Начало романа-дневника

Предыдущая часть

 

1964,
октябрь

Вечером, когда дневной шум стал утихать, учителя начали уходить домой и в училище оставались только студенты для самостоятельных занятий, мы с Людой играли ансамбль. Встретиться, чтоб позаниматься, мы договорились заранее. А вечерком обычно тянет сходить в кино и я загодя взял два билета в "Забайкалец".
Позанимались музыкой, а потом я взглянул на часы и сказал:
- Я уже взял два билета в кино. Пошли?
Она вначале не хотела, говорила, что не может поздно домой прийти - родители будут ругаться. 
- Ну что ты дома будешь делать вечером? Ведь скучно!
После кино пошёл провожать к её дому. Дорога вся - с полчаса ходьбы. Я наврал, сказав, что мне идти в ту же сторону, когда она сказала, что "не надо меня провожать". На самом деле мне идти к общежитию - в противоположную сторону от "Забайкальца" Она живёт на улице Ленина, напротив магазина "Старт". 
Говорили о многом, сейчас всё не помнится. Люда живёт уже лет семь в Чите с родителями. Её отец - полковник. Кроме неё, в семье две младшие сестрёнки. По её суждениям я понял, какая это чистая, честная и доверчивая натура, но со своеобразными противоречиями. Всё это мне станет ясно позже...
Мы шли, она рассказывала о своей школе, где она была "активной пионеркой", участницей романтического отряда "Бригантина", о котором в своё время много писалось в областной "комсомолке" и говорилось по радио. В ней и был дух пионерских сборов и костров. Этот дух детской серьёзной игры с мыслями о хороших людях, о романтике труда - всё это живо прорастает в ребячьих сердцах и надолго остаётся, - конечно,  там, где умело и интересно поставлена воспитательная работа.

Я в ответ ей рассказывал о том, что был юнкором в школе, об "эстафете чистоты"  и обиде 6 "а" класса (см. тетрадь первую).

Примечание. К сожалению, как я написал ещё в предисловии к роману, первые три тетради утеряны, и я уже не вспомню, в чём заключалась обида класса на юного журналиста-одноклассника. Кажется, они считали, что недостаточно их похвалил по результатам соревнования между классами. Ведь я и сам был учеником шестого "а", значит обязан был, по их мнению, "своих" похвалить, несмотря на то, что другой класс стал первым в эстафете. (Вот когда возникли первые проблемы журналистской честности и объективности. - Б.К., июнь 2016). 

Она тоже вспомнила, что более двух лет назад слышала по радио передачу пионерской радиогазеты "Юный ленинец", в которой, рассказывалось об этой самой эстафете чистоты. И вспомнила мою фамилию ("довольно громкую, чтобы не запомнить"), названную в передаче.
Я спросил, была ли она в Атамановке? Оказывается, была. (Там находился пионерский лагерь Забайкальского военного округа. - Б.К., июнь 2016). Мы начали вспоминать, кто в каком году и в каком месяце был там и оказалось, что оба были в одном году и в одном сезоне, только я в санатории ЗабВО, а она - в пионерском лагере ЗабВО. А находились они рядом, через забор.
- Так вот где я тебя видел! - воскликнул я. - А то я всё вспоминал, где я тебя мог видеть, знакомое лицо.
- Я тебя тоже,- сказала она, - словно бы где-то видела.
Я вспомнил, что в Атамановке работал Валерий Рублёв и спросил Люду, знает ли она его. 
- Знаю, - ответила она, - Валерий Михайлович, молодой такой, он работал воспитателем в нашем отряде. Мы звали его "Копейкин", он нам не нравился.
Мы подошли к её дому и я на прощанье подал ей руку. "Это не по правилам", - тут же пронеслось в голове.
Она ушла. "А, чёрт с ними, с правилами" - возникла другая мысль.

На другой день Люда приносит мне деньги, потраченные на неё в кино. Я решительно отказался, я этого и не ожидал. Это вопреки моим понятиям о чести кавалера. 
- Ты всё-таки студент, - хотела объяснить она.
- Ну и что? У меня достаточно денег! 
Люда - в душе прямая, честная пионерка не хочет видеть таких условностей и я, чувствуя это, говорю:
- Когда не будет у меня денег, ты возьмёшь билеты.
Это её успокоило.

О моей физподготовке

Развиваться физически мне нужно. Природа дала мне широкие плечи, тонкую талию, отличный образец фигуры (так не я говорю). Вечером обычно ребята  раздеваются по пояс и идут плескаться в умывальник студёной водичкой (горячей тогда и в помине не было - Б.К., июнь 2016). Я прохожу по узкому коридору и ребята похлопывают меня по плечу: здоровяк!
Они с удивлением глядят на мою фигуру и говорят:
- Тебе бы спортом заниматься. Ты бы атлетом был.
Я сознаю справедливость их слов и мне хочется заняться. Хочется.
Мускулатура  у меня слабая. Нужно обязательно развить.
Я начал отжиматься руками на полу. Делал это месяца полтора. Начал с 15 отжимов - дошёл до сорока. Глядя на меня, вся комната стала делать это. Но превзошёл меня только Вовка Верхотуров при своём маленьком росте и бараньим весом, но сильной мускулатурой дошёл до 55.
Остальные пытались догнать меня. Но лишь Толька Ананенко (с кем я летом таскал кровати) был с хорошо развитыми сильными бицепсами, так как раньше занимался двухпудовой гирей. Но при своём большом весе не мог отжаться больше 30 раз.
Через полтора месяца до 40 доходить мне стало труднее. Я выжимал из себя все силы и, видимо, неправильно регулируя дыхание, задыхался. И перестал отжиматься. 

О работе в детсаду

С 5 октября начал работать в детсаду. Я туда приходил ещё в сентябре. Заведующая, окинув взглядом и оценив мою молодость, сказала, чтобы зашёл через несколько дней, "если другой работник не придёт".
Другой работник не пришёл и я приступил к занятиям с детьми.
Сад большой, шестигруппный,  называется "комплексный ясли-сад". Дети от 2-х  до 7-ми лет. Что хорошо, так то, что он буквально в двух шагах  от общежития и из окна нашей комнаты видно его каменное двухэтажное здание. Сразу с шестью группами я заниматься не успеваю с утра (в училище только один день в неделю нет  занятий утром). Приходится рассчитывать так, чтобы с каждой группой позаниматься 2 раза в неделю. Четыре раза в неделю, в среднем, я занят в детсаду. Приходится назначать время после обеда, что не особенно нравится заведующей. Но другого выхода у них нет и приходится считаться со мной.

 

7 октября. Что-то с Людой происходит

Один раз отказалась от занятий ансамблем, другой, ссылаясь на сильную занятость. Я решил не думать ни о чём  серьёзном.

(Продолжение следует)