Центральное место в творчестве Шумана занимают фортепианные циклы. Каждый из них, как будто маленькая энциклопедия шумановского фортепианного стиля, где блестящие бравурные пьесы сменяются проникновенными лирическими миниатюрами.

 Детские сцены — взгляд взрослого на трогательный мир ребенка с его страхами, переживаниями и радостями.

Пьесы из этого цикла входят в репертуар учащихся музыкальных учебных заведений. Однако высокая художественная ценность  делает их привлекательными и для зрелых музыкантов, которые нередко включают их в свои сольные концерты.
Детские сцены, опус 15, написаны уже многоопытным автором, создавшим к тому времени большую часть своих композиций для фортепиано. История возникновения этого сочинения изложена в письме Шумана его жене Кларе от 17 марта 1838 г.: «Я узнал, что фантазию ничто так не окрыляет, как напряжение и тоска по чему-нибудь; именно так было со мною в последние дни, когда я ждал твоего письма и насочинял целые тома — странного, безумного, очень веселого — ты широко откроешь глаза, когда сыграешь это; вообще, я способен сейчас порою разорваться на куски от звучащей [во мне] музыки. — И не забыть бы мне все, что я сочинил. То был словно отзвук слов, которые ты мне как-то написала: „Порою я могу показаться тебе ребенком“, — короче говоря, я был поистине окрылен и написал тридцать маленьких забавных вещей, из которых отобрал около двенадцати и назвал Детскими сценами. Ты обрадуешься им, но, конечно, должна будешь забыть о себе как о виртуозе. Там такие названия, как Пугание, У камина, Игра в жмурки, Просящее дитя, Верхом на палочке, О чужих странах, Забавная история и т. д., чего там только нет! В общем, там все очевидно, и к тому же все пьесы легко напевать».

Отсылая готовое сочинение издателю Р. Хертелю, Шуман писал в сопроводительном письме: «Прилагаемые Детские сцены я поручаю Вашему благосклонному вниманию; они были задуманы как начало Новеллетт, но я нахожу более подходящим, чтобы они вышли в виде отдельной тетради, где, пожалуй, составят десять–одиннадцать досок. Теперь мне хотелось бы сделать одно предложение. По-моему, эти маленькие пьесы весьма подходят для подарка, хотя бы по их содержанию, а кроме того, они легки и доступны для всех. Мне было бы приятно, если бы Вы награвировали Детские сцены так же, как Ваш альбом [1838], это до некоторой степени подошло бы к характеру музыки».

Детские сцены впервые вышли из печати в лейпцигском издательстве «Брейткопф и Хертель» в 1839 г. Несмотря на стремление издателей выполнить авторские пожелания, издание все же не было лишено недостатков, что явствует из письма Шумана Хертелю от 2 марта 1839 г.: «Не могу и сказать Вам, как порадовали меня Детские сцены. Это самое приятное из всего, что мне попадалось среди музыкальных изданий. Примите за это мою глубокую благодарность и пожелание, чтобы Ваши усилия были вознаграждены. Как я боялся опечаток, и все же так оно и получилось, чему виной плохая рукопись. Будьте добры, используйте прилагаемый корректурный лист для ближайшего издания!».

По-видимому, Детские сцены были для Шумана одним из самых любимых его произведений. Он неоднократно и с неизменной теплотой упоминал этот цикл в письмах. У Шумана с ним связаны многие светлые воспоминания, что отчетливо проступает в самом тоне писем: «Детские сцены... кроткие и нежные, и счастливые — как наше будущее», — признавался Шуман Кларе; «Детские сцены будут, пожалуй, готовы до твоего приезда; я их очень люблю и произвожу большое впечатление, когда проигрываю их, — преимущественно для себя самого», — писал Шуман Кларе во время долгой разлуки. «Никогда еще я не сочинял с такой сердечной полнотой, как в последнее время», — так характеризовал этот период своего творчества Шуман и в качестве примера привел «Детские сцены, созданные взрослым и очень доступные для детей».

Интересно, что Детские сцены служат для Шумана аргументом в споре с Кларой о природе романтизма: «Романтическое заключается ведь не во внешних очертаниях или в формах, оно и без того проявится, если композитор по природе своей поэт. За фортепиано и на примере некоторых Детских сцен я хочу тебе это доказать лучше»; они же фигурируют в качестве примера первичности музыкальных образов над прочими в процессе создания программных произведений: «Все нескладное, громоздкое далось мне, однако, не так легко, как об этом писал Рельштаб по поводу моих Детских сцен. Он, видимо, думает, что сначала я воображаю себе кричащее дитя, а затем подыскиваю звуки. Совсем наоборот. Я, правда, не отрицаю, что некоторые детские головки мелькали предо мною, когда я сочинял, но названия возникали, конечно, позднее и, в сущности, являются не чем иным, как деликатными указаниями, которые предназначены для исполнения и толкования».

Шуман неоднократно подчеркивал, что Детские сцены — это «обращение взрослых к прошлому и предназначены для взрослых».

1. О чужих странах и людях 

3. Горелки 

4. Просящее дитя 

7. Грезы 

8. У камина 

10. Серьезные мысли 

12. Ребенок засыпает 

 Работы художников: Sally Swatland, Sandria, Judy Gibson, Kathryn Andrews Fincher и др.