(32)

Последняя из упомянутых пород общеизвестных квазичастиц – энионы – заслуживает особого рассмотрения. Конструкция ANYon – то есть «любая» частица – была введена в квантовую теорию как объект-микровихрь, способный одновременно демонстрировать взаимоисключающие свойства фермионов и бозонов. В пространстве трехмерной вселенной это невозможно, однако в плоском двумерном мире – вполне. [5E]

Примечательные свойства энионов важны сразу по нескольким причинам. Во-первых, потому что из-за релятивистских эффектов, воздействующих на тело очень быстро вращающегося протона, имеются основания считать, что сферическая частица может принимать форму плоского блина. А для частиц-компонентов протона, вращающихся внутри этого вихря энергии, характерны нечеткие квантовые свойства. Кварки это не совсем фермионы, глюоны – не совсем бозоны.

Во-вторых, в области гидродинамики, которая часто приходит теоретикам на помощь при постижении загадок ядерной физики, имеется близкий по сути феномен под названием васцилляция Хайда или «качание». Суть его в том, что в плоских вращающихся системах природы часто наблюдается явление самоорганизации в виде специфического колебательного процесса. Фаза регулярных волн в жидкости или газе периодически сменяется фазой турбулентных вихрей, которые затем вновь сменяются регулярными волнами. И так далее. То есть происходит стабильное качание системы между состояниями порядка и хаоса. Есть основания считать, что в протоне при его вращении происходит аналогичный процесс васцилляции системы между вихрями-кварками и волнами-глюонами. [46]

В-третьих, наконец, было установлено, что частицы-энионы, благодаря своим редким топологическим особенностям, предоставляют очень перспективный инструментарий для реализации системы исправления ошибок в квантовых компьютерах.

(33)

Дабы неслучайная связь между данными вещами обозначилась более убедительно, имеет смысл процитировать Джона Арчибальда Уилера. Этот видный физик-теоретик, среди прочего знаменитый изобретением термина «черные дыры» и на редкость долгой творческой жизнью, в конце XX века описал эволюцию взглядов ученого на устройство вселенной примерно в таких словах.

В первый из периодов своей жизни в физике, написал Уилер в итоговой автобиографической книге, он был захвачен идеей «все в мире – это частицы». Во второй период, с начала 1950-х, он стал придерживаться взгляда на мир, как на состоящий из полей. Ну а ближе к финалу [середина 1990-х] его захватила новая идея «все – это информация»…]1[

Глубина и важность суждений этого человека, связавшего в своей научной судьбе прошлое и будущее физики XX столетия, станет, возможно, яснее, если упомянуть несколько таких фактов. Джон Уилер был учеником Нильса Бора, отца квантовой физики. Впоследствии аспирантами Джона Уилера в разные эпохи были Ричард Фейнман, Хью Эверетт и Дэвид Дойч. То есть люди, сыгравшие ключевую роль в появлении и становлении новой области научных исследований под названием квантовые вычисления.

Ричард Фейнман считается первым из тех, кто в начале 1980-х проанализировал и обосновал возможность построения принципиально новых компьютеров на основе квантовых эффектов – как естественный способ дешево моделировать феномены квантового мира. ]2[

Хотя Хью Эверетта к тому времени уже не стало, да и физикой он давно не занимался, именно его интерпретация квантовой механики впоследствии легла в качестве теоретической основы для практической реализации квантовых компьютеров.

Ну а Дэвид Дойч – ныне один из наиболее известных идеологов квантовых вычислений и эвереттова мультиверса – на основе этой платформы в 1985 году первым выдвинул концепцию квантового компьютера как универсального квантового симулятора реальности. ]3[

В 1990-е – время бурного расцвета в области квантового компьютинга – было сделано и одно из самых неожиданных, наверное, открытий. Углубляясь в тонкости работы алгоритмов квантовых вычислений, нюансы практической реализации кубитов и технологий квантовой коррекции ошибок, исследователи все больше и больше убеждались, что занимаются задачей типа «обратного инженерного восстановления».

По всему выходит так, что сама вселенная, похоже, работает как гигантский квантовый компьютер.