Идеал красоты. Мой любимый 19 век. Часть 3. Русские красавицы.

Прасковья Кологривова

Урожденная княжна Трубецкая. Родная племянница фельдмаршала Румянцева-Задунайского.

Первая красавица Москвы, «первая московская львица», поражала оригинальностью и эксцентричностью поступков. В молодости дала публичную пощечину Г.А. Потемкину, вздумавшему её поцеловать.

Её первый муж, генерал-майор Ф.С. Гагарин, был убит во время польского восстания 1794., она сама и ее шестеро детей взяты в плен. В тюрьме родила свою младшую дочь Любовь. В плену находилась вместе с королем Станиславом-Августом. Сам король, чтобы спасти русскую красавицу от голодной смерти, делился с ней единственным, отпускаемым ему раз в сутки хлебом. Была освобождена вместе с другими А.В. Суворовым. Долгое время в серьге носила землю с могилы мужа.

Прасковья Юрьевна отличалась "невиданной живостью и весёлостью характера", у неё было много поклонников, среди них Н.М. Карамзин.

2 октября 1803 совершила полет на первом, появившемся в России воздушном шаре.

Устроительница балов, знаменитых на всю Москву. У себя в доме организовывала спектакли итальянской оперы, в которых выступала сама как примадонна. Прасковья Кологривова под именем Татьяны Юрьевны вывел в своей комедии "Горе от ума" А.С. Грибоедов. Современники отмечали точность портрета. Сама же она в том, как изобразил ее Грибоедов, не находила ничего обидного и, по словам Ф.Ф. Вигеля, "никак не хотела рассердиться за то, что про нее распускали". В комедии Молчалин дает ей следующую характеристику:

Как обходительна! добра! мила! проста!

Балы дает нельзя богаче,

От Рождества и до поста,

И летом праздники на даче.

МАРИЯ ВОЛКОНСКАЯ

Дочь генерала 1812 г. Н.Н. Раевского, правнучка русского ученого Михаила Ломоносова. Жена декабриста С. Волконского. Одной из первых последовала за своим мужем в Сибирь. Ее отец, обещавший проклянуть ее, если она не вернется через год, перед смертью произнес: «Это самая удивительная женщина, которую я когда-либо знал».

Поклонником Марии Волконской был А.С. Пушкин, а Н.А. Некрасов посвятил ей вторую часть поэмы "Русские женщины".

Декабрист Андрей Розен так вспоминал о ней: "Молодая, стройная, более высокого, чем среднего роста, брюнетка с горящими глазами, с полусмуглым лицом, с гордой походкой, она получила у нас прозванье "дева Ганга". Она никогда не выказывала грусти, была любезна с товарищами мужа, но горда и взыскательна с комендантом и начальником острога"

ЮЛИЯ ВРЕВСКАЯ

баронесса, фрейлина, сестра милосердия, национальная героиня Болгарии. Участница русско-турецкой войны 1877 –1878.

Современники пишут о Вревской как об одной из первых петербургских красавиц и бесконечно добром человеке. «Я во всю свою жизнь не встречал такой пленительной женщины. Пленительной не только своей наружностью, но своей женственностью, грацией, бесконечной приветливостью и бесконечной добротой. Никогда эта женщина не сказала ни о ком ничего дурного и у себя не позволяла никому злословить, а, напротив, всегда и в каждом старалась выдвинуть его хорошие стороны», - вспоминает писатель граф В.А. Соллогуб.

В 1877,  когда Россия объявила войну Турции, Юлия Петровна продала орловское имение Старицы, чтобы собрать на эти деньги санитарный отряд из 22 медицинских сестер и отправилась в Болгарию сестрой милосердия. «Война вблизи ужасна…» - из письма Ю.П. Вревской. Умерла от сыпного тифа, заразившись от сумасшедшего солдата, за которым ухаживала. Ее похоронили в платье сестры милосердия около православного храма в Бяле. Могилу в промерзлой земле копали раненые солдаты, за которыми она ухаживала.

На ее смерть И.С. Тургенев написал одно из самых лучших стихотворений в прозе "Памяти Ю.П. Вревской", вошедшее в школьные хрестоматии: «На грязи, на вонючей сырой соломе, под навесом ветхого сарая, на скорую руку превращенного в походный военный госпиталь, в разоренной болгарской деревушке – слишком две недели умирала она от тифа. <…> Она была молода, красива; высший свет ее знал; об ней осведомлялись даже сановники. … Нежное кроткое сердце… и такая сила, такая жажда жертвы! Помогать нуждающимся в помощи... она не ведала другого счастья... не ведала – и не изведала. Всякое другое счастье прошло мимо. Но она с этим давно помирилась – и вся, пылая огнем неугасимой веры, отдалась на служение ближним. <…> Пусть же не оскорбится ее милая тень этим поздним цветком, который я осмеливаюсь возложить на ее могилу!»

 Юлии Петровне Вревской посвятили свои стихи Я. Полонский - «Под красным крестом», В. Гюго - «Русская роза, погибшая на болгарской земле».