Неделю назад представилась возможность побывать в Плейстоценовом парке – это известное не только в научных кругах место находится в сорока километрах южнее посёлка Черский Нижнеколымского района Якутии.

Руководитель парка Никита Зимов, управляя моторной лодкой, по ходу движения рассказывает о некоторых основных аспектах проводимой научной работы: "Львиная доля наших исследований, проводимых в Нижнеколымском районе, «заточена» на углеродный цикл. По сути углерод – основной материал, из которого создано всё живое - растения и организмы. Сейчас к этой теме особый интерес, потому что в атмосфере растёт количество парниковых газов углекислого газа и метана. Это является следствием деятельности человека. Климат на планете меняется и происходит это неравномерно. Где-то климат становится суше, где то наоборот более влажным.

У нас на Севере средняя температура воздуха растет в два раза быстрее, чем в среднем по планете. Как растения и экосистемы реагируют на эти изменения? Углекислый газ – это основной строительный материал для растений: они им дышат, и соответственно при гибели его выдыхают. Этот углерод может накапливается при изменении климата, а может наоборот высвобождаться в атмосферу, дополнительно разгоняя глобальное потепление. Чтобы ответить на эти вопросы проводятся комплексные исследования – исследуются почва, вода, растительность, анализируются многие показатели".

Отец Никиты – учёный Сергей Афанасьевич Зимов - основатель Северо-Восточной научной станции известен своими арктическими исследованиями. Он, среди прочего, первый показал, что мерзлота севера Сибири является крупнейшим резервуаром углерода. В случае его таяния эта мерзлота станет крупнейшим источником парниковых газов в атмосфере. Тридцать лет назад Сергей Афанасьевич начал первые эксперименты по воссозданию пастбищных экосистем в Арктике. Сейчас задача Плейстоценового парка – не просто воссоздать богатство северной природы, но и бороться с последствиями глобального потепления. На зимних пастбищах снег вытаптывается, а поэтому почва и мерзлота сильнее промерзают, таким образом мерзлота предохраняется от таяния и углерод, накопленный в ней, остается нетронутым.

По пути в Плейстоценовый парк заезжаем на точку, где в нескольких местах стоят датчики, забираем с собой охранника этого участка и отправляемся дальше. Берега протоки Амболихи пасмурным днём выглядят серовато, во многих местах лежит снег, но лежит он пока не сплошным покрывалом. Среди этих серовато-беловатых пейзажей довольно часто мелькают вкрапления зелёного: это трава продолжает расти и радоваться жизни в оставшиеся до морозов дни. И это одно из следствий большого паводка 2018 года. Стояла большая вода и лишь сравнительно недавно она пошла на спад, и подтопленные ранее растения спешат взять своё.

Через час пути подъезжаем к Плейстоценовому парку. Взбираясь на берег и мельком глянув на строения и сено, лежащее неподалёку, я не сразу обратил внимание на зубра, который тихо-мирно щипал клочок зелёной травы практически рядом с входом в домик егерей. Один из гигантов местного животного мира не обращал внимания на двух собак, да и они не стремились привлечь его внимание. И лишь в третьей собаке, привязанной к лиственнице, проснулся сторожевой и охотничий инстинкты, и она яростно облаивала зубра.

Животное удалось отогнать от домика, а я не преминул возможностью пройти за ним и сделать несколько фотоснимков.

- Алексей, вообще-то у нас не зафиксировано случаев нападения зубра на человека, но пара оленей и один як уже пострадали от его вспыльчивого характера, - сказал Никита Зимов.

Вняв предостережению, я вместе с попутчиками пошёл в дом. Оказалось, что зубр существенно добавляет работы егерям Плейстоценового парка, постоянно ломает изгороди. В парке несколько огороженных участков, предназначенных для разных целей, самый большой из них протянулся на несколько десятков километров.

Пока Никита Зимов определял специалистам парка работу на этот и ближайшие дни, я оценил виды из окон. В двух противоположных местах паслись коровы, которые только два дня назад были доставлены по реке в Зеленомысский речной порт, а сейчас уже осваивали новые территории. Довольно далеко, на берегу озера, бродила самка яка.

Импровизированная планёрка и чаепитие закончились, и мы отправились заниматься исследованиями. Начальный этап выглядел так: Никита Зимов, найдя на навигаторе искомую точку, выходил на неё. От него человек уходил с флажком метров на сто, таким образом, появился ряд параллельных линий. Далее растягивали рулетку и два человека шли и через несколько метров загоняли металлический щуп в землю, потом вытаскивали его и измеряли глубину. В итоге узнавали величину оттайки почвы на этом участке за прошедшее лето.

Загнать щуп в грунт – не такая лёгкая задача, как казалось ранее, требовалось применить значительные физические усилия. Я даже пошутил: «Никита, не дави научным весом на результаты исследований!». Никита Сергеевич посмотрел на меня тяжеловатым взглядом, ясно говорившем о том, что ничего лучшего он и не ждал от журналиста. Справедливости ради отмечу, что я не болтался без дела, а стоял с флажком, чтобы исследователям его было видно издалека, и время от времени по команде переходил на другую линию. Эта рутинная работа проводится работниками Северо-Восточной научной станции раз в год, но участков таких по району много.

Попутно я понаблюдал за коровами калмыцкой породы. Было видно, что они за сутки освоились и спокойно паслись, щипая травку и оставшиеся побеги кустарников. Учитывая, что животные проделали долгий путь от Иркутской области до Нижнеколымского района и то, что зима уже рядом, коровам дают подкормку.

Из средств механизации в Плейстоценовом парке есть снегоходы и старенький небольшой вездеход «Арго». На нём мы и проехали примерно с километр. Далее путь был преграждён полосой наваленного в паводок плавника.

Пройдя эту искусственную преграду, и углубившись в заросли кустарника, мы через некоторое время увидели якутских лошадей.

- Это один табунчик, два основных находятся в большом загоне. Зимой, когда снега выпадает больше обычного, мы оставляем им подкормку в местах обычного обитания, иной раз они и сами выходят к базе егерей, - говорит Никита Зимов.

Лошадки ведут полудикое существования и не дают слишком близко приближаться, но это не помещало сделать несколько фотографий. А одна лошадь, казалось, специально позировала мне среди ветвей.

А на обратном пути нам попались овцы. Завезённые в Плейстоценовый парк осенью 2017 года, они успешно здесь прижились.

«В основном все наши обитатели – пастбищные животные. Пастбище для них родной дом, и можно сказать, они сами обустраивают этот дом. Лиственничный лес не кормит практически никого, травоядным там есть нечего, только олени немножко едят мхи и лишайники, растущие на деревьях. Поедая и вытаптывая кустарники, животные ускоряют круговорот веществ в природе. В нашей природе ничего не гниёт, старая трава может стоять годами. А смысл высокой продуктивности в быстром гниении. Животные съели траву, через 24 часа полезные вещества вернулись в почву. И это позволяет сильно раскручивать продуктивность экосистемы», - отметил Никита Зимов.

…Плейстоценовому парку более 30 лет, здесь живут разные животные, и за прошедшие годы видно, что они меняют растительность. Научный эксперимент, начатый Сергеем Афанасьевичем Зимовым в конце 80-х годов XX века, успешно продолжается.

О чём расскажет колымская мерзлота, или Как, изучая прошлое, можно предсказать будущее

ИА SakhaNews. На Северо-Восточной научной станции в Черском в августе 2018 года работал профессор географического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова, доктор геолого-минералогических наук, действительный член РАЕН Юрий Васильчук.

Первый раз в Нижнеколымском районе Якутии Юрий Кириллович побывал в октябре 1983 года, и с того года регулярно приезжает к нам для работы. Он весьма известный и авторитетный в научных кругах человек, а его изотопно-палеогеокриологические исследования давно минувших дней помогают сделать прогноз развития событий будущего, и соответственно мы можем скорректировать свою деятельность сейчас.

- Мы начали с того, что ознакомились с архивом главного архитектора района, после чего выяснилось, что половина свай домов в Черском упираются в лёд. Это было достаточно важно и вызвало интерес ко льдам района в целом. В этом плане низовья Колымы, пожалуй, один из уникальных районов мира, где повторно-жильные льды занимают в своём объёме до 60-70%, а иногда и даже больше, от объёма мёрзлой породы. И дальше начались исследования льдов повторно-жильного генезиса, формировавшихся в морозобойных трещинах в течение многих десятков тысяч лет. Наша работа привела к тому, что в 1989 году удалось найти достаточно уверенный метод реконструкции палеотемпературных условий формирования этих льдов с помощью анализа стабильных изотопов кислорода и водорода, начиная примерно с 50-40 тысяч лет назад до настоящего времени.

В результате этого в определённой степени была уточнена история развития мерзлых толщ. До этого момента, по сути, не существовало метода, позволявшего точно определить температуру воздуха минувших эпох. Определённые методики были, но они были качественными, а не количественными и весьма относительны в своих оценках. А здесь у нас появилась возможность вначале создать механизм сопоставления современных температур и современного изотопного состава повторно-жильных льдов, которые формировались сейчас, точнее за последние 100 лет. Удалось узнать и возраст этих льдов с помощью ускорительной масс-спектрометрии и изучить изотопный, в частности изотопно-кислородный состав льдов.

До наших исследований возникали такие идеи, что здесь в плейстоцене были крайне низкие температуры воздуха – ниже 100 градусов. Но выяснилось, что раньше всё было не так уж и катастрофично. Наверное, средние январские температуры были ниже на 10-15 градусов современных среднеянварских температур.

- А отличается ли мерзлота Нижнеколымского района, например, от мерзлоты Булунского района?

- Принципиальных различий нет: Лена, Яна, Индигирка, Колыма и даже Майн на Чукотке – это родственные районы.

- Готовясь к нашей встрече, я узнал, что вы являетесь родоначальником изотопной геокриологии. Если я правильно понимаю, то фактически ваши исследования в рамках этой дисциплины позволяют, изучая прошлое, в какой-то мере предсказать то, что будет в будущем?

- В определённом смысле это так. Но надо хорошо понимать, что чем больше мы берём отрезок времени изучения, тем больше осреднения. И при изучении длительных промежутков времени, мы получаем более сглаженную палеотемпературную кривую. Для того, чтобы прогнозировать на ближайшее время, нужно прогнозировать по более коротким палеокривым, например, по изотопно-геокриологическим диаграммам голоцена. Это то, чем в основном занимается приехавшая со мной ст.н.с., кандидат географических наук,Надежда Буданцева. Надежда Аркадьевна - моя бывшая аспирантка, и сейчас мы совместно занимается изучением голоценовых жил. При реконструкции надо сократить интервалы времени до 4-10 тысяч лет, и тогда прогноз можно сделать на ближайшую тысячу лет.

Но если говорить о коротком прогнозе, то мы можем не учитывать катастрофических (с нашей точки зрения) колебаний – они у нас усредняются. Мы сейчас столкнулись с неожиданным явлением – потеплением даже в районах с низкотемпературным режимом, таких как Нижнеколымский и другие районы. На Ямале мы проводили повторные исследования в районе Сабетты, где сейчас добывается большой объём газоконденсата, и выявили, что за 20 лет температура мёрзлого грунта изменилась с -8 до -2-3 градусов на отдельных участках.

Происходят какие-то резкие климатические изменения. В общем-то, они предсказывались давно, но какое-то время мы жили спокойно, т.к. ничего этого в явном виде не наблюдалось. Если говорить об углекислом газе и его влиянии на глобальное потепление, то это очень медленный процесс. На самом деле человечество ещё не столь могущественно, чтобы так глобально влиять на природу. Но вот почему-то в определённых местах изменения идут. В 2001 году мы наблюдали мерзлые бугры 3-4 метровой высоты в районе Абези в Большеземельской тундре, к 2018 г. они полностью исчезли. Мы пока ещё не знаем, протаяли они или просто частично просели. Но в любом случае это серьёзные и быстрые изменения.

- Фактически вы ответили на мой следующий вопрос «Какие изменения произошли?». Изменения есть. А вот обратимы они или нет?

- Я думаю, вполне обратимы. Пока не затронуты массы подземного льда, залегающие на глубинах 5-20 метров, до тех пор мне представляется, это обратимо.

Но способствовать этому не нужно. Если нам нужно проложить трубу, то мы копаем достаточно протяжённую траншею, и полностью меняем гидрологический режим этого участка. В этом случае просадки и изменения могут быть практически необратимыми. Но пока говорить о том, что льдистые и сильнольдистые массивы могут исчезнуть, не приходится. Хотя уже сейчас есть наблюдения в Черском и его окрестностях, с которыми меня познакомил Сергей Зимов. Сергей Афанасьевич - один из учёных мирового уровня в изучении выделения газа и влияния микробных сообществ на мерзлые грунты, показывающие, что в низовьях Колымы есть серьёзные температурные изменения и даже глубокое приповерхностное протаивание.

- Как может повлиять на эти процессы возможное промышленное освоение региона?

- Пока мы его роль немного преувеличиваем. Нам кажется, что мы очень мощные и уже преобразуем лик земли, но это не так. Скажем, один вулкан производит геологическую работу больше, чем все страны вместе взятые. Но в отдельных местах мы можем усилить эрозионные процессы, территория станет неровной, возникнут канавы, овраги. Конечно, человек может так «постараться».

Когда мы здесь работали в 80-е годы, Черский был поселком-игрушкой, приятным для проживания. Сейчас он производит тяжёлое впечатление. Много разрушенных домов, и надо что-то с этим делать. Посёлок не может существовать в таком полуразрушенном состоянии. Надо поддерживать дома, не надо экономить, потом будет очень дорого восстанавливать Нужно создавать подполья для охлаждения. Повторюсь, что здесь лёд близко залегает к поверхности и это надо учитывать.

Человеку надо быть осторожнее в тех местах, где он живёт, и которые важны для него! На территориях проживания человека производится больше количество тепла, есть выбросы мусора, стоков и это не может не привести к серьёзным изменениям. Зачастую при строительстве домов мы на многом экономим, не понимая, что сразу после сооружения дома это может привести к большим тратам на ремонт. Не надо экономить! Надо беречь свой дом.

Алексей КУРИЛО.