Давно в черновике лежит, да всё некогда выложить. Дела... дела...  
Для подъёма подпорченного настроения

ПАМЯТЬ СВЯЩЕННА

Я никогда не видел своего дедушку и дядю, потому что родился после войны. Я не могу прийти к ним на могилу, потому что нет могил у жертв Холокоста, замученных в бобруйском гетто на территории Белорусской ССР. Но со слов родителей я запомнил имя маминого отца и её младшего брата, навсегда оставшимся 14-летним. К сожалению, имя бабушки спросить уже не у кого.
Мама в 41-м находилась в Ленинграде. Закончив педиатрический институт, была эвакуирована в Киргизию, где лечила детей до конца войны, пока не вернулся с фронта отец. Сегодня я выполнил свой долг внука и племянника, приняв участие в Международной акции "У каждого человека есть Имя", посвящённой памяти жертв Катастрофы (Холокоста) еврейского народа. 
Я заполнил и отправил в Мемориальный комплекс Яд Вашем два листа свидетельских показаний на моих деда и дядю (Шапиро Бер и Нахум). Теперь сведения о погибших будут увековечены в Зале Имен Мемориального комплекса Яд Вашем  и в компьютерной базе данных.  
На днях мне пришёл ответ из Отдела приёма и регистрации Листов свидетельских показаний Зала Имён с благодарностью за личное участие в Международной акции. 
Каждый Лист  считается символическим памятником. И кроме меня этот памятник некому было бы поставить спустя 75 лет после их гибели в начале Великой Отечественной войны. Меня эта мысль мучила. Сам не молодой. Надо успеть. Теперь я спокоен.
Жаль, что не могу об этом маме рассказать... Только мысленно, глядя на оцифрованные фотографии...

Мой дед Бер (Борис) Шапиро на службе царю и Отечеству. 1909

До революции дедушка был, по рассказам родителей, виноделом, изготавливал превосходные вина, пользующиеся популярностью в Бобруйске.  В советское время работал инженером пищекомбината.

Мама с братьями возле дома в Бобруйске. Слева - самый младший Нахум, справа мой дядя Гриша (в 41-м он находился в Ленинграде, окончил там консерваторию, саксофонист, я с ним встречался в 75-м и  83-м, когда приезжал в Ленинград). 

Погибший в гетто будущий скрипач Наум Борисович Шапиро

Моя  мама - Бася Борисовна Комиссарова накануне моего рождения. Сталинград, 1947 год.

Мама закончила Ленинградский мединститут по специальности "детский врач"  в 1941-м. 

Ее не стало в 1983-м, через полтора года после смерти отца. И должно было  пройти еще 30 лет, чтобы я добрался  до полок, на которых лежали сотни не разобранных фотографий родителей.. С годами все сильнее толкала в спину  потребность окунуться в истоки незамутненной памяти о моих дорогих  кристально  честных и светлых,  чистых и наивных мамочке  и папочке.   

На этих двух снимках  - студенты 3 курса - будущие педиатры.

Бася Шапиро - четвертая справа. В августе  40-го она  вышла замуж  за выпускника Витебского мединститута военврача Элю Комиссарова. В Бобруйске не успели уйти от фашистов  ее родители и младший брат. В Ленинграде до войны смогли закончить вузы и остались работать  мамины старший брат и сестра Гриша и Соня. Маму, как жену офицера Красной Армии, эвакуировали в глубокий тыл - в киргизский город Ош. Там в 42-м родился мой старший брат Витя.
Будущие советские врачи не только в напряженной учебе  постигали свою гуманную профессию, но и устраивали иногда веселые походы на природу.
Мама - вторая слева

Белорусская Советская Социалистическая Республика. Город Бобруйск, 1930-е годы.

Мамины братья. Старший Григорий уехал учиться в Ленинградскую консерваторию. Мама поступила в Ленинградский мединститут. Младший вместе с родителями погиб в оккупации в 41-м. На руках у Гриши племянница.

Мама со своими братьями

Младший мамин брат. Какой бы был скрипач! Если бы не война...

В 1963-1965 учился в Читинском музыкальном училище по классу фортепьяно.

1.


2.

Память отцов с нами навсегда

Папа, я сохранил все твои награды. Сегодня снова бережно  вытащил из шкафа этот тяжелый пакет,  сканировал твою орденскую книжку и удостоверение к медали "За победу над Германией в Великой Отечественной войне". 

Это ты разгромил врага и обеспечил жизнь моему поколению, у которого уже народились внуки и правнуки! 

С праздником,  дорогие  друзья! С 68-й годовщиной Великой Победы!

1. Мой отец, Комиссаров И.С.  в июле 1948-го.

2.


3.


4.


5.

Здесь заканчивалась тупиковая ветка  транссибирской магистрали. 

В наступивших  сумерках зеленая "санитарка" остановилась возле будки контрольно-пропускного пункта военного  гарнизона.  Шел 1956-й год. Мне исполнилось  восемь, брату  Вите - четырнадцать. Родителям - 42. 

Рентгенологический кабинет военного госпиталя оставался рабочим местом моего отца до его ухода на пенсию в 1969-м.  Мама до выхода на пенсию каждый день торопилась  на работу в город, где ее прихода ждали мамаши в детской консультации и карапузы в детских яслях. А вечером к нам домой могла прибежать  какая-нибудь  из офицерских жен и  позвать маму, как  врача-педиатра, к заболевшему ребенку .

В гарнизоне до 1967 года располагалась ШМАС - школа младших авиаспециалистов. Моими закадычными друзьями стали дети офицеров этой части Юра Кашников и Леня Гуревич. В день моего 15-летия в 1963 году они подарили мне альбомы для фотографий с надписями "От Юры К." и "от  Лени Г." А Дина Ширман принесла в подарок книгу об испанском идальго  Дон-Кихоте с надписью, которая стала эпиграфом этого интернет-дневника в сентябре  2009 года. 

Боже мой, как фантастически изменился мир со времени нашего детства и юности! И кто бы мог подумать, что меня найдет в "Одноклассниках" мой земляк и тезка Борис Волынский, проживающий с 2004 года в Израиле.

...Я  не мог его вспомнить, поскольку  по возрасту он был  лет на семь  меня  моложе. Для пацанов это огромный срок  жизни.  Но фамилия Волынских была в нашей семье на слуху.  Уехав из Сретенского гарнизона вместе с родителями  в двенадцатилетнем возрасте, Боря помнил меня и всех моих сверстников по именам и фамилиям. И спустя сорок лет стал настойчиво искать нас в социальных сетях.

И не просто искать. Он создал в "Одноклассниках" Группу "Родное ЗАБАЙКАЛЬЕ". и принял активнейшее участие в  Группе "Все сретенцы - где бы мы не находились"

В фотоальбоме "г. Сретенск. Военный гарнизон (ордена Ленина) ЗабВО"  Борис  Петрович  поместил, сняв копии  из моих  лирушных постов, пять фоток с моими родителями (см. фото №№ 2-6).

http://www.odnoklassniki.ru/profile/498803047224?st.cmd=userMain#/group/45069380157666/album/45946930462946

Несколько дней мы переписывались, вспоминали нашу прошлую гарнизонную жизнь, делились адресами сретенских друзей, которых находили в разных сетях.  Вспоминали родителей (мир их праху!). В одном из комментов, где на берегу реки Шилка стоят мои родители со своими соседями,  я написал:

"Мне очень приятно, что Борис нашел в моем дневнике эти фотки.

Это мои родители - Бася Борисовна и Илья Семенович. И наша соседка (жили в одном подъезде в досе № 4) Лидия Ароновна - жена начальника госпиталя, где работал начальником рентгенкабинета  мой отец. А мне тогда было только 10 лет. На берег Шилки я бегал летом по утрам делать зарядку, а потом окунался в воду".

Последний раз я посетил Сретенск в лютые морозы в конце декабря 1976 года. Я приехал из Читы на большую гулянку по случаю   50-летнего юбилея Сретенской районной газеты "Советское Забайкалье", в которой когда-то началась моя журналистская карьера.

30 мая 1981 года скончался мой отец - Комиссаров Илья Симхович, который родился в Бобруйске (Белоруссия)15 января 1914 года. Закончил  медицинский институт в Витебске и в 1938 году  стал военным врачом. 

Участник Великой Отечественной войны. Член КПСС с  1944 года. Закончил военную службу в 1968 году в Забайкалье, в госпитале Сретенского гарнизона в звании подполковника медицинской службы.

Умер и похоронен в Курске, где живет мой старший брат.

Я помяну папу завтра утром (уже сегодня, так как время приближается к трем часам ночи).

И вновь не смогу уйти от мыслей о странных на первый взгляд,  но  на самом деле предначертанных свыше совпадениях чисел и судеб.

30 лет со дня смерти.. 30 мая. 30 лет службы. Три раза по тридцать.

И здесь моя мысль запнется и душа помрачнеет от обиды, которую нанесли моему отцу - человеку редкой порядочности и добросовестности. Начальник госпиталя подполковник Зинченко Владимир Павлович  почти год держал рапорт отца об увольнении без движения. И подписал его за два месяца до  исполнения 30-летия срока службы. , уменьшив возможную пенсию отца на три процента.

Через 30 лет, в 1998 году я достиг, как и папа, звания подполковника, отслужив в органах внутренних дел почти 20 лет. Заслужил медаль "За безупречную службу" и Знак "Отличник милиции", а также благодарность министра за высокие показатели в работе пресс-службы управления внутренних дел на транспорте. 

Неожиданно начальник УВДТ Владимир Николаевич Ансимов (ныне покойный) предложил  искать мне замену. Но я, в отличие от своего отца, стал бороться за свои права. Приказ о моем увольнении, подписанный в 1999 году за два месяца до исполнения 20-летнего срока моей службы, был отменен в обмен на мое согласие отказаться от судебного иска.

Я был повторно уволен на пенсию со сроком службы 20 лет и три дня и с премией в размере двухмесячного оклада.  

А моему отцу перед смертью еще одну обиду нанес  секретарь парторганизации домоуправления, отказавшись досрочно принять партийные взносы за май. Не положено.

Отец сказал ему, что до 1 июня не доживет. Он беспокоился, что останется после смерти должником Коммунистической партии.

И умер 30 мая.

"Семейный альбом" - популярная рубрика, но для меня это достаточно условное понятие.

Есть у меня три альбома, подаренных и купленных в 60-х годах  прошлого века. Но в них находится только очень-очень малая часть фотоснимков. Большинство фоток  является родительским наследием.

Они  собраны в обычные полиэтиленовые пакеты и лежат на верхних полках книжного шкафа в тесноте и темноте рядом с самодельной картой звездного неба, старым неизрасходованным запасом очков с астигматическими стеклами, сделанными на заказ в дефицитный советский период, блокнотами, папками с бумагами, старыми книжками, школьными тетрадками и прочими носителями памяти, относящимися к моему раннему детскому и подростковому  периоду жизни.  

Я выбрал четыре снимка, вмещающими три поколения моей семьи с 1909 по 1979 годы.

1. Мой дед по материнской линии. Предположительно 1909 год. На обороте карточки, сделанной  на очень плотном картоне (7Х11 см) нет никаких надписей. Но на другом таком же, но большого размера, фотоснимке деда, который я в мае этого года опубликовал в своем дневнике, была поставлена дата  - 1909 год.

Снимок кто-то пытался перегнуть, поэтому  на изображении лица остался бумажный шрам. Внизу снимка - надпись: "visit   portrait" (если я правильно  разглядел мелкие буквы в слове "portrait" или "portrit?") - по-видимому это фирменный бренд фотомастерской. Интересно бы знать, в каком он звании (рядовой?). А фуражка к какому роду войск принадлежит? (На большом "киевском" снимке дед без фуражки, но, как мне рассказывали, на столике стоит фотография его мамы - моей прабабушки).

Спросить не у кого... Не дождался дед  нашего рождения, погиб с бабушкой и младшим 14-летним сыном в 1941-м. Старшие дети - тетя Соня,  моя мама и дядя Гриша спаслись, потому что жили в Ленинграде. Мама в 1941-м  закончила там медицинский институт.  Последний экзамен был назначен на 24 июня. Он не состоялся из-за войны.  И им - студентам-выпускникам срочно выдали дипломы без сдачи последнего экзамена. Затем была эвакуация в киргизский город Ош, где в 1942 году родился мой старший брат. А  маме потом всю жизнь снился тревожный сон: экзамен она не сдала и диплом  не получила...

2. Мой отец  Илья Семенович  - капитан медицинской службы. (Фотокарточка  такого же размера, но на простой фотобумаге). На обороте дата: июль 1948 года. Мне - младшему сыночку всего полгодика.Старшему брату Вите почти шесть (он августовский)

3. Здесь родители. Это свадебная фотография. В увеличенном виде и в рамке она висела когда-то на стене. Здесь им по 26 лет. 

На обороте надпись:

24/YI I I - 40 г. 

____________

г. Бобруйск  

4. Ну, а это я собственной персоной. 1979 год, г. Чита.

30 мая 1981 года в Курске была жара...

На 68-м году жизни скончался мой папа, подполковник медицинской службы в отставке Илья Семенович Комиссаров.

Он закончил Витебский мединститут в 1938 году. Поработав несколько месяцев санитарным врачом в общепите, был призван в армию. После войны служил в разрушенном Сталинграде, где я родился и прожил до трех лет, и в Урюпинске Балашовской, ныне Волгоградской области. 

Из 30 лет его службы последние 15 прошли в Забайкалье, хотя тогда существовал порядок обмена места службы на западный округ через пять лет пребывания в ЗабВО.  

Из Сретенского гарнизона отец перехал   в Курск, куда  за год до этого перевелся  из Читинского в Курский мединститут мой старший брат Виктор, ныне профессор, заведующий кафедрой, доктор наук. 

Через 9 месяцев папа (мама в это время одна оставалась в Сретенске и дорабатывала до пенсии) получил однокомнатную квартиру в центре города.

После смерти родителей (мама умерла 5 января 1983 года, на 69-м году) квартира досталась очереднику. Слова "приватизация" тогда еще не знали...  

Отец в 1968 году

Младший сын Борис в 1998-м году

Мой дед Борис Шапиро служил России.

У меня хранится его  фотография на плотном картоне в военной форме. 

На столике видна его военная фуражка и фотография его мамы - моей прабабушки.

На обороте фотографии реклама киевской фотомастерской Е. Челли, раположенной в доме № 60 на Бибковском  Бульваре (в которой "негативы сохраняются"). Три награды в виде медалей с изображением царского профиля.  

Рукой деда написано: "5-го марта 1909 года четвергъ (выписался изъ госпит. 20/lI)

Своих внуков - меня и моего старшего брата ему так и не довелось никогда увидеть. Фашисты его не пощадили. Как и его 14-летнего сына. Трое старших детей были, к счастью, далеко от линии фронта  и остались живы.

Но в 1909 году  бравый солдат еще не  был женат  и не обзавелся детьми.