Если поэзия — тончайшая настройка на свирель собственной души в музыкальных руках божества,
то чтение — еще более тонкая настройка на внутреннюю ритмику сущности другого человека.
Вернее, чтение могло бы быть, должно было бы быть и было ею,
пока даже его не поглотил гигантский уродливый солипсизм эпохи.
Марсель Пруст говорил, что только с помощью искусства мы можем покинуть самих себя,
узнать, как другой видит вселенную.
Все чаще я мысленно возвращаюсь к его словам,
и все чаще перед моими глазами встает новый чудовищный образ -
маленького безумного человека,
ничтожного жалкого карлика на фоне того, что было когда-то ему дано,
жадно ищущего в бесконечном множестве прекрасных вселенных только себя:
свои скупые искаженные черты,
подтверждение собственных мыслей или чувств, мельчающих день ото дня,
и злобное или отрешенное отрицание всего иного.
Ищущего признания своей правоты,
признания своего мнения,
признания своей востребованности,
признания своего существования среди прочих карликов,
уже не способных признавать,
более того — понимать и видеть что-либо, кроме своих отражений.
Карлик смотрит в зеркало, истекая мазутными волнами отравленной любви.
Карлик смотрит в зеркало.
Карлик хочет видеть только себя.
Но если вдуматься, как много в этом забытом — «узнать, как другой видит вселенную»,
какие удивительные открытия и невероятные инопланетные горизонты,
какой великий рост в Человека стоят за этой фразой.
Карлик не смотрит во вселенную.
Карлик смотрит в зеркало.
Гомерически хохочет, клоунски кривляется или корчится в отвращении над дрожащими пейзажами
чужой боли, отчаянья, любви, поиска, страхов, надежд и стремлений.
Сбежавший от жизни цирковой уродец,
пытающийся стать собственным шпрехшталмейстером на арене маленьких секунд настоящего.
Искалеченный никому не нужный призрак,
затравленный одиночеством, созданным его же руками,
потому что в зеркалах нет никого, кроме него,
потому что «вдвоем» — это чуткое чувственное внимание ко всей сложной чужой вселенной,
а не настойчивая тяга сделать ее еще одним зеркалом,
еще одним инструментом ублажения миллиметрового блошиного эго.
Ничтожное существо со слепыми кротовьими глазками, как мне жаль тебя.
Какой гигантский невообразимый мир ты потеряешь.
Какое счастье ты никогда не обретешь.
Но карлику плевать на мою жалость.
Карлик смотрит в зеркало.

Аль Квотион