Звон сабель и ржание, крики и стон,
Плевки пулемётов смертельным свинцом,
От запаха крови мутилось в глазах,
И кони топтались на мёртвых телах.

Врагами смешалась на бойне родня,
Где брат шёл на брата, а сын – на отца,
За землю, за хлеб воевали одни,
Другие за власть созывали полки.

За старое третьи дрались до конца –
За веру, Отечество и за царя.
Четвёртые в бой за обещанный рай
Пошли, собирая смертей урожай.

Так армия наша была рождена
И названа Красной по крови она;
И реял над ней окровавленный стяг,
Как символ всех жертв, что ещё предстоят.
            
Нас годы умчали с гражданской войны,
Как резвые кони с кровавой резни,
Промчались сквозь страх и судьбы круговерть,
Сквозь годы репрессий, голодную смерть.

И вновь на заре запылало огнём,
Усталую землю залило свинцом;
Чужие солдаты в чужих сапогах
Нам рабство несли на фашистских штыках.

В аду новой бойни горела земля,
И лопалась с треском гнилая броня.
Урчащие танки ползли на восток,
И смерть собирала богатый оброк.

Но чудом, как Феникс волшебный в огне,
Воспряла страна, не поддавшись судьбе.
Ведь армией стал весь советский народ,
Который в обиду себя не даёт.
          
Нас быстрые годы, как встарь, унесли
Из огненных лет в невоенные дни.
Но снова история, в новых витках,
Нас больно ломала, как в тягостных снах.

Забудем ли слёзы крестьян по земле,
Распятые души и церкви в огне,
Колючий забор, за которым весь цвет
В масштабе Союза сводили на нет?!

Защитницы-армии мощный кулак
Разил беспощадно не только где враг.
Стреляло оружие там, где борьба
Велась за нормальные в жизни права.

Забудем ли мы тот злосчастный Афган,
Где души считали по чёрным гробам,
Где армия слепо пошла воевать?!
Неужто затем, чтобы нас защищать?

Летят миллиарды в военный бюджет,
Как будто встречаем последний рассвет.
Пусть даже в стране грандиозный развал,
Мы жертвой падём, лишь бы враг не напал.

А где он, тот враг, и в какой он стране?
И будет ли он угрожать нам извне?
Но зря, что ли, держим огромный запас
Ракет, генералов и газов. Для нас?

 

Разноцветный ковёр
       бросил лес мне под ноги,
Тот чудесный ковёр
       я боюсь затоптать.
Я иду по нему
       в колдовские чертоги,
Чуть касаясь его
       разноцветного сна.

Надо мной в вышине
       распахнулся бездонный
Свод неярких небес
       в раме крон кружевных,
И я слышу вдали
       серебристые звоны
Улетающих птиц
       от холодной зимы.