Начало романа

Предыдущая часть

1964,
февраль - май

И он был прав. 
Он вообще был многим недоволен. И тем, что мяса нет в магазинах, а у людей скот отобрали. И что мать его - уборщица всего 30 рублей получает и работает круглый день. И ещё разные несправедливости из жизни находил. Я отвечал ему, поддерживая дух книжечек из политического отдела книжного магазина, что это всё временно, это бывает, всё улучшится.
- Что ты, всё: "бывает, бывает"! Это везде есть! - много раз повторял Мишка Кибирев.
И он был прав.Ведь в процессе развития общества возникает огромная масса противоречий и трудностей. И они есть везде. Такой диалектический вывод я сделал позднее.  И в разговоре с окружающими, которые думали так же, как Кибирев, не мог с ними не согласиться.

Защита друга

Однако жизнь моя в общежитии состояла не только из одних рассуждений и споров. Был один случай, который сильно взбудоражил меня. В нашей комнате жил горбатый эвенк. Он был на полном гособеспечении. И ещё из дома ему рублей сто присылали. Но почему-то он ходил всегда злой и всегда что-то ворчал, проходя мимо. Особенно буянил, когда напивался. Впрочем, не всегда можно было понять: пьяный он или трезвый да злой. Вечно он курил в комнате и даже ночью, когда все спали. Наши кровати стояли под прямым углом друг к другу и мой стул с одеждой стоял почти у его головы.
Однажды утром я обнаружил дырку на заду моих брюк, которой не было вечером. Никто не мог прожечь её, кроме него. Но он отпирался, что-то зло бормоча. Звали его Генка Павлов и было ему около 25 лет. Ребята дали ему кличку "Бейбутов" за то, что он имел обыкновение пробовать, проходя по общежитию, свой голос, подражая известному певцу.
Так вот, в один из дней "Бейбутов" пришёл в комнату выпившим. Я был  один. Он сел, тупо уставившись на меня, и что-то ворчал. "Вы все такие-сякие..." Мат густо сыпался из его уст. От какой-то дикой раздражённости он неистово мотал головой, словно лошадь, принимаясь материть меня. 
- Опять напился, - сказал я и послал его подальше. 
Он встал и пошёл на меня, размахивая большим костлявым кулаком. Подробности я не помню... Он ударил меня со всего размаха кулаком в ухо, когда я набирал чернила в авторучку. Чернильница упала, разлившись на моём одеяле и подушке.
Я плохо соображал в последующую минуту. Помню, я ударил его в грудь, прямо туда, где сердце, авторучкой (потом у него появилось большое чернильное пятно на этом месте, а перо авторучки, как я уже потом заметил, погнулось. Бледный, я выбежал из комнаты и побежал в 19-ю. Ребята заметили мою бледность, увидели кровь на ухе. В это время пришёл Петя и всё узнав от меня, твёрдо сказал:
- Пойдём!
Петя, я и ещё двое ребят пошли во 2-ю комнату. "Бейбутов" сидел на кровати. Почувствовав недоброе, он испуганно заморгал глазами. Петя подошёл к нему и спросил, указывая на меня:
- Ты за что его ударил?
Бейбутов пробормотал что-то неясное.
- А ну, приподнимись, - грубо и раздражённо сказал Петя. 
Он приподнял его за шиворот. Затем весь сжался, задрожал и словно пружина распрямился всем корпусом, направляя удар кулаком в скулу "Бейбутову". И ещё раз.
Я видел, как осев на кровать, Бейбутов стал плеваться кровью. Мне было противно и жалко его.
- Пойдём, - сказал Петя.
Мы пошли.
- Здорово ты с ним, - подавленно сказал я. - А если б он тебе ответил?
- Я б его убил сразу, - сказал Петя и сделал движение кулаком в воздухе. 
Вечером вся наша комната была в сборе. Кибирев с Копыльским подшучивали над "Бейбутовым": "Разукрасили тебя сегодня!"  "Бейбутов уже лежал, повернувшись к стене и не слушал или не хотел отвечать.
Мы уже все лежали в постели, когда к нам в комнату зашли человек пять наших студентов и направились к кровати "Бейбутова". Они разбудили его и повернули лицом к себе. Бейбутов испуганно вращал глазами. 
- Как ты посмел, - сказали ребята, показывая на меня,- его тронуть? Во сколько раз он тебя младше? Да избить тебя надо за такое до потери сознания!
Я лежал и впервые испытывал такое горячее чувство взаимопомощи и крепкой связи, спаянности  с ними со всеми. Вот когда ощущаешь, что ты не один, что за твоей спиной все свои ребята.
А наши студенты между тем вспомнили "Бейбутову" про  всё: и про то, как он бегал с ножом за одним из наших, и как других притеснял.
Глазки "Бейбутова" бегали. Фальшивым панибратским тоном он произнёс, протянув руку:
- Дай пять, всё, всё понял. 
- Я тебе дам пять, - сказал один из наших, - но помни: если ты на него ещё полезешь или на других, кто тебя послабже, худо тебе придётся. Любой из нас -  я, или он, или он - тебе дадут кулак понюхать. Понял?
Они ушли, сказав мне:
- Пусть только ещё полезет на тебя, ты скажи нам, мы быстро его уломаем.
Несколько дней после этого "Бейбутов" не разговаривал со мной, только зло поглядывал. Но иногда начинал бормотать невнятные угрозы. Тогда я намекал ему про Петю и он, как будто что-то внезапно вспомнив, мгновенно замолкал.

Идеалы и жизнь

В марте я всё-таки перешёл в 19-ю комнату. Там освободилось место и я стал там жить вместе с Петей Распоповым. Володей Верхотуровым - старшим (есть ещё младший Верхотуров) и Аликом Осокиным. Алик - 25-летний парень, который, наверное, болел полиомиелитом и потому при ходьбе волочил за собой ноги. Во всём остальном он нормально развитый, а мускульная сила его рук показывает, что он специально занимался накачиванием бицепсов. Вначале он не признавал меня за своего, но потом, присмотревшись, разговорился. Сам он из семьи, где отец и мать коммунисты, а дед принимал участие в Октябрьской революции, так что с детства  воспитывался в идейной атмосфере. Но ведь кроме родителей воспитывает и вся окружающая жизнь. А она после войны была не из лёгких. 
Алик - простой по характеру, добрый, хоть у него, как и у всякого, бывают вспышки казалось бы беспричинного гнева.Мы посмотрели с ним фильм "Кодин", который у обоих из нас вызвал резкое протестующее чувство против превратностей судьбы, что показаны в фильме.

Вот смотришь, - сказал Алик, - люди выходят из зала. У всех какое-то общее чувство, каждый готов что-то сделать. Но проходит время, и всё опять остаётся по-прежнему. Это первое чувство у людей распыляется или уходит на всякие личные дела.
Я потом сходил один и ещё раз посмотрел этот фильм.Второй раз смотришь - уже замечаешь каждую мелочь, которая подтверждает основную мысль фильма. И выходишь из зала с ещё более сильным впечатлением, чем в первый раз. Шёл с поднятой головой, разгорячённый, подставляя лицо освежающему ветру. И готовый на всё и вся. Но вот проходит полчаса, час, два. Новые впечатления, новые заботы непосредственно от окружающей жизни - и всё смывается, проходит.... Так что несмотря на воздействие искусства, воспитывает более всего окружающая жизнь. Хотя, возможно, очень сильное художественное произведение может человека захватить крепко и надолго. Но, с другой стороны: перенося события показанные в произведении на свою конкретную действительность и следуя чужим примерам, будешь допускать ошибки.  И здесь... Не знаю...
Нет, нужно брать только главную мысль, а действовать уже согласно обстановке.

(Продожение следует)