахстане, в Лениногорской психиатрической больницы в поселке Канайка. С января 1957 и до суда, т.е. до сентября 1958 Судоплатов, находясь под следствием, жил в Серебрянке).
Из акта от 17 января 1957 года: “Психическое состояние з/ксл. СУДОПЛАТОВА П. А. выражалось долгое время однотипно, клинически скудной симптоматикой, глубокого торможения (ступор). Внешне находился в согбенной позе, с низко опущенной головой, закрытыми глазами, складкой сосредоточения на лбу. На вопросы словесно не отвечал, на обращения давал однотипную реакцию — вздрагивал, глубоко вздыхал, иногда со слезами на глазах…
В течение марта и июня 1956 г. применена электрошоковая терапия в сочетании с психотерапией. После третьего сеанса з/к сл. Судоплатов сразу, без промежуточных стадий и состояний перешел на поведение нормального типа, вступил в речевой контакт, обнаружив сохранность интеллекта, цельность личности, способность суждений, с использованием представлений житейского опыта, общественно-политической ориентации, особенно конспирации службы…
Держался вообще корректно, с навыками изысканной культурности. Самоанализом, под ведущими вопросами врача, никакого бреда не вскрыл ни до ареста, ни в период следствия. Эмоционально явно был депрессивен, с чертами раздражительной слабости — легко приходил в волнение и сильно плакал…
По существу инкриминируемых ему деяний соблюдал должную конспирацию, но в обобщенных выводах отводил себе пассивную роль исполнителя, беспощадно порицал себя в своеобразном понимании служебной дисциплины и абсолютной подчиняемости…
В отношении своей ситуации был активен, с врачом выяснял свои перспективы; исходя из болезненного перенесенного состояния и после трехдневного нормального поведения вновь впал в состояние оцепенения (ступора), с отказом от пищи. Так же держится в согбенной позе, с опущенной головой, полуоткрытым ртом, без мимических движений, с застывшей мимикой скорби. На обращения не реагирует внешне, требований не выполняет, во время психотерапевтических приемов плачет слезами, вздыхает, стискивает голову руками. Однако при таком торможении соблюдает элементарную чистоплотность — полощет рот, пользуется сам судном, промывает после себя унитаз…
Комиссия психиатров на основании вышеизложенного пришла к заключению: з/к сл. Судоплатов Павел Анатольевич продолжает находиться в состоянии реактивного психоза, с элементами депрессии. В связи с тем что заболевание приняло упорно затяжное течение, целесообразно перевести его на принудительное лечение с изоляцией и содержанием на общем лечебном режиме, с терапевтическими целями”…
Выписка из Приговора Верховного Суда СССР. (Приговор размещен на страницах Интернета)
ПРИГОВОР Секретно
ИМЕНЕМ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК
Военная коллегия Верховного Суда Союза ССР «…» рассмотрела дело по обвинению: СУДОПЛАТОВА Павла Анатольевича в преступлении, предусмотренном ст. ст. 17–58—1 «б» УК РСФСР.
…До начала Великой Отечественной войны Судоплатов по поручению Берия создал и возглавил так называемую особую (специальную) группу из числа работников, особо доверенных Берия лиц. В задачу особой группы входило выполнение совершенно секретных заданий Берия, в частности тайно похищать неугодных ему граждан и уничтожать их без суда и следствия.
Установлено, что Берия и его сообщники совершили тяжкие преступления против человечества, испытывая смертоносные, мучительные яды на живых людях. Специальная лаборатория, созданная для производства опытов по проверке действия яда на живом человеке, работала под наблюдением Судоплатова и его заместителя Эйтингона с 1942 г. по 1946 год, которые от работников лаборатории требовали ядов, только проверенных на людях.
Военная коллегия приговорила: СУДОПЛАТОВА Павла Анатольевича подвергнуть тюремному заключению сроком на пятнадцать (15) лет, с последующим поражением политических прав на три года и с конфискацией в доход государства одной шашки и одного охотничьего ножа.
Судоплатова П. А. лишить правительственных наград, медалей «За оборону Москвы», «В память 800 лет Москвы», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» и «30 лет Советской Армии и Флота».
Возбудить ходатайство перед Советом Министров СССР о лишении Судоплатова П. А. воинского звания «генерал-лейтенанта».
52. …Мы с братом сидели на кровати в большой комнате. Анна убирала, мыла комнату. Вдруг Анна дико закричала. Прибежал Иван из комнаты с печью: «Что случилось?» - «…Приходили. Требовали детей…» - и показывала на двери в маленькую комнату. «Да, дверь же закрыта... я ее забью гвоздями… я их кирпичом заложу… я их забетонирую!..». Видения у Анны продолжались. Анна преждевременно родила. Ребенок умер в больнице в июне 1954 года. После этого Анна рожать уже не могла. В конце июня 1954 года мать Анны, цыганка, «откуда-то притащила» нашу сводную сестру Татьяну. Помню, как бабка показывала нам грудного ребенка и говорила: «Теперь это будет ваша сестра…».
53. Анна лежала в больнице. Мать Анны, за нами не ухаживала. Иногда она давала нам, детям, которым еще не исполнился год, черного хлеба. Через какое-то время Анну выписали из больницы. Ее мы, совсем маленькие, ненавидели. Анна жаловалась Ивану: «Не могу с ними справиться... Дикие какие-то. Царапаются…» - «Бей их по рукам. Только не тяжелым. Если поломаешь кости – сразу убить придется…». Сейчас я не могу без боли вспоминать посиневшие, опухшие ручки моего брата.
54. …В комнате с печью на стуле сидел Елька , племянник Анны, и плакал: «Меня посадят». Иван уговаривал Ельку «взять на себя» какую-то вину. Вдруг все забеспокоились. Мать Анны увела нас и спрятала за печью. Пришел какой то мужчина, стал расспрашивать о Великой Княгине Марии Павловне, о детях. Ему грубо ответили: «Уехали. Не знаем куда…». Мужчина ушел. У меня началась истерика. Я стал плакать, громко кричать: «Мама!!!». Цыганка, мать Анны, внушительно мне сказала: «Нет твоей мамы. Умерла твоя мама. Вот теперь твоя мама» - и указала на Анну. Тогда я только понял, что Мама никогда не придет.
55. Нас стали от всех прятать. Иван говорил Анне: «Пусть бабка забирает их к себе в землянку». Ночью Иван унес нас в хозяйственной сумке в землянку (в блиндаж), к матери Анны. Там жили недолго. Пришла Клавдия и сказала: «Их надо хотя бы изредка выносить на улицу подышать, иначе они здесь умрут…». Нас унесли к Клавдии, сестре Ивана. Там, у Клавдии, нас продолжали прятать от всех. Когда кто-то приходил, нас хватали и забрасывали в сундук. Мы к этому быстро привыкли: как только кто ни будь стучался в двери, так мы сами шли к сундуку. Клавдия предупредила Ивана, что в Усть-Каменогорск приехала Матильда и что она разыскивает нас… Матильда пришла неожиданно. Нас успели спрятать. Иван грубо схватил нас, забросил в сундук и придавил крышкой сундука. Я слышал: Матильда кричала, требовала… Крышка сундука мне больно давила на голову и я от боли потерял сознание… В тот же день в квартиру к Клавдии пришла жена заместителя начальника строительства Усть-Каменогорской ГЭС, Инюшина, и предложила Анне и Ивану переселиться (с детьми) в отдельный финский домик. Ивану предложили учиться - ехать в Сталинград на трехмесячные курсы электросварщиков…
56. Анна и Иван переселились в финский домик. Иван и Ленька привезли в домик на машине какие-то вещи. Среди них был два сундука, обитые железом. Сундуки Иван с Ленькой вскрывали ломом. В сундуках лежали какие-то вещи и документы.
57. В один из вечеров Иван истязал нас, выворачивал нам руки, хлестал нас прутом, заставлял ходить, стоять… Когда мы, обессилившие, уже не могли стоять, пришла Анна, уложила нас в постель, сказала: «Пусть уснут…». Проснулся я когда Ленька брал меня на руки и уронил. Стало очень страшно. Нас унесли в парк. Иван стал копать яму. Ленька сказал: «Иван! Копай глубже, а то кто ни будь наткнется или собаки раскопают». Анна подтвердила: «Копай глубже…». Нас положили в яму, стали закапывать…
58. Как и когда нас откапали, я не помню. …Я лежал на кровати и кашлял. Задыхался, терял сознание,… снова кашлял. Брат лежал около меня и тоже беспрерывно кашлял, задыхался… В двери стали стучать. Ленка метался по комнате и повторял одно и то же: «Все… Все…». Иван сказал Анне: «Насыпь им копеек на кровать. Скажем, что подавились…». Анна высыпала целую горсть монет на кровать, стала толкать монеты нам в рот. Вдруг Иван сказал: «Да, это же Клавка!» - «Какая Клавка?» - «Сестра моя…». В комнату вошли Клавдия и еще одна сестра Ивана, Татьяна. Клавдия сразу стала ругаться на Ивана: «Невозможно на час оставить! Не хотите воспитывать, отдайте мне. Одного вырастила (брата Леньки, Володю Гвоздева) и их выращу!» - «Так, это вы были в парке?» - «Да. Мы. Я как будто знала, что вы что-то задумали, что ночью вы что-то сделаете…». Клавдия и Татьяна, сестры Ивана, вспугнули убийц, поэтому они нас снова откопали…
59. Было уже начало апреля. Иван опаздывал курсы в Сталинград, но не уезжал. Ждал, когда дядя Митя (родной дядя Ивана) пришлет машину с бетоном. Через несколько дней, вечером, Иван посадил нас в кабину автомашины самосвал и мы приехали на кладбище. Иван помог шоферу разровнять бетон, вываленный из самосвала в яму. Потом Иван попросил шофера увезти оставшийся в кузове бетон к другой яме, за кладбищем. Машина ушла. Иван взял нас на руки и понес туда, куда указал ехать шоферу. Когда мы подошли, машина уже стояла около ямы. Шофер стал вычищать остатки бетона из кузова около указанной Иваном ямы. Вдруг шофер что-то заметил и начал кричать на Ивана: «Ты что удумал?..», - сел в машину, отъехал, поднял кузов, вывалил остатки бетона на землю и стал наблюдать за Иваном. Иван взял нас на руки и понес домой. Ночью я проснулся, когда меня, раздетого, бросили в яму, около которой мы были вечером. Брат уже был на дне ямы. Я, замерзающий, ползал и не мог вылезти. Я увидел, что брат вылез из ямы и я пополз туда. На дне ямы я видел присыпанный комьями замерзшей глины труп женщины. Вероятно, засыпали труп землей со снегом, а снег растаял. Возможно, этот труп видел шофер, поэтому уехал. Сейчас я предполагаю, что это был труп Агнете Петерсен. Потом ее «нашли» и похоронили на кладбище. Когда я выползал из ямы, видел, что Анна подняла брата, чтобы бросить его еще раз. Иван сказал ей: «Не надо. Дважды не убивают…». Утром Иван уехал в Сталинград. Когда уезжал, сказал Анне: «Если будут спрашивать, говори, что забрала детей и уехала 7 апреля…»
60. Помню разговор Анны и Ивана после убийства: «Где закопали?» - «На кладбище» - «А, если раскопают?» - «Да, кто будет копать на кладбище!?.»
61. Летом 1957 года Иван и Анна приезжали в Усть-Каменогорск из Серебрянки к родственникам Ивана. Мы были с ними. Анна взяла нас с собой на кладбище. Был жаркий день. Мы сидели на бугорке, пили воду. Анна неожиданно сказала: «Здесь закопали вашу Мать» - и показала на бетонную плиту (яму, заваленную бетоном). Я спросил: «Кто закопал?» - « Отец с дядей Леней (Иван с Ленькой) принесли и закопали».
62. В 1962 году мы уезжали в Центральный Казахстан. Иван и Анна приходили на кладбище. Мы были с ними. Иван остановился, постоял около ямы заваленной бетоном и сказал Анне: «Это будет ей памятником…»
63. После отъезда весной 1954 года Ивана в Сталинград жизнь наша улучшилась. Анна нас не прятала. Нас кормили, выводили гулять. Время шло быстро. Мы стали забывать Ивана. Анна ходила в больницу кормить своего ребенка. Этот ее второй ребенок, родившийся раньше времени, мер он в больнице и Анна с бабкой его похоронили. Потом бабка, мать Анны, принесла откуда-то грудного ребенка. Бабка нам его показывала и говорила: «Теперь это будет ваша сестра…».
64. Анна нам сказала: «Скоро приедет ваш отец». Помню, как я ждал, как билось сердечко… Отец приехал… Им оказался Иван. Во дворе дома, при всех, он поднял нас на руки и понес в дом. При входе он ударил меня головой о верхнюю перекладину дверного проема с такой силой, что проломил мне голову в районе темени. Иван бросил нас в угол и спросил у Анны: «Почему не сдала их в детдом?». Анна начала ему что-то объяснять. Он сказал: «Завтра же закопаю»… Через день или два Иван и Ленька уехали в Черемшанку близ г. Лениногорска. Уехали они потому, что им пришли повестки в милицию… У нас снова началась легкая жизнь. Анна иногда ездила в Усть-Каменогорск на базар за продуктами. Когда приезжала, обычно говорила: «Опять видела Пашку на базаре…». Судоплатов кого-то искал. Возможно, он тогда уже сошел с ума. На базаре его видели многие.
65. Мы гуляли во дворе. К домику подошла женщина и спросила у Анны: «Откуда у Вас эти дети? Где еще два мальчика? Одному должно быть одиннадцать лет, второму - пять с половиной лет?» Анна растерялась, поправила: «Мальчик и девочка…» - «Два мальчика…». Анна испугалась стала бессвязно говорить: «Мальчик живет вон там… а девочку его сестра забрала…». Нас увели в дом. После этого случая гулять нас выпускали очень редко. Осенью приехал из Черемшанки Ленька. Анне он сказал, что Иван женился и никогда больше не приедет. Ленька с женой уехал в Серебрянку на строительство Бухтарминской ГЭС. Зимой в финском домике появился Иван, пожил несколько дней и уехал к Леньке на Бухтарминскую ГЭС. Летом 1955 года Анна забирала нас двоих и приезжала в Серебрянку к Ивану. Там, в Серебрянке в конце улице Ленина около памятника коммунарам Анна, по указанному Иваном адресу, пыталась нас кому-то отдать, но нас не взяли.
66. Летом 1956 года мы переезжали в Серебрянку. Цыганку, мать Анны, Иван везти с собой в Серебрянку отказался. За ней приехал на подводе ее сын Дмитрий, брат Анны. Когда вещи бабки были погружены, и телега тронулась, Иван подошел сзади, вытащил из погруженных вещей какой-то сверток и бросил его в заросли полыни. Потом, в 1957 году бабка приезжала в Серебрянку и требовала у Ивана вернуть ей драгоценности. В Серебрянку нас везли на барже. Там же, на барже, были погружены вещи нескольких семей, стройматериалы, горы кирпича. Ехали долго. Вечером Иван подвел нас к борту и стал уговаривать нас, чтобы мы прыгнули за борт. Это увидел матрос, …он избил Ивана. Когда приехали в Серебрянку, Иван и Анна оставили нас среди домов на какой-то улице и ушли. Нас кто-то узнал, вернули Ивану и Анне.
67. В Серебрянке для нас начались дни настоящего ужаса. Чуть ли не каждый новый день грозил нам смертью. Внешне все выглядело благопристойно. Соседи обо всем конечно же знали, но жаловаться было некуда. Милиция не вмешивалась. Много раз в 50-е годы нас спасали соседи. Сейчас это страшно вспоминать. Кажется, даже врагу не пожелаешь, чтобы это ему все это приснилось. Нас не кормили неделями, избивали до полусмерти, спать ложили раздетыми зимой под порог, заставляли ходить босиком по снегу, чтобы застудить, много раз пытались отравить дустом ДДТ, вводили шприцем в ногу змеиный яд, запирали в стайке-землянке и туда приносили ведро с тлеющими углями, много раз пытались нас утопить. В 1958 году нас еще раз закапывали живыми в землю, в 1960 году в нас стреляли, в 50-е нас много раз пытались потерять или отдать кому ни будь, но без документов нас никто не хотел забрать к себе…. Ни один нормальный человек не поверит, что можно было выжить… Мы выжили.