Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
март

-  Я понимаю, я верю тебе, верю больше, чем этому Цапкину и всем остальным. Но он ведь руководитель оркестра. Я тебе  выдам деньги, а он потом может сказать по-другому и мне же неприятности будут.
- Ну ладно, вечером мы во всём разберёмся.
Пришёл вечером во время перерыва игры оркестра, когда Цапкин с остальными оркестрантами сидели за столом и ждали бутылки. Он встретил меня с ехидной и нахальной улыбкой.
- Ты тут заварил кашу, нужно  теперь разобраться, - сказал я, садясь за столик.
- А чего разбираться? Всё верно...  Ну и что?.. Правильно, по 6-е. 
- Слушай, ты или в беспамятстве, что такое говоришь мне, или специально хочешь мне пакость сделать.
Я обратился к толстому трубачу средних лет с несколько отёкшим лицом:
- Витя, ты ведь знаешь, что я до 12-го работал.
Он холодно-равнодушно пожал плечами:
- Не помню, не знаю...
Я пристально взглянул на Цапкина:
- Вспомни: банкет на 8-е. У нас ещё тогда бутылку утащили и чуть было драка не началась. При напоминании о бутылке его глаза впервые оживились и он сказал:
- А, правильно!
- Ну так вот. Значит, я ни одного дня не пропустил.
- Может быть, - он говорил с самоуверенной улыбкой.
- Ну так всё? Значит, договорились, что я работал до 12-го.
(Дальше большая часть листа криво оторвана. Сохранилась лишь часть строчки: "Он словно опомнился и продо[лжал]..." Не  помню уже за давностью лет, удалось ли "отбить" у Цапкина ещё три рабочих дня. Кажется, доказал ему свою правоту. - Б.К., июль 2016).

Приезд Цветкова

Цветков приехал в Читу в середине марта.
22 марта совершенно случайно я встретил его в бане. Он окликнул меня в раздевалке и я увидел его в трусах и с веником в руках, довольного и хитро улыбающегося.
- Ба! Кого я вижу! - я искренне обрадовался.
Мы мылись, затем истязали себя в парной. Он рассказывал о своей жизни в Ковылкино.
Работал в музшколе. Мужики пьют: самогон, брагу - что угодно. В музшколе пьют прямо в рабочее время. Заходит преподаватель прямо к директору, ставит бутылку.  Приходят в класс, где занимаешься с учеником, тебя зовут. Боялся: как бы не закиряться совсем. 
- Ну её, такую жизнь! К чёрту всё это!
- А жена?
- Мы, наверное, разойдёмся. Видишь ли, она не захочет сюда ехать, сейчас  с ребёнком тем более, - опять по квартирам маяться. Жить пока буду в общежитии. Договорился с заведующей, устроила в общежитие железнодорожного транспорта  (садик, где работаю, относится к железнодорожному ведомству). Прекрасное общежитие, между прочим, живут по 2-3 человека в комнате, свой душ в любое время... Какие в дальнейшем планы? Сейчас работаю в трёх садах, в общем выходит 180 рублей, вполне прилично. Правда, половина, чёрт возьми, на алименты уходит. 
- Кажется, 25% положено платить?
- Да, но у меня была задолженность за прошлый год и теперь высчитывают половину... В общем, поработаю до лета - не до этого а до следующего, 66-го года, подготовлюсь капитально и хочу поехать поступать в Дальневосточный институт искусств.  Сейчас встречаться с тобой нам так часто не удастся, работа каждый день, потом самостоятельно занимаюсь, изучаю анализ музыкальных форм.  Знаешь, это очень нужное дело. Мы можем с тобой в воскресенье в лес махнуть. Великое дело! За неделю намотаешь свои нервы, а уйдешь в лес, километров за 15 пешком, на природу, - морально отдыхаешь. Заряд бодрости на всю неделю.

Договорились с Цветковым сходить в лес недели через полторы, в воскресенье.

Только "не", только "ни" у меня

Запись в записной книжке от 22 марта 1965 года:
"Что же во мне главное? Я так и не могу понять Какая главная беда? - Неопределённость! - может, это и есть основное, что есть во мне?
У каждого есть своё лицо. Я хорошо могу себе представить, как себя будет вести в какой-нибудь определённой обстановке ну, например, Юра Губанов или Саша Кинжалов, или Петя Распопов. Здесь всё будет решать главное направление характера этого человека. А я? 
Пока не очень хорошо представляю, что я отвечу, если мне скажут такое-то или такое-то. Что я ДОЛЖЕН сказать в СООТВЕТСТВИИ со своим характером? Значит, главной черты, главного направления характера у меня нет.
Какой пустой звук - НЕТ! Нет есть! Неопределённость (незаданность реакции?) - может это и есть главное? А как расценить мою учёбу в училище? Разве мне не хочется учиться? Значит, считай в себе дополнительные недостатки: неорганизованность, несобранность, безалаберность,  нецелеустремлённость, бессистемность.  Одни приставки "не" и "без"!

Ладно, хватит болтать. Говорю и думаю об этом давно, а толку нет. Кончаю об этом писать. Если я что-нибудь реально сделаю, хотя бы в отношении учёбы - то сделаю. А не сделаю - так тебе, то есть мне,  и надо - сам виноват. А многословно рассуждать, да ещё на бумаге, для таких, по крайней мере, как я - нет толку. Только расслабляешь самого себя. Думать, конечно, надо, но не предаваться бесконечно пустым планам и надеждам вместо того, чтобы просто работать, добиваться результатов.
Они пусты, эти надежды, под ними нет почвы. Вначале работай, а потом, на основе результатов работы и строй свои дальнейшие планы, если уверен, что добьёшься их осуществления. Вот так. И больше никак.
 

Аудио и видеозапись -1 июля 1972г. Ленинградская обл, Приозёркий район, ст Сосново,
побережье озера Лампушка. Присутствовали Юрий Кукин, Ирина Воробьева и др. Запись осуществлял А. В.Буланов. Дополнительный куплет : Свободный ли, тугой ли пояс — мне то что? Я пули в лоб не удостоюсь — не за что. Сорвиголов не принимаю и корю, Про тех, кто в омут с головой, — не говорю. 

Истома ящерицей ползает в костях,
И сердце с трезвой головой не на ножах.
И не захватывает дух на скоростях,
Не холодеет кровь на виражах.

И не прихватывает горло от любви,
И нервы больше не в натяжку, хочешь — рви,
Провисли нервы, как веревки от белья,
И не волнует, кто кого — он или я.

На коне — толкани — я с коня.
Только «не», только «ни» у меня.

не пью воды, чтоб стыли зубы, питьевой,
И ни событий, ни людей не тороплю.
Мой лук валяется со сгнившей тетивой,
Все стрелы сломаны, я ими печь топлю.

Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как-то так.
Не вдохновляет даже самый факт атак.
Я весь прозрачный, как раскрытое окно,
И неприметный, как льняное полотно.

На коне — толкани — я с коня.
Только «не», только «ни» у меня.

И не хочу ни выяснять, ни изменять,
И ни вязать, и ни развязывать узлы.
Углы тупые можно и не огибать,
Ведь после острых — это не углы.

Любая нежность душу не разбередит,
И не внушит никто, и не разубедит.
А так как чужды всякой всячине мозги,
То ни предчувствия не жмут, ни сапоги.

На коне — толкани — я с коня.
Только «не», только «ни» у меня.

Не ноют раны, да и шрамы не болят —
На них наложены стерильные бинты.
И не волнуют, не свербят, не теребят
Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.

Свободный ли, тугой ли пояс — мне то что?
Я пули в лоб не удостоюсь — не за что.
Сорвиголов не принимаю и корю,
Про тех, кто в омут с головой, — не говорю.

На коне — толкани — я с коня.
Ни философский камень больше не ищу,
Ни корень жизни, — ведь уже нашли женьшень.
Не посягаю, не стремлюсь. не трепещу
И не надеюсь поразить мишень.

Устал бороться с притяжением земли.
Лежу — так больше расстоянье до петли.
И сердце дергается, словно не во мне.
Пора туда, где только «ни» и только «не».

Пора туда, где только «ни» и только «не».

Вы не поверите!

У меня такая привычка дурная: оставляю в классе свой портфель (сейчас у меня большой, "министерский"), а сам куда-нибудь ухожу на несколько часов: в столовую или в кино, или просто послоняться по Чите. Во время одного из подобных случаев Люда З., пока меня не было, заходила в класс, залезала ко мне в  портфель и... читала мой дневник.

(Продолжение следует)