В широко раскрытое окно белая ленинградская ночь вливалась тёплыми серыми потоками рассеянного света. Спать совершенно не хотелось, и Люда, отложив книгу, которую читала, чтобы войти хотя бы в дремотное состояние, подошла к окну. С высоты девятого этажа студенческого общежития на Новоизмайловском проспекте открывалась довольно неприглядная панорама: новые строящиеся корпуса студгородка, доски и кирпичи, как попало валявшиеся в грязи... Это вовсе не настраивало на лирический лад. Люда вздохнула и отвернулась. В комнате было чуть темнее, чем на улице, но её подружка Ира, завернувшись на кровати в одеяло, упорно продолжала читать толстую потрёпанную книгу. Судя по беспрерывным зевкам, ей попался здорово скучнющий роман.
- Прекрати зевать, тоску нагоняешь, - досадливо поморщилась Рита, не отводя взгляда от зеркальца. Она сидела напротив Ирины и лениво перебрасывалась немногословными фразами с Костиком, общим другом их комнаты. – Рассказал бы ты нам, Костичек, что-нибудь интересное на сон грядущий.
- Правда, Костик, расскажи, - оживилась Люда и подсела поближе к Рите.
- Ты как, Ирэн, не против? – Костик скосил свои большие чёрные глаза на зевавшую Ирину и подмигнул ей. – Бросай свой занудный роман. Я сейчас вам тако-ое расскажу – до утра не заснёте.
- Давай, послушаю с превеликим удовольствием, - улыбнулась ему Ирина и закрыла книгу. – Только не надо страшных историй. Лучше что-нибудь убаюкивающее.
- Ладно. Тогда быстро прыгайте в свои постели, а я тем временем буду думать, что же вам рассказать. Тихо-тихо, не волнуйтесь. Я закрою глаза и обещаю не подглядывать.
- На всякий случай лучше в окно гляди, - посоветовала ему Люда.
- Договорились.
Костик послушно высунул голову в окно. Когда возня и приглушённое хихиканье за спиной стихли, он осторожно обернулся. Все трое смирно лежали, натянув одеяла чуть ли не до самого носа, и выжидательно глядели на него.
- Что ж, закрывайте глаза и слушайте.
Некоторое время он молчал, словно собирался с духом, незаметно вздохнул и начал свой рассказ.
- С некоторых пор одна девушка стала бояться старух, она даже сама не заметила, с какого времени. Если по улице шла старуха, она переходила на другую сторону, причём внутри у неё всё дрожало от безысходности и предчувствия неминуемой беды.
А началось всё так. Однажды вечером она возвращалась с работы и шла совершенно одна по пустынной улице, и только впереди кто-то медленно шёл ей навстречу. Фигура приближалась. Это была обычная старушка, каких много в любом городе: добродушное морщинистое лицо, высохшее и пожелтевшее, старомодное платье. Но в её взгляде сквозило нечто необычное, и это нечто заставило девушку остановиться. В нескольких шагах от неё у старухи упал платок. Девушка вдруг почувствовала, что сейчас должно что-то произойти. Старуха нагнулась за платком, и когда она разгибалась, то метнула недобрый взгляд на стоявшую перед ней в оцепении девушку. Той показалось даже, что старухины глаза вспыхнули при этом странным зеленоватым светом и что вовсе не старуха она, а молодая красивая девушка, которая зовёт её и манит.
Это продолжалось всего секунду или две. Потом глаза старухи потускнели, образ молодой красавицы пропал; а сама старуха побрела себе дальше. У девушки внутри всё будто оборвалась, сердце сжалось и застучало. Она смотрела вслед уходящей старухе, не в силах оторвать от неё взгляда. Та неожиданно обернулась, посмотрела на девушку и, засмеявшись, скрылась из виду. Именно с этого дня она стала бояться старух. С течением времени она забыла ту давнюю встречу, но подсознательно всё-равно избегала их.
Расскажу немного подробней об этой девушке. Она работала на заводе, состояла в кружке научных атеистов. Это была очень даже симпатичная девушка, лет двадцати. Имени её по некоторым причинам я называть не буду. У неё был друг, можно сказать, жених. Они дружили давно, уже с девятого класса.
В тот роковой день она должна была читать доклад о том, что никакого бога нет, никакой мистики не существует, и убедить в том неверующих и верующих. Она хорошо умела рассказывать, увлекаясь речью. И на этот раз она живо повела свой рассказ. Зал, притихнув, слушал. И она, гордая собой и немного смущённая, смотрела на второй ряд, где сидел её друг. Она часто туда смотрела, минуты через две-три, словно советуясь с ним. И вдруг...
Перед глазами у неё всё закружилось с бешеной скоростью: рядом с её другом сидела старуха, которую она некогда встретила на улице. Но как она там появилась?.. Ведь только что её не было! Девушка пыталась сосредоточиться на докладе, но что-то всё время мешало ей. Она вдруг поняла, что именно. Глаза! Глаза старухи блестели зеленоватым светом, и никаких сил не было выбраться из их бездонного затягивавшего омута. В конце концов, девушка заставила себя отвести взгляд и продолжала доклад. Она снова подошла к пункту о мистике. И снова почувствовала на себе пристальный взгляд. Она хотела улыбнуться, но губы отказались повиноваться ей; в отчаянии она посмотрела на своего парня. Старухи рядом с ним уже не было, но вместо любимых глаз друга на неё смотрели старухины глаза с зеленоватым блеском. Блеск тут же потух, глаза его стали обычными и знакомыми. Но девушка этого уже не видела. Она вскрикнула и упала без сознания. Смутно она чувствовала, как её несут со сцены, шорохи, гулкие голоса...
Очнулась она в незнакомой комнате. Стояла гнетущая тишина. Вокруг никого не было, на лбу лежало мокрое полотенце. Она посмотрела на часы. Прошло уже шесть часов с тех пор, как она вышла из дому. Слегка пошатываясь, она встала на ноги. Странно, но она ничего не помнила ни о докладе, ни о старухе с её страшными глазами, горевшими жутковатым светом, какой бывает только у старых котов в полночь.
Девушка вышла на улицу. Уже сгущались сумерки, и на улице было совершенно пустынно. Она заторопилась домой. Шаги её гулко отдавались в узкой улочке. Впереди показалась фигура одиного прохожего, зыбкая в сумеречном свете. Сердце девушки сжалось в нехорошем предчувствии. Ах! Да это же её жених! Девушка радостно вскрикнула и устремилась вперёд. Он, видно, долго дожидался, пока она выйдет из клуба. Не добежав до него шагов десять, она резко остановилась и застонала. Её стало страшно. Страх душил её, она задыхалась, не в силах пошевелиться, чтобы уйти, убежать отсюда. Она с ужасом наблюдала, как зловещая фигура старухи, той самой страшной старухи, приближалась к ней, хотя за минуту до этого девушке казалось, что то был её друг. Старушечьи глаза блестели, из них бил нестерпимый зелёный свет, ослепляющий девушку. Старуха жутко засмеялась и... прошла мимо. Девушка побежала к дому. У самой двери она обернулась. Старуха обернулась тоже, глаза её снова на секунду вспыхнули и тут же погасли. Послышался злорадный смех. Нервы девушки не выдержали. Она бегом кинулась вверх по ступенькам, закрылась на замок и легла.
Наступила ночь. Девушка долго ворочалась, пока наконец не заснула. Проснулась она около трёх ночи от неясного шороха в комнате. Она открыла глаза. Комнату наполнял странный зеленоватый свет, шедший от колье на серванте. Это колье ей подарил вчера друг перед её выступлением в клубе. В колье было два крупных зелёных камня, от них и шёл этот свет. Девушка не могла отвести взгляда от камней, которые странно дрожали и переливались; ей даже почудилось, что это вовсе не камни, а глаза. Глаза той самой старухи. Они с насмешкой смотрели на неё. Девушка судорожно сжалась под одеялом. Она хотела крикнуть, позвать на помощь, но от страха в ней всё застыло, а в горле будто комок застрял. Камни-глаза с каждой минутой росли и росли, постепенно приближаясь к ней. Потом они остановились. Огромные глаза находились теперь рядом с её кроватью и не отводили от неё хищного взора, в котором читалась ненасытная плотоядность.
Неожиданно глаза пропали. Девушка почувствовала облегчение, словно раньше её опутали цепями, а теперь эти цепи спали с неё. Она закрыла глаза и уснула. Проснулась она поздно утром, на лице её играл солнечный зайчик. Начинался обычный будний день, и ей надо было идти на работу. Но она решила не ходить. Её мучало предчувствие чего-то страшного, но она уже примиралась со своей участью. Заперевшись в комнате, она ждала. Она знала, что ЭТО произойдёт совсем скоро.
Часы пробили три часа дня. На улице не было видно ни души.
- Странно, почему никто не идёт с работы, - подумалось ей.
Она подошла к окну и плотно закрыла его. Её всю трясло, ноги подкашивались, и она села за стол, где лежала фотокарточка её любимого. Она в последний раз смотрела на неё.
Вдруг девушка вздрогнула, и судорога пробежала по её телу. Послышались шаги. Они приближались, гулко отдаваясь в голове, вот они замерли у самой двери, послышался слабый шорох. Девушка напряглась и со страхом ожидала, что дверь сейчас откроется и войдёт старуха. Но дверь не открывалась, однако шаги слышались уже в комнате, но уже не гулкие, а как будто кто-то подушками ритмично ударял об пол.
Девушка машинально продолжала смотреть на фотографию, как вдруг вместо глаз любимого человека хищным зелёным пламенем загорелись глаза старухи. Глаза быстро разрастались. Они уже заслоняли собой всё лицо юноши. Девушка ничего, кроме них не слышала и не ощущала – она утопала в них. Послышался смех...
Вечером следующего дня дверь квартиры взломала милиция, сопровождаемая встревоженными жильцами дома. Они видели, что их соседка с позавчерашнего вечера не выходила, на работу уже два дня не ходит.
Все тихо прошли вглубь комнаты. На столе валялась испорченная фотография незнакомого молодого человека – глаза были засвечены; рядом лежало колье с двумя крупными зелёными камнями. Окна оказались наглухо закрытыми. Но девушки нигде не было. Она исчезла, словно испарилась в душном воздухе маленькой квартиры.
Жильцы решили, что здесь им делать больше нечего, так как в этом может разобраться только милиция. Они повернулись и молча вышли. Последний из них, выходя из комнаты, бросил взгляд на дверь и замер. На двери отпечатался облик зловещей старухи, которая хищно изогнула свои пальцы, а из глаз веяло леденящим призраком смерти.
Костик умолк.
- А чем же эта история закончилась? – сдавленным шёпотом спросила Рита.
- Ничем, Ритуля, не закончилась. Дело об исчезновении той девушки долго разбиралось в уголовном розыске, потом его передали в вышестоящие органы, но никто так и не смог разгадать эту тайну.
Ирина метнула на него испытующий взгляд:
- А как же ты?
Наступила продолжительная пауза. Потом Костик принуждённо рассмеялся.
- Ах, Ирэн, Ирэн! Я всё это выдумал. Ты слышишь? Вы-ду-мал, - повторил он по складам странно изменившимся голосом.
- Ну, конечно, я верю тебе.
Ирина поспешно заставила себя тоже рассмеяться и отвела от него взгляд. Ей вдруг стало жутко. Она готова была поклясться, что когда Костик пытался внушить ей, что весь рассказ – просто его собственная выдумка, его чёрные глаза на мгновение вспыхнули зеленоватым светом.
