Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
июнь - начало июля

Было солнце. Был последний день в Чите. И я испытывал непонятную радость от того, что уезжаю отсюда. Радость без признаков грусти. Было хорошее настроение, как у солдата перед дембелем. 
Говорил с Людой о своих чувствах перед отъездом в родной дом. О том, что чувствую себя чистым душой. О том, как хорошо вокруг - лето, кругом зелень. И о том, что сегодня исчезает всё, что было вчера, а вчерашнее кажется сном. И о том, что ты сейчас совсем другой, и самому тебе не верится, что когда-то ты был, либо будешь не таким. И о том, что впечатление всего одной минуты, хорошее или плохое, бывает, порой ярче  целого  дня.
Такие прекрасные минуты часто возникают наедине с природой. А потом снова попадаешь к людям и тебя опять опутывает клубок противоречий, а ты распутываешь его. И распутывая, можешь натворить много нецелесообразного.

Простились хорошо. Целоваться на людной улице не стали (смешно: она боялась, что из-за угла сейчас повернёт мой отец). Договорились писать друг другу. Вот и всё.

Новые планы на жизнь

18 июня. Итак, я снова в Сретенске. 
Дальнейшие практические планы: подготовиться и в 10-й класс поступить (10-й - выпускной в этом году). Если так получится, значит я ничего не потерял. Значит можно считать, что никуда я не уезжал и эти два года прошли будто бы в Сретенске, а не в Чите. Ведь всё равно я бы учился в 11-м (в этом году оба класса выпускные).
Пусть теоретически  будет так. А практически, если бы я эти два года жил с папенькой и маменькой, я бы, как человек, по своему развитию потерял бы страшно много.
Итак, через два с небольшим месяца в моей жизни станет всё на свои места.

Как упоительны на Шилке вечера

22 июня. Записи в записной книжке.
"Буду готовиться к средней школе. Закупил физику, химию. математику, по которым, видимо, мне экзамен придётся сдавать, чтоб поступить в 10-й класс. Организовываю себя. Встаю теперь в 7-30 и делаю зарядку по 1-му комплексу (прочёл книжку, там дано 4 комплекса на год. Если выполнять, то можно порядком себя развить). Надо!
Вот только в субботу похожу на танцы. Надо поглядеть здешнее общество, от которого я уже давно отвык".

"Встаю в 7-00 - и на Шилку. После зарядки - в воду. Оказалось, что в это же время сюда приходят ещё два офицера средних лет, один из них занимается с гантелями. Вот так, перекидываясь весёлыми утренними приветствиями, плаваем и бегаем по берегу. В 7 часов утра сюда и Валя Цыганкова приходит. Но она обычно опаздывает и я слышу её весёлый голос, окликающий меня, когда я уже начинаю заходить в парную от тумана воду".

"Вот что интересно. Перечитываю старые дневники. Конечно, много детства, много наивного воображения и романтических мечтаний, особенно 6-я тетрадь. Всё это вело к отходу от действительности. Но вот что интересно: в этой же шестой тетради (18 февраля 63 г.) написано, что если люди когда-нибудь смогут познать душу и научатся управлять ею. то тогда они превратятся в очень умных машин, а человек исчезнет. Это очень похоже на мысли Гали Богдановой. Возможно, сойдись мы в эти годы, мы бы были счастливы, уединившись  в свои романтические мечтания. 

(Для справки даю ссылку с текстом записи в шестой тетради от 18 февраля 63 года. - Б.К., сентябрь 2016)

А сейчас для меня словно стёрлись понятия, стёрлась грань между "очень умной" машиной (самопрограммирующей, самообучающейся и самопроизводящей) и человеком. Потому что человек именно и есть такая машина и даже так называемую душу можно будет описать математикой. Сейчас мне эта мысль кажется естественной, может потому, что под словами "машина", "очень умная" я подразумеваю существо, имитирующее  функции мозга. Я не обмолвился,  сказав "существо". Невольно хочется так сказать о машине высшего порядка".

24 июня. Цветков прислал деньги, которые занимал у меня в Чите - 8 руб. А письма не написал, негодяй!

Из письма к Цветкову: "В субботу, на летней площадке танцы. Играет самодеятельный солдатский эстрадно-духовой оркестр. Вылезает из конур весь цвет сретенского общества. Я имею в виду женскую половину. Разрешу себе по субботам ходить на танцы. Буду присматриваться, искать почву. Как видишь, инстинкт силён. Но везде нужно находить "лезвие бритвы".

25 июня. Получил письмо от Люды:

............................................................................
(Письмо не сохранилось. - Б.К., сентябрь 2016).

Не по мне этот скорбно-лирический тон. Всюду какая-то неуверенность. Пять  раз спрашивает: "хорошо?", "правда","да"? И два раза точки, недоговорённости... А вообще чувствуется, что грустит, скучает без меня. Ответил спокойно, в умеренных выражениях, ничем не дал понять о впечатлении, произведённом её письмом. Ей нужна поддержка. Посоветовал не грустить и слушать больше хорошей музыки.

26 июня. Вообще у меня сейчас спокойное, бодрое состояние, а её грусть томительной волной отзывается в моём сердце. И эта грусть - не "сладкая", как выражаются поэты, а солёная, тянущаяся.
А впрочем, надо заниматься математикой, а не разжёвывать свои чувства.

(Далее криво оторваны несколько строчек, из которых можно понять, что была какая-то встреча случайная с девчонкой, "с хорошо и давно знакомой мне", но  имя которой я забыл, "и спросить было неудобно".  Гулял с ней  "до 11 часов и пошёл спать. Завтра встаю в 7 часов.". - Б.К., сентябрь 2016).

2 июля. Леса горят. Бегу в 7 ч. на Шилку, вижу, как  резко очерченное солнце обагрено тускло-красным светом. Холодновато. Бежишь по тропинке, а красное солнце пульсирует в глазах. А потом заходишь в воду. По Шилке - огненные блики протянулись блестящими колышущимися полосами.  Никогда не забыть мне этой картины! После купания холодновато, но всегда испытываешь большое удовлетворение и почти физическую радость от ощущения  и осознания своего бытия. Кровь радостно играет в молодом организме.
А днём был буран. За две минуты со страшной силой поднялись в воздух тонны пыли, за которыми не стало видно даже соседнего дома. Продолжалось это не больше десяти минут, а может и меньше. А потом был порывистый, сильный, но кратковременный дождь. 

3 июля. Ночью тоже был дождь, а утром, после дождя, - яркое золотое солнце. Буран и дождь, видимо, потушили лесные пожары. И умытое солнце неумолимо печёт. Вода в Шилке необыкновенно свежая. Чувствуешь, что холодная, но самому не холодно, а очень жизнерадостно. Невесть откуда взявшиеся в такое раннее время молодые девушки смеются и плещутся в воде.  Иду под горячими утренними лучами, помахивая полотенцем. Наслаждаюсь простыми радостями жизни. 

Первый срыв

4 июля. Кстати, дома у нас теперь шумно, приехал брат с женой. и ребёнком. Племяша Виталька. Ничего мужик, но только орёт здорово и часто мочится. На кухне висят пелёнки, я сплю теперь в кухне, на раскладушке, а в моей комнате - молодожёны.

Из записной книжки:
"Дома - гадость. Читал книжку за завтраком. Мелочь развернулась в скандал. Поругался с родителями. С братом чуть не разодрался: вмешивается, куда ему не надо. Разорвал мне рубашку. Я пошёл и одел его. Его жена зашила мне рубашку, опять одел свою. Купил две бутылки красного от плохого настроения, пришёл кирять к Кашникову Юрке. Распили в сарае."

(Продолжение следует)