Мою книгу стихов можно приобрести не только на сайте издательства Ридеро'. Нажав на соответствующие кнопки, выйдете на крупнейшие российские интернет-магазины Литрес и Озон, а также на заграничный Амазон. Здесь мои стихи торгуются за 2 доллара 33 цента. Однако не каждый россиянин отважится совершить здесь покупку. Не признают они наши электронные адреса, расположенные на Яндексе или Мэйле.

Моему другу, написавшему отзыв на мою книгу, пришел ответ: "Мы сожалеем. Мы не смогли идентифицировать вас по предоставленной информации". Моя попытка разобраться с дискриминацией закончилась таким же ответом, когда решил создать в Амазоне свой аккаунт. Обращаться за помощью по платному международному номеру телефона не хотелось из принципа. Мы же не канадцы и не американцы, которым выделен особый номер для связи с магазином)).

Еще с одной неприятной для любого автора особенностью столкнулся, увидев ошибки и искажения русского текста в описании книги при обратном механическом переводе с английского на русский. Долго возился с компом, перезагружал сайт, в какой-то момент успел кликнуть строку "показать оригинал". После чего появился правильный текст, такой же как на Ридеро и других сайтах.

Затем начал читать фрагмент книги и сразу словно обухом по голове. В эпиграфе к сборнику читаю:
"Хотел бы с любимою слиться,
Как цветок полевой...".

Это переводчики так поняли текст, превратив влюбленного лирического героя в цветок полевой и пропустив два значимых слова "НО ТЫ". Испортили целое четверостишие:

"Хотел бы с любимою слиться,
Но ты, как цветок полевой,
Который трепещет, боится
Быть смятым небрежной стопой".

Пропустили два слова во второй строке "НО ТЫ, как цветок полевой".

Хотел написать внизу в открывшуюся форму резкие пожелания клиента, но... меня не пожелали идентифицировать.

А при чем здесь песня великой советской певицы? Да просто прислали её мне вчера в соцсети, поздравляя с Рождеством. Она и сейчас крутится в голове, напомнив цену моей книги на амазонском сайте за два американских гроша.

Кстати, сегодня курьер мне позвонил. Завтра мне доставят 20 книг из издательства Ридеро, прибывшие в Читу 31 декабря. И в первый рабочий день 2020 года я буду держать её в руках - мою поэтическую биографию, вспоминая юные и молодые годы моей жизни. "Эта песенка о том, что не вернется, эта песня о счастливых временах". Послушайте. И прочтите хотя бы несколько стихов из этой книжки о счастливых временах.
https://www.amazon.com/dp/B082WBFRJ7

И еще несколько слов об истории этой песни, которую в фильме "Ликвидация" спела на итальянском языке актриса Полина Агуреева. В фильме вышел спор, можно ли исполнять эту песню. Директор не хотел пускать певицу Антонину Петровну Царько (героиню актрисы Полины Агуреевой) на сцену филармонии с этой песней, потому что, мол, “это же песня про девушку “легкого поведения” за два сольди”. Влюбившийся в певицу майор Виталий Кречетов (Михаил Пореченков) возразил: нет, это песня про итальянских партизан, а “два сольди” - пароль. Так и была объявлена эта песня на сцене: “Песня о тяжёлой судьбе бедной девушки, вступившей в неравный бой с фашистскими захватчиками”.

Справедливости ради нужно рассказать также  об авторах и первой исполнительнице этой замечательной песни, позднее переведенной на русский язык и вошедшей в золотой репертуар Клавдии Шульженко. 

Музыку написал Карло Донида (Carlo Donida), текст - Джузеппе Перотти (Giuseppe Perotti).
Джузеппе Перотти (1900-1971гг) писал все свои произведения под псевдонимом Pinchi. Он был одним из самых известных итальянских поэтов-песенников послевоенного времени.
Карло Донида (1920-1998 гг) окончил миланскую консерваторию по классу фортепиано и композиции. Свою музыкальную карьеру начал в качестве пианиста в группе “Стиляги”, где показал себя одним из лучших пианистов, был музыкальным редактором в одном из журналов, а вскоре он стал одним из популярнейших композитором-песенником Италии.
С поэтом Pinchi он написал более 120 песен. Участвовал в 12 Фестивалях в Сан-Ремо. Его песни всегда занимали самые высокие места. За годы своей карьеры Carlo Donida также написал музыку к документальным фильмам, рекламным роликам и художественным фильмам.
Открыть flash-объект в новом окне!

ИСТОЧНИК

Довольно сильно отличается от привычного, более раннего варианта (много новых слов и выражений).

https://cdn.echo.msk.ru/files/3175397.mp3

Для тех, кто как и я, пропустил в субботу выпуск программы "Один в один". А посмотреть-то хочется.

Душа отдыхает. И вспоминает...

Давно в черновике лежит, да всё некогда выложить. Дела... дела...  
Для подъёма подпорченного настроения

Ностальджи. В 1963-65 гг., когда в кино  шёл фильм "Первый троллейбус", я учился в музыкальном училище...  Говорят, на похоронах  Владимира Высоцкого, с которым Даль играл в фильме "Плохой хороший человек", Олег сказал:  "Следующий буду я". Мне захотелось побольше узнать об этом актёре, о котором молодые уже мало что знают. Я погуглил...

Один из самых любимых советских актёров, Олег Даль не получил звания заслуженного, ни, тем более, – народного артиста. В своей недолгой жизни он для многих был неугодным, требовательным и неудобным. Фильмов, в которых он снимался, могло быть больше, а театров, которые он часто менял – меньше. Но так распорядилась с этим талантливым и неординарным человеком его беспокойная судьба. Причиной смерти Олега Даля стал сердечный приступ.
Его часто не устраивали предлагаемые в спектаклях роли и он был требователен не только к себе, но и к режиссёрам, коллегам по сцене. Анатолий Эфрос вспоминал, что «Даль был замкнут, нервен и нетерпелив, убийственно остроумен, а иногда невыносим» и в нём всегда чувствовался «мятеж… против… нелепостей жизни… её уродств». Олег часто отказывался от эффектных ролей и переходил из театра в театр. И ещё он пил, зная о том, что это вредно для сердца и может плохо кончиться.
Далю повезло сняться для ТВ в роли Печорина, о которой он мечтал, сыграть советского разведчика в мини-сериале «Вариант Омега», воплотив в жизнь мечту любого русского актёра и создать романтический образ принца Флоризеля. На театральной сцене у него тоже были интересные, отмеченные публикой и критикой удачи. Несмотря на то, что вся страна полюбила его за роли в кино, Даль был, в первую очередь, великолепным театральным актёром: чутким, тонким и изобретательным. Он играл «в собственном неповторимом образе» – по определению Вениамина Каверина. Но всё это было на каком-то изломе, с вечной возможностью сорваться, отказаться, броситься в омут забвения.
Становясь всё более популярным у зрителей, Даль не становился более счастливым. Его второй брак с актрисой Татьяной Лавровой тоже не был удачным и длился полгода. Его часто не устраивали предлагаемые в спектаклях роли и он был требователен не только к себе, но и к режиссёрам, коллегам по сцене. 
Его третьей женой стала Елизавета Эйхенбаум, которая сумела создать для мужа уют, заботу и стабильность в доме, но изменить его творческую жизнь ей было не под силу. Даль конфликтовал с начальством и окружающими и запивал. Во время творческой командировки в Киев, он, уехав от опеки жены, выпил, хотя держался уже несколько лет. Противоалкогольная ампула, вшитая ему врачами в 1973 году, вызвала соответствующую реакцию сосудов и наступил кризис. Вдова актёра выступала против этой версии, настаивая на том, что Даля сразил обычный сердечный приступ, но о «торпеде» упоминали многие из друзей Олега Ивановича.

Однако вопрос, почему умер Олег Даль, в 1981 году, в возрасте 39 лет, оказался не таким важным, как решение о его захоронении: ни на одном из главных столичных кладбищ не нашлось места для этого актёра. Проблему решали на высоком уровне и, наконец, власти обязали директора Ваганьковского кладбища отыскать подходящий участок в центре. Его нашли на заброшенной могиле русской балерины ХIХ века Рославлёвой. Там, в тесноте, и похоронен Олег Даль. 
Источник

А мне жаль, что песню, которую с таким вниманием слушали в кафе молодые люди, чьи одухотворённые лица вырывала камера крупным планом, за Олега Даля спел Владимир Трошин. Даль и сам мог бы великолепно  спеть, как он спел песню "Всё было, всё было..." в кинофильме "Земля Санникова"

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1961-2016

Школьные годы чудесные

(Авторское отступление)

На втором году учёбы всё чаще вспоминались беззаботные школьные годы. Казалось бы, вот они, рядом. От 61-го до 65-го прошло всего четыре года. Самое беспечное, весёлое  и счастливое время было, когда учился  в родном 7-а классе. В 8-а, когда нас "слили" с чужим 7-б классом, начался не всегда гладкий, а порой и болезненный, конфликтный  процесс привыкания и притирки к чужакам и их лидерской группировке, желавшей подчинить себе "ашников". К тому же мы начинали выходить из пионерского возраста, были в восьмилетней школе самыми старшими, готовились к экзаменам и получению первого свидетельства об образовании, после чего была открыта дорога к студенческой жизни  в средних специальных учебных  заведениях.

Вчера с одноклассницей по Сретенской музыкальной школе переписывался. Она фотку нашего ДК прислала - интерьер зала со ступеньками, ведущими на сцену.

Мы участвовали от школы в районных смотрах художественной самодеятельности и по этим ступенькам поднимались на сцену. Валя исполняла танец маленьких лебедей в группе из шести девочек, я аккомпанировал на ф-но. Сам исполнял "Сентиментальный вальс" Чайковского и "Элизе" Бетховена, за что был награждён школой и районным отделом народного образования (районо) книжками с надписью, печатями и подписями директора школы и районо. Я сканировал эти надписи и отправил их в фотоальбом в Одноклассники.
Жаль, что не разыскал эти книги, когда писал посты о наших школьных годах. Сегодня решил восполнить этот пробел. Тем более, что новый учебный год начался.
Сканировал подарочно-наградные надписи на внутренних обложках замечательных книг: "Пленники барсова ущелья" (детская приключенческая повесть - от школы) и "Морские рассказы" Станюковича - от районо. Обе книжки замечательные. 

Моя одноклассница Валечка Майник. Энергия и жизнелюбие бьют через край. Проживает в Питере. Переписывамся через скайп и одноклассников. Прислала мне эти снимки - свой музыкальный портрет и зал Сретенского РДК, ступеньки которого вели нас на сцену. 

А потом (в 1966-м году), уже после школы, я организовал в ДК эстрадный ансамбль и мы спускались на сцену по этим же ступенькам.

Я во втором ряду справа подпираю шкаф. А рядом молоденькая Валечка-красотка.  Жили в Сретенском гарнизоне. Она в третьем Досе, я в четвёртом.  У них дома, как и у нас, стояло пианино. Однажды оказался у них в гостях и, как мне рассказывала Валя, (сам запамятовал) подбирал на пианино и пел романсы, глядя на её пылающее личико . (Это уже моё воображение дорисовывает: годов-то прошло!..):
"Ми-и-и-и-лая, ты услышь меня..."

(Продолжение следует)

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
конец мая

Не помню, лирическое, или наоборот мутное настроение толкнуло меня кирнуть, но в училище поздно вечером я пришёл изрядно (не очень, но всё-таки) кирным. Бабка Лиза орала на меня, но это уже её привычка. Очень тщеславная старуха. Работает в училище с самого его основания. Все студенты с ней на "ты" и она любит погутарить с ними. Задаётся: "Через мои руки все музыканты прошли! Как придут сюда, так и говорят: "Баба Лиза, ты помнишь нас..."
В угловом, самом большом классе сидела Люда и слушала пластинки: завтра у неё экзамен по музлитературе.  Взяла проигрыватель из нашего кабинета звукозаписи и решила всю ночь слушать музыку. Запомнить нужно было около сотни тем.
Повязку она уже сняла. Возле глаза осталось лишь тёмное пятнышко. Я решил не идти в общежитие и тоже остаться ночевать. Я завалился спать возле стола, упал на скреплённые в ряд стулья. Попросил её потушить свет. В темноте под столом я видел только немигающий, гипнотический красный глаз проигрывателя, видел еле различимые очертания Людиной фигуры, слушающей Реквием Моцарта.

Всю ночь, упрямо заглушая желание спать, звучала заупокойная месса великого Моцарта. Изредка поднимая веки, я видел всё тот же красный глаз, и под его неумолимым оком снова, словно сами собой, закрывались отяжелевшие веки. Мощные, трагические и страстные хоры, стройное, выразительное чередование мужских и женских голосов сливались в расплавленном полусонном мозгу.  В голове они закручивались вихрем кошмарных  видений. Всё это хоть и было  страшно, но происходило где-то  далеко от меня. Далеко, вероятно, потому, что я очень хотел спать.

(О, как я завидую этому парнишке за то, что он мог спать и видеть сны под Моцарта и при свете ламп - не в темноте же Люда разбирала мой убористый почерк - Б.К., сентябрь 2016).

В середине ночи ей стало холодно и она попросила у меня пиджак

Еле пошевелив спросонья языком, пробормотал:
- Возьми...
И отдал ей пиджак.
Потом она говорила, что взяв его, не имела никакой задней мысли. И только потом, обнаружив в кармане мою записную книжку, она жадно впилась  в неё...

...Проснулся я в тишине, когда уже рассвело. Было полседьмого утра.  Люда, в накинутом на плечах пиджаке, склонила голову на стол и спала. На столе остывал раскрытый проигрыватель с огромной пластинкой на диске - "Реквием" Моцарта. 
В семь часов, протерев сонные глаза, мы пошли домой, в общежитие. Всё было обычным... И вдруг изменилось, когда она, помолчав немного, призналась, что прочитала мою записную книжку,  И одно место в ней так её возмутило, что она хотела с размаху запустить в мою голову чернильницу.  А я спал.

Притворился равнодушным:
- Мне всё равно, сейчас меня уже ничто не может удивить.
- Да? Вот ты как заговорил теперь?

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
март

В конце концов я договорился до фразы, что  я  "ищу, чего искать".
Она опять не  могла понять, а я не смог внятно объяснить, что просто я испытываю себя в борьбе с трудными жизненными обстоятельствами, что я хочу больше узнать о жизни, исходя из своего собственного опыта, чтобы не ошибиться при выборе   своей  колеи...
- Говори конкретно, - просила она.
Но я снова выражал свои мысли слишком обобщённо и непонятно для неё.
Мы дошли вместе до "Романтики", продолжая говорить и спорить. Люда прошла со мной до самого кафе, хотя должна была свернуть  к дому на два квартала раньше. 

Снимая пальто и причёсываясь перед зеркалом, я удивился своему слишком задумчивому лицу. А в это время у меня в голове крутилось: "А Галя отлично понимала меня, хотя и говорил я с ней на языке общих абстрактных понятий. Но Люде на всё нужны конкретные примеры". 

(В 77-м году, просматривая эту тетрадь, я вставил между строчек  такую запись: "Галя - человек большого интуитивного мышления. Люда - нет.- 77 г." - Б.К., июль 2016)

Я невольно улыбнулся перед зеркалом своим мыслям и приободрил сам себя.  Ничего!  Надо чаще улыбаться. Хоть не таким смурным буду выглядеть. К чёрту хмурь!

 Сто лет назад звёзды мировой величины пели для тысячи-другой зрителей в крупном оперном театре. Теперь же через YouTube можно вещать сразу миллиардам. Рекордсмен по просмотрам на YouTube — знаменитый Gangnam Style от корейского исполнителя — набрал уже 2,5 млрд просмотров и более 5 миллионов комментариев.

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1964,
июль-август

Он и сам не ожидал, что это произойдёт у него, когда останется наедине с Саранчой. Его ослепили эти первые поцелуи, но на другой день он говорил, что ему стыдно и МОРАЛЬНО противно, так как он её не любит. Совсем нисколько. Но вечером его опять тянуло к ней и к поцелуям. 
В потоке этих событий  я получил письмо от Любы. (Не пойму только, как оно дошло до Сретенска, хотя было адресовано во 2-е отделение связи в Чите, до востребования. Но на обратной стороне стоял сретенский и читинский почтовый штемпель. А как они мой сретенский адрес узнали? Неужели я сам его оставил в отделении связи? - Б.К., май 2016).

Письмо небольшое, но от него потеплело на душе:

"Привет из Сочи.
Здравствуй, Боря!!
Извини меня, пожалуйста, за долгое молчание, вообще-то лучше сердись на меня, я виновата перед тобой.
Я уже вторую неделю в г. Сочи. Опять в том же доме и в той же квартире, что и 2 года назад. Отдыхаю я отлично. Большую часть времени провожу на пляже с книгой. Хожу в кино, в Ривьеру. Скучать мне не приходится. О красоте города и моря писать не буду, ты сам всё видел. Друзья у меня здесь есть, и хорошие они все. Жаль, тебя нет здесь. Это, конечно, я так говорю, а ты - не знаю.
Ну а у тебя как дела? Как проходят твои каникулы?
До свиданья, хороший. Люба".

Начало романа

Предыдущая часть

1964,
июнь - август

Она перебегала от него к моей кровати и чуть ли не падала на меня. На мгновение мои руки касались её груди и изгиба бедра. Прикосновения возбуждали меня, но из чувства товарищества  я кричал: "Игорь, забери её", сам не желая, чтобы она уходила.
Любка вскакивала и перебегала к Игорю, который притворялся обиженным. Потом они шептались о чём-то. Она говорила, что ей негде ночевать - нет в комнате, где живут девчонки, свободных кроватей. Тогда Игорь оставил ей свою кровать, а сам лёг со мной.
Часа через два, в течение которых я не мог заснуть, Люба позвала Игоря и я с большим облегчением (никогда не научусь спать вдвоём с парнем на одной кровати) почувствовал, что он встаёт и уходит к ней. Я уже засыпал...
Утром я проснулся поздно. Игорь тоже спал, а Любы уже не было. Он проснулся сразу же после меня и стал рассказывать, что между ними ничего не произошло.

На другой день Игорь заболел. У него был жар, болела голова. Я ходил за врачом, который дал ему таблетки. Я менял ему полотенце, смоченное холодной водой, и пел все песни, которые знал и от которых ему становилось лучше. Я вспоминал, как сам простужался и болел, как мучительно трудно испытывать приступы головной боли и как сладостно, когда боль постепенно отступает. Для этого нужно обязательно отвлечься. 

Весь день шёл дождь и Люба приносила Игорю из столовой завтрак, обед и ужин. Начальнице лагеря это не понравилось. Она встретила меня возле корпуса, когда немного просветлело небо и дождь перестал.
- Ну и что из того, - спросил я, - просто заботится о нём, приносит больному еду.
- Только не уличная девка! - отрезала начальница и начала выспрашивать, приходила ли Люба ночевать в клуб к Игорю.
Я всё отрицал.
- Но ведь говорят же!
- Кто говорит?
- Это неважно!
- Есть поговорка, - сказал я, - "у сплетен большие ноги".
- Но есть и другая: "нет дыма без огня", - ответила начальница.
На этом мы и расстались.

Открыть плейкаст

Начало романа здесь
Предыдущая часть

1963,
в конце июня
(продолжение)

Я хотел возразить: в чём я не прав? Но Лёва опередил меня:
- Ты неправильно убеждаешь. Всё дело в том, что мы не понимаем "эту" музыку.
Лёва произнёс эти слова с сожалением. Сергей же продолжал упорно возражать, хотя в его словах уже не было прежней уверенности.
Прошли дни. И однажды Сергей сказал:
- Вот когда я слушаю серьёзную музыку в кино, она мне иногда нравится.
- Это потому, Сергей, сказал я, - что в кино музыка тебе понятна. Так как в кино ты не только слушаешь ухом, но и видишь глазами. Одно дополняется другим, и всё становится понятным. Я уверен: ты бы понял музыку и по радио, если бы у тебя было желание слушать. Но почему ты выключаешь радио  сразу же, как только услышишь серьёзную музыку? 
- Да ну её, эту музыку, - говорит Сергей и опять начинает спорить со мной.
Но хотя я его окончательно не убедил, но уверен, что мои слова не пройдут для него даром. Главное - он не остался к ним равнодушен. Он спорил со мной - это уже хорошо. И когда-нибудь, - может пройдут годы, -  эти слова дадут свои ростки....

Предыдущая часть

1963,
середина апреля

О вреде курения (разговор с учителем)

Интересно получилось! После урока музыки я вышел в коридор, снял с вешалки пальто. Валера вышел из класса и прошёл в учительскую. Неожиданно, когда я накидывал пальто, в кармане загремели спички. Мой учитель тут же обернулся и, усмехнувшись, спросил:
- Зачем ты, Борис, спички носишь? Покуриваешь, что ли?
Я краснел и улыбался смущенно:
- Да нет...
- Нет, ты скажи, - перебил Валера, и уже смотрел серьёзно, - ты действительно куришь?
- Я не в затяжку, - доверительно произнёс я.
Он улыбнулся уголками губ и быстро ответил:
- Я тоже начинал не в затяжку.
Потом он опять улыбнулся, покачал головой и с изумлением сказал:
- Ну, не ожидал от тебя, Борис, - и прошёл в учительскую.
Я только пожал плечами, смущенно улыбнулся и вышел. Всё-таки было немножко стыдно.
В следующий раз, в конце урока музыки Валера спросил меня:
- Ну что, ты сейчас куришь?
- Я уже неделю не курю, - смеясь, ответил я.
- О, какой молодец!
- Меня, Валерий Михайлович,совсем не тянет к папиросам. Вот, например, прохожу мимо магазина - куплю пачку. А если нет случая проходить мимо магазина, так я и не курю. Я и совсем могу не курить, - расхрабрился я.
- Так вот лучше не кури. - как всегда, улыбаясь уголками губ, сказал Валера.
И пока я не курю. До каких пор - не знаю. Пока какая-нибудь красивенькая пачка "Казбека" не привлечёт моё внимание.

Предыдущая часть

1963
 26 марта

Поездка к друзьям

От автора. В дневнике отсутствует эта дата. Однако в седьмую тетрадь был вложен картонный билетик от Читы до станции Домна стоимостью 27 копеек. На нём пробита компостером дата: 26 III  63. 

Наконец, начали.
В самый последний день Валера решил, что мне лучше сыграть "Разлуку" Глинки вместо "Подснежника" Чайковского. А так как я её не знал на память, разрешили сыграть по нотам.
Выступающих было немного, человек восемь и все девчонки 3-5 классов, то есть на 3-5 лет младше меня. Это объяснялось тем, что из районов большинство ребят были баянистами, которые будут выступать на следующий день.
Я выступал самым последним и был самым старшим.
Я был смущён своим вполне взрослым видом - в первый раз имел такой официальный строгий вид: черный галстук на белой рубашке. Оглядываясь по сторонам, вдруг увидел Женю. Он незаметно сел на тот же ряд и нас отделял только проход.
- Ты уже здесь? - удивился я - Как же я не заметил?
Женя только смеялся.
Перед концертом я решил спросить у Валерия разрешения поехать в Домну. Но учитель, вспомнив, по-видимому, все наказы моей матери, сказал:
- В Домну? Это же далеко.
- Совсем близко, - возразил я. - Тридцать километров от Читы.
- Нет, Борис, если бы в Черновские копи, еще можно, а Домна далеко. Но слушай, концерт уже начался.

Предыдущая часть

1963,
последняя неделя марта

Визит к Самариной

После обеда Валерий Михайлович сказал мне, чтобы я одевался и взял с собой все свои ноты. Через несколько минут мы шагали вместе с ним по читинским улицам.
- Сейчас мы пойдём в музучилище, - сказал Валерий Михайлович, нас прослушает Самарина, преподаватель училища.
Через некоторое время мы были на Калинина (в наст.время ул. Амурская - Б.К., декабрь, 2015)., - главной и старинной улице Читы, сплошь уставленной всевозможными магазинами, универмагами, ларьками, лотками, столовыми, киосками. Это очень оживлённая улица и здесь всегда толпы народа, по своей плотности даже соперничающие с московскими.  Пройдёшь один квартал направо от улицы 9-го Января и  окажешься возле музучилища. Рядом с ним, - напротив кинотеатр "Забайкалец" 
А у входа в музучилище, рядом с вывеской "Читинское музыкальное училище" через арку красуется другая надпись - "Железнодорожный отдел милиции". Этот отдел занимал половину нижнего этажа.

Предыдущая часть

1963

(последняя неделя марта)

Чита. Все наши мысли о ней.
В шесть десять утра поезд уже на вокзале.
Мы вчетвером с чемоданами выходим на яркую привокзальную площадь. Идём на некотором расстоянии друг от друга. Я позади всех. Впереди меня Валерий Михайлович, немного сбоку - энергетик, а впереди всех Иван Иванович. У меня в руках небольшой чемоданчик (тот самый "старенький чемоданчик" - Б.К. декабрь 2015) и сетка, а у моего учителя лишь маленькая сеточка.
- Давай твой чемодан, - предлагает он мне.
- Нет, я сам, спасибо, он совсем лёгкий.
Мы вышли в город. Энергетик пошёл в другую сторону.
Заходите, - сказал ему Валерий Михайлович, - мой адрес улица Ленина,54, кквартира <...>.
Мы остались втроём. Иван Иваныч свернул вскоре в другую сторону.
- Забегай, Иван, если будет время.
- Зайду! Только вряд ли время будет.

Пустынная улица освещалась тусклыми фонарями. Однако уже светало. Шли мы довольно долго (это первый раз так казалось.На самом деле от вокзала  до магазина "Темп" минут пятнадцать ходьбы. - Б.К., декабрь 2015) и по пути Валерий Михайлович с увлечением рассказывал о своём городе.
- Вот в этом здании совет народного хозяйства. А здесь кооперативный техникум. Раньше он был в Сретенске, теперь его перенесли в Читу. А вот механический цех завода, где я работал.
- Кем вы работали?
- Механиком, - совершенно серьёзно ответил он.
Как раз мы подошли к большому пятиэтажному дому.
- Вот здесь мы живём, - сказал Валерий Михайлович, - не забудь адрес.
Очень долго мы огибали этот огромный домище, чтобы войти во двор. Перед самым домом тротуар был особо отделан квадратным паркетом. Эта линия тянулась метров на сто в длину и метра четыре в ширину.
- Красиво здесь сделано, - сказал я.
- Да, неплохо, но зимой, когда здесь был снег, этот паркет обледеневал и по нему невозможно было пройти, не упав и не посадив себе синяка.
Наконец, мы вошли во двор и повернули за угол. Так шли ещё метров двести.
- Большой дом, - сказал я, поёживаясь от утреннего холодка.
- Да, дом восьмидесяти четырех-квартирный. Этот дом - самый большой во всей Чите... был! Сейчас строят и побольше.
Мы дошли до искомого нами седьмого подъезда и стали подниматься по лестнице.
- Мы живём на самом верху, - сказал мой учитель, - в детстве у меня не хватало терпения спускаться вниз и я спускался вот таким способом.
Он сделал жест рукой по перилам.
- А наверх как? - с любопытством спросил я.
- Наверх вот по этим ступенькам. Он указал рукой за перила.
Вскоре мы стояли на лестничной площадке перед дверью. Был уже рассвет, но в подъезде ярко горели лампочки. И было как-то уютно стоять, опустив на пол чемоданы перед дверью, слушать, как стучится в дверь Валерий Михайлович. С ним я чувствовал себя спокойным, сильным, защищенным от всего плохого.
- Не хотят нам открывать, Борис, - улыбнулся мой учитель после минуты энергичного воздействия на дверь.
Но вот что-то скрипнуло, послышались шаги  дверь открылась. Валерий Михайлович, а следом за ним и я прошли в коридор.
Нас встретила высокая худенькая женщина в простом платье. Как потом оказалось, мать Валерия Михайловича.
- Приехал! - сказала она.
Говорила она тихим голосом, но очень выразительно.
Она прошла с сыном на кухню, а я остался стоять в небольшом и казавшимся мне уютном коридоре.
Несколько секунд они тихо разговаривали. Потом мать Валерия Михайловича вышла в коридор и тихо мне сказала:
- Боря, проходи на кухню, раздевайся. Повесь пальто вот сюда. 

ХОХМИМ ПО-ВЗРОСЛОМУ

Прислала мне Валечка из Питера (В "Одноклассниках")

Шуберт. Бессмертная классика.