Начало романа-дневника

Предыдущая часть

 

1965,
февраль

Несколько секунд мы стояли напротив  кафе. Она была в раздумье. Простота и искренность боролись с чем-то другим. Может быть, она (а это в её характере) боялась переступить грань, совершить переход от разговоров о красоте к самым банальным потребностям организма. И, кажется, эта мысль победила.
- Нет, пошли лучше в книжный магазин.
Я молча пошёл с ней дальше. Но мы совсем забыли, что уже поздно и магазин закрыт.
Было холодно и мы зашли в ДОСА погреться (как-никак, а с потребностями организма считаться нужно). Я предложил, и она не отказалась, сходить на эстрадный концерт - и я взял два билета.
Ещё оставалось время до начала концерта и сев в фойе в безлюдном месте, я стал  рассказывать Гале об этапах моей жизни.

В 11-12-13 лет я был бойким, развитым, быть может, больше, чем мои сверстники, но по существу обычным мальчишкой. Я много читал.  Мои интересы стали сложнее и глубже и отошли от интересов сверстников. Между 14 и 15 годом был переходный период, а потом я стал наивным романтиком. Да, в этих годах была своя прелесть. Всё казалось мне необычным. И то, мимо чего я сейчас прохожу с будничным равнодушием, тогда вызывало во мне много ярких и наивных в чём-то чувств. В 15-16 лет я был умным, но ребёнком. К 17 годам зародившееся ещё раньше стремление к реальному оцениванию действительности получило окончательное закрепление под влиянием Цветкова.
Чтение трудов Ленина упорядочило мысли. Вначале робкое перелистывание, а потом вдумчивое прочитывание основ материалистической философии помогло находить причины и закономерности тех или иных явлений. Изменялось мышление - изменялись и чувства. От гитарно-слезливо-романтического тона с одной стороны и  слепой, хотя и сильной радости, с другой, музыка души перешла к самым разнообразнейшим ритмам и гармониям. Сохранились и те, старые ритмы, но уже как воспоминания, а не как настоящая действительность. 

А скажи, что такое любовь?

Мы сидели на балконе, глядели на джаз-оркестр. Галя и я - мы смеялись шуткам конферансье (нужно сказать, довольно новым, не затёртым и, порою, блестящим). Я, словно случайно, брал её за руку. Она трепетала и убирала - нет, не убирала, а постепенно, нерешительно, но неумолимо вытаскивала из моих горячих рук 
свою
холодную
руку.
(Последние три строчки внизу листа оторваны. - Б.К., июнь 2016). 
<...> быстрыми шагами после концерта. Снег <...,>
<...> в один день и нам по семнадцать лет.
Она ничего не сказала, но говорить друг другу мы стали "ты". 

Завтра суббота, мы не увидимся, она сразу после занятий едет к себе в Дарасун (несколько часов езды), так же, как  в каждую субботу.
- Только дома я отдыхаю от всего: от всей этой городской жизни. Я, наверное, никогда к ней не привыкну; от общежития, от нашего культпросветучилища. Там хорошо: такой замечательный лес и моя собачка "Тапёр". Знаешь, у неё такие глаза, я даже иногда думаю, что она мыслящее существо. Но есть люди, по сравнению с которыми моя собачка - прекраснейшее существо на свете.
Потом мы молчали. Видели только глаза друг друга.
Мы шли быстро, а глаза казались неподвижными.
И выл ветер, и неслась мелкая снежная пыль в тёмной ночи. Снег вставал призрачными белыми пятнами, попадал в своём бесконечном крутящемся движении в отсвет неярких фонарей.  

Придя домой, попал в общежитинскую людскую круговерть.
А утром, когда остался в комнате один, передо мной всплыл в памяти вчерашний вечер и начали рождаться строчки стихов. А я-то думал, что больше уже не буду писать стихов. Прошло больше двух лет со дня появления первых наивно-влюблённых строчек стихов и больше года со времени последних стихотворных строф, в которых начали зарождаться зрелые мысли, но они оказались трудными для пера. Как всегда, в поэзии легче руководствоваться чувствами, чем логикой.
Я написал:

Что?

До сих пор не писал
это слово.
Такое 
                ясное,
как весны молодой
                            рассвет

И такое
                         сложное,
словно тайны мятежной 
                                       души.

Эти встречи...
Уста, задутые ветром,
Эти речи
И взгляды без слов,
Снег и ветер в ночи,
Словно песни полёт.
Стынет тело,
Не стынет лишь кровь.
А скажи,
                    что такое
                                          любовь?   

 

Вербовка в "Романтику"

(Три строчки в конце листа оторваны. - Б.К., июнь 2016).
<...> ...утром 20 февраля. А вечером я сидел в "Ромашке" (кафе "Романтика" в простонародье. - Б.К., июнь 2016).
... Света шепнула ему, что в коридорчике его ждёт чувиха. 
- Танька что ли? - небрежно спросил он
- Рыжая, - пояснила Света.
- Они все рыжие,- сказал, смеясь, Толя Цапкин и пошёл к выходу. Сквозь широко открытую дверь я видел, как он улыбнулся молодой девушке, привычным движением обняв её за плечи и наклонившись.
Через несколько минут он вернулся и снова, сев за стол, выпил стопку вина.
- Пришла, дурочка, - презрительно бросил он.
Цапкин повернулся ко мне и стал предлагать играть у них в оркестре.  Пианист скоро уйдёт, а Беседин совсем уезжает.
- Куда ты уезжаешь? - спросил я его.
- В институт искусств, во Владивосток нужно подаваться. 
(Вскоре он действительно уехал. Перед отъездом показал мне пропуск на выезд во Владивосток. Туда нужно специальное разрешение, он - в пограничной зоне).
Цапкин опять обратился ко мне:
- Ну как, ты согласен?
- Я подумаю и скажу тебе, я ещё буду заходить сюда. Я ведь сейчас в "Красном Октябре" играю. Пока репетируем, танцев ещё не играли. На днях должны играть. Посмотрю, как там всё будет.
Мы выпили немного - 2 бутылки лёгкого вина на троих. И пришёл я в общежитие таким, что если бы специально захотел, то сделал бы так, что никто бы и не заметил,  что  пил. Но я не хотел.

 

Первый поцелуй

Я хотел быть в весёлом расположении духа и немного вина помогало мне в достижении этой цели.

(Продолжение следует)