Из цикла стихов: "Где-то ходит душа.... Дневник десятиклассника".

* * *
Пускай твердят: стара, мол, эта тема.
Пусть о любви писали тыщи лет.
Передо мною не стоит дилемма:
Стара лишь тема, ну а чувства – нет!

Родятся люди новых поколений,
Но так же, как их бабушки, опять
В один из дней, пусть зимний иль весенний,
Кому-то вновь в огне любви сгорать…

И хочется как Пушкин или Тютчев
Сказать о чувстве, страсть излить свою.
…Я напишу сегодня даже лучше -
Лишь потому, что я тебя люблю.

5 апреля 1966

https://stihi.ru/avtor/bkomissarov

https://stihi.ru/2020/04/14/3644

Борис Ильич, добрый день!
Приглашаю на презентацию книги «Мы все из страны пионерии», которая состоится 17 ноября в 16 00 в Малом зале ОДОРА. Там же можно получить книгу.
С уважением Н.Окунева.

Это приглашение я получил от Нины Ивановны Окуневой – редактора-составителя большого труда на 656 страницах. Иллюстрированное издание под названием «Мы все из страны ПИОНЕРИИ» посвящено 100-летию Читинской областной пионерской организации имени В.И. Ленина. Кандидат социологических наук Н.И. Окунева  с 1975 по 1987 годы работала  зав. отделом учащейся молодежи и пионерии РК ВЛКСМ, с 1977 года возглавляла  школьный отдел Читинского обкома ВЛКСМ.

Книга насыщена статьями, очерками, воспоминаниями, фотографиями из личных коллекций и архивными материалами. Нашлось в ней место и моей небольшой очерковой зарисовке о выдающейся, без преувеличения, пионерской вожатой Нелли Васильевне Кутузовой, которая еще во время моей учебы в шестом классе поручила мне стать пионерским юнкором. И я охотно взялся за освещение школьно-пионерской жизни в нашей Сретенской восьмилетней школе №1. Заметки регулярно отправлял в областную радиогазету «Юный ленинец».

В этой книге на страницах 341-346 помещен еще один материал о Нелли Васильевне под заголовком «Вожатая пожизненно». Автор - коллега и бывшая пионерка Нелли Васильевны, член Союза журналистов России Любовь Петрова, заслуженный работник культуры Забайкальского края. Для полноты картины приведу несколько фрагментов из интервью Любови Петровой:

«Знакомые с подвижничеством Нелли Васильевны утверждают, что ничем не измеришь ее нужность и востребованность в обществе. Она – старшая из тех, чьи портреты  висят на Аллее трудовой славы Краснокаменска. Отличник народного просвещения, организатор детского движения, краевед, учитель, волонтер-тимуровец, музыкант».

В последние годы Нелли Васильевна работала в специализированной коррекционной школе для детей с ограниченными возможностями по здоровью, где немало детдомовцев.  «Чувствую, что я им нужнее, чем тем, с кем работала всю жизнь...  Нас поддерживает фонд «Помощь детям» из Екатеринбурга. Узнали о нашем пионерском движении в КПРФ, тоже не остались в стороне. Геннадий Зюганов даже новую гитару мне подарил. Хоть и небольшая материальная поддержка, а нам очень нужна. Одобряют они сохранение пионерии, ведь это тоже история нашей Родины». 

И вдруг я встречаю в рассказе Нелли Васильевны свою фамилию:

 - А знаете, что меня навело на мысль обратиться к литературному творчеству детей? Был в нашей школе № 1 смышленый мальчишка Боря Комиссаров – солировал в хоре, литературные способности проявлял. Только намекнула ему, что можно бы информацию для читинского радио подготовить, сразу ухватился за идею и вскоре стал активным радио-юнкором. Часто советовался, как лучше подготовить очередной материал. Стал известным журналистом, писателем.

«До последнего дня жизни Нелли Васильевна Кутузова оставалась со своими пионерами. Ее не стало 28 февраля 2022 года на 87 году жизни.

Ветераны-дети войны из клуба «Отрада» Краснокаменска решили продолжить дело своего кумира и стали шефами воспитанников из коррекционной школы № 10. Во дворе школы и возле Дома культуры «Строитель» высажена аллея имени Нелли Васильевны Кутузовой. И на Аллее трудовой славы города её портрет по-прежнему напоминает о её заслугах. Она рядом с нами, мы это чувствуем, забыть её невозможно!»

А теперь мой небольшой рассказ «Встреча через 54 года», опубликованный на страницах 347-348  великолепной книги «Мы все из страны Пионерии». Чита, 2022 год.

На моей странице в «Одноклассниках» не так давно появился снимок из Краснокаменска, на котором моя любимая пионервожатая из 1960-70 годов прошлого века Нелли Васильевна Кутузова стоит в красном галстуке рядом со своей бывшей воспитанницей Любовью Петровой (Сватковой).

Фотография вызвала взрыв эмоций, воспоминаний и пожеланий от пионеров тех лет своей любимой вожатой. Так захотелось встретиться! И вскоре, хоть и говорят, что чудес не бывает, наша встреча состоялась. Через 54 года!

Моя бывшая вожатая каждое лето ездит в отпуск к дочке в Санкт-Петербург, а по пути на три денёчка останавливается у брата, который живет в Домне, под Читой. Вот два года назад и заехала ко мне.

А зашла она с веселой улыбкой: стройная, подвижная такая, излучающая любовь и радость встречи, будто с близкими родственниками. Всего через минуту она подружилась с моей супругой. Мы начали рассказывать друг другу обо всём, что с нами произошло за полвека. Нелли Васильевна призналась, что очень любит детей и свою работу. А ещё – родное Забайкалье, его природу и людей. Муж её рано ушел из жизни, поэтому каждый день моей школьной вожатой наполнен до отказа школой и заботой о своих воспитанниках.

У Нелли Васильевны великолепная память, она очень любит стихи и песни. В разговоре всегда к месту вспоминает и цитирует стихи Георгия Граубина, Михаила Вишнякова, Геннадия Головатого.

Нелли Васильевна привезла с собой старые сретенские фотографии из жизни нашей школы. Потом мы долго сидели перед монитором компьютера, и я демонстрировал групповые и личные фото. Вот он наш третий, четвертый, пятый, десятый класс.

Четвертый, пятый класс музыкальной школы. Коллектив драмкружка в Доме пионеров. И, наконец, дошла очередь до самой ценной реликвии. С трепетным восторгом Нелли Васильевна берет в руки потрепанную книжку – приключенческую повесть «Пленники Барсова ущелья", изданную Детгизом в 1961 году.

Читает на внутренней странице надпись: «Награждается ученик 7-а класса Комиссаров Боря за активное участие в смотре художественной самодеятельности. Директор школы Л.Г.Джупина (подпись), старшая вожатая (подпись отсутствует)». По какой-то причине, видимо, не успели принести книгу на подпись нашей тогда 23-летней старшей вожатой. Ну что ж, лучше поздно, чем никогда! И через 57 лет Нелли Васильевна дважды ставит свою подпись: Н.В.Кутузова. Второй раз – пониже текста, вместе с новой датой. А почерк у неё остался таким же, как у выпускницы Сретенского педучилища.

Пять часов Нелли Васильевна была в гостях у своего бывшего пионера. Зазвонил мобильный:  родственники беспокоятся. Я провожаю мою вожатую до остановки. Подходит маршрутка. Прощальные объятия. Теперь жду новой встречи, обещала очень скоро проведать выпускника-спортсмена из детдома и ко мне в гости снова заглянуть. Такое счастье!

Б.И.Комиссаров,
Член Союза журналистов СССР, РФ.

1.

Обложка книги "Мы все из страны Пионерии". Чита, 2022.

2.

Страница книги 347.
.
3.

Страница книги 348

4.


Обложка книги 'Пленники БАРСОВА ущелья", полученной в 1961 году за активное участие в школьном смотре художественной самодеятельности.

5.

Награждается ученик 7 класса...

https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post402612119

"Годы и люди" №9 за 2021 

В этом сентябрьском выпуске нерчинского журнала «Годы и люди» (№ 9 за 2021 год) на страницах 46-50 напечатан мой рассказ «И носило меня, как осенний листок». Он был записан  мной со слов узника фашистского концлагеря  в 1969 году, когда я работал журналистом в Сретенской районной газете. Рукопись найдена, восстановлена, отредактирована автором и смогла быть напечатана только спустя 52 года.

На снимках страницы журнала

Читайте рассказ в Прозе.ру
https://proza.ru/2021/08/22/732

1.


2.


3.


4.


5.

В 1969 году  я работал в редакции районной газеты «Советское Забайкалье» уже три года. Приняли на работу в 18, сразу после  окончания средней школы. Очередной материал мне предстояло написать о местном автотранспортном предприятии. Там я и познакомился  с Геннадием Богдановым – человеком  необычной судьбы, попавшим во время войны в плен к немцам. На долгие  годы он оказался  на чужбине, повидал и испытал столько, сколько хватило бы не на одну жизнь.

Я записал рассказ этого человека в свой блокнот, но опубликовать  его  в газете  не было никаких перспектив. От слова «совсем». На  страже гласности стоял секретный перечень сведений, запрещенных к опубликованию в печати.

Давно забыл об этой встрече...  Но вдруг в моем бездонном бумажном архиве я обнаружил серую картонную  папку с помятыми разрозненными листочками. Я начал разбирать слова и строчки, исписанные моей рукой  мелким почерком.... А в голове звучала строка из известной песни Евгения Аграновича, которую исполнил Михаил Ножкин в фильме "Ошибка резидента". . .- "Я в весеннем лесу пил березовый сок"...

                                                                    Плен

Начинался путь пленника в пересыльном пункте в Бухенвальде. Там Геннадий пробыл около двух месяцев. Что было дальше? – задаю вопрос. Мой собеседник продолжает неторопливый рассказ о своей сложной судьбе.

«Привезли в лагерь. Три барака. Барак-кухня, барак для ребят, барак для девчат. Пленники в  основном все с 1928-го, 29-го года рождения, но были и с тридцатого и даже некоторые подростки с 31-го. Человек триста нас было. Барак  для  ребят на две половины разделен. Во второй половине - семейные. Большинство женщины с детьми, без мужей. Но несколько мужчин там все же было. Молчаливый дядя Витя и старик с рыжей бородой – дядя Вася.

На самой первой линейке зачитали приказ: если увидят русского парня с немецкой девушкой, обоих расстреляют. То же самое, если русская девушка позволит себе познакомиться с каким-нибудь крестьянским парнем из ближайшей деревни.

Обращались не слишком жестоко. Убийств не было. Но побои, подзатыльники, пинки – это, конечно, было у них заурядным явлением.

На работу нас  гоняли на пути железнодорожные. Там передавали под надзор мастеров. Запомнились мне два мастера. Один злой, гад,  Николаус. Другой мастер – добрый, он иногда  приносил хлеб, давал ребятам». 

Двое пленников этому мастеру особенно понравились – Геннадий и  Иван из Белоруссии.

Они ремонтировали пути, сцепляли вагоны. Геннадий непослушный, часто получал затрещины. Он как-то сцепил вагон стальным крюком. Надо бы затянуть ключом, чтобы не было слабины. Не у всех сил хватало. Мастер проверит, увидит, что слабо. Даст пинка.

Население к ним сочувственно относилось. Машинист паровоза как-то подозвал, познакомил с одним немцем. Ему надо было прорубить вход в бомбоубежище. Немец пришел к лагерному начальству. Отпросил двоих ребят – Геннадия и Ивана. Того, что из Белоруссии. Но хозяина строго предупредили: смотри, еды никакой не давай. У нас их кормят достаточно.  А как кормили?  Утром  хлеб – маленький кирпичик – суррогат. С опилками,  на пять человек. Это на весь день. Утром и вечером кофе. Днем – баланда.

Пришли к немцу. Прорубили ему проход в подвал. Накормил вдосталь хлебом.

                                            Пощечина господину Куну

Геннадий какое-то время работал на ферме. Доил коров, убирал навоз. Его хозяином был господин  Кун. Но эта относительно вольная жизнь вне лагеря продолжалось  недолго. В какой-то не самый добрый день, едва закончив утреннюю дойку, увидел подъезжавшую немецкую машину. Сердце ёкнуло: «За ним!». И в самом деле: приехали жандармы забирать Геннадия в лагерь. Пришел хозяин: «За тобой приехали. Что поделаешь? Надо расставаться». Пожал Геннадию руку.

Зашли  жандармы. Кун не посчитал для себя предосудительным протянуть своему старательному работнику большую краюху хлеба. Но жандарм подбежал и выбил хлеб в грязь. А Куну влепил пощечину. Геннадию – пинок ногой – и в машину.

У  Куна ему было хорошо. По пятницам немецкая семья ходила в церковь. Геннадия оставляли дома: «Распоряжайся. В кухне съестное – поешь». Доверяли.

В лагере еще месяца три побыл. Потом погрузили в вагоны. Поезд тронулся с места. Вышел из-за поворота – американская  артиллерия шуганула. Паровоз разворотило. Люди стали выбегать из вагонов. Пришлось вернуться в лагерь.

                                                            Обстрел

К лагерю приближались американцы. Заработала артиллерия. Из бараков посыпался подневольный люд. Впереди бежала беловолосая девушка.  Её на  стрелки  ставили работать. Ей кричат: «Наташка, падай!», но она продолжает бежать впереди всех.

Свистит снаряд. Ребята упали. Простучали по ним осколки с комьями земли. Наташка упасть не успела. Осколок вырвал у ней нижнюю челюсть. Девушка кричит, захлебывается в крови. К ней подбежали ребята. Немцев вокруг уже не стало. Кругом американцы. Забрали ее  в медсанчасть. К утру  Наташи не стало.

Ребята снова собрались в своем лагере. Ждут транспорт. Геннадий не дождался американцев. Приехал за ним Юзеф – сын Куна. Еще полгода поработал в их хозяйстве Геннадий. И, слава Богу, что не дождался в лагере американцев. Он уже прослышал от знающих людей, что американцы не собирались их везти на Родину.

                                                  В немецком хозяйстве

Река называлась  Рейн. Её  знала вся Европа. В Рейн впадала  другая  речка, которую Европа не знала. Недалеко  от  устья маленькой речки шумел немецкий городишко.  Раскинулся он по обе стороны речушки. Через мостик ходил трамвайчик. В городишке – концлагерь.

В километрах восьми от концлагеря – деревня. Геннадий попал в работники к пожилому, очень доброму хозяину. Сын немца Юзеф – в армии. Солдат. В конце войны попал в плен к англичанам.

У хозяина 13 дойных коров и молодняк. Около 45 голов крупного рогатого скота. Дюжина свиней. Немного земли, на которой выращивал пшеницу, садил картофель.

Геннадий доил коров утром и вечером. Работал по хозяйству, не зная усталости. Хозяин кормил Геннадия за общим столом со всей семьей, покупал ему иногда штаны и рубаху. Раз в месяц платил по 30-40 марок да перед праздниками выделял немного.

На одну марку можно было хорошо поесть в кафе, попробовать разных тортов вдосталь, напиться кофе и хорошего крепкого пива.

Хозяин был очень добрый. Вот по соседству жил очень злой. У него работали тоже ребята из концлагеря. И он колотил их дубинкой. Совсем по-другому жилось  на ферме Геннадию. В деревне он тоже стал своим, и хозяева нередко  обращались к нему за помощью. Дело в том, что на всю деревню был один племенной бык, и Геннадия часто звали на помощь, чтобы случить быка с какой-нибудь телкой. Каждый раз Геннадий получал за это полмарки. Полученный случайный заработок  он относил  хозяину. Но однажды хозяин удивленно спросил:

- Откуда ты мне приносишь деньги?

Получив ответ, Кун искренне возмутился:
- Как? Ведь это чисто твой приработок. Это твои деньги. Забери их и купи на них, что хочешь.

...Геннадий проникся чувством искренней  благодарности  к немецкому крестьянину.  И  спустя двадцать лет после войны он делится с журналистом  своими выстраданными мыслями:
- Случись какая-нибудь беда и доведись  мне снова встретиться с хозяином, никому не дал бы его в обиду.

                                                              Пауля

У хозяина была дочь Пауля. Геннадий поутру доил коров, а она через перегородку, открыв верхнюю часть двери для проветривания, накладывала корм свиньям.

Улыбается Геннадию. Часто улыбается. Спокойная, чуть курчавая  блондинка у своего черноволосого отца. Стройная красавица с мягким характером.

- Пауля, помоги коров подоить.

Улыбается:
- Сейчас, закончу дела со своими свиньями.

Вот она берет подойник. Упругие струйки молока звонко капают в ведро.
- Пауля!..

Знал ли хозяин или нет о складывающихся отношениях Геннадия с его дочерью, но вида не подавал. А им так хорошо спалось на сеновале. Впрочем, это случалось не часто. Пауля старалась почаще быть на глазах у отца, чтобы не вызывать лишних подозрений.

                                                     Возвращение Юзефа

Из английского плена возвратился сын хозяина Юзеф. Прикатил в лагерь. Ищет Германа Беркмана. А такого здесь нет. Есть Геннадий Богданов.  Геннадий увидел из окошка барака пару гнедых коней, запряженных в таратайку, и тут же узнал их. Хозяйские!

Юзефа он видел только на фотографии, но признал его быстро. Кинулся навстречу.

Юзеф понял, что перед ним тот самый Герман, за которым послал его отец. Обнялись, словно старые знакомые. Юзеф – простой и очень общительный парень, снявший только что погоны рядового. Привез с собой сало, хлеб, всякой вкусной снеди.

- Едем к нам. Будешь жить у нас. Ты мне брат.

Юзеф захлебывался от восторга:
- Да, да. Я в армии был, а ты вместо меня отцу помогал. Оставайся жить с нами.

- Нет, Юзеф, не могу. Скоро поеду на родину.

- Но что родина? Там все разрушено и голод. А у нас ты будешь всегда сыт.

- Нет, Юзеф. Родина – это...  Знаешь ли ты... Не могу без нее.

И Юзеф замолчал, сокрушенный  этой неукротимой силой. Помолчав, попросил:
- Ну, перед дорогой на родину съезди к нам.

Геннадия встретил радушный хозяин, не знавший, куда усадить дорогого гостя. Хозяин назвал его сыном. И Геннадий вдруг решился:
- А если женюсь на Пауле?

И опять хозяин просиял:
- Женись, Герман! Ты очень нравишься Пауле. Мое благословение вам. Отдам половину дома. Своим хозяйством заживете.

... Но  с чего начинается Родина?

Не с Паули. И не с породистых коровенок, от которых каждый вечер немецкий грузовик увозил бидоны молока на немецкий маслозавод, после чего они появлялись на витринах магазинов в двухсотпятидесятиграммовых, с немецкой аккуратностью завернутых пакетиках.

Геннадий не остался на берегу маленькой речонки, впадающей в Рейн. Но на Родину попал только через десять долгих лет. Его дорога легла через Вьетнам. В это время там полыхали колониальные войны. Будучи под строгим надзором компетентных органов, Геннадий об этих событиях  не мог говорить никогда и ни с кем.

                                   Герман Беркман – Геннадий Богданов

1959 год. Чита. Геннадия вызвали в областное управление КГБ. Проинструктировали: «Будешь сопровождать в качестве проводника иностранного туриста. Из Гамбурга. Сходи с ним в кинотеатр «Родина».

В кинозале душно. Вентиляция не работает. Иностранец вышел из кинотеатра, отдыхиваясь: «Тяжело!».  Геннадий оправдывается: «Вентилятор испортился. Ну бывает же... Мотор сгорел. А кино крутить надо». Сам думает: «Её вообще здесь нет, вентиляции-то».

Прошли широкую, солнечную площадь Ленина. Дальше здание КГБ, напротив магазин «Ткани». Долго ходили по магазину. Громко разговаривали по-немецки. Продавцы обратили внимание.

Иностранец удивился: ткани висят на кольцах свободно. Подходи, щупай. А если утащит кто-нибудь? Сказал об этом Геннадию.

- Ну, у нас таких нет. Как это, утащат? – возмутился Геннадий.

Иностранец не верит. Геннадий про себя думает: «И среди наших может найтись такая падла, свистнет лоскут.

Подошли к прилавку. Геннадий перешел на русский:
- Здравствуйте!

Для продавца это было неожиданностью. Сам иностранец принимал его за немца.
Продавщица отреагировала мгновенной улыбкой. Ответила очень вежливо:
- Пожалуйста, выбирайте ткани. Что хотите? На ваш вкус.

Геннадий:
- Мы уже весь магазин осмотрели. Если есть, дайте книгу жалоб и предложений. Нам здесь понравилось. Хотим записать.

И к иностранцу по-немецки:
- У нас принято так, чтобы свой отзыв записывали в книгу. Напишите, как вам здесь понравилось.

Взяли книгу. Иностранец подумал вслух:
- Я ведь по-немецки пишу. Они не поймут?- сказал полувопросительным тоном.

Геннадий улыбнулся:
- Так я ведь говорю по-немецки. Переведу им.

- И вправду, - немец несколько смутился. – Я забыл.

В книгу он записал:
- Мне очень понравилось в вашем магазине. Мне было очень интересно узнать, что здесь, в Сибири, где раньше была ссылка, такой прекрасный магазин и так свободно висят ткани. Мне было очень удивительно увидеть это. Благодарю всех продавцов за исключительную вежливость, с которой нас обслужили.

На улице он сказал Геннадию прямо в упор:
- Ты немец.

Геннадий долго убеждал иностранца, что является чистокровным русским.  Немец не верил. Хотел поймать на слове:
- Где ты выучил немецкий?

- В школе.

Немец опять не поверил. И сказал то, что по русски должно означать «не бреши». Он принял Геннадия за своего. Так чисто по-немецки тот говорил.

Геннадий сознался. Глухо произнес:
- Был в Германии в плену, во время войны. Там и научился. А так я русский .

- И все же ты немец! - не успокаивался иностранец.

Они прошли, не торопясь, еще несколько метров и Геннадий остановился. Перейдя на «ты» сказал:
- Этого разговора ты не слышал. Для тебя я переводчик. Самый обыкновенный.

Немец усмехнулся:
- Тебе нечего бояться.

- Кто знает? Всякое бывает. Есть среди ваших туристов и вербовщики.

- Я не из таких.

- Меня вербовать бесполезно. Запомни: мы друг друга не знаем. Единственно, что прошу, узнай, жив ли хозяин фермы и где сейчас его сын Юзеф.

... Сретенск. 1969 год. Герман по-прежнему состоит на особом учете в райвоенкомате. Из города он не может отлучаться ни на один день, ни на один час. Командировка – доложи военкому.

Борис КОМИССАРОВ.
1969 – август 2021
 

К 50-летию «Советского Забайкалья»

С0 СРЕТЕНСКОЙ районной газетой связано начало моей трудовой биографии. И, как всякое начало, оно не угасает в памяти, хотя прошло уже десять лет – две последние пятилетки нашей страны. Восьмую из них, если можно так сказать, прожил в дружном коллективе «Советского Забайкалья», девятая отдана   Забайкальской районной газете. Но и сейчас, просматривая очередные номера своей первой газеты, я с удовольствием нахожу знакомые имена тех тружеников, о ком впервые сам написал и которые стали впоследствии известными людьми, и тех, которые всегда были нашими добровольными помощниками в нелегкой и очень ответственной, зачастую крайне напряженной, но интересной журналистской работе.

Период, когда после двух лет работы литсотрудником, в 1968 году меня назначили заведующим отделом писем и массовой работы, оказался, пожалуй, наиболее памятным.

НАЧАЛОСЬ с письма, которое украинские пионеры отправили в адрес Матаканского сельского Совета. В пригородном поселке не существовало сельсовета, и почтальон переправил письмо в газету. Пионеры – красные следопыты разыскивали родных Ивана Заварыкина, похороненного в братской могиле возле их села. Но в Матакане родственников Заварыкина не было. На помощь пришла работница нефтебазы. Через нее редакция узнала адрес матери Ивана Заварыкина, проживавшей в Хабаровском крае. Так цепочка от украинских пионеров через Сретенскую газету протянулась на Дальний Восток. Мы получили рассказ матери о сыне, узнавшей благодаря поиску ребят, где он похоронен.

Очерк «Славный сын земли русской» (который позже опубликовала газета «Комсомолец Забайкалья» под заголовком «Один из тысяч Иванов») я закончил словами о том, что мать Ивана возложит на его могилу букет пылающего багула, который так любил приносить по весне ее сын.

А через какое-то время мы получили от пионеров фотографию старушки в белом платочке среди пионеров – и вырезку из районной газеты на украинском языке, в которой говорилось о теплой встрече ребят с Верой Мартыновной – матерью Ивана, проехавшей всю страну, чтобы возложить забайкальские цветы в память о сыне и его товарищах, беззаветно защищавших маленькое украинское село – родной клочок Родины, за которую они отдали свою жизнь... Естественно, наша газета рассказала читателям об этой встрече.

ДОРОГО для меня было ощущение, что наша маленькая районная газета незримыми, но крепкими нитями соединена с жизнью страны и всего мира, широко раздвигает рамки района, также, как и сретенцы, никогда не замыкающиеся в своем районном масштабе.

Так было, когда газета опубликовала малоизвестную фотографию Владимира Ильича Ленина, выступавшего на третьем Конгрессе Коминтерна. Фотографию принес в редакцию известный сретенский старожил Геннадий Тихонович Куликов. Ему снимок подарил один из бойцов 102-го бронепоезда, которым командовал И. С. Конев. Редакция получила на свое письмо ответ от маршала Конева и его фотографию с автографом, которая была воспроизведена в газете. Так было, когда газета получила и опубликовала статью маршала К. К. Рокоссовского о  его участии в ликвидации банд Шадрина, действовавших в Сретенском районе в 20-е годы. («Операция «Аркиинские столбы»).

Так было, когда заместитель редактора Н. Бубнов, работающий сейчас в газете «На боевом посту», обнаружил в Сретенском быткомбинате у фотографа И. Попека редкий снимок Марии Ильиничны Ульяновой, Клары Цеткин и других деятелей коммунистического движения. Снимок и его история были напечатаны затем в «Правде».

Так было, когда газета давала материалы о жизни и странствиях по всему свету экипажа теплохода «Сретенск», а затем в редакции состоялась встреча с одним из членов экипажа.

Так было, когда Сретенский горисполком принимал у себя семью из Чехословакии, приехавшей в гости к другой семье в Сретенск, а газета давала фоторепортаж об этой встрече.

Так было, когда газета писала о студенте факультета журналистики Ростовского университета, решившим повторить путешествие по маршруту Чехова и отправившемся от Сретенской пристани вниз по Шилке, как когда-то великий русский писатель.

Так было, когда печатался очерк Н. Бубнова «Парень из легенды» о простом сретенском шофере с трудной судьбой, которому довелось скитаться по всей Европе, сражаться в джунглях Вьетнама, пока он обрел Родину...

Так было еще не один раз...

В 1967 ГОДУ Сретенское педагогическое училище отмечало свой юбилейный 50-й выпуск. Среди выпускников 1924 года был иркутский писатель Гавриил Филиппович Кунгуров. На торжественном собрании зачитали его приветственное письмо. А в следующем году я поступил на заочное отделение журналистики Иркутского госуниверситета и лично встретился с писателем в его доме на берегу Ангары. В газете появился очерк «В гостях у Г.Ф. Кунгурова». Гавриил Филиппович подарил редакции  свою книжку «Сибирь и литература» с автографом. Затем, к пятидесятилетию Ленинского комсомола мы опубликовали его воспоминания о сретенской комсомолии 20-х годов. Напечатали главу из его нового, еще не опубликованного романа «Светлеют далекие горы». Перед столетием со дня рождения В.И. Ленина под рубрикой «Наши интервью» появился материал «С Лениным в сердце», который начинался примерно так: «Корреспондент «Советского Забайкалья», будучи в Иркутске, попросил нашего земляка писателя Г.Ф. Кунгурова рассказать о своем участии в подготовке к замечательному юбилею». Гавриил Филиппович очень интересно рассказал о работе агитбригады обкома партии, с которой он объездил всю область.

И еще с одним замечательным человеком познакомился я в Иркутске – с коммунистом ленинского призыва, первым секретарем сельсовета в Нижней Куэнге, делегатом первой окружной партийной конференции Иннокентием Филипповичем Блинниковым и его женой Юлией Ансовной – секретарем одной из первичных комсомольских ячеек на станции Сретенск. Последние годы перед пенсией Иннокентий Филиппович работал помощником прокурора Иркутской области.

Об Иннокентии Филипповиче я написал очерк «Огневые годы», но наше знакомство на этом не прервалось.

Кроме Г.Ф. Кунгурова и И.Ф. Блинникова в Иркутске живет еще немало бывших сретенцев. Среди них заместитель начальника Восточно-Сибирской железной дороги, собственный корреспондент «Экономической газеты», летчица Карякина и другие люди с интересной судьбой.

Сретенской районной газете «Советское Забайкалье» исполняется нынче в декабре пятьдесят. Старейшине Забайкалья и ее верным друзьям – читателям хочется пожелать неувядаемой молодости.

Б.КОМИССАРОВ,
заместитель редактора
газеты «Забайкалец»
Забайкальского района.

(«Советское Забайкалье»
за 15 июля 1976 г.).

1.


2.

Вышел в свет пятый номер нерчинского историко-литературного журнала "Годы и люди" за 2020 год.

Журнал сделал в этом году блестящий рывок со времени основания 5 мая 2013 года и нашел в себе силы и энергию превратиться из двухмесячного в ежемесячный. В начале года у коллектива редакции и типографии еще не было полной уверенности в решении этой нелегкой задачи. Но вот наступил июнь - и пятый, с начала года, выпуск уже рассылается подписчикам.

Мои литературные произведения - поэзию и прозу журнал регулярно, не пропуская ни один номер, публикует с августа 2018-го. Большой цикл, который  составляет "Газетная проза", постоянно пополняется из личного архива автора лучшими журналистскими материалами забайкальской прессы 60-70-х годов. Надеюсь, дойдет время и до прозы последующих десятилетий, поскольку редакция "Копир", отправив мне очередной  выпуск журнала и сообщив идентификационный номер бандероли для отслеживания, не забывает добавить традиционную фразу: "Ждем новых произведений!".

Итак в пятом номере публикуются  мои следующие произведения "Газетной прозы":
1. Федоровы спорят, а дело страдает. В защиту покупателя ("Советское Забайкалье" за 29 января 1968 года).
2.Привязали лошадь к  телефону. Острые строки ("Забайкальский Рабочий" за 28 января 1971 г.).
3. Существует ли проблема с известью? ("Советское Забайкалье" за 23 января 1969 г.).
4. Не подводи товарища. Человек в коллективе ("Забайкальский Рабочий" за 28 января 1970 г.).
5.Прощание на пирсе. Репортаж ("Советское Забайкалье" за 7 октября 1969 г.).

Желающие ближе познакомиться с указанными произведениями смогут найти их на моей странице на сайте "Проза.ру". Эти произведения являются не только характерной частью забайкальской журналистики советского периода, но и отражают историю нашей страны, ее жизнь и проблемы. 
https://proza.ru/avtor/bkomissarov1
1.


2.


3.


4.


5.


6.


7.


8.


9.

 

Из цикла "Где-то ходит душа... Дневник десятиклассника"
(октябрь 1965 - апрель 1966)

 

НОЧЬ У РЕКИ

Над покатым берегом Шилки
Опрокинулась чаша,
Полная звезд.
Слышал: кто-то свистел
Мелодию Глинки.
Ту, что жаворонок
Как-то в небе пронес.

Ночь плыла…
И в созвучии
С таинством ночи
Кто-то магний горящий
На том берегу
Полной горстью кидал.
И по склону горы
Он летел большими
Горящими каплями…

Ночь была…
Я глядел, как гасли вспышки.
Все ж сумел я рассечь
Этой ночи тьму.
И подумал о вечной
Победе жизни,
Что последним вздохом
Приветствует день.

15 апреля 1966
г. Сретенск

https://stihi.ru/2020/04/14/3644

Серия сообщений "Герои моего романа":
Часть 1 - Дневник. Тетрадь девятая. К родным берегам (12)
Часть 2 - Весело, весело встречали Новый, 1963 год
Часть 3 - Вечерняя прогулка по гарнизону
Часть 4 - Наш директор не разрешает нам танцевать чарльстон
Часть 5 - Директор махнул на нас рукой. И разрешил танцевать чарльстон
Часть 6 - Уходят друзья...

С девочкой Любой из кубанской станицы Фастовецкая мы познакомились в 1962 году на пляже в Сочи во время школьных каникул. Я приехал в этот чудесный южный город-курорт вместе с родителями, проделав на поезде путь в шесть тысяч километров. Нас поселили в санатории Министерства обороны, как и полагается семье старшего офицера. А Любе доехать до Черного моря - шесть часов на автомобиле.  

Познакомились, обменялись адресами и стали переписываться, рассказывать друг другу о своей школьной жизни и о том, как проводим свободной время. 7 февраля 1963 года Люба отправила мне очередное  письмо и вложила в него  свою фотокарточку, где она снята вместе с подружкой.

В моем дневнике содержание письма не раскрывается. Вместо строчки  только точки. Но, как поется в известной битловской песне, "в каждой строчке только точки после буквы эл".

Готовя рукописи своих дневников для  сайта дневников "Прожито", я достал письмо моей  замечательной детской подруги Любы Курицыной, которое было вложено в шестую тетрадь моего дневника.  Сегодня мне оно кажется очень интересным документом из истории СССР и школьного образования. Поэтому я сделал вот такую вставку в текст моего романа-дневника "Моя жизнь в СССР в 1960-е годы".

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------

ВСТАВКА

"Наш директор нам не разрешает танцевать чарльстон"

 

7/II-63  Боря! Здравствуй!

Сегодня получила твое письмо. Очень рада, за то, что исполнил мою просьбу, т..е. прислал свое фото. Моя учеба идет не совсем нормально, в дневнике стали появляться "тройки", не знаю сама, почему так мое внимание охладело к занятиям. Ну ничего, я все равно исправлюсь. Я тебе, кажется писала о вечере "Что значит жить?". Так вот мы его провели с большим успехом. Наш директор просто был очарован им. Многим нашим ученикам, в том числе и мне, приказом по школе объявил благодарность за подготовку и проведение вечера.
С Жоржем я спорила по такому вопросу. "Можно ли каждого одетого модно молодого человека считать стилягой", спорили о книге Матвеева "Семнадцатилетние" и другим вопросам. В нашем споре ты, конечно, можешь принять участие. Почему ты мало пишешь о себе, о жизни в твоем классе? О Ваших вечерах в школе? Танцуют ли у вас "чарльстон", у  нас директор не разрешает танцевать его, а мы все "заражены" им. Посылаю тебе свое фото, на нем я со своей лучшей подругой. Извини, что оно такое плохое, фотографировал нас мой одноклассник. Ты может быть удивишься, что у меня такие короткие косички, ты не видел, когда я уезжала из Сочи, я косы отрезала.
Фото порви, оно плохое. Я его посылаю, потому что пока другого нет и не хочу не исполнить просьбу. 

1.


2.

КОНЕЦ ВСТАВКИ

В роман-дневник:
https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post378910025/

_____________________________________________________________________

Серия сообщений "Герои моего романа":
Часть 1 - Дневник. Тетрадь девятая. К родным берегам (12)
Часть 2 - Весело, весело встречали Новый, 1963 год
Часть 3 - Вечерняя прогулка по гарнизону
Часть 4 - Наш директор не разрешает нам танцевать чарльстон
Часть 5 - Директор махнул на нас рукой. И разрешил танцевать чарльстон
Часть 6 - Уходят друзья...

Продолжая оцифровывать рукописные  тетради моего дневника для сайта "Прожито", вновь обнаружил пропущенный фрагмент текста, который раньше или не заметил, или  осознанно не  вставил в текст романа-дневника о юности "Моя жизнь в 1960-е годы. Хотел бы с любимою слиться". 
https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post373681942/

Однако в отличии от пятой тетради дневника в шестой я пропустил не два месяца своей жизни (ноябрь-декабрь 1962 года), а всего лишь один безумный вечер моих одиноких любовных терзаний 11 января 1963 года.

Так пусть этот "романтический вечер" 15-летнего подростка тоже .останется в памяти моей, моего романа-дневника и моих друзей-читателей. Эту вставку в текст поста я сделал 28 апреля 2020 года.
---------------------------------------------------------------------------

[11 января 1963]

Вставка. (Пропущенный текст Дневника)
 

Тот же день. Вечерние прогулки вошли у меня в привычку. Вот и сегодня гуляю я и гляжу на окна. И мечтаю о любви. В окне Светы горит красный огонек. Но на двери опять замок. Как это странно. А Юра? Дома ли он? 
У Кашникова Юры на двери оказался тоже замок. Что бы это значило? Я размышляю: "У Юры замок, у Камаринских тоже. Эх, Юра. Бродит с Люсей где-нибудь!"
Неожиданно меня осеняет мысль: проверить, дома ли Лёня Гуревич. "И у Лёни дверь заперта. Так, понятно: Люся с Юрой, Света с Лёней.

Так размышлял я в тишине,
Идя по улице пустынной,
Лишь пёс брехал навстречу мне
Да раздавался крик козлиный.

"Но где же может быть сейчас Света, - думал я. - Уже пол-одиннадцатого. Дома ее нет, хотя свет в окне горит".
Я поднялся наверх, где живет Света, и увидел, что на двери по-прежнему замок. И опять я брожу. И напеваю песенку.

1.


2.

Тетрадь шестая (продолжение)

Серия сообщений "Герои моего романа":
Часть 1 - Дневник. Тетрадь девятая. К родным берегам (12)
Часть 2 - Весело, весело встречали Новый, 1963 год
Часть 3 - Вечерняя прогулка по гарнизону
Часть 4 - Наш директор не разрешает нам танцевать чарльстон
Часть 5 - Директор махнул на нас рукой. И разрешил танцевать чарльстон
Часть 6 - Уходят друзья...

ВСТАВКА

Дорогие друзья! Сегодня, 16 апреля 2020 года, я обнаружил, что  в пятой тетради моего дневника, рукопись которого запросил у меня сайт Дневников "Прожито", не хватает несколько листов, которые я пропустил при выкладывании поста в октябре 2015 года. И мне стало жаль, что я  невольно  выбросил  из дневника и из своей памяти два прожитых мной месяца. Это были очень важные  месяцы в жизни 14-летнего подростка. И вот через пять лет  провидение (в лице  сайта дневников) заставило меня вновь вернуться  к пятой тетради дневника, чтобы вспомнить, как мы – ученики 8 класса - отмечали главный советский  праздник – 7 ноября (45 лет Великой Октябрьской социалистической революции) и наступление Нового, 1963 года. 

Дневник Комиссарова Бориса
Тетрадь пятая
 

 

31 октября.

Читаю Эдгара По, его умопомрачающие рассказы.  Мастерское нагнетание страха на читателя. Умение написать так, что читателю кажется, что он сам участвует в этих событиях. Пот выступает на лбу от рассказов "Преждевременное погребение" и "Колодец и маятник". В других рассказах бесшабашный юмор, как, например, "Очки" и "Литературная жизнь Коквас Тама, эсквайра".

*    *

*

Иду из кино. - Здравствуй! Смотрю - Света! - Здравствуй, - отвечаю я.

- Подожди, - я тебе книгу принесу, - и бежит к дому.

Подхожу к калитке, жду. Минута - и снова стук ее каблучков по лестнице.

- Будешь гулять сейчас? - спрашиваю я. - Нет.

Мы молча стоим у калитки.

- Ну как учеба? - задаю я вопрос. (Про себя думаю: какой черт дернул меня сказать об этом, нельзя как будто что-нибудь другое сказать).

- Хорошо, - отвечает Света.

Снова молчим.

- Вы что-нибудь собираетесь делать? - спрашиваю я.

- Да, небольшой банкет на 7-е, и тебя приглашаем.

- По сколько собираете? - По два рубля.

(Дальше оторвана нижняя часть страницы. - Б.К.).

3 ноября.

Занятия в школе закончились. И в музыкальной тоже. По музыке у меня все пятерки. А в школе есть, кроме пятерок, и четверки. И даже тройка по анатомии. Сам не знаю, откуда она взялась. В музшколе на каникулы мне дали метроном - небольшой ящичек с треугольной крышкой, в которой заключен маятник, равномерно отсчитывающий удары счета. Теперь - неделя отдыха. Хотя не совсем. 6 ноября придется еще выступать от музыкальной школы в Доме культуры на торжественном собрании.

 

4 ноября.

Приходила Нина Брагинская. Решили собирать по полтора рубля. Я отдал деньги и спросил, где мы будем проводить праздник и когда.

- У Дины Ширман, - ответила Нина, а когда, мы  еще не договорились. Вечером, наверное, 7-го.

5 ноября.

Написал поздравительную открытку Жене и письмо Вовке с поздравительной открыткой внутри. На открытке нарисовано (неразборчиво, нижняя часть оторвана. - Б.К.).

[7 ноября] (Полоска бумаги с текстом - Б.К.). ...тихо? Мужчина подошел к проигрывателю и завел пластинку.

- Законная у нас директорша, правда? - толкнул меня в бок Валерка Сапожников.

В это время пришли еще двое - Динина мама с еще одной женщиной.

- Ну как, угостили они вас, Полина Михайловна? - спрашивает Динина мама.

- Угостили, с места сдвинуться не могу.

Стол отодвинули на этот раз к стенке.

- Один - ноль в нашу пользу, - говорит мне (оторван кусок текста - Б.К.)

 

Встреча Нового года

 

…[31 декабря].

...Налил третью и еще выпил.

Мать схватилась за бутылку.

- Не дам больше.

Каким-то скрипучим голосом произнес отец:

- Ты что, пить сюда пришел?!

Я ответил торжественно:

- До Нового года осталось 10 минут. Налейте мне еще.

- Нет!!!

Тогда я взял дополна налитую рюмку отца и переставил к себе:

- Вот эту рюмку я выпью в Новый год.

Голос по радио произнес:

- Товарищи, до Нового года осталось... (оторвано - Б.К.) минут. Сейчас перед вами [выступит] председатель горисп[олкома] ...  товарищ...

 

(Вырвано несколько листов - Б.К.)

КОНЕЦ ВСТАВКИ

О продолжении новогоднего праздника  читайте в романе-дневнике "Моя жизнь в СССР в 1960-е годы. Хотел бы с любимою слиться".

https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post373681942/

Серия сообщений "Герои моего романа":
Часть 1 - Дневник. Тетрадь девятая. К родным берегам (12)
Часть 2 - Весело, весело встречали Новый, 1963 год
Часть 3 - Вечерняя прогулка по гарнизону
Часть 4 - Наш директор не разрешает нам танцевать чарльстон
Часть 5 - Директор махнул на нас рукой. И разрешил танцевать чарльстон
Часть 6 - Уходят друзья...

Вышел в свет второй номер нерчинского журнала "Годы и люди" за 2020 год.  И в нем на стр. 29-38 - очередная подборка моей старинной газетной прозы, добытой из сохраненного через полвека личного архива. Пять материалов молодого перспективного журналиста, напечатанные в районной  и  в областной газетах в 1966-68 годах: 1. "В гостях у Кунгурова". 2. "В защиту покупателей". 3. "Обещание повисло в воздухе". 4. "Под острым углом. А выводы?" 5." Размышления о службе быта. Обзор последней почты".

1.


2.


3.


4.


5.

6.


7.


8.

 

Для более удобного чтения можно воспользоваться сайтом "Проза. ру".
https://www.proza.ru/avtor/bkomissarov1

Стихи из Дневника 15-летнего советского школьника. 

х  х  х

Я славлю жизнь,
Я славлю небо,
Раскинутое в синеве,
Колосья золотого хлеба,
Сиянье солнца на листве.

Иду дорогою знакомой,
Навстречу ветерка полёт.
И сердце сладкою истомой
От счастья нежно запоёт...

Смотрю открытыми глазами
На жизнь, кипящую вокруг.
И мысли строятся стихами.
О, как прекрасна жизнь, мой друг.

Люблю мой край, мою отчизну.
Люблю без громких фраз и тризн.
Шагай лишь с правдою по жизни,
И ты тогда полюбишь жизнь.

19 июля 1963
Дневник. Тетрадь восьмая. Каникулы (2)
https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post384215527
Роман-дневник о юности  "Моя жизнь в СССР в 1960-е годы. Хотел бы с любимою слиться".

Из книги стихов "Порывы юности мятежной (1963-2019)" - "Издательские решения. По лицензии RIdero".  Екатеринбуог,  2019, стр.114. 
https://ridero.ru/books/poryvy_yunosti_myatezhnoi/

БОРИС КОМИССАРОВ

ОГНЕВАЯ ЮНОСТЬ

В тот год, когда началась первая мировая война, яркая косматая звезда – комета внушала мужикам, что произойдет нечто страшное и кровавое. За два перехода, которые потребовались для того, чтобы привезти воз сена из Нижней Куэнги в Сретенск, Кеша хорошо рассмотрел эту небесную «виновницу» всех его детских бед, которые только могут выпасть на голову десятилетнего батрачонка.

Последний переход делали выше Кокуя. Заночевали в жарком зимовье, куда в ту пору набивалось и укладывалось на одном потнике, расстеленном во весь пол, до полутора десятков крестьян, ехавших в Сретенск на базар, чтобы, проторчав день на морозе, с трудом сбыть за жалкие гроши их товар – дрова и сено, добытые таким тяжким и долгим трудом.

Выезжали затемно, с таким расчетом, чтобы уж к десяти часам утра обязательно быть в Сретенске. Кеша, протерев глаза, опять видел в небе хвостатое чудовище, и ему казалось, что нижнекуэнгинский молодой кулак Колобов, только что женившийся и отделившийся от папаши, не стегал бы его так больно, если бы не проклятая звезда.

Кеша с малых лет батрачил у Колобовых. В посевную ездил в пристяжке, то есть верхом управлял первой лошадью, в то время как пахарь шел за железным плугом сзади. Особенно внимательным наезднику нужно быть, когда пашешь залог – целину, значит, того и гляди, как бы не лязгнул о лемех булыжник.

Но вот темнеет, и хозяин велит мальчонке раскладывать костер. После этого Кеша готовит ужин, распрягает и спутывает лошадей, поит их и отпускает пастись. Но, упаси бог, если лошади забредут в хлеба… Хозяин, не задумываясь, жестоко изобьет…  Поэтому на следующий день, с раннего утра сидя в пристяжке, Кеша борется с дремотой, клонит и клонит она  ему вниз голову. Ведь за ночь этот худенький мальчик – сын крестьянского бедняка почти не сомкнул глаз.

… Мой собеседник вытаскивает новую сигаретку и, воткнув в табак острым концом кусочек обломанной спички, задумчиво, не зажигая огня, вертит сигаретку в зубах.

- Столько времени прошло, - говорит он, - а все это, как сейчас, перед глазами.

Он, наконец, закуривает, и мысленно я вновь вижу Нижнюю Куэнгу, в которой и мне приходилось бывать. Только год тогда на календаре был другой – 1923-й… Девятнадцатилетний Кеша Блинников работает секретарем, а затем председателем Нижне-Куэнгинского сельского Совета. В тот же год он вступает в комсомол и становится первым комсомольцем села, в котором родился и вырос. Комсомольской ячейки в Нижней Куэнге еще не было. Кешу принимали в комсомол на станции Куэнга, что в нескольких километрах от Нижней Куэнги. И первым его комсомольским поручением было организовать вокруг себя молодежь села, привлечь их на свою сторону, высвободить из-под влияния кулаков.

Это звучит буднично – культпросветработа. Но каким острым классовым содержанием было тогда наполнено это слово!

Кулаки устраивали вечеринки, на которые стекалась вся сельская молодежь. Но нужно было увлечь ее другими идеями, противопоставить кулацким развлечениям что-то другое. И Кеша постепенно собирает вокруг себя молодежь, организует и ставит спектакли. Первыми потянулись в молодежный клуб девчата, которых молодой комсомолец сумел увлечь новым делом. Их почти не стало на кулацких вечеринках. А вслед за девчатами и парни пришли на спектакли. Кулакам был нанесен сильнейший идеологический удар. И они не могли этого простить.

Свора бандитов во главе с Федором Пинюгиным сделала вылазку. Правда, это было в соседнем селе, в Верхней или, как тогда называли, Большой Куэнге, где тогда находился волисполком, объединивший около 40 сел. Бандиты убили председателя волисполкома Вологдина – стойкого коммуниста и прекрасного человека, пользовавшегося у населения сел большим уважением. Этим террористическим актом кулаки еще больше восстановили против себя население. В Шивие, откуда родом Вологдин, двести чоновцев шли за его гробом. А молодежь Нижней Куэнги поставила пьесу, главным героем которой стал председатель волисполкома Вологдин.  Сценарий помог написать Григорий Кутузов – бывший партизан, инструктор Нерчинского укома партии (Куэнга тогда входила в Нерчинский уезд). А режиссером и постановщиком стал нижнекуэнгинский учитель Вознюк. Под его руководством молодежь ставила «Ревизора» и «Женитьбу» Гоголя и современные тогда пьесы «Красные питерцы», «Террористы» и другие. В каждой из них Кеша Блинников играл одну из главных ролей. Вместе с Вознюком ребята ездили ставить пьесы в соседние села. А между тем это было небезопасно. Во время одного из представлений в селе Душечкино, в помещении школы, где ставилась «Женитьба» Гоголя, ворвались несколько белобандитов. Они прервали действие, закрыли занавес, а старший среди них закричал: «Что за крамолу показываете здесь? Откуда такие артисты?». «Артисты» были, на счастье, загримированы, как это положено по пьесе, под пузатых помещиков. Кеша играл роль Ивана Ивановича, а его брат Георгий – жениха. К тому же вступился один из зрителей, который объяснил, что это Гоголь, а никакая не крамола и вообще показывается женитьба, а не революция, и все благопристойно.

Пьесу, тем не менее, не дали закончить, но учитель Вознюк успокоил:

- Ничего, ребята, не унывайте! Это все в нашу пользу.

Он имел в виду, что бандиты своими наглыми действиями сами себе вредят в глазах населения, у которого они искали поддержку в своей борьбе против Советской власти.

… Мы снова закурили, и Иннокентий Филиппович вспомнил смешное. Филя Кириллов, сменивший в Нижней Куэнге Кешу на посту председателя сельсовета в 1923 году, а сейчас проживающий в Новосибирске, играл в одной пьесе роль террориста Бакунина. По ходу пьесы нужно было в одном месте помолчать. Однако вместо этого Филя, как написано в сценарии, всегда бодро выкрикивал «В скобках пауза», делая ударение на «у». В другой пьесе сам Кеша должен был ставить на стол самовар, но при этом забывал закрыть конфорку. Вот тогда ему и кричали: «Кешка, закрой конфорку, а то всех нас заморишь!».

Рядом со смешным в рассказе Иннокентия Филипповича, как это и в жизни бывает, вставало героическое. Это когда он был (в том же памятном для него 1923 году) начальником штаба ЧОН в Нижней Куэнге, ходил постоянно с винтовкой и наганом и, живя некоторое время у командира полка ЧОН Ивана Серебренникова в Нижних Ключах, возвращался пешком за 20 километров в Нижнюю Куэнгу. И тогда же, идя по железной дороге,  встретил вышедших из лесу трех бандитов, которых заставил под ружьем убраться восвояси, конвоируя их один.

Еще одна памятная страница жизни Иннокентия Филипповича Блинникова – когда в годовщину смерти Ленина, в январе 1925 года, вырастивший его комсомол передавал (как тогда говорили) Иннокентия в ряды ленинской партии.

Затем Иннокентий Филиппович работал в волисполкоме, который из Верхней Куэнги перенесли на станцию Куэнга. Его выбрали секретарем комитета крестьянских обществ взаимопомощи (ККОВ). Вскоре перешел на эту же работу в Нерчинский исполком уездного Совета, а в 1926 году приехал в Сретенск, став здесь секретарем окружного комитета  крестьянских обществ взаимопомощи, а после расформирования комитета – старшим секретарем, а затем следователем  Сретенской судебно-кассационной сессии Дальневосточного краевого суда – так длинно называлось это учреждение.

Сретенцы избрали молодого коммуниста в 1927 году депутатом городского Совета. В нем он возглавлял секцию РКИ (рабоче-крестьянской инспекции) и руководил в то же время «легкой кавалерией» - прообразом нынешнего штаба «Комсомольского прожектора». «Легкая кавалерия» вела войну с бюрократами, наносила неожиданные визиты в различные учреждения и проверяла, выполняются ли там сроки рассмотрения жалоб и заявлений трудящихся.

И еще одна глубоко личная сторона жизни связана у Иннокентия Филипповича со Сретенском. Здесь он нашел свою Юлию Ансовну, с которой в дружбе и согласии живет и по сей день. А познакомились и узнали друг друга они очень просто по тем временам – на политзанятиях, которые вел Иннокентий Филиппович на курсах по подготовке в вузы. Юлия училась на курсах, жила на станции Сретенск и была секретарем комсомольской организации сретенских транспортников. И к тому же активной пионервожатой.  (Позже я увидел ее в пионерском галстуке на снимке, сделанном в Сретенске 10 мая 1926 года. Фотограф заснял участников совещания пионерских работников).

Отец Юлии – Анс Ансович Рейхманберг – был выслан из Риги в Сибирь в 1904 году за участие в сборищах молодежи реального училища, студентом которого он был. В Сибири он стал железнодорожником, всю жизнь мотался по разным станциям, пока не остановился в Сретенске, став здесь дежурным по станции.  Боевой характер отца, видимо, унаследовала его дочь.

В 1926 году семнадцатилетняя Юлия была активной сретенской комсомолкой, и ей как-то поручили вовлечь в ячейку одного отчаянного станционного паренька Леньку Леонова. Дали срок – три месяца. Ленька попивал водочку и вообще был парень-рубаха. А когда Юлия пришла его «перевоспитывать», решил, что он ей понравился. Но комсомолка была строга и настойчива, и под ее влиянием Ленька бросил пить и  посерьезнел.  Через три месяца его принимали в комсомол.

Много позже, через двадцать лет, произошла их случайная встреча. Прежний станционный парень Ленька Леонов прошел всю войну, был под Сталинградом. Грудь его сияла россыпью орденов и медалей. Он, конечно, вспомнил свою «перековку» и признался, что не зря тогда, в Сретенске, Юлия рекомендовала его в комсомол.

… В 1929 году Блинниковы переехали в Нерчинск, в 1930-м – на Казаковский золотой промысел, где Иннокентий Филиппович работал прокурором. В 1931 году он участвовал в ликвидации кулацкого восстания, и здесь тоже было много ярких страниц, которые и сейчас свежи в памяти.

С 1932 года Иннокентий Филиппович живет в Иркутске, работает старшим следователем. Первое серьезное дело – о расхитителях продовольственных карточек. По нему было привлечено к ответственности 42 обвиняемых. Три газеты – «Иркутский рабочий», «Восточно-Сибирская правда» и «Восточно-Сибирский комсомолец» из номера в номер освещали ход процесса.  (У Иннокентия Филипповича сохранены все вырезки по процессу, и в каждой из них указывалось, что  следствие вел тов. Блинников).

В 30-х годах он закончил институт советского права и строительства.

В 1939-1948 годах И.Ф. Блинников служил в армии, был военным прокурором на железных дорогах, демобилизовался майором юстиции.  На пенсию оформился, будучи помощником прокурора Иркутской области, но еще продолжал работать – без дела сидеть не мог.

… Я сижу в иркутской квартире Блинниковых. Третий день прихожу сюда и все еще не успел прочитать, просмотреть все документальные материалы, которые очень бережно хранит Иннокентий Филиппович. Меня особенно интересует все, что связано со Сретенском. И Иннокентий Филиппович показывает пожелтевшие номера газеты «Колхозник» за 1930 год. В названии говорится, что это выпуск выездных редакций «Советского Забайкалья», «Тихоокеанской звезды», журнала «Путь Дальне-Восточного Крестьянина» и Олинского райкома ВКП (б). В заголовках отражена острейшая классовая борьба: «Хочешь не хочешь, а заходи», «Раскулачивание середняка», «Не брезговали ни чем», «Старые унтера и жандармы». Шапка гласит: «В с. Кангил при коллективизации совершен ряд злостных искривлений классовой линии…».

В той же папке очень много бумаг, на которых стоит штамп Сретенского (на одной из бумаг – «Стретенского») окружкома ВКП (б). Много командировочных бумаг, которые свидетельствуют, что И.Ф.Блинников командируется от окружкома в село для проведения очередной кампании, и ему просят оказывать всемерное содействие и помощь. А еще масса пригласительных билетов, копий приказов о назначениях, мандаты делегата 2-й Сретенской окружной конференции ВКП (б) 6 – 9 марта 1927 года, пленума Сретенского окружкома партии 13 сентября 1927 года и другие.

Около десяти разных цветов бархата и разных размеров альбомов с фотографиями. Иннокентий Филиппович – большой любитель-фотограф, и многие снимки сделаны им самим. Особенно любит он заглядывать в те альбомы, где хранятся фотографии 20-х годов. А самая старая фотография – вид Сретенска в 1900 году. Наш город снят с левого берега Шилки, точка съемки – на склоне горы. За речной гладью – пристань. На среднем плане – церковь, а еще через два-три квартала уже начинались лесные заросли…

Среди старых снимков я вижу Иннокентия Филипповича делегатом шестого губернского съезда комсомола в Чите в апреле 1925 года, в коллективе Сретенского суда и разные другие.

А вот калейдоскоп современных снимков. Иннокентий Филиппович в фойе Дворца съездов в Москве (был на семинаре помощников  прокурора); его выступление накануне 50-летия Советской власти (в прокуратуре Иркутской области), на третьем снимке он вместе с сыном, который работает на Камчатке. А здесь на рыбалке, с большой рыбиной в руках, в семейном застолье.

…Его жена Юлия Ансовна в авиаформе с тремя широкими нашивками  на рукаве кителя, означающими средний начальствующий состав (до самого последнего времени, когда ушла на пенсию, она работала бухгалтером-ревизором аэропорта).

И почти везде добрая, чуть задумчивая улыбка освещает лицо Иннокентия Филипповича. Словно вспоминает он о своей боевой молодости с высоты прожитых лет, о том времени, когда он отстаивал Советскую власть в Нижней Куэнге и Сретенске.

Этот невысокий, бодрый 66-летний человек полон энергии, любит шутку, выписывает и читает много газет, журналов, в том числе литературно-художественный журнал «Москва».

Дома он устроил фотолабораторию, огорчается, когда в продаже нет фотобумаги.

В двух коробочках хранит он правительственные награды: орден «Красной Звезды», шесть медалей – «За победу над Германией», «За победу над Японией», «За трудовое отличие», юбилейные, знак «Почетный железнодорожник», которым был награжден в 1944 году. Особенно дороги именные часы, полученные в 1964 году от прокурора республики и фотоаппарат «Заря» с металлической пластиной на футляре, надпись на которой говорит о том, что это памятный подарок от Генерального прокурора СССР, полученный в 1962 году. А в плотной темно-красной папке – Почетная грамота областного комитета партии.

Все это – признание заслуг, высокая оценка пройденного пути, начало которого лежит через Сретенск.

г. Иркутск.

На снимке 1927 года четверо братьев Блинниковых.  Слева направо: Александр (член партии с 1920 года, сотрудник Сретенского ОГПУ, умер в Чите в 1968 году). Иннокентий, Георгий (участник Великой Отечественной войны, дошел до Берлина, сейчас живет в Сретенске), Филипп (погиб в Великой Отечественной войне). Снимок сделан в Сретенске.

 

(Газета «Советское Забайкалье»

за 6 марта 1971 г.).

ВЧЕРА курьер из транспортной компании привез мне отпечатанные типографией в Екатеринбурге 3,9 килограмма (20 экземпляров) моей 150-страничной книги "Порывы юности мятежной" .

Почтальон с пенсией для жены и курьер с книгами позвонили в домофон и на мобильный телефон почти одновременно. Открывая домофон, едва услышал тихий телефонный звонок мобильного из дальней комнаты. Курьер сказал, что подъедет минут через десять.

В этом историко-литературном выпуске журнала "Годы и люди", в шестом, последнем  номере за 2019 год, на страницах 29-33 напечатан мой очерк о трудной, но счастливой судьбе Павла Абрамовича Мигунова, отстоявшего  Советскую власть в Гражданской войне. Колхоз, в который Павел Мигунов вступил одним из первых и отдал ему свой доблестный труд вместе с четырьмя сыновьями, их женами и одиннадцатью внуками,  стал к 50-летнему юбилею  Октябрьской революции  колхозом-миллионером, а сельские труженики  обрели счастливую зажиточную жизнь. 

Вместе с этим очерком, опубликованном в районной газете "Советское Забайкалье" за 4 апреля 1967 года, в журнале напечатаны три лирических  стихотворения: "10 октября", "Лютовала весення  вьюга..." и "Не будь серьезной, скучной, строгой..."  

Целый день предновогодний я потратил на починку сканера, который вдруг стал выдавать мне некачественные цветные снимки, на которых лицо на моей фотке  стало совсем серым. Пришлось повозиться с настройками сканера, но своего добился.

На снимках: 1-я, 2-я,и 29-33 страницы журнала. С Новым годом, друзья!

1.


2.


3.


4.


5. 
 

По следам одного газетного очерка

17 СЕНТЯБРЯ 2019 года на моей странице в ОК  был помещен мой  очерк "Трудный путь", напечатанный   в сретенской районной газете "Советское Забайкалье" за 4 апреля 1967 года и возрожденный в социальной сети через  полвека. В тот же день я выложил этот материал в моем дневнике на Лиру.

Очерк  заканчивался словами знатного тракториста, ветерана колхоза "Забайкалец", жителя  села Верхняя Куэнга Павла Абрамовича Мигунова, мечтавшего установить  памятник красным партизанам на месте захоронения 36 бойцов отряда, принявшим геройскую смерть в бою с превосходившими силами врагов Советской власти.

Семеновцы заставили оставшихся в живых  самим выкопать себе общую могилу, после чего  расстреляли.  На  месте братской могилы многие десятилетия существовал неприметный курган. Но память о героях Гражданской войны в Забайкалье осталась жить.  Её сохранили внуки Павла Мигунова и его односельчане.

Среди читателей нашлись родственники Павла Абрамовича, которые часто навещали его гостеприимный дом. В комментариях к моему посту земляки спрашивали, установлен ли памятник погибшим за Советскую власть партизанам.

Я написал письмо  на сайт администрации села Верхняя Куэнга и ссылку на мой пост. И вот на днях  получил  официальный ответ на мой почтовый ящик и фотоснимки памятника красным партизанам. 

Привожу полный текст:

"Администрация сельского поселения "Верхне-Куэнгинское" дает ответ на Ваш запрос, по очерку в газете "Советское Забайкалье" в 1967 году.  Мечта Мигунова Павла Абрамовича сбылась. Памятник красным партизанам установлен (фото прилагаем).Там же в 1943 г. был похоронен еще один участник гражданской войны - красный партизан Артищев Борис Прокопьевич. С уважением администрация сп Верхне-Куэнгинское тел. 8(30246)33-1-41"

Пришлось и в мой очерк "Трудный путь", опубликованный  в Прозе.ру добавить послесловие и проиллюстрировать одной из четырех полученных мной фотографий памятника с надписью "Слава борцам революции".

https://www.proza.ru/2019/09/16/1256

Читатели откликаются

Началось все с письма жительницы села Молодовск Милии Владимировны Анисимовой. Затем нам написал А.М.Семенишин  из села Болотово. Директор Молодовской школы Павел Зиновьевич  Комин прислал фотографию,  а бывший председатель исполкома Молодовского сельсовета Мария Васильевна Пронина (Мигулева)  и пенсионер из поселка Кокуй Михаил Романович Кузнецов вспомнили  некоторые страницы из биографии героя Халхин-Гола Павла Егоровича Добрынина.

Еще одно имя… Еще один подвиг, совершенный в одном ряду с монгольскими бойцами в борьбе с самураями.  Мало кто из халхин-гольцев получил такую высокую награду – орден Ленина. Одним из них был наш земляк – молодовец Павел Егорович Добрынин.

О нем рассказывают его бывшие односельчане.

М.В. Пронина (Мигулева):

- Мы приехали в Молодовск в 1936 году из Воронежской области. Мне минуло в то время 16 лет. Павла я знаю с 1938 года. Он как раз вернулся из армии, а жили мы по соседству. Павел 1913 года рождения, родился и прожил всю жизнь в Молодовске, исключая службу в армии. Из сыновей он в семье был один. Имел еще двух или трех сестер.

В 1939 году Павел Егорович женился. Ребенок родился, когда отец вернулся с Халхин-Гола с орденом Ленина на груди. В мирной довоенной жизни Павел был простым парнем и активным комсомольцем-общественником. Его уважали не только сверстники, но и односельчане средних лет, и пожилые. Они избрали его членом правления молодовского колхоза «Страна Советов» (сейчас в Молодовске отделение Ломовского совхоза).

Комсомольская жизнь тогда кипела. Днем на поле сено косили, снопы хлеба вязали, а ночью в горячие дни страды комсомольцы шли на ток обмолачивать зерно. Засевали пшеницей пять гектаров комсомольского поля. На деньги, полученные от сдачи государству зерна, молодежь села оборудовала клуб. Павел был запевалой во всех делах.

Он словно бы тянулся к самой тяжелой работе: пахал и сеял, заготавливал в лесу дрова, ухаживал за конями. Коней он очень любил. Запрягал всегда пару гнедых и возил на них семена и горючее, хозяйственный инвентарь. С отчаянной смелостью брался за любое дело. Все ему было по плечу. Совсем не случайно такой человек получил орден Ленина.

Рассказ Марии Васильевны продолжает М.Р. Кузнецов -  один из первых коммунистов села Молодовск.

- Призывались мы в армию из запаса одновременно с Павлом Егоровичем. Воевали в одном полку, в одном взводе, командовал которым Петр Ефимович Оноприенко, награжденный за бои на Халхин-Голе орденом Красного Знамени. (Сейчас П.Е.Оноприенко работает в пожарной охране г. Сретенск).

Дело было у песчаной сопки. Не доходя ее, стояла высокая высохшая сосна, обозначаемая на картах как «Сухое дерево». Как раз здесь, возле «Сухого дерева» приняли мы первый бой. И в этом бою отличился Павел Добрынин.

Возле «Сухого дерева» в барханах окопался батальон японцев. Бой был жестокий. Особенно сильно обстреливался командный пункт полка.

И тогда в полный рост встал комиссар полка Денисов.

- За мной!

За комиссаром кинулись бойцы:

- Ура…

…Пуля прошила комиссара Денисова. Он упал без сознания, истекая кровью. На помощь подоспел Добрынин.  Полкилометра тащил он из бархан комиссара полка до укрытия, где был медпункт. Свистели вокруг пули, гремели разрывы. Но комиссар был спасен. Из укрытия его на полуторке увезли на ближайший аэродром.

Павел Егорович был награжден за этот подвиг орденом Ленина.

Закончились бои на Халхин-Голе. В декабре 1939 года П.Е. Добрынин вернулся в родное село. Но бывшего солдата снова потянуло к ратному труду и ушел он служить в военную флотилию.

На корабле Павла все уважали. Он был серьезным, дисциплинированным матросом.

Служивший вместе с Добрыниным житель села Болотово А.М. Семенишин рассказывает:

- Когда началась Великая Отечественная война, Павел Добрынин написал рапорт с просьбой отправить его на фронт. Ему отказали, но он пишет во второй раз. Снова отказ. Только после третьего рапорта просьба его была удовлетворена.

С фронта Павел Добрынин писал нам, что его назначили командиром орудия и бьет он фашистов прямой наводкой. Больше писем от него не было.

А затем мы получили письмо от его боевого товарища, в котором сообщалось, что Павел Егорович Добрынин геройски погиб.

Таким он был – герой Халхин-Гола и Великой Отечественной войны.

«И что положено кому – пусть каждый совершит», - так сказал поэт. Павел Егорович Добрынин совершил свой подвиг во имя жизни на земле не только комиссара Денисова, но и нас с вами.

Б.ИЛЬИН.
(Творческий псевдоним  
члена Союза журналистов СССР
Комиссарова Бориса Ильича).

Газ. «Советское Забайкалье»
за 7 октября 1969 года

Внизу на той же  странице  опубликован  второй материал журналиста - репортаж «Прощание на пирсе» за подписью  "Б. КОМИССАРОВ".   

Репортаж

Всякий раз это зрелище волнует по-новому. Вот и сейчас… Два белых красавца отправляются в путь по вольной Шилке-реке к Амуру-батюшке. А стоили они не только те  самые тысячи рублей, проставленные в бухгалтерских сводках. Не исчислить забот и тревог людей разных профессий, пока десятки и сотни узлов и секций не встали и не закачались на волнах в виде этих двух речных буксиров-толкачей.

Спустили их на воду. Вначале один, затем другой. Но на этом заботы не кончились. Окончательная достройка, испытания судна на воде – все еще было впереди. А тут вода в реке спала. Вот-вот должна приехать из Хабаровска комиссия, забрать буксиры к себе на сдаточную базу, а Шилка обмелела. Срочно пришлось поднимать суда на понтоны, чтобы не сесть где-нибудь на мель.

Горячие дни сменялись не менее горячими ночами. Под лучами прожекторов трудилась бригада судосборщиков Александра Федоровича Бумажкина. Конечно, ни директор завода, ни начальник повыше не заставил бы их работать после того, как они уже отстояли смену. Но их не заставляли. Бригадир Бумажкин агитировал не словами, а личным примером. И судосборщики понимали и оставались на ночь для того, чтобы снарядить свое детище в дальний путь.

В бригаде молодого коммуниста Владимира Калмыкова пять человек. И все пятеро учатся в заводском филиале вечернего техникума и школе рабочей молодежи. Но и их долго уговаривать не пришлось. Не считаясь со своим свободным временем, которого у рабочих этой бригады действительно не было, они третий раз подряд дружно оставались на ночную работу.

Также было и в бригадах Семена Журавлева и Вадима Макарова.

В это же время в нескольких сантиметрах от воды, уносимой мощным речным потоком, накрепко приваривали понтонные крепления к обоим буксирам сварщики В.М. Слынько, В.М. Хромовских, А.Р. Гордеев.

 Напряженно трудился весь участок стапельной сборки мастера Владимира Андреевича Редрова. Не отставали и такелажники с участка мастера Михаила Иннокентьевича Самойлова.

Два дня на одном из буксиров работала приемная комиссия. Ответственный за сдачу Александр Алексеевич Горбунов теперь говорит, что серьезных замечаний не было, судно получило хорошую оценку. А ведь волновался как никто другой. Правда, буксиру  предстоит еще контрольный выход в Хабаровске. Только тогда будет подписан официальный акт.

…А на пирсе многолюдно. Мало кто находится в помещениях, протянувшихся вдоль реки. Все на берегу, хоть и поеживаются от холодного пронизывающего ветра, который говорит за то, что скоро, звеня и переламываясь, поплывут по Шилке тонкие льдинки – шуга…

Отплытие назначили на два часа дня, но, как всегда бывает при поспешных сборах, оно затягивается.

Сосредоточенно ходит по пирсу начальник стапельного цеха Павел Дмитриевич Егоров. Вид озабоченный. Лицо без улыбки. Он ведет меня на буксир, в котором знает каждый поворот извилистых ходов.

Заходим в капитанскую каюту, заглядываем в спальную комнату. Я, пользуясь случаем, испытываю мягкость диванов в приемном «покое» капитана. Хорошо!

Но вид пока нежилой. На гардины еще не повешены занавески, пустая, без матраца, кровать поблескивает железом… Впечатление, будто дом построен, но квартиры  не заселены.  Но вот-вот зазвенит веселым праздником новоселье. Поднимаемся с Павлом Дмитриевичем наверх,  и здесь он оживляется, хотя, я уверен, не один раз бывал возле пульта управления кораблем. Но отсюда открывается необыкновенная круговая панорама. Водная гладь расплескалась вширь и вдаль. И гордый корабль стоит среди сопок, покрытых уже бледно-пестрым багрянцем осени.

Под нами, на пирсе, снуют люди, много людей. Перед отходом буксира трудовой ритм все более учащается. Появляется и снова куда-то исчезает главный инженер завода Арнольд Павлович Лайд. Озабоченный чем-то, прошел по пирсу и скрылся в одном из помещений директор завода Петр Петрович Похитонов. Над головами собравшихся раскачивается на стреле крана увесистый якорь.

Такелажники затаскивают на буксир холодильник «Зил», затем стиральную машину. Несут полосатые матрацы. В толпе на пирсе улыбки, смех, прорывающиеся сквозь деловую озабоченность. И никто не может скрыть грусть. Ведь сейчас уйдут последние суда, пирс опустеет и не будут качаться на волнах, заслоняя берег, красавцы-буксиры, построенные руками этих людей. Рабочие, бригадиры, весь итээр переберется на зимние квартиры, в эллинг.

И сматывают уже электрики кабели, которые больше не нужны: на построенном корабле смонтировано свое освещение.

И вот народ подался как-то враз вперед, к деревянным креплениям пристани. Подведены тросы под трапы. Поднялись стрелы двух кранов и затрещали два трапа, убираемые с двух буксиров.

Из динамиков, что на одном из буксиров, раздается:

- До свидания, до свидания!

На флагштоке гордо реет красный флаг – флаг Родины. Несколько ребят-судостроителей не покинули буксир и машут рукой стоящим на берегу. В ответ им несутся смех и шутки.

Старый буксир, пришедший из Хабаровска, раза в три ниже ростом, чем эти два, построенные  сретенскими судостроителями. Но, оказывается, и буксиры можно брать на буксир! Капитан делает красивый плавный поворот и выводит караван судов на фарватер вниз по течению. Из репродукторов вновь раздается:

- Счастливо оставаться!

Два коротких гудка – низкий и высокий. А затем двойной надрывный и густой бас. С берега взметнулись в прощальном приветствии руки. А гудки все сильнее рассекали просторы над Шилкой, все дольше и настойчивей будили и без того бушевавшие чувства.

Люди видели, как навстречу медленно прошел пассажирский теплоход «Агат», совершающий рейсы между Сретенском и поселком судостроителей – Кокуем. И, будто в тоске по большим речным дорогам, завыл сиреной теплоход, приветствуя своего большого собрата. Протяжно ответил ему передний красавец-буксир.

И даже поезд, вынырнувший из-за поворота, долго гудел, радуясь рождению нового корабля. Ибо хоть и железнодорожником являлся машинист, а почувствовал в буксире дальнего родственника своего паровоза, увидел в нем хозяина речных дорог.

Б.КОМИССАРОВ.

(Газета «Советское Забайкалье»
за 7 октября 1969 г.).

ТРЕСКУЧИЕ декабрьские морозы сорокового года. Пульмановские вагоны – нары в два яруса. Над городом ревет протяжный и прощальный паровозный гудок. На запад, на запад…

«В танковую часть, говорят, попадем». Такие ходили разговоры.

«В танковую? – Это здорово!».

Ребята не унывали. Да и кому бы из молодых  пришлось печалиться в эти безмятежные, довоенные студенческие годы…

В Ленинграде их встречали пехотинцы.

- В пехоту? – недовольно заворчали ребята.

Они уже представляли себя за рычагами мощных броневых машин. Их утешили: «Это только первая ваша остановка. Еще и неизвестно, кого и куда…».

- Стройся! Смирно! Механизаторы, шоферы, трактористы – выходи!

- С образованием семь и выше классов – два шага вперед!

Второе приказание относилось и к Николаю.

Он попал в подразделение связи. Их привезли в Петергоф…

Друзья Николая, как и он сам, думали остаться после службы в армии в этом местечке и здесь работать, жить, обзаводиться семьями.

Но время вероломной поступью оскалившегося фашизма тревожило, не давало забыться. Хотя внешне еще все было спокойно.

День 22 июня 1941 года выдался чудесным. С утра солдаты собирались в увольнение, начищали сапоги, терли до солнечного блеска пуговицы и мечтали провести день как нельзя лучше.

Придирчиво осмотрел старшина выстроившееся подразделение. Сказал «добро» и отправил к проходной. Здесь они увидели скопление людей. На лицах – тревога, в движениях – собранность.

Боевая тревога! Еще тешили себя надеждой – обычная, не «настоящая». Но с этой-то тревоги и начались дни, месяцы, годы Великой Отечественной войны.

В бой вступили на второй день под Выборгом с финнами, которые стали воевать с нами с самого начала вероломного нападения фашистской Германии. Подразделение связи – четверо бойцов. Они тянули кабель, как вдруг сержант закричал:

- Финны!

- Какие к черту финны? Откуда им здесь взяться?

Послышались недоуменные возгласы:

- Мы ведем линию к нашей пехоте. Там должны быть наши.

Но рота финнов, полупьяная, уже поднялась в психическую атаку. С характерными возгласами «ля-ля-ля-ля-ля…» финны двигались на связистов.

Лейтенант, человек беззаветной храбрости и находчивости, не растерялся. Рядом, за несколько десятков метров, стояла противотанковая пушка, расчет которой был перебит финнами.

- За мной! – крикнул лейтенант и сам побежал к пушке.

Как к ней подступиться, он не знал – не приходилось раньше стрелять из такого оружия. Но все же смекнул, куда заряжать снаряды.

Первый залп! Вылетевшая от отдачи гильза больно ударила в ногу. Но лейтенант не замечал боли. Не заметил он сразу, как снайперская пуля неприятеля пробила козырек его фуражки.

Восьмой, десятый  залп! Атака врага захлебнулась. Четверо бойцов живыми вернулись из своего первого боя.

Сколько еще боевых эпизодов хранится в памяти Николая Макаровича со времени первого боя! «Ни шагу назад». Эти слова слышал он за всю войну сотни раз, они впитались ему в плоть и кровь. Эти слова произносил, вытащив маузер, седой и плотный Парамзин, когда поднимал людей в атаку.

Николай Макарович до конца войны прослужил в радиовзводе. В конце 1941 года по ладожской «дороге жизни» полк перебросили на другой фронт. Погода была пасмурная, нелетная. Шел мелкий снежок, когда «зисы» и «полуторки» двинулись по ледяной трассе.

- Вам необычайно повезло, - говорили бойцам стоявшие на всем пути регулировщики. А несколько дней назад здесь был ад кромешный. Рвались фашистские бомбы, ревели «юнкерсы», сбрасывая смертоносный груз, делая воронки во льду.

Сейчас было тихо. Благополучно закончился 32-километровый рейс. В честь его завершения всем выдали по шестьсот граммов белых сухарей.

Начались торфяные поселки. Утром зачитали приказ Главнокомандующего. Лесными, болотистыми тропками полк двинулся вперед. Чуть отошли от деревни, как началась бомбежка. Заплакали дети. Одна из бомб ударила в дом, мгновенно уничтожив всю семью. В деревне Оломна фашисты согнали в баню стариков, детей и подожгли.

В жилах стынет кровь. В висках пульсирует одна мысль: «Отомстить!» Разгорается святая ненависть, благородная ярость против фашистских извергов.

Пуля не тронула Николая Макаровича Бутина, а задела его друга, тракториста из Челябинской области Чернышева. Это была шальная пуля. Бутин с Чернышевым находились в это время возле Пскова, тянули опять-таки линию. Они стояли плечом к плечу и вдруг Чернышев застонал.

–Что с тобой? – не понял сразу Бутин.

Чернышев показал на живот. Сюда шмякнулась шальная пуля и застряла на поверхности кожи. Бутин вытащил ее, подержал на ладони и сказал: 

- По-моему это не страшно.

Подоспели санитары. Чернышова не успели довести до медсанбата.

 До конца жизни будет помнить Николай Макарович Бутин 23 февраля 1944 года и фашистский «подарок» в день рождения Красной Армии. Темной ночью отряд продвигался в приграничных с Латвией районах. На лесной тропе встретили крестьянина-латыша.

- Отец, были здесь немцы?

- Вчера были, а сегодня не видать.

Вперед пошла разведрота. Все спокойно. И тогда двинулся полк. И вдруг неожиданно заухали снаряды. Немец бил в самую гущу людской массы. Пропустив вперед разведроту, фашисты сосредоточили на полку весь свой удар.

В этом бою тяжело ранило командира полка Сивкова. Его привезли в медсанбат. Там хирургом была его жена. Она ему делала операцию. На ее глазах он скончался…

День Победы Николай Макарович встретил в Прибалтике, где бои продолжались до последних дней войны.

Радисты услышали эту весть первыми. И тут началось невообразимое. Салюты из пушек, минометов, катюш.

Солдаты, пережившие тяжелую годину, плакали, не скрывая слез. В эту ночь никто не спал…

Б.КОМИССАРОВ.

На снимке: Н.М.Бутин.

(Газ. «Советское Забайкалье»
за 9 мая 1968 г.).

ВНАЧАЛЕ письмо жителей села Бори.

«Уважаемая редакция! Просим вас помочь нам разыскать известь для побелки. Вот уже второй год, как у нас нет в продаже извести. Квартиры жилых домов уже почернели. Много раз обращались за помощью к бригадиру участка Дружинину Николаю Викторовичу. Ответ один: «Скоро будет известь»…

Письмо подписали десять человек: зав. медпунктом Лиханова, депутаты Мясникова и Тонких, зав. детсадом, зав. магазином, зав. школой, лесник(подписи неразборчивы) и другие.

Подобное письмо в редакцию не первое. Жаловались на отсутствие извести в продаже и жители других сел района.

Что за известковая проблема? Действительно ли  существует она в районе?

Напомним читателю, что в нашем районе известковые карьеры разрабатываются сейчас в двух местах:  возле станции Баян и села Ломы (участок Ломовского совхоза). Кроме того, этим занимается Усть-Карский госпромхоз. В Баяне известь вырабатывают рабочие межколхозной строительной организации, в Ломах – рабочие совхоза. Село Бори, откуда пришло письмо, - на территории совхоза. Поэтому предоставим первое слово для комментариев директору Ломовского совхоза И.И. Прасову.

- Удивительное дело, говорит Иван Иванович. – Мне это напомнило анекдот, когда голодному предлагают сухари, а он возражает: так ведь они неразмоченные! Дело в том, что оба склада – в Фирсово и Ломах ломятся от извести. Мы планируем на год выжечь 75 тонн, тогда как для нужд хозяйства необходимо всего 20. Остальное продаем по себестоимости – 12 копеек за килограмм. Берут у нас известь как различные организации, так и рабочие совхоза. И никто не встречает препятствия.

Правда, в торговой сети ее может и не быть. Сельпо у нас не просит, а мы не предлагаем. Сельпо не просит потому, что государственная продажная цена извести всего 4 копейки за килограмм. А хлопот с ней немало. Но жители охотно покупают у совхоза известь по себестоимости и не жалуются. Ведь наша известь по качеству намного лучше баянской.

Сами боринцы ко мне не обращались по этому вопросу, но тот факт, что они не могут приобрести известь, непонятен. Я думаю, что ломовчане над ними смеяться будут и прозовут лодырями. Ведь боринцы имеют свою машину. На худой случай и на тракторе бы подвезли. Видимо, и неразворотливость бригадира сыграла здесь свою роль. Во всяком случае, я распоряжусь, чтобы известь боринцам была подвезена.

М.Я. Иванов– председатель «Межколхозстроя»:

- Почему нет извести? Трудно сказать. Мы, например, не так давно отгрузили для судостроительного завода 40 тонн. Не отказываемся снабжать и райпотребсоюз. Сейчас, правда, у нас самих вышла заминка. Условия труда у наших рабочих неважные, многое делается вручную. Ради техники безопасности пришлось остановить производство. Сейчас реконструируем печь. В ближайшее время закончим эту работу. Известь будет. Дело за расторопностью торгующих организаций.

Г.В. Кутузов– заведующий райторготделом:

- Этот вопрос мы тоже обсуждали. Да, действительно, райпотребсоюз не особенно охотно покупает у ломовчан известь. Но на днях в адрес Сретенского смешторга придет из Оловянной вагон с известью. Мы дали указание директору смешторга А.В. Малышеву поделиться этой известью с райпотребсоюзом. Ну, а в дальнейшем, конечно, надо райпотребсоюзу, его председателю В.А.Федорову быть более гибким в решении таких вопросов.

В.А. Федоров– председатель райпотребсоюза (кратко излагаем суть разговора):

- Дорогая известь… В убыток станет… Накладные расходы – 35 процентов. Если нам совхоз будет продавать ее за 12 копеек, то населению ее нужно будет сбывать за 16-17 копеек, чтобы не оставаться в убытке. Да, мы можем сами цены устанавливать, но только на сельхозпродукты.

В разговор вступает зав. торготделом райпотребсоюза В.Д. Ананьин:
- Нам кто же разрешит за такую цену продавать? Это выйдет, что известь в цене будет как хлеб? Да, я понимаю, население все равно охотно ее будет покупать. Но вряд ли разрешат…

А. М. Михалев– заведующий райфинотделом:

- Что-то не слышал я такой финансовой статьи, чтобы с потребкооперации удерживать их накладные расходы. Позвоните через час, пороюсь в справочниках.

(Через час). Разговаривал я сейчас с Читой. Оказалось, что известь любая торгующая организация, будь то смешторг или райпотребсоюз, имеет право продавать только по государственной цене – 4 копейки за килограмм. Если сельпо завысит цену, то мы обязаны составить акт и подать его в госторгинспекцию для удержания разницы в госбюджет.

В РАЗГОВОРЕ Алексея Моисеевича проскользнула мысль, что несмотря на убытки (а они весьма незначительны для райпотребсоюза в сравнении с общим товарооборотом), торгующая организация обязана обеспечить население известью.

Люди страдать не должны из-за ведомственных расчетов. Нужно видеть перед собой более общую цель, сформулированную в Программе партии: «Все во имя человека, для блага человека».

Искусственно возникшую проблему с известью вполне под силу разрешить районным организациям.

Б.КОМИССАРОВ.

Газ. «Советское Забайкалье»
за 23 января 1969 г.).

ОСТРЫЕ СТРОКИ

       СУЩЕСТВУЕТ ли какая-либо взаимосвязь между лошадью и телефоном? Каким бы странным ни казался этот вопрос, не торопитесь с выводами. Взаимосвязь здесь, оказывается, есть. Вот выписка из отчета  начальника Сретенского эксплуатационно-технического узла связи Виктора Афанасьевича Попова о работе в 1970 году: «Для обслуживания линий мы вынуждены содержать лошадей. А получить сенокосный участок практически невозможно. Заготавливаем сено на кабальных условиях».

Действительно, для обслуживания сельских телефонных и радиофикационных линий в селах Дунаево, Усть-Наринзор, Чикичей, Верхняя Куэнга и других связисты держат лошадей. На них подвозят арматуру, столбы, выезжают на участки повреждения линии. На каждую нужно заготовить не менее 40 центнеров сена. А где его косить? Некоторые колхозы ставят такие жесткие условия, что хуже не придумаешь. Например, председатель колхоза «Забайкалец» Н.В. Федоров предлагает: десять процентов от накошенного сена берите себе, остальное – нам. Следовательно, участковый монтер М.Н.Болванов должен накосить четыреста центнеров. А что поделаешь? И косил все лето, забыв о своих делах. А председатель колхоза в это время не мог дозвониться до Сретенска и на чем свет стоит ругал эксплуатационно-техническую службу: привязали, дескать, лошадь к телефону.

По-другому относятся к связистам в колхозе «Родина». Лошадь участкового монтера стоит в колхозной конюшне: ведь не каждый день нужна она монтеру. Больше того, когда связистам нужно приварить болт или наладить кронштейн, председатель колхоза никогда не откажет. Выгода от такого сотрудничества обоюдная.

Это, пожалуй, единственный пример. А вообще взаимоотношения связистов с теми хозяйствами и организациями, которых они обслуживают, оставляют желать лучшего. В селе Фирсово – центральной усадьбе Ломовского совхоза – недавно установили новую автоматическую телефонную станцию. Но дозвониться из села в Сретенск или обратно очень трудно. Много раз посылали туда из города специалиста для регулировки и наладки. Но сложная система требует постоянного контроля. А начальник АТС Ю.А. Бочкарников аппаратуру не знает и не хочет знать: занят домашними делами. Надо бы заменить, да некем. Председатель сельисполкома М.М. Важин, когда связисты попросили помочь найти парня на учебу, сказал, как отрезал: «В совхозе не хватает своих специалистов».

Можно бы послать туда выпускника техникума связи, но опять загвоздка: где найти для него квартиру? Своих у связистов нет, а совхоз не дает. Однако это не помешало директору И.И. Прасову и секретарю парткома Ф.Г. Гусевскому направить в районные инстанции официальную записку, в которой они жаловались на плохую связь в Фирсово и просили воздействовать…

Словом, куда ни кинь – везде клин. Электростанция в Сретенске вела реконструкцию электросетей города. Этим же были заняты связисты – готовили к пуску автоматическую телефонную станцию. Электрики самовольно спилили в Затоне столб и, не предупредив хозяев, оборвали телефонную связь. Связисты составили акт, пошли с ним по инстанциям, но ничего не добились. Начальник электростанции А.Г. Грасселиус без долгих объяснений заявил:

- Мы реконструируем. А если вам надо, делайте как хотите.

Связисты требуют от электриков соблюдения технических правил: чтобы их провода находились от земли не ниже шести метров, а те ни в какую. Электрические и телефонные линии пересекаются, при обрыве – замыкание со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Есть у связистов и свои внутренние беды. Это прежде всего нехватка квалифицированных кадров. Автоматические телефонные станции обслуживают доморощенные специалисты, не знающие новой техники. Ведь в районе сейчас действуют четыре, а вместе с Шелопугинским районом, который обслуживает Сретенский узел, - семь различных типов  АТС.

Готовится монтаж автоматической телефонной станции в селе Алия и в поселке Усть-Карск. Связь между Сретенском и Кокуем  в скором времени тоже будет автоматизирована. Сейчас дозвониться из города в поселок или обратно очень трудно. Аппаратура в Кокуе есть, нужно только установить металлические мачты. По договоренности это должен сделать местный завод. Хорошая связь нужна прежде всего ему.

Я не хочу сказать, что связисты сделали все возможное. У них бессистемно  действует бюро экономического анализа и постоянные производственные совещания, которые ограничиваются формальным проведением итогов работы предприятия, но не поднимают вопросов повышения качества ремонта, сокращения эксплуатационных расходов. Не налажена техническая учеба в коллективе. А ведомственная разобщенность, возведенная в степень, вызывает дополнительные трудности, от которых в конечном счете страдают не только связисты.

Б.КОМИССАРОВ.

Сретенский район.

(«Забайкальский Рабочий»

за 28 января 1971 г.).

(Литературная страница)

СТАРИННЫЙ город Иркутск, справивший полтора десятка лет назад свое трехсотлетие, имеет очень современную красивую набережную. Часть ее, именующаяся Бульваром Юрия Гагарина, закована в бетон. Пологий спуск и невысокий парапет… Десятки лодок, застывших в заливе бурной Ангары, и неподвижные рыбаки, упорно стремящиеся весь день поймать на засолку несколько ельцов, привлекают много любознательных.

Неторопливо иду вверх от моста через Ангару. Там, где кончается асфальт, сворачиваю к зданию Иркутского мединститута. Еще несколько десятков шагов и вот он, искомый адрес: улица Красного восстания,5. В старом каменном, крепко сложенном четырехэтажном здании с кругообразными лестницами, в квартире № 19 живет известный сибирский писатель, наш земляк Гавриил Филиппович Кунгуров.

Но прежде чем войти в дом вместе с вами, дорогой читатель, давайте вспомним о жизненном пути писателя.

В СВОЕЙ автобиографии Гавриил Филиппович писал: «Детство мое прошло в суровом живописном уголке Забайкалья, на станции Сретенск. Эта маленькая железнодорожная станция стоит на левом берегу судоходной Шилки, среди забайкальских сопок, покрытых нетронутым лесом. На правом берегу, против станции, шумливый бойкий городок Сретенск, в окрестностях казачьи села. Родители мои – люди малограмотные, но они рано привили мне вкус к книге и ученью».

Совсем недавно Иркутск чествовал 65-летие писателя. В итоге его деятельности около сотни художественных произведений, многие и многие десятки публицистических, краеведческих, литературоведческих и педагогических работ. Книги Г.Ф. Кунгурова издавались и за рубежом: в Монголии, ГДР, Венгрии, Чехословакии, Югославии, Китае, Польше, Болгарии.

О творчестве Г.Ф. Кунгурова писали такие известные деятели литературы, как В. Ажаев, В.Кожевников, Г. Марков.

Видный общественный деятель Восточной Сибири  М.М.Басов писал А.М. Горькому: «Наш молодой работник т. Кунгуров провел на Севере все лето 1934 г. и специально занимался вопросами культуры и языка. Его рассказы о Севере можно слушать целыми днями…»

МЕНЯ РАДУШНО встречает невысокого роста подвижный человек. Моя первая фраза:

- Большой привет вам от ваших земляков-сретенцев.

Гавриил Филиппович очень оживился:

- Вы из Сретенска? Проходите, пожалуйста. Ну и как там? Помню, это был очень бойкий городок с большой речной флотилией. Да, давно я там не был. Последний раз удалось побывать почти два десятка лет назад.

В памяти Гавриила Филипповича всколыхнулась волна воспоминаний. Может быть, поэтому мои слова привета от сретенцев и сказались в том теплом приеме, который оказал мне сибирский писатель. В этот момент я чувствовал себя посланцем своего города, его полномочным представителем.

В комнате известного писателя старинные шкафы соседствуют с телевизором. Но ничто не запомнилось так сильно, как рабочий письменный стол. Большой, капитально сработанный и простой, такой же, как произведения, которые рождались за ним: исполненные народным духом, самобытностью, отмеченные печатью большого таланта.

Гавриил Филиппович, перехватив мой взгляд, поделился своей радостью:

- Вчера закончил свой роман «Светлеют далекие горы»…

Я с удивлением вспоминаю в этот момент, что моему собеседнику за 65, а ведь не подумаешь… Его глаза загораются молодым огнем. В ответ на мою просьбу он рассказывает о своем детище – новом романе:

- Герои мои простые, ничем особым не примечательные люди: бывший фронтовик, приехавший после ранения в село работать учителем, и медсестра сельского здравпункта. Сложная судьба этих людей, полюбивших друг друга, развертывается в маленьком охотничьем селе далекого Севера, где во многом сохранились старые обычаи и нравы. В романе я сопоставил старое и новое поколение, старался показать яркие и самобытные натуры сибиряков – охотников и и следопытов, людей суровой таежной выучки, их нелегкий труд.

Буквально все, что я рассказываю Гавриилу Филипповичу о Сретенске, живо его  интересует. В особенности дела в его родном педагогическом училище.

- Там прошла моя юность,-  говорит Г.Ф. Кунгуров. – До 1924 года я жил в Сретенске, хорошо помню, например, одну из первых пионервожатых Сретенска Софью Михайловну Кутузову (это имя хорошо известно читателям газеты – Б.К.), кокуйских комсомольцев-чоновсцев.

Очень обрадовался Гавриил Филиппович, когда узнал от меня, что Сретенское педучилище в связи  с пятидесятилетием со дня его основания награждено Почетной грамотой Министерства просвещения РСФСР, что не меркнет до сих пор его спортивная слава и слава как одного из лучших в районе коллектива художественной самодеятельности.

- И я в те годы, - говорит, задумавшись, Гавриил Филиппович, - играл в струнном оркестре педучилища. Сильный у нас был оркестр…

Разговор снова переходит на книги. Одна из них – повесть «Свет не погас», написанная Г.Ф.Кунгуровым в 1947 году, особенно дорога автору. Но предоставим слово самому Гавриилу Филипповичу:

-  Герой повести назван у меня Николем Усачевым. Детство, отрочество и ранняя юность героя повести навеяны образом одного моего знакомого – сретенца с железнодорожной станции. Дальнейшие годы жизни Николая Усачева «списаны» с действительной истории иркутянина Иванова. Я помню, как после войны к нам в пединститут, где я заведовал кафедрой литературы, пришел фронтовик, ладный собой, красивого и крепкого телосложения. Единственный недостаток – вместо глаз искусно сделанные протезы. Он был слеп. Но велико было желание учиться.

Сюжет моей повести таков. Два друга, попав на фронт, решают, что если их тяжело ранит, то они не вернутся домой, не станут обузой для семьи. Повесть была издана отдельной книгой в 1948 году. Проходит некоторое время и вдруг из Забайкалья от одной женщины мне приходит письмо. «Герой вашей повести – мой муж, - утверждает она. – Умоляю вас уговорить его вернуться в семью». – Хорошо,- отвечаю ей, - я с ним поговорю.  Встречаюсь с Ивановым, расспрашиваю его. Оказывается, он и не жил никогда в Забайкалье. Так я и ответил той женщине. Но насколько сильны в человеке надежды и любовь! Она вновь пишет: «Это он! Именно так  и должен он ответить. Я знаю его характер».

Не дожидаясь моего ответа, она приезжает в Иркутск с огромным букетом георгинов и направляется ко мне домой. Вместе с ней мы пошли к Иванову. Короче, развязка истории: женщина узнает, что человек, к которому она приехала, не ее муж, но преклонившись перед его мужеством, она вручает ему букет цветов.

О творчестве нашего земляка  Гавриила Филипповича Кунгурова еще много можно говорить. Об этом написаны книги. Сам писатель с увлечением рассказывал мне о том незабываемом времени, когда ему довелось два месяца работать вместе с Н.К. Крупской. Ее рассказы о Владимире Ильиче – одно из самых ярких впечатлений в жизни писателя.

Гавриил Филиппович гордится грамотой, которая в мае этого года была получена от первого секретаря Центрального Комитета Монгольской Народно-революционной партии Председателя Совета Министров МНР Ю.Цеденбала: «Глубокоуважаемый Гавриил Филиппович! – говорилось в ней. – Позвольте от имени ЦК НРП, Правительства МНР и от себя лично сердечно поздравить Вас, советского писателя, давнишнего друга нашей страны, в день Вашего шестидесятипятилетия. Мы рады отметить, что Вы своей благородной деятельностью боролись и боритесь за всемерное укрепления дружбы наших народов. От души желаю Вам крепкого здоровья, долгих лет плодотворного труда».

Многогранна общественная деятельность писателя. Он председатель Иркутского отделения общества советско-китайской дружбы, не раз бывал в этой стране. Гавриил Филиппович – депутат Иркутского областного Совета, член обкома партии, был ответственным секретарем Иркутского отделения Союза писателей, член правления Союза писателей РСФСР и член правления Литфонда СССР.

В конце нашей беседы Гавриил Филиппович по моей просьбе дарит нашей редакции свое произведение «Сибирь и литература». На титульном листе писатель пишет автограф: «Редакции газеты «Советское Забайкалье» от старого сретенца. Г. Кунгуров».

- Передайте большой привет всем сретенцам! – говорит Гавриил Филиппович.

С удовольствием выполняю эту просьбу.

Б.КОМИССАРОВ.

Иркутск- Сретенск

(«Советское Забайкалье»

за 28 сентября 1968 г.).

(Литературная страница)

СТАРИННЫЙ город Иркутск, справивший полтора десятка лет назад свое трехсотлетие, имеет очень современную красивую набережную. Часть ее, именующаяся Бульваром Юрия Гагарина, закована в бетон. Пологий спуск и невысокий парапет… Десятки лодок, застывших в заливе бурной Ангары, и неподвижные рыбаки, упорно стремящиеся весь день поймать на засолку несколько ельцов, привлекают много любознательных.

Неторопливо иду вверх от моста через Ангару. Там, где кончается асфальт, сворачиваю к зданию Иркутского мединститута. Еще несколько десятков шагов и вот он, искомый адрес: улица Красного восстания,5. В старом каменном, крепко сложенном четырехэтажном здании с кругообразными лестницами, в квартире № 19 живет известный сибирский писатель, наш земляк Гавриил Филиппович Кунгуров.

Но прежде чем войти в дом вместе с вами, дорогой читатель, давайте вспомним о жизненном пути писателя.

В СВОЕЙ автобиографии Гавриил Филиппович писал: «Детство мое прошло в суровом живописном уголке Забайкалья, на станции Сретенск. Эта маленькая железнодорожная станция стоит на левом берегу судоходной Шилки, среди забайкальских сопок, покрытых нетронутым лесом. На правом берегу, против станции, шумливый бойкий городок Сретенск, в окрестностях казачьи села. Родители мои – люди малограмотные, но они рано привили мне вкус к книге и ученью».

Совсем недавно Иркутск чествовал 65-летие писателя. В итоге его деятельности около сотни художественных произведений, многие и многие десятки публицистических, краеведческих, литературоведческих и педагогических работ. Книги Г.Ф. Кунгурова издавались и за рубежом: в Монголии, ГДР, Венгрии, Чехословакии, Югославии, Китае, Польше, Болгарии.

О творчестве Г.Ф. Кунгурова писали такие известные деятели литературы, как В. Ажаев, В.Кожевников, Г. Марков.

Видный общественный деятель Восточной Сибири  М.М.Басов писал А.М. Горькому: «Наш молодой работник т. Кунгуров провел на Севере все лето 1934 г. и специально занимался вопросами культуры и языка. Его рассказы о Севере можно слушать целыми днями…»

МЕНЯ РАДУШНО встречает невысокого роста подвижный человек. Моя первая фраза:

- Большой привет вам от ваших земляков-сретенцев.

Гавриил Филиппович очень оживился:

- Вы из Сретенска? Проходите, пожалуйста. Ну и как там? Помню, это был очень бойкий городок с большой речной флотилией. Да, давно я там не был. Последний раз удалось побывать почти два десятка лет назад.

В памяти Гавриила Филипповича всколыхнулась волна воспоминаний. Может быть, поэтому мои слова привета от сретенцев и сказались в том теплом приеме, который оказал мне сибирский писатель. В этот момент я чувствовал себя посланцем своего города, его полномочным представителем.

В комнате известного писателя старинные шкафы соседствуют с телевизором. Но ничто не запомнилось так сильно, как рабочий письменный стол. Большой, капитально сработанный и простой, такой же, как произведения, которые рождались за ним: исполненные народным духом, самобытностью, отмеченные печатью большого таланта.

Гавриил Филиппович, перехватив мой взгляд, поделился своей радостью:

- Вчера закончил свой роман «Светлеют далекие горы»…

Я с удивлением вспоминаю в этот момент, что моему собеседнику за 65, а ведь не подумаешь… Его глаза загораются молодым огнем. В ответ на мою просьбу он рассказывает о своем детище – новом романе:

- Герои мои простые, ничем особым не примечательные люди: бывший фронтовик, приехавший после ранения в село работать учителем, и медсестра сельского здравпункта. Сложная судьба этих людей, полюбивших друг друга, развертывается в маленьком охотничьем селе далекого Севера, где во многом сохранились старые обычаи и нравы. В романе я сопоставил старое и новое поколение, старался показать яркие и самобытные натуры сибиряков – охотников и и следопытов, людей суровой таежной выучки, их нелегкий труд.

Буквально все, что я рассказываю Гавриилу Филипповичу о Сретенске, живо его  интересует. В особенности дела в его родном педагогическом училище.

- Там прошла моя юность,-  говорит Г.Ф. Кунгуров. – До 1924 года я жил в Сретенске, хорошо помню, например, одну из первых пионервожатых Сретенска Софью Михайловну Кутузову (это имя хорошо известно читателям газеты – Б.К.), кокуйских комсомольцев-чоновцев.

Очень обрадовался Гавриил Филиппович, когда узнал от меня, что Сретенское педучилище в связи  с пятидесятилетием со дня его основания награждено Почетной грамотой Министерства просвещения РСФСР, что не меркнет до сих пор его спортивная слава и слава как одного из лучших в районе коллектива художественной самодеятельности.

- И я в те годы, - говорит, задумавшись, Гавриил Филиппович, - играл в струнном оркестре педучилища. Сильный у нас был оркестр…

Разговор снова переходит на книги. Одна из них – повесть «Свет не погас», написанная Г.Ф. Кунгуровым в 1947 году, особенно дорога автору. Но предоставим слово самому Гавриилу Филипповичу:

-  Герой повести назван у меня Николем Усачевым. Детство, отрочество и ранняя юность героя повести навеяны образом одного моего знакомого – сретенца с железнодорожной станции. Дальнейшие годы жизни Николая Усачева «списаны» с действительной истории иркутянина Иванова. Я помню, как после войны к нам в пединститут, где я заведовал кафедрой литературы, пришел фронтовик, ладный собой, красивого и крепкого телосложения. Единственный недостаток – вместо глаз искусно сделанные протезы. Он был слеп. Но велико было желание учиться.

Сюжет моей повести таков. Два друга, попав на фронт, решают, что если их тяжело ранит, то они не вернутся домой, не станут обузой для семьи. Повесть была издана отдельной книгой в 1948 году. Проходит некоторое время и вдруг из Забайкалья от одной женщины мне приходит письмо. «Герой вашей повести – мой муж, - утверждает она. – Умоляю вас уговорить его вернуться в семью». – Хорошо,- отвечаю ей, - я с ним поговорю.  Встречаюсь с Ивановым, расспрашиваю его. Оказывается, он и не жил никогда в Забайкалье. Так я и ответил той женщине. Но насколько сильны в человеке надежды и любовь! Она вновь пишет: «Это он! Именно так  и должен он ответить. Я знаю его характер».

Не дожидаясь моего ответа, она приезжает в Иркутск с огромным букетом георгинов и направляется ко мне домой. Вместе с ней мы пошли к Иванову. Короче, развязка истории: женщина узнает, что человек, к которому она приехала, не ее муж, но преклонившись перед его мужеством, она вручает ему букет цветов.

О творчестве нашего земляка  Гавриила Филипповича Кунгурова еще много можно говорить. Об этом написаны книги. Сам писатель с увлечением рассказывал мне о том незабываемом времени, когда ему довелось два месяца работать вместе с Н.К. Крупской. Ее рассказы о Владимире Ильиче – одно из самых ярких впечатлений в жизни писателя.

Гавриил Филиппович гордится грамотой, которая в мае этого года была получена от первого секретаря Центрального Комитета Монгольской Народно-революционной партии Председателя Совета Министров МНР Ю.Цеденбала: «Глубокоуважаемый Гавриил Филиппович! – говорилось в ней. – Позвольте от имени ЦК НРП, Правительства МНР и от себя лично сердечно поздравить Вас, советского писателя, давнишнего друга нашей страны, в день Вашего шестидесятипятилетия. Мы рады отметить, что Вы своей благородной деятельностью боролись и боритесь за всемерное укрепления дружбы наших народов. От души желаю Вам крепкого здоровья, долгих лет плодотворного труда».

Многогранна общественная деятельность писателя. Он председатель Иркутского отделения общества советско-китайской дружбы, не раз бывал в этой стране. Гавриил Филиппович – депутат Иркутского областного Совета, член обкома партии, был ответственным секретарем Иркутского отделения Союза писателей, член правления Союза писателей РСФСР и член правления Литфонда СССР.

В конце нашей беседы Гавриил Филиппович по моей просьбе дарит нашей редакции свое произведение «Сибирь и литература». На титульном листе писатель пишет автограф: «Редакции газеты «Советское Забайкалье» от старого сретенца. Г. Кунгуров».

- Передайте большой привет всем сретенцам! – говорит Гавриил Филиппович.

С удовольствием выполняю эту просьбу.

Б.КОМИССАРОВ.

Иркутск- Сретенск

(«Советское Забайкалье»

за 28 сентября 1968 г.).

В ЗАЩИТУ ПОКУПАТЕЛЯ

Газета «Советское Забайкалье» за 20 января 1968 года почти целиком   посвящена покупателям. На первой странице – передовая статья «Заботиться о покупателях». В ней говорится о том, что в нашей стране проявляется  огромная забота о людях. Значительно повышена  с нового года заработная плата у  многих рабочих,  введен районный  20-процентный коэффициент к зарплате, почти все предприятия переведены на пятидневную рабочую неделю, что расширяет  возможности культурно провести свой досуг, «присмотреть и подобрать в магазине товар или какую-нибудь вещь».

А дальше  резко критикуется работа новой столовой, в которой «невозможно культурно отдохнуть всей семьей в субботний или воскресный вечер», так как  «с потолка обильно капает, много посетителей в нетрезвом состоянии». Столовая превращена в пивную, ассортимент блюд беден, они невкусно готовятся, за ними нужно простоять много времени, так как часто  работает одна раздатчица. Допускается в этой столовой обсчет покупателей, неполный выход порций. Заведующий столовой Перов А.И. мирится со всеми этими недостатками и мер не принимает.

Такой же неприглядный перечень недостатков  приводится по другим столовым и магазинам города и района.  Больше всего досталось директору   смешторга Малышеву А. В.  

Вторая страница газеты вышла с «шапкой»: «Под контроль масс. Страница народного контроля». Статья «О работе смешторга» раскрывает  в подзаголовках главные нарушения правил советской торговли: «На базе есть, а в магазинах…», «Спрос не учитывается», «К чему ведет бесконтрольность». Перечисляются десятки конкретных фактов и фамилий нарушителей.

Какие же нарушения ставятся  им в вину чаще всего?

Фонды продовольственных и промышленных товаров не выбираются, а к поставщикам штрафные санкции за недопоставку смешторг не предъявляет. Не выбраны хлопчатобумажные ткани, кожаная обувь, электроутюги. Холодильники поступают с большими перебоями.

В продовольственные магазины не привозят продукты, которые были на базе: джемы «Айва» и «Персики», соки из черной смородины, яблочный, абрикосовый, сливовый и томатный. Нет баклажанов консервированных, упрятана на базе минеральная вода в количестве 10000 бутылок и фруктовые компоты. Во всех проверенных продовольственных магазинах в продаже не было чая байкового высшего сорта, отсутствовал чай второго и третьего сорта,  чай плиточный, сахар кусковой, томатная паста, макароны и рожки, молочнокислые продукты.

В промтоварных магазинах в продаже не было зубного порошка и пасты, вехоток, иголок швейных, часов наручных, расчесок мужских, ножниц, чемоданов, сумок и других товаров.

Нарушения правил торговли состояли в припрятывании товаров, нарушениях цен, инструкции ведения жалобной книги.

На базе торга кладовщик Третьяк Г.Ф. припрятала сапожки женские по цене 45 рублей и с базы взяла «в целях самоснабжения» варежки и два джемпера шерстяных. Отфактуровала продавцу магазина №16 четыре кофты шерстяные, которые разнарядкой предусматривались для магазина № 20. Продавцы Зубанкова, Кушнаренко и Данилова припрятали товары повышенного спроса на 431 рубль. В категорию товаров повышенного спроса вошли: шесть шерстяных кофт, шарф шерстяной,  варежки, шапка кожаная, трусы детские, 15 отрезов шерстяных тканей.

(Мне вспомнилась при чтении этого фрагмента сатирическая песня, которую исполнял Владимир Высоцкий: «Получил завмагазина триста метров крепдешина, был он жуткий жулик и прохвост» - Б.К.)

В отделе трикотажа обнаружили спрятанные 250 рублей. Кассир Баглик имела ключ от денежно-суммирующего счетчика кассового аппарата. Продавец Судакова продала сока фруктового 116 стаканов с недоливом 1740 кубических сантиметров на сумму 87 копеек. Продавец Самойлова не пользовалась дозатором для продажи молока, а использовала мерку в 1 литр просроченного, 1963 года клеймения, и обмерила покупателя в возрасте 9 лет на 25 куб.см. В другом магазине в книге жалоб покупательница возмутилась продажей молока по знакомству. Начальник торга Кокуйского куста вынесла продавцу предупреждение, но приказ о наказании не издала. Здесь же выявили такие нарушения, как хранение вместе масла сливочного и соленой сельди, использование сломанных совков. Ярлыки цен не подписывались ответственными лицами, зато вместо одной книги жалоб и предложений имелось 4 книги!

В столовой № 1 поселка Кокуй реализовано молоко некипяченое в количестве 92494 литра по цене 32 копейки вместо 28 копеек. Вроде бы мелочь, а с покупателей перебрана за молоко солидная сумма - 3699 рублей 76 коп. Повар Деревцова не доложила в 60 порций щей 1,4 килограмма квашенной капусты и 1,5 кг моркови и реализовала их за одну порцию на одну копейку дороже. А вот кассир в той самой новой  столовой № 1 при контрольном закупе на 47 копеек обсчитала на целый рубль. С 25 рублей дала сдачи 23 руб.53 коп. вместо 24 руб.53 коп. В конечном итоге по результатам проверки директор смешторга Малышев был «серьезно предупрежден», а зав. столовой Перову объявлен строгий выговор.

На третьей странице газеты напечатаны семь писем читателей, пять критической направленности («Муки транспортные», «Выход не найден», «Возобновить сад», «Почему опаздывает поезд», «Нужно помещение» (под почтовое отделение в пос. Матакан). В двух письмах благодарность медикам и сообщение об открытии магазина в селе Мыгжа, на отсутствие которого жаловались селяне.

И завершает третью полосу статья журналиста газеты в защиту покупателя: 

 

ФЕДОРОВЫ СПОРЯТ,  А ДЕЛО СТРАДАЕТ

ВНАЧАЛЕ выслушаем три различных мнения. Первое высказал в письме в редакцию нашей газеты работник Сретенского хлебозавода А.А. Деревцов:

«Наш завод выпускает достаточно булочных изделий, излишки которых мы возим по селам района. В деревнях всегда рады свежим сдобным булочкам и сайкам. Но почему-то часто бывает так, что магазины не принимают нашей продукции.

11 января я лично проехал с булочными изделиями от Молодовска до Уктычи (села Фирсовского сельпо) и нигде не мог сдать продукцию. На вопрос, почему не принимаете, продавцы отвечают: запретило сельпо.  А ведь население ждет нашей продукции».

Действительно, почему складывается такое положение, когда страдает покупатель?

Звоню председателю райпотребсоюза Федорову В.А.

- Хлебозавод пытается излишки сбыть, - отвечает Владимир Абрамович. – А у нас в Фирсово своя пекарня. Выпекала она до недавнего времени 1700 килограммов хлеба в сутки, а сейчас, когда вступила в строй  еще одна печь, стала давать около трех тонн. Фирсовская пекарня вполне обеспечивает хлебом близлежащие села, поэтому понятно, почему председатель сельпо т. Шадрин дал указание не принимать продукцию хлебозаводцев.

Ясно. Но неужели между потребительской кооперацией и хлебозаводом нет согласованности в действиях? Если бы хлебозаводцы знали, что в Фирсово дано указание не принимать их продукцию, то не гнали бы туда машину. Так ведь?

- Нет, не так, - говорит В.А. Федоров – Хлебозаводцы действуют на «авось». Авось, думают, может и примут где-нибудь.

А почему тогда не заключить двум организациям договор на поставки? – такой возникает вопрос.

Отвечает В.А. Федоров на него неуверенно. Он ясно не сознает, нужен такой договор или не нужен.

- Одно время пытались, а потом отказались. Почему? Хлебозавод предъявил нам слишком высокие расценки за доставку. Не знаю, как, но все-таки хотим на днях договориться на взаимовыгодных условиях.

И последний вопрос. Каков ассортимент хлебных изделий, выпекаемых Фирсовской пекарней?

Владимир Абрамович был не в курсе этого вопроса, но обещал узнать и позвонить. Через несколько минут в редакции раздался звонок.:

- Ассортимент включает три наименования. Это настолько разнообразно, что булочная мелочь от хлебозавода нам не нужна.

- А какие наименования?

- Вот этого я не узнал.

Что же, предоставим теперь слово директору хлебозавода Е.Ф. Федорову.

- Да, приходится иногда машину гонять впустую, - говорит Ефим Филиппович. – Но не возить булочную мелочь по селам мы не можем: за счет нее мы выполняем план. Специально одну машину держим, которая возит продукцию по селам нашего и даже Шелопугинского района. Мы возим такие изделия, которые охотно купило бы население. А Фирсовская пекарня выпускает булочную мелочь хуже по качеству и по ассортименту другую. Население просит нашу продукцию, а сельпо навязывает свою.

- И все-таки вы ездите?

- А не ездить нам нельзя. У нас план. И притом во многих селах нашу булочную мелочь принимают охотно. Например, Верхне-Куэнгинский сельмаг постоянно шлет нам заявки на поставку нашей продукции.

- Там что ли нет поблизости пекарни?

- Есть. И в самом селе, и за несколько десятков километров от него – в Усть-Наринзоре, но булочную мелочь ни в той, ни в другой не выпекают. А люди ждут её. В Фирсово население осаждает машину, просит: «продайте». А сельмаг не принимает. Приходится часто сотни килограммов пускать на переработку.

Казалось бы, мысль зашла в тупик. Федоров В.А., заботясь о делах кооперации, не хочет "пускать» в некоторые села продукцию хлебозавода.

Федоров Е.Ф., думая о плане, стремится, куда это только возможно, сбыть булочную мелочь.

А кто же подумает о покупателях? Может быть, райторготдел?

Б.КОМИССАРОВ.
(«Советское Забайкалье»
за 20 января 1968 года).

Просидел до часу ночи со своими архивами - с толстыми картонными папками, заполненными газетами  с моими публикациями, и рассортированными по годам. Самая первая публикация - за 66-й год.  7 марта впервые напечатаны были мои стихи. Потом попросили писать прозу. А с 5 июля, после выпускных экзаменов в средней школе, я уже работал в редакции сретенской районной газеты "Советское Забайкалье" литературным сотрудником.

На верхних полках мебельной стенки лежат стопками по порядку папки за  первую и вторую половину  67-го года (в одну папку этот юбилейный год советской власти не поместился) Под ней - папки с очерками, статьями, корреспонденциями за  68-й, 69-й, 70-й, 71-й годы. Кроме районной газеты нередко встречаются областные - "Забайкальский рабочий" и "Комсомолец Забайкалья".

На некоторых материалах подолгу задерживался, перечитывал, отбирая для постов самые интересные, вызывающие острые размышления и ностальгические воспоминания об истории, о жизни в СССР, о советских людях, их проблемах и заботах, которые теперь невольно сопоставляются с картинами сегодняшнего времени. 

И вдруг...  в "Советском Забайкалье" за 17 октября 1970 года на "Литературной странице" я вижу совершенно незнакомое стихотворение за моей подписью - АБСОЛЮТНО и НАЧИСТО забытое  мной, как и сам факт его публикации.  А мне-то казалось, что я уже все свои стихи собрал и поместил их в соцсетях и на сайте "Стихи.ру", объединив там в сборник "Порывы юности мятежной". В нём четыре цикла поэтических произведений: стихи из газет; стихи не для печати; стихи из дневника; стихи из публикаций. В этом году циклы моих стихов были также напечатаны в двух номерах нерчинского историко-литературного журнала "Годы и люди". 

И теперь  с волнением прочитал свои совершенно забытые  стихи как какое-то  новое, неизвестное мне произведение. И лишь перечитав и пропустив его сквозь сердце несколько раз, я признал, что оно истинно моё, кровное, родившееся из прошлых воспоминаний и переживаний, отраженных ещё раньше в моих лирических стихах 65-67 годов. В октябре семидесятого я вспоминал "эти ночи апрельские" (название стихов, опубликованных в газете в июне 1967 года).

Теперь эти пропущенные в моем сборнике стихи предстоит вставить в цикл "Стихи из газет" и представить на читательский суд. 

БОРИС КОМИССАРОВ

 10 ОКТЯБРЯ

Мой друг! Зачем весна
Стучится в октябре?
Десятое число –
А с крыш стекают капли.
Капель съедает снег,
Сквозь вату облаков
Неяркие лучи
Мне обжигают душу.
Я знаю, что апрель
Прошел давным-давно,
Но почему-то хочется
Мне верить,
Так хочется забыть
Прогнозы октября
И на аршин весны
Свои поступки мерить.
Сегодня чую я
Все запахи её,
И чувством,
Обострившимся внезапно,
Я понимаю все,
Я понимаю всех,
Кто потерял
Апрель свой безвозвратно…
Вдруг – ветер, он принес
Воспоминаний тлен…
Столетий будто
Прошумела толща…
Так вот он, мой апрель –
Начало всех начал –
Души моей
Березовая роща.

10 октября 1970

(Газ. «Советское Забайкалье»
за 17 октября 1970 г.).

 

НА СЕЛЬСКОЙ  улице перед открытием магазина стало многолюдно. Мартовское солнце ласкало лица людей, весенние лучи приносили в сердце каждого какую-то особую теплоту и торжественность.

Пройдя мимо магазина к правлению колхоза, я обратил внимание на одного старика, внешне как будто не выделяющегося ничем среди своих односельчан. Он был невысок, сутуловат, со стриженной седой бородкой, седоватыми усами. Видно было, что человек этот многое пережил на своем веку.

В правлении о нем сказал мне главный бухгалтер колхоза Галданов:

- Это наш старейший житель. Сейчас он уже на пенсии, а было время… Что и говорить! Ведь Павел Абрамович Мигунов в этом селе родился, вырос в нем, был одним из первых, вступивших в колхоз. В общем, к земле привязан накрепко и многое может порассказать молодым: в памяти его хранится вся история колхоза.

- Павел Абрамович!

- Да-да, слушаю.

Внимательные глаза смотрят на меня. В руках старик нес большой сверток. С него и началось у нас знакомство. Сверток оказался ковром, большим, ярким. Павел Абрамович думает повесить его  на самом видном месте в доме.

По дороге к дому Мигуновых я слушал рассказы о сыновьях. Все четверо остались в родной деревне. Двое старших, Иван и Григорий – шоферы. Николай – тракторист (пошел по стопам отца, бывшего тракториста), а младший – механик. Все четверо полюбили технику и, связав с землею свою судьбу, остались в родном колхозе. Не от отца ли такая любовь? Наверное, от него, хоть и не передается по наследству это чувство, а воспитывается.

Вот и дом. В трехкомнатной квартире забываешь, что находишься вдали от города: настолько убранство квартиры не соответствует вчерашним представлениям о деревне. Мебель: лак и стекло. Свет солнечный играет на крышке радиолы, пробиваясь сквозь затейливые занавеси.

То, что поистине огромные перемены пришли на село, я убедился из рассказа П.А.Мигунова.

…ОН ВСПОМНИЛ свое детство. В восемь лет остался без отца, в 1902 году. У матери, кроме Павла, еще трое детей. Горек хлеб крестьянский.

В конце 1917 года отзвуки революции докатились до Забайкалья. Бедняки вздохнули, в сердце зародились новые мечты: как она теперь жизнь пойдет?.. Но случилось самое худшее – власть временно захватили семеновцы. Два года держали они в руках станицу. Совсем рядом, на станции Куэнга, все было по-другому. Там шли бои, власть попеременно переходила из рук белогвардейцев в руки красных партизан… А здесь какое-то роковое затишье. Внешне сохранялся относительный порядок. Семенов объявил поголовную мобилизацию. Забрали в солдаты и молодого Павла.

… Старик разволновался, в глазах его появился совсем не стариковский блеск, руки беспрерывно теребили какую-то безделушку, лежащую на столе.

Да, смутное пришло время. Сосед боялся высказать соседу свое отношение к новой власти. Обычные вопросы вдруг начинали приобретать зловещий смысл: кто знает, не скрывался ли враг в обличье односельчанина.

В 1920 году Павел с четырьмя товарищами сбежал от семеновцев к красным. Пешком дошли до Нерчинска. Терпя одно поражение за другим, семеновская армия быстро распадалась. На сторону красногвардейцев сбегали целыми сотнями. В Нерчинске все примкнувшие к красногвардейцам группой пришли к коменданту города Силинскому. Бойцов зачислили в состав частей пятой бригады Забайкальского фронта.

Недолго длилась подготовка к наступлению. Первый бой с семеновцами приняли в Урульге.  Трудно было. Но страха не было. За годы семеновской оккупации всякого натерпелись. Теперь воевали за свою, Советскую власть.

Оружие, боевая техника у семеновцев, снабжавшихся японским и американским империализмом, были сильней.

- Мы брали силой духа, - говорит Павел Абрамович. – И эту силу – не сломить!

Гнали семеновцев до Отпора. (Ныне станция Забайкальск. – Авт., сентябрь 2019).  Кругом степи, местность совершенно открытая. Крепкие бои пришлось принять…

Павел Абрамович задумывается.

Да, для многих его товарищей Даурская степь стала посмертным прибежищем. Порой, после боя, не досчитывались в роте больше половины товарищей. Им воздвигнут в Борзе памятник.

Павел Абрамович Мигунов служил в армии до 1922 года, пока остатки белых банд не были окончательно разбиты. А затем возвратился крестьянствовать в родную для него Верхнюю Куэнгу. Женился.

- В 25-м Иван родился, - подсказывает Лидия Яковлевна, жена Павла Абрамовича.

Но что могло дать единоличное хозяйство?

ПАВЕЛ АБРАМОВИЧ  помнит день образования первого колхоза в Верхней Куэнге. Именно из него выросла, обретя могучие крылья, современная сельхозартель «Забайкалец». Начало ей было положено в день двенадцатилетия Красной Армии – 23 февраля 1930 года. В этот день в деревне состоялось собрание бедноты. Двадцать два двора, в том числе и двор крестьянина Мигунова П.А. , решили обобществить основной скот и сельскохозяйственные орудия труда.

- Не все крестьяне сразу и поголовно вступили в артель. Присматривались. Но вскорости поняли: коллектив – великая сила.

Сельхозартель, первым председателем которой стал Нефед Ионович Вологдин, была названа «Опыт пробуждения». И действительно, это был только самый первый опыт, но дал он добрые всходы.

- Наш председатель – продолжает свой рассказ Павел Абрамович, - был человеком годов сорока. Хозяйствовать умел и уважением селян пользовался. Жаль, погиб человек в тридцатые годы.

(Примечание от автора. После окончания хрущевской оттепели в СМИ не позволялось вспоминать страшное время массовых политических репрессий, жертвой которых пал первый председатель колхоза «Забайкалец». Поэтому в газете приходилось прибегать к «эзопову» языку, рассказывая о гибели председателя «в тридцатые годы»  без излишних объяснений - то ли от рук кулаков, то ли от «родной» советской власти, за которую проливал кровь Павел Абрамович в боях с её врагами. – Б.К., сентябрь 2019).

Первые годы коллективизации были, что и говорить, трудны. Но это были трудности роста. А они, естественно, были, и помогали их устранять шефы. Ими стал 108-й Белореченский полк. И рабочей силой, и техникой, которой в артели тогда почти не было, помогали красноармейцы. Выделили даже трактор «СТЗ». За первым колхозом в Верхней Куэнге появились сельхозартели «Звезда» и «Яковлевский». Через несколько лет хозяйства объединились. Новое большое хозяйство стало называться колхоз «Белореченец», председателем которого стал Мигунов Константин Тимофеевич. Он погиб в Отечественную войну.

Как и многие колхозы, к 1940 году Верхне-Куэнгинское коллективное хозяйство прочно встало на ноги. Увеличивалась постепенно техническая оснащенность хозяйства. Но грянула война. Павел Абрамович со своим напарником и однофамильцем Андрияном Семеновичем были «на броне». Они ковали победу над врагом в глубоком тылу. Два тракториста, уже в годах, не слезали с машин. Но еще большая тяжесть легла на плечи женщин. В 1942-м старший – Иван в семнадцать годков ушел в армию, выучился на связиста и оставался им, пока не кончилась война.

После Великой Отечественной колхоз стал набирать силы. Важным этапом развития колхоза «Белореченец» стал 1958 год. В этом году хозяйство увеличилось за счет присоединения к нему Нижне-Куэнгинского и Болотовского участков. Колхоз получил новое название, оставшееся по сей день, - «Забайкалец». Хозяйство круто пошло в гору. В 1963 году колхоз перешел на денежную оплату труда. В семье Павла Абрамовича и во всех других колхозных семьях такую перемену ощутимо почувствовали.

Председатель колхоза Николай Васильевич Федоров добавляет:

- Особенно сильные сдвиги принесли хозяйству решения мартовского (1964 г.) и  последующих пленумов ЦК КПСС.

…Семьдесят первый год живет старик на белом свете.  Много повидал на своем долгом веку. До пятидесяти лет работал Павел Абрамович на тракторе, потом почувствовал – тяжеловато,  стал трудиться на разных работах. Сейчас пора вспомнить, что видел он и как жил эти пятьдесят лет Советской власти. Честно жил, работал до седьмого пота, четырех сыновей вырастил, полюбивших землю, как и он. В дом пришел теперь полный достаток.

Отходчиво человеческое сердце. Горя долго не помнит.

- О нем мы сейчас со старухой забыли, что это такое, - говорит Павел Абрамович.

Это говорит человек, познавший жестокость схватки с белогвардейской нечистью, прошедший через трудные годы коллективизации, военные и послевоенные годы.

По стопам Павла Абрамовича Мигунова идут сыновья. Выбрали они жен себе под стать: трудолюбивых, работящих. Галина Мигунова – бухгалтер Верхне-Куэнгинского участка, недавно побывала в Чите на областном смотре в числе других самодеятельных артистов колхоза «Забайкалец». Лидия Мигунова – одна из лучших доярок района.  Трудовая династия Мигуновых увеличивается.

Растут у Павла Абрамовича 11 внуков и внучек. «Как бы не ошибиться, - улыбнулся он, назвав мне эту цифру. Самая старшая Татьяна – девятиклассница и скоро выйдет на самостоятельную дорогу жизни.

А трехлетняя малышка Оля только-только начинает соприкасаться с этим огромным миром. И она, конечно, еще не знает, что прошлый год впервые за всю историю колхоза принес ему звание миллионера, что оплата труда на человеко-день выросла в сравнении с 1958 годом с 70 копеек до 3,67 рубля и что 30 домов за последние годы построено в колхозе, и многое, многое другое, раскрывающее жизнь людей скупым языком цифр. Ничего этого еще малышка не знает. Ей хорошо в доме дедушки Павла и бабушки Лиды.

В ЗАКЛЮЧЕНИЕ своего рассказа мне хочется выразить сокровенное желание Павла Абрамовича.

…В августе-сентябре 1918 года отряд красных партизан из 70 человек под командованием Кузнецова отступал от станции Даурия. Налет белых застал их в пади Байгул, недалеко от Алеура (ныне станция Чернышевск). Мужественно дрались партизаны, но силы были слишком неравны.

Их привели к Нижней Куэнге и заставили копать себе общую могилу. Там, где сейчас лежит прах тридцати шести, возвышается неприметный курган.

Очень хочется Павлу Абрамовичу, чтобы здесь стоял памятник. Он объяснил мне, неумело, как мог, почему это заботит его голову. Я сформулировал его мысль: благодаря их мужеству, ставшему достоянием вечности, пришли мы к нашему настоящему, нашему славному пятидесятилетию.

Старик понял меня и добавил:

- И пусть это знает молодежь.

Б. КОМИССАРОВ.

(Газ. «Советское Забайкалье»
за 4 апреля 1967 г. ).

https://www.proza.ru/2019/09/16/1256

О чём  написал Ильич в секретной  записке, переданной минусинским жандармам, и что росло на огороде у Ленина и Крупской

------------------------------------------------------------------------------------------

В.И. ЛЕНИН В СИБИРИ

Царское правительство сослало молодого Владимира Ильича в Сибирь сроком на три года с 29 января 1897 по 29 января 1900 года. Этому предшествовала более чем трехлетняя революционная деятельность Ильича в Петербурге. Деятельность Ленина в Петербурге началась с момента его приезда туда 31 августа 1893 года. Это был период подъема массового рабочего движения. Ленин вступает в марксистский кружок студентов-технологов. В него входили А.А.Ванеев, Г.М.Кржижановский, В.В.Старков, М.И.Радченко, Г.Б.Красин и другие. Уже первые выступления Ленина в кружке произвели огромное впечатление на его участников. Главное, о чем заботился Ильич в то время, это соединить марксизм с рабочим движением.

Объединив осенью 1895 г. все марксистские кружки Петербурга в единый «Союз борьбы за освобождение рабочего класса, Ленин принимает участие в организации забастовок рабочих Семянниковского завода, Нового порта, фабрики Торнтона. В мае-июне 1896 года под руководством «Союза борьбы» бастуют петербургские ткачи.

Ленин и его соратники издают прокламации, пытаются наладить выход нелегальной марксистской газеты «Рабочее дело».

Деятельность Ленина среди петербургских социал-демократов привлекла к нему особое внимание царской охранки. Незадолго до ареста петербургский градоначальник фон Валь доносил в департамент полиции, что Ленин "30 сентября посетил д. № 139 по Невскому проспекту, исключительно населенному рабочими… 7 ноября 1895 г. Ульянов и Старков зашли вечером к рабочему сталелитейного завода Никите Меркулову, которому и передали 40 рублей в пользу семейств рабочих, задержанных за беспорядки…» В ночь с 8 на 9 декабря 1895 года в различных районах Петербурга начинаются обыски. 29 человек, в том числе и Ленин, арестовываются.

11 долгих месяцев пробыл Ильич в одиночной камере № 193 петербургского дома предварительного заключения. 4 допроса, на которых Ленин держался тактики «запирательства», не дали охранке никаких новых фактов.

Не случайно в ответ на просьбу матери Владимира Ильича об освобождении ее сына из тюрьмы на поруки начальник губернского жандармского управления написал: «ввиду упорного запирательства Ульянова я полагал бы прошение Марии Ульяновой оставить без последствий». В тюрьме Ленин упорно работал. Писал он молоком, наливал его в «чернильницы», изготовленные из хлебного мякиша. В случае опасности «чернильницы» съедались.

«Сегодня съел шесть чернильниц», - писал Ленин в одном из писем.

В тюрьме, которая предшествовала его высылке в Сибирь, Ленин написал «Проект и объявление программы социал-демократической партии», листовки «Царскому правительству», «Майский листок», брошюру «О стачках». В тюрьме же Ленин начал готовить и свой капитальный труд «Развитие капитализма в России».

«Сплю я часов по девять в сутки, - писал он сестре Анне Ильиничне, - и вижу во  сне различные главы будущей своей книги».

Н.К.Крупская в своих воспоминаниях пишет, что будучи выпущен из тюрьмы, Ленин в шутку бросил: «Жаль, рано выпустили. Надо бы ещё доработать книгу».

Окончательное решение по делу Ленина и его товарищей было вынесено 29 января. Извещение о высылке в Сибирь на срок до 29 января 1900 г. Ленин получил 13 февраля 1897 года. Подверглись ссылке в различные губернии России и другие члены «Союза борьбы».

«Всех, как снежиночек в поле,

Буйный нас вихрь разметал», - писал в одном из неизданных стихотворений Г.М. Кржижановский.

Департамент полиции написал следующую циркулярную справку на Ленина:
«Рост 2 аршина, 5,5 вершка, телосложение среднее, наружностью производит впечатление приятное, волосы на голове и бороде рыжеватые, глаза карие, средней величины, лоб высокий, нос обыкновенный, лицо круглое, черты его правильные, рот умеренный, подбородок круглый, уши средней величины».

И вот, сопровождаемый такой справкой, Владимир Ильич должен был отправиться в Сибирь по этапу. Условия следования в ссылку были чрезвычайно тяжелы. Один из ссыльных говорил: «Ссылку мог бы повторить, этап – никогда».

Чтобы избавить Ленина от тяжелого этапного пути, Мария Александровна ходатайствовала о разрешении ехать ему в Сибирь за свой счет по железной дороге. Ходатайство увенчалось успехом.

Путь в Сибирь проходил в то время через Тулу, Ряжск, Самару, Уфу, Челябинск. Ленин ехал в почтовом поезде в вагоне третьего класса. Полицейские власти так торопились с отправкой Ленина, что не позволили ему приготовиться мало-мальски в дорогу. Он не имел ни теплой одежды, ни обуви.

Интересные воспоминания, связанные с пребыванием Ленина в дороге, оставил нам участник революционного движения В.М. Крутовский, ехавший в одном вагоне с Лениным.

«Начиная с Тулы я на каждой остановке поезда замечал молодого человека небольшого роста с маленькой клинообразной бородкой, очень живого и подвижного, который все ссорится с железнодорожным начальством, указывая на ужасное переполнение поезда и требуя прицепки лишнего вагона. Действительно, поезд был перегружен до невозможности, но, конечно, по обычаю того времени, на протесты и заявления пассажира железнодорожное начальство не обращало никакого внимания. Так мы прибыли в Самару, где поезд стоял час. Здесь же на перроне разыгрывается более бурная сцена, собравшая толпу пассажиров. Тот же пассажир горячо настаивал перед стоявшим перед ним начальником станции и начальником движения, жандармом и составителем поездов о необходимости прицепить лишний вагон. Спор был очень горячий. Окружающая толпа поддерживала требования пассажира. Наконец, начальство о чем-то пошепталось между собой, и начальник станции, обращаясь к составителю поездов, изрек: «Ну его к черту! Прицепите вагон». Я подумал: должно быть незаурядный человек этот маленький пассажир, если мог добиться того, чтобы начальство уступило».

Вместе с Крутовским Ленин доехал до Красноярска, где остановился в доме К.Г. Поповой, который называли «штаб-квартирой» ссыльных. В этом доме Ленин прожил с 4 марта по 30 апреля 1897 г., до дня отъезда в село Шушенское.

В доме Поповой Ленин занял небольшую светлую комнату на втором этаже, выходившую двумя окнами во двор и одним на улицу. Из этого окна открывался прекрасный вид на часть города, расположенного у подножья высокой Часовенной горы.

Деревянная кровать,  два простых стола, несколько стульев, одно кресло и деревянный с широкой спинкой диван – таково было убранство комнаты.

Рядом с домом – почта и городская библиотека, в которой допоздна засиживался Ильич.

Согласно проходному свидетельству, Ленин не должен был задерживаться в Красноярске, а следовать до Иркутска. Но Владимир Ильич воспользовался тем, что иркутский генерал-губернатор А.Д.Горемыкин в эти дни находился в Красноярске. Ленин 6 марта подает ему прошение остаться в Красноярске до распоряжения о назначении ему места жительства.

По ходатайству В.М.Крутовского енисейский губернатор разрешил комиссии врачей освидетельствовать Ленина, которая нашла якобы верхушечный процесс в легких. Это медицинское заключение способствовало тому, что Ленин получил назначение на более южный Минусинский округ.

Несмотря на неусыпный надзор полиции, Ленину удалось ускользнуть от ее ока и встречаться со своими товарищами, знакомиться с ссыльными. В Красноярске Ленин познакомился и не раз участвовал в спорах с народниками Н.А. Мерхоловым, А.А. Филипповым, В.А.Карауловым и другими.

Народник Анучин (1875-1943 г.г.), ставший впоследствии сибирским писателем, вспоминает один из эпизодов:

«Когда меня представили Владимиру Ильичу, он прищурено улыбнулся и сказал:

- Ну, Вас нечего спрашивать «как веруеши»?». У Вас на лбу написано, что Вы народник.

- Не совсем так,- отвечал я.

- А-а?! Стихи пишете? Поэт?

- Тоже нет.

- А отвечаете вот в рифму?

- Случайность, Ваше преосвященство, - ответил я фразой из анекдота.

- Так и запишем, - рассмеялся Владимир Ильич, - случайный поэт. А всерьез кто Вы будете?

- Пока… просто революционер.

- Вот так диковинка: просто революционер. Не народник и не социал-демократ?

- Да.

- Любопытно. Революционер без программы? Это у Салтыкова, помните: мальчики в штанах и мальчики без штанов? Значит, вы мальчик без штанов?

Раздался дружный хохот, а меня разбирала обида.

- Я не хочу ничего принимать на веру. Я хочу сам разобраться, своим умом дойти. Вот учусь пока, - неуклюже протестовал я.

- Это другое дело, - сразу посерьезнел Владимир Ильич, - это другое дело…  Извините…»

30 апреля, наконец, из Красноярска в Минусинск шел первый товаро-пассажирский пароход «Св.Николай». Это был большой по тому времени колесный пароход. 6 мая Ленин и его товарищи по ссылке Старков и Кржижановский прибыли в Минусинск. Двухдневное пребывание в Минусинске Ленин использовал для ознакомления с местным музеем. При музее имелась солидная библиотека, библиотекарем работал социал-демократ Феликс Кон. 8 мая Ленин прибыл в Шушенское, в котором ему предстояло пробыть 2 года и 9 месяцев. Здесь Владимир Ильич пытался наладить связь с местной интеллигенцией, но из этого ничего не вышло. Сельская интеллигенция Шушенского состояла в то время из двух учителей, попа, волостного писаря и лавочника и по своему образу жизни ничем не отличалась от заправил села – кулаков: такое же пьянство и картежная игра. К общественным вопросам никакого интереса не было.

В письмах Ленин рассказывает:

«У самого села речонка Шушь, которая впадает в Енисей. Купаюсь я в самой большой протоке, которая теперь тоже сильно мелеет».

В Шушенском Ленин поселился на земской квартире у Апполона Долматьевича Зырянова. Квартирант понравился хозяевам, и они устроили ему отдельную комнату, в которой поставили деревянную кровать, стол, четыре стула и сделали полку для книг. На этой квартире Ленин прожил свыше года, до приезда к нему Н.К.Крупской.

Из местных крестьян близкими знакомыми Ленина стали бывший писарь Журавлев и бедный крестьянин Иван Осипович Ермолаев, или, как его просто называли, Сосипатыч. Он очень полюбил Ленина и  часто приносил ему бесхитростные подарки: то журавля, то кедровых шишек, то букет полевых цветов. Ходил Сосипатыч и на охоту с Лекниным.

Кроме Ленина, в Шушенском отбывали ссылку поляк Проминский с женой и шестью ребятишками и путиловский рабочий, финн по национальности, Оскар Энгбер. Они часто встречались, вместе ходили на охоту. Об увлечении Ленина охотой вспоминает хозяин квартиры, сам опытный охотник – Зырянов:

«Я посоветовал Владимиру Ильичу купить берданное ружье. Вскорости он купил себе старенькую берданку за 8 рублей, и мы с ним чаще стали ходить на охоту. Владимир Ильич завел себе полуболотные сапоги и мы стали ходить на озера. Когда я находился на пашне или был занят по хозяйству, он отправлялся на охоту один. И, надо сказать, часто возвращался с богатой добычей».

Любил Ильич и рыбачить. Семен Кондратьевич Желтов, крестьянин-бедняк, ездивший с Лениным на рыбалку, рассказывал:

«Приехали мы на озеро. Владимир Ильич сел в корыто и поехал в нем по озеру, а корыто-то перевернулось, но он не растерялся – шустрый был такой, - обнял корыто и кричит мне: «Подай жердь!» Я подал Ильичу жердь и подтащил его к берегу. «Ну, - говорит Владимир Ильич, - плохое корыто, надо настоящую лодку сделать». Много мы рыбы ловили в то время, -только Ильич себе мало брал, все мне отдавал».

Одна охота и одна рыбалка не могли, конечно, удовлетворить Ильича. Он всей душой стремился в Минусинск, куда съезжались ссыльные социал-демократы из окружных сел. Но на каждый выезд из Шуши требовалось разрешение минусинского исправника, а его не всегда можно было получить. За одну из самовольных отлучек минусинский исправник сделал Ленину внушение и 7 января 1898 г. донес об этом в рапорте енисейскому губернатору.

Едва возвратился Ленин с Зыряновым (который провожал Ильича в Минусинск) снова в Шушу, как из города нагрянули жандармы. Зырянов рассказывает:

«Владимир Ильич первый их в окошке увидел и говорит мне: «Ну что, Аполлон Долматьевич, сухари есть? «Гости» за нами приехали. А я говорю: «Если в тюрьму, вместе пойдем». А он смеется: «Нет, ты их в дом не пускай, спроси, что нужно». Вышел я на крыльцо. Старший жандарм подошел ко мне да как гаркнет: «Политический дома?» «Дома»,- отвечаю. «Можно к нему войти?» Я говорю: «Пойду спрошу. Если разрешит, войдите. Мне такое предписание дал надзиратель Заусеев, что жандармов без него можно не пускать». Пошел я спрашивать к Владимиру Ильичу. Только открыл дверь в избу, а Ильич сует мне маленькую записочку на четвертушке написанную, на, говорит, передай им. Передал я записочку старшему жандарму, он прочитал, передал другому, тот третьему. И так они все по очереди прочитали. Не знаю, что там было написано, только постояли жандармы во дворе, да и ушли, не солоно хлебавши».

В конце июля 1897 г. и затем в сентябре Ленин выехал в село Тесинское, где отбывали ссылку  В.В. Старков и Г.М. Крижижановский.

Ленин в это время активно переписывался с Ю. Мартовым, который был сослан в Туруханск, и со своими старыми товарищами по самарскому марксистскому кружку А.П. Скляренко и И.Х.Лалаянцем.

Лишенный возможности заниматься своей непосредственной работой, Ленин в начале своей ссылки пережил немало тяжелых дней. Но ссылка не сломила его. Здесь В.И. Ленин пишет ряд выдающихся произведений. Летом 1897 г. он написал брошюру «Новый фабричный закон», а осенью того же года – приложение к ней. В этой брошюре Ленин доказал, что закон царского правительства от 2 июня 1897 г. о сокращении рабочего дня до 11,5 часов появился в результате массовых стачек петербургских рабочих, организованных «Союзом борьбы». В сентябре 1897 г. Ленин публикует в журнале «Новое слово» статью «По поводу одной газетной заметки». В ней он показал всю вздорность и прожектерство мер по улучшению положения крестьян, которые предлагали либеральные народники.

Идея гегемонии пролетариата, который Ленин выдвинул в книге «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?», получила свою дальнейшую конкретизацию в замечательном тактическом документе революционных марксистов – брошюре «Задачи русских социал-демократов», которая также написана в ссылке в селе Шушенском.

Здесь он написал также работу «Кустарная перепись 1894/95 в Пермской губернии и общие вопросы кустарной промышленности» и статью «Перлы народнического прожектерства». Последняя статья была написана по поводу изданного сборника статей народника-публициста Южанова. В конце 1897 г. Ленин написал еще одну очень важную работу против либеральных народников: «От какого наследства мы отказываемся?».

Весной 1898 г. Лениным был написан ряд заметок, рецензий на вышедшие книги. Так, например, в журнале «Мир Божий» помещена рецензия Ленина (без подписи) на вышедшую книгу Богданова А. «Краткий курс экономической науки». Оценив в целом положительно книгу, Ленин сделал ряд критических замечаний. В учебнике отсутствовал параграф о резервной армии и капиталистическом перенаселении, не указано, что процесс разорения крестьянства капитализмом состоит в вытеснении его сельской буржуазии.

Летом 1898 г. Ленин написал большую статью «К вопросу о нашей фабрично-заводской статистике». Критикуя работу профессора Карышева, не умевшего научно обработать материал, Ленин указывал, что научная обработка фабрично-заводской статистики требует произвести перегруппировку фабрик по числу рабочих, по роду двигателей и величины производства.

В октябре 1898 года выходит под псевдонимом Владимир Ильин книга Ленина «Экономические этюды и статьи». Петербургское охранное отделение доностило по этому поводу департаменту: «Вышло в свет и продается в книжном магазине «Знание» новое произведение легальной литературы социал-демократов. Автор В.Ильин более известен под другим своим псевдонимом – «К. Тулин». Настоящую его фамилию знают немногие, так как социал-демократы держат ее в большом секрете, оберегая в этом авторе одного из своих вожаков. В действительности это – политический ссыльный Владимир Ильич Ульянов, родной брат террориста Александра Ульянова, казненного в 1887 г.».

Всего за время пребывания в ссылке Ленин написал свыше 30 работ.

В мае 1898 года в Шушенское приезжает Н.К. Крупская. 9 января 1898 г. Надежда Константиновна обратилась к министру внутренних дел о назначении ей местом ссылки Шушенское. В свою очередь Ленин телеграфировал в департамент полиции: «Имею честь просить разрешить моей невесте Надежде Крупской переезд в село Шушенское».

Министр разрешил заменить уфимскую ссылку на Шушенское с условием, что по приезде в Шушенское она обручится с Лениным. Н.К.Крупская везла Ленину по его просьбе более 17-ти названий различной литературы.

Вскоре после приезда Н.К.Крупской с матерью они переехали с Владимиром Ильичом на новую квартиру к вдове-крестьянке Петровой, где заняли половину дома. В помощницы взяли к себе четырнадцатилетнюю Пашу Мезину.

В своих воспоминаниях Прасковья Алексеевна Ященко-Мезина пишет:

«Нравилось мне у них жить. Прежде чем дать мне какую-нибудь работу, всегда меня спрашивали, могу ли я это делать, если я отвечала нет, меня учили. Работа у них была не тяжелая. Скота не держали, стирку отдавали на сторону. Огород у них был маленький (росли в нем огурцы, морковь, свекла и другие овощи), так его всей семьей обрабатывали; Владимир Ильич любил в земле повозиться».

Надежда Константиновна научила Пашу грамоте, занималась с ней, давала читать интересные книги.

10 июня 1898 г. после продолжительной волокиты с документами был оформлен брак между Владимиром Ильичом и Надеждой Константиновной. В.И.Ленин и Н.К.Крупская вместе перевели на русский язык книгу Вэбба «Теория и практика английского тред-юнионизма» и книжку К.Каутского «Антибернштейн».

У себя на квартире Ленин проводил по воскресным дням бесплатную юридическую консультацию. Ему не раз удавалось в судах выигрывать дела бедных крестьян и рабочих. А в часы отдыха Владимир Ильич любил покататься на коньках или сразиться в шахматы. Часто вечером, устав от напряженной работы, сидел и вырезал из коры шахматные фигурки, любил в компании товарищей спеть революционную песню.

Три года сибирской ссылки приближались к концу. Ленин упаковывал книги, которых оказалось 15 пудов. Эти три года были, по словам Н.К.Крупской, годами серьезной учебы. Наступал новый период борьбы за создание боевой марксистской партии российского пролетариата.

Ленин и его соратники по петербургскому «Союзу борьбы» оказали громадное влияние на рост революционного движения в Енисейской губернии. Если до приезда туда Ленина и его товарищей жандармское управление доносило, что настроение населения не оставляет желать ничего лучшего», то после этого в годовых отчетах отмечается, что появились ссыльные другого рода, которых «опасно допускать в город, где есть рабочий люд». Как ни старались жандармы изолировать Ленина и его товарищей от местного населения, им это не удалось. В 1899 г. Енисейское жандармское управление отмечает изменение в настроении по отношению к правительству. В Красноярске при ближайшем руководстве Ленина с конца 1898 г. стали создаваться социал-демократические кружки из рабочих железнодорожных мастерских и лесозавода.

Все это явилось результатом пребывания в Сибирской ссылке Владимира Ильича Ленина и его соратников.

Б.КОМИССАРОВ,

студент-заочник факультета
журналистики Иркутского
госуниверситета.

Примечание: при написании статьи автор
пользовался следующей литературой:

 

Москалев М.А. «В.И.Ленин в Сибири».
Иваньков А.Г. «Ленин в Сибирской ссылке».
Сильвин М.А. «Ленин в период зарождения партии».
Лепешинская О.Б. «Встречи с Ильичем».
Крупская Н.К. «Воспоминания о Ленине».
В.И. Ленин. Биография.
Воспоминания родных о Ленине.

(Газета «Советское Забайкалье»
за 26 декабря 1968 г.)

ОТ ЮНКОРА ДО ПИСАТЕЛЯ

Этот снимок, помещённый на моей странице в "Одноклассниках" 7 августа 2017 года, собрал  673 "класса" на сегодняшний день и вызвал взрыв воспоминаний пионеров 1960-70-х годов о своей любимой пионервожатой Нелли Васильевне Кутузовой (на фото справа). Несмотря на свои восемьдесят, Нелли Васильевна с присущим ей оптимизмом продолжает неутомимо работать школьным учителем .  

Более 20 лет она проработала  учителем музыки, краеведом и организатором детского движения в школе № 4 города Краснокаменска. Шестой  год работая с детьми с ограниченными по  здоровью возможностями в школе № 10,  Нелли Васильевна возродила в школе детское движение. Более подробно об этом замечательном педагоге и человеке необыкновенной доброты и любви к детям читайте на сайте Администрации города Краснокаменск в очерке "Человек года":
 https://www.xn----7sbbuvccofffvoi.xn--p1ai/about/info/anounces/11574/

А я поделюсь своими личными воспоминаниями о своём далеком детстве и недавней встрече с этим дорогим и незабываемым человеком, для которой я до сих пор являюсь юнкором областной радиогазеты  "Юный ленинец", пионером-инструктором драмкружка,  солистом школьного хора и "исполнителем музыкальных  номеров" на фортепьяно в Сретенском районном доме культуры на смотрах художественной самодеятельности.

ВЫСТРЕЛ В СОЛИСТА

В школьном хоре я пел с пятого класса.
Это случилось в Сретенской восьмилетней школе № 1, когда директором был Джупина Леонид Григорьевич, а старшей вожатой Нелли Васильевна Кутузова.. В шестом классе  я солировал с песней "Яблонька" ("Маленькую яблоньку я посадил в саду. Растёт она, цветёт она у школы на виду".)

Последний куплет пришелся не по душе одному школьному хулигану, отрицательно относившемуся к общественно полезному труду. После того, как я спел "Все мои приятели решили вслед за мной:  посадим обязательно по яблоньке одной", один из  упомянутых приятелей, личность которого до сих пор остаётся  неизвестной, пальнул в меня из рогатки снарядом, сделанным из туго скрученной бумажки. И попал прямо в глаз. От обиды и сильной боли я резко повернулся и ушел со сцены. А хор под аккомпанемент баяниста закончил припев, как ни в чем не бывало:

Яблонька, яблонька соком наливается,
Белым нарядом нам кивает она.
Мичурин с портрета смотрит,  улыбается
Юным садоводам нашего звена.
Юным садоводам нашего звена.

"Никто и не понял, почему ты ушел со сцены", - вспоминает об этом инциденте  Нелли Васильевна. 

14 июля 2019 года. Мы сидим у меня дома на кухне  И пьём чай.

Моя бывшая вожатая каждое лето  ездит в отпуск к дочке в Санкт-Петербург, а по пути  на три денёчка останавливается у брата, который живет в Домне, под Читой.

ВСТРЕЧА ЧЕРЕЗ 54 ГОДА

Пять часов пребывала Нелли Васильевна в гостях у  своего бывшего пионера. 

Всего через минуту  она подружилась с моей супругой.

Она вошла с веселой улыбкой: стройная, подвижная тетя, излучающая любовь и радость встречи, будто  с близкими родственниками. Мы начали рассказывать друг другу обо всём, что с нами произошло за полвека. Нелли Васильевна признается, что очень любит детей и свою работу. А ещё- родное Забайкалье,   его природу и людей.  Работала учителем не только в Сретенске, но и  на севере Забайкальского края, а также в Оловяннинском районе, куда переезжала с мужем - журналистом и редактором газеты, который рано ушел из жизни. 27 лет живет без него, но жизнь заполнена до отказа школой и заботой о своих воспитанниках.   

У Нелли Васильевны великолепная память, которой позавидуют и молодые. Любит стихи и песни. В разговоре всегда к месту вспоминала и цитировала стихи местных поэтов: Георгия Граубина, Михаила Вишнякова, Геннадия Головатого...
 

Моя вожатая привезла мне в подарок две небольших книжечки от своего брата  Геннадия Васильевича Никулова - автора стихов и музыки, написанной им самим и в содружестве  с забайкальскими композиторами  Василием Волковым, Анатолием  Васильковским,   Леонидом Аверьяновым. Эти небольшие книжечки в мягкой обложке -  "Песни ветров" (стихи с нотами) и "Чувство родины" (стихи) напечатаны  в Чите в 2017 году в специализированной библиотеке для слабовидящих и незрячих Забайкальского края тиражом 50 экземпляров.  К сожалению, к восьмидесяти годам у Геннадия Васильевича тоже возникли большие проблемы со зрением. Но любящая семья, дети и внуки помогают полноценной жизни отца и деда. 

Я подарил  Геннадию Васильевичу мою  документальную повесть "Правда страшного времени (1938-1947)". А  Нелли Васильевне ещё раньше отправил свою книгу в Краснокаменск, воспользовавшись  приездом в Читу её коллеги-учительницы. 

Нелли Васильевна привезла с собой старые сретенские фотографии из жизни нашей школы. Потом мы долго сидели перед компьютером и я демонстрировал групповые и личные фотоснимки. Третий, четвертый, пятый, десятый класс школы... Четвертый, пятый класс музыкальной школы. Коллектив драмкружка в Доме пионеров. И, наконец, дошла очередь до самой ценной реликвии. С трепетным восторгом  Нелли Васильевна берет в руки потрёпанную книгу - приключенческую повесть "Пленники Барсова ущелья", изданную детгизом в 1961 году. Читает на внутренней странице надпись "Награждается уч-к 7 "а" класса Комиссаров Боря за активное участие в смотре художественной самодеятельности. Директор школы Л.Г. Джупина (подпись), старшая вожатая (подпись отсутствует)".

По какой-то причине не успели принести на подпись книгу 23-летней старшей вожатой. 

Ну что ж, лучше поздно, чем никогда! И через 57 лет Нелли Васильевна дважды ставит свою подпись: "Н.В. Кутузова". Второй раз - пониже текста, вместе с новой датой - "14. 07.19 г."  А почерк у неё такой же молодой. Как у выпускницы Сретенского педучилища.

Звонит мобильный Нелли Васильевны. Родственники беспокоятся. Я провожаю мою вожатую до остановки. Подходит маршрутка. Прощальные объятия. 

P.S. У кого есть страница в "Одноклассниках", могут посмотреть фотку и прочитать 56 комментариев под снимком великой старшей вожатой Нелли Васильевны Кутузовой - дай ей господь здоровья на многие лета!
https://ok.ru/b.komissarov/album/509816804152/858012009272

Судебная история (12) 

 В ЗАЩИТУ ПОКУПАТЕЛЕЙ

СУДЕБНАЯ ИСТОРИЯ

Обнародовать сию историю считаю полезным для многочисленной армии покупателей и поучительным для работников торговой сети.

Два суда – Сретенский районный народный суд и областной занимались этим делом. А суть его такова.

Купил я фотоаппарат марки «Киев» за 80 рублей. На другой день, не успев сделать ни одного снимка, обнаружил неисправность – перестал работать затвор. Кто в этом виноват, я судить не берусь. Во всяком случае, фотоаппарат из рук не падал и никаким другим ударам не подвергался.

Я отнес его в магазин, где мне сказали, что отправят фотоаппарат в одну из гарантийных мастерских.

Через некоторое время я прочитал о правилах обмена товаров, но увы…

Мой «Киев» был отправлен в Москву, откуда пришел через несколько месяцев в том же виде. Оказывается, исправляет фотоаппараты только завод, выпустивший их. Об этом работники торга узнали лишь после того, как послали фотоаппарат в Ленинград, и он оттуда снова вернулся в таком же неисправленном виде. Прошло еще несколько месяцев.

Пришлось нанести визит заведующему торговым отделом торга К.В. Лещенко. Только после этого был разыскан адрес завода-изготовителя.  Фотоаппарат вернулся из третьего путешествия через несколько месяцев.

Тем временем я нашел в настольном календаре справку, из которой следовало, что неисправный «Киев» были обязаны обменять немедленно, как только я принес его в магазин.

Кому же, спрашивается, нужна была вся эта волокита? И кому, как не руководителям торга знать о правилах и законах? И если покупатель не знает законов торговли, так кому же, как не работникам торговли разъяснить их?

А в справке, которой я пользовался, сказано: «Фотоаппараты, часы и другие малогабаритные изделия должны обмениваться в магазине при любой неисправности, обнаруженной в период гарантийного срока, если эта неисправность не может быть устранена в присутствии покупателя мастерской гарантийного ремонта или магазином при отсутствии в данном населенном пункте мастерской гарантийного ремонта».  Ясно, что в районном центре такой мастерской не значится.

Это я прочитал директору Сретенского торга А.М. Малышеву. Тов. Малышев довольно вежливо заметил, что справка для него не указ и никаких обменов торг не производит.

Важна была истина. Важно было понять, кто прав?

Так появилось в суде дело о взыскании с торга 80 рублей (присланный с завода фотоаппарат оставался лежать в магазине). В справке, кстати, говорилось, что если магазин по каким-то причинам не в состоянии заменить купленную вещь, то обязан возвратить его стоимость.

На суде представитель торга т. Лещенко привел выдержки из разных инструкций неизвестных годов, параграфы и прочие старые документы. А дело было яснее ясного.

В ответ на мои рассуждения о том, что даже туфли обмениваются в установленный срок на другую модель, судья С.П. Елхина усмехнулась:

- Еще чего! Быть может, вы потребуете обменять фотоаппарат на аккордеон?!

Районный суд в иске отказал. В кассационной жалобе в областной суд я наклеил известную уже читателям вырезку из «Настольного календаря» с напечатанными правилами обмена. Областной суд отменил решение районного суда. Я по чеку получил в банке причитающуюся мне сумму.

Б. КОМИССАРОВ.
(Газ. «Забайкальский Рабочий»
за 21 декабря 1967 года).

 

Газетная проза(11)

ОБЕЩАНИЕ ПОВИСЛО В ВОЗДУХЕ

Подъезжая к Усть-Наринзорским машинно-тракторным мастерским, мы увидели большое, добротно отделанное снаружи здание. Оно стоит рядом со старым помещением МТМ, контрастно выделяясь белокаменной основой.

В старом помещении прежде всего обращает на себя внимание невероятная теснота, скученность людей и механизмов.

Чтобы добраться до кабинета заведующего МТМ, пришлось огибать беспорядочно стоящие тракторы, перешагивать и перепрыгивать бесчисленные горы деталей и узлов. Да и сам кабинет мало похож на то, что мы подразумеваем под этим словом. Добрая половина его завалена ремонтируемыми моторами, коробками передач и тому подобным. Так что добраться до Иннокентия Фадеевича Пискарева – заведующего МТМ – было совсем непросто.

- Вот так и живем! – говорит Иннокентий Фадеевич.

Перефразируя поговорку, можно сказать, что живут рабочие «и в тесноте, и в обиде». В крепкой обиде на отдел капитального строительства судостроительного завода, который третий год строит и никак не достроит новое здание мастерских.

По словам заведующего, кокуйцы, начиная с прошлого года,  строят новые мастерские лишь время от времени, по 2-3 месяца в году, а потом опять уезжают. Кроме того, даже в эти краткие «штурмы» настолько плохая была организация труда, что рабочие-строители вынуждены были зачастую простаивать, а точнее просиживать за игрой в домино и карты.

Вот и в этом году только два осенних месяца отработали кокуйцы на строительстве МТМ и уехали, бросив недоделанное помещение. И по-прежнему приходится ремонтникам трудиться в помещении, где, как говорят сами рабочие, «черт ногу сломает».

Еще одна интересная деталь. Если в прошлые года план, спускаемый мастерским областным управлением сельского хозяйства, предусматривал отремонтировать 100 тракторов (например в 1964 г. ), то в этом году по плану должно быть налажено 135 тракторов. Планирует управление с расчетом на ввод в действие нового здания МТМ.

Это вполне резонно. Тракторный парк района ежегодно увеличивается, растет техническая оснащенность колхозов и совхозов. Расширение ремонтной базы колхозов – необходимость, продиктованная жизнью. И руководители отдела капитального строительства завода (начальник т. Якубовский, секретарь парторганизации т. Черных) должны это хорошо понимать.

Прошли все сроки. Строительная площадка пустует… Работники МТМ звонят во все телефоны, но руководители завода не откликаются. Ау, товарищ Якубовский! Ау, товарищ Черных!

Вспомните, товарищи, проходившее 20 августа бюро райкома партии, на котором ва обязали пустить в строй новые мастерские к 20 октября сего года. И вы пообещали…

Пообещали… и замолчали. И повисло обещание в воздухе…

- Боюсь, что и в этом году кокуйцы повторят прошлый «урок», - беспокоится Иннокентий Фадеевич.

Его опасения можно понять.

И все-таки верится, что руководство завода не пойдет по старому пути и не станет раскачиваться до осени будущего года.

Товарищам из ОКСа нужно помнить, что слово, данное на бюро райкома, это, прежде всего, слово народу, тем труженикам полей и ферм, которые, не жалея сил, выращивают для нас хлеб, производят молоко и мясо, чьим трудом мы пользуемся каждый день. И помочь им – долг каждого предприятия.

Б.КОМИССАРОВ.

(Газ.»Советское Забайкалье»
за 29 декабря 1966 года). 

Газетная проза (13)

Газетная проза (8)

Обзор последней почты

ПОСЛУШАЕМ ПАССАЖИРОВ

Письма, письма… Страницы в полоску и клеточку. Чернила зеленые, фиолетовые, синие. Разные почерки – разные характеры и судьбы. И пишут о разном. В одном благодарят врачей, в другом ругают строителей, а в третьих делятся радостью.

Письма говорят о многом…

В последнее время, перебирая редакционную почту, все чаще и чаще встречаешь письма, отрицателоьно характеризующие две стороны службы быта жителей города и сел района. Первая – это обслуживание их городским автотранспортом, и вторая – плохое электроосвещение в домах сретенцев.

Таких писем не одно и на два. Каждый день приходят письма за одной или многими подписями, говорящие о том, что руководители городского коммунального хозяйства и городского автотранспорта работают из рук вон плохо.

Письма трудящихся настораживают, заставляют думать, искать причины, звонить и ходить по учреждениям в поисках истины. И в этих поисках порой наталкиваешься на таких руководителей, которые не умеют глядеть правде в глаза, пытаются ловчить, обойти факты стороной или попросту отрицать очевидное.

Вот, например, каким был телефонный разговор между сотрудником редакции и начальником автотранспортного хозяйства тов. Кочмаревым.

Из редакции. Скажите, пожалуйста, почему 29 декабря автобус, следующий рейсом Сретенск – Усть-Наринзор, был снят с маршрута и направлен в рейс  на Шелопугино?

Кочмарев. А потому, что на Шелопугино люди ждали автобус.

Из редакции. Но к усть-наринзорцам разве не обязательно приезжать?

Кочмарев. А там никто не ждал автобус.(!).

Из редакции. Как же не ждал?! Вот мы получили письмо за девятью подписями от студенток педучилища. Из-за того, что с рейса был снят автобус, они стояли на морозе несколько часов и не смогли вовремя попасть на занятия. А вы говорите: «Никто не ждал!»

Кочмарев.Это просто кляуза. Подписи можно подделать.

Комментировать этот разговор, наверное, будет излишне. Неужели т. Кочмарев думает, что кто-то будет сочинять небылицы про плохую работу автохозяйства, руководителем которого он является? Нет, только простояв несколько часов в забайкальский декабрь в ожидании автобуса, люди берутся за перо и ставят на конверте адрес газеты. Да ведь ни для кого не секрет, что городской транспорт работает сейчас совершенно ненормально. Люди, ждущие автобус на лютом холоде, опаздывающие на работу и учебу, шлют справедливые слова возмущения в Ваш адрес, товарищ Кочмарев.

В другое время, но об этом же написали нам четверо пассажиров, ехавших по маршруту Сретенск – Усть-Наринзор. Это Сычева, Малышева и другие. Они называют конкретные даты. Наверное и Вы, товарищ Кочмарев, сможете вспомнить эти даты, когда автобус вообще не ходил на Усть-Наринзор. А как возмущаются автохозяйством учащиеся, которые из-за существующего «порядка» не смогли после ноябрьских праздников вовремя приехать на место учебы и в связи с этим лишились стипендии. А тем, кого по горькой иронии можно назвать "счастливчиками", (это из числа попавших на рейс), транспортники любезно предлагают: пожалуйста, садитесь на развороченные сиденья и «грейтесь» после 40-градусных двадцатиградусным холодом!

В обиде на руководство автохозяйства и жители села Матакан. Письмо от них подписали Ананьев, Кузнецова, Лебедев, Лазарева, Подкорытова и другие – 8 человек.

Неужели и здесь тов. Кочмарев считает, что подписи поддельны?

Пишут они вот о чем.

Раньше автобус, курсировавший по маршруту Сретенск – Кокуй, делал остановки непосредственно в селе Матакан. Начиная с этого года автобус останавливается на ледяной шилкинской дороге и это создает людям большие неудобства. Неизвестно, где именно сделает остановку автобус. Ведь на ледяной пустынной трассе нет указателей.

13 декабря рабочие Матаканского хлебоприемного пункта обрадовались: автобус остановился прямо возле них. Их радость, увы, была преждевременной. Оказалось, что автобус вез кого-то специальным рейсом. И пока этот товарищ делал свои дела, шофер сделал  три рейса, делая остановки  в Матакане. А потом опять пошло по-старому, и до сих пор люди не знают, возле какой трещинки на льду ждать им автобус.

Факт ей-ей весьма неприглядный.

Писем, повествующих о нехороших, мягко говоря, вещах, творящихся в организации работы городского автотранспорта, предостаточно. Несколько таких писем поступало в редакцию из села Нижние Куларки и других сел района, есть письма и от сретенцев.

Мы думаем, нет особой необходимости пересказывать их и комментировать.

Товарищу Кочмареву и самому прекрасно известно о всех несуразицах, происходящих в транспортном хозяйстве. Все пассажиры района ждут от руководителей автохозяйства действенных и срочных мер по улучшению организации перевозок пассажиров.

 

ГОРИ, ГОРИ ЯСНО!

Много несуразиц происходит и в другой важной области обслуживания – обеспечении населения электроэнергией нужного напряжения. Судя по письмам, жителям города приходится частенько, глядя на лампочку, петь детскую песенку: «Гори, гори ясно, чтобы не погасло». Сретенцы также интересуются, что делает начальник электростанции т. Грасселиус, когда напряжение в электросети падает и какую тогда он поет песню?

Вот бы этому товарищу проявить оперативность, когда гаснет свет в домах его сограждан, когда перестают из-за низкого напряжения работать некоторые предприятия (благо, что не все подключены именно к городской электростанции), и когда люди вырывают, не закончив дела, из розетки шнуры утюгов или электроплиток, а в Доме культуры во время танцев внезапно наступает полная темнота и перестает играть радиола.

Между прочим в доме № 87 по улице Чернышевского уже пять лет не было монтера, несмотря на неоднократные заявки жителей дома.

Правда, после того, как загорелась проводка, монтер пришел, но стоило ему уйти, как буквально через день проводка вспыхнула снова.

Как это ни печально, но жители многих кварталов, где частенько по вечерам не горит свет, называют наступившую тьму «светом Грасселиуса».

И сойдет сие наименование с уст сретенцев лишь тогда, когда руководители электростанции пересмотрят отношение к своему делу.

Перечислять всех, кто клянет письменно и устно работу электростанции, увы – не хватит места в газете. Но об одном небольшом письме хочется рассказать.

Оно было получено вскоре после Нового года. Бригада кондитеров столовой № 1 просила поздравить коллектив электростанции с всеобщим праздником и пожелать его руководителям работать не так, как в прошлом году.

В этой столовой 30 декабря не было электросвета. Тесто «переходило» и, как выразились сами работницы, «хоть перепекай его на снегу».

Эх, товарищи руководители! Не довелось бы вам побывать в этой столовой! Накормят вас там пирогами, именно такими, которые получаются при имеющемся недостатке напряжения в работе электросети.

Видимо, такой же недостаток напряжения и в вашей работе.

Б.КОМИССАРОВ.

(Газ. «Советское Забайкалье»
за 7 января 1967 года).  

Газетная проза (10)

Газетная проза(7)

Поговорим об этике

ИРКУТСК встретил меня разноголосым шумом. Я вышел из огромного здания аэропорта и в первые минуты никак не мог сообразить: куда податься? Мимо меня шли люди: торопливые и озабоченные, спешащие по своим делам. Одного из них я остановил и спросил, как добраться до центра. С большой охотой он объяснил, на каком автобусе ехать, где выйти и на какой трамвай потом садиться. И, благожелательно улыбнувшись и пожелав счастливой дороги, ушел.

Мне сразу стало легко и все ясно, будто в этом незнакомом городе я бывал тысячи раз и успел обзавестись сотнями друзей и знакомых.

Вот и трамвайная остановка. Навстречу мне плывет краснополосый вагон. Три остановки – и я буду на месте…

В трамвае молоденькая кондукторша объяснила, как проехать к университету. И, что я совсем не ожидал, вышла из трамвая вместе со мной на нужной остановке и махнула рукой в сторону большого дома:

- Заверните вон за тот угол и идите прямо весь квартал.

Она вошла в трамвай, за ней захлопнулись дверки, но через открытое окно я еще видел, как она улыбалась, взмахивая рукой в сторону солнца, куда лежал мой путь…

ЭТИМ невыдуманным рассказом я поделился с читателем газеты для того, чтобы начать разговор об этике; о взаимоотношениях между клиентами и людьми, обслуживающими их, которые во многом влияют на наше настроение и, если хотите, даже на нашу работоспособность. Через область обслуживания проходят те тончайшие нити, которые связывают воедино как материальную, так и моральную линии жизни нашего общества, строящего коммунизм.

Ведь недаром партия и правительство свое особое внимание обращают за  последнее время на сферу обслуживания.

Вспоминается закон из физики – закон цепной реакции. Нечто похожее бывает и с людьми.

Рассказывают такой случай. Когда в кинозале закончился сеанс, народ повалил к дверям. С шумом захлопывалась дверь за ушедшим, чуть ли не сбивая с ног идущего следом. Но вот кто-то, выходя, осторожно поддержал рукой дверь и люди, идущие за этим человеком, словно приняли из его рук эстафету. Дверь уже не хлопала, а заботливо поддерживалась каждым. И мгновенно людей охватила какая-то невольная общность, будто бы по цепи передавалось друг другу нечто большее, чем простой механический акт.

Факт этот – как будто мелочь, но в нем наглядно выражена сущность этики. А наша, советская этика, для многих стала повседневным правилом.

Хотелось бы поговорить об этике, которой можно и нужно придерживаться в отношениях между продавцом и покупателями, буфетчицей и посетителями столовой, кондуктором и пассажирами…

Пройдемте по некоторым предприятиям торговли и общественного питания  города. Начнем хотя бы с магазина спорттоваров, что на улице Балябина. За прилавком здесь стоит молодая женщина Любовь Васильевна Марквашенцева. Понаблюдаем за ее работой. Честно говоря – неплохо. Вежлива и благожелательна. Охотно показывает товар. Покупателям приятно сюда зайти, выбрать нужную вещь им всегда поможет Любовь Васильевна. Хотя и говорят, что первое впечатление часто бывает обманчивым, но то, что действительно хорошо, замечается сразу. Кроме того, Любовь Васильевна в своем хозяйстве «и швец, и жнец, и на дуде игрец».  По ее словам, она и заведующая магазином, и продавец, и уборщица – а это нелегко. И хотя работает она лишь несколько месяцев здесь, но уже заслужила доверие покупателей.

Теперь спустимся на Набережную, повернем налево и зайдем в продовольственный магазин № 1. Здесь несколько отделов, продавцы в основном работают четко, квалифицированно. Может быть, не всегда еще хватает им доброго слова и совета покупателю, волшебного слова «пожалуйста», которое, например, постоянно находится в применении у продавца продовольственного магазина № 4 смешторга Овсянниковой Марии Александровны.

И поверьте, что слово, сказанное с душой, не стареет, не стирается и никогда не теряет своего значения.

В «книге жалоб и предложений» этого магазина много благодарностей и поздравлений с праздником. В штучном отделе здесь работает молодой продавец Людмила Воложанина. Листая книгу, можно прочесть записи, в которых благодарят Людмилу за хорошее обслуживание, уважение к покупателям.

А теперь пройдемте в столовую № 1. Как здесь относятся к посетителям, желают ли им приятного аппетита или, наоборот, своим отношением отбивают всякий аппетит?

Вот буфет. Здесь работают две буфетчицы. Одна молодая – это Зоя Михайловна Ткач, другая постарше – Нина Иннокентьевна Макарова.

Если спросим тех, кто приходит сюда «столоваться» чуть ли не каждый день, то ответ будет ясен: куда приятней приходить в столовую, когда за прилавком стоит  Нина Иннокентьевна.  

- Желать посетителям приятного аппетита – это наша обязанность, на то мы сюда и поставлены, - говорит Нина Иннокентьевна.

То, что для Нины Иннокентьевны эти слова не являются пустым звуком, могут подтвердить отзывы постоянных посетителей столовой, а также записи в «Книге жалоб и предложений». Эти записи полны благодарностей за культурное, душевное обслуживание.

Теперь вернемся к Зое Михайловне Ткач. Многочисленные беседы с посетителями и работниками столовой убеждают, что трудится Ткач без должного напряжения, к посетителям относится без глубокого понимания специфики своей работы. Попросту – груба. Да что там посетители! Со своими коллегами она разговаривает так, что уши вянут от ее бранных словечек. Не помогают ей ни  беседы, ни профсоюзные собрания, на которых  ей не раз высказывались справедливые упреки. Дело дошло в конце концов до постыдного, прямо говоря, поступка.

Ткач однажды вычеркнула в записи в «Книге жалоб», где благодарилась работница столовой, фамилию своей коллеги – Нины Иннокентьевны.

Я видел эту книгу, где фамилия Макаровой была тщательно затушевана чернилами. Неэтичность такого поступка вызывает просто возмущение.

Видимо, членам коллектива, где работает Ткач, стоит серьезно поговорить с ней, вызвать у нее хотя бы самое элементарное чувство порядочности.

Разговор об этике на этом не должен закончиться. Продолжить его должны члены коллективов сферы обслуживания, сами клиенты, все, кому приходится пользоваться услугами предприятий обслуживания.

 

Б.КОМИССАРОВ.

(Газ. «Советское Забайкалье»,
за 21 января 1967 года).

Газетная проза (9)