Борис Ильич, добрый день!
Приглашаю на презентацию книги «Мы все из страны пионерии», которая состоится 17 ноября в 16 00 в Малом зале ОДОРА. Там же можно получить книгу.
С уважением Н.Окунева.

Это приглашение я получил от Нины Ивановны Окуневой – редактора-составителя большого труда на 656 страницах. Иллюстрированное издание под названием «Мы все из страны ПИОНЕРИИ» посвящено 100-летию Читинской областной пионерской организации имени В.И. Ленина. Кандидат социологических наук Н.И. Окунева  с 1975 по 1987 годы работала  зав. отделом учащейся молодежи и пионерии РК ВЛКСМ, с 1977 года возглавляла  школьный отдел Читинского обкома ВЛКСМ.

Книга насыщена статьями, очерками, воспоминаниями, фотографиями из личных коллекций и архивными материалами. Нашлось в ней место и моей небольшой очерковой зарисовке о выдающейся, без преувеличения, пионерской вожатой Нелли Васильевне Кутузовой, которая еще во время моей учебы в шестом классе поручила мне стать пионерским юнкором. И я охотно взялся за освещение школьно-пионерской жизни в нашей Сретенской восьмилетней школе №1. Заметки регулярно отправлял в областную радиогазету «Юный ленинец».

В этой книге на страницах 341-346 помещен еще один материал о Нелли Васильевне под заголовком «Вожатая пожизненно». Автор - коллега и бывшая пионерка Нелли Васильевны, член Союза журналистов России Любовь Петрова, заслуженный работник культуры Забайкальского края. Для полноты картины приведу несколько фрагментов из интервью Любови Петровой:

«Знакомые с подвижничеством Нелли Васильевны утверждают, что ничем не измеришь ее нужность и востребованность в обществе. Она – старшая из тех, чьи портреты  висят на Аллее трудовой славы Краснокаменска. Отличник народного просвещения, организатор детского движения, краевед, учитель, волонтер-тимуровец, музыкант».

В последние годы Нелли Васильевна работала в специализированной коррекционной школе для детей с ограниченными возможностями по здоровью, где немало детдомовцев.  «Чувствую, что я им нужнее, чем тем, с кем работала всю жизнь...  Нас поддерживает фонд «Помощь детям» из Екатеринбурга. Узнали о нашем пионерском движении в КПРФ, тоже не остались в стороне. Геннадий Зюганов даже новую гитару мне подарил. Хоть и небольшая материальная поддержка, а нам очень нужна. Одобряют они сохранение пионерии, ведь это тоже история нашей Родины». 

И вдруг я встречаю в рассказе Нелли Васильевны свою фамилию:

 - А знаете, что меня навело на мысль обратиться к литературному творчеству детей? Был в нашей школе № 1 смышленый мальчишка Боря Комиссаров – солировал в хоре, литературные способности проявлял. Только намекнула ему, что можно бы информацию для читинского радио подготовить, сразу ухватился за идею и вскоре стал активным радио-юнкором. Часто советовался, как лучше подготовить очередной материал. Стал известным журналистом, писателем.

«До последнего дня жизни Нелли Васильевна Кутузова оставалась со своими пионерами. Ее не стало 28 февраля 2022 года на 87 году жизни.

Ветераны-дети войны из клуба «Отрада» Краснокаменска решили продолжить дело своего кумира и стали шефами воспитанников из коррекционной школы № 10. Во дворе школы и возле Дома культуры «Строитель» высажена аллея имени Нелли Васильевны Кутузовой. И на Аллее трудовой славы города её портрет по-прежнему напоминает о её заслугах. Она рядом с нами, мы это чувствуем, забыть её невозможно!»

А теперь мой небольшой рассказ «Встреча через 54 года», опубликованный на страницах 347-348  великолепной книги «Мы все из страны Пионерии». Чита, 2022 год.

На моей странице в «Одноклассниках» не так давно появился снимок из Краснокаменска, на котором моя любимая пионервожатая из 1960-70 годов прошлого века Нелли Васильевна Кутузова стоит в красном галстуке рядом со своей бывшей воспитанницей Любовью Петровой (Сватковой).

Фотография вызвала взрыв эмоций, воспоминаний и пожеланий от пионеров тех лет своей любимой вожатой. Так захотелось встретиться! И вскоре, хоть и говорят, что чудес не бывает, наша встреча состоялась. Через 54 года!

Моя бывшая вожатая каждое лето ездит в отпуск к дочке в Санкт-Петербург, а по пути на три денёчка останавливается у брата, который живет в Домне, под Читой. Вот два года назад и заехала ко мне.

А зашла она с веселой улыбкой: стройная, подвижная такая, излучающая любовь и радость встречи, будто с близкими родственниками. Всего через минуту она подружилась с моей супругой. Мы начали рассказывать друг другу обо всём, что с нами произошло за полвека. Нелли Васильевна призналась, что очень любит детей и свою работу. А ещё – родное Забайкалье, его природу и людей. Муж её рано ушел из жизни, поэтому каждый день моей школьной вожатой наполнен до отказа школой и заботой о своих воспитанниках.

У Нелли Васильевны великолепная память, она очень любит стихи и песни. В разговоре всегда к месту вспоминает и цитирует стихи Георгия Граубина, Михаила Вишнякова, Геннадия Головатого.

Нелли Васильевна привезла с собой старые сретенские фотографии из жизни нашей школы. Потом мы долго сидели перед монитором компьютера, и я демонстрировал групповые и личные фото. Вот он наш третий, четвертый, пятый, десятый класс.

Четвертый, пятый класс музыкальной школы. Коллектив драмкружка в Доме пионеров. И, наконец, дошла очередь до самой ценной реликвии. С трепетным восторгом Нелли Васильевна берет в руки потрепанную книжку – приключенческую повесть «Пленники Барсова ущелья", изданную Детгизом в 1961 году.

Читает на внутренней странице надпись: «Награждается ученик 7-а класса Комиссаров Боря за активное участие в смотре художественной самодеятельности. Директор школы Л.Г.Джупина (подпись), старшая вожатая (подпись отсутствует)». По какой-то причине, видимо, не успели принести книгу на подпись нашей тогда 23-летней старшей вожатой. Ну что ж, лучше поздно, чем никогда! И через 57 лет Нелли Васильевна дважды ставит свою подпись: Н.В.Кутузова. Второй раз – пониже текста, вместе с новой датой. А почерк у неё остался таким же, как у выпускницы Сретенского педучилища.

Пять часов Нелли Васильевна была в гостях у своего бывшего пионера. Зазвонил мобильный:  родственники беспокоятся. Я провожаю мою вожатую до остановки. Подходит маршрутка. Прощальные объятия. Теперь жду новой встречи, обещала очень скоро проведать выпускника-спортсмена из детдома и ко мне в гости снова заглянуть. Такое счастье!

Б.И.Комиссаров,
Член Союза журналистов СССР, РФ.

1.

Обложка книги "Мы все из страны Пионерии". Чита, 2022.

2.

Страница книги 347.
.
3.

Страница книги 348

4.


Обложка книги 'Пленники БАРСОВА ущелья", полученной в 1961 году за активное участие в школьном смотре художественной самодеятельности.

5.

Награждается ученик 7 класса...

Вчера я снова не удержался от соблазна и посмотрел по каналу "Культура" советскую кинокомедию "Неисправимый лгун". Правда, в отличие от предыдущего поста, время действия было не таким далеким. В 1945-м проходила молодость наших родителей, а в 1973-м я сам был молодым 25-летним парнем, студентом 5 курса отделения журналистики Иркутского университета. Веселое было время. И всех героев этого фильма мы уже видели в кинофильмах и по телевизору. И только одна деталь кинокартины напомнила, что мы вместе со знаменитыми киноактерами и снявшейся в фильме знаменитой певицей Эдитой Пьехой были почти на 50 лет моложе: появившимся в кадре "древним" катушечным магнитофоном.
В ролях: неисправимый лгун Георгий Вицин, Инна Макарова, Владимир Этуш, Борис Сичкин, Эдита Пьеха и другие.

1979 год. Меня призвали на военные сборы...

...Надо признаться, в действующую армию (срок пришел  в 1966 году), меня не взяли. Не прошел комиссию. Мало того, что в очках, да еще нуждаюсь в цилиндрической линзе на один глаз, которую надо  изготавливать по индивидуальному рецепту. А где ее найти в полевых условиях? Короче, присвоили мне звание  рядового запаса и вынесли приговор: не годен в мирное время, годен к нестроевой в военное время.

Военкомат не обращал на меня внимания до тех пор, пока я не получил диплом об окончании  отделения журналистики Иркутского госуниверситета.  Меня признали годным к офицерской службе и присвоили военно-учетную специальность (ВУС) «политработник органов печати». Я имел право служить во всех видах войск, кроме надводных, подводных и спецвооружений.

На первые военные сборы в 1979-м, на которых я щеголял в  погонах лейтенанта со знаком летно-технического состава, нас отправили под Киев, в город Васильков, в 36 км от столицы Украины, и разместили в казарме Васильковского военного авиационно-технического училища.

Наша группа из Забайкальского военного округа в количестве 12 человек прибыла  к месту назначения самолетом. Каждый добирался самостоятельно, приобретая бесплатный билет в кассе согласно воинскому требованию.

Нас собрали из четырех военных округов огромного СССР. По 10-12 человек из каждого, оторвав от своих семей и со своих рабочих мест ровно на месяц. Мы – самые дальние, из Забайкальского военного округа. Летели с пересадкой. От Читы до Москвы 6000 километров и еще около полутора –двух часов до Киева. Двое ребят вылетали из столицы  Республики Бурятия Улан-Удэ, чья территория тоже входила в состав ЗабВО.

Среди читинцев самым авторитетным был член Союза писателей в звании капитана Евгений Евстафьевич Куренной. Родом из Украины, он работал ответственным секретарем в областной газете «Забайкальский рабочий». Писатель издал несколько художественных книг о Забайкальском крае, его природе и самобытных людях. Среди нас он был единственным в звании капитана. Большинство лейтенанты и старлеи – газетные журналисты, фотокорреспонденты, сотрудники радиовещания  и телевидения.

Кроме забайкальцев, в Киев прибыли неторопливые серьезные эстонцы, спокойные рассудительные волжане и знающие себе цену киевляне из Прибалтийского, Приволжского и Киевского военных округов.   

Эти первые сборы были в целом легкими и приятными. В свободное вечернее время и в выходные дни мы переодевались а «гражданку», мелкими группами по 3-5 человек выходили осваивать васильковские кафе и рестораны. В один из выходных дней для нас организовали экскурсию в Киев и вся группа сфотографировалась возле памятника в Бабьем Яре. Магазины были полны дефицитными товарами. Я купил себе лавсановые брюки, а домой привез трехрожковую люстру в залу с шикарными блестящими чашами под дерево и сверкающий металл – у нас таких не достать.

Занятия состояли из лекций о международном положении и военных конфликтах в мире. В это время происходил территориальный спор между Китаем и Вьетнамом. Нам показывали фильмы для служебного пользования о советских вооружениях, об атомных испытаниях. Мы учились разбирать и собирать автомат Калашникова. Никакой муштровки, строевой подготовки или каких-то нарядов на кухне не было и в помине. Кормили вкусно, по нормам летно-технического состава. Кто хотел, мог воспользоваться бесплатной услугой парикмахерской (я воспользовался!).

И вторые военные сборы.   

Они проходили летом 1981 года, в Чите, в части неподалеку от дома. В них участвовали всего десяток местных «партизан» и столько же офицеров штаба летной части было к нам прикреплено. Недавно я обнаружил среди старых документов выданные мне на этих сборах   служебное  удостоверение и командировочное предписание.

«Редакция газеты "КРЫЛЬЯ ПОБЕДЫ" Политотдела Военно-Воздушных  Сил ордена Ленина Забайкальского военного округа. Дано л-ту Комиссарову Борису Ильичу в том, что он является штатным сотрудником газеты ВВС ордена Ленина ЗабВО «Крылья Победы».

ЗАМЕСТИТЕЛЬ КОМАНДИРА  В/Ч 64538 ПОЛКОВНИК  А. ХАРЧЕНКО»

Газета ВВС Забво «Крылья Победы» не существует в реальности, а развертывается только в военное время. Но военкоров надо готовить заранее. Для этого на пишущей машинке отпечатали и выдали одно на четверых командировочное предписание выехать на военный аэродром Укурей для подготовки материала в окружную газету.

В командировочном предписании  четыре фамилии: три ст. лейтенанта и я - лейтенант запаса.

Приехали на уазике в Укурей на летное поле. Небольшой самолет-истребитель готовится к вылету. Беседуем с летчиком. Фотографироваться перед полетом отказывается – плохая примета. Желаем ему счастливого полета. Стальная птица взмывает вверх, набирает высоту, удаляется, наверное, на километр  и... начинает камнем падать вниз. На земле взметнулось пламя, слышен взрыв.

Летчики катапультировались и остались живы, хотя приземлились прямо в горящие обломки.

На снимках:

1.1979 год. Киев. Я - лейтенант запаса Советской Армии.


2.Военные сборы в ВВАТУ (я третий слева в шинели).


3.Экскурсия в Бабий Яр. Киев. Я второй справа (в беретке).


4.1981 год, июль,Чита. Военные сборы. Я второй слева.

Воинские документы

В 2017 году вышла в свет в издательствах "Буквально" и "Ридеро" моя документальная повесть "Правда страшного времени (1938-1947). Из истории Забайкальской транспортной милиции. По материалам государственного архива". Книгу читатели могли скачать в интернет-магазине Литрес 
https://www.litres.ru/boris-komissarov/pravda-strashnogo-vremeni-1938-1947/
или приобрести бумажный экземпляр на сайте автора в издательстве Ridero
https://ridero.ru/books/pravda_strashnogo_vremeni_1938_1947/
В ноябре 2018-го в Забайкальском линейном управлении МВД России на транспорте состоялась презентация книги. Автор заказал за свой счет для проведения этого мероприятия 80 экземпляров книг: четыре посылки по 20 штук каждая. Презентация прошла с большим успехом. Сотрудники транспортной милиции получили документальную повесть о жизни и службе своих  предшественников с автографом автора - их бывшего сослуживца, подполковника милиции в отставке. Двум лучшим по профессии сотрудникам за высокие достижения в служебной деятельности автор вручил свою книгу в подарок. 
Сегодня я решил обеспечить бесплатный доступ к моей книге всем желающим, поместив документальную повесть "Правда страшного времени (1938-1947)" на моем  сайте "Проза.ру":
https://proza.ru/2022/04/23/844
Читайте об истории нашей страны и жизни коллектива транспортной милиции на основе  первоисточника - протоколов партийных собраний, хранившихся 60 лет под грифом "секретно". Буду рад каждому читателю.
С уважением  Борис Комиссаров
На снимке: активные участники презентации. Автор - третий слева, рядом начальник Забайкальского  ЛУ МВД РФ на транспорте А.В. Четвергов.

https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post402612119

Уроки предвыборной борьбы 
 

В годы перестройки, на переломе двух эпох (1989-1991) я включился в общественную деятельность и выступил  в молодежной газете с острой  публицистической статьей, которая вызвала большой резонанс, так как касалась известных личностей, принадлежащих элите областного центра.

_____________________________

Много нового, необычного и нередко ошеломляющего принес второй этап предвыборной борьбы в Чите. Выступив в поддержку одного из десяти возможных кандидатов в народные депутаты СССР по 342 территориальному округу, мы столкнулись с такими противоречиями в действии нового Закона о выборах, не осмыслив которые нельзя дальше двигаться к демократии, правовому государству.

ЧЕМ ШИРЕ растекалась по стране волна окружных собраний, на которые отведен был всего один месяц, тем разнообразнее были варианты принимаемых решений. Очень важным оказалось, где и когда проходили эти собрания.

В самом начале, пользуясь спешкой, крайним недостатком времени перед назначенной датой, плохой ориентацией людей в Законе и их пассивностью, аппарат поспешно подбирал состав собраний из начальства, оставлявшего в бюллетене лишь одного кандидата. 21 февраля из передачи Центрального телевидения мы узнали, что в Брянске на одного кандидата «работал» весь город. Собрали ему сорок протоколов о выдвижении по мелким, в 8-10 человек, организациям – в прокуратуре, у работников городского рынка, у аппарата райкома партии. И получилось, что в целом по стране в одной трети территориальных органов зарегистрировано по одному кандидату. Ничего, кроме разочарования и апатии, не вызовет такой результат у избирателей этих округов.

В середине этапа, как и в Чите, уже договаривались на окружных собраниях оставлять для регистрации не больше двух. Считалось, что с тремя народ не разберется, резко возрастет вероятность второго тура и лишних расходов.

В конце этапа кандидаты cэкранов ТВ стали призывать: если вы еще не провели окружного собрания, регистрируйте всех, не решайте за народ, не лишайте его выбора! И вот в Житомире регистрируют всех восьмерых кандидатов, в Тушинском районе Москвы – всех пятерых. Могло бы и читинское собрание, проведи его на пару недель позже, договориться (при таком стремительно растущем плюрализме) о четырех-пяти кандидатах, чтобы не обеднять выбор читинцев двумя, один из которых получает через несколько дней «строгача» на бюро горкома КПСС за нарушения, выявленные уже в ходе окружного собрания.

«КОМАНДЫ» главного педиатра области А.И. Хворова и писателя Г.Р. Граубина смогли заручиться поддержкой полутора десятков коллективов каждая. Но основная масса окружного собрания (476 из 750) выбиралась из «независимых» граждан, не участвовавших в выдвижении претендентов. То, как это происходило, оставалось в глубокой тайне. Ни одного сообщения в печати о том, кто, где и когда выбирался. Кто за нас, избирателей, будет решать о включении кандидатов в бюллетени, отразят ли они наши устремления?..

Между тем группа избирателей нашего неформального объединения – клуба «Позиция» на своем первом после учредительного заседании решила принять участие в предвыборной кампании.

Каковы были наши возможности для того, чтобы в строгом соответствии с законом довести до избирателей свое мнение? Скулы раньше сводило от одного только термина «предвыборная агитация» - настолько это было скучным процессом повторения заезженных прописей и затертых формул. А сейчас?

«Что дозволено и что не дозволено кандидату и тем, кто его поддерживает? Как агитировать за кандидата или, скажем, за самого себя?» - спрашивала газета «Известия» 5 февраля. (Не поздновато ли?!). И давала разъяснения заведующего юридической группой Центральной избирательной комиссии. Прежде чем продолжить свой рассказ, подчеркну важнейшие выводы официального разъяснения, увы, не поддержанные нашей окружной комиссией:

- Вполне допустима агитация ДО проведения окружных предвыборных собраний. Чем раньше избиратели узнают о программе возможного кандидата и о нем самом, тем надежнее люди попадут в органы верховной власти.

- Баллотирующимся по округам надо использовать местную печать. С учетом разных возможностей кандидатов в агитационной работе, окружная комиссия обязана помочь кандидату, выдвинутому от населения (не мешая тем, кто эти возможности имеет и активно использует – Б.К.)

Наши попытки осуществить эти заповеди не увенчались успехом. Писатель Владимир Якубенко – активист клуба «Позиция» - говорит:

- В окружной избирательной комиссии отсутствовал график проведения собраний по месту жительства и в «независимых» коллективах. Поэтому мы не использовали возможности агитации там...

Накануне окружного собрания я не нашел в наших областных газетах широкого обсуждения на тему: «Каким должен быть депутат». А ведь важно было разбить бытующее представление о депутате как о толкаче и подгоняле, стремящемся урвать от государственного пирога кусок для своего города и региона. Убедить, что если такие ходоки по инстанциям попадут на съезд, то благие цели улучшения жизни людей останутся недостижимыми.

Задача народного депутата – добиваться создания таких условий, при которых предприимчивые люди и захотят, и смогут построить, изготовить, привезти, продать, показать народу все то, в чем возникнет необходимость для достойной человеческой жизни. В новых условиях депутат становится профессиональным политиком, который способен организовать народную инициативу, движение, создать общественное мнение.

БУДУЩИЙ исследователь истории перестройки в городе Чите должен будет, пожалуй, пометить вехой 11 февраля 1989 года. Вызвав на экране персонального компьютера страницы газет с отчетами о 13-часовом окружном собрании, кадры телевизионного репортажа, он, безусловно, найдет не только стилистическую разницу между материалами, но и увидит, какую информацию отразила, а какую – не менее существенную – скрыла та или другая газета. Задумается, быть может, и над тем, почему, скажем, Томская студия вела прямую телетрансляцию подобного события в своем городе, а в таком же примерно сибирском городе Чите журналистов пускали в зал только по заранее выданным строго ограниченным именным приглашениям. И это несмотря на призыв первого заместителя председателя Президиума Верховного Совета СССР А. Лукьянова обеспечить на окружные собрания широкий доступ прессе. Несмотря на 92 места, не занятых с утра в Большом зале ОДОСА избранными на собрание делегатами. (К концу собрания уже 255 делегатов проигнорировали свое право решать, кто от нашего имени будет вершить судьбами страны).

Много вопросов возникало у меня в ходе собрания и после него. Я мысленно задавал их претендентам, председателю окружной комиссии, председателю собрания.

Тяжелая эта работа: задавать не всем приятные вопросы. Но ради каждого избирателя сегодня нужно задать их вслух.

Итак, если бы мы лучше подготовились к окружному предвыборному собранию, то, пробившись к единственному на балконе микрофону (а это надо успеть сделать до возгласов «хватит!» и постановки этого «хватит» на голосование), задали бы следующие вопросы:

 А.И.Хворову и А.И.Довгялло:

Ожившая в государстве политическая борьба направлена на принципиальное уменьшение роли исполнительных органов. От политической реформы мы ждем, чтобы политическое командование обществом уступит место обществу, безусловно, командующему своей административной частью. Вы являетесь руководителями крупных государственных структур, связанных с удовлетворением насущных нужд людей, - детского здравоохранения области и железнодорожного транспорта Забайкалья и Приамурья. Как вы относитесь к предостережению социолога Л.Карпинского о том, что «если демократически организованная общественность не поставит себе на службу иерархию чиновников, то эта увесистая иерархия, хорошо натренированная на примитивное эгоистическое быстродействие, опять возьмет верх над младенчески неуверенными шагами демократической общественности. Иного не дано. («Московские новости, 1988, № 51?).

-Не является ли ваше желание стать народными депутатами СССР объективно – независимо от ваших мыслей и заверений, попыткой отраслевых по сути руководителей уйти из-под контроля местных Советов, куда вы, как подотчетные руководители, сами тоже не сможете войти,  если при разработке Закона о местных Советах будет будет принят запрет, аналогичный действующему запрету министрам СССР входить в состав съезда народных депутатов Союза ССР?

А.И.ХВОРОВУ:

- В ответе на один из вопросов вы сказали, что готовы бесстрашно отстаивать счастливое детство забайкальцев. Как пример такого бесстрашия вы привели «битву» за материальную базу детской областной больницы, в которой, как вы сказали: «не знаю, как уцелел». Допустим, что вы хороший организатор здравоохранения, административные битвы за свой участок работы, за лучшие условия на нем ведете, вероятно, настойчиво – и выигрываете. Но так ли нужны будут эти качества опытного администратора, ценимые при командной системе, совсем на другом поприще?

- Каковы ваши взгляды на депутатскую деятельность в правовом пореформенном государстве, при иной модели социализма, чем сейчас?

- Есть ли у вас склонность к работе над решением проблем демократизации, пробуждения творческих сил народа, без чего не заработает экономика и не поднимется социальная сфера?

- Наверное, нам всем снятся белокаменные диагностические центры и больничные комплексы в каждом районе, взглянув на которые, прохожие, как вы выразились, «разевали бы рты» - с одно-двухместными палатами, без всяких проблем с оборудованием и препаратами и с по-матерински заботливыми нянями и сестрами. Но как вы думаете, Алексей Иванович, неужели вперед всех они появятся у тех избирателей, чей депутат более решителен, закалил умение и сноровку в административных спорах, более, извините за выражение, горлохвастистей?!

- Не считаете ли вы, что времена изменились и  депутат теперь должен быть не слугой местного партийно-советского аппарата для выкручивания рук министрам, а хозяином в государстве антимонопольной, разноукладной экономики?

-В своей программе вы наметили прекрасные цели защиты материнства и детства и благодаря этому приобрели много сторонников среди женщин, отцов и дедушек. Положение здесь у нас крайне острое – это тоже сейчас всеми признано. Но уверены ли вы в выполнении своих кандидатских обещаний и если да, то каковы реальные пути достижения этих целей?

- Не менее радикальную, чем у вас, программу защиты материнства и детства выдвинули женсоветы, которые получают свое особое представительство от общественных организаций в высшем органе власти. Не кажется ли вам, что они не менее упорно будут контролировать выполнение принятых Верховным Советом общесоюзных программ в этой сфере? Не думаете ли вы, что депутат от территориального округа должен быть политическим деятелем широкого плана, иметь взгляды на решение всего комплекса политических и социально-экономических проблем как страны, так и своего региона?

- Отмечая, что в нынешнюю предвыборную кампанию кандидаты для завоевания популярности соревнуются между собой в обещаниях избирателям скорых материальных и социальных благ, крупный ученый-экономист П.Г.Бунич в телепрограмме «Время» убеждает в неосуществимости этих прожектов до тех пор, пока не заработает экономика. Ваша позиция по этому вопросу?

Много вопросов? Да. Но ведь по числу голосов на собрании Хворов опередил других, стал наиболее вероятным кандидатом. Значит, внимание избирателей к нему тоже усилится. Ответы все равно надо давать на встречах с избирателями (не исключено и через печать).

Председателю окружного собрания Ю.Н.ГОЛУБИНСКОМУ:

- В самом начале по предложению сопредседателя О.В.Викулова собрание установило, что взявшие «свободный микрофон» делегаты представляются, записки с вопросами и предложениями подписываются, а анонимные не рассматриваются. Усмотрели вы или нет нарушение этого принципа, когда, использовав свой законный регламент на изложение программы, кандидат Хворов, предупреждая всякие неожиданности, достает из своего кармана записки и, не называя авторов, сразу зачитывает их и тут же отвечает?

И еще вернемся в зал ОДОСА и зададим последний ряд вопросов.

Председателю окружной избирательной комиссии 342-го городского округа Читы В.В.БОЛЬШАКОВУ:

- У общественности много неясностей по поводу формирования самого состава окружных предвыборных собраний. Во вчерашнем (10 февраля) номере «Известий» из Центризбиркома разъясняют, что надо различать те собрания, которые выдвинули кандидатов (и имеют право на представительство на окружном собрании) от тех собраний, которые поддержали выдвижение, сделанное другими (и уже не имеют права  на особое представительство). В публикации «Литературки»: «Свистать всех наверх! Или гонка за... протоколами» рассказывается об адмирале, собравшем в подчиненных частях 145 протоколов в свою поддержку. Делали вы или нет различия между собраниями и по каким признакам вы отличали собрания выдвигавшие от собраний, поддержавших выдвижение Хворова, Граубина, Довгялло?

- На окружном собрании присутствовало по сто или более представителей кандидатов Граубина и Хворова и по семь человек от большинства других. Не хотелось бы сравнивать с пресловутым объединением «Память», но методы их «работы» на митингах и собраниях похожи: не давать оппонентам говорить, а если говорят – не давать слушать. Эти приемы показала 17 февраля  телепрограмма «Взгляд».  Когда в полном соответствии с Законом председатель пытался зачитать поступившие в президиум материалы о противоправных действиях Георгия Граубина, то его сторонники не дали это сделать ревом и свистом. Им же, кстати, не помешали произнести стихотворение «Берегите поэтов». Не усматриваете ли здесь серьезное нарушение условий равноправности при состязательности кандидатов?

- Когда из зала вам был задан вопрос о том, почему не публиковались программы кандидатов, вы отвечали: потому что это может быть сделано лишь после окружного собрания. Как этот ответ согласуется с разъяснением в «Известиях» о возможности и желательности проведения агитационной работы в пользу кандидатов с момента их выдвижения – до окружного собрания?

- Из 470 «нейтральных» голосов на окружное собрание явилось только 420 их носителей. Мыслилось, что именно их надо склонить в свою пользу кандидату, чтобы получить поддержку собрания в целом. В разъяснении Центризбиркома уточняется, что эти люди избираются на сходах  и собраниях граждан по месту жительства. И далее «Московские новости» (1988, № 8) будто специально предупреждают нас: «С учетом опыта выдвижения кандидатов можно сказать, что чрезвычайно много будет зависеть от того, как пройдут эти сходы и собрания. Кто окажется выдвинут на предвыборные собрания? Граждански неравнодушные люди или те, для кого главное – побыстрее проголосовать и разойтись по домам? Одни лишь бессменные активисты ЖЭКов из числа пенсионеров и домохозяек или представители самых разных групп общества?» Позаботилась ли ваша комиссия о том, чтобы учесть это предупреждение?

На нашем окружном собрании не создавалась мандатная комиссия, но по числу пожилых лиц было ясно, что собрание пропорционально не отражает возрастной и образовательный состав своих избирателей.

Будут ли удовлетворены избиратели округа этим? Ответить на это способен только квалифицированный социологический опрос. Кто возьмется его провести, предложив на выбор  четырех кандидатов, набравших наибольшее количество голосов? Кто может быть уверен, что расклад голосов будет в той же пропорции, что и на окружном собрании?

КАК И ПРИ ВЫБОРАХ на ХIXпартконференцию,  в центре внимания избирателей оказались личности возможных кандидатов,  степень их активности в перестройке. Это очень существенный фактор. Но главное все же в том (здесь я присоединяюсь к мнению профессора Гавриила Попова), что «недостаточно основой нынешней избирательной кампании сделать признание кандидатами общей партийной платформы». Базируясь на ней, программа кандидата должна отразить специфику подхода к проблемам перестройки наиболее прогрессивных сил нашего общества («Огонек». 1989, № 6).

Все многообразие вариантов в рамках общепартийной платформы  можно объединить в два главных. Это аппаратный вариант перестройки и вариант демократический.

Наш нынешний избирательный закон – компромисс между этими двумя вариантами. И конечный итог будет зависеть от соотношений активности «низов» и аппарата. Закон дал право на выдвижение кандидатов демократической ориентации. Но он же дал право и на выдвижение любых других. Поэтому центр борьбы сместился (мы это ясно почувствовали при подготовке и проведении окружного собрания) из звена выдвижения в звено регистрации кандидатов. На окружном собрании происходил главный бой.

Во время дискуссии «Какой депутат нам нужен?» директор научно-исследовательского центра ВКШ при ЦК ВЛКСМ  И. Ильинский говорил, что у нас не хватает людей мужественных, смелых, способных вступать в борьбу: «В обществе за десятилетия накопилось огромное количество страха... У нас больше расчетливых, чем мужественных. Не хватает людей, готовых пойти против устоявшихся традиций» («Литературная газета», 1989 г., 8 февраля).

Профессор А. Бутенко считает, что в ходе избирательной кампании в советском обществе идет «борьба народных масс, трудящихся против административно-управленческих сил, направляемых бюрократией.  ...Вывод из минувшего этапа избирательной кампании сегодня, как и вчера, вся предвыборная организаторская работа «падает на плечи» партийных и советских органов, которые оказываются в конце концов окончательными судьями и арбитрами. По части формирующейся новой пирамиды власти старая бюрократическая, похоже, не волнуется. Ей кажется, что без ее ведома или согласия в органе законодательной власти никто не окажется. По крайней мере она на это надеется...»

Еще полтора месяца назад кандидат в народные депутаты СССР писатель Василь Быков предупреждал:  «...Гласность с еще большим успехом используется и бюрократией, которая оказывает жесточайшее сопротивление перестройке. Есть реальная опасность того, что еще несколько поворотов в определенном направлении – и гласность может потонуть, раствориться в псевдогласности, доступной только бюрократии» («Лит. Газета», 1989, 18 января). Изменилась ли ситуация сейчас?

Поэт Евгений Евтушенко просто заклинает: «Нельзя допускать, чтобы демократию использовали против демократии, гласность – для удушения гласности».

Прислушаемся к ним, пока не поздно.

СТАРЕЙШИЙ писатель Забайкалья Василий Иванович Балябин резко протестовал против баллотирования в народные депутаты Георгия Рудольфовича Граубина. Я беседовал с Василием Ивановичем накануне окружного собрания. Он считает, что в то долгое застойное время Граубин, являясь до 1978 года секретарем Читинской писательской организации, воплощал в себе те самые качества, о которых Василь Быков сейчас так пишет: «В своем нынешнем виде Союз писателей оправдал себя лишь в качестве начальствующего административного или карающего органа... Поэтому если мы действительно стремимся покончить с тем, что пережили, и стать обществом демократическим, то Союз писателей в том виде, в каком он пребывает ныне...  писателям ни к чему».

Если бы Василь Быков или Алесь Адамович баллотировались по нашему избирательному округу... Но баллотируется Георгий Граубин.

Представляю возмущение его сторонников. До сих пор слышу их крики: «Это провокация», «Прекратите порочить!» - раздававшиеся во время окружного собрания, как только делалась попытка негативного высказывания.

Но кому бы предъявили эти обвинения при прямом транслировании окружного предвыборного собрания? Гласности? Нужно ли скрывать официально зафиксированную борьбу мнений вокруг кандидата, если хотите выбирать с открытыми глазами? Чтобы кандидаты, согласившиеся на выборы в высокий законодательный орган, знали, через какой рентген будет пропущена и их личная жизнь, и искренность общественной позиции.

...Телеграмму в Москву с обжалованием результатов голосования окружного собрания (при обоих голосованиях оказались лишние карточки) мы с Владимиром Якубенко послали, предъявив по требованию связистов, паспорт с читинской пропиской 14 февраля в 13.05 московского времени. До этого в течение четырех часов пытались дозвониться до Центральной избирательной комиссии  по номерам, напечатанным в «Известиях». По автоматическому коду, безотказно действовавшему еще три дня назад, попадали совсем  на другие номера. Телефонистка, убедившись, что московский код не набирается, приняла заказ, но через час сообщила, что номера (и это в разгар рабочего дня) не отвечают. Ни с одной знакомой квартирой в Москве также не могли соединиться, чтобы передать текст телефонограммы. И вдруг прочитали, как у дальневосточного собкора «Литературной газеты» Валерия Шарова с момента сбора материала о подлоге предвыборных документов отключился в корпункте телефон.

Каких только странных совпадений не бывает! Но гласность обнадеживает: есть теперь возможность для сравнений и выбора.

Борис КОМИССАРОВ,
член совета клуба «Позиция».

(Газета "Комсомолец Забайкалья"
от 1 марта 1989).

 

"Годы и люди" №9 за 2021 

В этом сентябрьском выпуске нерчинского журнала «Годы и люди» (№ 9 за 2021 год) на страницах 46-50 напечатан мой рассказ «И носило меня, как осенний листок». Он был записан  мной со слов узника фашистского концлагеря  в 1969 году, когда я работал журналистом в Сретенской районной газете. Рукопись найдена, восстановлена, отредактирована автором и смогла быть напечатана только спустя 52 года.

На снимках страницы журнала

Читайте рассказ в Прозе.ру
https://proza.ru/2021/08/22/732

1.


2.


3.


4.


5.

«ХАРАКТЕРИСТИКА

На КОМИССАРОВА БОРИСА ИЛЬИЧА, 1948 г.рожд.

Товарищ КОМИССАРОВ БОРИС ИЛЬИЧ в настоящее время работает заместителем редактора районной газеты «Забайкалец» Забайкальского района Читинской области.

 C1959 года он начал активно участвовать в Читинской областной радиогазете «Юный ленинец», как нештатный автор, а затем в Сретенской районной газете «Советское Забайкалье».

В 1966 г., после окончания средней школы Б.КОМИССАРОВ был принят в газету «Советское Забайкалье» литсотрудником. В 1968 г. Б.И.Комиссаров назначается заведующим отделом писем в этой же газете.

В 1971 г. Читинский областной комитет КПСС направляет тов. КОМИССАРОВА  в Забайкальскую районную газету  «Забайкалец», где он назначается ответственным секретарем редакции. В 1973 г. Б.И.КОМИССАРОВ утверждается заместителем редактора газеты «Забайкалец» и по настоящее время трудится в этой должности.

В 1968 г. Б.И.КОМИССАРОВ поступает заочно на отделение журналистики Иркутского госуниверситета и в 1974 г. с отличными оценками защищает диплом и сдает госэкзамены.

В 1969 г. Б.И.КОМИССАРОВ принимается в члены Союза журналистов СССР. В настоящее время он – секретарь первичной организации Союза журналистов СССР.

Тов. КОМИССАРОВ ведет большую партийную и общественную работу. Он избран секретарем партийной организации районной газеты, в составе которой семь членов партии.

С 1971 г. по настоящее время является членом районного комитета народного контроля. Добросовестно и систематически выполняет также много других общественных поручений: председатель районного комитета общества охраны памятников истории и культуры, член районной комиссии содействия фонду мира, пропагандист, ежемесячно выступает перед трудящимися района, будучи активным участником лекторской группы райкома КПСС.

С 1966 г. материалы Б.КОМИССАРОВА  регулярно печатаются  в областной партийной газете «Забайкальский Рабочий». С 1967 г. он является нештатным корреспондентом «Забайкальского Рабочего». Редакция этой газеты поручала Б.КОМИССАРОВУ освещать работу районной партийной конференции, готовить к публикации острые критические и проблемные материалы на партийные и другие темы, целевые полосы.

Помещенные в областной и районных газетах публикации Б.КОМИССАРОВА  отличают актуальность, большое общественное звучание, принципиальная позиция, глубина освещения темы, творческая инициатива и журналистское мастерство.

За десять лет штатной газетной работы Б.И.КОМИССАРОВ проявил себя идейно зрелым, добросовестным и инициативным работником, ищущим журналистом. При острой нехватке кадров он с большой партийной ответственностью успешно руководил выпуском газеты. Охотно передает товарищам свой опыт. Взысканий не имел. Отзывчив, чуток и внимателен к нуждам и заботам людей. Пользуется в коллективе заслуженным авторитетом.

19 апреля 1976 г.

Редактор газеты
«Забайкалец»
(М.П.МИНГАЛЕВ)

Зам. секретаря парторганизации
(Л.А.МАКСИМОВА)

Председатель  месткома
профсоюза
(А.Ф.СВИЩЕВА)»

 1. Разговор  в соцсети с подругой

- И такого хорошего парня в Югославию не пустили? Журналиста, зам.редактора газеты, секретаря парторганизации, не имевшего ни одного взыскания!

- Вот журналисту и не дали добро... Рабочий бы поехал, врач, учитель, а из газетной братии, ни-ни. Это ж Югославия. Не Болгария.

- Совершенно верно. Уже в Чите, в 81-м, меня "выпустили" только в Чехословакию, хотя попросил путевку в Венгрию-Югославию. И только в 1988-м, когда Горбачев отменил выдачу райкомовских характеристик, я, наконец, осуществил свою идею-фикс и съездил  по двойной путевке в Румынию – Югославию (другого выбора не было). А моему другу-журналисту - заведующему отделом партийной жизни областной газеты и выпускнику Высшей партийной школы Андрею Сорокину компетентные органы разрешили не только поехать  в Египет, но и назначили руководителем туристической группы, в которую вошли 15  текстильщиц с КСК. Для него путевка была бесплатной. Из поездки он привез кучу фотографий, сделанных им возле египетских пирамид, и попросил меня продать их участникам группы. В то время я и моя будущая жена работали на камвольно-суконном комбинате.

2.Нежданный удар

Первый раз меня не отпустили в прекрасную, воспетую в песнях и кинофильмах, капиталистическую Италию, в 1975-м. Путевку  предложил райком комсомола. Но согласие следовало получить в райкоме партии. Позвонил второму секретарю Мячину. Молодой, неженатый. У меня с ним были хорошие, почти дружеские отношения, но с сохранением субординации. Валерий Федорович без лишних расспросов согласился: «Готовь документы».

Первый секретарь Эпов Владимир Павлович находился в отпуске, но за пределы района не выезжал. Получив от Мячина информацию о моей просьбе, он  мгновенно и без объяснений наложил вето на мою мечту. Так я был лишен итальянского моря и лучших итальянских песен в исполнении Адриано Челентано.

Впервые во взрослой жизни я испытал  потрясение и обиду от  большого партийного начальника. Его решение ничем, кроме самодурства,  я объяснить не мог.  Эпов  никаких претензий  мне раньше  не предъявлял.  И вдруг такой неожиданный удар.  Удар от главного коммуниста, хозяина района, Он посеял в душе серьезные сомнения в правильности политики КПСС.

Мой вывод  нуждался в четких и убедительных доказательствах. Партия учила журналистов руководствоваться указанием Ильича «Ни слова на веру, ни слова против совести». Этот ленинский завет считали принципом  работы журналистов – «подручных партии», ее «приводных ремней». Правдивость и достоверность газетной информации должны быть безупречными. Поэтому  я должен был подтвердить и доказать  свою правоту.

Мне - книжному ребенку - всегда были близки сюжеты борьбы за справедливость и правду-матку.  В центральных газетах 60-х годов  зачитывался материалами, написанными в жанре очерка, публицистики и журналистского расследования.  Если ты пишешь о том, что видел собственными глазами, слышал собственными ушами, а тем более проверил и испытал на себе, то твоя правота дойдет до сердца каждого.    

3.Как мне отказали  во второй раз. Пьеса в трех действиях

Действие первое

В следующем году набиралась новая  группа, теперь для поездки в Югославию. Эта страна  не являлась членом СЭВ (Совета экономической взаимопомощи) и вообще считалась идеологически «неправильной», полукапиталистической.  Я готов  был пройти до конца весь путь отказника, чтобы выяснить истинную причину моей  дискриминации. 

Характеристику, подписанную редактором, заместителем секретаря первичной парторганизации (поскольку секретарем  был я сам) и председателем профкома, я отнес в райком. Туда же через день вызвали и моего редактора. Ему вернули характеристику и поручили утвердить ее (а точнее - НЕ утвердить) на общем партийном собрании. Сценарий дискредитации был следующий: коммунисты, обсудив  недостойное поведение избранного ими партийного руководителя, отказывают ему в туристической поездке.

 Для осуществления этого замысла была придумана насквозь лживая история, будто 1 мая, когда вся страна отмечала  всенародный праздник, я так безобразно напился в привокзальном ресторане станции Забайкальск, что меня из ресторана под руки вывели официантки.

Разумеется, ничего подобного не было. После первомайской демонстрации мы с моим другом – врачом психиатрической больницы Сергеем, чья жена Татьяна работала в нашей редакции радиоорганизатором, весьма скромно отметили праздник  вдвоем за ресторанным столиком.  Сергей взял с собой гитару (он увлекался  музыкой группы «битлз) и негромко спел на английском языке русскую народную песню «Степь да степь кругом». Никаких конфликтов в ресторане и в помине не было. Нам даже поаплодировали. И ушли мы  - известные в поселке интеллигентные люди, дорожащие своей репутацией, на своих двоих твердой походкой.

Из семи присутствующих на собрании членов КПСС, в рассказанную редактором байку не поверил никто, кроме самого редактора и его жены, работавшей корректором. Они проголосовали против утверждения моей характеристики. Выполняя решение партсобрания, редактор вынужден был вновь поставить под моей характеристикой свою подпись.

А я обратился в районный суд с иском к редактору о защите чести и достоинства и опровержении клеветы, публично порочащей мою честь и достоинство. Статья такая действовала в Гражданском кодексе РСФСР, правда возмещения морального вреда она в то время не предусматривала. Я потребовал допросить официанток, которые якобы выводили нас с Сергеем из ресторана.

Сергей  написал для передачи в суд заявление с опровержением ложных сведений.  

Где-то в одной из десятков картонных  папок  моего домашнего архива это письмо до сих пор хранится, как напоминание об этой истории и нашей верной дружбе.

Судья Шелепаев, который у нас в редакции раз в месяц, наравне с другими общественниками, вел прием  читателей для бесплатных  консультаций по юридическим вопросам, отказал мне в рассмотрении иска. В свое оправдание смущенно пояснил: «Я даже не имею права затребовать в редакции протокол партийного собрания, чтобы подтвердить изложенные в заявлении сведения».

Решение районного суда об отказе в рассмотрении моего заявления я обжаловал в областном суде.  

Действие второе

Ну вот! – кажется я победил. Характеристика утверждена на партсобрании и вновь подписана.  Пишите же  поскорей  рекомендацию для поездки в Югославию! Ведь успешному молодому журналисту хочется продолжить профессиональный рост,  больше увидеть и узнать, набраться новых знаний и напитаться новыми интересными впечатлениями, посмотреть мир незамутненным взглядом и, возможно, рассказать  читателям о своем путешествии  под рубрикой «Из дальних странствий возвратясь».

Ан нет. Мой вопрос  вынесли на заседание районной комиссии по выезду за границу. Руководил комиссией третий (по идеологии) секретарь райкома Шантуров. В ее состав входил и начальник райотдела КГБ подполковник Рассказов. Ему было интересно узнать, почему мне так хочется ехать в Югославию, а, скажем, не в Болгарию, где морской пляж и южное солнце греют нисколько не хуже. И не лучше ли мне посетить для начала горячие гейзеры, вулканы Камчатки и славное море священный Байкал?

После короткого обсуждения, во время которого меня выгнали в приемную, мне объявили об отказе в поездке. Удрученный, я вместе с Рассказовым вышел из кабинета секретаря райкома и направился в редакцию, расположенную вблизи партийного органа. А затем сильно озадачил подполковника:  «Ваше решение нарушает Заключительный Хельсинкский Акт, в котором закреплены положения  Всеобщей декларации прав человека, в том числе свобода передвижения. (Helsinki Declaration) — документ, подписанный главами 35 государств в столице Финляндии Хельсинки 30 июля — 1 августа 1975 года). «Вот уж этого я от тебя не ожидал», - изумленно  произнес Рассказов.

Действие третье

Решение районной комиссии я оспорил в письме, отправленном в областную комиссию по выезду за границу. Ее возглавлял второй секретарь обкома по идеологии. В редакцию позвонили через пару недель. Женский голос: «Товарищ Комиссаров? Я секретарь комиссии по выезду за границу. Вы отправляли письмо в комиссию? Ваше обращение рассмотрено. Отменять решение районной комиссии по Вашему вопросу областная комиссия не нашла оснований».

- Можете ли Вы  отправить мне копию вашего решения или просто сообщение о принятом решении? – посмел я задать невероятно наглый для столь высокого партийного кабинета вопрос.

- Нет, мы письменных ответов не даем. Объявляем свое решение заявителю в устной форме. До свидания.

Финита ля комедиа

Путевку в Югославию отдали  нашему радиоорганизатору Татьяне. Она же принесла мне на подпись свою характеристику. Эта коллизия с трудом умещалась в моей голове и никак  не стыковалась с законами логики.  Как объяснить, что я, ставший сам не выездным, получил возможность запретить или разрешить кому-либо провести отпуск за рубежом?

Комиссия не назвала мне ни одной серьезной  причины для запрета поездки. Примитивный сценарий по моей дискредитации не сработал. Даже проголосовавший «против» редакто, выполнив партийное поручение, не смог проигнорировать волю большинства и вновь заверил  мою многострадальную характеристику своей подписью. Два драгоценных листочка я снова отнес победным шагом в райком. И что?

4.Критический разлом

Итак, вместо того, чтобы признать логику неоспоримых фактов и отсутствие причин для отказа, меня привели на экзекуцию в районную комиссию по выезду за границу.  Не поддавшись давлению, я иду на областной уровень, предоставив в областную комиссию добытые мной факты дискриминации, проверенные  на себе.

У меня фактически сложился сюжет для небольшого рассказа. Не имеющий, впрочем, ни малейшего шанса быть опубликованным где-либо, кроме подпольного самиздата. К тому же  я  понимал, что меня уже точно записали в диссиденты, коль со мной проводит воспитательную работу лично начальник районной госбезопасности.

5.Попытка нового старта

Степной поселок Забайкальск, в котором я прожил пять лет, мне порядком надоел. Тесно и неуютно вдруг стало в нем  жить, несмотря на благоустроенную двухкомнатную квартиру, полученную в новом 16-квартирном «райкомовском» доме через год после переезда из Сретенска. Кроме микрорайона пограничников, поселок состоял из неблагоустроенных двухэтажных домов с печками на угле и без водопровода. В том доме, где меня поселили в год  приезда, я брал воду из колонки, которая находилась прямо во дворе. Но и в старинном таежном Сретенске удобств было не больше: приходилось караулить водовозку. Но топили дровами.

В 1975-м, после неожиданного отказа от поездки в Италию я совершил новый эксперимент: проверил, примут ли меня на заочное отделение высшей партийной  школы по моему журналистскому профилю.  Всего лишь в прошлом году я получил диплом об окончании заочного отделения журналистики в Иркутском университете. Для  таких абитуриентов в Хабаровской ВПШ было предусмотрено трехгодичное обучение.

В этой просьбе, с которой я обратился после провала поездки в Италию, Эпов не отказал. Мою кандидатуру утвердили на бюро райкома.  Рекомендация ушла в обком. Теперь я с волнением ожидал  приятных перемен,  нового этапа в карьере, личного самоутверждения, которому был нанесен невосполнимый урон. Однако обком пренебрег направлением на учебу из района. Выяснить истинную причину не удалось. Отказ сопровождали невнятным, неуклюжим объяснением: дескать, молодой еще, успеет поступить в другой раз.

6.Личные обстоятельства

Мои родители, уехавшие в 70-м из Сретенского гарнизона в Курск после окончания военной службы отца, звали меня к себе. Отец написал письмо в обком, просил отпустить младшего сына  к ним, ссылаясь на возраст и здоровье. Ему отказали: сложная   обстановка с кадрами, не можем  отпустить. И вдруг летом 76-го зав. сектором печати   Коптелов  оповещает Эпова письмом, что обком не возражает  против моего отъезда. Мою учетную карточку сектор печати пересылает  в  Курск, в Октябрьский, если не ошибаюсь,  райком. В Курске жил и мой старший брат, переехавший туда раньше родителей. В 68-м из Читы его пригласили  на работу  в Курский мединститут накануне защиты диссертации по окончании аспирантуры.   

Честно говоря, я мечтал уехать не к родителям, которым государство выделило после 30-летней службы отца тесную однокомнатную квартиру, в которой отец спал на раскладушке на кухне, когда мы с женой приезжали к ним в отпуск.

Меня манил Ленинград. Там тетя Соня жила вдвоем с дочерью в трехкомнатной кооперативной квартире. Летом 75-го я заехал к ним на обратном пути из Железноводска. На Кавказ меня направили врачи попить Смирновской целебной водички. Она должна была помочь  выгнать  камни из почек, появившиеся из-за потрясения основ моего  самосознания.

Тетя Соня – мамина сестра - звала к себе  жить. В Ленинграде жил с семьей и мой дядя Гриша. Работу  мне помог найти один из моих друзей-журналистов, который списался с редактором многотиражной газеты «Ленинградская почта». Тот пригласил меня на работу, если решу проблему с жильем.   

К отъезду из Забайкальска меня подтолкнул и развод с первой женой.  Подошел к концу наш бездетный скоропалительный брак двух 19-летних юнцов. Нас развели в ЗАГСе по совместному заявлению.

7. Здравствуй, Чита

За пару недель до увольнения по собственному желанию у меня случилась командировка в Читу. То ли общество охраны памятников истории и культуры собрало нас на семинар, то ли комитет народного контроля. Там я навестил своих старых друзей журналистов, чтобы проститься перед отъездом в далекие края. С Андреем Сорокиным и Володей Бянкиным мы посидели в кафе неподалеку от телерадиокомитета, где работал Бянкин.

Они-то и уговорили меня не покидать родное Забайкалье, а пойти к руководителю ГТРК Ефиму Борисовичу Маликову, который меня с удовольствием  возьмет на вакантную должность корреспондента радиостанции «Забайкалье индустриальное».  (Я не раз отправлял туда свои материалы).

Ефиму Борисовичу обком партии категорически запретил самовольно забирать  журналистов из районных газет. Но если уж меня отпустили из Забайкалья в Европу, то Маликов  просто перехватит меня в пути, «как бы» не нарушая запрет обкома. Для начала Маликов пообещал назначить меня корреспондентом с перспективой повышения на должность редактора отдела.  

- В Ленинград собрался? Но кем ты будешь в этом огромном городе? Затеряешься в одной из десятков  ведомственных многотиражных газет. Кто тебя там узнает? А у нас работа в масштабе всей области, тебя узнает вся Чита и все Забайкалье.  Лучше быть головой у мухи, чем хвостом у слона. Я пришлю телеграмму, лучше на твой домашний адрес, что ты приглашен на работу корреспондентом областного радио с выплатой подъемных. Сохрани билет. Составишь авансовый отчет. С комнатой на первое время решим вопрос. Потом и с благоустроенной квартирой.

Я действительно получил телеграмму, приехал в Читу, поселился в гостинице «Забайкалье», где мне уже забронировал номер известный радиожурналист с мощным голосом, как у Левитана. В отделе кадров радиокомитета мне выдали бланк авансового отчета и справку для учета в военкомате о том, что я принят на работу в качестве корреспондента на областное радио.

Дальше события начали происходить по иному сценарию. Но это уже совершенно другая - отдельная и довольно длинная история моего трудоустройства в Чите.

8.Крепостное партийное право

Мое заявление о снятии с партийного учета рассматривали на бюро райкома партии. Подняли вопрос о моем иске против редактора. Моя апелляция на решение районного суда привела в ступор областной суд. Председатель суда обратился за указанием в обком партии. Обком -  к Эпову. Прямо на заседании бюро я написал отказ от рассмотрения апелляции. Из гуманных соображений, конечно. Листочек забрал Эпов, после чего меня отпустили в Курск.

 Вспоминая  спустя 45 лет этот эпизод, я вижу регресс нашей правовой системы, которую   изучил  и проверил  на себе  в 90-е и нулевые. В эти годы наш самый гуманный суд без лишних рассуждений отказал бы в удовлетворении моей жалобы на решение суда первой инстанции.   

9.Мой пример из судебной практики

Для примера: областной суд в конце нулевых  отказался рассматривать по существу мой иск о компенсации морального вреда за  длительное судебное разбирательство. Иск был подан на основании нового закона о компенсации  морального вреда лицам, пострадавшим от тех судов, которые годами держали заявления истцов без движения, нарушая статью  Европейской Конвенции о праве на справедливое судебное разбирательство. Мой трудовой спор с общественно-политической организацией рассматривали почти пять лет, несколько раз передавали от одного судье к другому, после чего добросовестная судья за два заседания вынесла решение. Я получил свою не выплаченную за полгода зарплату и компенсацию морального вреда. После чего отправил жалобу в Европейский суд по правам человека на необоснованную длительность судебного разбирательства.

В новом законе было предусмотрено, что  иск подается в областной (краевой, республиканский) суд РФ,  если ЕСПЧ еще не принял решение по жалобе истца (а там жалобы ждут своей очереди до пяти лет).  Областной суд вернул мне исковое заявление, а я его решение  обжаловал в Верховном суде РФ, который поддержал решение областного суда. У меня же имелось одно требование: в ходе  полноценного судебного процесса запросить в ЕСПЧ информацию о том, была ли там рассмотрена моя жалоба на длительность судебного разбирательства. Несколько моих запросов ЕСПЧ проигнорировал.  Но на запрос Российского суда обязан был ответить, как я полагал. Решение о принятии к рассмотрению или об отказе в рассмотрении данной жалобы ЕСПЧ точно не принимал, что являлось стопроцентным основанием для присуждения мне компенсации в размере, соответствующим европейским выплатам  по аналогичным делам (в среднем присуждали 2-4  тысячи евро).  Так наши законодатели пытались приучить судебную систему нести ответственность за волокиту и наплевательство на закон. Но судебная система  ушла от ответственности в поединке с пенсионером.

В 1976 году Читинский областной суд, несмотря на зависимость от партийных властей, не решился пойти на нарушение закона и предпочел  получить от истца добровольный отказ от своего иска.

10.А что в Забайкальске?

А в Забайкальске Татьяна совершила в сентябре 1976 года путешествие в Югославию, оказавшись в одном самолете с Владимиром Высоцким, исполнившим в полете для пассажиров несколько своих песен. Высоцкий прилетел в Сербию вместе с Любимовым и артистами театра на Таганке на международный театральный фестиваль «Битеф». Труппа выступила блестяще и завоевала первый приз фестиваля за спектакль "Гамлет", в котором бессменным исполнителем главной роли был мой любимый поэт и актер.  

Пока жена Сергея Татьяна наслаждалась путешествием по Югославии,  моя  половина отбыла на лечение в ближний санаторий. А мы с Сергеем философствовали  в моей квартире за рюмкой чая и слушали песни Высоцкого, обсуждая причины случившейся с нами несправедливости.

Сергею тоже отказали в совместной со своей женой поездке в Югославию, как неблагонадежному элементу.  Ему поставили в вину отказ участвовать в конкурсе патриотической песни, который проводил отдел культуры вместе с райкомом комсомола.

В 1969 году  я работал в редакции районной газеты «Советское Забайкалье» уже три года. Приняли на работу в 18, сразу после  окончания средней школы. Очередной материал мне предстояло написать о местном автотранспортном предприятии. Там я и познакомился  с Геннадием Богдановым – человеком  необычной судьбы, попавшим во время войны в плен к немцам. На долгие  годы он оказался  на чужбине, повидал и испытал столько, сколько хватило бы не на одну жизнь.

Я записал рассказ этого человека в свой блокнот, но опубликовать  его  в газете  не было никаких перспектив. От слова «совсем». На  страже гласности стоял секретный перечень сведений, запрещенных к опубликованию в печати.

Давно забыл об этой встрече...  Но вдруг в моем бездонном бумажном архиве я обнаружил серую картонную  папку с помятыми разрозненными листочками. Я начал разбирать слова и строчки, исписанные моей рукой  мелким почерком.... А в голове звучала строка из известной песни Евгения Аграновича, которую исполнил Михаил Ножкин в фильме "Ошибка резидента". . .- "Я в весеннем лесу пил березовый сок"...

                                                                    Плен

Начинался путь пленника в пересыльном пункте в Бухенвальде. Там Геннадий пробыл около двух месяцев. Что было дальше? – задаю вопрос. Мой собеседник продолжает неторопливый рассказ о своей сложной судьбе.

«Привезли в лагерь. Три барака. Барак-кухня, барак для ребят, барак для девчат. Пленники в  основном все с 1928-го, 29-го года рождения, но были и с тридцатого и даже некоторые подростки с 31-го. Человек триста нас было. Барак  для  ребят на две половины разделен. Во второй половине - семейные. Большинство женщины с детьми, без мужей. Но несколько мужчин там все же было. Молчаливый дядя Витя и старик с рыжей бородой – дядя Вася.

На самой первой линейке зачитали приказ: если увидят русского парня с немецкой девушкой, обоих расстреляют. То же самое, если русская девушка позволит себе познакомиться с каким-нибудь крестьянским парнем из ближайшей деревни.

Обращались не слишком жестоко. Убийств не было. Но побои, подзатыльники, пинки – это, конечно, было у них заурядным явлением.

На работу нас  гоняли на пути железнодорожные. Там передавали под надзор мастеров. Запомнились мне два мастера. Один злой, гад,  Николаус. Другой мастер – добрый, он иногда  приносил хлеб, давал ребятам». 

Двое пленников этому мастеру особенно понравились – Геннадий и  Иван из Белоруссии.

Они ремонтировали пути, сцепляли вагоны. Геннадий непослушный, часто получал затрещины. Он как-то сцепил вагон стальным крюком. Надо бы затянуть ключом, чтобы не было слабины. Не у всех сил хватало. Мастер проверит, увидит, что слабо. Даст пинка.

Население к ним сочувственно относилось. Машинист паровоза как-то подозвал, познакомил с одним немцем. Ему надо было прорубить вход в бомбоубежище. Немец пришел к лагерному начальству. Отпросил двоих ребят – Геннадия и Ивана. Того, что из Белоруссии. Но хозяина строго предупредили: смотри, еды никакой не давай. У нас их кормят достаточно.  А как кормили?  Утром  хлеб – маленький кирпичик – суррогат. С опилками,  на пять человек. Это на весь день. Утром и вечером кофе. Днем – баланда.

Пришли к немцу. Прорубили ему проход в подвал. Накормил вдосталь хлебом.

                                            Пощечина господину Куну

Геннадий какое-то время работал на ферме. Доил коров, убирал навоз. Его хозяином был господин  Кун. Но эта относительно вольная жизнь вне лагеря продолжалось  недолго. В какой-то не самый добрый день, едва закончив утреннюю дойку, увидел подъезжавшую немецкую машину. Сердце ёкнуло: «За ним!». И в самом деле: приехали жандармы забирать Геннадия в лагерь. Пришел хозяин: «За тобой приехали. Что поделаешь? Надо расставаться». Пожал Геннадию руку.

Зашли  жандармы. Кун не посчитал для себя предосудительным протянуть своему старательному работнику большую краюху хлеба. Но жандарм подбежал и выбил хлеб в грязь. А Куну влепил пощечину. Геннадию – пинок ногой – и в машину.

У  Куна ему было хорошо. По пятницам немецкая семья ходила в церковь. Геннадия оставляли дома: «Распоряжайся. В кухне съестное – поешь». Доверяли.

В лагере еще месяца три побыл. Потом погрузили в вагоны. Поезд тронулся с места. Вышел из-за поворота – американская  артиллерия шуганула. Паровоз разворотило. Люди стали выбегать из вагонов. Пришлось вернуться в лагерь.

                                                            Обстрел

К лагерю приближались американцы. Заработала артиллерия. Из бараков посыпался подневольный люд. Впереди бежала беловолосая девушка.  Её на  стрелки  ставили работать. Ей кричат: «Наташка, падай!», но она продолжает бежать впереди всех.

Свистит снаряд. Ребята упали. Простучали по ним осколки с комьями земли. Наташка упасть не успела. Осколок вырвал у ней нижнюю челюсть. Девушка кричит, захлебывается в крови. К ней подбежали ребята. Немцев вокруг уже не стало. Кругом американцы. Забрали ее  в медсанчасть. К утру  Наташи не стало.

Ребята снова собрались в своем лагере. Ждут транспорт. Геннадий не дождался американцев. Приехал за ним Юзеф – сын Куна. Еще полгода поработал в их хозяйстве Геннадий. И, слава Богу, что не дождался в лагере американцев. Он уже прослышал от знающих людей, что американцы не собирались их везти на Родину.

                                                  В немецком хозяйстве

Река называлась  Рейн. Её  знала вся Европа. В Рейн впадала  другая  речка, которую Европа не знала. Недалеко  от  устья маленькой речки шумел немецкий городишко.  Раскинулся он по обе стороны речушки. Через мостик ходил трамвайчик. В городишке – концлагерь.

В километрах восьми от концлагеря – деревня. Геннадий попал в работники к пожилому, очень доброму хозяину. Сын немца Юзеф – в армии. Солдат. В конце войны попал в плен к англичанам.

У хозяина 13 дойных коров и молодняк. Около 45 голов крупного рогатого скота. Дюжина свиней. Немного земли, на которой выращивал пшеницу, садил картофель.

Геннадий доил коров утром и вечером. Работал по хозяйству, не зная усталости. Хозяин кормил Геннадия за общим столом со всей семьей, покупал ему иногда штаны и рубаху. Раз в месяц платил по 30-40 марок да перед праздниками выделял немного.

На одну марку можно было хорошо поесть в кафе, попробовать разных тортов вдосталь, напиться кофе и хорошего крепкого пива.

Хозяин был очень добрый. Вот по соседству жил очень злой. У него работали тоже ребята из концлагеря. И он колотил их дубинкой. Совсем по-другому жилось  на ферме Геннадию. В деревне он тоже стал своим, и хозяева нередко  обращались к нему за помощью. Дело в том, что на всю деревню был один племенной бык, и Геннадия часто звали на помощь, чтобы случить быка с какой-нибудь телкой. Каждый раз Геннадий получал за это полмарки. Полученный случайный заработок  он относил  хозяину. Но однажды хозяин удивленно спросил:

- Откуда ты мне приносишь деньги?

Получив ответ, Кун искренне возмутился:
- Как? Ведь это чисто твой приработок. Это твои деньги. Забери их и купи на них, что хочешь.

...Геннадий проникся чувством искренней  благодарности  к немецкому крестьянину.  И  спустя двадцать лет после войны он делится с журналистом  своими выстраданными мыслями:
- Случись какая-нибудь беда и доведись  мне снова встретиться с хозяином, никому не дал бы его в обиду.

                                                              Пауля

У хозяина была дочь Пауля. Геннадий поутру доил коров, а она через перегородку, открыв верхнюю часть двери для проветривания, накладывала корм свиньям.

Улыбается Геннадию. Часто улыбается. Спокойная, чуть курчавая  блондинка у своего черноволосого отца. Стройная красавица с мягким характером.

- Пауля, помоги коров подоить.

Улыбается:
- Сейчас, закончу дела со своими свиньями.

Вот она берет подойник. Упругие струйки молока звонко капают в ведро.
- Пауля!..

Знал ли хозяин или нет о складывающихся отношениях Геннадия с его дочерью, но вида не подавал. А им так хорошо спалось на сеновале. Впрочем, это случалось не часто. Пауля старалась почаще быть на глазах у отца, чтобы не вызывать лишних подозрений.

                                                     Возвращение Юзефа

Из английского плена возвратился сын хозяина Юзеф. Прикатил в лагерь. Ищет Германа Беркмана. А такого здесь нет. Есть Геннадий Богданов.  Геннадий увидел из окошка барака пару гнедых коней, запряженных в таратайку, и тут же узнал их. Хозяйские!

Юзефа он видел только на фотографии, но признал его быстро. Кинулся навстречу.

Юзеф понял, что перед ним тот самый Герман, за которым послал его отец. Обнялись, словно старые знакомые. Юзеф – простой и очень общительный парень, снявший только что погоны рядового. Привез с собой сало, хлеб, всякой вкусной снеди.

- Едем к нам. Будешь жить у нас. Ты мне брат.

Юзеф захлебывался от восторга:
- Да, да. Я в армии был, а ты вместо меня отцу помогал. Оставайся жить с нами.

- Нет, Юзеф, не могу. Скоро поеду на родину.

- Но что родина? Там все разрушено и голод. А у нас ты будешь всегда сыт.

- Нет, Юзеф. Родина – это...  Знаешь ли ты... Не могу без нее.

И Юзеф замолчал, сокрушенный  этой неукротимой силой. Помолчав, попросил:
- Ну, перед дорогой на родину съезди к нам.

Геннадия встретил радушный хозяин, не знавший, куда усадить дорогого гостя. Хозяин назвал его сыном. И Геннадий вдруг решился:
- А если женюсь на Пауле?

И опять хозяин просиял:
- Женись, Герман! Ты очень нравишься Пауле. Мое благословение вам. Отдам половину дома. Своим хозяйством заживете.

... Но  с чего начинается Родина?

Не с Паули. И не с породистых коровенок, от которых каждый вечер немецкий грузовик увозил бидоны молока на немецкий маслозавод, после чего они появлялись на витринах магазинов в двухсотпятидесятиграммовых, с немецкой аккуратностью завернутых пакетиках.

Геннадий не остался на берегу маленькой речонки, впадающей в Рейн. Но на Родину попал только через десять долгих лет. Его дорога легла через Вьетнам. В это время там полыхали колониальные войны. Будучи под строгим надзором компетентных органов, Геннадий об этих событиях  не мог говорить никогда и ни с кем.

                                   Герман Беркман – Геннадий Богданов

1959 год. Чита. Геннадия вызвали в областное управление КГБ. Проинструктировали: «Будешь сопровождать в качестве проводника иностранного туриста. Из Гамбурга. Сходи с ним в кинотеатр «Родина».

В кинозале душно. Вентиляция не работает. Иностранец вышел из кинотеатра, отдыхиваясь: «Тяжело!».  Геннадий оправдывается: «Вентилятор испортился. Ну бывает же... Мотор сгорел. А кино крутить надо». Сам думает: «Её вообще здесь нет, вентиляции-то».

Прошли широкую, солнечную площадь Ленина. Дальше здание КГБ, напротив магазин «Ткани». Долго ходили по магазину. Громко разговаривали по-немецки. Продавцы обратили внимание.

Иностранец удивился: ткани висят на кольцах свободно. Подходи, щупай. А если утащит кто-нибудь? Сказал об этом Геннадию.

- Ну, у нас таких нет. Как это, утащат? – возмутился Геннадий.

Иностранец не верит. Геннадий про себя думает: «И среди наших может найтись такая падла, свистнет лоскут.

Подошли к прилавку. Геннадий перешел на русский:
- Здравствуйте!

Для продавца это было неожиданностью. Сам иностранец принимал его за немца.
Продавщица отреагировала мгновенной улыбкой. Ответила очень вежливо:
- Пожалуйста, выбирайте ткани. Что хотите? На ваш вкус.

Геннадий:
- Мы уже весь магазин осмотрели. Если есть, дайте книгу жалоб и предложений. Нам здесь понравилось. Хотим записать.

И к иностранцу по-немецки:
- У нас принято так, чтобы свой отзыв записывали в книгу. Напишите, как вам здесь понравилось.

Взяли книгу. Иностранец подумал вслух:
- Я ведь по-немецки пишу. Они не поймут?- сказал полувопросительным тоном.

Геннадий улыбнулся:
- Так я ведь говорю по-немецки. Переведу им.

- И вправду, - немец несколько смутился. – Я забыл.

В книгу он записал:
- Мне очень понравилось в вашем магазине. Мне было очень интересно узнать, что здесь, в Сибири, где раньше была ссылка, такой прекрасный магазин и так свободно висят ткани. Мне было очень удивительно увидеть это. Благодарю всех продавцов за исключительную вежливость, с которой нас обслужили.

На улице он сказал Геннадию прямо в упор:
- Ты немец.

Геннадий долго убеждал иностранца, что является чистокровным русским.  Немец не верил. Хотел поймать на слове:
- Где ты выучил немецкий?

- В школе.

Немец опять не поверил. И сказал то, что по русски должно означать «не бреши». Он принял Геннадия за своего. Так чисто по-немецки тот говорил.

Геннадий сознался. Глухо произнес:
- Был в Германии в плену, во время войны. Там и научился. А так я русский .

- И все же ты немец! - не успокаивался иностранец.

Они прошли, не торопясь, еще несколько метров и Геннадий остановился. Перейдя на «ты» сказал:
- Этого разговора ты не слышал. Для тебя я переводчик. Самый обыкновенный.

Немец усмехнулся:
- Тебе нечего бояться.

- Кто знает? Всякое бывает. Есть среди ваших туристов и вербовщики.

- Я не из таких.

- Меня вербовать бесполезно. Запомни: мы друг друга не знаем. Единственно, что прошу, узнай, жив ли хозяин фермы и где сейчас его сын Юзеф.

... Сретенск. 1969 год. Герман по-прежнему состоит на особом учете в райвоенкомате. Из города он не может отлучаться ни на один день, ни на один час. Командировка – доложи военкому.

Борис КОМИССАРОВ.
1969 – август 2021
 

Вышел в свет №5 нерчинского историко-литературного журнала "Годы и люди" за 2021 год, в котором напечатана моя публицистическая статья "Из истории погибшего гиганта". Она состоит из предисловия, написанного в апреле 2021-го, и статьи "Традиции рождаются сегодня", напечатанной в многотиражной газете "Текстильщик" 10 октября 1979 года. 

В 90-х годах прошлого века по судьбам многих людей прошел безжалостный каток, разрушивший крупные промышленные  предприятия после их передачи в частные руки. Такая же участь постигла многотысячный коллектив Читинского камвольно-суконного комбината, который  был  гордостью Забайкальского края, успешно работал, строился и развивался вместе с благоустроенным жилым поселком.

Полный текст публикации можете прочитать на странице автора на сайте Проза.ру:
https://proza.ru/2021/04/17/319

1.


2.


3.


4.

ПРЕДИСЛОВИЕ из сегодняшнего дня

В конце 70-х годов введенный в эксплуатацию 30 декабря 1968 года Читинский камвольно-суконный комбинат отмечал свой десятилетний юбилей.  Гигант текстильной промышленности с его семитысячным коллективом производил 25 процентов промышленной продукции Забайкалья и 40 процентов валовой продукции предприятий Читы.
Моя супруга проработала  в химлаборатории  КСК с самого его основания и оформилась  на пенсию в 1996 году. Приватизированное предприятие, занимавшее 25 гектаров, агонизировало. Зарплату - ее большую часть - перестали выдавать. Недостающую часть выдавали тканями, пряжей, зимними ботинками, мужскими куртками, женскими пальто и пуховиками, модными обоями и прочим ширпотребом, на который удавалось поменять по бартеру пряжу, камвольные ткани и шерстяные одеяла.  
 С 1997-го производство пряжи и тканей прекращено. 11 декабря 97-го предприятие признано банкротом.25 октября 2001 года - ликвидировано. 13 работников комбината награждены орденом Трудового Красного Знамени, 22 - орденом "Знак Почета", пять - орденом Трудовой славы 3-й степени.
Сейчас от знаменитого когда-то КСК, поставлявшего свою продукцию в 150 городов СССР, а также в Италию, Афганистан, Корею, Венгрию, Монголию, остались одни безобразные развалины.
В 1979-м я работал референтом директора КСК Червякова Ильи Ильича. Мне также было поручено создать первичную организацию Общества охраны памятников истории и культуры, в которое  вступило больше тысячи  текстильщиков. В многотиражной газете "Текстильщик" я опубликовал статью о зародившихся на комбинате славных традициях: сохранять  память  об истории комбината, о его производственных достижениях и о живущих в поселке КСК людях, героях войны и труда. 

Борис Комиссаров, апрель 2021 

Развалины КСК. 2010 год.. Фото из интернета.

ТРАДИЦИИ РОЖДАЮТСЯ СЕГОДНЯ

Интересны история рождения и поучительны контрасты прошлого и сегодняшнего дня нашего комбината. Между прошлым и настоящим пролегает всего лишь десятилетний отрезок времени. А сколько сделано! По существу создана новая текстильная отрасль в экономике области. Развитие комбината, дела его тружеников войдут яркой страницей в историю промышленности нашего края, в историю борьбы за повышение благосостояния народа, строительство материально-технической базы коммунизма.

Несмотря на молодость нашего коллектива, в нем уже сложились славные трудовые традиции, а история социалистического соревнования богата именами и починами. И сохранить о них память, запечатлеть их в фотографиях, документах, увековечить – это мы считаем одной из задач первичной организации Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, созданной на камвольно-суконном комбинате два года назад. Задача тем более важная в свете Постановления ЦК КПСС «Об улучшении идеологической, политико-воспитательной работы».

Это постановление требует от нас улучшить работу по патриотическому воспитанию людей на конкретных, близких им примерах развивать и обогащать трудовые традиции коллективов.  Функции нашего общества мы рассматриваем как часть этой работы.

Когда в 1977 году на КСК создавалась первичная организация нашего общества, слышались такие вопросы: «А что нам охранять? В поселке текстильщиков никаких памятников нет!». Действительно это так. Но задачи нашего общества намного шире. И его активисты в своей разъяснительной работе убеждают людей, что в дело охраны и пропаганды памятников истории и культуры  необходимо внести вклад каждого из нас. Хотя бы потому, что коллектив комбината – неотъемлемая часть нашего областного центра – города, где немало исторических памятных мест. К этому можно добавить, что трудно найти человека, который не любил бы путешествовать, и каждый турист посещает мемориалы, музеи, любуется сокровищницами искусства зодчих. А ведь они требуют огромного труда по сохранению и реставрации, больших материальных затрат. Это одна сторона дела. Другая заключается в том, что в рекомендациях по созданию первичных организаций общества говорится, что первичная организация составляет историю (или участвует в составлении) своего предприятия.

Два года назад наше общество выступало в газете «Текстильщик» со статьей «Напишем историю комбината». И этот призыв не остался без ответа.  Десятки людей поделились своими воспоминаниями, передали фотографии, документы и другие реликвии в музей, который был открыт в декабре прошлого года к 10-летию КСК в здании нового Дворца культуры.

И еще одна примечательная особенность. Одна из улиц поселка текстильщиков носит имя Назара Широких. Первичная организация комбината собрала сведения о жизни и деятельности Назара Емельяновича Широких, большевике-подпольщике, бывшем председателе Читинского губисполкома. Был поставлен и решается вопрос об открытии на улице Назара Широких мемориальной доски.

Два года назад текстильщики заложили парк имени 60-летия Октября. Каждую весну и осень здесь появляются новые сотни деревьев. В будущем парк должен также стать мемориальной зоной истории и трудовой славы комбината. Да, это верно, что наш комбинат – детище современности. И архивная пыль еще не успела осесть на документах о его рождении. А участники созидательной работы, творившие и продолжавшие  творить его трудовую славу, еще молоды и живут среди нас. Но верно и то, что история не только никогда не обрывается, но и не создается на пустом месте. Она – в памяти живущих и в преемственности поколений. Прекрасный Дворец культуры и музей предприятия, рукотворный парк – это сегодняшнее лицо комбината.

Между этими вехами были еще тяжелейшие испытания Великой Отечественной войны. И хотя строительство комбината началось лишь спустя двадцать лет после войны, но жива память о ней, ее непосредственных  участниках, которых на комбинате работает свыше ста человек, их объединяет  совет ветеранов комбината. В музее КСК есть документы, хранящие память о боевом прошлом работников комбината.  Например, активист нашего общества П.И. Федосеев передал музею красочный рисунок памятника, воздвигнутого в честь Героя Советского Союза, командира танковой бригады Яковлева в местах боев на Халхин-Голе. Павел Иванович был участником этих сражений и выезжал недавно в составе делегации в Монголию на празднование в честь 40-летия победы на Халхин-Голе. Картина подарена руководством Восточного Аймака Монгольской Народной Республики.

Пропагандируя памятники истории и культуры, первичная организация общества оказывает методическую помощь лекторам, пропагандистам, агитаторам, работникам отдела кадров, которые выступают с беседами об истории комбината, рассказывают о его достижениях, ведут работу по привлечению и закреплению кадров. Члены совета первичной организации выступают в коллективах КСК с беседами об истории комбината и напоминают при этом слова великого поэта Александра Сергеевича Пушкина о том, что «уважение к минувшему – это черта, отличающая образованность от дикости». Благодаря проводимой активистами работе, за короткое время членами общества охраны памятников истории и культуры стали более тысячи текстильщиков.

На днях состоялось отчетно-выборная конференция Черновского районного отделения общества, на которой первичной организации КСК вручен Диплом за активное участие в охране и пропаганде памятников истории и культуры. Это обязывает нас еще шире участвовать в идеологической, политико-воспитательной работе в соответствии с задачами, постановлениями ЦК КПСС.

Б. КОМИССАРОВ,
председатель первичной
организации общества
охраны памятников
истории и культуры КСК.

 

(Газета «Текстильщик»
 за 10 октября 1979 года)

Вчера получил очередную бандероль с тремя экземплярами нерчинского историко-литературного журнала "Годы и люди" № 3 за 2021 год. В нем на страницах 74-77 напечатан мой очерк "Дружина выходит в рейд". В 1977 году это произведение было опубликовано в газете крупнейшего в Чите предприятия - гиганта легкой промышленности - под рубрикой "Сделаем поселок образцовым". В 90-х не стало ни многотиражной газеты "Текстильщик", ни самого камвольно-суконного комбината, о чем автор с болью рассказывает сегодня, спустя 44 года, в послесловии к очерку.

Вытаскивая журналы из почтовой упаковки, я не сразу заметил выпавший на стол сюрприз - красочный и плотный листок бумаги, совпадающий по размерам с форматом журнальной книжки. Это было персональное поздравление редколлегии журнала "Годы и Люди" своему постоянному автору со Всемирным днем Поэзии. И хотя  многие похвалы и оценки моего творчества кажутся мне несколько завышенными, я безмерно благодарен коллективу журнала, его создателям и руководителям за внимание и поддержку моего творчества, а также возможность доводить до читателей мои литературные труды в традиционной бумажной форме, о которой мы, к сожалению, стали забывать в век скоростного интернета, смартфонов, планшетов и прочих гаджетов.  

На снимках: первая и вторая страница журнала, страницы 74-77 с текстом очерка; благодарственное письмо Комиссарову Б.И.

Дружина выходит в рейд
 

1.


2.


3.


4.


5.

СДЕЛАЕМ ПОСЕЛОК ОБРАЗЦОВЫМ

ДРУЖИНА ВЫХОДИТ В РЕЙД

В ПРЕДМАЙСКИХ сумерках по улице Космонавтов шли дружинники с красными повязками на рукавах, и секретарь парткома комбината Вячеслав Иванович Батурин говорил о будущем поселка текстильщиков. Перед глазами рисовалась яркая картина: противоположная сторона улицы после перенесения ограды складов застроится многоквартирными домами. Справа от красавца Дворца культуры встанут три двенадцатиэтажных здания. Одно из них – под молодежное общежитие гостиничного типа. Слева – спортивный комплекс с плавательным бассейном. И новые кварталы домов. Если в прошлом году строители сдали 16 тысяч квадратных метров, то нынешний план – 26 тысяч.

Наши взоры обратились на комбинат. Он переливался праздничной иллюминацией. Стремительно бегущие огни  символизировали динамичное развитие производства. А над ними – из края в край шестисотметрового гиганта – летел алый факел, словно одухотворенное великой и благородной идеей горящее сердце Данко.

Да, рассказ партийного руководителя вдохновлял, настраивал на высокий лад, а Вячеслав Иванович продолжал говорить о новых перспективах: основное здание комбината соединится теплыми переходами с административно-бытовым корпусом. Это будет узкое девятиэтажное помещение для управления и отходящая от него стометровая трехэтажка. В ней разместятся душевые, еще одна столовая на восемьсот мест (помимо уже имеющихся трех) и предприятия бытового обслуживания от парикмахерской до обувной мастерской.

Мне при этом вспомнилось выступление на недавнем партийном собрании КСК первого секретаря Читинского горкома партии Л.В.Сметанина. Говоря о борьбе за коммунистический быт, он призвал сделать поселок текстильщиков образцовым. Жилой массив предприятия, у которого объем выпускаемой продукции составляет 42 процента от всего промышленного производства Читы, должен стать примером для городских районов забайкальской столицы.

Понятно, что в образцовом районе любой человек должен чувствовать себя надежно защищенным от посягательств хулиганов и пьяниц, тех, кто мешает нам спокойно трудиться и отдыхать.  Однако борьба за социалистический правопорядок не будет успешной без участия в ней самих жителей, рабочих и служащих комбината.

Вот почему выходят в рейд народные дружины.

НАКАНУНЕ Первомая по графику на дежурство вышли дружинники управления комбината. В семь часов вечера в кабинете начальника Кенонского отделения милиции собрались секретарь парткома В.И.Батурин, директор комбината И.И. Червяков, главный инженер А.А.Карась, заместители директора З.П. Иткин и В. Г. Третьяков, представители комитета комсомола, редакции многотиражной газеты, отделов управления.

Распределив участки, начинаем рейд с молодежных общежитий. Группа во главе с Ильей Ильичом Червяковым направляется в 3-е (мужское), первое и второе. Другая группа под руководством В.И. Батурина посетила «Веснянку» и «Чайку».

После рассмотрения на парткоме в конце прошлого года вопроса об улучшении воспитательной работы в общежитиях дела здесь поправляются. Повысилась ответственность заведующих и воспитателей за создание нормальных бытовых условий жильцам. Но сделать предстоит значительно больше.

Конечно, важно завезти мягкие стулья и полированные шифоньеры, и это делается. Но в современном вещественном окружении еще поразительнее выглядит пещерное бескультурье поведения, когда, к примеру, пьяный обладатель транзисторного магнитофона свирепо угрожает «вырубить» в ответ на вежливую просьбу убавить в середине ночи звук своего ревущего агрегата, который не дает покоя десяткам спящих людей на одном из этажей общежития.  А в праздник у экрана телевизора последней марки развалившись на поролоне мягких кресел в нарядно оформленном и просторном красном уголке мужского общежития полупьяная компания юнцов грязно сквернословит по ходу фильма, бросая на пол окурки.

Пусть эти факты единичны, нетипичны, но они могут свести на нет эффективность воспитательной работы, в которой ни один молодой человек не должен быть упущен. Нужно, чтобы не померкло в его глазах сияние всенародного праздника, испорченного лично для него случайными впечатлениями.

В «Чайке» и «Веснянке», где живут, в основном, ткачихи и прядильщицы, в большинстве комнат чисто, уютно. Не временными постояльцами, а настоящими хозяевами чувствуют себя девушки, живущие здесь по нескольку лет. Они имеют все необходимое, некоторые даже обзавелись холодильниками. Достается от них любителям выпить и пошуметь. К сожалению, очень слабо организует действия активисток совет общежития.

После посещения «Веснянки» в вестибюле возникло короткое стихийное собрание. У председателя совета общежития имелись претензии к организации быта жильцов. Но в то же время она не смогла ответить на вопрос секретаря парткома, когда же проводилось собрание жильцов, где как раз и надо ставить и решать подобные вопросы. Ведь никаких положительных сдвигов в общественной работе от закулисных разговоров не дождешься.

- Девушки постарше должны взять шефство над 16-18-летними. На каждом этаже нужен староста, - говорит Вячеслав Иванович.

Заходили мы и в такие комнаты, где не расходится табачный дым, вещи разбросаны по всем углам, ведра не вмещают мусор. Беседы здесь велись нелицеприятные, но принципиальные. По сути это были лаконичные, но запоминающиеся уроки борьбы за красоту внешнюю и душевную, женское достоинство и культуру общения. Удивительно быстро находя контакт с молодежью, секретарь парткома будто бы приводил в действие глубинные струны души своих собеседниц, заставляя думать и чувствовать – причем не абстрактно, а совершенно конкретно, осязаемо – с высоких эстетических позиций. А в журнал для проверяющих руководители рейда записали острые критические замечания относительно организации работы в этом общежитии.

Рейд был продолжен на улицах поселка.

Возле клуба перед началом киносеанса развязно ведут себя подвыпившие парни. Но появление дружинников, их предложение идти домой действует мгновенно и отрезвляюще. Ну а те, кто не внял разумным советам, оскорблял своим поведением человеческое достоинство, оглашая улицы площадной бранью, оказались, естественно, в вытрезвителе.  За время дежурства девять выпивших сверх меры граждан были переданы туда из рук дружинников. А в поселке словно дышать легче стало.

ДЕЖУРСТВО окончилось. В кабинете начальника отделения подполковника Иванова Александра Алексеевича собрались участники рейда. Сразу же анализируются его результаты.

Присутствующий на разборе начальник Черновского районного отдела внутренних дел Владимир Васильевич Лексиков сделал краткий обзор обстановки в районе. Преступность в целом снижается, но тревожит доля мелкого хулиганства. Характерно, что в дни, когда проходят массовые дежурства дружинников, хулиганства почти не наблюдается.

Следователь Вера Савельевна Куклина добавляет:

- Хулиган во многих случаях меняет «тактику». Чувствуя, что на улице и в общественных местах его действия не обойдутся без неприятных для него последствий, он распоясывается в семье, в квартире.

И призывает:

- Будьте, товарищи руководители, внимательней к женщинам, страдающим от своих домашних дебоширов, своевременно принимайте меры. Практика показала, что «простые» домашние драки на почве пьянства очень часто приводят к тяжелым преступлениям.

Александр Алексеевич Иванов замечает:

- Клиенты вытрезвителя больше всего боятся, что об их поведении будет сообщено на работу. Клянутся, что уплатят любой штраф, только бы на предприятие не посылали бумагу...  И все-таки сигнал из милиции не всегда попадает в цель. На комбинате документ нередко залеживается у кадровика в ворохе таких же бумаг.

Илья Ильич Червяков тут же вносит предложение:

- Надо документы доставлять одному из заместителей директора. Это повысит  действенность борьбы с нарушителями правопорядка. И безусловно, мы должны активизировать работу добровольных народных дружин всех цехов и отделов.

Благородную цель – сделать свой поселок образцовым – мы сможем достигнуть, если направим объединенные усилия на воспитание в каждом чувства ответственности за дела как на производстве, так и в сфере быта текстильщиков.

Б.КОМИССАРОВ.

(Газета «Текстильщик»
Читинского
камвольно-суконного
комбината за
11 мая 1977 года) 

.

----------------------------------------------------------------------
ПОСЛЕСЛОВИЕ ЧЕРЕЗ 44 ГОДА

В середине 90-х текстильный гигант был приватизирован и разграблен. Последний из директоров вывез лучшее оборудование и станки в Подмосковье и вроде бы  соорудил там для себя небольшую фабрику.  Тысячи читинцев остались без работы. В поселке резко выросли преступность и пьянство. Переданный муниципалитету жилой фонд пришел в упадок. А текстильная фабрика новоявленного капиталиста, украденная у трудящегося  народа бывшим директором,  недолго простояла и, по слухам, вскоре сгорела.  

Борис КОМИССАРОВ,
февраль 2021

Газетная проза (1975-1976)

ОПАСНЫЕ МИРАЖИ 

Три моих произведения из журналистского цикла «Газетная проза» рассказывают о проблемах и повседневной жизни советских людей в пограничном Забайкальском районе в середине семидесятых годов прошлого века. Статьи опубликованы в десятом выпуске за 2020 год нерчинского  историко-литературного журнала  «Годы и люди» на страницах 63-74.

1. Проблемный очерк «Опасные миражи» посвящен вопросам борьбы с преступностью несовершеннолетних. Исследование сложной проблемы объединено общей рубрикой «Человек и закон» и разбит на несколько частей: «Ночной гость», «В детской комнате милиции», «А что думает директор?», «Уроки рейда». И сейчас, спустя почти полвека, полезный опыт из этой статьи могут извлечь органы правопорядка и общественность.
2. «Незавидная репутация совхоза» - так называется статья, размещенная на странице Народного контроля. И главным в ней является разоблачение руководителей и специалистов племенного совхоза «Красный Великан», которых вышестоящее начальство заставляло идти на обман и подтасовки ради фальшивого достижения высоких показателей.
3. «Книга – товар особый» - исследование о проблемах книжной торговли в районе. Люди среднего и старшего поколения помнят время, когда у дверей книжных магазинов перед их открытием скапливалась большая очередь книголюбов, жаждущих приобрести книги зарубежных и русских классиков, подписаться на полное собрание сочинений знаменитых писателей. А в основных направлениях развития народного хозяйства СССР на 1976-1980 годы прямо указывалось на важность развития издательского дела и книжной торговли. Немало критических стрел было брошено в адрес организаторов книжной торговли  в поселке Забайкальск.

Для удобства чтения газетных материалов смотрите ссылки на моей странице сайта «Проза.ру».

Приятного чтения!

--------------------------------------

1.


2.


3.


4.


5.


6.


7.


8.


9.
 
«Опасные миражи»:

https://proza.ru/2020/09/08/1315

«Заставляли идти на обман и подтасовки»

https://proza.ru/2020/09/14/950

«Книга – товар особый»

https://proza.ru/2020/09/20/454

К 50-летию «Советского Забайкалья»

С0 СРЕТЕНСКОЙ районной газетой связано начало моей трудовой биографии. И, как всякое начало, оно не угасает в памяти, хотя прошло уже десять лет – две последние пятилетки нашей страны. Восьмую из них, если можно так сказать, прожил в дружном коллективе «Советского Забайкалья», девятая отдана   Забайкальской районной газете. Но и сейчас, просматривая очередные номера своей первой газеты, я с удовольствием нахожу знакомые имена тех тружеников, о ком впервые сам написал и которые стали впоследствии известными людьми, и тех, которые всегда были нашими добровольными помощниками в нелегкой и очень ответственной, зачастую крайне напряженной, но интересной журналистской работе.

Период, когда после двух лет работы литсотрудником, в 1968 году меня назначили заведующим отделом писем и массовой работы, оказался, пожалуй, наиболее памятным.

НАЧАЛОСЬ с письма, которое украинские пионеры отправили в адрес Матаканского сельского Совета. В пригородном поселке не существовало сельсовета, и почтальон переправил письмо в газету. Пионеры – красные следопыты разыскивали родных Ивана Заварыкина, похороненного в братской могиле возле их села. Но в Матакане родственников Заварыкина не было. На помощь пришла работница нефтебазы. Через нее редакция узнала адрес матери Ивана Заварыкина, проживавшей в Хабаровском крае. Так цепочка от украинских пионеров через Сретенскую газету протянулась на Дальний Восток. Мы получили рассказ матери о сыне, узнавшей благодаря поиску ребят, где он похоронен.

Очерк «Славный сын земли русской» (который позже опубликовала газета «Комсомолец Забайкалья» под заголовком «Один из тысяч Иванов») я закончил словами о том, что мать Ивана возложит на его могилу букет пылающего багула, который так любил приносить по весне ее сын.

А через какое-то время мы получили от пионеров фотографию старушки в белом платочке среди пионеров – и вырезку из районной газеты на украинском языке, в которой говорилось о теплой встрече ребят с Верой Мартыновной – матерью Ивана, проехавшей всю страну, чтобы возложить забайкальские цветы в память о сыне и его товарищах, беззаветно защищавших маленькое украинское село – родной клочок Родины, за которую они отдали свою жизнь... Естественно, наша газета рассказала читателям об этой встрече.

ДОРОГО для меня было ощущение, что наша маленькая районная газета незримыми, но крепкими нитями соединена с жизнью страны и всего мира, широко раздвигает рамки района, также, как и сретенцы, никогда не замыкающиеся в своем районном масштабе.

Так было, когда газета опубликовала малоизвестную фотографию Владимира Ильича Ленина, выступавшего на третьем Конгрессе Коминтерна. Фотографию принес в редакцию известный сретенский старожил Геннадий Тихонович Куликов. Ему снимок подарил один из бойцов 102-го бронепоезда, которым командовал И. С. Конев. Редакция получила на свое письмо ответ от маршала Конева и его фотографию с автографом, которая была воспроизведена в газете. Так было, когда газета получила и опубликовала статью маршала К. К. Рокоссовского о  его участии в ликвидации банд Шадрина, действовавших в Сретенском районе в 20-е годы. («Операция «Аркиинские столбы»).

Так было, когда заместитель редактора Н. Бубнов, работающий сейчас в газете «На боевом посту», обнаружил в Сретенском быткомбинате у фотографа И. Попека редкий снимок Марии Ильиничны Ульяновой, Клары Цеткин и других деятелей коммунистического движения. Снимок и его история были напечатаны затем в «Правде».

Так было, когда газета давала материалы о жизни и странствиях по всему свету экипажа теплохода «Сретенск», а затем в редакции состоялась встреча с одним из членов экипажа.

Так было, когда Сретенский горисполком принимал у себя семью из Чехословакии, приехавшей в гости к другой семье в Сретенск, а газета давала фоторепортаж об этой встрече.

Так было, когда газета писала о студенте факультета журналистики Ростовского университета, решившим повторить путешествие по маршруту Чехова и отправившемся от Сретенской пристани вниз по Шилке, как когда-то великий русский писатель.

Так было, когда печатался очерк Н. Бубнова «Парень из легенды» о простом сретенском шофере с трудной судьбой, которому довелось скитаться по всей Европе, сражаться в джунглях Вьетнама, пока он обрел Родину...

Так было еще не один раз...

В 1967 ГОДУ Сретенское педагогическое училище отмечало свой юбилейный 50-й выпуск. Среди выпускников 1924 года был иркутский писатель Гавриил Филиппович Кунгуров. На торжественном собрании зачитали его приветственное письмо. А в следующем году я поступил на заочное отделение журналистики Иркутского госуниверситета и лично встретился с писателем в его доме на берегу Ангары. В газете появился очерк «В гостях у Г.Ф. Кунгурова». Гавриил Филиппович подарил редакции  свою книжку «Сибирь и литература» с автографом. Затем, к пятидесятилетию Ленинского комсомола мы опубликовали его воспоминания о сретенской комсомолии 20-х годов. Напечатали главу из его нового, еще не опубликованного романа «Светлеют далекие горы». Перед столетием со дня рождения В.И. Ленина под рубрикой «Наши интервью» появился материал «С Лениным в сердце», который начинался примерно так: «Корреспондент «Советского Забайкалья», будучи в Иркутске, попросил нашего земляка писателя Г.Ф. Кунгурова рассказать о своем участии в подготовке к замечательному юбилею». Гавриил Филиппович очень интересно рассказал о работе агитбригады обкома партии, с которой он объездил всю область.

И еще с одним замечательным человеком познакомился я в Иркутске – с коммунистом ленинского призыва, первым секретарем сельсовета в Нижней Куэнге, делегатом первой окружной партийной конференции Иннокентием Филипповичем Блинниковым и его женой Юлией Ансовной – секретарем одной из первичных комсомольских ячеек на станции Сретенск. Последние годы перед пенсией Иннокентий Филиппович работал помощником прокурора Иркутской области.

Об Иннокентии Филипповиче я написал очерк «Огневые годы», но наше знакомство на этом не прервалось.

Кроме Г.Ф. Кунгурова и И.Ф. Блинникова в Иркутске живет еще немало бывших сретенцев. Среди них заместитель начальника Восточно-Сибирской железной дороги, собственный корреспондент «Экономической газеты», летчица Карякина и другие люди с интересной судьбой.

Сретенской районной газете «Советское Забайкалье» исполняется нынче в декабре пятьдесят. Старейшине Забайкалья и ее верным друзьям – читателям хочется пожелать неувядаемой молодости.

Б.КОМИССАРОВ,
заместитель редактора
газеты «Забайкалец»
Забайкальского района.

(«Советское Забайкалье»
за 15 июля 1976 г.).

1.


2.

ЭТА СТАТЬЯ, КОТОРУЮ Я СЕГОДНЯ НАЗВАЛ БЫ "ПАРТИЙНОЙ ДРАМОЙ", СТАЛА ДЛЯ МЕНЯ ПРОГРАММНЫМ ПРОИЗВЕДЕНИЕМ. ОНА ЗАТРАГИВАЛА КОРЕННУЮ ФИЛОСОФСКУЮ ПРОБЛЕМУ: ВСЕГДА ЛИ БОЛЬШИНСТВО ПРАВО, И КАК БЫТЬ  ЧЕЛОВЕКУ, КОТОРЫЙ ПОШЕЛ ПРОТИВ МНЕНИЯ БОЛЬШИНСТВА.
В то далекое, теперь почти былинное, время, существовали группы и комитеты народного контроля, которые не проходили мимо злоупотреблений начальства.

На партийные темы

И БОЛЬШИНСТВО НЕ ВСЕГДА ПРАВО

----------------------------------------------------------------

«На одном из последних партийных собраний в Читинском отделении Сельхозтехники рассматривали персональное дело управляющего отделением коммуниста Ю.И.Кутузова. Накануне Ингодинский комитет народного контроля за злоупотребление служебным положением сделал на Кутузова денежный начет в размере двух месячных окладов. Райком партии предложил обсудить поведение Ю.И.Кутузова в первичной парторганизации.

Коммунисты нашего предприятия вынесли Ю.И.Кутузову выговор без занесения в учетную карточку. Считаю такое наказание слишком мягким. Я голосовал за строгий выговор с занесением в личное дело, но меня никто не поддержал. И еще. Коммунист В.А.Стапетюк – главный инженер отделения, который тоже замешан в злоупотреблениях, вообще не получил никакого взыскания, хотя комитет народного контроля также наложил на него денежный начет.

Теперь люди говорят мне: «Раз ты остался при голосовании в меньшинстве, то не прав». Но всегда ли право большинство? Прошу ответить».

-----------------------------------------------------------------

ХОЧЕТСЯ сразу ответить на вопрос В.Мартынова.

При решении того или иного вопроса большинство бывает правым  отнюдь не всегда. Неправильные решения выносятся чаще всего, когда коллектив недостаточно информирован по обсуждаемому делу, но бывает, что берут верх отсталые настроения, ошибочные взгляды. Скажем, в ином коллективе охотнее соглашаются с заниженными обязательствами, чем с напряженными. При наказании провинившегося, из-за ложно понятого чувства товарищества, смягчают наказание. Так что, повторяем, не всегда право большинство. Как же расценить этот конкретный случай?

Районный комитет народного контроля наказал Ю.И.Кутузова за то, что он незаконно приобрел материалы для строительства личной дачи, а В.А.Стапетюк – гаража. Однако решение комитета коммунисты истолковали странным образом, - дескать руководители достаточно пострадали материально, хватит с них. В.И. Мартынова, внесшего предложение  о вынесении управляющему строгого выговора с занесением в учетную карточку, при голосовании никто не поддержал.

Старательно взвешивали плюсы управляющего: благодаря ему предприятие на хорошем счету в тресте. Выходит, успешным выполнением служебных обязанностей можно завоевать себе право переступать законы? От партийной ответственности нельзя откупиться ни одним, ни двумя должностными окладами. Коммунисты обычно оценивают поступки своих товарищей по партии, исходя из самых высоких моральных критериев, чего, к сожалению, здесь не произошло.

Уже после того, как редакция получила письмо В.А.Мартынова, в отделении решили, наконец, обсудить на партийном собрании персональное дело главного инженера В.А. Стапетюка. И опять выступившие на нем коммунисты старались обелить его и  вынесли такое же взыскание, как и ранее Кутузову, - выговор без занесения в учетную карточку. Присутствовавшему же на собрании внештатному корреспонденту газеты «Забайкальский рабочий» секретарь парторганизации Н.Н.Тюкавкин без стеснения заявил:

- Прекратите писать свои статеечки о нашей парторганизации.

В «Забайкальском рабочем» перед тем были опубликованы сатирические заметки «Чтоб не путали карманы» по материалам районного комитета народного контроля, на заседании которого были наказаны Кутузов и Стапетюк.

Реплика секретаря достаточно характеризует ту атмосферу нетребовательности, которая создалась в коллективе Читинского отделения Сельхозтехники. Кстати, на собраниях, вместо того, чтобы строго разобрать коммунистов Ю.И. Кутузова и В.А. Стапетюка, обрушились на В.И.Мартынова.

Да, В.И.Мартынов далеко не безупречен. Когда-то он жил с руководителями отделения в мире и согласии, даже помогал управляющему строить дачу. И тогда, заметьте, был на хорошем счету! Его всячески поощряли. Конфликт же возник прошлой осенью из-за войлока для утепления машин. Когда войлок поступил на склад, Мартынов решил утеплить кабину своего «ЗИЛа-130». Управляющий отослал его к главному инженеру, а тот: «Не положено». Тогда-то В.И.Мартынов на планерке резко высказался по этому поводу, покритиковал руководителей за то, что они используют войлок для личных нужд.

Случилась выпивка в гараже – и в приказе управляющий назвал фамилию В.И.Мартынова, хотя тот отрицал свое участие в коллективной пьянке. Подтверждали это и другие. Дошло до того, что руководители начали против шофера судебное дело, обвиняя его в том, что он не доставил куда следует кирпич. Чего было проще группе народного контроля проверить этот факт.

Наконец, его снимают с должности бригадира и ставят на это место Ю.И.Пульникова, того самого, который предложил смягчить наказание управляющему.

Конечно, человеку, который в чем-то запятнал себя, труднее отстаивать истину. В.И.Мартынов грешил все же выпивками, услуживал в свое время начальству, чем, как говорят и подмочил репутацию.

Кутузовым и стапетюкам, безусловно, легче оказывать давление на людей, которые в чем-то тоже провинились. Последним в подобных ситуациях труднее устоять. Но прискорбней всего  то, что в этих обоюдных раздорах забываются основные нормы внутрипартийной жизни, то, что высокое звание члена партии надо носить в чистоте всем коммунистам, независимо от должностей, рангов и званий. К руководителям же предъявляются еще более высокие требования. Очень жаль, что в отделении Сельхозтехники «забыли» об этих простых истинах.

Кавычки приходится ставить вот почему. Куда ни шло, если бы все коммунисты заблуждались. Нет, многие из них отдавали  отчет в том, что происходит. К примеру, коммунист, начальник отдела эксплуатации И.Я.Золотухин сказал корреспонденту, когда тот пришел проверять письмо, что в коллективе видят: В.А. Стапетюк все тащит, а на Мартынова устроил гонения за критику. Вот ведь как! Все видят, всем понятно, но открыто, по-партийному сказать не смеют. Опасаются оказаться на месте Мартынова?

* * *

После получения редакцией письма В.И. Мартынова в коллективе Читинского отделения Сельхозтехники произошли изменения. На отчетно-выборном партийном собрании избран новый секретарь – П.А.Щербаков. Как он сообщил нам, бюро Ингодинского райкома КПСС не согласилось с неоправданно мягким решением парторганизации и объявило Ю.И.Кутузову и В.А.Стапетюку выговоры с занесением в учетные карточки.

Хочется верить, что коммунисты отделения сделают должные выводы из этой истории. Главный из них: в коллективе надо создать такую атмосферу, в которой товарищеская и правдивая критика всегда находила бы поддержку.

Б.КОМИССАРОВ,
наш внештатный корр.

(Газ. «Забайкальский рабочий»
№ 292 за 15 декабря 1974 г.)

 

 

 

Читать в Прозе.Ру:
https://proza.ru/2020/08/25/1054

Стихи из Дневника 15-летнего советского школьника. 

х  х  х

Я славлю жизнь,
Я славлю небо,
Раскинутое в синеве,
Колосья золотого хлеба,
Сиянье солнца на листве.

Иду дорогою знакомой,
Навстречу ветерка полёт.
И сердце сладкою истомой
От счастья нежно запоёт...

Смотрю открытыми глазами
На жизнь, кипящую вокруг.
И мысли строятся стихами.
О, как прекрасна жизнь, мой друг.

Люблю мой край, мою отчизну.
Люблю без громких фраз и тризн.
Шагай лишь с правдою по жизни,
И ты тогда полюбишь жизнь.

19 июля 1963
Дневник. Тетрадь восьмая. Каникулы (2)
https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post384215527
Роман-дневник о юности  "Моя жизнь в СССР в 1960-е годы. Хотел бы с любимою слиться".

Из книги стихов "Порывы юности мятежной (1963-2019)" - "Издательские решения. По лицензии RIdero".  Екатеринбуог,  2019, стр.114. 
https://ridero.ru/books/poryvy_yunosti_myatezhnoi/

СЕЛО. КУЛЬТУРА. ЧЕЛОВЕК

КОГДА МОЛЧАТ МУЗЫ

МЕСТНЫЕ жители не зря называют клуб в селе Харанор , принадлежащий сельскому профтехучилищу № 1, Домом культуры.

750-местный зрительный зал, фойе с колонами двухметрового обхвата, комнаты для кружковой работы на втором этаже. Такой клуб мог бы стать средоточием культурно-массовой работы на селе, образцом для подражания.

Мог бы… А пока в районные и областные инстанции идут длинные и беспомощные письма о том, что молодежи нечем заняться, что в клубе только кино гонят, а хочется и танцев, и вечеров отдыха, и регулярных концертов.

Насколько объективны эти жалобы, можно судить по некоторым выдержкам из докладной записки старшего методиста ансамбля песни и пляски учащихся профтехобразования области Н.Попова:

«Никакой целенаправленной работы с учащимися СПТУ не ведется… Совет клуба не создан… Художественная самодеятельность в клубе не работает… Все мероприятия, проводимые в клубе, направлены на обслуживание населения и в последнюю очередь – учащихся СПТУ. Заведующая клубом Вуколова Лидия Георгиевна неправильно понимает задачи ведомственного (подчеркнуто мной –Б.К.) клуба…».

Не ведется, не создан, не работает, не понимает…

Достаточно цитат. Проверяя письмо в облисполком (к нему мы еще вернемся), которое подписали двадцать человек, мы побывали в клубе. Действительно, другой наглядной агитации, кроме рекламы кино и допотопных картин в тяжелых золоченных рамах,  мы не заметили.

Выводы докладной признает и сама Вуколова. А в чем причина?

Камнем преткновения, по словам Вуколовой, стал директор училища И.К. Пимонов. Это он не разрешает работать заведующей клубом с населением, грозя увольнением, напоминая о том, где она зарплату получает. Он отобрал баян, он велел убрать из клуба пианино и перенести его в учебный корпус. Иван Кириллович, видимо, правильно понимает «задачи ведомственного клуба…»

Будучи единственным в селе, клуб стал местом торжественных собраний, лекций и других мероприятий, проводимых в масштабе всего села или совхоза «Черноозерский», центральная усадьба которого в селе Харанор.

Конечно, ведомственная колокольня – далеко не лучшая точка для обзора, хотя именно оттуда смотрит автор докладной. И вначале видится такая картина: директор училища в административном ведомственном пылу запрещает заведующей вести культмассовую работу с населением, а завклубом, будучи патриотом села, добивается обратного.

Но жизнь сложнее схемы. Во-первых, Пимонов не отказывается предоставлять клуб населению. Во-вторых, Вуколова не ведет настоящей работы ни в училище, ни в селе. Почему? Мешает, опять-таки директор…

Круг замкнулся. Попробуем разомкнуть его.

Вместе с представителем редакции районной газеты по следам жалобы выезжали секретарь райисполкома В. Виноградов и первый секретарь райкома комсомола Б. Игнатенко. Все трое – члены районного комитета народного контроля.

Лидия Егоровна горячо убеждала нас, что она имеет большое желание работать с населением. Поверим в искренность ее слов. Однако, мало одного желания.

Клубную работу Вуколова плохо представляет. Специального образования у нее нет.

За полтора года работы в клубе Вуколова мало чему научилась. Высшим своим достижением она считает громкую читку газет среди работников училища.

Вуколова показывает план мероприятий клуба на январь, февраль, март. Ответственными за выполнение поставлены замполит, комитет комсомола, местком, только не заведующая клубом. А ведь план работы – клуба, а не училища. Директор СПТУ его не утвердил…

Конечно, заведующей клубом никто не отказывает в праве привлекать к работе, просить о помощи различные организации. Но вся  инициатива должна исходить от нее самой.

- Какие из мероприятий, записанные в план, кроме читки газет, выполнены?

- Никакие, - откровенно отвечает Вуколова.

Кого же винить? Опять директора?

Да, директор забрал музыкальные инструменты из клуба. Не  без оснований боялся он за их сохранность, зная, что у клуба нет настоящего хозяина.

А самодеятельностью в училище (она все-таки существует) руководит замполит В.Я. Васильева. Как ни странно, и здесь Вуколова осталась не у дел.

Не так давно Пимонов уволил Вуколову без достаточных, как признал суд,  оснований. И директор училища должен был оплатить ей за вынужденный прогул.

Обжегшись, Пимонов махнул рукой на Вуколову: делай, что хочешь, но меня от работы со своим клубом не отвлекай. Не найден был у завклубом и общий язык с замполитом В.Я.Васильевой.

Вуколова иногда заходит в кабинет директора с требованиями организовать в клубе какое-то мероприятие.  Директор же резонно считает, что организовать должна она, Вуколова. На почве взаимного непонимания «беседы» эти ведутся в повышенном тоне.

Как-то Вуколова просила фотографии для оформления стенда из жизни училища. Ей ответили, что фотографий таких нет, «ищи сама».

Дело дошло до заседания исполкома Черноозерского сельского Совета. На нем директор совхоза Г.Н.Копылов предложил приобрести на совхозные деньги и передать клубу музыкальные инструменты с условием, однако, что на них будет, кому играть. А в этом сильно усомнились члены исполкома.

Не видя помощи на месте, Вуколова обратилась в вышестоящие организации, хотя знала, что работа клуба выглядит не в лучшем свете. Тем не менее, на что-то надеялась. Может быть, на гипноз двадцати подписей.

Теперь нужно сказать, что получила она эти подписи не совсем честным путем. Вуколова пришла в клуб за десять минут до начала киносеанса и сказала: «Девочки, если хотите, чтобы в клубе были танцы, подпишите». И девочки подписали, не читая. Большинство «авторов» письма – школьницы. Но легкомыслие и гражданскую незрелость (подписывать не обдумав, не прочитав) проявили не только учащиеся. Среди подписавших письмо старшая пионервожатая Харанорской средней школы № 39 и делопроизводитель этой же школы комсомолки Марина Андреева и Светлана Мартыненко. В беседе с нами они пытались выгородить Вуколову. Но познакомившись с письмом, девушки смущенно признались, что они ошиблись. Они писали другое письмо – о том, что самодеятельности в клубе нет, а Вуколова взяла его «переписать» и… принесла совсем другой текст. Девушки подписали, не глядя, шумно возмущаясь тем, что в клубе уже давно нет танцев.  Они даже не пытались поставить этот вопрос в комсомольской организации или  решить его совместно с сельским Советом.

К сожалению, почти ни один из руководителей харанорских организаций не проникся заботой о досуге сельской молодежи настолько, чтобы встать выше мелочных разбирательств, выше боязни за сохранность музыкальных инструментов.  Ведь можно же с помощью комсомольских организаций школы, совхоза, СПТУ сообща подумать об отдыхе односельчан. Во всяком случае, нельзя было допускать, чтобы клубный досуг жителей большого села всецело зависел от одного человека.

Дело ведь не только в Вуколовой. Она, кстати, вот-вот уедет из Харанора к месту новой работы мужа. А село останется. Со своими заботами и проблемами.

… Днем, пока нет кино, в клубе тишина. Музы танца и пения молчат, притаившись за массивными колоннами фойе.

Б. КОМИССАРОВ.

(Газета «Забайкалец»
за  24 марта 1973 г

В 1971 году Читинский обком КПСС направил меня  из Сретенской районной газеты "Советское Забайкалье" в  районную газету "Забайкалец".

Пограничный поселок Забайкальск  Борзинского района преобразовали в райцентр  вновь образованного Забайкальского района.  А в созданной районной газете ощущалась острая большая нехватка журналистских кадров.

В 1973-м назначили заместителем редактора газеты.  Мне пришлось срочно заменить заболевшего редактора, которого увезли в больницу в областной центр.

Сегодня об этом событии мне напоминает опубликованная в газете "Забайкалец" подборка моих стихов на третьей странице и моя новая должность, объявленная  на четвертой странице. А стихи эти  были написаны и напечатаны еще  в 1966-67 годах в Сретенской "районке", в период моей романтической влюбленности в жизнь и в окружающий  мир. 

Робкому парнишке едва исполнилось 16 лет.  Из маленького городка он приехал от папы с мамой в областной центр учиться в музыкальном училище и окунулся в самостоятельную взрослую жизнь. 

Стихи из Дневника

У ИНГОДЫ СТОЮ Я…

Удивляясь сам себе, я обнял Зою за плечи и сказал:
- Пойдём со мной.
Голос мой, как вспоминаю сейчас, был в тот миг мягкий, простодушный  и наивный.
- Зачем? - удивилась она.
Меня вопрос поставил в тупик. Несколько секунд я молчал, ощущая в своей руке её маленькие плечи.
- Просто так, - наконец выдавил я из себя.
Она, ничего не  сказав, осторожно освободилась от моих рук и тихо закрыла дверь своей комнаты.
А я пошёл вниз сочинять романс. Слова нашлись быстро. Но романс где-то затерялся, и я сейчас помню из него только последнюю, третью строфу:

Встаёт рассвет, у Ингоды стою я,
Сказать не в силах, как тебя люблю я.
Но почему же нет тебя со мной,
Приди, приди о, друг желанный мой.

апрель 1964

Дневник, тетрадь восьмая. Первый студенческий год (25)

https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post388671926/

Борис Комиссаров. Порывы юности мятежной. Екатеринбург, 2019, стр.127

 

На сатирической волне

НЕДАВНО в Забайкальске шел «Веселый роман» - пустой, на редкость бессодержательный фильм, но, как говорят, «похохотать можно». Наш рассказ – о некоторых сторонах в жизни отдела коммунального хозяйства райисполкома. Тоже можно похохотать. Однако жители поселка, попадающие в орбиту обслуживания райкомхоза, испытывают совсем другие чувства. Почему, станет ясно из следующих картинок.

Картина первая. До нового, 1973 года, остается один день. Начальник райкомхоза и мастер по газу совершают праздничный обход своих владений. Заглядывают и в недавно сданный строителями в эксплуатацию шестнадцатиквартирный  дом по улице Красноармейская 2. Оба в приподнятом настроении и так и светятся заботой о нуждах жильцов. Заходят в очередную квартиру:

- Ну как дела, что протекает, где сыпется? Это мы запишем (открывает журнал), сделаем, устраним, исправим, наладим. Ну, а теперь давай, хозяин, стакан и что-нибудь зажевать.

Специалист по газу достает больше чем наполовину опорожненную бутылку сорокаградусной и, выпивая с начальником остатки, крякает от огорчения. Обход продолжается…

Новый год, как водится, прошел, хмельные обещания, естественно, забыты и хозяева благоустроенных квартир, не дождавшись Деда Мороза с большим разводным ключом, то бишь слесаря, сами засучивают рукава, так как время от времени на своем родном обжитом пространстве они обнаруживают очередные «сюрпризы».

С тех пор в райкомхозе и начальник сменился, и газовик другой. Но стиль работы (если выражаться вежливо) остался прежним.

Для примера еще несколько веселых картинок.

«Караул, замерзаем, - хватаются за головы жители домов по улицам Красноармейской и Пограничной.  И ответственный работник райисполкома, живущий в одном из этих домов, решительно направляется в котельную.  Там он находит чуть тепленького кочегара возле чуть тепленького котла. Упорному райисполкомовцу приходится самому браться за лопату. Эта мера помогает, но не надолго…

«Спасите, тонем», -взывают о помощи жильцы. Но не допросившись ее, главы семей из одного подъезда собираются на большой совет. Дело не терпит отлагательства – засорилась канализация, в квартирах нечистоты. Сбегав дважды без пользы в райкомхоз, жильцы вооружаются ведрами, тряпками и толстой проволокой. В соседнем подъезде отыскивается самодеятельный сантехник, который ставит диагноз канализационной системе и осуществляет общее руководство, то есть лезет, заткнув нос, отдалбливать трубу. Первый заместитель сантехника в это время рыщет по поселку в поисках цемента.

Помучившись изрядно от избытка жидкости, жители снова страдают – на этот раз от недостатка «чистой, прохладной, с гор водопадной» воды. Перемерзла водопроводная система. Звонки в райкомхоз – глас вопиющего в пустыне. Пренебрегая правилами противопожарной безопасности, мужчины вооружаются паяльными лампами. В подполье стоит реактивный гул…

У автора есть в запасе еще несколько картинок, после каждой из которой жильцы обращаются к нему с просьбой прибегнуть к печатному слову. Тем более, что факты особой проверки не требуют – автору, как одному из жильцов, пришлось все описанное видеть и слышать самому.

Последняя картинка, которую райкомхоз нарисовал 27 февраля сего года, убедила, что прежние факты не случайны. Кочегарам-выпивохам есть с кого брать пример.

Итак, звоню в райкомхоз, интересуюсь, когда привезут баллоны с газом (кстати, и здесь неразбериха, люди, порой, по два-три месяца не могут обменять пустой баллон).  В ответ неуверенный баритон:

- За-за-за… ты меня с этими баллонами.

Покрасневшая от матов телефонистка объясняет: «Пьяные они с утра. И трубку больше не поднимают».

В районной киносети, которая с райкомхозом под одной крышей, могут рассказать вместо анекдота еще несколько смешных историй из жизни коммунальников. Повод для них иногда дает бухгалтер, подверженная периодическим запоям. И не только она. Вечный праздник, глядя на начальство, поддерживают рядовые работники. Со стороны посмотришь – волны лихой бесшабашности, безалаберности в работе захлестывает коллектив. Не скучно и есть что вспомнить!

Но что интересно, чем веселее чувствуют себя коммунальники, тем больше досада у сотен жителей поселка.

Ну и народ! Не хочет разделить веселья своих, так сказать, шефов по быту.

Б. КОМИССАРОВ.
(Районная газета «Забайкалец»
за 5 марта 1973 года),
п. Забайкальск Забайкальского края. 

Приближается 75-я годовщина Победы в Великой Отечественной войне. Полвека тому назад в клубе районного центра, где я тогда жил, состоялся концерт, на котором прозвучали песни военного времени. Их знают, любят и поют сегодня с таким же задором и душевным волнением, как и в далекую 25-ю годовщину Победы. Об этом концерте я написал в областную газету и сохранил публикацию в своем личном архиве.
_________________________________

Занавес медленно открывает сцену, в глубине которой лишь два стула. Вспоминается скромно, точнее – строго озаглавленная программа концерта: «Музыкально-литературная композиция. Песни Великой Отечественной войны».
Из афиши зрители уже узнали, что в концерте Читинской областной филармонии принимают участие всего четыре артиста. Но те, кто пришли в клуб железнодорожников Забайкальска, повстречались с проводниками настоящего искусства. В трудном жанре музыкальной композиции – трудном, так как можно впасть в скуку и назидательность, - артисты добились несомненного успеха.

В данном случае завоевать его было намного труднее столь малыми силами, когда на виду каждый участник концерта и отчетливо заметен всякий промах. Но вернемся непосредственно к концерту. 

Итак, ведущая Тамара Костромина начинает рассказ о песне. О том, какие чувства вызвали опубликованные в первые дни войны стихи Лебедева-Кумача «Священная война» и как армейский ансамбль под руководством профессора Александрова исполнял эту песню на Белорусском вокзале пред бойцами, уходившими на фронт…

Очень удачным было выступление солиста Аюши Данзанова и концертмейстера Сергея Химченко со звучным многотембровым баяном. Величавая песня о Днепре М.Фрадкина и Е. Долматовского  вызывает в зале бурные аплодисменты. После нее артисты исполняют проникновенную песню композитора К. Листова и поэта А. Суркова «В землянке». Поет А. Данзанов с какой-то, я бы сказал, задушевной суровостью. Это не похоже на исполнение других, но в то же время не искажен  лирический настрой песни.

Аюша Данзанов хорошо чувствует душу произведения. Особенно удалось ему исполнение песни композитора С. Каца и поэта  А. Софронова «Шумел сурово Брянский лес». Пел он ее, как впрочем и другие песни, широко, свободно. Такое пение в сочетании с прекрасными голосовыми данными всецело захватывает зрителя.

Хорошо прозвучала в исполнении Аллы Малышевой «Морячка». Артистка пела ее с заметным удовольствием. Песня эта сюжетная, несколько шуточного характера, и пела ее Малышева с несомненным мастерством. За шуточные фронтовые песни «Самовары-самопалы», «Спор о генералах», «Смуглянка», «На солнечной поляночке» зрители наградили артистов аплодисментами.

Особенно запомнился «Спор о генералах». В ней Аюша Данзанов и Алла Малышева изображали двух бойцов, которые на привале завели спор о том, чей генерал лучше. Эта музыкальная игровая жанровая картинка была исполнена мастерски.

И контрастируя с ней, звучит задумчиво дуэт - «Вечер на рейде» В. Соловьева-Седого и А. Чуркина.

Тамара Костромина очень искренне передала воспоминания маршала Чуйкова о песне Блантера «Под звездами балканскими, которая хорошо передает настроение бойцов, сражающихся в конце войны  на чужих территориях. Концерт, посвященный песням Великой Отечественной войны, подходит к концу. Песней Мурадели «Бухенвальдский набат», которая не может не взволновать человека, и завершился этот замечательный вечер.

Б.КОМИССАРОВ.

(Газ. «Забайкальский Рабочий»
за 14 сентября 1971 г.).

Музыка - В. Мурадели, стихи - А. Соболев. Фрагмент из муз. фильма «Поёт Муслим Магомаев», 1971 г.

БОРИС КОМИССАРОВ

ОГНЕВАЯ ЮНОСТЬ

В тот год, когда началась первая мировая война, яркая косматая звезда – комета внушала мужикам, что произойдет нечто страшное и кровавое. За два перехода, которые потребовались для того, чтобы привезти воз сена из Нижней Куэнги в Сретенск, Кеша хорошо рассмотрел эту небесную «виновницу» всех его детских бед, которые только могут выпасть на голову десятилетнего батрачонка.

Последний переход делали выше Кокуя. Заночевали в жарком зимовье, куда в ту пору набивалось и укладывалось на одном потнике, расстеленном во весь пол, до полутора десятков крестьян, ехавших в Сретенск на базар, чтобы, проторчав день на морозе, с трудом сбыть за жалкие гроши их товар – дрова и сено, добытые таким тяжким и долгим трудом.

Выезжали затемно, с таким расчетом, чтобы уж к десяти часам утра обязательно быть в Сретенске. Кеша, протерев глаза, опять видел в небе хвостатое чудовище, и ему казалось, что нижнекуэнгинский молодой кулак Колобов, только что женившийся и отделившийся от папаши, не стегал бы его так больно, если бы не проклятая звезда.

Кеша с малых лет батрачил у Колобовых. В посевную ездил в пристяжке, то есть верхом управлял первой лошадью, в то время как пахарь шел за железным плугом сзади. Особенно внимательным наезднику нужно быть, когда пашешь залог – целину, значит, того и гляди, как бы не лязгнул о лемех булыжник.

Но вот темнеет, и хозяин велит мальчонке раскладывать костер. После этого Кеша готовит ужин, распрягает и спутывает лошадей, поит их и отпускает пастись. Но, упаси бог, если лошади забредут в хлеба… Хозяин, не задумываясь, жестоко изобьет…  Поэтому на следующий день, с раннего утра сидя в пристяжке, Кеша борется с дремотой, клонит и клонит она  ему вниз голову. Ведь за ночь этот худенький мальчик – сын крестьянского бедняка почти не сомкнул глаз.

… Мой собеседник вытаскивает новую сигаретку и, воткнув в табак острым концом кусочек обломанной спички, задумчиво, не зажигая огня, вертит сигаретку в зубах.

- Столько времени прошло, - говорит он, - а все это, как сейчас, перед глазами.

Он, наконец, закуривает, и мысленно я вновь вижу Нижнюю Куэнгу, в которой и мне приходилось бывать. Только год тогда на календаре был другой – 1923-й… Девятнадцатилетний Кеша Блинников работает секретарем, а затем председателем Нижне-Куэнгинского сельского Совета. В тот же год он вступает в комсомол и становится первым комсомольцем села, в котором родился и вырос. Комсомольской ячейки в Нижней Куэнге еще не было. Кешу принимали в комсомол на станции Куэнга, что в нескольких километрах от Нижней Куэнги. И первым его комсомольским поручением было организовать вокруг себя молодежь села, привлечь их на свою сторону, высвободить из-под влияния кулаков.

Это звучит буднично – культпросветработа. Но каким острым классовым содержанием было тогда наполнено это слово!

Кулаки устраивали вечеринки, на которые стекалась вся сельская молодежь. Но нужно было увлечь ее другими идеями, противопоставить кулацким развлечениям что-то другое. И Кеша постепенно собирает вокруг себя молодежь, организует и ставит спектакли. Первыми потянулись в молодежный клуб девчата, которых молодой комсомолец сумел увлечь новым делом. Их почти не стало на кулацких вечеринках. А вслед за девчатами и парни пришли на спектакли. Кулакам был нанесен сильнейший идеологический удар. И они не могли этого простить.

Свора бандитов во главе с Федором Пинюгиным сделала вылазку. Правда, это было в соседнем селе, в Верхней или, как тогда называли, Большой Куэнге, где тогда находился волисполком, объединивший около 40 сел. Бандиты убили председателя волисполкома Вологдина – стойкого коммуниста и прекрасного человека, пользовавшегося у населения сел большим уважением. Этим террористическим актом кулаки еще больше восстановили против себя население. В Шивие, откуда родом Вологдин, двести чоновцев шли за его гробом. А молодежь Нижней Куэнги поставила пьесу, главным героем которой стал председатель волисполкома Вологдин.  Сценарий помог написать Григорий Кутузов – бывший партизан, инструктор Нерчинского укома партии (Куэнга тогда входила в Нерчинский уезд). А режиссером и постановщиком стал нижнекуэнгинский учитель Вознюк. Под его руководством молодежь ставила «Ревизора» и «Женитьбу» Гоголя и современные тогда пьесы «Красные питерцы», «Террористы» и другие. В каждой из них Кеша Блинников играл одну из главных ролей. Вместе с Вознюком ребята ездили ставить пьесы в соседние села. А между тем это было небезопасно. Во время одного из представлений в селе Душечкино, в помещении школы, где ставилась «Женитьба» Гоголя, ворвались несколько белобандитов. Они прервали действие, закрыли занавес, а старший среди них закричал: «Что за крамолу показываете здесь? Откуда такие артисты?». «Артисты» были, на счастье, загримированы, как это положено по пьесе, под пузатых помещиков. Кеша играл роль Ивана Ивановича, а его брат Георгий – жениха. К тому же вступился один из зрителей, который объяснил, что это Гоголь, а никакая не крамола и вообще показывается женитьба, а не революция, и все благопристойно.

Пьесу, тем не менее, не дали закончить, но учитель Вознюк успокоил:

- Ничего, ребята, не унывайте! Это все в нашу пользу.

Он имел в виду, что бандиты своими наглыми действиями сами себе вредят в глазах населения, у которого они искали поддержку в своей борьбе против Советской власти.

… Мы снова закурили, и Иннокентий Филиппович вспомнил смешное. Филя Кириллов, сменивший в Нижней Куэнге Кешу на посту председателя сельсовета в 1923 году, а сейчас проживающий в Новосибирске, играл в одной пьесе роль террориста Бакунина. По ходу пьесы нужно было в одном месте помолчать. Однако вместо этого Филя, как написано в сценарии, всегда бодро выкрикивал «В скобках пауза», делая ударение на «у». В другой пьесе сам Кеша должен был ставить на стол самовар, но при этом забывал закрыть конфорку. Вот тогда ему и кричали: «Кешка, закрой конфорку, а то всех нас заморишь!».

Рядом со смешным в рассказе Иннокентия Филипповича, как это и в жизни бывает, вставало героическое. Это когда он был (в том же памятном для него 1923 году) начальником штаба ЧОН в Нижней Куэнге, ходил постоянно с винтовкой и наганом и, живя некоторое время у командира полка ЧОН Ивана Серебренникова в Нижних Ключах, возвращался пешком за 20 километров в Нижнюю Куэнгу. И тогда же, идя по железной дороге,  встретил вышедших из лесу трех бандитов, которых заставил под ружьем убраться восвояси, конвоируя их один.

Еще одна памятная страница жизни Иннокентия Филипповича Блинникова – когда в годовщину смерти Ленина, в январе 1925 года, вырастивший его комсомол передавал (как тогда говорили) Иннокентия в ряды ленинской партии.

Затем Иннокентий Филиппович работал в волисполкоме, который из Верхней Куэнги перенесли на станцию Куэнга. Его выбрали секретарем комитета крестьянских обществ взаимопомощи (ККОВ). Вскоре перешел на эту же работу в Нерчинский исполком уездного Совета, а в 1926 году приехал в Сретенск, став здесь секретарем окружного комитета  крестьянских обществ взаимопомощи, а после расформирования комитета – старшим секретарем, а затем следователем  Сретенской судебно-кассационной сессии Дальневосточного краевого суда – так длинно называлось это учреждение.

Сретенцы избрали молодого коммуниста в 1927 году депутатом городского Совета. В нем он возглавлял секцию РКИ (рабоче-крестьянской инспекции) и руководил в то же время «легкой кавалерией» - прообразом нынешнего штаба «Комсомольского прожектора». «Легкая кавалерия» вела войну с бюрократами, наносила неожиданные визиты в различные учреждения и проверяла, выполняются ли там сроки рассмотрения жалоб и заявлений трудящихся.

И еще одна глубоко личная сторона жизни связана у Иннокентия Филипповича со Сретенском. Здесь он нашел свою Юлию Ансовну, с которой в дружбе и согласии живет и по сей день. А познакомились и узнали друг друга они очень просто по тем временам – на политзанятиях, которые вел Иннокентий Филиппович на курсах по подготовке в вузы. Юлия училась на курсах, жила на станции Сретенск и была секретарем комсомольской организации сретенских транспортников. И к тому же активной пионервожатой.  (Позже я увидел ее в пионерском галстуке на снимке, сделанном в Сретенске 10 мая 1926 года. Фотограф заснял участников совещания пионерских работников).

Отец Юлии – Анс Ансович Рейхманберг – был выслан из Риги в Сибирь в 1904 году за участие в сборищах молодежи реального училища, студентом которого он был. В Сибири он стал железнодорожником, всю жизнь мотался по разным станциям, пока не остановился в Сретенске, став здесь дежурным по станции.  Боевой характер отца, видимо, унаследовала его дочь.

В 1926 году семнадцатилетняя Юлия была активной сретенской комсомолкой, и ей как-то поручили вовлечь в ячейку одного отчаянного станционного паренька Леньку Леонова. Дали срок – три месяца. Ленька попивал водочку и вообще был парень-рубаха. А когда Юлия пришла его «перевоспитывать», решил, что он ей понравился. Но комсомолка была строга и настойчива, и под ее влиянием Ленька бросил пить и  посерьезнел.  Через три месяца его принимали в комсомол.

Много позже, через двадцать лет, произошла их случайная встреча. Прежний станционный парень Ленька Леонов прошел всю войну, был под Сталинградом. Грудь его сияла россыпью орденов и медалей. Он, конечно, вспомнил свою «перековку» и признался, что не зря тогда, в Сретенске, Юлия рекомендовала его в комсомол.

… В 1929 году Блинниковы переехали в Нерчинск, в 1930-м – на Казаковский золотой промысел, где Иннокентий Филиппович работал прокурором. В 1931 году он участвовал в ликвидации кулацкого восстания, и здесь тоже было много ярких страниц, которые и сейчас свежи в памяти.

С 1932 года Иннокентий Филиппович живет в Иркутске, работает старшим следователем. Первое серьезное дело – о расхитителях продовольственных карточек. По нему было привлечено к ответственности 42 обвиняемых. Три газеты – «Иркутский рабочий», «Восточно-Сибирская правда» и «Восточно-Сибирский комсомолец» из номера в номер освещали ход процесса.  (У Иннокентия Филипповича сохранены все вырезки по процессу, и в каждой из них указывалось, что  следствие вел тов. Блинников).

В 30-х годах он закончил институт советского права и строительства.

В 1939-1948 годах И.Ф. Блинников служил в армии, был военным прокурором на железных дорогах, демобилизовался майором юстиции.  На пенсию оформился, будучи помощником прокурора Иркутской области, но еще продолжал работать – без дела сидеть не мог.

… Я сижу в иркутской квартире Блинниковых. Третий день прихожу сюда и все еще не успел прочитать, просмотреть все документальные материалы, которые очень бережно хранит Иннокентий Филиппович. Меня особенно интересует все, что связано со Сретенском. И Иннокентий Филиппович показывает пожелтевшие номера газеты «Колхозник» за 1930 год. В названии говорится, что это выпуск выездных редакций «Советского Забайкалья», «Тихоокеанской звезды», журнала «Путь Дальне-Восточного Крестьянина» и Олинского райкома ВКП (б). В заголовках отражена острейшая классовая борьба: «Хочешь не хочешь, а заходи», «Раскулачивание середняка», «Не брезговали ни чем», «Старые унтера и жандармы». Шапка гласит: «В с. Кангил при коллективизации совершен ряд злостных искривлений классовой линии…».

В той же папке очень много бумаг, на которых стоит штамп Сретенского (на одной из бумаг – «Стретенского») окружкома ВКП (б). Много командировочных бумаг, которые свидетельствуют, что И.Ф.Блинников командируется от окружкома в село для проведения очередной кампании, и ему просят оказывать всемерное содействие и помощь. А еще масса пригласительных билетов, копий приказов о назначениях, мандаты делегата 2-й Сретенской окружной конференции ВКП (б) 6 – 9 марта 1927 года, пленума Сретенского окружкома партии 13 сентября 1927 года и другие.

Около десяти разных цветов бархата и разных размеров альбомов с фотографиями. Иннокентий Филиппович – большой любитель-фотограф, и многие снимки сделаны им самим. Особенно любит он заглядывать в те альбомы, где хранятся фотографии 20-х годов. А самая старая фотография – вид Сретенска в 1900 году. Наш город снят с левого берега Шилки, точка съемки – на склоне горы. За речной гладью – пристань. На среднем плане – церковь, а еще через два-три квартала уже начинались лесные заросли…

Среди старых снимков я вижу Иннокентия Филипповича делегатом шестого губернского съезда комсомола в Чите в апреле 1925 года, в коллективе Сретенского суда и разные другие.

А вот калейдоскоп современных снимков. Иннокентий Филиппович в фойе Дворца съездов в Москве (был на семинаре помощников  прокурора); его выступление накануне 50-летия Советской власти (в прокуратуре Иркутской области), на третьем снимке он вместе с сыном, который работает на Камчатке. А здесь на рыбалке, с большой рыбиной в руках, в семейном застолье.

…Его жена Юлия Ансовна в авиаформе с тремя широкими нашивками  на рукаве кителя, означающими средний начальствующий состав (до самого последнего времени, когда ушла на пенсию, она работала бухгалтером-ревизором аэропорта).

И почти везде добрая, чуть задумчивая улыбка освещает лицо Иннокентия Филипповича. Словно вспоминает он о своей боевой молодости с высоты прожитых лет, о том времени, когда он отстаивал Советскую власть в Нижней Куэнге и Сретенске.

Этот невысокий, бодрый 66-летний человек полон энергии, любит шутку, выписывает и читает много газет, журналов, в том числе литературно-художественный журнал «Москва».

Дома он устроил фотолабораторию, огорчается, когда в продаже нет фотобумаги.

В двух коробочках хранит он правительственные награды: орден «Красной Звезды», шесть медалей – «За победу над Германией», «За победу над Японией», «За трудовое отличие», юбилейные, знак «Почетный железнодорожник», которым был награжден в 1944 году. Особенно дороги именные часы, полученные в 1964 году от прокурора республики и фотоаппарат «Заря» с металлической пластиной на футляре, надпись на которой говорит о том, что это памятный подарок от Генерального прокурора СССР, полученный в 1962 году. А в плотной темно-красной папке – Почетная грамота областного комитета партии.

Все это – признание заслуг, высокая оценка пройденного пути, начало которого лежит через Сретенск.

г. Иркутск.

На снимке 1927 года четверо братьев Блинниковых.  Слева направо: Александр (член партии с 1920 года, сотрудник Сретенского ОГПУ, умер в Чите в 1968 году). Иннокентий, Георгий (участник Великой Отечественной войны, дошел до Берлина, сейчас живет в Сретенске), Филипп (погиб в Великой Отечественной войне). Снимок сделан в Сретенске.

 

(Газета «Советское Забайкалье»

за 6 марта 1971 г.).

Из цикла "Стихи не для печати"

МЕЧТА

Крылатая, витала надо мной
В невзгодах, отступленьях, переплетах
И вечный зажигала непокой -
Такой я слышал в птичьих перелетах.

Их стаи инстинктивная мечта
Сорвала с места, бросив вслед за солнцем.
Должно быть, люди начали летать,
Увидев птиц из своего оконца.

Потом мальчишка, выглянув в окно,
Увидел: чертят небо самолеты.
Мальчишка знал об этом из кино -
Его тянули дальние полеты.

И звезды вдруг вплетались в сон его.
Казалось: не Гагарин, - он в полете!
Ну что за чудо, сказка, волшебство! -
Себя узнал в космическом пилоте....

Крылатая, ты в песнях ямщика,
Мечтавшего под звуки колокольцев,
Еще дорога к дому далека,
А над Россией скоро вспыхнет солнце!

...Но в звуках торжествующих турбин
И в радостном сиянии заката
Я помню свет мерцающих лучин,
Зовущих к электричеству когда-то.

1966

Порывы юности мятежной, стр.77-78

https://ridero.ru/books/poryvy_yunosti_myatezhnoi/

В этом историко-литературном выпуске журнала "Годы и люди", в шестом, последнем  номере за 2019 год, на страницах 29-33 напечатан мой очерк о трудной, но счастливой судьбе Павла Абрамовича Мигунова, отстоявшего  Советскую власть в Гражданской войне. Колхоз, в который Павел Мигунов вступил одним из первых и отдал ему свой доблестный труд вместе с четырьмя сыновьями, их женами и одиннадцатью внуками,  стал к 50-летнему юбилею  Октябрьской революции  колхозом-миллионером, а сельские труженики  обрели счастливую зажиточную жизнь. 

Вместе с этим очерком, опубликованном в районной газете "Советское Забайкалье" за 4 апреля 1967 года, в журнале напечатаны три лирических  стихотворения: "10 октября", "Лютовала весення  вьюга..." и "Не будь серьезной, скучной, строгой..."  

Целый день предновогодний я потратил на починку сканера, который вдруг стал выдавать мне некачественные цветные снимки, на которых лицо на моей фотке  стало совсем серым. Пришлось повозиться с настройками сканера, но своего добился.

На снимках: 1-я, 2-я,и 29-33 страницы журнала. С Новым годом, друзья!

1.


2.


3.


4.


5. 
 

По следам одного газетного очерка

17 СЕНТЯБРЯ 2019 года на моей странице в ОК  был помещен мой  очерк "Трудный путь", напечатанный   в сретенской районной газете "Советское Забайкалье" за 4 апреля 1967 года и возрожденный в социальной сети через  полвека. В тот же день я выложил этот материал в моем дневнике на Лиру.

Очерк  заканчивался словами знатного тракториста, ветерана колхоза "Забайкалец", жителя  села Верхняя Куэнга Павла Абрамовича Мигунова, мечтавшего установить  памятник красным партизанам на месте захоронения 36 бойцов отряда, принявшим геройскую смерть в бою с превосходившими силами врагов Советской власти.

Семеновцы заставили оставшихся в живых  самим выкопать себе общую могилу, после чего  расстреляли.  На  месте братской могилы многие десятилетия существовал неприметный курган. Но память о героях Гражданской войны в Забайкалье осталась жить.  Её сохранили внуки Павла Мигунова и его односельчане.

Среди читателей нашлись родственники Павла Абрамовича, которые часто навещали его гостеприимный дом. В комментариях к моему посту земляки спрашивали, установлен ли памятник погибшим за Советскую власть партизанам.

Я написал письмо  на сайт администрации села Верхняя Куэнга и ссылку на мой пост. И вот на днях  получил  официальный ответ на мой почтовый ящик и фотоснимки памятника красным партизанам. 

Привожу полный текст:

"Администрация сельского поселения "Верхне-Куэнгинское" дает ответ на Ваш запрос, по очерку в газете "Советское Забайкалье" в 1967 году.  Мечта Мигунова Павла Абрамовича сбылась. Памятник красным партизанам установлен (фото прилагаем).Там же в 1943 г. был похоронен еще один участник гражданской войны - красный партизан Артищев Борис Прокопьевич. С уважением администрация сп Верхне-Куэнгинское тел. 8(30246)33-1-41"

Пришлось и в мой очерк "Трудный путь", опубликованный  в Прозе.ру добавить послесловие и проиллюстрировать одной из четырех полученных мной фотографий памятника с надписью "Слава борцам революции".

https://www.proza.ru/2019/09/16/1256

Каждый автор может сам бесплатно набрать и сверстать свою книгу, обладая определенной компьютерной грамотностью, в издательстве Ridero, что находится в уральской столице, в Екатеринбурге. Правда, для самостоятельной качественной работы и редактирования текста с использованием любой авторской фантазии вам предложат аренду  платного аккаунта за полторы тысячи рублей на месяц.

Дизайнер обложки охотно выполнит свою работу за три тысячи и всего за тысячу вам окажет помощь назначенный издательством помощник. Опытный верстальщик, редактор и корректор также должны получать оплату за свой квалифицированный труд. И, конечно, выпуск тиража моей 150-страничной книги, её печать и доставка  автору (как и любому читателю), оплачивается по тарифу.  

Труд автора будет бесплатно размещен на крупных книжных сайтах, в том числе в электронном виде. Книге  присвоят международный учетный номер (ISBN). Если автор заплатит за изготовление обязательных 16 экземпляров, то его книга будет бесплатно доставлена в Книжную палату и распределена по крупнейшим библиотекам. 

Большая часть моих стихов написана в 60-е-70-е годы и только в минуты высокого душевного подъема и вдохновения. В 80-х создан лишь один стих-посвящение, рожденный от потрясения смертью Владимира Высоцкого, песнями которого я жил с юных лет. В конце 80-х и в 90-е наступило вольное время для газетной прозы, а романтика поэзии, казалось, ушла в далекое прошлое. И только в конце 2010-х, в период работы над изданием  моей книги  "Правда страшного времени (1938-1947)", презентацию которой в ноябре прошлого года организовало Забайкальское линейное управление МВД России на транспорте, меня пару раз посетила муза поэзии. Поэтому я все-таки решил не ограничивать обозначение периода  моего поэтического творчества исключительно рамками молодых годов, а обозначил датами все годы, в которые создавались мои стихи, независимо от их количества. Та романтическая поэзия, рожденная в шестидесятых,  до сих пор живет со мной в моем сердце и помогает ощущать в себе человека с  нравственными принципами и убеждениями.  

На публикуемом развороте обложки книги  вкратце изложена биография автора и аннотация сборника поэзии "Порывы юности мятежной". 

ОБ АВТОРЕ

Родился в  1948 году.  Стихи начал писать с 15 лет. В 18 после окончания школы был принят на работу в  районную  газету. Член Союза журналистов СССР с 1969 г. Член Интернационального Союза писателей. Закончил заочно факультет журналистики Иркутского университета в 1974-м. Принят на службу в органы внутренних дел в 1982-м. Подполковник милиции в отставке. Возглавлял пресс-службу УВДТ. Автор документальной повести «Правда страшного времени (1938-1947)", размещенной в интернет-магазинах.

ОТ АВТОРА

Итогом моего поэтического творчества стал сборник стихов "Порывы юности  мятежной(1963-2019)". В него вошли четыре цикла:"Стихи из газет", "Стихи не для печати", "Стихи из дневника" и "Стихи в публикациях".

Расположенные в хронологическом порядке, стихи представляют собой летопись духовного развития подростка, затем молодого человека, который ищет  себя и своё место в жизни. Наряду с любовной  лирикой в поэзию врываются и громко звучат гражданские мотивы, а также   философская лирика.

Читатели откликаются

Началось все с письма жительницы села Молодовск Милии Владимировны Анисимовой. Затем нам написал А.М.Семенишин  из села Болотово. Директор Молодовской школы Павел Зиновьевич  Комин прислал фотографию,  а бывший председатель исполкома Молодовского сельсовета Мария Васильевна Пронина (Мигулева)  и пенсионер из поселка Кокуй Михаил Романович Кузнецов вспомнили  некоторые страницы из биографии героя Халхин-Гола Павла Егоровича Добрынина.

Еще одно имя… Еще один подвиг, совершенный в одном ряду с монгольскими бойцами в борьбе с самураями.  Мало кто из халхин-гольцев получил такую высокую награду – орден Ленина. Одним из них был наш земляк – молодовец Павел Егорович Добрынин.

О нем рассказывают его бывшие односельчане.

М.В. Пронина (Мигулева):

- Мы приехали в Молодовск в 1936 году из Воронежской области. Мне минуло в то время 16 лет. Павла я знаю с 1938 года. Он как раз вернулся из армии, а жили мы по соседству. Павел 1913 года рождения, родился и прожил всю жизнь в Молодовске, исключая службу в армии. Из сыновей он в семье был один. Имел еще двух или трех сестер.

В 1939 году Павел Егорович женился. Ребенок родился, когда отец вернулся с Халхин-Гола с орденом Ленина на груди. В мирной довоенной жизни Павел был простым парнем и активным комсомольцем-общественником. Его уважали не только сверстники, но и односельчане средних лет, и пожилые. Они избрали его членом правления молодовского колхоза «Страна Советов» (сейчас в Молодовске отделение Ломовского совхоза).

Комсомольская жизнь тогда кипела. Днем на поле сено косили, снопы хлеба вязали, а ночью в горячие дни страды комсомольцы шли на ток обмолачивать зерно. Засевали пшеницей пять гектаров комсомольского поля. На деньги, полученные от сдачи государству зерна, молодежь села оборудовала клуб. Павел был запевалой во всех делах.

Он словно бы тянулся к самой тяжелой работе: пахал и сеял, заготавливал в лесу дрова, ухаживал за конями. Коней он очень любил. Запрягал всегда пару гнедых и возил на них семена и горючее, хозяйственный инвентарь. С отчаянной смелостью брался за любое дело. Все ему было по плечу. Совсем не случайно такой человек получил орден Ленина.

Рассказ Марии Васильевны продолжает М.Р. Кузнецов -  один из первых коммунистов села Молодовск.

- Призывались мы в армию из запаса одновременно с Павлом Егоровичем. Воевали в одном полку, в одном взводе, командовал которым Петр Ефимович Оноприенко, награжденный за бои на Халхин-Голе орденом Красного Знамени. (Сейчас П.Е.Оноприенко работает в пожарной охране г. Сретенск).

Дело было у песчаной сопки. Не доходя ее, стояла высокая высохшая сосна, обозначаемая на картах как «Сухое дерево». Как раз здесь, возле «Сухого дерева» приняли мы первый бой. И в этом бою отличился Павел Добрынин.

Возле «Сухого дерева» в барханах окопался батальон японцев. Бой был жестокий. Особенно сильно обстреливался командный пункт полка.

И тогда в полный рост встал комиссар полка Денисов.

- За мной!

За комиссаром кинулись бойцы:

- Ура…

…Пуля прошила комиссара Денисова. Он упал без сознания, истекая кровью. На помощь подоспел Добрынин.  Полкилометра тащил он из бархан комиссара полка до укрытия, где был медпункт. Свистели вокруг пули, гремели разрывы. Но комиссар был спасен. Из укрытия его на полуторке увезли на ближайший аэродром.

Павел Егорович был награжден за этот подвиг орденом Ленина.

Закончились бои на Халхин-Голе. В декабре 1939 года П.Е. Добрынин вернулся в родное село. Но бывшего солдата снова потянуло к ратному труду и ушел он служить в военную флотилию.

На корабле Павла все уважали. Он был серьезным, дисциплинированным матросом.

Служивший вместе с Добрыниным житель села Болотово А.М. Семенишин рассказывает:

- Когда началась Великая Отечественная война, Павел Добрынин написал рапорт с просьбой отправить его на фронт. Ему отказали, но он пишет во второй раз. Снова отказ. Только после третьего рапорта просьба его была удовлетворена.

С фронта Павел Добрынин писал нам, что его назначили командиром орудия и бьет он фашистов прямой наводкой. Больше писем от него не было.

А затем мы получили письмо от его боевого товарища, в котором сообщалось, что Павел Егорович Добрынин геройски погиб.

Таким он был – герой Халхин-Гола и Великой Отечественной войны.

«И что положено кому – пусть каждый совершит», - так сказал поэт. Павел Егорович Добрынин совершил свой подвиг во имя жизни на земле не только комиссара Денисова, но и нас с вами.

Б.ИЛЬИН.
(Творческий псевдоним  
члена Союза журналистов СССР
Комиссарова Бориса Ильича).

Газ. «Советское Забайкалье»
за 7 октября 1969 года

Внизу на той же  странице  опубликован  второй материал журналиста - репортаж «Прощание на пирсе» за подписью  "Б. КОМИССАРОВ".   

Репортаж

Всякий раз это зрелище волнует по-новому. Вот и сейчас… Два белых красавца отправляются в путь по вольной Шилке-реке к Амуру-батюшке. А стоили они не только те  самые тысячи рублей, проставленные в бухгалтерских сводках. Не исчислить забот и тревог людей разных профессий, пока десятки и сотни узлов и секций не встали и не закачались на волнах в виде этих двух речных буксиров-толкачей.

Спустили их на воду. Вначале один, затем другой. Но на этом заботы не кончились. Окончательная достройка, испытания судна на воде – все еще было впереди. А тут вода в реке спала. Вот-вот должна приехать из Хабаровска комиссия, забрать буксиры к себе на сдаточную базу, а Шилка обмелела. Срочно пришлось поднимать суда на понтоны, чтобы не сесть где-нибудь на мель.

Горячие дни сменялись не менее горячими ночами. Под лучами прожекторов трудилась бригада судосборщиков Александра Федоровича Бумажкина. Конечно, ни директор завода, ни начальник повыше не заставил бы их работать после того, как они уже отстояли смену. Но их не заставляли. Бригадир Бумажкин агитировал не словами, а личным примером. И судосборщики понимали и оставались на ночь для того, чтобы снарядить свое детище в дальний путь.

В бригаде молодого коммуниста Владимира Калмыкова пять человек. И все пятеро учатся в заводском филиале вечернего техникума и школе рабочей молодежи. Но и их долго уговаривать не пришлось. Не считаясь со своим свободным временем, которого у рабочих этой бригады действительно не было, они третий раз подряд дружно оставались на ночную работу.

Также было и в бригадах Семена Журавлева и Вадима Макарова.

В это же время в нескольких сантиметрах от воды, уносимой мощным речным потоком, накрепко приваривали понтонные крепления к обоим буксирам сварщики В.М. Слынько, В.М. Хромовских, А.Р. Гордеев.

 Напряженно трудился весь участок стапельной сборки мастера Владимира Андреевича Редрова. Не отставали и такелажники с участка мастера Михаила Иннокентьевича Самойлова.

Два дня на одном из буксиров работала приемная комиссия. Ответственный за сдачу Александр Алексеевич Горбунов теперь говорит, что серьезных замечаний не было, судно получило хорошую оценку. А ведь волновался как никто другой. Правда, буксиру  предстоит еще контрольный выход в Хабаровске. Только тогда будет подписан официальный акт.

…А на пирсе многолюдно. Мало кто находится в помещениях, протянувшихся вдоль реки. Все на берегу, хоть и поеживаются от холодного пронизывающего ветра, который говорит за то, что скоро, звеня и переламываясь, поплывут по Шилке тонкие льдинки – шуга…

Отплытие назначили на два часа дня, но, как всегда бывает при поспешных сборах, оно затягивается.

Сосредоточенно ходит по пирсу начальник стапельного цеха Павел Дмитриевич Егоров. Вид озабоченный. Лицо без улыбки. Он ведет меня на буксир, в котором знает каждый поворот извилистых ходов.

Заходим в капитанскую каюту, заглядываем в спальную комнату. Я, пользуясь случаем, испытываю мягкость диванов в приемном «покое» капитана. Хорошо!

Но вид пока нежилой. На гардины еще не повешены занавески, пустая, без матраца, кровать поблескивает железом… Впечатление, будто дом построен, но квартиры  не заселены.  Но вот-вот зазвенит веселым праздником новоселье. Поднимаемся с Павлом Дмитриевичем наверх,  и здесь он оживляется, хотя, я уверен, не один раз бывал возле пульта управления кораблем. Но отсюда открывается необыкновенная круговая панорама. Водная гладь расплескалась вширь и вдаль. И гордый корабль стоит среди сопок, покрытых уже бледно-пестрым багрянцем осени.

Под нами, на пирсе, снуют люди, много людей. Перед отходом буксира трудовой ритм все более учащается. Появляется и снова куда-то исчезает главный инженер завода Арнольд Павлович Лайд. Озабоченный чем-то, прошел по пирсу и скрылся в одном из помещений директор завода Петр Петрович Похитонов. Над головами собравшихся раскачивается на стреле крана увесистый якорь.

Такелажники затаскивают на буксир холодильник «Зил», затем стиральную машину. Несут полосатые матрацы. В толпе на пирсе улыбки, смех, прорывающиеся сквозь деловую озабоченность. И никто не может скрыть грусть. Ведь сейчас уйдут последние суда, пирс опустеет и не будут качаться на волнах, заслоняя берег, красавцы-буксиры, построенные руками этих людей. Рабочие, бригадиры, весь итээр переберется на зимние квартиры, в эллинг.

И сматывают уже электрики кабели, которые больше не нужны: на построенном корабле смонтировано свое освещение.

И вот народ подался как-то враз вперед, к деревянным креплениям пристани. Подведены тросы под трапы. Поднялись стрелы двух кранов и затрещали два трапа, убираемые с двух буксиров.

Из динамиков, что на одном из буксиров, раздается:

- До свидания, до свидания!

На флагштоке гордо реет красный флаг – флаг Родины. Несколько ребят-судостроителей не покинули буксир и машут рукой стоящим на берегу. В ответ им несутся смех и шутки.

Старый буксир, пришедший из Хабаровска, раза в три ниже ростом, чем эти два, построенные  сретенскими судостроителями. Но, оказывается, и буксиры можно брать на буксир! Капитан делает красивый плавный поворот и выводит караван судов на фарватер вниз по течению. Из репродукторов вновь раздается:

- Счастливо оставаться!

Два коротких гудка – низкий и высокий. А затем двойной надрывный и густой бас. С берега взметнулись в прощальном приветствии руки. А гудки все сильнее рассекали просторы над Шилкой, все дольше и настойчивей будили и без того бушевавшие чувства.

Люди видели, как навстречу медленно прошел пассажирский теплоход «Агат», совершающий рейсы между Сретенском и поселком судостроителей – Кокуем. И, будто в тоске по большим речным дорогам, завыл сиреной теплоход, приветствуя своего большого собрата. Протяжно ответил ему передний красавец-буксир.

И даже поезд, вынырнувший из-за поворота, долго гудел, радуясь рождению нового корабля. Ибо хоть и железнодорожником являлся машинист, а почувствовал в буксире дальнего родственника своего паровоза, увидел в нем хозяина речных дорог.

Б.КОМИССАРОВ.

(Газета «Советское Забайкалье»
за 7 октября 1969 г.).

Человек в коллективе

Уважаемая редакция! Я работаю машинистом шагающего экскаватора ЭШ-4-40 на Западно-Черновском угольном разрезе пять лет. До недавнего времени наш экипаж жил дружно. Всегда помогали друг другу и словом, и делом.

Изменилось все с октября прошлого года, когда старшим машинистом был назначен тов. Газинский. Собственно говоря, сам он работает неплохо. Но это только одна сторона медали. Я же хочу поговорить о другом. При сдаче смены он иногда старается скрыть отдельные поломки, которые случились во время работы, не сообщает о них сменщику и не записывает в журнал, как это положено.

10 декабря прошлого года в смене Гзинского вышла из строя арка ковша экскаватора. Своему сменщику, машинисту А. Михайлову, Газинский не сообщил о происшедшем. Тот занялся ремонтом других узлов машины. И утром, когда я стал его сменять, заверил меня – все в порядке. Только я приступил к работе, как обнаружил неисправную арку. Пришлось снова машину ставить на ремонт. Простой – десять часов. А ведь поломку можно было устранить еще в смену Михайлова, когда экскаватор стоял без работы. Конечно, если бы Газинский не скрыл ее.

19 декабря старший машинист опять вывел из строя арку ковша, никому не сообщив об этом. Простой экскаватора на этот раз составил 16 часов. Был и такой случай, когда Газинский по неосторожности повредил блок для троса. И вновь - никому ни слова. Неисправность случайно обнаружил помощник машиниста тов. Непомнящих.

Так работать нельзя.

К, ЛОБАНОВ,
машинист экскаватора.

 

ЗАИНТЕРЕСОВАЛО меня письмо экскаваторщика. Чувствуется в нем забота рабочего человека об улучшении взаимоотношений в коллективе. Честный разговор о товарищеской чести, взаимовыручке всегда на пользу делу. Причем речь идет о руководителе бригады, который должен не только хорошо работать, но и быть примером честности, добропорядочности, цементирующим началом, скрепляющим коллектив. А тут бригадир подводит своих товарищей…

Есть много разных инструкций и положений, которые следует неукоснительно выполнять. Они и созданы ради этого. Небольшое отклонение, небрежность вызывает порой серьезные последствия. Существует и порядок сдачи-приема экскаватора от смены смене. Его должен выполнять каждый, непременно осматривая основные узлы экскаватора. Но ведь зло изобретательно и зачастую находит лазейку в инструкциях или идет в обход их. Значит, на мой взгляд, необходимо нечто большее для успешной работы коллектива – атмосфера доверия друг  другу и взаимовыручки, заботы не только о себе, но и о товарищах.

Если бы Лобанов, ничего не зная о поломке, начал работать, ковш экскаватора мог бы надолго выйти из строя. И тогда трудно установить виновного. В убытке остались бы и бригада, и предприятие. Почему же Газинский скрыл поломку? За серьезные аварии по вине машиниста его переводят в помощники, в некоторых случаях заставляют покрывать материальный ущерб. Газинский это знал, и тем не менее подставил под удар товарища.

О Газинском я разговаривал с разными людьми. Горный мастер Михаил Илларионович Савченко, 43 года отдавший своему делу, родившийся и выросший в Черновских, характеризует его как хорошего машиниста, бойкого в работе.

- Там, где другой провозится с ремонтом смену, Газинский управится за полсмены.

Начальник разреза А.С. Сибиряков заметил:

- Газинский еще молодой бригадир. Три месяца возглавляет бригаду. Научится.

Хорошо, что у старшего машиниста есть положительные качества. Однако авторитет руководителя зависит и от личных качеств, от отношения к работе и к людям. На разрезе много бригадиров , у которых можно поучиться. А.С.Сибиряков с гордостью показал мне диплом, который свидетельствует о присвоении звания имени 50-летия Советской власти бригаде экскаваторщиков Степана Федоровича Клочко, который вырос на разрезе от слесаря до руководителя экипажа мощного ЭШ-6-60. Высок авторитет и другого бригадира – Василия Клепчи. Газинскому, видимо, нужно помочь подняться до их уровня. И здесь многое зависит от руководителей разреза, от их принципиальной позиции.

В связи с этим мне как-то странным показалось то спокойствие, с которым отнеслись они к проступку Газинского – первому сигналу о том, что молодой бригадир пошел по неправильному пути. Свидетелями случившего были механик участка тов. Пляскин и заведующий механическими мастерскими тов. Жарников. Они осмотрели сломанную арку и пообещали собрать машинистов, чтобы обсудить случай.

Не собрали. Хотя прошло с тех пор больше месяца. Объяснительная записка Лобанова, написанная им по просьбе Жарникова, так и лежит у старшего механика тов. Савченко без последствий. В ней говорится примерно то же, о чем написано Лобановым в редакцию. Больше того, Лобанов объяснил мне появление своего письма именно тем, что руководители разреза пытались почему-то замолчать о случившемся.

И еще один вопрос интересовал меня. Как другие члены экипажа отнеслись к проступку машиниста? К сожалению, промолчали. Может быть потому, что все вместе они собираются редко, лишь во время планово-предупредительного ремонта. А в другие дни, в пересменку успевают перекинуться разве что несколькими фразами. Возможно, не хватило и духу вести разговор на эту острую тему.   Как бы там ни было, оценки случай не получил. Напрасно! Болезнь осталась, пустив корни вглубь, испортив взаимоотношения в бригаде. И лучшее лекарство здесь – принципиальность.

Б. КОМИССАРОВ,
наш внештатный
корреспондент.

(Газ. «Забайкальский рабочий»
за 28 января 1970 года).

Редакция историко-литературного журнала присылает мне по заказу несколько экземпляров  этого издания, которое выпускается один раз в два месяца издательством "Копир" и группой энтузиастов на общественных началах. Я публикую в  этом журнале свои литературные произведения с августа прошлого года. Читателям сегодняшнего номера я представил свою довольно объемную работу  "Ленин в Сибири", напечатанную ранее в районной газете "Советское Забайкалье" в 1968-м году в рамках подготовки к празднованию 100-летия со дня рождения основателя Советского государства. 

С полным текстом этой публицистической статьи, а также с другими авторскими произведениями  можно познакомиться на сайтах "Проза. ру" и "Стихи.ру" (Страница "Борис Ильич Комиссаров").  

https://www.proza.ru/2019/09/04/222

1.


2.


3.

В продолжение предыдущего поcта
 

РЕДАКТОР нашей стенгазеты Трофим Иванович Дятлов – человек серьезный, основательный. Поэтому, когда начинающий поэт Наивин принес ему стихи для газеты, он их долго читал, шевеля губами, затем, глубокомысленно посмотрев поверх вихрастой головы поэта, многозначительно произнес:

- Стихи хорошие, м-да… Оставь, мы подумаем, посоветуемся.

- В следующем номере не напечатаете? – ободренный похвалой, спросил Наивин.

- Всему свое время,- туманно намекнул редактор.

Каждую среду Наивин с волнением подходил к свежему выпуску стенгазеты, страшась ошибок, - вдруг они проскользнут по небрежности переписчика, исказив все самое заветное, что пыталась выразить его душа. Но стихами в газете и не пахло.

Прошло три месяца, и Наивин снова заглянул к  Трофиму Ивановичу. Редактор за это время навел кое-какие справки и подверг серьезному сомнению факты, приведенные в стихотворении, которое начиналось так:

«Не будь серьезной, скучной, строгой.

А будь такой, как есть, всегда –

Девчонкой Галей, недотрогой,

С которой горе – не беда».

Трофим Иванович в результате объективного анализа пришел к выводу, что между автором и подозреваемой Галей действительно существуют определенные отношения. Но, во-первых, Галя, как он выяснил, уже не девчонка, так как сама имеет дочку, учащуюся восьмого класса, во-вторых, стоит взять под сомнение искренность поэта, уверяющего, что ее озорная доброта принесла ему счастье, ибо их отношения до сих пор не подтверждены официальной бумагой с печатью и подписью.

- Сейчас все решит время, - заметил редактор растерянному Наивину. – Время должно убедить меня как редактора и читателей в надежности твоих эмоций.

Напрасно Наивин вспоминал о том, что редактор признал его стихи хорошими. Трофим Иванович и сейчас не отступался  от  этой оценки. Но испытательный срок со стихов Наивина не  снимал, утверждая, что стихи, помещенные в газете, - документ, такой же как, например, объяснительная в персональном деле.

Хотел было Наивин сослаться на классика, посвятившего возлюбленной «Я помню чудное мгновение», но понял: пал ещё ниже в глазах Трофима Ивановича. Хотел сказать и о том, что произведение судят по законам того жанра, в котором оно написано, а ведь он принес не заметку, не статью и не другой какой материал документального жанра.

Однако за время проверки, как и раньше, вряд ли Дятлов снисходил до Пушкина или Белинского.

Наивин решил в таком случае пропеть Трофиму Ивановичу более близкий к нашим дням и наверняка знакомый ему куплет: «Прощай, Антонина Петровна, неспетая песня моя». Кстати, автору этих строк  в связи с тем, что факты подтвердились, было выдано, по мнению Дятлова, разрешение излить свои чувства к Тоне даже с указанием примерного адреса (отдаленный район, правда, населенный пункт не обозначен, зато убедительно доказано, что именно здесь возле одного дома бродил он, не чувствуя ног).

Наивин вдруг почувствовал себя беспомощным перед этим дятловским всесилием и… забрал свои стихи.

Не вынесла душа поэта» - повторил бы с иронической усмешкой потомок вслед за своим далеким и знаменитым предком.

Б.КОМИССАРОВ.

(Газета «Знамя коммунизма»
за 3 июня 1978 г.).

https://www.proza.ru/2019/11/03/256

ТРЕСКУЧИЕ декабрьские морозы сорокового года. Пульмановские вагоны – нары в два яруса. Над городом ревет протяжный и прощальный паровозный гудок. На запад, на запад…

«В танковую часть, говорят, попадем». Такие ходили разговоры.

«В танковую? – Это здорово!».

Ребята не унывали. Да и кому бы из молодых  пришлось печалиться в эти безмятежные, довоенные студенческие годы…

В Ленинграде их встречали пехотинцы.

- В пехоту? – недовольно заворчали ребята.

Они уже представляли себя за рычагами мощных броневых машин. Их утешили: «Это только первая ваша остановка. Еще и неизвестно, кого и куда…».

- Стройся! Смирно! Механизаторы, шоферы, трактористы – выходи!

- С образованием семь и выше классов – два шага вперед!

Второе приказание относилось и к Николаю.

Он попал в подразделение связи. Их привезли в Петергоф…

Друзья Николая, как и он сам, думали остаться после службы в армии в этом местечке и здесь работать, жить, обзаводиться семьями.

Но время вероломной поступью оскалившегося фашизма тревожило, не давало забыться. Хотя внешне еще все было спокойно.

День 22 июня 1941 года выдался чудесным. С утра солдаты собирались в увольнение, начищали сапоги, терли до солнечного блеска пуговицы и мечтали провести день как нельзя лучше.

Придирчиво осмотрел старшина выстроившееся подразделение. Сказал «добро» и отправил к проходной. Здесь они увидели скопление людей. На лицах – тревога, в движениях – собранность.

Боевая тревога! Еще тешили себя надеждой – обычная, не «настоящая». Но с этой-то тревоги и начались дни, месяцы, годы Великой Отечественной войны.

В бой вступили на второй день под Выборгом с финнами, которые стали воевать с нами с самого начала вероломного нападения фашистской Германии. Подразделение связи – четверо бойцов. Они тянули кабель, как вдруг сержант закричал:

- Финны!

- Какие к черту финны? Откуда им здесь взяться?

Послышались недоуменные возгласы:

- Мы ведем линию к нашей пехоте. Там должны быть наши.

Но рота финнов, полупьяная, уже поднялась в психическую атаку. С характерными возгласами «ля-ля-ля-ля-ля…» финны двигались на связистов.

Лейтенант, человек беззаветной храбрости и находчивости, не растерялся. Рядом, за несколько десятков метров, стояла противотанковая пушка, расчет которой был перебит финнами.

- За мной! – крикнул лейтенант и сам побежал к пушке.

Как к ней подступиться, он не знал – не приходилось раньше стрелять из такого оружия. Но все же смекнул, куда заряжать снаряды.

Первый залп! Вылетевшая от отдачи гильза больно ударила в ногу. Но лейтенант не замечал боли. Не заметил он сразу, как снайперская пуля неприятеля пробила козырек его фуражки.

Восьмой, десятый  залп! Атака врага захлебнулась. Четверо бойцов живыми вернулись из своего первого боя.

Сколько еще боевых эпизодов хранится в памяти Николая Макаровича со времени первого боя! «Ни шагу назад». Эти слова слышал он за всю войну сотни раз, они впитались ему в плоть и кровь. Эти слова произносил, вытащив маузер, седой и плотный Парамзин, когда поднимал людей в атаку.

Николай Макарович до конца войны прослужил в радиовзводе. В конце 1941 года по ладожской «дороге жизни» полк перебросили на другой фронт. Погода была пасмурная, нелетная. Шел мелкий снежок, когда «зисы» и «полуторки» двинулись по ледяной трассе.

- Вам необычайно повезло, - говорили бойцам стоявшие на всем пути регулировщики. А несколько дней назад здесь был ад кромешный. Рвались фашистские бомбы, ревели «юнкерсы», сбрасывая смертоносный груз, делая воронки во льду.

Сейчас было тихо. Благополучно закончился 32-километровый рейс. В честь его завершения всем выдали по шестьсот граммов белых сухарей.

Начались торфяные поселки. Утром зачитали приказ Главнокомандующего. Лесными, болотистыми тропками полк двинулся вперед. Чуть отошли от деревни, как началась бомбежка. Заплакали дети. Одна из бомб ударила в дом, мгновенно уничтожив всю семью. В деревне Оломна фашисты согнали в баню стариков, детей и подожгли.

В жилах стынет кровь. В висках пульсирует одна мысль: «Отомстить!» Разгорается святая ненависть, благородная ярость против фашистских извергов.

Пуля не тронула Николая Макаровича Бутина, а задела его друга, тракториста из Челябинской области Чернышева. Это была шальная пуля. Бутин с Чернышевым находились в это время возле Пскова, тянули опять-таки линию. Они стояли плечом к плечу и вдруг Чернышев застонал.

–Что с тобой? – не понял сразу Бутин.

Чернышев показал на живот. Сюда шмякнулась шальная пуля и застряла на поверхности кожи. Бутин вытащил ее, подержал на ладони и сказал: 

- По-моему это не страшно.

Подоспели санитары. Чернышова не успели довести до медсанбата.

 До конца жизни будет помнить Николай Макарович Бутин 23 февраля 1944 года и фашистский «подарок» в день рождения Красной Армии. Темной ночью отряд продвигался в приграничных с Латвией районах. На лесной тропе встретили крестьянина-латыша.

- Отец, были здесь немцы?

- Вчера были, а сегодня не видать.

Вперед пошла разведрота. Все спокойно. И тогда двинулся полк. И вдруг неожиданно заухали снаряды. Немец бил в самую гущу людской массы. Пропустив вперед разведроту, фашисты сосредоточили на полку весь свой удар.

В этом бою тяжело ранило командира полка Сивкова. Его привезли в медсанбат. Там хирургом была его жена. Она ему делала операцию. На ее глазах он скончался…

День Победы Николай Макарович встретил в Прибалтике, где бои продолжались до последних дней войны.

Радисты услышали эту весть первыми. И тут началось невообразимое. Салюты из пушек, минометов, катюш.

Солдаты, пережившие тяжелую годину, плакали, не скрывая слез. В эту ночь никто не спал…

Б.КОМИССАРОВ.

На снимке: Н.М.Бутин.

(Газ. «Советское Забайкалье»
за 9 мая 1968 г.).

ВНАЧАЛЕ письмо жителей села Бори.

«Уважаемая редакция! Просим вас помочь нам разыскать известь для побелки. Вот уже второй год, как у нас нет в продаже извести. Квартиры жилых домов уже почернели. Много раз обращались за помощью к бригадиру участка Дружинину Николаю Викторовичу. Ответ один: «Скоро будет известь»…

Письмо подписали десять человек: зав. медпунктом Лиханова, депутаты Мясникова и Тонких, зав. детсадом, зав. магазином, зав. школой, лесник(подписи неразборчивы) и другие.

Подобное письмо в редакцию не первое. Жаловались на отсутствие извести в продаже и жители других сел района.

Что за известковая проблема? Действительно ли  существует она в районе?

Напомним читателю, что в нашем районе известковые карьеры разрабатываются сейчас в двух местах:  возле станции Баян и села Ломы (участок Ломовского совхоза). Кроме того, этим занимается Усть-Карский госпромхоз. В Баяне известь вырабатывают рабочие межколхозной строительной организации, в Ломах – рабочие совхоза. Село Бори, откуда пришло письмо, - на территории совхоза. Поэтому предоставим первое слово для комментариев директору Ломовского совхоза И.И. Прасову.

- Удивительное дело, говорит Иван Иванович. – Мне это напомнило анекдот, когда голодному предлагают сухари, а он возражает: так ведь они неразмоченные! Дело в том, что оба склада – в Фирсово и Ломах ломятся от извести. Мы планируем на год выжечь 75 тонн, тогда как для нужд хозяйства необходимо всего 20. Остальное продаем по себестоимости – 12 копеек за килограмм. Берут у нас известь как различные организации, так и рабочие совхоза. И никто не встречает препятствия.

Правда, в торговой сети ее может и не быть. Сельпо у нас не просит, а мы не предлагаем. Сельпо не просит потому, что государственная продажная цена извести всего 4 копейки за килограмм. А хлопот с ней немало. Но жители охотно покупают у совхоза известь по себестоимости и не жалуются. Ведь наша известь по качеству намного лучше баянской.

Сами боринцы ко мне не обращались по этому вопросу, но тот факт, что они не могут приобрести известь, непонятен. Я думаю, что ломовчане над ними смеяться будут и прозовут лодырями. Ведь боринцы имеют свою машину. На худой случай и на тракторе бы подвезли. Видимо, и неразворотливость бригадира сыграла здесь свою роль. Во всяком случае, я распоряжусь, чтобы известь боринцам была подвезена.

М.Я. Иванов– председатель «Межколхозстроя»:

- Почему нет извести? Трудно сказать. Мы, например, не так давно отгрузили для судостроительного завода 40 тонн. Не отказываемся снабжать и райпотребсоюз. Сейчас, правда, у нас самих вышла заминка. Условия труда у наших рабочих неважные, многое делается вручную. Ради техники безопасности пришлось остановить производство. Сейчас реконструируем печь. В ближайшее время закончим эту работу. Известь будет. Дело за расторопностью торгующих организаций.

Г.В. Кутузов– заведующий райторготделом:

- Этот вопрос мы тоже обсуждали. Да, действительно, райпотребсоюз не особенно охотно покупает у ломовчан известь. Но на днях в адрес Сретенского смешторга придет из Оловянной вагон с известью. Мы дали указание директору смешторга А.В. Малышеву поделиться этой известью с райпотребсоюзом. Ну, а в дальнейшем, конечно, надо райпотребсоюзу, его председателю В.А.Федорову быть более гибким в решении таких вопросов.

В.А. Федоров– председатель райпотребсоюза (кратко излагаем суть разговора):

- Дорогая известь… В убыток станет… Накладные расходы – 35 процентов. Если нам совхоз будет продавать ее за 12 копеек, то населению ее нужно будет сбывать за 16-17 копеек, чтобы не оставаться в убытке. Да, мы можем сами цены устанавливать, но только на сельхозпродукты.

В разговор вступает зав. торготделом райпотребсоюза В.Д. Ананьин:
- Нам кто же разрешит за такую цену продавать? Это выйдет, что известь в цене будет как хлеб? Да, я понимаю, население все равно охотно ее будет покупать. Но вряд ли разрешат…

А. М. Михалев– заведующий райфинотделом:

- Что-то не слышал я такой финансовой статьи, чтобы с потребкооперации удерживать их накладные расходы. Позвоните через час, пороюсь в справочниках.

(Через час). Разговаривал я сейчас с Читой. Оказалось, что известь любая торгующая организация, будь то смешторг или райпотребсоюз, имеет право продавать только по государственной цене – 4 копейки за килограмм. Если сельпо завысит цену, то мы обязаны составить акт и подать его в госторгинспекцию для удержания разницы в госбюджет.

В РАЗГОВОРЕ Алексея Моисеевича проскользнула мысль, что несмотря на убытки (а они весьма незначительны для райпотребсоюза в сравнении с общим товарооборотом), торгующая организация обязана обеспечить население известью.

Люди страдать не должны из-за ведомственных расчетов. Нужно видеть перед собой более общую цель, сформулированную в Программе партии: «Все во имя человека, для блага человека».

Искусственно возникшую проблему с известью вполне под силу разрешить районным организациям.

Б.КОМИССАРОВ.

Газ. «Советское Забайкалье»
за 23 января 1969 г.).

ОСТРЫЕ СТРОКИ

       СУЩЕСТВУЕТ ли какая-либо взаимосвязь между лошадью и телефоном? Каким бы странным ни казался этот вопрос, не торопитесь с выводами. Взаимосвязь здесь, оказывается, есть. Вот выписка из отчета  начальника Сретенского эксплуатационно-технического узла связи Виктора Афанасьевича Попова о работе в 1970 году: «Для обслуживания линий мы вынуждены содержать лошадей. А получить сенокосный участок практически невозможно. Заготавливаем сено на кабальных условиях».

Действительно, для обслуживания сельских телефонных и радиофикационных линий в селах Дунаево, Усть-Наринзор, Чикичей, Верхняя Куэнга и других связисты держат лошадей. На них подвозят арматуру, столбы, выезжают на участки повреждения линии. На каждую нужно заготовить не менее 40 центнеров сена. А где его косить? Некоторые колхозы ставят такие жесткие условия, что хуже не придумаешь. Например, председатель колхоза «Забайкалец» Н.В. Федоров предлагает: десять процентов от накошенного сена берите себе, остальное – нам. Следовательно, участковый монтер М.Н.Болванов должен накосить четыреста центнеров. А что поделаешь? И косил все лето, забыв о своих делах. А председатель колхоза в это время не мог дозвониться до Сретенска и на чем свет стоит ругал эксплуатационно-техническую службу: привязали, дескать, лошадь к телефону.

По-другому относятся к связистам в колхозе «Родина». Лошадь участкового монтера стоит в колхозной конюшне: ведь не каждый день нужна она монтеру. Больше того, когда связистам нужно приварить болт или наладить кронштейн, председатель колхоза никогда не откажет. Выгода от такого сотрудничества обоюдная.

Это, пожалуй, единственный пример. А вообще взаимоотношения связистов с теми хозяйствами и организациями, которых они обслуживают, оставляют желать лучшего. В селе Фирсово – центральной усадьбе Ломовского совхоза – недавно установили новую автоматическую телефонную станцию. Но дозвониться из села в Сретенск или обратно очень трудно. Много раз посылали туда из города специалиста для регулировки и наладки. Но сложная система требует постоянного контроля. А начальник АТС Ю.А. Бочкарников аппаратуру не знает и не хочет знать: занят домашними делами. Надо бы заменить, да некем. Председатель сельисполкома М.М. Важин, когда связисты попросили помочь найти парня на учебу, сказал, как отрезал: «В совхозе не хватает своих специалистов».

Можно бы послать туда выпускника техникума связи, но опять загвоздка: где найти для него квартиру? Своих у связистов нет, а совхоз не дает. Однако это не помешало директору И.И. Прасову и секретарю парткома Ф.Г. Гусевскому направить в районные инстанции официальную записку, в которой они жаловались на плохую связь в Фирсово и просили воздействовать…

Словом, куда ни кинь – везде клин. Электростанция в Сретенске вела реконструкцию электросетей города. Этим же были заняты связисты – готовили к пуску автоматическую телефонную станцию. Электрики самовольно спилили в Затоне столб и, не предупредив хозяев, оборвали телефонную связь. Связисты составили акт, пошли с ним по инстанциям, но ничего не добились. Начальник электростанции А.Г. Грасселиус без долгих объяснений заявил:

- Мы реконструируем. А если вам надо, делайте как хотите.

Связисты требуют от электриков соблюдения технических правил: чтобы их провода находились от земли не ниже шести метров, а те ни в какую. Электрические и телефонные линии пересекаются, при обрыве – замыкание со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Есть у связистов и свои внутренние беды. Это прежде всего нехватка квалифицированных кадров. Автоматические телефонные станции обслуживают доморощенные специалисты, не знающие новой техники. Ведь в районе сейчас действуют четыре, а вместе с Шелопугинским районом, который обслуживает Сретенский узел, - семь различных типов  АТС.

Готовится монтаж автоматической телефонной станции в селе Алия и в поселке Усть-Карск. Связь между Сретенском и Кокуем  в скором времени тоже будет автоматизирована. Сейчас дозвониться из города в поселок или обратно очень трудно. Аппаратура в Кокуе есть, нужно только установить металлические мачты. По договоренности это должен сделать местный завод. Хорошая связь нужна прежде всего ему.

Я не хочу сказать, что связисты сделали все возможное. У них бессистемно  действует бюро экономического анализа и постоянные производственные совещания, которые ограничиваются формальным проведением итогов работы предприятия, но не поднимают вопросов повышения качества ремонта, сокращения эксплуатационных расходов. Не налажена техническая учеба в коллективе. А ведомственная разобщенность, возведенная в степень, вызывает дополнительные трудности, от которых в конечном счете страдают не только связисты.

Б.КОМИССАРОВ.

Сретенский район.

(«Забайкальский Рабочий»

за 28 января 1971 г.).

(Литературная страница)

СТАРИННЫЙ город Иркутск, справивший полтора десятка лет назад свое трехсотлетие, имеет очень современную красивую набережную. Часть ее, именующаяся Бульваром Юрия Гагарина, закована в бетон. Пологий спуск и невысокий парапет… Десятки лодок, застывших в заливе бурной Ангары, и неподвижные рыбаки, упорно стремящиеся весь день поймать на засолку несколько ельцов, привлекают много любознательных.

Неторопливо иду вверх от моста через Ангару. Там, где кончается асфальт, сворачиваю к зданию Иркутского мединститута. Еще несколько десятков шагов и вот он, искомый адрес: улица Красного восстания,5. В старом каменном, крепко сложенном четырехэтажном здании с кругообразными лестницами, в квартире № 19 живет известный сибирский писатель, наш земляк Гавриил Филиппович Кунгуров.

Но прежде чем войти в дом вместе с вами, дорогой читатель, давайте вспомним о жизненном пути писателя.

В СВОЕЙ автобиографии Гавриил Филиппович писал: «Детство мое прошло в суровом живописном уголке Забайкалья, на станции Сретенск. Эта маленькая железнодорожная станция стоит на левом берегу судоходной Шилки, среди забайкальских сопок, покрытых нетронутым лесом. На правом берегу, против станции, шумливый бойкий городок Сретенск, в окрестностях казачьи села. Родители мои – люди малограмотные, но они рано привили мне вкус к книге и ученью».

Совсем недавно Иркутск чествовал 65-летие писателя. В итоге его деятельности около сотни художественных произведений, многие и многие десятки публицистических, краеведческих, литературоведческих и педагогических работ. Книги Г.Ф. Кунгурова издавались и за рубежом: в Монголии, ГДР, Венгрии, Чехословакии, Югославии, Китае, Польше, Болгарии.

О творчестве Г.Ф. Кунгурова писали такие известные деятели литературы, как В. Ажаев, В.Кожевников, Г. Марков.

Видный общественный деятель Восточной Сибири  М.М.Басов писал А.М. Горькому: «Наш молодой работник т. Кунгуров провел на Севере все лето 1934 г. и специально занимался вопросами культуры и языка. Его рассказы о Севере можно слушать целыми днями…»

МЕНЯ РАДУШНО встречает невысокого роста подвижный человек. Моя первая фраза:

- Большой привет вам от ваших земляков-сретенцев.

Гавриил Филиппович очень оживился:

- Вы из Сретенска? Проходите, пожалуйста. Ну и как там? Помню, это был очень бойкий городок с большой речной флотилией. Да, давно я там не был. Последний раз удалось побывать почти два десятка лет назад.

В памяти Гавриила Филипповича всколыхнулась волна воспоминаний. Может быть, поэтому мои слова привета от сретенцев и сказались в том теплом приеме, который оказал мне сибирский писатель. В этот момент я чувствовал себя посланцем своего города, его полномочным представителем.

В комнате известного писателя старинные шкафы соседствуют с телевизором. Но ничто не запомнилось так сильно, как рабочий письменный стол. Большой, капитально сработанный и простой, такой же, как произведения, которые рождались за ним: исполненные народным духом, самобытностью, отмеченные печатью большого таланта.

Гавриил Филиппович, перехватив мой взгляд, поделился своей радостью:

- Вчера закончил свой роман «Светлеют далекие горы»…

Я с удивлением вспоминаю в этот момент, что моему собеседнику за 65, а ведь не подумаешь… Его глаза загораются молодым огнем. В ответ на мою просьбу он рассказывает о своем детище – новом романе:

- Герои мои простые, ничем особым не примечательные люди: бывший фронтовик, приехавший после ранения в село работать учителем, и медсестра сельского здравпункта. Сложная судьба этих людей, полюбивших друг друга, развертывается в маленьком охотничьем селе далекого Севера, где во многом сохранились старые обычаи и нравы. В романе я сопоставил старое и новое поколение, старался показать яркие и самобытные натуры сибиряков – охотников и и следопытов, людей суровой таежной выучки, их нелегкий труд.

Буквально все, что я рассказываю Гавриилу Филипповичу о Сретенске, живо его  интересует. В особенности дела в его родном педагогическом училище.

- Там прошла моя юность,-  говорит Г.Ф. Кунгуров. – До 1924 года я жил в Сретенске, хорошо помню, например, одну из первых пионервожатых Сретенска Софью Михайловну Кутузову (это имя хорошо известно читателям газеты – Б.К.), кокуйских комсомольцев-чоновсцев.

Очень обрадовался Гавриил Филиппович, когда узнал от меня, что Сретенское педучилище в связи  с пятидесятилетием со дня его основания награждено Почетной грамотой Министерства просвещения РСФСР, что не меркнет до сих пор его спортивная слава и слава как одного из лучших в районе коллектива художественной самодеятельности.

- И я в те годы, - говорит, задумавшись, Гавриил Филиппович, - играл в струнном оркестре педучилища. Сильный у нас был оркестр…

Разговор снова переходит на книги. Одна из них – повесть «Свет не погас», написанная Г.Ф.Кунгуровым в 1947 году, особенно дорога автору. Но предоставим слово самому Гавриилу Филипповичу:

-  Герой повести назван у меня Николем Усачевым. Детство, отрочество и ранняя юность героя повести навеяны образом одного моего знакомого – сретенца с железнодорожной станции. Дальнейшие годы жизни Николая Усачева «списаны» с действительной истории иркутянина Иванова. Я помню, как после войны к нам в пединститут, где я заведовал кафедрой литературы, пришел фронтовик, ладный собой, красивого и крепкого телосложения. Единственный недостаток – вместо глаз искусно сделанные протезы. Он был слеп. Но велико было желание учиться.

Сюжет моей повести таков. Два друга, попав на фронт, решают, что если их тяжело ранит, то они не вернутся домой, не станут обузой для семьи. Повесть была издана отдельной книгой в 1948 году. Проходит некоторое время и вдруг из Забайкалья от одной женщины мне приходит письмо. «Герой вашей повести – мой муж, - утверждает она. – Умоляю вас уговорить его вернуться в семью». – Хорошо,- отвечаю ей, - я с ним поговорю.  Встречаюсь с Ивановым, расспрашиваю его. Оказывается, он и не жил никогда в Забайкалье. Так я и ответил той женщине. Но насколько сильны в человеке надежды и любовь! Она вновь пишет: «Это он! Именно так  и должен он ответить. Я знаю его характер».

Не дожидаясь моего ответа, она приезжает в Иркутск с огромным букетом георгинов и направляется ко мне домой. Вместе с ней мы пошли к Иванову. Короче, развязка истории: женщина узнает, что человек, к которому она приехала, не ее муж, но преклонившись перед его мужеством, она вручает ему букет цветов.

О творчестве нашего земляка  Гавриила Филипповича Кунгурова еще много можно говорить. Об этом написаны книги. Сам писатель с увлечением рассказывал мне о том незабываемом времени, когда ему довелось два месяца работать вместе с Н.К. Крупской. Ее рассказы о Владимире Ильиче – одно из самых ярких впечатлений в жизни писателя.

Гавриил Филиппович гордится грамотой, которая в мае этого года была получена от первого секретаря Центрального Комитета Монгольской Народно-революционной партии Председателя Совета Министров МНР Ю.Цеденбала: «Глубокоуважаемый Гавриил Филиппович! – говорилось в ней. – Позвольте от имени ЦК НРП, Правительства МНР и от себя лично сердечно поздравить Вас, советского писателя, давнишнего друга нашей страны, в день Вашего шестидесятипятилетия. Мы рады отметить, что Вы своей благородной деятельностью боролись и боритесь за всемерное укрепления дружбы наших народов. От души желаю Вам крепкого здоровья, долгих лет плодотворного труда».

Многогранна общественная деятельность писателя. Он председатель Иркутского отделения общества советско-китайской дружбы, не раз бывал в этой стране. Гавриил Филиппович – депутат Иркутского областного Совета, член обкома партии, был ответственным секретарем Иркутского отделения Союза писателей, член правления Союза писателей РСФСР и член правления Литфонда СССР.

В конце нашей беседы Гавриил Филиппович по моей просьбе дарит нашей редакции свое произведение «Сибирь и литература». На титульном листе писатель пишет автограф: «Редакции газеты «Советское Забайкалье» от старого сретенца. Г. Кунгуров».

- Передайте большой привет всем сретенцам! – говорит Гавриил Филиппович.

С удовольствием выполняю эту просьбу.

Б.КОМИССАРОВ.

Иркутск- Сретенск

(«Советское Забайкалье»

за 28 сентября 1968 г.).

(Литературная страница)

СТАРИННЫЙ город Иркутск, справивший полтора десятка лет назад свое трехсотлетие, имеет очень современную красивую набережную. Часть ее, именующаяся Бульваром Юрия Гагарина, закована в бетон. Пологий спуск и невысокий парапет… Десятки лодок, застывших в заливе бурной Ангары, и неподвижные рыбаки, упорно стремящиеся весь день поймать на засолку несколько ельцов, привлекают много любознательных.

Неторопливо иду вверх от моста через Ангару. Там, где кончается асфальт, сворачиваю к зданию Иркутского мединститута. Еще несколько десятков шагов и вот он, искомый адрес: улица Красного восстания,5. В старом каменном, крепко сложенном четырехэтажном здании с кругообразными лестницами, в квартире № 19 живет известный сибирский писатель, наш земляк Гавриил Филиппович Кунгуров.

Но прежде чем войти в дом вместе с вами, дорогой читатель, давайте вспомним о жизненном пути писателя.

В СВОЕЙ автобиографии Гавриил Филиппович писал: «Детство мое прошло в суровом живописном уголке Забайкалья, на станции Сретенск. Эта маленькая железнодорожная станция стоит на левом берегу судоходной Шилки, среди забайкальских сопок, покрытых нетронутым лесом. На правом берегу, против станции, шумливый бойкий городок Сретенск, в окрестностях казачьи села. Родители мои – люди малограмотные, но они рано привили мне вкус к книге и ученью».

Совсем недавно Иркутск чествовал 65-летие писателя. В итоге его деятельности около сотни художественных произведений, многие и многие десятки публицистических, краеведческих, литературоведческих и педагогических работ. Книги Г.Ф. Кунгурова издавались и за рубежом: в Монголии, ГДР, Венгрии, Чехословакии, Югославии, Китае, Польше, Болгарии.

О творчестве Г.Ф. Кунгурова писали такие известные деятели литературы, как В. Ажаев, В.Кожевников, Г. Марков.

Видный общественный деятель Восточной Сибири  М.М.Басов писал А.М. Горькому: «Наш молодой работник т. Кунгуров провел на Севере все лето 1934 г. и специально занимался вопросами культуры и языка. Его рассказы о Севере можно слушать целыми днями…»

МЕНЯ РАДУШНО встречает невысокого роста подвижный человек. Моя первая фраза:

- Большой привет вам от ваших земляков-сретенцев.

Гавриил Филиппович очень оживился:

- Вы из Сретенска? Проходите, пожалуйста. Ну и как там? Помню, это был очень бойкий городок с большой речной флотилией. Да, давно я там не был. Последний раз удалось побывать почти два десятка лет назад.

В памяти Гавриила Филипповича всколыхнулась волна воспоминаний. Может быть, поэтому мои слова привета от сретенцев и сказались в том теплом приеме, который оказал мне сибирский писатель. В этот момент я чувствовал себя посланцем своего города, его полномочным представителем.

В комнате известного писателя старинные шкафы соседствуют с телевизором. Но ничто не запомнилось так сильно, как рабочий письменный стол. Большой, капитально сработанный и простой, такой же, как произведения, которые рождались за ним: исполненные народным духом, самобытностью, отмеченные печатью большого таланта.

Гавриил Филиппович, перехватив мой взгляд, поделился своей радостью:

- Вчера закончил свой роман «Светлеют далекие горы»…

Я с удивлением вспоминаю в этот момент, что моему собеседнику за 65, а ведь не подумаешь… Его глаза загораются молодым огнем. В ответ на мою просьбу он рассказывает о своем детище – новом романе:

- Герои мои простые, ничем особым не примечательные люди: бывший фронтовик, приехавший после ранения в село работать учителем, и медсестра сельского здравпункта. Сложная судьба этих людей, полюбивших друг друга, развертывается в маленьком охотничьем селе далекого Севера, где во многом сохранились старые обычаи и нравы. В романе я сопоставил старое и новое поколение, старался показать яркие и самобытные натуры сибиряков – охотников и и следопытов, людей суровой таежной выучки, их нелегкий труд.

Буквально все, что я рассказываю Гавриилу Филипповичу о Сретенске, живо его  интересует. В особенности дела в его родном педагогическом училище.

- Там прошла моя юность,-  говорит Г.Ф. Кунгуров. – До 1924 года я жил в Сретенске, хорошо помню, например, одну из первых пионервожатых Сретенска Софью Михайловну Кутузову (это имя хорошо известно читателям газеты – Б.К.), кокуйских комсомольцев-чоновцев.

Очень обрадовался Гавриил Филиппович, когда узнал от меня, что Сретенское педучилище в связи  с пятидесятилетием со дня его основания награждено Почетной грамотой Министерства просвещения РСФСР, что не меркнет до сих пор его спортивная слава и слава как одного из лучших в районе коллектива художественной самодеятельности.

- И я в те годы, - говорит, задумавшись, Гавриил Филиппович, - играл в струнном оркестре педучилища. Сильный у нас был оркестр…

Разговор снова переходит на книги. Одна из них – повесть «Свет не погас», написанная Г.Ф. Кунгуровым в 1947 году, особенно дорога автору. Но предоставим слово самому Гавриилу Филипповичу:

-  Герой повести назван у меня Николем Усачевым. Детство, отрочество и ранняя юность героя повести навеяны образом одного моего знакомого – сретенца с железнодорожной станции. Дальнейшие годы жизни Николая Усачева «списаны» с действительной истории иркутянина Иванова. Я помню, как после войны к нам в пединститут, где я заведовал кафедрой литературы, пришел фронтовик, ладный собой, красивого и крепкого телосложения. Единственный недостаток – вместо глаз искусно сделанные протезы. Он был слеп. Но велико было желание учиться.

Сюжет моей повести таков. Два друга, попав на фронт, решают, что если их тяжело ранит, то они не вернутся домой, не станут обузой для семьи. Повесть была издана отдельной книгой в 1948 году. Проходит некоторое время и вдруг из Забайкалья от одной женщины мне приходит письмо. «Герой вашей повести – мой муж, - утверждает она. – Умоляю вас уговорить его вернуться в семью». – Хорошо,- отвечаю ей, - я с ним поговорю.  Встречаюсь с Ивановым, расспрашиваю его. Оказывается, он и не жил никогда в Забайкалье. Так я и ответил той женщине. Но насколько сильны в человеке надежды и любовь! Она вновь пишет: «Это он! Именно так  и должен он ответить. Я знаю его характер».

Не дожидаясь моего ответа, она приезжает в Иркутск с огромным букетом георгинов и направляется ко мне домой. Вместе с ней мы пошли к Иванову. Короче, развязка истории: женщина узнает, что человек, к которому она приехала, не ее муж, но преклонившись перед его мужеством, она вручает ему букет цветов.

О творчестве нашего земляка  Гавриила Филипповича Кунгурова еще много можно говорить. Об этом написаны книги. Сам писатель с увлечением рассказывал мне о том незабываемом времени, когда ему довелось два месяца работать вместе с Н.К. Крупской. Ее рассказы о Владимире Ильиче – одно из самых ярких впечатлений в жизни писателя.

Гавриил Филиппович гордится грамотой, которая в мае этого года была получена от первого секретаря Центрального Комитета Монгольской Народно-революционной партии Председателя Совета Министров МНР Ю.Цеденбала: «Глубокоуважаемый Гавриил Филиппович! – говорилось в ней. – Позвольте от имени ЦК НРП, Правительства МНР и от себя лично сердечно поздравить Вас, советского писателя, давнишнего друга нашей страны, в день Вашего шестидесятипятилетия. Мы рады отметить, что Вы своей благородной деятельностью боролись и боритесь за всемерное укрепления дружбы наших народов. От души желаю Вам крепкого здоровья, долгих лет плодотворного труда».

Многогранна общественная деятельность писателя. Он председатель Иркутского отделения общества советско-китайской дружбы, не раз бывал в этой стране. Гавриил Филиппович – депутат Иркутского областного Совета, член обкома партии, был ответственным секретарем Иркутского отделения Союза писателей, член правления Союза писателей РСФСР и член правления Литфонда СССР.

В конце нашей беседы Гавриил Филиппович по моей просьбе дарит нашей редакции свое произведение «Сибирь и литература». На титульном листе писатель пишет автограф: «Редакции газеты «Советское Забайкалье» от старого сретенца. Г. Кунгуров».

- Передайте большой привет всем сретенцам! – говорит Гавриил Филиппович.

С удовольствием выполняю эту просьбу.

Б.КОМИССАРОВ.

Иркутск- Сретенск

(«Советское Забайкалье»

за 28 сентября 1968 г.).