Кто кончил жизнь трагически... (Возвращаюсь к теме) Борис Пастернак: женщины его боготворили |
Проживший долгую жизнь Борис Пастернак на первый взгляд написал не так уж и много — все его стихи помещаются в один большой том. Обычно объясняется это тем, что у него всегда не хватало времени на творчество. Необходимость зарабатывать деньги многочисленными переводами, трудности с жильём, душевные терзания.
Однако если рассматривать всю его жизнь — вне стола, пера и бумаги — как произведение, мы получаем объёмный роман о борьбе вдохновения и быта, пера и молота. Лишь часть его описана самим автором — и прямо, и иносказательно.
Пастернак мог и не быть поэтом. «Многим, если не всем, обязан отцу, академику живописи Леониду Осиповичу Пастернаку, и матери, превосходной пианистке», — писал он в биографии. Родившись 10 февраля 1890 года в Москве, куда семья переехала из Одессы, он с детства пробовал рисовать, в юности шесть лет серьёзно занимался музыкой, учился философии.
И вдруг резко ушёл в поэзию в начале 1910-х.
Выдающийся поэт, почти лауреат Нобелевской премии, которую Борису Пастернаку дали за роман «Доктор Живаго», был во многом обязан женщине, вошедшей в его жизнь так стремительно и внезапно, чтобы остаться там до последних дней, а после смерти любимого испытать мучительные трудности и лишения.
Борис Леонидович Пастернак родился в Москве 29 января (10 февраля) 1890 года в семье художника и пианистки. В их доме собирались известные люди: художники, музыканты, литераторы, и с детства Борис был знаком с самыми известными людьми искусства в России. Он сам неплохо музицировал и рисовал. В восемнадцать лет Пастернак поступил на юридический факультет Московского императорского университета, а спустя год был переведён на историко-филологический факультет. Юноша пожелал стать философом.
Через несколько лет, на собранные заботливой матерью деньги, молодой человек отправился в Германию, чтобы прослушать лекции у знаменитого немецкого философа. Но там, окончательно разочаровавшись в этой науке, на оставшиеся деньги он отправился в Италию, а в Москву начинающий поэт вернулся с настойчивым желанием посвятить себя литературе и поэзии. Его поиски себя с тех пор были закончены.
«У него было смуглое, печальное, выразительное, очень породистое лицо… — вспоминал Пастернака тех лет его современник Исайя Берлин, — говорил он медленно, негромким тенором, с постоянным — не то гуденьем, не то вибрированьем, которое люди при встрече с ним отмечали».
Женщины его боготворили. Пастернак был с ними терпелив, нежен и заботлив. «Руки Пастернака — их невозможно забыть. Вся полнота его чувств, всё состояние души оживали в их движениях, воплощались в них», — рассказывала одна из его знакомых.
Первая супруга писателя, художница Евгения Владимировна Лурье, прожила с ним семь лет. Однако брак был разрушен из-за страстной влюблённости Бориса Леонидовича в Зинаиду Николаевну Нейгауз, с которой он познакомился в 1929 году. Несмотря на то что бурный роман литератора обсуждался его друзьями и они всячески отговаривали Пастернака от развода, поэт уехал с Зинаидой на Кавказ, где влюблённые провели незабываемые в их жизни недели. А спустя полгода поэт ушёл от Лурье, оформив с ней официальный развод, и женился на Зинаиде Николаевне. Прошло шестнадцать лет, когда в жизнь писателя вошла Ольга Всеволодовна Ивинская.
Они встретились в послевоенном 1946 году. Ивинской в то время исполнилось тридцать четыре года, она была вдовой и воспитывала двух детей: дочь от первого мужа и маленького сына от последнего супруга. Ольга работала в журнале «Новый мир» в отделе начинающих писателей. И когда в редакцию пришёл Борис Пастернак, они неожиданно для самих себя вдруг разговорились.
Тогда поэт признался новой знакомой, что решил написать роман. Позже он рассказывал об Ивинской: «Она — олицетворение жизнерадостности и самопожертвования. По ней незаметно, что она в жизни перенесла… Она посвящена в мою духовную жизнь и во все мои писательские дела…» Пастернак вспоминал, что образ Лары в его романе родился благодаря Ольге, её внутренней красоте, удивительной доброте и странной таинственности.
Работа над романом началась, и Пастернак стал чаще заглядывать к опытному редактору. Сначала их отношения носили лишь дружеский характер, позже возникли более глубокие чувства. Однако поэт не мог уйти из семьи, бросить жену, которую он всё ещё любил. С другой стороны, лишённая романтики и утончённости Зинаида Николаевна была так не похожа на Ольгу — нежную, мечтательную и женственную.
Несколько раз влюблённые пытались расстаться, но не проходило и недели, как Пастернак, обвиняя себя в слабости, опять шёл к любимой. Долго скрывать страстную связь любовники не могли.
Вскоре об их романе узнали друзья и коллеги, а Пастернак отрицать своих отношений с возлюбленной не стал. Подруга Ивинской вспоминала, что поэт становился перед Ольгой Всеволодовной на колени прямо на улице, и когда та, смущаясь, просила его прекратить такие выходки, Пастернак, шутя, говорил: «А пусть думают, что это киносъёмка». Он никогда не стеснялся своих чувств, не боялся выглядеть смешным, нелепым или слабым.
Близкие поэта обрушили на Ивинскую бурю негодования. Они обвиняли её в коварстве и подлости, заставляли расстаться с Пастернаком, требовали от него прекратить порочную связь. А Пастернак признавался одной из знакомых: «Я весь, и душа моя, и любовь, и моё творчество, всё принадлежит Олюше, а Зине, жене, остаётся один декорум, но пусть он ей остаётся, что-то должно остаться, я ей так обязан».
Его отношения с Ивинской всё-таки прекратились, когда осенью 1949 года её неожиданно арестовали. Женщине предъявили обвинение в том, что она якобы хотела убежать вместе с Пастернаком за границу и предпринимала для этого побега определённые меры.
От неё требовали признать, что в переводах её любовника, которыми он занимался в то время, прослеживается «политическая неблагонадёжность» и клевета на советскую действительность. Несколько месяцев возлюбленная писателя провела в холодной и сырой камере, где её ежедневно подвергали пыткам, чтобы выбить признание.
Несмотря на то что женщина ждала ребёнка (Ивинская была беременна от Пастернака), её не жалели и обращались с чудовищной жестокостью. Так, после очередного допроса, Ольга Всеволодовна потеряла ребёнка.
Следствие закончилось, и её отправили в лагерь.
Поэт тщетно ходил по инстанциям и просил выпустить возлюбленную из тюрьмы. Единственное, чем он смог помочь Ольге, это то, что долгих четыре года заботился о её детях и постоянно помогал им материально.
Ивинская вышла на свободу в 1953 году и опять вернулась к Пастернаку. К этому времени он перенёс инфаркт и, казалось, постарел на много лет. Его любовь стала ещё сильней, а отношение к любимой казалось более нежными и трепетными.
Знакомой иностранной журналистке писатель рассказывал: «Её посадили из-за меня как самого близкого мне человека… Её геройству и выдержке я обязан своей жизнью и тому, что меня в те годы не трогали», а потом добавлял: «Лара моей страсти вписана в моё сердце её кровью и её тюрьмой…»
Когда в 1955 году Борис Пастернак закончил последнюю главу «Доктора Живаго» и ни одно издательство не взялось его публиковать, он согласился на издание романа в Италии. Это произведение вышло в свет спустя два года, а ещё через год, в 1958 году советскому писателю дали Нобелевскую премию. В первые годы правления Хрущёва Запад всемерно заигрывал с СССР и буквально завалил Нобелевскими премиями советских учёных. Советскими властями это приветствовалось. Отношение же к литературной, то есть идеологической Нобелевской премии оказалось прямо противоположным. Автора романа обвинили в измене родине, в предательстве, называли отщепенцем и Иудой.
В конце октября состоялось собрание актива Союза писателей СССР, на котором были одобрены решение исключить Бориса Пастернака из Союза писателей и просьба выслать его из страны. Травля продолжалась несколько недель, пока доведённый до отчаяния герой скандала не отправил телеграмму в Шведскую Академию: «В связи с тем, как было встречено присуждение мне Нобелевской премии в том обществе, к которому я принадлежу, я считаю необходимым отказаться от неё и прошу не принять это как обиду».
Несколько лет писатель провёл в Переделкино. Изредка выезжая оттуда в другой город, он непременно отправлял Ольге самые нежные письма: «Олюша, так грустно почему-то в минуту пробуждения, по утрам! Я в полном неведении о том, где ты и что с тобою…» или «Золотая моя девочка… Я связан с тобою жизнью, солнышком, светящим в окно, чувством сожаления и грусти, сознанием своей вины…
И чем лучше нас с тобою все остальные вокруг меня… чем они милее, тем больше и глубже я тебя люблю, тем виноватее и печальнее. Я тебя обнимаю страшно крепко, и почти падаю от нежности, и почти плачу».
В марте 1959 года он писал Ивинской: «Родная Олюша моя… Я чувствую тебя такой неотделимой от себя… Радость моя, прелесть моя, какое невероятное счастье, что ты есть на свете, что в мире есть эта едва представимая возможность разыскать и увидеть тебя, что ты меня терпишь, что ты мне позволяешь изливать и вываливать тебе всё, что от встречи к встрече накопилось и собралось у меня в мыслях и душе…»
В начале мая 1960 года Пастернак в последний раз увиделся с Ольгой Ивинской. Спустя несколько дней, 7 мая, писатель перенёс очередной инфаркт. Несмотря на оптимистичные прогнозы врачей, состояние его стремительно ухудшалось. Он не раз повторял, что не сердечная болезнь сломила его, а более коварный и страшный недуг, но близкие лишь недоумевали и лечили его сердце. Диагноз, поставленный самому себе, подтвердился у Бориса Леонидовича через несколько дней, когда врачи, проведя рентгенологическое исследование, определили у него рак лёгких. Ивинская, узнав, что состояние любимого ухудшается, попыталась приехать к нему, однако родственники поэта запретили ей приходить в их дом.
Она, плача, стояла под окном, а любимый, отправляя ей короткие записки, просил не искать с ним встреч. Что чувствовала в те страшные минуты женщина — известно лишь ей одной. Перед смертью писатель говорил родным, что рад умереть, что больше не может видеть людскую подлость и что уходит непримирённым с жизнью. 30 мая 1960 года Бориса Пастернака не стало.
Ольга Всеволодовна тяжело и мучительно переживала смерть любимого. Она осталась одна. Близкие друзья, которые при жизни писателя держались с ней достаточно дружелюбно, не только отвернулись от неё, но и стали отзываться об Ивинской весьма нелестно. Родственники Пастернака называли её лгуньей, грязной и нечистоплотной личностью, о ней стали рассказывать самые невероятные и лживые истории. Однако самое страшное было впереди.
Летом 1960 года Ольгу Ивинскую арестовали во второй раз. Обвинение в контрабанде было странным и нелепым — возлюбленная поэта получала гонорары из-за границы после каждого издания там романа «Доктор Живаго». Её приговорили к восьми годам лишения свободы и отправили в лагерь в Мордовию. Туда же направили и дочь Ирину. Спустя четыре года Ивинская вышла из лагеря, а реабилитировали её лишь в 1988 году.
Конфискованный личный архив Ивинской, в котором находились адресованные ей письма Пастернака, несколько книг, а также некоторые рукописи поэта, законной владелице так и не вернули. В начале 1990-х годов Ольга Всеволодовна писала: «Мне 82 года, и я не хочу уйти из жизни оскорблённой и оплёванной. Происходящее унизительно для меня не меньше, чем глупые домыслы и потоки целенаправленной клеветы…»
В 1992 году Ивинская выпустила небольшую книгу воспоминаний о любимом человеке. Она умерла 8 сентября 1995 года, так и не возвратив себе те вещи, которые были отняты у неё несправедливо и по праву принадлежали ей.
«...Боря начал поздно. Но и это ещё не всё! Мало того, что он взялся за стих, не имея маленького опыта (в пустяках хотя бы!), но он тащил в стих такое огромное содержание, что оно в его полудетский (по форме) стих не то что не лезло, а, влезая, разрывало стих в куски, обращало стих в осколки стиха, он распадался просто под этим гигантским напором», — писал Сергей Бобров, коллега по поэтическим группам «Лирика» и «Центрифуга».
«Роды» продолжались долго, лишь свою третью книгу «Сестра моя — жизнь», написанную в 1917-м и изданную чуть позже, он считал началом своего «пробуждения». Здесь определилась его роль в советской литературе. Дело в том, что Пастернак — это своего рода Маяковский, который не пошёл на площадь вытрясать из себя личность в угоду пролетариату, а старался внимательно наблюдать за своими ощущениями и передавать их с максимальной точностью. Потому по «Сестре» очень точно можно представить (не на уровне фактов, но обоняния, осязания и прочего), чем было лето 1917-го.
Милиционером зажат
В кулак, как он дёргает жабрами,
И горлом, и глазом, назад,
По-рыбьи, наискось задранным!
О, верь игре моей, и верь
Гремящей вслед тебе мигрени!
Так гневу дня судьба гореть
Дичком в черешенной коре.
Так что Пастернак был и поэтом, и обычным человеком. Говорил и о восстаниях, и о том, как тяжёл разрыв с любимой. Гениальным мастером стиха и гражданином, которому надо ещё и просто жить. Какое-то время обе эти роли успешно уживались в нём — молодость!
А в 20-х наступает новая пора, когда постреволюционная разруха (она же неопределённость) оказывается созвучной и той и другой ипостаси. Везде — суета. Пастернак прописан в коммуналке, в бывшей отцовской мастерской, он постоянно переводит. Жена похожа на него — художница Евгения, ей тоже нужно место для работы. Многие заботы о доме он берёт на себя.
Таким образом, он становится вторым Маяковским, но не идёт на площадь, а просто пишет о том, что видит и помнит. 20-е годы — время больших поэтических форм.
Две из них особо важны для понимания Пастернака.
Поэма «Девятьсот пятый год», посвящённая эпохе первой революции: «…на эту относительную пошлятину я шёл сознательно из добровольной идеальной сделки с временем», — писал он Константину Федину. Привычная самокритика, стихи всё равно отличные:
Лето.
Май иль июнь.
Паровозный Везувий под Лодзью.
В воздух вогнаны гвозди.
Отёки путей запеклись.
В стороне от узла
Замирает
Грохочущий отзыв:
Это сыплются стёкла
И струпья
Расстрелянных гильз.
Потому что это прекрасный рифмованный репортаж, в котором нет самого героя. Он смотрит на происходящее и каждый всплеск награждает эмоциональными эпитетами.
И «Лейтенант Шмидт», где — удивительно! — главный герой, один из лидеров восстания в Севастополе 1905 года, который стал героем, не веря в победу и противясь кровопролитию. Закрутило, завертело и к осанне привело. Практически жизнь самого автора вкратце.
Смерчи беснуются без устали
Очевидно, что дикая литературная скачка и необходимость «переключаться» утомили писателя. Наркотик революции прекратил действие.
Он считал, что скоро силы его оставят. Неслучайно в 1929-м вышел сборник «Поверх барьеров», в котором были собраны дореволюционные стихи, прошедшие личную цензуру. «Сестра моя ― жизнь» и следовавшие после неё «Темы и вариации» также были переизданы в виде «Двух книг». Таким образом подводились, возможно, последние итоги.
В 1930-м он писал родителям: «Я боюсь, что языком совершенно непобедимая тяжесть и еле преодолимый сердцем мрак так сильно сказались на мне, что от искусства у меня ничего не осталось... какой-то безысходный, не тот, лирически молодой, а окостенело разрастающийся автобиографизм всё теснее охватывает всё, что я делаю. И тут кончается искусство».
Кто-то должен был взять на себя заботу о Человеке. Спасителем оказалась Зинаида Нейгауз, с которой Пастернак познакомился в январе 1929 года. Она сказала, что на слух не очень поняла его стихи. И тот ответил, что готов писать проще. Так родился сборник «Второе рождение»:
Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Серый день в сквозном проёме
Незадёрнутых гардин.
Хлопья лягут и увидят:
Синь и солнце, тишь и гладь.
Так и нам прощенье выйдет,
Будем верить, жить и ждать.
Нейгауз стала ему женой и делала для его комфорта всё возможное. Лишь бы он творил. Она даже смирилась с последнею любовью, Ольгой Ивинской, взявшей на себя заботу об издательских делах.
Воспоминания Зинаиды Николаевны Пастернак (по первому браку - Нейгауз) можно читать тремя способами. Во-первых, как любовную мелодраму с несколькими любовными треугольниками, промежуточным хеппи-эндом и запоздалым катарсисом. Во-вторых, как записки о жизни советской элиты с описаниями писательских банкетов во время голода 30-х годов, способов получения путевок в закрытые санатории, размеров пайков из лимитных магазинов и иерархии участков на государственных дачах.
Наконец, на эти воспоминания можно смотреть как на хронику семейной, творческой и политической жизни Бориса Пастернака, от фавора в сталинскую эпоху до "нобелевской" травли писателя за роман "Доктор Живаго". Последний способ прочтения предпочтительный.
Зинаида Николаевна принялась за мемуары в 1962 году, через два года после смерти Бориса Леонидовича и за четыре года до собственной кончины. То был для нее очередной бедственный период: после обеспеченной жизни дамы высшего света она оказалась одна, в больнице, да еще и без средств к существованию. В ожидании пенсии приходилось уповать на милость Хрущева.
То ли по причине этих обстоятельств, то ли по природному темпераменту слог ее воспоминаний строг, скуп и лаконичен. Порой прямолинеен и резок. Сдержанность и прямолинейность, впрочем, были у Зинаиды Николаевны в крови. Именно эти черты ее характера в свое время дали повод близким упрекнуть ее в жестокости. Сразу после первых дней близости с Борисом Пастернаком Зинаида Николаевна написала письмо своему первому мужу, пианисту Генриху Нейгаузу.
Тот в этот период был на гастролях. В этот письме Зинаида Николаевна без утайки выложила всю правду-матку. Рассказывают, что Генрих Густавович получил этот послание накануне концерта. Посредине выступления он закрыл рояль и заплакал. Надо отдать должное Зинаиде Николаевне: она потом корила себя за эту поспешность.
В своих воспоминаниях Зинаида Николаевна сохраняет тот же тон бескомпромиссности.
Ее удивляет холодность Ахматовой, с которой поэтесса отреагировала сначала на известие о первом аресте ее мужа Николая Пунина, а потом и на весть о его счастливом освобождении. Ее возмущает самовлюбленность Осипа Мандельштама, не желающего слушать ничьи стихи, кроме своих. Разумеется, Зинаида Пастернак испытывает глубокую антипатию к первой жене Бориса Леонидовича Евгении Владимировне и его последней пассии Ольге Ивинской. В последнем случае к чувству женской ревности примешивалась еще и ревность прототипа литературного персонажа.
Зинаида Николавна имела все основания считать себя главным прообразом Лары из "Доктора Живаго", ведь история связи Лары с Комаровским была списана Пастернаком прямо с Зинаиды Николавны. Однако под конец жизни Пастернак на прямые вопросы жены о прототипе Лары отвечал уклончиво: мол, образ собирательный.
И тем не менее единственный, кого Зинаида Николаевна окружает ореолом безмерного почитания, это Борис Пастернак. Она вспоминает его мужество, с которым он однажды во время водной прогулки спас их от верной гибели. Она описывает детское простодушие, с которым Борис Леонидович вступался перед Сталиным за опального Мандельштама. Она рассказывает о его безрассудной порядочности, с которой он отказался подписать письмо в поддержку расстрела Тухачевского, Якира и Эйдмана.
Она не устает повторять о бескорыстности Пастернака, отказывавшегося от многотысячных зарубежных гонораров и всегда приходившего на помощь страждущим.
Говорят, Зинаида Николаевна писать мемуары не хотела. Уговорили родственники. По какой причине она так сопротивлялась этой мысли, неизвестно, но усилие, с которым она повествует о своей жизни, чувствуется. Не потому ли, что прямота и честность требуют раскрытия куда больших тайн, чем это необходимо для сохранения доброй памяти?
Можно ли осуждать Пастернака за то, что в 1930-е годы отказался от роли певца эпохи? Нет, потому что она ему была неприятна. К тому же он не хотел губить свой талант творца, говорящего с вечностью, ради единовременной попытки. Его друг Маяковский ушёл в глашатаи, а закончил самоубийством. А Маяк, говорят, пастернаковскому гению завидовал…
Характерно, что мандельштамовские стихи «Мы живём, под собою не чуя страны…» Пастернак в личном разговоре с поэтом назвал «самоубийством»: «То, что вы мне прочли, не имеет отношения к искусству». И добавил, что тот ему стихотворение не читал, а он его не слышал.
Но нельзя сказать, что Пастернак не видел происходящего вокруг или совсем уж соглашался со всем этим. Он защищал Мандельштама в разговоре со Сталиным, заступался за Гумилёвых, отказался подписать письмо с одобрением расстрела Тухачевского. Писал Пильняку:
Иль я не знаю, что, в потёмки тычась,
Вовек не вышла б к свету темнота,
И я урод, и счастье сотен тысяч
Не ближе мне пустого счастья ста?
И разве я не мерюсь пятилеткой,
Не падаю, не подымаюсь с ней?
Но как мне быть с моей грудною клеткой
И с тем, что всякой косности косней?
К чему стрелять из рогатки, если можно быть символом пацифизма?
Но быть живым, живым и только
Зимой 1945/1946-го, начав работу над «Доктором Живаго», Пастернак внутренне примирился с душевным разладом.
История врача, который теряет любимых и родных из-за нищеты, репрессий, голода, душевных терзаний. История России от начала века до 1929 года, увиденная глазами её гражданина.
В это время исчезает не только двойственность его натуры, но и неоднозначность его положения в литературе. В газете «Культура и жизнь» прозвучали следующие фразы: «реакционное отсталое мировоззрение», «живёт в разладе с новой действительностью», «советская литература не может мириться с его поэзией». Говорят, в 1955-м поэт даже проходил участником диверсионной организации работников искусств (вымышленной), наряду с Мейерхольдом и Бабелем. Однако его до сих пор не трогали. К тому времени он постоянно жил на большой даче в Переделкине, вдали от Москвы и Кремля.
По сути, Пастернак сочинял «Живаго» всю жизнь — такие вещи, как «Аппелесова черта», «Письма из Тулы», «Детство Люверс» и многое другое были попытками создать роман. Пастернак постоянно обещал, что вот из этого куска он разовьёт крупное произведение: «В области слова я более всего люблю прозу, а вот писал больше всего стихи. Стихотворение относительно прозы — это то же, что этюд относительно картины. Поэзия мне представляется большим литературным этюдником».
А ещё проза — это примирение воздушного и земного Пастернака.
Роман занял десять лет. Параллельно шла работа над переводами трагедий Шекспира, «Фауста» Гёте, поэтов Грузии. Писались и стихи — совсем другие, скажем так, более прозаические, близкие к классической русской поэзии, рассудительности, народничеству, славянофильству. Он стал говорить с читателем так, чтобы «всем было понятно»:
Всё нынешней весной особое,
Живее воробьёв шумиха.
Я даже выразить не пробую,
Как на душе светло и тихо.
«Живаго» даже был предложен Гослитиздату и журналу «Новый мир» — сам Пастернак указывал на то, что «роман был отдан в наши редакции в период печатания произведения Дудинцева и общего смягчения литературных условий». Казалось, сейчас можно сказать многое, что не было высказано ранее — и потому, что не хватало времени. И потому, что нельзя было. Журнал отказался — якобы из-за непонимания автором роли Октябрьской революции и участия в ней интеллигенции. С издательством дела тоже шли ни шатко ни валко. Роман вышел в Италии.
Отравленный Россией
И если вы не ставите цель изучить творчество Пастернака, но понять его самого, романа может быть и достаточно. Потери, разочарования, огромная Россия, тихая смерть в трамвае, когда другие уходят вперёд, к репрессиям и войне, — это не просто разговор писателя с собой, это диагноз всей интеллигенции, которая то пыталась стать пролетариатом, то замыкалась в себе, то строила воздушные баррикады. Долгая исповедь, написанная языком беллетристики и поэзии. Человека и поэта.
Почему Пастернаку так везло в жизни? Он прожил относительно спокойно, его не вызывали на допросы в КГБ, не отбирали жильё, разрешали зарабатывать литературой, печататься… Наверное, людям, которые работали и жили «в духе времени», только к концу его жизни стало понятно, насколько иным он был. Или поэту просто больше позволялось, чем писателю? Нет, просто у него был очень сильный инстинкт самосохранения. Часто входивший в противоречие со стихией, которой он был одержим.
Роман опередил своё время, и эта победа стихии над самосохранением стоила Пастернаку жизни. «Живаго» превратился — стараниями советской и западной пропаганды — в политическое произведение. И Нобелевская премия, на которую, в общем-то, Пастернака выдвигали уже давно (ежегодно с 1946 по 1950 год, в 1953 и 1957 году), связывалась исключительно с этим текстом.
Казалось бы, вот наступила гармония в его душе, прими, Россия! Но непонимание, отторжение романа, в котором нет максимализма (как можно было бы подумать, изучив «Живаго» только по письмам трудящихся, поступавших в газеты во время травли писателя), безусловно, ослабило его. В 1960 году он умер от рака лёгких.
Какое место занимает Пастернак в российской истории сегодня? Он может тебе в глаза сказать вещи, которые ты сам не мог расковырять настырной ложкой бессонницы. Пастернак — это антибиотик, который впитал все горести и радости переменчивой России. И, не стесняясь, показал всю антигероическую сущность писателя, поэта, публициста. Мы постоянно делаем из творцов идолов, не понимая, что они болеют теми же болезнями, что и люди, которые не написали в жизни ни строчки. Просто они находят лекарство и дают его нам — в виде своих произведений.
Принимать следует осторожно. И ни в коем случае не уговаривать себя читать через силу.
Взято: Интернет
|
Кто кончил жизнь трагически... (Возвращаюсь к теме) Необыкновенная жизнь Марка Шагала |
«Мать рассказывала мне, что, когда я появился на свет, город охватил огромный пожар, и, чтобы нас спасти, кровать, в которой мы оба лежали, переносили с места на место. Может быть, поэтому я постоянно испытываю потребность куда-то уехать». Марк Шагал был непоседлив, как перелетная птица. Однажды в детстве цыганка предсказала ему, что он проживет необыкновенную жизнь, будет любить одну необыкновенную женщину и двух обыкновенных, а умрет … в полете.
Ты волосы свои несешь
навстречу мне, и я, почуя
твой взгляд и трепет, тела дрожь,
тебя опять спросить хочу я:
где давние мои цветы
под хупой свадебной, далекой?
Я помню: ночь, и рядом ты,
и в первый раз к тебе прилег я,
и погасили мы Луну,
и свечек пламя заструилось,
и лишь к тебе моя стремилась
любовь, тебя избрав одну.
И стала ты женой моей
на годы долгие. Сладчайшей.
Дочь подарила — дар редчайший
в наиторжественный из дней…
Благодарю, Господь высот,
Тебя за день, за месяц тот.
Марк Шагал. Жена
(Перевод Л. Беринского)
Марк Шагал. Белла в белом воротничке (Портрет жены художника) Bella with a White Collar (Portrait of the Artist’s wife) 1917.
«Когда я открываю утром глаза, мне хочется увидеть мир более совершенный, мир любви и дружественности,
и уже одно это способно сделать мой день прекрасным и
достойным бытия…»
Марк Шагал
Париж — Москва
В 1973 году в Париже на авиавыставке произошла трагедия: разбился советский самолет «Ту». Десятки раз момент катастрофы показывали по французскому телевидению. Через два дня 86-летний Марк Захарович Шагал — уроженец Витебска и гражданин Франции как писали — после полувековой эмиграции должен был лететь на родину, в Россию, на собственную выставку. Был заранее приобретен билет на рейс Аэрофлота, на такой же «Ту».
В мастерскую к Шагалу зашла жена — Валентина Георгиевна Шагал. Несмотря на то, что она была младше мужа на четверть века, главой семьи безусловно была она. «Марк, не полетим! — сказала она властно. — У меня нехорошие предчувствия». Шагал посмотрел на нее своими безмятежно-васильковыми глазами, покачал седой кудрявой головой: «Мы полетим, Вава». Настаивать Валентина Георгиевна не решилась. Так уже несколько раз бывало в их давно сложившихся отношениях, и она знала, что, если ее обычно покладистый муж вдруг заупрямился, то это непреодолимо…
Шагал и Валентина
Лететь Шагал не боялся, хотя в давнее предсказание цыганки верил. Просто он считал: чему быть, того не миновать. А о поездке в Россию Марк Захарович мечтал давно. Рассматривал фотографии, которые присылали ему во Францию русские поклонники: вот его родная улочка в Витебске, а вот и его дом. Трудно узнать! Крыльцо сломали, а по бокам пристроили по флигельку. И все же, если приглядеться…
Все те же четыре окошка, васильковые рамы, узкие красные кирпичи, а между ними — голубые швы раствора. Только в Витебске Марк Захарович видел строительный раствор василькового цвета! Потом к Шагалу приезжал Андрей Вознесенский. Старый художник расспрашивал молодого поэта: «Какая она нынче, Москва? Есть ли на улицах автомобили?» В последний раз он видел русскую столицу в 1922 году. Тогда там была разруха…
Вопреки предчувствиям Вавы, перелет прошел хорошо. Чуть не в первый московский день Андрей Вознесенский зазвал именитого гостя к себе на дачу в Переделкино. Сам Андрей Андреевич вспоминает об этом так: «Шагал остановился посредине дорожки, простер руки и остолбенел. «Это самый красивый пейзаж, какой я видел в мире!» — воскликнул он. Перед ним был старый покосившийся забор, бурелом, ель и заглохшая крапива». И это после стольких лет, прожитых под ярким французским небом, в изысканном особняке, среди зелени, цветов и переливов солнечного света!
Марк Шагал. Вид из окна
Естественно, из Москвы Марк Захарович собирался заехать в Витебск, но… Он забыл, что московское лето — это вам не французское, посидел в гостинице на балконе, его продуло… Вава сказала: «придется поездку в Витебск отменить. В твоем возрасте простуды очень опасны». На этот раз муж послушался, и Валентина Георгиевна успокоилась: ее прежние позиции отвоеваны. Она и не знала, что, переменив планы насчет Витебска, Шагал в тайне испытал облегчение. Из тех же писем от поклонников он знал: прежнего Витебска больше нет. Война снесла 93 процента домов. Красивейший городской собор, чудом уцелевший в войну, зачем-то снесли в пятидесятых годах. Нет, лучше уж Марку Захаровичу не видеть, что стало с его родиной…
Марк Шагал. Синий дом
Еще недавно местом рождения Шагала ошибочно считали белорусское местечко Лиозно. На самом деле старший из 10 детей разносчика рыбы Хацкеля (по паспорту — Захара) Шагала, Марк 6 июля 1887 года родился на окраине Витебска, которая называлась Песковатики. А в Лиозно жил дед по материнской линии, и маленького Марка туда возили, хоть он этого и не любил — дед был резником, в сарае вечно сохли шкуры убитых животных, и эта было до жути страшно!
Марк Шагал. Дом в Лиозново
Войдя в возраст и обнаружив в себе страсть к рисованию, Шагал покинет родной город. Он напишет: «В Витебске тогда было много столбов, свиней и заборов, а художественные дарования дремали. Оторвавшись от палитры, я умчался в Питер». Но в Питере, а потом в Париже, в Нью-Йорке, да где угодно, он будет рисовать все те же витебские столбы, заборы, запретных свиней, коз, лужи, скрипача, кучера, шарманщика, раввина… Правда, главную свою живописную натуру, которую он тоже будет рисовать много лет, 22-летний Шагал нашел все же в Питере.
Шагал с Беллой. 1934
Ее звали Белла Розенфельд. Внешне она была очень похожа на самого Шагала. Хотя была красавицей, а он красавцем отнюдь не был. А еще Белла была одухотворенной и воздушной. Занималась в студии Станиславского, пробовала себя в литературе, интересовалась философией… В ее присутствии Марк испытывал невиданное чувство невесомости, парения и покоя. Часто он так ее и рисовал — безмятежно парящей в небе, и себя, летящим рядом с ней — над заборами, над свиньями, над столбами, над обыденным и милым Витебском.
Изгнание из рая
Марк Шагал и Белла Розенфельд
Через год после знакомства (1908г.) Белла и Марк были женихом и невестой. Свадьба казалась делом решенным, и вдруг все изменилось — влюбленного юношу стала мучить какая-то смутная тревога, какая-то тоска… Словом, в один прекрасный день он вдруг взял да и удрал от своей невесты в Париж. Те, кто знал их с Беллой, пришли в изумление. А она сама хранила спокойствие. Будучи женщиной необыкновенно умной и также одаренной необыкновенной интуицией, Белла понимала, что происходит с ее любимым мужчиной лучше, чем он сам. «Его позвал в дорогу какой-то таинственный инстинкт. Как грача или журавля осенью! Но он вернется», — объясняла она. И все четыре года разлуки писала жениху письма — прекрасные, поэтичные, нежные…
Комиссар на зеленом коне
«Мои русские картины были без света, — писал Шагал из Парижа. — В России все сумрачно и имеет серовато-коричневый оттенок. Приехав в Париж, я был потрясен переливами света». И все же, сюжеты его картин не изменились. «Париж, ты мой Витебск!» — это, по мнению Шагала, было лучшим комплиментом. Жил Марк на улице Данциг, неподалеку от бульвара Монпарнас, в круглом кирпичном здании — это было общежитие художников под названием «Улей».
Одну и квартир там занимал в то время Амадео Модильяни, другую — Фернан Леже… Все обитатели «Улья», как и положено настоящим художникам, бедствовали и даже голодали. Не имея денег на холсты, Шагал писал картины то на скатерти, то на простынях, то на собственной ночной рубашке. А в какой-то момент он опять почувствовал смутное беспокойство. А, может, это было неосознанное желание убраться подальше от надвигающейся войны: начинался 1914 год, и Франция была главным врагом Германии… Кто же знал тогда, что Россия — наименее подходящее место для человека, не желающего никаких войн и катаклизмов…
Марк Шагал, его жена Белла и дочь Ида.
Берлин, Май 1923
Как бы там ни было, но Белла дождалась своего Марка. «И погасили мы Луну, И свечек пламя заструилось, И лишь к тебе моя стремилась Любовь, избрав тебя одну…» — написал Шагал вскоре после свадьбы. И снова он рисовал себя и свою Беллу летящими в небе, свободными и влюбленными. А, когда в 1916 году родилась дочь Ида, стал рисовать и ее.
Марк Шагал. День рождения
А потом в России одна за другой произошла две революции. Советская власть казалась Шагалу «новой античностью», питомником, где обновленное искусство расцветет в небывалом великолепии. Сам Луначарский выдал ему мандат: «Товарищ художник Марк Шагал назначается Уполномоченным по делам искусства в Витебской губернии. Всем революционным властям предлагается оказывать тов. Шагалу полное содействие».
Шагал даже издавал декреты… Вот один из них, от 16 октября 1918 года: «Всем лицам и учреждениям, имеющим мольберты, предлагается передать таковые во временное распоряжение Художественной комиссии по украшению г. Витебска к первой годовщине Октябрьской революции». Это был невероятный, почти сюрреалистический праздник: дома покрашены белым, а по белому разбегаются зеленые круги, оранжевые квадраты, синие прямоугольники. Горожане в широкополых шляпах, с бантами в петлицах, несут плакаты: «Да здравствует революция слов и звуков!» Какие-то дамы вышли на парад на ходулях. А над официальными учреждениями развивается знамя с изображением человека на зеленой лошади с надписью «Шагал — Витебску».
Марк Шагал. Революция
Через несколько лет Малевич — автор «Черного квадрата» — вытеснит Шагала из Витебска, обвинив его … в консерватизме. Мол, Шагал напрасно до сих пор возится с изображением каких-то вещей и человеческих фигур, тогда как подлинное революционное искусство должно быть беспредметным. Целый год после этого Шагал еще проживет в России, с увлечением работая … учителем рисования в детских трудовых колониях «Малаховка» и «III Интернационал». Как Макаренко, наравне со всеми пек хлеб, дежурил на кухне, качал воду из колодца. Тем временем Белла потихоньку распродала все свои фамильные драгоценности, чтобы подкормить пятилетнюю Иду — в стране свирепствовал голод.
Марк Шагал. Белла и Ида у окна
Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы необъяснимые «внутренние часы» Марка Захаровича не показали бы, что пришло время совершить новый перелет. Не голод, не страх перед бытовыми тяготами, а какой-то неведомый инстинкт снова звал его в дорогу… В 1922 году Шагал вместе со своей семьей уехал в Каунас, оттуда — в Берлин, потом — снова в Париж. Через несколько лет из Советской России стали доходить смутные, страшные и — увы! — достоверные известия о том, что Советская власть крутенько расправляется с художниками, поэтами, режиссерами, исповедовавшими Новое Искусство. Шагал возблагодарил Всевышнего за то, что Он вложил в его душу жажду странствий — как оказалось, спасительную. Во Франции Шагал прожил вплоть до второй мировой войны.
Катастрофа
На этот раз он чуть было не опоздал. Досиделся во Франции до самого прихода немцев! Не трудно догадаться, что было бы с чистокровным евреем Шагалом, его еврейкой-женой, с их дочерью, попади они в руки тех, кто еще в 1933 году, в Мангейме, бросал в костер шагаловские полотна. Но, к счастью, в мае 1941 года семья села на пароход, идущий в Америку.
В Нью-Йорк Шагалы прибыли на следующий день после нападения Германии на Советский Союз. Узнав об оккупации Витебска, Шагал написал ему письмо: «Давно, мой любимый город, я тебя не видел, не упирался в твои заборы. … Я не жил с тобой, но не было ни одной моей картины, которая бы не отражала твою радость и печаль. Врагу мало было города на моих картинах, которые он искромсал, как мог. Его «доктора философии», которые обо мне писали «глубокие» слова, теперь пришли к тебе, мой город, сбросить моих братьев с высокого моста в Двину, стрелять, жечь, наблюдать с кривыми улыбками в свои монокли…»
Марк Шагал. Война
На картинах того времени Шагал часто рисовал пожары. А скоро мировая катастрофа слилась для него с его личной, частной, но не менее страшной катастрофой — в 1944 году в результате осложнения после гриппа умерла его единственная любовь, его жена Белла. Необыкновенная женщина! «Твой белый шлейф плывет, качаясь в небе…» — напишете он много лет спустя.
Девять месяцев мольберты с эскизами были повернуты к стене — рисовать Марк Захарович не мог. Он вообще ничего не мог — ни с кем-либо говорить, ни куда-либо ходить, ни чего-либо хотеть. Если бы так продолжалось дальше, он либо сошел бы с ума, либо умер.
Шагал и Вирджиния, Канны, 1951
Марк Шагал. Одиночество
И тогда хитрая Ида (ей было уже 28 лет) наняла отцу экономку — потрясающую красавицу, лицом напоминающую мать, к тому же великолепно образованную и из хорошей семьи — отец Вирджинии Хаггард когда-то был британским консулом в США.
Шагалу было тогда пятьдесят восемь лет, Вирджинии — тридцать с небольшим. Нет, он по-прежнему любил свою Беллу, и смерть в этом была не властна. Но одиночество было для Шагала невыносимым! Вскоре Вирджиния родила ему сына. В честь одного из братьев Шагала его назвали Дэвидом. А вот фамилию мальчику дали материнскую, оставшуюся у нее от первого замужества — Макнилл. Ведь Дэвид родился вне брака. В 1948 году вся семья, повинуясь шагаловской страсти к перемене мест, переехала в Париж.
Марк Шагал. Портрет Вавы
Вирджиния оказалась похожей на Беллу лишь внешне. Увы, она была обыкновенной женщиной, и парижских соблазнов не вынесла. Вот что писала в 1951 году подруга семьи Шагалов — Мария Антоновна Деникина (дочь знаменитого белого генерала): «Ирландка вдруг сбежала от Шагала с художником — то ли шведом, то ли норвежцем — и сына захватила с собой. Для Шагала это была большая драма, он даже подумывал о самоубийстве. Его дочь Ида все время повторяла: «Надо что-то сделать, иначе он покончит с собой. Надо ему кого-то подыскать». В конце концов мы нашли Валентину Бродецкую, которая тогда жила в Англии, и уговорили ее стать на некоторое время компаньонкой художника».
Последний полет
В Париже Ида создала салон, где собирался весь цвет столицы — от Андре Мальро до мадам Помпиду. Вава (так близкие звали Валентину Григорьевну Бродецкую), была вхожа туда и как дочь известного фабриканта, и как владелица лондонского салона моды. Она была моложе Шагала на четверть века. Хорошенькая. Нравилась Иде. Что ему еще было нужно от женщины? Ну разве еще, чтобы она была необыкновенной! Но необыкновенная женщина в жизни Шагала уже была, и другой такой цыганка ему не обещала. Марк Захарович был нетребователен и быстро привязывался. В общем, 12 июля 1952 года Вава стала женой Шагала.
Для свадебного путешествия они выбрали Грецию, и вернулся Шагал оттуда другим человеком. «Перелетной птице» будто подрезали крылья — поселившись с Вавой на вилле «Коллин» в небольшом средиземноморском городке Сен-Поль де Ване километрах в двадцати от Ниццы, он больше никогда никуда не переезжал (если, конечно, не считать «рабочих» поездок).
Потом Ваве, хоть она сама и принадлежала к «избранному Богом народу», захотелось, чтобы творчество Шагала перестало ассоциироваться с еврейством. И художник подчинился. Для начала с его полотен исчезли раввины. Потом Шагал вдруг пригрозил подать в суд на авторов еврейской энциклопедии, если они упомянут там его имя. Старый друг Шагала — Бааль-Тшува, рассказывает: «Мы всегда беседовали между собой на идише, но стоило нам на улице поравняться с кем-нибудь из французов, как Шагал тут же переходил на французский».
Плафон Парижской Оперы
А еще Марк Захарович, по мнению коллег, под влиянием Вавы стал слишком мало думать о творчестве и слишком много — о благосостоянии семьи. На этой почве они рассорились с Пикассо. Великий испанец спросил Шагала, почему тот не выставляется в советской России. «Твоих работа в России тоже не видно, — ответил Шагал, — а ведь ты как-никак коммунист!». Пикассо рассмеялся: «Я знаю, почему ты не выставляешься в России, — ведь там нельзя заработать!» Насчет России Пикассо был не прав — через несколько лет Шагал, как мы знаем, поехал туда, несмотря ни на какое влияние Вавы. А, уезжая обратно во Францию, взял да и подарил Пушкинскому музею 75 своих бесценных литографий. Раньше-то Марк Захарович много работ раздаривал, но Вава считала это непростительным мотовством.
Витражи в Реймском соборе
Впрочем, больше всего Валентине Григорьевне мешало мужнино чадолюбие. Ее отношения с Идой очень быстро испортились, и та стала редко появляться у отца дома. А всякий раз, когда Марк Захарович хотел подарить дочери что-нибудь из своих новых работ, Вава говорила, что картина уже кому-то обещана. Кстати, основная часть рисунков (общей стоимостью 65 миллионов долларов) стараниями Валентины Григорьевны досталась ее брату, Мишелю Бродецкому, которого Шагал не слишком жаловал.
Ида Шагал — дочь и ангел-хранитель Марка Шагала
Нужно ли говорить, что видеться с внебрачным сыном — Дэвидом — Валентина Георгиевна мужу запретила. На долгие годы с молчаливого согласия Шагала было наложено табу даже на упоминание Вирджинии Хаггард и ее сына. Пробовала Валентина Георгиевна потеснить из биографии мужа и его первую жену, но тут уж она столкнулась с непробиваемой стеной сопротивления! Первая жена и родина были и оставались для Шагала святынями. А то, что он окончил жизнь с другой женщиной в другой стране — это, конечно, ничего не отменяет…
Шагал умер 28 марта 1985 года в лифте, поднимавшемся на второй этаж. Пусть и не высоко, но все-таки вверх! А, значит, он действительно умер в полете…
Этот скульптурный портрет Марка Шагала установлен во дворе дома-музея в Витебске на Покровской улице…
Ирина Лыкова www.m-chagall.ru
|
Невероятно, но... (Возвращаюсь к теме) Странности писателей |
1. Николай Гоголь пребывая в своем московском доме сжег в камине продолжение «Мертвых душ». Второй том произведения горел, под мольбы слуги Семена, который просил «Не губить рукопись».
2. Уильям Берроуз на одной из вечеринок захотел удивить гостей. Писатель планировал повторить поступок лучника Вильгельма Телля, который попал в яблоко, стоящее на голове собственного сына. Берроуз поставил стакан на голову своей жене Джоан Воллмер и выстрелил из пистолета. — от попадания в голову жена скончалась.
3. Александр Дюма один раз участвовал в дуэли, где участники тянули жребий, и проигравший должен был застрелиться. Жребий достался Дюма, который удалился в соседнюю комнату. Раздался выстрел, а потом Дюма вернулся к участникам со словами: «Я стрелял, но промахнулся».
4. После начала Второй Мировой войны Марину Цветаеву отправили в эвакуацию в город Елабуга, что в Татарстане. Упаковывать вещи ей помогал Борис Пастернак. Он принёс верёвку, чтобы перевязать чемодан, и, заверяя в её крепости, пошутил: «Верёвка всё выдержит, хоть вешайся». Впоследствии ему передали, что именно на ней Цветаева в Елабуге и повесилась.
5. В 1835 году рядом с Землёй пролетала комета Галлея, а через две недели после её перигелия родился Марк Твен. В 1909 году он написал: «Я пришёл в этот мир с кометой и уйду тоже с ней, когда она прилетит в следующем году». Так и случилось: Твен умер 21 апреля 1910 года, на следующий день после очередного перигелия кометы.
6. Хантер Томпсон перед съемкой экранизации своего романа «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» приехал на съемочную площадку. Роль Рауля Дьюка исполнял Джонни Депп. Писатель, будучи в состоянии алкогольного опьянения лично подстриг кинозвезду, сделав на голове Деппа огромную плешь.
7. Фредерик Бегбедер однажды был пойман полицейскими во время употребления кокаина. Писатель нюхал наркотик прямо с капота автомобиля. Увидев «фараонов», он попытался скрыться, но стражи порядка все же догнали проставленного прозаика.
8. Евгений Гришковец ушел из ЖЖ. При этом, на момент закрытия онлайн-дневника, он был одним из самых популярных блогеров России. Его журнал занимал третье место в рейтинге LJ, количество подписчиков Евгения превышало 44 000. Свое решение Гришковец объяснил, в частности, неудобством непомерно разросшейся блогосферы.
|
Невероятно, но... (Возвращаюсь к теме) 10 последних картин художников, которые покончили жизнь самоубийством |
|
Inferno... (Возвращаюсь к теме) 10 спектаклей, которые привели к трагедии в реальной жизни |
|
Инструкция к жизни от тибетских мудрецов |
Кратко, ёмко и по делу.
|
Братья наши... Жертва всё-таки настигла убийцу... |
Уолтер Палмер улыбался солнцу, восходящему над саванной. Голливудская улыбка - лучшая реклама его искусства стоматолога. Его хобби - охота на редких животных. Охота с помощью лука и стрел. От коллекции фотографий с трофеями уже трещал Инстаграм. Но Уолтер мечтал увидеть, как гаснет солнце в глазах льва.
Проводник не обманул - примерно через час в дымке показалась грива немолодого крепкого льва.
55 тысяч долларов потрачены не зря.
От радости у Палмера задрожали руки. Но привычным волевым усилием он заставил себя успокоиться, представив, что это просто операция, вроде удаления зуба.
Лев лениво подошел к приманке. Он ничего не боялся.
13 лет в Национальном парке Хванге в Зимбабве уверили его в том, что у царя зверей не существует врагов. Но царь природы, стоящий на крыше джипа, сейчас докажет ему обратное.
Звон тетивы. Стрела молнией рассекла прохладный воздух. Сверкнули зубы стоматолога - он попал...
Лев не сразу понял, кто его укусил в бок. Он удивленно посмотрел на радостную прыгающую фигуру. Боль усиливалась. Вместе с ней пришло понимание - виновата эта белая обезьяна со сверкающими клыками. Лев бросился к ней. Хотел прыгнуть и наказать за эту неправильную радость. Но понял - слишком стар и слаб. А крыша джипа слишком высока... Человек тоже понял и оскалился еще шире. Он улыбался вслед уходящему льву, за которым тянулся ярко-алый след.
Добивать не стал - зачем лишняя дырка на трофейной шкуре...
Лев умирал сорок часов...
О своем подвиге стоматолог рассказал в соцсетях, добавив фото с мертвым трофеем. Конечно же, герой улыбался.
|
Он смеялся от счастья, рассказывая друзьям о приключении.
А потом ему стало не до смеха. Благодаря этим фото защитники животных установили - Палмер подло убил не простого самца. Он замахнулся на Сесила - самого знаменитого льва в Зимбабве, который являлся символом страны.
Местные власти обратились в Интерпол. Разгневанные американцы вышли с плакатами к его частной больнице. Все (!) пациенты отказались от его услуг. Процветающий бизнес рухнул...
Наблюдая, как люди за окном скандируют «Трус и убийца!», Палмеру вдруг показалось, что в отражении он видит не свое лицо. А морду Сесила. Царь зверей смотрел «царю природы» в глаза, обнажив клыки в усмешке.
Жертва все-таки настигла убийцу...
ЦИТАТА МАСТЕРА
Мой хороший товарищ был хорошим охотником. Но ружье повесил на гвоздь после одного случая. «Подстрелил зайца. Он кричал, как ребенок, бабы с дороги прибежали, думали, что случилось несчастье. А у меня как раз родился сын - всё, бросил охоту. Но страсть охотника осталась. Что делать? Как охотиться не убивая? Вспомнил: есть еще фотокамера. Начал снимать и понял: до этого знал не свои дела». Мир природы стал для него бесконечно дорогим. И сейчас своим искусством он делает всё возможное, чтобы сказать об этом другим людям...
В. ПЕСКОВ.
Взято: Комсомольская правда (5 Августа, номер 7)
|
Страшно, аж жуть... (Возвращаюсь к теме) 10 жутких фильмов, которые действительно основаны на реальных событиях (10 фото) |
«Фильм основан на реальных событиях» — такую надпись можно встретить в начальных титрах довольно многих кинокартин. Чаще всего это не более, чем рекламный ход, призванный увеличить прибыль с проката фильма. Однако, в этой подборке собраны именно те фильмы, которые на самом деле были основаны на весьма жутких, страшных, но тем не менее, вполне реальных событиях.
|
X-Files... (Возвращаюсь к теме) Необъяснимое: Специальные материалы/The Unexрplained Files (2 сезон/2014) Discovery |
Странные явления, которые наука не может объяснить. Новые расследования и свидетельства очевидцев. Веские доказательства, от которых волосы на голове становятся дыбом. Реальные истории, противоречащие здравому смыслу. Настройтесь выяснить возможные ответы на многие странные события, которые так и остались загадкой.
Серия 1 - Проклятие маяка Фланнана и Алешенька: инопланетянин в России?
В 1900 году три смотрителя маяка исчезают на отдаленном острове в Шотландии, и до сих пор ни кто не знает, как это произошло. Очевидцы описывают морское животное 17 метров в длину. * В России в городе Кыштым один поразительный случай до сих пор ставит ученых в тупик. Крошечное мумифицированное тельце, существо, известное как кыштымский карлик, Алешенька.
Серия 2 - Легенда озера Лабынкыр и таинственная пирамида в Боснии.
Археолог-любитель утверждает, что обнаружил пять гигантских пирамид. А также: удастся ли раскрыть тайну загадочного существа, обитающего в сибирском озере Лабынкыр?
Серия 3 - Русский снежный человек / The Yeti
Могло ли чудовищное убийство девяти русских студентов экспедиции Дятлова быть связано с существованием загадочного монстра в Сибири? Впервые на телевидении будут представлены сверхсекретные документы. Возможно на ребят напало странное существо, похожее на снежного человека. в 2012 один мальчик в сибирском лесу снял похожее существо на камеру телефона. Является ли это доказательством существованием русского снежного человека, или же это просто мистификация?
Серия 4 - Валентич и синие псы Техаса / Valentich & Texas Blue Dogs
-- Австралия. Одна из величайших загадок авиации. Пилот Фред Валентич и его самолет "Сессна" исчезли с лица земли. Новые пугающие свидетельства в деле пропавшего пилота.
-- Нечто странное угрожает Техасу. Жители небольшого городка свидетельствуют о череде убийств домашних животных. Каждый раз находили обескровленные останки. Свидетельства, того, что новые виды живут среди нас.
Серия 5 - Чудные огни и яхта-призрак / Freaky Fires & Ghost Yacht
-- В итальянском поселке бушуют пожары от самовозгорания. Причины их возникновения стали природные силы или нечто более зловещее.
-- У восточного побережья Австралии обнаружен корабль-призрак. Катамаран с поднятыми парусами, и без признаков жизни на борту, бесцельно дрейфует в открытом море. Бесследно пропали три человека.
|
Невероятно, но.. (Возвращаюсь к теме) Физики считают, что мы живём в гигантской голограмме |
Некоторые физики на самом деле считают, что вселенная, в которой мы живем, может быть гигантской голограммой. Такое научное исповедание становится все более популярным. И самое интересное, что эта идея не совсем напоминает моделирование вроде «Матрицы», а скорее приводит к тому, что хотя нам кажется, что мы живем в трехмерной вселенной, у нее может быть всего два измерения. Это называется голографическим принципом.
Идея сводится к следующему: некоторая удаленная двумерная поверхность содержит все данные, необходимые для полного описания нашего мира — и, как и в голограмме, эти данные проецируются в три измерения. Подобно персонажам на телеэкране, мы живем на плоской поверхности, которая только кажется нам глубокой.
Звучит абсурдно. Но если физики придут к выводу, что их расчеты верны, все крупные проблемы физики — вроде природы черных дыр и примирения гравитации и квантовой механики — будет куда проще решить. Короче говоря, законы физики имеют больше смысла, когда написаны в двух измерениях, а не в трех.
«Среди большинства физиков-теоретиков эта идея не считается безумной, — говорит Леонард Сасскинд, физик Стэнфорда, который первым формально сформировал эту идею десятки лет назад. — Она стала рабочим повседневным инструментом для решения проблем физики».
Однако стоит отметить важный момент. Нет никаких прямых доказательств того, что наша вселенная на самом деле представляет собой двумерную голограмму. Эти расчеты не одно и то же, что математическое доказательство. Скорее, они являются интригующим предположением, что наша вселенная может быть голограммой. И пока не все физики уверены, что у нас есть хороший способ проверить идею экспериментально.
Откуда взялась идея, что Вселенная может быть голограммой?
Изначально эта идея появилась из пары парадоксов, связанных с черными дырами.
1. Парадокс потери информации в черной дыре
В 1974 году Стивен Хокинг открыл, что черные дыры, вопреки устоявшимся убеждениям, излучают небольшое количество радиации со временем. В конечном счете, когда вся энергия вытечет за горизонт событий — внешнюю границу черной дыры, — черная дыра должна полностью исчезнуть.
Тем не менее эта идея привела к появлению проблемы потери информации в черной дыре. Долгое время считалось, что физически информацию уничтожить нельзя: все частицы принимают оригинальную форму, либо в случае изменения влияют на другие частицы, поэтому по изменениям можно восстановить изначальное состояние частиц.
В рамках аналогии представьте стопку документов, которую скармливают шредеру. Даже если документы будут разорваны на мельчайшие частицы, информация в них все еще будет существовать. Она будет разбита на мелкие части, но не исчезнет, и за определенное время документ можно будет собрать заново. Поэтому вы сможете узнать, что в нем было записано. По сути, то же самое можно применить к частицам.
Но есть проблема: если черная дыра исчезает, информация о каждом засосанном в нее объекте тоже кажется исчезнувшей.
Одно из решений, предложенное Сасскиндом и голландским физиком Герардом т’Хоофтом в середине 90-х, заключалось в том, что когда объект затягивается в черную дыру, он оставляет позади своего рода двумерный отпечаток, закодированный в горизонте событий. Позже, когда излучение выходит из черной дыры, оно подхватывает отпечатки этих данных. Таким образом, информация не разрушается на самом деле.
Расчеты показали, что на двумерной поверхности черной дыры можно хранить достаточно информации, чтобы полностью описать все возможные трехмерные объекты внутри.
«Аналогия, о которой мы оба подумали независимо, это что-то вроде голограммы — двумерного куска пленки, на которой можно закодировать информацию о трехмерном регионе пространства», — говорит Сасскинд.
2. Проблема энтропии
Также была связанная с этим проблема расчета количества энтропии в черной дыре — то есть количества беспорядка и случайности среди ее частиц. В 70-х годах Яаков Бекенштейн подсчитал, что ее энтропия ограничена и ее планка пропорциональна двумерной области горизонта событий черной дыры.
«Для систем ординарной материи энтропия пропорциональна объему, а не площади», — говорит Хуан Малдасена, аргентинский физик, участвовавший в исследовании голографического принципа. В конечном счете он и другие пришли к выводу, что то, что выглядит как трехмерный объект — черная дыра, — может быть лучше понято в двух измерениях.
Ничто из этого не доказывает, что черные дыры — голограммы. Но почти сразу, говорит Сасскинд, физики признали, что рассмотрение Вселенной как двумерного объекта, который только кажется трехмерным, может помочь решить массу глубочайших проблем теоретической физики. Математика теории работает одинаково хорошо вне зависимости от того, говорите вы о черной дыре, планете или целой Вселенной.
В 1998 году Малдасена продемонстрировал, что гипотетическая вселенная может быть голограммой. Его частной гипотетической вселенной было так называемой анти-де-ситтеровское пространство (простыми словами, изогнутая на больших расстояниях форма, в отличие от нашей плоской вселенной).
Более того, при взгляде на эту вселенную в двух измерениях, он нашел способ привлечь невероятно популярную идею теории струн — широкого теоретического поля, в котором базовыми строительными блоками нашей Вселенной выступают одномерные струны, а не частицы.
И что еще более важно, в процессе этого, он объединил две невероятно важных и отдельных концепции физики в одни теоретические рамки. «Голографический принцип соединил теорию гравитации с теориями физики элементарных частиц», — говорит Малдасена.
Сочетание двух этих фундаментальных идей в одну последовательную теорию (часто называемую квантовой гравитацией) остается одним из святых Граалей физики. Конечно, и это тоже не говорит нам о том, что наша вселенная — а не гипотетическая — является голограммой.
Может ли наша вселенная в принципе быть голограммой — или эта идея применима только к гипотетической? Это остается предметом ожесточенных дебатов.
В последнее время было проведено много теоретической работы, которые навели на мысли, что голографический принцип может работать для нашей Вселенной — включая работы высокого профиля австрийского и индийского физиков, которые вышли в мае.
Как и Малдасена, они также стремились применить принцип и найти сходство между разнородными областями квантовой физики и теории гравитации. В нашей Вселенной, две эти теории не сходятся: они предсказывают разные результаты в отношении поведения любой отдельной частицы.
Но в новой работе физики рассчитали, как эти теории могут предсказать степень запутанности — странного квантового явления, при котором состояния двух крошечных частиц могут коррелировать так, что изменение одной частицы повлияет на другую даже на огромном расстоянии. Ученые выяснили, что рассматривая одну конкретную модель плоской вселенной как голограммы, они могут получить совпадающие результаты из обеих теорий.
Тем не менее, хотя это немного ближе к той вселенной, над которой работал Малдасена, ученые работали только с одним частным типом плоского пространства, а их расчеты не принимали во внимание время — только три пространственных измерения. Более того, даже если бы это можно было применить напрямую к нашей Вселенной, это показало бы только то, что она может быть голограммой.
Лучший тип доказательства должен начинаться с какого-нибудь проверяемого предсказания, выводимого в рамках голографической теории. Физики-экспериментаторы могли бы собрать доказательства, чтобы увидеть, соответствуют ли результаты предсказаниям. К примеру, теория Большого Взрыва предсказала, что мы могли бы найти остатки энергии, исходящей от всей Вселенной в результате жестокого расширения 13,8 миллиарда лет назад — и в 1960-х годах астрономы именно это и нашли, в виде космического микроволнового фона.
В настоящее время нет универсального испытания, которое обеспечило бы твердые доказательства этой идее. Тем не менее некоторые физики считают, что голографический принцип предсказывает предел тому, сколько информации может содержать пространство-время, поскольку наше кажущееся трехмерное пространство-время закодировано в ограниченном количестве двумерной информации.
Крейг Хоган из Лаборатории Ферми использует инструмент под названием Holometer, который должен уловить доказательства вышесказанного. Он полагается на мощные лазеры, которые ищут фундаментальный предел количества информации, присутствующей в самом пространстве времени — на сверхмалых субмикроскопических уровнях. Если найдут, то это будет доказательством того, что мы живем в голограмме.
Другие физики, включая Сасскинда, не верят в этот эксперимент и говорят, что он не обеспечит никаких доказательств голографическому принципу.
Строго говоря, ничего. Законы физики, по которым вы проживаете свою жизнь, останутся прежними. Ваш дом, пес, машина, тело будут продолжать оставаться трехмерными объектами, какими всегда казались и были. Но в глубоком смысле, это открытие произведет революцию в нашем существовании на фундаментальном уровне.
Для нашей повседневной жизни не имеет никакого значения, что 13,8 миллиарда лет назад во внезапном и жестоком взрыве, из единичной точки материи, образовалась наша Вселенная. Но открытие Большого Взрыва остается важным инструментом в нашем понимании истории Вселенной и понимании нашего места в космосе.
Точно так же странные принципы квантовой механики — запутанность, в которой две удаленные частицы каким-то образом влияют друг на друга, — никак не влияют на нашу повседневную жизнь. Вы не видите атомы и не знаете, что они делают на мельчайшем уровне. Но эти принципы позволяют нам открывать неожиданные законы природы.
Подтверждение голографического принципа станет таким же. Проживая свою жизнь, мы можем даже никогда не узнать о своеобразном и противоречивом факте, что живем в голограмме. Но это открытие станет важным шагом на пути к полному пониманию законов физики — которые определяют каждое действие, которое вы предпринимаете.
Взято: Интернет.
|
Невероятно, но.. (Возвращаюсь к теме) 10 видов существ, которые могут унаследовать Землю |
Homo sapiens, как оказалось, весьма уверенный вид, который может назвать себя «умным». И хотя мудрыми назвать нас можно с большой натяжкой, мы подходим к точке, когда рано или поздно сможем открыть врата для кого-нибудь еще, возможно, даже созданного нами собственноручно. Вот десять вариантов.
Идея взращивания животных видов с человеческим интеллектом далеко не нова и восходит еще к «Острову доктора Моро» Герберта Уэллса. Кордвейнер Смит представил развитых животных как угнетенный класс, борющийся за свои права, а серия «Война за возвышение» Дэвида Брина представила вселенную, в которой почти все разумные существа обязаны своим умом покровительственным видам, а люди исследуют мир с разумными обезьянами и дельфинами.
Некоторые теоретики, вроде Джорджа Дворского, утверждают, что у нас есть моральный императив возвышать другие виды до нашего уровня интеллекта, как только мы получим необходимые технические средства. Дворский указывает на современные попытки обеспечить больших обезьян законным правом «на личность», и утверждает, что естественным следующим шагом будет наделить других животных когнитивными способностями для самоопределения и участия в обществе живых существ. Человеческая монополия на разумную мысль дает нам несправедливое преимущество перед другими животными созданиями, и если существует способ помочь дельфинам, обезьянам и слонам обрести разумную мысль, то это наш моральный долг.
Другие не согласны. Алекс Напп считает, что с точки зрения животной жизни затраты будут слишком высоки, чтобы оправдать это. Для того, чтобы возвысить вид, придется внести изменения в ДНК на эмбриональном уровне, что приведет к неизбежным неудачным попыткам, прежде чем мы добьемся успеха. И опять же, возникает вопрос, как убедиться, что будет выношен успешно возвышенный эмбрион. Такие эксперименты могут быть морально некорректными, если не приведут к тому, что разумные животные будут страдать из-за отклонений и ранней смерти вследствие человеческого вмешательства. Даже в случае успеха, человеческие существа не смогут обеспечить необходимые социальные и эмоциональные условия для разумных шимпанзе, бонобо или попугаев. Другими словами, возвышенные животные могут быть эмоционально травмированы вследствие неуклюжих попыток людей взрастить их.
Некоторые также обеспокоены проблемными аспектами конкретных видов, вроде жестокости шимпанзе и склонности дельфинов к изнасилованиям, не помешают ли они им в разумных формах. Считают также, что интеллектуальное самоосознание это экологическая ниша, которую может удерживать только один вид, чем объясняется уничтожение неандертальцев и других сородичей человека. Появление разумных животных может создать эволюционную конкуренцию с людьми, а также поврежденных созданий с системой психики и ценностей, которые мы просто не будем в силах понять.
«Звездный путь» представил расу киборгов, которые стремились объединить все разумные виды во вселенной в один коллективный разум. Многие пришли бы ко мнению, что это плохо, но некоторые согласны с таким исходом. Трэвис Джеймс Леланд утверждал, что безэмоциональная, стерильная картина Борг — это какая-то луддитская пропаганда — и шаг вперед к коллективному разуму приведет к счастью и свободе всех представителей улья. В самом деле, одна из причин, по которым мы выходим в Интернет и соцмедиа — это быть ближе и в связи со своим видом, это проявление коллективного в чистом виде.
Интеграция с технологиями и взаимосвязь не уменьшают индивидуальности; они просто делают легче соединяться и выражать свою индивидуальность в зарождающемся глобальном сознании. Некоторые утверждают, что технология создания «телепатической ноосферы» уже доступна с нашими нынешними технологиями. Мы уже можем отправлять видео-, аудио- и моторную информацию между мозгом и Интернетом через электроды, а информационно-пропускная способность, необходимая для роевого разума, тоже вполне может быть доступна. Технологическая инфраструктура, используемая для современных телекоммуникаций и беспроводного интернета могут в дальнейшем развиться в нейронные интерфейсы, хотя изначально они будут неточными и их будет довольно трудно использовать. Некоторые называют эти теоретические роевые разумы «борганизмами» и выступают за их создание по социальным и политическим причинам.
В коллективном разуме вполне может быть много плюсов, поскольку он по сути позволит нам стать сверхчеловеческой сущностью, способной на подвиги, выходящие за рамки возможного для отдельных лиц. Способность координировать массовые проекты вырастет, планирование сложных задач будет эффективнее, а люди будут лучше понимать друг друга.
Конечно, имеется и ряд недостатков. Наряду с экзистенциальным страхом потери индивидуальности в массовом сознании, остаются угрозы вирусов и хакеров в системе на ранних этапах, не говоря уже о других заботах, вроде того, кто именно будет управлять технологией. Развитый роевой разум социальных медиа будет сильно отличаться от роевого разума солдат и секретных спецслужб, разработанных для военных целей. Некоторые считают, что развитые борганизмы будут довольно уязвимы к опасным меметическим инфекциям (что потребует развития жесткой «ментальной гигиены»); также будет необходимо бороться с социальным паразитизмом и эгоизмом в группах в пределах улья.
Политолог Фрэнсис Фукуяма считает, что трансгуманизм — это одна из самых опасных идей, витающих сегодня. Он видит принципиальную опасность в попытке улучшить нашу базовую человечность. Он называет это «фактором X» и говорит, что «его нельзя свести к моральному выбору, причине, языку, общительности, осознанию, эмоциям, созданию или другому любому качеству, которое выдвигается в качестве базы человеческого достоинства. Все эти качества, совмещенные в человеке, и составляют фактор X».
Фукуяма считает, что развитие генетически модифицированных людей будет означать конец либеральным идеям политического равенства всех людей. Доступ к технологии генной модификации приведет к появлению генетических каст и подорвет нашу общую человечность, богачи смогут создавать дизайнерских детей со способностями, превосходящими способности других, менее богатых масс. Фукуяма консервативен, но очень многие разделяют его страхи. Общество генетиков высказывает опасения по поводу того, что «техноевгеника» приведет к образованию пропасти между «геннобогатыми» и «геннобедными».
Некоторые утверждают, что сложность генной модификации и культурное неприятие экспериментов на детях делают такой сценарий аловероятным. Другие говорят, что даже если он и будет, он не перенесется в политическую плоскость, так как политические права не зависят от физических особенностей. Тем не менее, остаются вопросы касательно того, имеют ли родители право выбирать физические и интеллектуальные черты для своих детей. Сюда может входить выбор коэффициента интеллекта, роста, пола и даже цвета кожи.
Наука дизайнерских младенцев уже существует в сферах предимплантационной генетической диагностики и экстракорпорального оплодотворения, которые набирают популярности в свете предупреждения генетических заболеваний. Некоторые опасаются, что табу на технологии в свете опасения появления генетических каст могут усугубить проблему, а богачи все равно будут иметь возможность поехать в страну, где не запрещено редактирование генов детей.
В 1986 году инженер Эрик Дрекслер посеял страхи восстания нанотехнологий против человеческой расы. Хотя он подробно описал многие потенциальные выгоды нанотехнологий, вроде разрушения раковых клеток и восстановления ДНК, он также выразил обеспокоенность тем, что самовоспроизводящиеся роботы размером с молекулу могут вытеснить растения и микроорганизмы, заняв все экологические ниши и в конечном счете потребить все земные ресурсы: сценарий так называемой «серой слизи» также известен как «глобальная экофагия».
Обеспокоенность такими предсказаниями привело к созыву «нанотехнологического саммита» силами принца Чарльза в его имении в графстве Глостершир. Ненотехнологи вроде Ричарда Смолли ответили, что такое «молекулярное производство» для создания наноботов невозможно с научной точки зрения. Чтобы манипулировать атомами (которые чувствительны к электронным связям окружающих атомов), молекулярные ассемблеры должны обладать дополнительными манипуляторами, «пальцами», но для них места на атомном уровне уже не найдется. Это так называемая проблема «толстых пальчиков». Есть проблема и «клейких пальцев»: атомы, передвигаемые манипуляторами, могут накрепко к ним прилипнуть. Сам Дрекслер в ответ на замечания Смолли посчитал, что тот просто хочет снизить уровень общественных страхов и защитить финансирования исследований в области нанотехнологий.
Одно из решений, предложенных в свете защиты от мифической серой слизи, включало другую форму нанотехнологий: синюю слизь. Она должна быть самовоспроизводящейся полицией из наноботов, которые будут уничтожать автономную и нехорошую серую слизь. Тем не менее, они также должны быть вездесущими, сильными, надежными и устойчивыми к воздействию серой слизи, при этом оставаясь под контролем людей. Потому что если синяя слизь поглотится или перейдет на сторону серой слизи, она вполне может обернуться против нас самих.
Другие потенциальные ограничения на распространение серой слизи включают ограничение возможности самовопроизводства или же использование редких элементов вроде титана или алмазов в производстве молекулярных ассемблеров. Поскольку тело человека содержит мало таких редких элементов, слизь вряд ли будет извлекать их из нас, разве что пожрет наши смартфоны. Если же ничего не сработает, мир наводнят рои наноботов.
Искусственный интеллект — это подобласть компьютерной науки, задачей которой стоит создание машин, способных выполнять задачи на уровне, сопоставимым с интеллектом человека. Есть две формы ИИ в теории: узконаправленный, узкий, слабый или мягкий ИИ и общий, общенаправленный или сильный ИИ. Мягкий ИИ вдохновляется мозгом человека, но не пытается имитировать его — это статистически ориентированный машинный интеллект, способный сортировать различные данные с помощью алгоритмов и играть в шахматы, отвечать на вопросы викторины, делать заказы и давать указания по GPS. Решения задач, которые выполняет этот интеллект, несут мало общего с тем, как их решают люди.
Сильный ИИ предназначен для имитации человеческого интеллекта в рассуждениях, планировании, обучении, визуализации и общении на естественном языке. Сторонники сильного ИИ надеются достичь сингулярности, точки, в которой машина догонит и перегонит человеческий интеллект, после чего технологический прогресс стремительно пойдет вверх, и мы уже будем не в состоянии предсказать или вообще понять будущее развития цивилизации.
Предприниматель Элон Маск очень переживает по поводу рисков искусственного интеллекта: «В фильме «Терминатор», они не создавали ИИ, ожидая такого исхода. Это что-то из Монти Пайтона: никто не ожидает испанской инквизиции. Ерунда, конечно, но нужно опасаться». И он далеко не одинок. Билл Гейтс выражает схожие опасения, Стивен Хокингвидит все в еще более мрачном свете: «Примитивные формы искусственного интеллекта, которыми мы располагаем, на поверку оказались полезными. Но я считаю, что развитие полноценного искусственного интеллекта будет означать конец человеческой расы. Как только люди разработают искусственный интеллект, он займется собственной переделкой. Люди, ограниченные медленной биологической эволюцией, не смогут конкурировать и будут заменены».
Многие ученые отвергают эти опасения как преувеличенные и считают, что развитие искусственного интеллекта дополнит человечество, а не уничтожит его.
Проводоголовый (wirehead) — это идея научной фантастики, которая включает отдельного человека, стимулирующего центр удовольствия мозга электрическим током и таким образом зависимого. Идея впервые появилась в «Известном космосе» Ларри Нивена в 1970-х годах, но с тех пор стала общей темой в киберпанке. Корнями она уходит, вероятно, в эксперименты 50-х годов, когда Джеймс Олдс размещал электроды в мезолимбических дофаминовых дорожках крыс. Крысы переставали есть и спать в пользу бесконечных вспышек удовольствия, пока не умирали от голода. Олдс повторил эти эксперименты на других животных и людях, которые впоследствии описывали опыт как «оргазмический».
Некоторые считают, что принятие этой технологии поможет справиться со страданиями, проявляющимися в процессе получения жизненного опыта, без нанесения вреда другим или окружающей среде. Это мечта так называемого проекта Abolitionist, который ищет способ совместить провода с головой, разработанными лекарствами (наркотиками) и генетической инженерией, чтобы создать идеальное общество. Правда, сомнительное оргазмическое счастье, скорее всего, приведет к глобальному вымиранию, поэтому идея не лишена недостатков. Носимые технологии могут позволить вам изменять настроение и состояние ума на спокойное или возбужденное без побочных эффектов или всяческих лекарств. В основе технологии Thync лежит транскраниальная стимуляция мозга постоянным током, недорогой способ отправки электрического тока в мозг с целью улучшения интеллекта, обучаемости, бдительности и памяти. Также он помогает с хроническими болями, депрессией, шизофренией, Паркинсоном и фибромиалгией.
И все же, футурологи не теряют надежды заполучить другую форму изменяющей сознание технологи: транскраниальной магнитной стимуляции. Эту технологию можно использовать для стимулирования психопатии, временно отключая часть мозга, отвечающую за страх, или же для получения четкого мышления во время алкогольного опьянения. Есть опасение, что в будущем люди смогут не только настраивать свое настроение, но и отключать страх и сочувствие при необходимости. И хотя эти понятия могут не быть генетически идентичными современным людям, их эмоциональные и социальные миры могут стать до неузнаваемости чуждыми.
В 1991 году, Чарльз Плэтт опубликовал «Человек из кремния», книгу о поисках бессмертия путем копирования человеческого разума в компьютеры, из которых создавались существа под названием «инфоморфы». В 1996 году, русский теоретик искусственного интеллекта Александр Численко позаимствовал это название для описания теоретической сущности, основанной на базе распределенного интеллекта. Такие сетевые разумы с легкостью могли бы обмениваться знаниями и опытом, чем мы, что привело бы к массовым изменениям в концепциях личности и индивида, подобно роевому сознанию, о котором мы говорили выше.
Не ограничиваясь физическими органами, эти сущности нашли бы многие человеческие понятия чуждыми и бессмысленными, даже странными. Этот термин также используется для описания загрузки человеческого сознания в в компьютеры с целью создания резервных копий человеческого мозга. Психическая структура человека передается из биологической матрицы в электронную или информационную. Преимущества загрузки сознания включают экономический рост, возможность перепрограммировать себя для пущего ума или счастья, снижение влияния на окружающую среду и свободу от законов физики и неизбежности смерти.
Есть много потенциальных проблем, связанных с загрузкой сознания и выхода за пределы нашей человеческой формы. Технические аргументы включают невозможность воспроизводства непредсказуемых и нелинейных взаимодействий между клетками мозга, которые образуют человеческий интеллект, не говоря уже о самом факте того, что мы понятия не имеем, что такое сознание. Есть также и этические проблемы в развитии этой технологии. К примеру, мы можем никогда не узнать, работает ли она на самом деле: как мы поймем, что загруженное сознание действительно осознает себя, а не имитирует поведение человека, не обладая никаким психическим состоянием? Угроза злоупотребления и манипуляциями информорфами также остается неиллюзорной.
Трансгенные животные имеют чужеродный ген, намеренно включенный в их геном. Эта технология использовалась для создания светящихся в темноте мышей и рыб. Эта технология использовалась при попытках возродить шерстистого мамонта, и дебаты на тему использования трансгенов у приматов не прекращаются. Впереди перспектива появления трансгенных людей, которые получат преимущества использования генов других животных видов.
Появление трансгенных людей потребует ряда шагов. Подходящий трансген должен быть изолирован и экспрессирован в нужном месте в нужное время, а затем размещен внутри человеческой клетки, выращенной в культивационной ткани. Ядро из трансгенной человеческой клетки затем должно быть перемещено в энуклеированную яйцеклетку, а после — вырасти и разделиться. Потом развивающийся эмбрион должен быть помещен в матку. Технологии, с помощью которых можно было бы все это сделать, уже доступны, а человеческие и нечеловеческие гены уже вовсю используются для выращивания в пробирке и исследования стволовых клеток.
Некоторые утверждают, что использование трансгенов для модификации людей может открыть возможности, предоставленные природой другим животным: сонар, острые чувства, способность к фотосинтезу или производства необходимых питательных веществ. Потенциальный выхлоп покроет любые проблемы, касающиеся человеческого достоинства, которое, в свою очередь, больше связано с нашей способностью рассуждать, нежели с генетической целостностью. Мы могли бы позаимствовать гены шимпанзе, чтобы повысить эффективность наших мышц, запоминание задач и стратегического планирования.
Но последствия могут быть воистину жуткими. Некоторые люди обеспокоены возможностью использования «выращиваемых транслюдей» — которых будут разводить и выращивать с намерением использовать в медицинских экспериментах, связанных с трансгенами. Существует также страх, известный как «тревога видов», благодаря которому появились законы, запрещающие создание многовидовых химер. Но наука идет вперед, и через сотню лет мир могут наполнить люди с оттенками шимпанзе, летучих мышей, осьминогов или мышей.
Слово «киборг» впервые появилось в статье 1960 года за авторством Манфренда Клайнса и Натана Клайна. Они размышляли о способах повышения бессознательных саморегулирующих функций с помощью химических или электронных средств, чтобы позволить людям лучше переносить различные условия окружающей среды. Конечная цель — дать людям возможность исследовать космос. Они писали: «Если человек в космосе, в дополнение к полету на своем транспорте, должен постоянно проверять все и настраивать просто, чтобы остаться в живых, он становится рабом машины. Целью киборга, наряду с его собственной системой гомеостаза, является обеспечение организационной системы, в которой роботоподобные проблемы решаются автоматически или бессознательно, а человек свободен исследовать, создавать, думать и чувствовать».
Это название позже было применено к пациентам, зависимым от имплантатов и протезов, и вошло в культуру как метафора, описывающая нашу постоянно растущую зависимость от технологий. Последние изыскания в практической кибернетике включают бионические руки, подключаемые к нервной системе человека, протез глаз и многое другое.
В 2015 году, профессор Юваль Ной Харари из Еврейского университета в Иерусалиме предсказал, что через 200 лет люди станут богоподобными киборгами вследствие нашей необходимости улучшать себя. Золтан Истван, основатель политической партии трансгуманистов, продвигает платформу финансовых государственных вливаний по разработке искусственных сердец и черепных имплантов, которые снизят кризис в этой сфере, а также уровень преступности, с этим связанный. Между тем, военное исследовательское крыло DARPA анонсировало создание «офиса биологических технологий» (BTO) «для изучения растущего динамического пересечения биологии и других наук». В агентстве планируют разрабатывать технологии для солдат будущего, включая продвинутые протезы, управляемые силой мысли конечности и нейронные интерфейсы. Другая инициатива DARPA видит потенциал в развитии искусственных хромосом. Представьте солдат будущего, которым не нужен будет сон, которые будут чрезвычайно выносливы и видеть в темноте. Уже даже предложено название для будущего объединения человека и машины: Homo electricus.
Видообразование представляет собой процесс, при котором несколько новых видов возникают из общего предкового вида. Эту концепцию впервые исследовал в художественной литературе Олаф Стэплтон в своей книге 1930 года «Последние и первые люди». В ней исследовались рост и падение 18 разных видов человека за следующие несколько миллиардов лет в процессе миграции с Земли на Венеру. Не так давно Дуглас Диксон в «Антропологии будущего: человек после человека» задался теми же вопросами, только у него цивилизация коллапсирует через 200 лет после начала генной инженерии. Некоторые виды человека уходят в космос, другие возвращаются через миллионы лет, чтобы обнаружить, что человек ответвился и эволюционировал в мириады разумных форм (и неразумных тоже).
Если процесс человеческой эволюции продолжится, не исключено, что через миллионы лет появятся другие виды, хотя многие считают, что это маловероятно. Исследование Йельского университета за 2009 год обнаружило доказательство того, что овуляторные характеристики говорят о том, что у более коротких и плотных женщин рождается больше детей, а это значит, что естественный отбор начинает выбирать эти физические черты. Между тем, эволюционный психолог Джеффри Миллер считает, что эволюция человека будет ускоряться из-за полового выбора современного общества и развития генной инженерии.
Каделл Ласт, докторант эволюционной антропологии и исследователь Global Brain Institute, считает, что мы можем быть на грани нового великого эволюционного перехода, вместе с технологиями, которые ведут нас к долгоживущему виду с запаздывающим воспроизводством. Эволюция в несколько видов вряд ли произойдет, поскольку человеческого общество становится одновременно и распространенным, и тесно интегрированным.
Но если человечество отправится к далеким планетам и звездным системам, потенциал развития новых видов, приспособленных к другим условиям, увеличится. Правда, в таком случае, они вряд ли унаследуют Землю, если только не вернутся через четыре миллиона лет, вооружившись неведомым нам оружием и пылая жаждой вершить правосудие и возвращать все к истокам.
По материалам listverse.com
|
Inferno... Проклятье фильма "Мастер и Маргарита" |
|
Inferno... Проклятье фильма "Ночной дозор" |
|
Иосиф Бродский. "ЖЗЛ" (Ток-шоу) 2012 |
Проект ЗАО "Первый канал. Всемирная сеть" - ток-шоу "ЖЗЛ", соведущим которого стал писатель, актер, режиссер и сценарист Павел Санаев, обещает внести новые главы в историю изучения "жизни замечательных людей".
В студии программы встретятся два оппонента — автор официальной биографии и сторонник альтернативного мнения. Самые яркие и спорные эпизоды жизни известных персон получат непредвиденную развязку.
Неожиданным сюжетным ходом проекта станет сеанс связи с героем программы, который, будучи уже давно в нематериальном мире, ответит на пять самых важных вопросов о себе. В качестве модератора мистического действа выступит телеведущий Григорий Кулагин-Бобров.
В экспериментальной рубрике "Espirito.net" принимает участие группа молодых ученых, чьи смелые проекты и не снились их зарубежным конкурентам. То, что на первый взгляд может показаться научной фантастикой, с помощью суперсовременных технологий стало реальностью. При поддержке канала "Время" будет обнародована одна из секретных разработок, позволяющая заглянуть в тайны далекого прошлого и найти ответы на вопросы, занимающие не одно поколение ученых разных областей. Это не спиритический сеанс, не черная магия и не сражение экстрасенсов. Это — уникальная система обработки данных, позволяющая моделировать поступки и мысли любой личности. (анонс канала "Время") .
|
Иосиф Бродский о тирании. Эссе |
Семьдесят пять лет назад родился великий русский поэт Иосиф Бродский, лауреат Нобелевской премии по литературе. К его дню рождения мы публикуем его эссе «О тирании» в авторизованном переводе с английского Льва Лосева.
Болезнь и смерть — вот, пожалуй, и все, что есть общего у тирана с его подданными. Уже в этом смысле народу выгодно, чтобы правил старик. Не то чтобы мысль о неизбежности смерти обязательно просвещала и смягчала нрав, но время, затраченное тираном на размышления о собственном, скажем, обмене веществ, есть время, отнятое от дел государственных. И внутренние, и международные периоды затишья прямо пропорциональны числу болезней, грызущих вашего Генерального Секретаря или Пожизненного Президента. Даже если у него хватает восприимчивости научиться искусству дополнительной черствости, которому учат все болезни, он не торопится применить это благоприобретенное искусство к дворцовым интригам или внешней политике, хотя бы потому, что инстинктивно стремится вернуться в прежнее здоровое состояние, а то и верит, что полностью поправится.
У тирана время, отведенное на размышления о душе, используется для расчетов, как бы сохранить статус кво. Это происходит потому, что человек в его положении не видит различий между настоящим, историей и вечностью — госпропаганда сплавила их воедино, потому что так удобнее и самому тирану, и населению. Он держится за власть, как другие люди преклонного возраста за свои пенсии и сбережения. То, что порой кажется чисткой в верхах, воспринимается народом как попытка поддержать устойчивость, на которую народ-то и рассчитывал в первую очередь, когда позволял тирании укрепиться.
Устойчивость пирамиды редко зависит от ее вершины, но все-таки именно вершина привлекает наше внимание. Рано или поздно взгляд наблюдателя утомляется ее нестерпимым геометрическим совершенством, взгляд требует перемен. Однако когда перемены происходят, они почти всегда к худшему. Старик, борющийся за то, чтобы избежать позора и неудобств, которые особенно неприятны в его возрасте, по крайней мере, вполне предсказуем. Сколь бы гнусным и злым ни выглядел он в этой борьбе, она не отражается ни на внутренней структуре пирамиды, ни на ее вовне падающей тени. Да и те, с кем он борется, соперники, вполне заслуживают жестокого обращения, хотя бы за тавтологичность их амбиций при разнице в возрасте. Ибо политика есть не что иное, как чистейшая геометрия, объединенная с законом джунглей.
Там, на острие иголки, хватает места только для одного, и уж пусть он лучше будет старым, поскольку старики не притворяются ангелами. Единственная задача стареющего тирана — удержать свое положение, его демагогия и лицемерие не подавляют умы подданных необходимостью в них верить или текстуальным разнообразием; в то время как молодой выскочка с его подлинным или наигранным рвением и целеустремленностью всегда в конечном счете повышает уровень общественного цинизма. Оглядываясь на историю человечества, мы можем уверенно сказать, что цинизм -- подлинная мера прогресса.
Ибо новые тираны всегда привносят новую смесь лицемерия и жестокости. Одни больше нажимают на жестокость, другие на лицемерие. Вспомним Ленина, Гитлера, Сталина, Мао, Кастро, Каддафи, Хомейни, Амина и проч. Они всегда намного превосходят своих предшественников и по-новому выкручивают руки своим гражданам, как, впрочем, и мозги наблюдателям. Для антрополога, наблюдающего со стороны (и на весьма значительном расстоянии, конечно), такой тип развития представляет большой интерес, ибо расширяет наши представления о возможностях человечества как вида. Необходимо заметить, однако, что описанный процесс зависит не в меньшей степени от технического прогресса и общего роста населения, чем от исключительной зловредности данного диктатора.
В наше время все новые социально-политические устройства, как демократические, так и авторитарные, уводят все дальше от духа индивидуализма, к стадному натиску масс. Идея экзистенциальной исключительности человека заменяется идеей анонимности. Личность гибнет не столько от меча, сколько от пениса, и, как бы ни была мала ваша страна, она требует (или становится объектом) центрального планирования. Подобные обстоятельства легко порождают ту или другую автократию, в каковом контексте тиранов можно рассматривать в качестве компьютеров устарелого образца.
Но если бы они были всего лишь компьютерами устарелых образцов — это еще куда ни шло. Беда заключается в том, что тираны в состоянии приобретать новые, по последнему слову техники компьютеры и норовят пользоваться ими. Примеры эксплуатации устаревшей моделью современной технологии: Шикельгрубер, овладевший микрофоном, или Сталин, пользующийся телефонным подслушиванием для устранения своих оппонентов в политбюро.
Люди становятся тиранами не потому, что испытывают к этому призвание, но и не по чистой случайности. Человек с подобным призванием обычно предпочитает короткий путь и тиранит собственную семью, тогда как настоящие тираны обычно застенчивы и вообще ужасно скучны в быту. Орудие тирании — политическая партия (или армия, чья структура не отличается от партийной), ибо для того, чтобы забраться на вершину чего-то, нужно иметь нечто, чему свойственна вертикальная топография.
В отличие от горы или, лучше сказать, небоскреба, партия по существу — фиктивная реальность, изобретенная интеллектуальными (или обыкновенными) безработными. Они приходят в этот мир и обнаруживают, что его физическая реальность, его горы и небоскребы, все уже заняты. Таким образом перед ними выбор — ждать, пока в старой системе освободится место, или создать свою новую, альтернативную. Последний способ представляется им более стремительным, хотя бы потому, что можно начинать не откладывая. Создание партии — уже самодостаточное занятие, и при этом всепоглощающее. Оно, конечно, не приносит немедленных плодов; но с другой стороны, работа нетрудная и для психики весьма комфортабельная ввиду невнятности устремлений.
Для того, чтобы скрыть свое чисто демографическое происхождение, партия обычно создает себе идеологию и мифологию. В общем, новая реальность всегда создается по образцу старой, подражая существующим структурам. При помощи такой техники одновременно скрывается недостаток воображения и всему предприятию придается некая дымка подлинности. Вот, кстати, почему эта публика так обожает реалистическое искусство. Вообще отсутствие воображения подлиннее, чем его наличие. Жужжащая скука программы партии, серый, неприметный вид ее вождей привлекают массы как собственное отражение. В эпоху перенаселенности зло (равно как и добро) так же посредственны, как их субъекты. Хочешь быть тираном — будь скучен.
И они скучны, и скучна их жизнь. Единственные свои радости они получают в процессе карабкания, когда видят, что удалось перехитрить соперника, оттолкнуть, разжаловать. В начале века, в период расцвета политических партий, были и дополнительные удовольствия -- выпустить, скажем, какую ни на есть брошюрку, удрать от полицейского, произнести зажигательную речь на подпольном съезде, отдохнуть за партийный счет в Швейцарских Альпах или на Французской Ривьере. Теперь все это в прошлом: острые проблемы, фальшивые бороды, штудирование Маркса. Все, что осталось, — это ожидание повышения, бесконечная волокита, картотеки и выискивание тех, на кого можно положиться. Даже язык за зубами держать неинтересно, потому что все равно с него не сорвется ничего достойного внимания подслушивающих устройств, которыми начинены стены вокруг тебя.
Медленно движущееся время — вот что приводит к вершине. Утешительно здесь только то, что тем самым всему предприятию придается ощущение подлинности: ибо то, что требует времени, реально. Продвижение неспешно даже когда партия в оппозиции; что касается правящей партии, то ей и вовсе спешить некуда: после полувекового пребывания у власти она сама способна распределять время. Конечно, с точки зрения идеалов, в викторианском смысле этого слова, однопартийная система не слишком отличается от современных форм политического плюрализма. И все же, чтобы вступить в единственную существующую партию, надо обладать более чем средним запасом бесчестности.
Тем не менее, как ни хитри и каким бы кристально чистым ни было твое личное дело, раньше шестидесяти в политбюро не попадешь. А в этом возрасте жизнь уже абсолютно необратима, и тот, кто ухватился за бразды правления, разожмет кулаки только для панихидной свечи. Шестидесятилетний человек вряд ли решится на что-либо экономически или политически рискованное. Он знает, что ему осталось лет десять, и радости его — гастрономического или технического порядка: роскошная диета, заграничные сигареты и заграничные же автомобили. Он человек статуса кво, что, конечно, выгодно в международных отношениях, поскольку ракетный арсенал у него неуклонно растет, но невыносимо внутри страны, где ничегонеделание означает ухудшение существующих условий. И хотя последним обстоятельством могут воспользоваться его соперники, он скорее ликвидирует их, чем предложит какие-то перемены. Ведь всегда чувствуешь легкую ностальгию по тому порядку вещей, который привел тебя к успеху.
Средняя продолжительность хорошей тирании — десять-пятнадцать лет, двадцать самое большее. За этим пределом неизбежно соскальзывание в нечто весьма монструозное. Тогда мы имеем дело с величием, проявляющимся в развязывании войн или террора внутри страны, или того и другого вместе. Природа, слава Богу, берет свое, иногда, правда, пользуясь как своим орудием соперником тирана, и, как правило, вовремя, т. е. прежде чем наш герой задумает обессмертить свое имя чем-нибудь кошмарным. Молодые кадры, которые вовсе не так уж молоды, нажимают снизу, выталкивая его в голубые пределы чистого Хроноса. Поскольку с вершины пирамиды дальше двигаться можно только уже в этом направлении. Правда и то, что нередко природе приходится действовать в одиночку, встречая чудовищное сопротивление со стороны органов государственной безопасности и команды личных докторов тирана. Из-за границы летят самолеты с иностранными специалистами, чтобы выуживать нашего героя из глубин маразма, в которые он погружается. Пославшие их правительства сами глубоко заинтересованы в сохранении статуса кво. Иногда иностранные доктора преуспевают в своих гуманитарных миссиях настолько, что к великому человеку возвращается достаточно сил, чтобы грозить гибелью их странам.
В конце концов у всех опускаются руки. У органов, пожалуй, менее охотно, чем у докторов, поскольку медицинская иерархия не так зависима от предстоящих перемен. Но даже и органам в конце концов надоедает хозяин, которого им предстоит пережить так или иначе, и охранники отворачиваются, и в дверь проскальзывает смерть с косой, серпом и молотом. На следующее утро население будят не пунктуальные петухи, а льющиеся из репродукторов волны «Похоронного марша» Шопена. Затем следуют похороны с военными почестями, лошади тащат лафет, впереди шагает взвод солдат, несут на алых подушечках ордена и медали, украшавшие пиджак тирана, как грудь пса-призера. Ибо это именно то, чем он и был, — псом, получавшим призы, выигрывавшим собачьи бега. И если население оплакивает его кончину, как часто случается, это слезы тех, кто сделал ставку и проиграл: народ оплакивает потерянное время. А затем появляются члены политбюро, подпирая плечами кумачом крытый гроб, единственный общий между ними знаменатель.
Пока они несут свой мертвый знаменатель, трещат и щелкают камеры, а иностранцы и местные напряженно вглядываются в непроницаемые лица, пытаясь угадать преемника. Возможно, покойный был настолько тщеславен, что оставил политическое завещание, но его все равно не опубликуют. Решение будет принято втайне, на закрытом (для населения) заседании политбюро. То есть подпольно. Скрытность — старинное пристрастие партии, эхо ее демографического происхождения, славного нелегального прошлого. Так что лица не выражают ничего.
Это им особенно удается, потому что выражать нечего. Потому что снова будет все то же самое. Новый будет отличаться от старого только внешне. И духовно, и в других отношениях ему предстоит стать точной копией покойника. Это, возможно, и есть самый главный секрет. Если вдуматься, перемены внутри партии -- это единственная форма воскрешения, нам доступная. Конечно, повторение рождает скуку, но если оно происходит втайне, то не лишено занимательности.
Самое же занятное — это когда соображаешь, что из этих людей любой может стать тираном. Вся растерянность и неясность только из-за того, что предложение превышает спрос. Из-за того, что мы имеем дело не с тиранией отдельных личностей, а с тиранией партии, которая просто поставила производство тиранов на индустриальную основу. Что с ее стороны было очень умно в целом и очень уместно в частности, учитывая, как быстро сдает свои позиции индивидуализм. Иными словами, в наше время гадание «кто-кем-будет» — игра столь же романтичная и старомодная, как бильбоке: ею могут развлекаться только те, кто был выбран свободно. Давно прошло время орлиных профилей, бород клинышком или лопатой, усов наподобие моржовых или вроде зубной щетки, скоро и брови уйдут в прошлое.
Все же есть нечто завораживающее в этих пустых, серых, ничем не замечательных лицах: они выглядят как все, что почти придает им оттенок подпольности; они одинаковы, как трава. Визуальное однообразие дает дополнительную глубину принципу «народного правительства»: здесь правят никто. Но когда тобой правят никто, это самая всеобъемлющая форма тирании, ибо никто выглядят как все. Во многих отношениях они представляют массу — вот почему им нет нужды проводить выборы. Действительно неблагодарная задача для воображения — думать о том, к каким возможным результатам привела бы система «один человек — один голос», скажем, в Китае с его миллиардным населением: какой парламент получился бы там и сколько десятков миллионов людей оказались бы в меньшинстве.
Расцвет политических партий в начале нашего века был первым признаком перенаселенности, потому-то они так и преуспевают в наши дни. Пока индивидуалисты над ними подшучивали, они набирали силу на обезличивании, и нынче индивидуалистам уже не до смеха. Целью партий, однако, не является ни собственный триумф, ни триумф какого-то отдельного бюрократа. Верно, что они оказались впереди своего времени, но у времени всегда масса всякого впереди, в особенности людей. Их цель — приспособить собственное количественное разрастание к сохраняющему прежние размеры миру, и единственный способ достичь этой цели -- через обезличивание и бюрократизацию всего живого. Сама жизнь есть общий знаменатель; достаточное основание для более подробной организации существования.
Вот этим и занимается тирания: организует для вас вашу жизнь. Делает она это с наивозможной тщательностью, уж безусловно лучше, чем демократия. К тому же она делает это для вашей же пользы, ибо любое проявление индивидуализма в толпе может быть опасно: прежде всего для того, кто его проявляет, но и о том, кто стоит рядом, тоже надо подумать. Вот для чего существует руководимое партией государство, с его службами безопасности, психиатрическими лечебницами, полицией и преданностью граждан. И все же даже всех этих учреждений недостаточно: в идеале каждый человек должен стать сам себе бюрократом. День, когда эта мечта станет реальностью, все ближе и виднее. Ибо бюрократизация индивидуального существования начинается с размышлений о политике и не прекращается с приобретением карманного калькулятора.
Так что если кто настроен элегически на похоронах тирана, то это происходит в основном по причинам автобиографическим и потому, что такая кончина придает большую конкретность ностальгии по «старым добрым временам». В конце концов, покойник тоже был продуктом старой школы, когда люди еще ощущали разницу между тем, что они говорили и что делали. Если в истории ему будет отведено не более одной строки, тем лучше: значит, среди своих подданных он не учинил достаточно кровопролитий, чтобы набралось на целый абзац. Любовницы у него были склонны к полноте и немногочисленны. Писал он мало, равным образом не рисовал и не играл на музыкальных инструментах; также не ввел нового стиля мебели. Он был простой тиран, но все-таки лидеры величайших демократий ужасно стремились пожать ему руку. Короче говоря, он не переусердствовал, и это отчасти благодаря ему, открывая окно утром, мы убеждаемся, что горизонт еще не встал на попа.
Благодаря характеру его работы, никто не знал, что он думает на самом деле. Вполне возможно, что он и сам не знал, что он на самом деле думает. Это могло бы стать хорошей для него эпитафией, не будь анекдота, который финны рассказывают о завещании их пожизненного президента Урхо Кекконена. Оно начинается словами: «Если я умру...»
1980
Авторизованный перевод с английского Льва Лосева
|