Владимир с трудом протискивался через расселину. Его всё не покидала мысль, что оракул всё-таки обманул его: пещера уходила всё глубже под землю, и конца ей видно не было.
Наконец, расселина расширилась, открыв его взору достаточно обширный зал. Посреди зала, на небольшом пьедестале, стояла высокая арфа. У подножия её пьедестала лежали груды древних, высохших костей. Половина из них уже давно рассыпалась в пыль, которая обильно покрывала всё вокруг.
Владимир оглянулся и, не заметив каких-либо препятствий, зашагал к арфе. Вот он уже протянул руку, чтобы схватить.… Как та вздрогнула, словно живая, и взвыла. Оглушительный звук прокатился по пещере, отбросив Владимира обратно к расселине. Звук всё переливался, вернувшись обратно к арфе и всколыхнув кости вперемешку с пылью вокруг неё.
Арфа заиграла неприятную, пронзительную мелодию. На лазах у Владимира кости собрались в одну большую кучу и начали подниматься в воздух. Вскоре, казавшееся хаотичным, костяное облако стало складываться в гротескную фигуру, отдалённо напоминающую человека. В правой лапе «человека» была зажата большая кость, заточенная на манер меча.
Фигура взмахнула импровизированным мечом и с явным вызовом заковыляла в сторону незваного гостя. Немного замешкавшись, Владимир успел достать свой меч и даже успел парировать первую атаку стража, но тот отшвырнул его взмахом лапы, похожей на дубину. Гротеск, издав странный скрежещущий рёв, ринулся было вслед за нарушителем, но тут, видимо, древние кости не выдержали. Арфа, игравшая всё это время свой пронзительный напев, громко взвизгнула, пытаясь удержать своего стража на этом свете, но тщетно: половина костей не выдержав нагрузки, сломалась или обратилась в пыль. Разваливаясь на ходу, Гротеск сделал последние два шага в сторону нарушителя, и рассыпался в пыль.
Владимир поднялся с пола, отряхнулся, и подошёл к арфе. Похоже, та тоже не выдержала последней нагрузки: рама развалилась пополам и несколько струн лопнули. Покачав головой, он повернулся в сторону выхода. В этот момент, последние струны арфы издали особо гнусный визг. Владимир замер и схватился за грудь. Не меняя тональности, арфа снова взвизгнула. Он поднёс трясущуюся руку ко рту и оттянул щёку…
Через некоторое время зал опустел. Арфа вновь стояла на пьедестале, а у его подножия лежала свежая куча костей вперемешку с пылью…