В двух шагах от четвертого энергоблока.


Чернобыль, во многих местах на удивление цивилизован и обжит. Здесь расположены различные службы, отвечающие за дезактивацию территории, недопущение попадания зараженной воды в Припять, переработку и захоронение жидких отходов ядерного топлива и т.д.. Около 3 тысяч вахтовиков нужно где-то расселять, кормить их и т.д. Поэтому в Чернобыле работают все необходимые службы – от милиции до газовщиков. Есть здесь свои общежития, кафе, магазинчики, почта… В бывшей школе расположилась медсанчасть, где все жители и сотрудники Зоны регулярно проходят медосмотр. Рядом с ней датчик, показывающий уровень радиации – от 15 до 30 микрорентген/час при норме 50 мр/ч. В чернобыльской атмосфере «радиков» уже нет, а вот в почве более, чем достаточно. Поэтому наш экскурсовод Сергей, сотрудник центра «ЧернобыльИнтерИнформ» советует нам не сходить с многократно очищенного асфальта…


То тут, то там у перекрестков видны большие деревянные кресты. Местные жители установили их, веря в то, что кресты помогут очистить зараженную территорию. Кстати, говорят, что уровень радиации вокруг Чернобыльской церкви святого Ильи (кстати, получившего в народной традиции прозвище Громовержца) равен 0 микрорентген/час.


9 мая бывшим местным жителям Чернобыльского района разрешается въезжать в Зону на собственном транспорте, чтобы посетить могилы своих предков. Ведь в этих краях люди ведь жили тысячелетиями. Первое упоминание о Чернобыле – в Ипатиевской летописи - относится к 1193 г. Среди вахтового персонала местных предприятий ходят слухи, что лет через 5-10 тридцатикилометровую зону откроют. Ведь период полураспада наиболее опасных изотопов составляет 33 года. Но в десятикилометровой зоне люди не смогут жить еще очень долго...


Ныне заброшенные дома Чернобыля пустуют не с дня аварии: после эвакуации жителей в них еще долго селили ликвидаторов, выполнявших работы по дезактивации территории и строительству объекта «Укрытие» над разрушенным саркофагом. Тогда, в 1986 г., нужно было одномоментно расселить в зоне около 100 000 ликвидаторов, прибывших со всего Союза. Специально для них и работников станции недалеко от Киевского моря построили поселок Зеленый мыс, который теперь уже разобран.

Чернобыльская улица

Щебень для бетонирования саркофага подвозили в Чернобыль на баржах. Когда работа была выполнена, радиоактивные плавсредства затопили или просто оставили ржаветь в чернобыльской бухте. Сейчас это кладбище кораблей – поистине эпическое зрелище.


Еще один объект, на котором мы побывали, – детский садик, расположенный всего в 5 км от станции. Брошенные игрушки, пустые детские
шкафчики, проржавевшие кроватки и скелеты мелких животных на полу производят весьма удручающее впечатление.

- Как могли детский садик расположить рядом с таким опасным объектом? – вырывается у меня.

- Все было наоборот: это опасный объект расположили рядом с детским садиком, - отвечает мне кто-то из экскурсантов. – Ты в Энергодаре был? Там еще хуже. Люди живут чуть ли не на самой станции.
- А садик, в который когда-то ходил я, без всякого Чернобыля находится точно в таком же состоянии, - задумчиво сказал другой мужчина.


Рассматривая жуткие пейзажи Зоны, я думал о том, что только Советский Союз с его экономической мощью и всемогущей партийной машиной могли совладать с последствиями аварии. Ведь через станцию прошли около 500 000 человек. И никто не платил им миллионов, а многим не платили вообще. Одного моего знакомого призвали через военкомат, он даже не знал, зачем и куда едет. Да и вообще в Союзе, если партия говорила: «Надо!» отвечать было принять только: «Есть!» Случись такая беда на несколько лет позже, и Украина навеки увязла бы в долгах, проблемах, компенсациях, тяжбах и т.д.… Кстати, сейчас рядовые сотрудники станции зарабатывают от 1 до 3 тысяч гривен в месяц. Не ахти какие деньги за удовольствие работать на вулкане, да еще и радиоактивном.

По официальной статистике, около 300 000 человек умерли от последствий аварии, причем 15 000 – непосредственно в период ликвидации последствий аварии. По неофициальной число умерших переваливает за 500 000 человек.


 
Припятьское граффити. Говорят, несколько иностранных художников по своей воле расписывали город в течение недели


Мемориал погибшим пожарникам на станции. Тела некоторых из них так и не нашли, а некоторых хоронили настолько впопыхах, что теперь не могут найти их могилы.

Наш автобус остановился на повороте, ровно напротив недостроенных 5-го и 6-го энергоблоков, покрытых каким-то красным материалом, защищающим от радиации.


- Имейте в виду, ребята, за поворотом снимать нельзя, - предупредил нас экскурсовод. –Да и на смотровой площадке можете фотографировать только четвертый энергоблок и объект «Укрытие». Но больше ничего! Один снимок чуть-чуть левее или правее – и из ваших цифровых фотоаппаратов могут удалить информацию. Такие случаи были…


Над станцией – пруд, охлаждавший 3-й и 4-й реакторы. А турбины 5-го и 6-го должны были охлаждаться с помощью огромной грядильни. Пока станция работала, температура воды в пруду редко опускалась ниже 40 градусов. Теперь это наиболее загрязненное радиацией место на станции. Несмотря на это, рыбы в ней видимо-невидимо. Сергей рассказывал нам о метровых сомах иногда поднимающихся подышать воздухом. Но мы видели только полуметровых рыбешек…


Уровень воды в этом пруду намного выше уровня воды в Припяти, поэтому специальная организация следит за тем, чтобы ни капли зараженной влаги не просочилось в Днепр.

- Остановка – саркофаг! Здесь на траву не сходить, - уже не попросил, а приказал экскурсовод.

Когда мы входили из автобуса, остановившегося в двухстах метрах от четвертого реактора, лица у всех были серыми. Несколько человек надели респираторы, другие прикрыли лица платками. Не верилось, что можно настолько близко подойти к причине всех этих заборов, кордонов и дозконтролей. К причине смертей и страданий тысяч людей, к тому, от чего с ужасом бегут как можно дальше.


Но как видно, этот объект не только пугает, но и притягивает людей со всего мира. Когда мы приехали, на смотровой площадке уже была группа, а когда уезжали, следующая группа уже ждала в автобусе.

Наш экскурсовод был по-прежнему спокоен, респиратора не надевал и говорил, как всегда, бойко:

- В этом году готовят площадку для нового саркофага, который называют по-английски - Сonfinement. Это арочное строение 108 м высотой и 115 м шириной. Им будут накрывать саркофаг. А то ведь западная стена начала крениться, не выдерживая груза бетона. Поэтому, кстати, и добавили желтые поддерживающие конструкции. Когда этот самый Сonfinement будет готов, объект «Укрытие» будут разбирать и утилизировать. Хотя никак не возьму в толк, где возьмут желающих там работать? Ведь это же верная смерть. Говорят, что все работы будут выполнять роботы. Ну, дай-то Бог…

Верхнюю плиту, закрывающую реактор, атомщики называют Еленой. Так вот, эта самая Елена после взрыва была повернута почти вертикально. Чтобы потушить пожар, в образовавшуюся щель с вертолетов сбрасывали свинец и песок. По словам Сергея, летчикам нужно было быть невероятно меткими.


Перед аварией в реакторе четвёртого блока находилось 180—190 тонн ядерного топлива (диоксида урана). По оценкам специалистов, в окружающую среду было выброшено от 5 до 30 % от этого количества. Это значит, что еще около 150 тонн топлива в реакторе осталось. Сергей сказал, что температура в реакторе постоянно держится на уровне 45-50 градусов. Это значит, что какая-то реакция все-таки проходит за толстыми бетонными стенами «Укрытия». К чему это может привести, пока никто не знает. А значит, вполне возможно, что все мы живем на пороховой бочке. Ведь саркофаг, возведённый над четвёртым, энергоблоком, постепенно разрушается. И если он разрушится, выбросы радиоактивных веществ могут возобновиться

Памятник, защитившим мир от ядерной беды на смотровой площадке ЧАЭС

- А какой здесь радиационный фон? – весло спросила какая-то девочка.

- Около 2 000 микрорентген в час, - спокойно ответил Сергей. – Но это еще ничего. На Западном следе (в направлении, по которому ветер понес радиоактивные облака сразу после взрыва. – Авт.) бывает и до 3 000 р/ч….

- Это что, в 200 раз выше нормы? – обалдела девочка и побежала к автобусу.

- Короче, надо дергать с Украины, - задумчиво заключил кто-то из нашей группы, когда мы уже отъезжали от станции.

- Да ладно, все зависит от ветра, - ответили ему. – Все мы в одной лодке, весь мир…

 Признайтесь, вы ведь даже и не думали, что и в Украине могут быть джунгли? Что стоит только жителям покинуть город хотя бы лет на десять, как самые обычные и хорошо знакомые деревья, кусты и травы поглотят все, что создавали люди в течение многих лет. Что как только вечно беспокойный и озабоченный человек перестанет обустраивать свою жизнь, природа в два счета превратит его крепкие постройки в развалины, засыплет его дороги, и там где раньше был проспект, будет лес, а на площади зашумит зеленый луг…


Припять, город в двух километрах от известной на весь мир Чернобыльской атомной станции, теперь являет собой самые настоящие
непроходимые джунгли. А ведь люди оставили его всего лишь 23 года назад. Необыкновенное, потрясающее зрелище. Улицы, превратившиеся в лесную чащу, телефонные будки, почтовые ящики и автобусные остановки кажутся фантастическими, нереальными в этом лесу.


На крышах двух высотных зданий – гербы Союза. Поржавевшие надписи: «Дворец культуры «Энергетик», «КБО» (комбинат бытового обслуживания), Кафе «Припять».


Еще 25 лет назад здесь шумела жизнь, люди были озабочены своими самыми обычными проблемами: как заработать денег, как получить квартиру, куда пойти вечером… И вот в один день их всех вывезли отсюда. Говорили, на время, оказалось – навсегда.


- А здесь тоже был пожар? – наивно спрашивает одна туристка, оглядывая окна домов – не то что без стекол, но даже без рам.

- Нет, - отвечает наш экскурсовод из центра «ЧернобыльИнтерИнформ» Сергей, - здесь были вандалы.


Припять погибла в 16 лет, причем из 50 тысяч жителей 15 000 были детьми. Поэтому неудивительно, что родильное отделение было всегда полным. В ночь аварии радиоактивный фон в Припяти составлял 500 р/ч – в 10 раз выше нормы.


В Припяти меня поразили две вещи: выбитые окна и пустота квартир. То при том, что до 1996 г. Город стоял почти нетронутым. От бомжей и вандалов его надежно защищала колючая проволока, сигнализация и милицейские патрули. Но когда стало ясно, что жители этих домов уже никогда не смогут вернуться сюда, патрули сняли.


Я и раньше знал, что Припять грабят. Но скажите, кому могли понадобиться занавески на окнах? Кто и зачем оторвал одну половинку двери лифта в городской больнице? Кто вынимал не то что стекла – рамы из окон и куда он их дел? Кто отдирал трубы отопления и почему, отодрав, бросил их посреди холла бывшего бассейна? До 1996 г. Этот бассейн работал, обслуживая сотрудников всех околочернобыльских служб. Его многократно дезактивировали и постоянно следили за радиационным фоном в нем. А теперь он выглядит, как после бомбежки.


В бассейне нас ждала интересная встреча. Там мы увидели людей, одетых… в скафандры. Присмотревшись, мы поняли, что это всего лишь одноразовые комбинезоны. Человек в них практически неуязвим для радиоактивной пыли, особенно если еще и оденет респиратор.

- Вы, кажется, зажали для нас комбинезончики, - подкатили мы к нашему Сергею, который как раз общался с экскурсоводом группы «марсиан».

- Скиньтесь по сорок долларов – и мы всех вас так оденем, - ответил этот экскурсовод. – Это ведь шведы приехали, они пожелали быть защищенными, у них денег много. А у вас?

- Не переживайте, - утешил нас потом Сергей. – Сейчас радиационный фон в Припяти около 50 р/ч, то есть в пределах нормы. Я тут уже раз сто бывал, а может и больше, и ничего. К тому же, лучшее средство от радиации – 100 грамм: разгоняет кровь, выводит радионуклиды, да и вообще…


Я потом долго рылся в Интернете, пытаясь найти подтверждения словам Сергея, но так ничего и не нашел. Писали о пользе яичной
скорлупы и перепелиных яиц и ни слова ни о коньяке, ни о водке, ни о красном вине. А между тем Зона активно использует эти средства народной медицины.


Следя, чтобы мы не лезли куда не надо, Сергей позволил нам подняться на смотровую площадку отеля «Полесье» на площади Ленина. Отсюда и Припять, и злополучная станция видны как на ладони.


Хорошо, что мы приехали именно в начале апреля, когда на деревьях еще не появились листья. Летом из «Полесья» наверняка видно только одно зеленое море.


Побродив по пустынным комнатам «Припяти», поросшим березками, погуляв по утонувшему в паутине кустов и трав речному порту, я понял, почему на уже неработающей станции до сих пор держат 3 500 человек персонала. Если бросить ее, через несколько лет разруха придет и туда. А с атомной энергией так нельзя…


Кстати, ни один человек не ответил за варварское разграбление Припяти и продажу, возможно, зараженных вещей из города-призрака. Но унесли, как видно еще не все. По словам Сергея, сейчас большой популярностью среди барыг пользуются чугунные радиаторы из брошенных домов. Если их промыть и покрасить, они выглядят, как новые. Ну а уровень радиации в них при покупке ведь мерить не будут…


Я невольно вспомнил о том, с какой серьезностью милиционер в Дитятках проверял у нас паспорта. Инструкция №46, блин…

В парке культуры поражают заржавленное чертово колесо, карусели и детские машинки. Так хотелось бы, чтобы дети, катавшиеся на них до аварии, все же выжили, спаслись, вовремя убежав из отравленного города.

Наш автобус остановился и на мосту, откуда открывался отличный вид на станцию. Сергей рассказал о том, что на этот мосту в день аварии собирались люди, желающие получше рассмотреть необычное малиновое зарево над пылающим четвертым энергоблоком. Сейчас можно с уверенностью сказать, что никого из этих людей в живых уже нет. Мост находится как раз на запад от станции, куда ветер понес первую, самую сильную порцию радиоактивной пыли.

Вид на четвертый энергоблок со злополучного моста

Под мостом - грузопассажирская станция Янов. В ночь, когда взорвался четвертый энергоблок, через эту станцию проходил поезд «Хмельницкий – Москва». Так вот, его пассажиры в обмен на свои билеты могли потом получить удостоверение пострадавшего в результате аварии на ЧАЭС. Вот это покатались…

Выезжая из Зоны, все мы прошли индивидуальный дозконтроль. А потом, в Дитятках, дозик (мент с дозиметром) убедился, что и наш автобус чист. 


Последней остановкой в Зоне был мост через Припять. Широкая полноводная река текла через пустынные, еще голые леса. Мы едва разглядели внизу скрытую под слоем листвы и наполовину размытую дорогу. Было необыкновенно красиво и чисто, от чего и на душе становилось легче, и заработанная на станции радиофобия постепенно растворялась в весеннем воздухе.

Серия сообщений "Катастрофа":
Часть 1 - Вся правда о Чернобыле
Часть 2 - Электромеханика всемирного потопа
...
Часть 7 - Спящие «монстры»
Часть 8 - Вероятность в обозримом будущем чудовищных катастроф очень мала.
Часть 9 - Чернобыль сегодня
Часть 10 - Погибшая планета Фаэтон
Часть 11 - Земля вступает в стадию активности — количество землетрясений будет увеличиваться.
...
Часть 24 - Мощнейшее землетрясение 8.4 в Чили!
Часть 25 - В Европе взорвался вулкан
Часть 26 - Сидим, смотрим, ждём...