Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1964,
сентябрь

Через несколько дней я пошёл с Цветковым на квартиру. где он жил. В его комнате - "предотъездовский" беспорядок. На полу разбросаны ноты, различная вокальная литература и другие книги. Многое он не брал с собой и надавал мне кучу нот, среди которых были дельные фортепьянные вещи. 
Затем достал из тумбочки на четверть початую бутылку вьетнамского ликёра и мы пошли на кухню. Там к нам присоединился мужик - шофёр. Мы выпили сорокаградусный терпкий, но довольно приятный на вкус напиток.
Шофёр болтал о своей работе, ещё о чём-то. Цветков, хитро прищурившись, задавал уточняющие вопросы, удивлялся. Потом шофёр куда-то ушёл, а мы с Аликом вышли на улицу. Я чуть не забыл забрать ноты, но Цветков, трезво владевший своей памятью, напомнил. Он постоял со мной минут десять невдалеке от дома, много говорил о своих чувствах и о том, что вино притупляет чувства и мысли. 
- Вот Ленин, - говорил он, - не пил, не курил, и дай бог каждому столько сделать, сколько сделал он. Нужно себя уметь в руки взять,  суметь повлиять вначале на себя, а уж потом можно влиять на других.
- Ну ты как, дойдёшь? - спросил он, прощаясь за руку.
- Дойду, не сомневайся.
Я ушёл к своей остановке. Увидел Галку Дудко. Она попросила и я с лёгкостью отдал ей Брамса - именно те ноты, за которые я больше всего радовался, что мне их Цветков отдал. Когда под градусом,всё делается легко. С такой же лёгкостью стал поднимать на Галке воротник её осеннего плаща.
- Не дойдёшь до дому, замёрзнешь, - пошутил я.
Она удивилась и воскликнула:
- Ты кирной, поэтому такой смелый?
Подошёл автобус...

"День счастья"

На другой день Цветков зашёл в училище и мы вместе пошли в кино на "День счастья". Он этот фильм смотрит второй раз и посоветовал мне обязательно посмотреть.
- Из артистов я мало кого знаю, кто где играет., - сказал Алик, но Баталов - исключение.  Умный чувак! И играет бесподобно естественно, просто и так, как в жизни. 
В одной из сцен Баталов, играющий врача, говорит (за точность не ручаюсь, но смысл таков): "Болтовни у нас ещё много. А нужно просто каждому хорошо работать".

После кино мы с Цветковым в основном и говорили на эту тему. Он полностью согласен с мыслью авторов и дополнил, что мало фильмов (хотя и есть), где бы так прямо, бескомпромиссно высказывались критические взгляды.
- Я думал, - продолжал он, - что из себя представляет подвиг Матросова в годы Великой Отечественной войны. Говорили о нём много. "Подвиг". "Геройство". А что если это самое обыкновенное самоубийство? Война - вещь тяжёлая. Холод,грязь, целыми днями в сырых окопах. Рядом, на каждом шагу гибнут люди, нервы напряжены до предела. "А чёрт с ними со всеми" - так Матросов подумал и кинулся грудью на амбразуру.
- Ты красочно описал, сказал я. "А может в самом деле так?.." - задумался я.
- Раззве нам известно, чтО там наверху делается? - после молчания, по какой-то неизвестной связи с ходом его мыслей сказал Цветков. - До нас доходят только результаты. Сейчас к авторитетам несколько ироническое отношение. Я единственно кого признаю идеальным человеком, - это Ленина.  И не потому, что с детства мне твердили, а по его собственным трудам. Ты поинтересуйся, почитай Ленина. Какая ясность и точность во всём! Безупречная правильность ВО ВСЁМ! Ленин умел срывать маски со всего и с поразительной простотой открывал самую сущность вещей.
Цветков достал пачку и закурил. Я взял у него побаловаться. В затяжку я не хотел и так и не научился курить. Мы облокотились на железные перила, что на углу Бутина и Чайковского. После нескольких затяжек Цветков сказал:
- Нужно лично знать человека, а не только по его статьям в газете, чтобы судить о нём.
- А как же узнаешь, если этот человек жил давно, и всё меньше и меньше остаётся людей, знавших лично его? А если он умер 100 лет назад, то вообще никого не будет, кто бы знал этого человека лично. Останутся только книги о нём, если он того заслуживает. Так неужели по книгам ничему верить не будут, что было раньше?
- Ну представь себе, что я - гений, - Цветков усмехнулся, - а ты писатель и хочешь описать мою жизнь. Ты будешь описывать меня с положительных сторон, а для правдоподобия укажешь несколько слабостей, вполне простительных для гения. Только и всего. Вот...  - протянул он.
Вечерело. Мы расстались с ним.

Про это

Из записной книжки.
В общежитии на кухне вертится маленькая полненькая девчонка. Слышу голос Вовки Верхотурова, обращённый ко мне:
- Вот, возьми её себе, - он указывает на девчонку, - она для тебя подойдёт.
- Нет, она мне не нравится, - отвечаю я.
- Так ты что хочешь - б...ть или дружить?
- И то, и другое, - отвечал я, имея в виду и половые отношения, и духовную связь
- Ты вначале побл-уй, а потом будешь дружить, - советует он.
- Ты считаешь, что это нужно вначале? - задумался я, почувствовав в этом вопросе определённую проблему.

Слова Цветкова: "самое красивое, самое лучшее, когда ты и духовно любишь, и физически. Здесь должна быть гармония. При таком условии обладание любимой - это что-то необыкновенное. А так... это ерунда".

(Продолжение следует)