Начало романа здесь

Предыдущая часть

1963,
30 июня - 5 июля

- Комиссаров Борис - три с минусом. Рекомендуется в детскую музыкальную школу г. Читы...
Пол похолодел у меня под ногами.
Кончив объявлять, голос произнёс:
- Комиссаров останется.
Все разошлись: кто с радостной улыбкой, а кто с растерянным и огорчённым выражением на лице. Я подошёл к столу медленно, как сквозь сон. Голоса расходившихся были отчётливо слышны мне и это сразу снимало впечатление сна.
- Мы предлагаем вам поучиться год в музыкальной школе, а потом сдать нам экзамены.
- Это не так уж плохо, - сказала Пеннер, - ты наладишь аппарат, подгонишь технику. Беглость пальцев у тебя есть, но одного этого недостаточно. 
Затем спросили:
- Сколько у тебя было педагогов?
- Одиннадцать.
Они только развели руками: с человека, которого учили не один-два, а 11 педагогов и каждый по-своему, снимается всякая ответственность за своё исполнение.
- Разве я плохо сыграл? - спросил я.
- Ты сыграл не плохо, - ответили мне, - но не так, как хотелось бы. У тебя нет профессиональных навыков, техничности исполнения и если мы тебя примем сейчас, ты не справишься. Программы сейчас очень сложны и требовательность большая...
- Самарина говорила, что я поступлю без всякого... - сказал я несколько вздрагивающим голосом.
- Значит Самарина ошибалась, - улыбнулись они. И по этим ироническим улыбкам я понял, что Самарина не пользуется здесь уважением и её голос ничего не значит.
Они ещё долго и ласково со мной разговаривали, спрашивали, как посмотрит на это отец:
- Как бы нам с отцом переговорить, - задумался директор. - Вот что, возьми талон на переговоры и завтра придёшь ко мне.
Я кивнул головой и ничего не соображая, вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Спокойно, но ничего не замечая вокруг, прошёл по коридору.
Ну ничего, не поступил - уеду домой. Не все же поступают. Буду учиться в 9-м классе, получу среднее образование. Такие мысли витали  в моей голове, ещё гудевшей каким-то бессмысленным, с оттенком безразличия, гулом от неожиданных проблем.
(Сноска в дневнике под текстом. "А если б я уехал, я бы не встретил тебя, Люда, и  это было б, наверно, лучше. - Х 1967")
Вышел на жаркую улицу. Куда идти? Безразлично. Пошёл, было, в кино, но увидел огромную очередь и упало всякое желание толкаться за билетами. Пошёл в столовую, где очередь была не меньшей, и там, стоя с подносом в руке за каким-то гражданином, читающим газету, медленно двигаясь в очереди, я размышлял о своей печальной судьбе...
Из столовой я пошёл домой и решил позвонить Валере и рассказать всё. Соседка, у которой был телефон, оставила меня одного в квартире, сама ушла куда-то; и я полчаса звонил то в справочную, то в Молоковку, но так и не дозвонился. После этого пошёл на почту и взял талон на переговоры с отцом.
Что ж ещё делать? Вспомнил, что обещал зайти к Смелягиным, как только сдам экзамен. Перед дверью долго стоял и раздумывал: заходить или нет. Что скажу я, войдя к ним? Наконец, решился и постучал. Они открыли.
- Ну как? - они вопросительно смотрят на меня.
Несколько секунд я молчу. Стою посреди комнаты.
- Ты садись, - они усаживают меня в кресло и вновь вопросительно глядят.
Едва прикоснувшись к сиденью, я обреченно и безнадёжно выдохнул:
- Провалил.
Молча достаю экзаменационный лист, подаю им.
Они утешили меня, как могли и сказали, что всё идёт к лучшему: проучусь годик в школе и поступлю в училище, что этот год даст мне очень много.
Особенно облегчили они моё состояние, последним доводом:
- Они могли бы тебе просто поставить двойку и сказать: езжай-ка, мальчик, домой, ты для нас не подходишь. Но они предложили тебе остаться, позаниматься год, подработать технику и потом учиться в музучилище. Значит, видят, что ты можешь, что у тебя есть способности.
- Ведь никому другому они не предложили остаться? - спросил Юра.
- Никому, - ответил я, воспрянув духом.
Вышел я от них уже не в таком расстроенном расположении духа, которое у меня было до посещения Смелягиных.
- Всё, что происходит, всё к лучшему, - думал я, и в голове уже витала какая-то смутная, неустановившаяся, но обнадёживающая мелодия.

Два письма

Дома меня ждало письмо от Любы:

"19/VI-63 г. Здравствуй, Боря!
Два дня назад я получила твоё письмо и сейчас пишу ответ.
Жизнь моя пока идёт хорошо. Завтра уезжаю в город Новочеркасск в гости. Пробуду там с неделю, а может быть и больше. Буду ходить купаться и загорать на Дон. Надеюсь отдохнуть хорошо. После, когда приеду домой, буду, наверно, работать в колхозе. Вот и всё.
Поздравляю тебя с успешной сдачей экзаменов и желаю, чтобы ты прошёл по конкурсу и поступил в музучилище.
До свидания
С приветом
твой друг Люба."

Она поздравляет... А я...

На следующий день, 1 июля, пришло письмо из дому:

"28/VI-63

Дорогой сынок Борис!
Уже почти неделю, как я отправил тебе письмо с конвертом для ответа. До сих пор ответа нет от тебя. Мы, естественно, волнуемся за тебя. Послезавтра у тебя первый экзамен, после сдачи экзамена сразу же напиши письмо. Если что не так, не огорчайся. Напиши, когда ты выедешь, обязательно дай телеграмму в день выезда, только утром рано, чтобы мы успели получить.
У нас всё по-старому. Витя занят весь день на практике в больнице, к тому же он ещё дежурит по скорой помощи или целый день с 9 утра до 8 вечера или в ночь. За дежурства ему, конечно, оплачивают. Вот и все новости.
Да, хочу тебя обрадовать сообщением, что тебя райком комсомола наградил похвальным листом за хорошую учёбу. Мама получила этот похвальный лист. Приедешь, посмотришь на него.
На этом заканчиваю. Желаю тебе успехов в сдаче экзаменов, хорошего здоровья. Ждём от тебя письма. Мы уже по тебе соскучились. Папа, мама, Витя"
(Похвальный лист райкома комсомола за 8-й класс у меня не сохранился. Только похвальная грамота от школы за 5-й класс - Б.К., февраль 2016).

Ещё не всё потеряно

Часов в одиннадцать утра этого же дня пошёл к директору и отдал ему талон на переговоры. Уходя, спросил:
- А можно мне сдавать дальше экзамены?
Директор разрешил. Я написал в этот день диктант по русскому. После экзамена шёл с каким-то смутным и волнующим чувством ожидания и надежды.
- Ещё не всё потеряно, - твердил я сам себе и загорался неясными мечтами.

Телефонный разговор не состоялся. Я пошёл на главпочтампт к 5 часам дня, но директор так и не пришёл. На следующий день пошёл к нему и узнал, что случилось недоразумение. Я не знал, что звонить можно с любого телефона и поэтому пришёл на почтампт. А директор прождал меня в своём кабинете....

Сдал на четвёрку русский устный. После экзамена пошёл к директору и договорился, что разговор по телефону будет завтра, 4 июля, в 11 часов утра. Вечером этого же дня я получил телеграмму из дому следующего содержания:
"Обеспокоен несостоявшимся разговором немедленно телеграфируй состояние здоровья".
А утром следующего дня приехал отец. Произошло это по той причине, что телеграмму мне должны были принести утром, но принесли вечером. Естественно, я не мог сразу дать ответ. Обеспокоенный  отец приехал...
С ним мы пошли в училище и отец сидел у директора в кабинете и беседовал с ним, а я ходил по коридору, размышляя о своей необычной судьбе.
Действительно, редко происходит точно так, как ты предполагаешь. Иногда тебе известно, ЧТО произойдёт, но КАК всё это будет на самом деле? Бывает, опишешь всё себе в уме до мельчайших подробностей, а на деле выходит иначе, по-другому. До моего приезда в Читу я предполагал всё в двух вариантах: либо поступить, либо уехать в Сретенск. А в жизни оказался еще третий вариант. Мне предлагают остаться в Чите в музшколе...
Отец вышел от директора с каким-то непонятным видом. По его лицу ничего определённого нельзя было узнать. Сказал, что поговорил с директором и он согласился оставить меня кандидатом.
Ночь отец переспал в гостинице. 
На другой день он опять пошёл к директору, но тут выяснилось, что по каким-то причинам меня нельзя принять кандидатом. В этот день я сдал последний экзамен по теории. После экзамена увидел Валеру. Он приехал в Читу на один день: перевозил ребят из пионерского лагеря Молоковки. Он обрадовался, увидев меня, поздоровался за руку и обо всём расспросил. Задумавшись, сидел несколько минут. Потом сказал:
- Я поговорю с ними.
Он зашёл в учительскую и вернулся минут через пятнадцать. Я в это время ходил возле учительской, слыша доносившийся оттуда спокойный размеренный голос Валерия и чей-то женский голос, что-то объяснявший. Выйдя из учительской, Валерий сказал мне:
- Никак не хотят тебя принимать. Говорят, не справишься с программой, отстаёт техника.
Валера посмотрел на часы:
- Мне, Борис, сейчас надо идти, до свидания. Но ты мне всё напишешь, как у тебя будут дела дальше идти. Дай-ка листочек, я запишу тебе адрес.
Я достал свою записную книжку и открыв чистую страничку, он записал в неё свой адрес: "Пионерский лагерь "Ингода" медицинских работников".
Часа в три дня ко мне пришёл отец и сказал, что снова был у директора и тот по каким-то формальным причинам не может принять меня кандидатом.
Отец сказал, что ему надоело, что пора кончать эту волынку, раз не поступил, так сегодня поедем домой и т. д.
Вот всегда он так. И меня всегда это возмущает в нём. Честно говоря, я возмутился такими его словами и раскричался:
- Что ты кричишь? Ему, видите ли, "надоела эта волынка". Мне кажется, что Я поступаю в  музучилище, Я сдаю экзамены, с МЕНЯ спрашивают, а не с тебя. А он пришёл - и всё! С размаху отрубил: "поедем!" Не спросил меня - ни слова! Со мной не посоветовался...  Ему надоело - и всё! Светопреставление! Раз ему надоело, так надо всё бросить и уезжать. Но ведь есть ещё выход. Можно и в музшколе год поучиться. 
Так говорил я, и отец немного поумерил свой тон. Но стоял на своём: надо уезжать. И выдвигал много своих житейских соображений: где ты будешь здесь жить, где учиться, чтобы пройти общеобразовательные предметы? Это целая морока. А вдруг и в следующем году не поступишь, потеряешь целый год? И т.д. и т.п

(Продолжение следует)