♥  Какие дамы нам не раз

шептали: «Дорогой!
Конечно, да! Но не сейчас,
не здесь и не с тобой!»

 

♥Носишь радостную морду

и не знаешь, что позор —
при таких широких бедрах
такой узкий кругозор.

♥Ребро Адаму вырезать пришлось,
и женщину Господь из кости создал;
ребро была единственная кость,
лишенная какого-либо мозга.

Читать далее...

Старик на базаре жену продавал.
Никто за старуху рубля не давал
- Уж больно твоя старушонка худа!
- Болеет проклятая. Просто беда!
- А как же в постели? Ты был с ней давно?
- Да что с нее толку, лежит, как бревно!
Один паренек пожалел старика:
- Папаша, рука у нее нелегка.
Давай-ка с бабулькою я постою
Авось продадим старушонку твою!
- Продашь? - Покупай, коль богат!
Старуха, гляди, не старуха, а клад!
- Уж больно твоя старушонка худа!
- На вид неказиста, в постели - звезда!
- А много ль старуха читает про секс!
- Да, много читает, и практика есть!
- Да что-то угрюма старуха твоя?
- Сто грамм поднесешь - не удержишь тогда!
Старик посмотрел на старуху свою…
Зачем я, Матрена, тебя продаю!
Старуху свою не продам никому!
Такая секс - баба нужна саму !

Стихи с юмором

 

Евгений Гаврилович Соколов (1880-1949) – художник, один из самых активных московских графиков в области открытки, автор нескольких серий: «Сказочные типы» (Всемирный Почтовый Союз России), «7 дней недели» (Всемирный Почтовый Союз России), «Политические партии России» (Литография Е. Кудиновой и А. Левиной) и других серий и отдельных открыток.

Евгений Гаврилович Соколов из рода текстильных фабрикантов-меценатов Поляковых. Один его дядя давал деньги на брюсовские издательство и журналы, в доме другого еженедельно собирались лучшие московские художники. Соколов учился в Мюнхене у фон Штукка. Вернувшись, работал в театрах – у Корша, в оперетте, в Большом. Оформил более трехсот спектаклей.   >>>

 

О, музыка! Откуда ты такая ? Все смолкло. В целом мире - только ты! Как жаворонок, в облаках летая, на землю опустилась с высоты. Стою перед тобой, как изваянье. Куда-то шла. Ты приказала : "Стой!" Забытая, как первое свиданье, как плач ребенка в комнате пустой. Водою ключевой меня умыла, Поцеловала, чувства не тая, И тело тайной силой напоила, которой не подозревала я! Стою, как в день рождения, нагая! И ты одна все знаешь обо мне. Все понимаю и не понимаю! Земная ты? Волшебная? Извне? Какой создатель сочинил такую ? Я ныне без тебя не существую. И рвется грешная душа, Мне больше не принадлежа! Элла Петрицкая-Фридман Jean-Claude Dresse

Музыка: Джон Корильяно

Любимые стихи K.P. Христианская поэзия

О.Э. Браз. Портрет Великого князя Константина Константиновича

 

Молитва

Научи меня, Боже, любить
Всем умом Тебя, всем помышленьем,
Чтоб и душу Тебе посвятить
И всю жизнь с каждым сердца биеньем.

Научи Ты меня соблюдать
Лишь Твою милосердую волю,
Научи никогда не роптать
На свою многотрудную долю.

Всех, которых пришел искупить
Ты Своею Пречистою Кровью -
Бескорыстной, глубокой любовью
Научи меня, Боже, любить!

 

Акварель великой княгини Ольги Александровны Романовой

 

Колокола

Несется благовест... Как грустно и уныло
На стороне чужой звучат колокола.
Опять припомнился мне край отчизны милой,
И прежняя тоска на сердце налегла.

Я вижу север мой с его равниной снежной,
И словно слышится мне нашего села
Знакомый благовест... И ласково и нежно
С далекой родины гудят колокола.

 

Акварель великой княгини Ольги Александровны Романовой

 

Читать далее...

Запах солнца холодной зимой… Путь мой долгий, не слишком прямой, Ни сумой, ни тюрьмой, ни чумой Мне еще не грозивший покуда… Добрый Ангел, хранитель ты мой, Я пришла в этот мир, как домой – Но дано ль было выжить самой Без тебя, без надежды на чудо? Поутру, только очи протру – То ли сад зашумит на ветру, То ли в небе затеет игру Облаков невесомая стая – Ощущаю: меня, как сестру, Бережешь и склоняешь к добру. И в миру, как на светлом пиру, Обретаюсь, тебя обретая. Вот опять, как в любовном бреду, Птица зимняя свищет в саду, И трава зеленеет во льду, Не померкнув от зимнего ига. Я, конечно, когда-то уйду, Но в каком это будет году – Знать не знаю. И радости жду, Дай-то Бог, до последнего мига… Любовь Сирота

Мой генерал, нам нужно стоять В дыму и в огне, как в кино, Под вой самолетов, орущую рать И рев боевых слонов. Михаил Хохлачев  Мой генерал, пусть падает ниц Тот, кто от страха сомлел Под натиском танков и колесниц, Под градом ядер и стрел.

Читать далее...

Пускай меня простит Винсент Ван-Гог
За то, что я помочь ему не мог,

За то, что я травы ему под ноги
Не постелил на выжженной дороге,

За то, что я не развязал шнурков
Его крестьянских пыльных башмаков,

За то, что в зной не дал ему напиться,
Не помешал в больнице застрелиться.

Стою себе, а надо мной навис
Закрученный, как пламя, кипарис,

Лимонный крон и темно-голубое,-
Без них не стал бы я самим собою;

Унизил бы я собственную речь,
Когда б чужую ношу сбросил с плеч.

А эта грубость ангела, с какою
Он свой мазок роднит с моей строкою,

Ведет и вас через его зрачок
Туда, где дышит звездами Ван-Гог. 

Арсений Тарковский

Серия сообщений "галерея":
Часть 1 - Синий вечер
Часть 2 - Колодец
...
Часть 98 - День добрый!
Часть 99 - Франсиско Гойя. Кукла. Паяц
Часть 100 - Вечернестарческий афоризм

Без заголовка

Графиня Ольга Павловна Ферзен

Просыпаемся… кофе… работа…
Ужин… быт… телевизор… постель…
Дни летят: понедельник - суббота…
Годы мчат: листопады - капель…

Мы - в болоте уже по колено -
Так заилилась жизни река:
Повторяется всё неизменно -
"День сурка"… год "сурка"… жизнь "сурка"…

Жизнь, меж скукою и тревогой...
Вечно мечется, как ни крути.
Иногда у чужого порога
Мы надеемся счастье найти
"Лучше - там, где нас нет" полагая…
Может быть… Но, проблемы и там…
(ни одна, так, возможно - другая)
И преследуют нас по пятам…

Жизнь ПРОЖИТЬ - непростая задача,
Но, живём, в основном, без затей,
Словно страусы голову пряча
За "отсутствие злых новостей"…

Грех судьбу искушать (это - что-то) -
Обеспечит покоем слегка…
Просыпаемся… кофе… работа…
"День сурка"… год "сурка"… жизнь "сурка"…

Ната Романченко

 

"...Существуют такие "волшебные китайские цветы": это маленькие, чёрные, деревянные палочки. Но стоит их только бросить в блюдечко с тёплой водой, как они сейчас же начинают распускаться в красивые разноцветные цветы и фигуры.

Так же и эти неразборчивые лиловые арабески в моей записной книжке: стоит только одному такому значку попасть в мою голову – и он начинает сейчас же распускаться в блестящие, ослепительно яркие картины, такие яркие, что я жмурюсь от их света и блеска и сердце мое охватывает старое знакомое чувство, которое прекрасно поймет каждый бродяга.

Сумею ли я зафиксировать вас на бумаге, мои "волшебные китайские цветы"?"

"Листки из записной книжки"

Хорошего Вам настроения мои хорошие!

Как старик корову продавал
Сергей Михалков

На рынке корову старик продавал,
Никто за корову цены не давал.
Хоть многим была коровёнка нужна,
Но, видно, не нравилась людям она.

 

>>>>>>>>>>>>>>>>>

***

Ваш любовник скрипач. Он седой и горбатый.
Он Вас дико ревнует, не любит и бьет...
Но, когда он играет концерт Сарасате,
Ваше сердце, как птица, - летит и поет.

Он альфонс по призванью. Он знает секреты
И умеет из женщины сделать "зеро"...
Но, когда затоскуют его флажолеты,
Он - божественный принц, он - влюбленный Пьеро...

Он Вас скомкал, сломал, обокрал, обезличил.
"Фам де люкс" он сумел превратить в "фам де шамбр".
И давно уж не моден, давно неприличен
Ваш кротовый жакет с легким запахом "амбр".

И в усталом лице, и в манере держаться
Появилась у Вас и небрежность, и лень.
Разве можно так горько, так зло насмехаться?
Разве можно топтать каблуками сирень?..

И когда Вы, страдая от ласк хамоватых,
Тихо плачете где-то в углу, не дыша, -
Он играет для Вас свой концерт Сарасате,
От которого кровью зальется душа!

Безобразной, ненужной, больной и брюхатой, -
Ненавидя его, презирая себя,
Вы прощаете все за концерт Сарасате,
Исступленно, безумно и больно любя!..

Вертинский А. 1927

 Сарасате 

ВРУБЕЛЬ. ЦАРЕВНА-ЛЕБЕДЬ.

Андрей Белянин.

Царевна-Лебедь...

Опускаю руки

И чувствую безумное желанье,

Как пред иконой, преклонить

Колени...

Мои мечты, души бурлящей муки

И сердца сбой, неровное дыханье

Сквозь образы бесовских

Наваждений,

Как облака, облитые закатом,

В волшебной раме

Камышей прибрежных

Как серебро,

Как молоко,

Как снег...

И хлам забот уносится куда-то:

Я вижу крыльев трепетную нежность

И этот взгляд

Из-под смущенных век.

Царевна-Лебедь, не молчи, молю!

Кто втиснул в кисти дивное искусство,

Заставив хаос

Красок бессловесных

Твердить:

- Люблю...

Люблю...

Люблю?!

До святости возвысив это чувство,

Что рухнуло лавиною отвесной,

Заставив обожженный горем разум

Из ничего на холст явить нам

Чудо!

В которое и сам не вправе верить:

То из былин или славянских сказок,

Из тьмы веков,

А может, ниоткуда?

И вдохновенье можно ли измерить?

...Мне кажется, ты дышишь.

И дыханье

Плывет печальной ласкою на плечи

Далекого и близкого сюжета,

Как первое любовное признанье,

Что душу так томит

И сердце лечит.

Ты только не молчи...

Но нет ответа.

Царевна-Лебедь!

Вошел он в комнату ко мне и сел к роялю.
И с гор потоками камней прелюд роняет.
Вот на басах зеленый тон проснулся в роще,
И стал пейзаж со всех сторон ясней и проще.

Кузнечиками быстрых нот под солнцем скачет,
В речной волне водоворот звенит и плачет.
И вот на княжеских балах летит под крышу,
И в золотых колоколах я песню слышу.

Ее, как яблоню, трясут с веселым свистом.
Осенний сад шумит, как суд над пианистом.
Но поздно, поздно, белый зал былой столицы,
Аккорды, словно красный залп по белым лицам.

И снова полудремный лес, ромашки, маки.
И звон косы, и синь небес, и лай собаки,
И темнота. И в темноте - огонь от спички.
В далекой черной тишине - шум электрички.

От ветра занавески шелк заколыхался,
Он встал, закрыл рояль, ушел. А я остался. 
А. Дольский


 Ференц Лист 

* * *
Суровой осени печален поздний вид.
Уныло спят печальные растенья,
По крышами пустынного селенья
Заря небес болезненно горит.

Закрылись двери маленьких избушек,
Сад опустел и вымерли поля,
Вокруг деревьев мёрзлая земля
Покрыта ворохом блестящих завитушек,
И небо хмурится, и мчится ветер к нам,
Рубаху дерева сгибая пополам.

О, слушай, слушай хлопанье рубах!
Ведь в каждом дереве сидит могучий Бах
И в каждом камне Ганнибал таится...
И вот Лодейникову по ночам не спится...

"Лодейников"
===
Художник: Леонид Колосов

Что отнято судьбой, а что подарено, -
В конце концов, не все ли мне равно?
Так странно все, что было бы, сударыня,
Печально, если б не было смешно.
И я не тот, ничуть не лучше всякого,
И Вы не та, есть краше в десять раз.
Мы только одиноки одинаково,
И это все, что связывает нас.

Когда один из нас падет, поверженный,
Другой - и не заметит впопыхах.
Зачем же я пред вами, как помешанный,
И слезы лью, и каюсь во грехах?
Зачем дрожу, зачем порхаю по небу,
И жду чудес, и все во мне поет?
Зачем, зачем... Пуская ответит кто-нибудь,
Конечно, если что-нибудь поймет...

Простите мне, что диким и простуженным
Ворвался к вам средь зимней тишины.
Не то беда, что я давно не нужен вам,
Беда - что вы мне тоже не нужны...
И все ж -- сама судьба с ее ударами,
Капризами и ранами потерь -
Ничто пред блеском ваших глаз, сударыня,
Он светит мне... Особенно теперь,                          
                                                                         
Теперь - когда невзгоды приключаются
Всё чаще, всё смертельней бьют ветра,
И кажется, что дни мои кончаются,
И остаются только вечера...
Сияйте ж мне, покуда не отмечено
Печатью лет ни сердце, ни чело!
И, видит Бог, сказать мне больше нечего,
Да больше - и не скажешь ничего...

  МИХАИЛ  ЩЕРБАКОВ 

Художник Vernon Emile

В ту ночь, когда Москву обшарил первый ливень,
Я, брошенный к столу предчувствием беды,
В дрожащей полутьме рукой дрожащей вывел:
"Дождь смоет все следы, дождь смоет все следы".

Четырежды падут все вехи и устои,
Исчезнут города, осыплются сады,
Но что бы ни стряслось, тревожиться не стоит,
Дождь смоет все следы, дождь смоет все следы.

Ведь время - тоже дождь, который вечно длится,
Который не щадит ни женщин, ни мужчин.
Он хлещет наугад по крышам и по лицам,
По инею волос и кружевам морщин.

И сколько б ты не жил, в какой бы не был силе,
И кто бы не склонял тебя на все лады,
И сколько б не вело следов к твоей могиле -
Дождь смоет все следы, дождь смоет все следы.

Так думал я, когда от грома задрожали
Промокшие дворы, и два моих птенца,
Которых мы с тобой так рано нарожали,
Устроили галдеж перед лицом отца.

И понял я в тот миг, от ливня изнывая,
Что детский этот крик, ворвавшийся сюда
И есть тот самый след, который несмываем,
Который негасим никем и никогда.

А дождь идет вовсю и помощи не просит,
Звенящую метлу зажав в своей горсти,
Он драит тротуар, как палубу матросик,
И мокрый тротуар, как палуба, блестит.

ВАДИМ  ЕГОРОВ

 

Дальше

Александр Сергеевич Пушкин. Нравоучительные четверостишия.

Читать далее...

Ассоль.

Наталья Варлей.

АССОЛЬ.

 Проходит жизнь, как сон, как боль.

Мечты сдаются и стареют.

И постаревшая Ассоль

Уходит, не дождавшись Грея.

 Лишь отблеск алых парусов

Почудится в слезинке горькой,

Когда надломленная гордость

Опять откликнется на зов.

 И вновь она вбежит в волну,

Раскинув жалобные руки,

Неотвратимый час разлуки

Как бы стараясь оттолкнуть...

 Мгновенье счастием закружит,

Заставит верить терпеливо...

Пока сухая явь отлива

Надежды дно не обнажит...

 И, обманувшись тишиной,

Миражным скрипом мачт и вёсел,

Простившись с морем и с собой,

Она уходит в ночь - без вёсен.

 

 

В Эрмитаже есть такое полотно, приближаясь к которому, вспоминаешь библейское: «Сними обувь твою…»

БЛУДНЫЙ СЫН

Стихи Иноземцева Влада

Художник Триш Бидл

Одинокие окна в ночи,
Звуки музыки, тихо и странно,
Луна и ее лучи,
И даль, темна и туманна.
Венеция, плеск воды...
О, сколько еще осталось?

Дворцы ее и сады,
И в сердце странная жалость,
Как будто туманные сны
ночами кого-то тревожат,
и кто-то, тоскуя вдали,
забыть этот город не может.

«С благоговением переходит русский человек от одной могилы к другой, подолгу останавливается перед ними, любуется красивыми их памятниками и с глубоким вниманием перечитывает помещенную на них историю героев» - так начинается брошюра «Севастопольское братское кладбище», выпущенная в 1902 году. Большинство памятников сохранились и в наше время, что-то было утеряно, но благодарные потомки постарались все же сохранить память о героях-защитниках Севастополя. Одно из таких надгробий  - с крестом на постаменте и развернутым нотным листом с несколькими музыкальными фразами - принадлежит Эрасту Агеевичу Абаза. Памятник установлен в 2003 году по проекту архитектора Г.С.Григорьянца на месте утраченного . Те, кто разбирается в нотах, сразу же вспомнят мелодию - это романс «Утро туманное, утро седое».

Надгробие на могиле Э.А.Абаза на Братском кладбище г.Севастополь

Читаем дальше...

Стихи в ненастный день.
* * *
Скрябин - Этюд dis-moll, op. 8 №12 "Революционный" Скрябин - Этюд dis-moll, op. 8 №12 "Революционный" (А,Султанов)

 

Я жив, и жить хочу, и буду
Жить - бесконечный - без конца.
Не подходите, точно к чуду,
К чертам бессметного лица:
Жизнь - в нашей власти: мы дотоле
Трепещем, бьемся и живем,
Пока в нас много ярой воли
К тому, что жизнью мы зовем.

Смерть торжествует в те мгновенья,
Когда поверил ты в нее,
И нет в тебе сопротивленья:
Смерть - малодушие твое...
Я не могу себе представить -
Всем ощущеньем, всей душой! -

Как можно этот мир оставить -
Молчать, истлеть,
Не быть собой...
===
 

Скрябин - Этюд dis-moll, op. 8 №12 "Революционный" (В, Горовиц)

Нигде по сути не был я изгой,
поскольку был не лучше и не хуже,
а то, что я существенно другой,
узналось изнутри, а не снаружи.

• • •
Меня на сочувствии тонком
не словит лукавая нелюдь,
я долго был гадким утёнком
и чуткий поэтому лебедь.
 

И.Губерман

Кадр из мультфильма ГАДКИЙ УТЕНОК

• • •
Пою фальшиво я, но страстно,
пою, мелодию круша,
по звукам это не прекрасно,
однако светится душа.

• • •
Пора уже налить под разговор,
селёдку покромсавши на куски,
а после грянет песню хриплый хор,
и грусть моя удавится с тоски.
 

И.Губерман

Эдгар Дега В кафешантане: Песня собаки
 

В понедельник 25 ноября 1913 года [все даты до 1918 года приводятся по старому стилю — ВлВ] скучающие обыватели под заголовком «Самоубийство курсистки» прочитали в московской газете «Столичная жизнь» такое вот небольшое сообщение:

Вчера, вечером, в доме Константинопольского подворья, по Крапивенскому пер., застрелилась из револьвера слушательница Высших женских курсов Полторацкой, дочь надворного советника, Надежда Григорьевна Львова. Незадолго до смерти она говорила с кем-то по телефону. Никаких записок покойная не оставила. Смерть наступила мгновенно: пуля попала в сердце.

                                                                                             

Читать далее...

• • •
Я тех люблю, что опоздали
хотя бы раз, но навсегда
к раздаче, к должности, к медали,
к делёжке с запахом стыда.

• • •
Умом хотя совсем не Соломоны,
однако же нисколько не калеки,
балбесы, обормоты, охламоны -
отменные бывают человеки.
 

И.Губерман

Художник: Константин Канский

 “...Прощаю всех, кого простить нельзя кто клеветой мостил мои дороги. Господь учил: “Не будьте к близким строги. Вас все равно всех помирит земля”. Прощаю тех, кто добрые слова мне говорил, не веря в них нисколько. И все-таки, как ни было мне горько, доверчивость моя была права. Прощаю всех я, кто желал мне зла. Но местью душу я свою не тешил. Поскольку в битвах тоже не безгрешен. Кого-то и моя нашла стрела.”

Андрей Дементьев

===

Художник: О.Слезкина

День любви

• • •
Глубоким быть философом не надо,
повсюду видя связи и следы:
любовью мир удержан от распада,
а губят этот мир - её плоды.

• • •
От первой до последней
нашей ноты
мы живы без иллюзий и прикрас
лишь годы,
когда любим мы кого-то,
и время,
когда кто-то любит нас.
 

И.Губерман

Рисунки Website

Вальсы Шопена



 

Шопена вальс… Кто не играл его
И кто не слушал? На чьих устах
Не появлялась улыбка нежная,
И в чьих очах не вспыхивала искра
Любви, а может быть, печали
От звуков тех, кокетливых и гордых,
Задумчивых, как вечер золотого дня,
Пылающих горячим поцелуем?

(М. Рыльский “Шопен”)

Вальс №  1 Grand valse brilliante
 

 

 

Вальс № 2 

 

Еще звучит в моих ушах
Седьмого вальса легкий шаг,
Как вешний ветерок,
Как трепетанье птичьих крыл,
Как мир, который я открыл
В сплетенье нотных строк
Еще звучит тот вальс во мне, 
Как облако в голубизне,
Как родничок в траве,
Как сон, что вижу наяву,
Как весть о том, что я живу
С природою в родстве.

(Л.Озеров)  

Вальс № 7 

 

Шопен, ты словно море выплаканных слёз,
Круженье, виражи и игры над волной
Воздушных бабочек, стремительных стрекоз.
Мечтай, люби, чаруй, баюкай, успокой.
Вальс № 3

Мятежный страстный звук внезапно оборвёт
Поток страданий – твой немыслимый каприз,
Так бабочка легко исполнит перелёт
С фиалки скромной на причудливый нарцисс,
Но пламенный восторг всё ж полон горьких нот.

Вальс № 4

 

Вода озёрная и бледный лунный свет
Твой благородный лик оправили в печаль,
Но на рассвете вновь ты призываешь даль,
И солнце разольётся радостно в ответ.
Вальс № 8

Оно сквозь слёзы улыбается как прежде,
Даруя светлый луч утраченной Надежде!

Марсель Пруст
(перевод Нат.Корди)
Вальс № 10

 

  

В убогом быту коммунальной квартиры,
В своей однокомнатной секции-клетке
Художник Куянцев рисует картины,--
Они на стене -- словно птицы на ветке.

Художник Куянцев, он был капитаном,
И море -- его постоянная тема.
Две вещи он может писать неустанно:
Простор океана и женское тело.

Читать далее...

Акварели Волошина, в тёмной висящие спальной,
Выгорают со временем -- синее стало зелёным.
Я с трудом опознаю, вослед за поэтом опальным,
Этот мыс, что не зря называется Хамелеоном.

Там гуляет орда у морщинистых гор Карадага,
Где в окрестные скалы впечатался профиль поэта.
В сердоликовой бухте вскипает лиловая влага,
И чадит шашлыками недолгое крымское лето.

Читать далее...

А.Городницкий Скрипачи



 

Художник: Alexander Klevan  
 

За чертою оседлости горькой,
Посреди белорусских болот,
В том местечке на лысом пригорке,
Где когда-то ютился мой род,
Где нужду и лишенья терпели -
Хуже не было их на Руси,--
Иерархии жёсткой ступени
Разделяли отверженных сих.
И на дне этой черни и пыли,
На последнем ее рубеже
Музыканты и нищие были -
Дальше нету ступени уже.

Читать далее...

День сексуального большинства

• • •
В мужчине ум - решающая ценность,
и сила - чтоб играла и кипела,
а в женщине пленяет нас душевность
и многие другие части тела.

• • •
Переживёт наш мир беспечный
любой кошмар как чепуху,
пока огонь играет вечный
у человечества в паху.
 

И.Губерман

Рембрандт ван Рейн

     8 февраля (27 января по ст.стилю) 1837 года на окраине Санкт-Петербурга, в районе Чёрной речки близ Комендантской дачи состоялась дуэль на пистолетах между камер-юнкером Пушкиным и поручиком бароном Георгом Де-Геккереном (Дантесом), в результате которой Пушкин был смертельно ранен. Спустя два дня поэт умер.

 

Молитва Натали
 

1 Январь. Последняя пятница. Четырнадцать сорок пять. Нет, время назад не пятится – Поэту вовек не встать. Душа отошла к Всевышнему – Великий и страшный миг. На белой подушке вышитой Покоен поэта лик, Но смерти не видно признаков – Как спит он, глаза смежив. Метнулась вдовушка призраком: «Пушкин, Пушкин, ты жив?!» Недвижно лицо с улыбкою – Он там, в небесной дали… В конвульсиях тело гибкое Рыдающей Натали. Тупым метрономом страшное Известье в висках стучит: «Он умер! Он умер, Саша мой! Убит он! Убит! Убит!» Тепло в натопленной комнате, А сердце мороз сковал… Скорбеть, молиться и помнить ей Поэта – пока жива. Нет, время назад не пятится – Не петь ему соловьём. Отныне каждая пятница – День траура для неё.

2 Свеча горит у Распятия В молельне у Натали. Домашние знают: пятница – День памяти и молитв. В окне – закат догорающий… Трёх дочек увёл Ланской – Печаль её понимающий Муж – любящий, золотой. Все дети притихли старшие. Готовит Саша урок, Мария и Гриша с Ташею Ушли читать в уголок Гостиной. А мать-затворница, Слезы не стерев с лица, Об упокоенье молится Великого их отца: «Очисти, Господь, грехи его От юных до зрелых дней. Погублен адской стихиею Певец Твой. Прости и мне Кокетство моё беспечное, Мрачившее жизнь ему. Упокоение вечное Даруй рабу Твоему. Небес Святая Привратница, В чертог Свой его всели…» До гроба каждая пятница – День скорби для Натали.   Елена Егорова 2009 г.

Автор акварели - Томас Райт 1844 г.