Предыдущая часть

1963,
31 мая

Край родной, навек любимый

Теперь я хочу   написать о природе. О чудесной забайкальской природе и нашем городе Сретенске. Об этом стоит писать, потому что природа и вообще вся окружающая обстановка сильно влияет на человека, изменяет его, делает другим. На лоне природы человек становится красивее, лучше.
Зацвела черёмуха. И только теперь чувствуется весна. Поздняя забайкальская весна. В ней столько прелести и очарования! Самое лучшее и чистое наслаждение - это наслаждение природой.
Зацвела черёмуха, высаженная на обочине дороги. И только теперь, в конце мая ощущаешь, какое это замечательное время - весна! Особенно это чувствуется к вечеру. Солнце еще не зашло, но уже клонится к горизонту. На улице едва уловимый ветерок, даже не ветерок, а почти незаметное движение воздуха. Небо голубое, как никогда. 
Я вышел из дому и с наслаждением вдыхаю запах черёмухи. Нет, об этом не напишешь! Это такое ощущение, будто в тебя вливаются новые силы. Воздух свеж, но свеж по-особенному, по-весеннему. Косые лучи солнца растекаются по земле живительным теплом. И в эти минуты особенно близок тебе родной город, гарнизон, эти кирпичные двухэтажные, сплочённые, стоящие рядом друг с другом, дома.

Был бы я художник, я бы нарисовал и эти дома, сарайчики рядом с ними, невысокие заборы, окаймляющие дорогу, и самою дорогу, пыльную и, веющую теплом. Дорога ведёт к Шилке. По этой дороге в чудесные весенние дни люди идут к реке полюбоваться природой. Пройдешь метров сто - и очутишься у реки на пологом склоне, от которого вниз спускается тропинка. На косогоре - мягкая земля и стелющаяся кругом зелёная трава. 
Не хочешь идти по тропинке - спустишься прямо по траве, прыгая через возвышения к самой воде. Купаться ещё нельзя, хотя на улице и жарко. Но вода еще не согрелась как следует. Но пройдёт ещё несколько дней и воды Шилки расплескают  первые купальщики. А пока большинство людей стоит наверху, на зелёной площадке возле заборчика. Когда здесь стояли ракетные части, у этого заборчика в проходе стоял часовой. Сейчас здесь никого нет.
У заборчика стоят офицеры, девушки, женщины, старушки. Последние тоже пришли и не могут нарадоваться чудесным весенним днём.
Всего здесь человек десять. Небольшая группа сидит вдалеке на лужайке возле заборчика, по другую сторону которого огород, почти ничем не огороженный. Там что-то сажает офицер в одной майке. А немного правее - глубокий овраг. Там, где овраг, забор обрывается, а чтобы перейти на другую сторону - на территорию гарнизона, нужно, взявшись руками за доску забора, перенести сначала одну, а потом другую ногу. 
На дне оврага - маленький ручеёк. В засушливые дни пересыхает и ручеёк. Овраг с каждым годом ширится. Когда мы только приехали в Сретенск, его ширина была метров шесть, сейчас же - не меньше 12-13 метров шириной, глубина же его не очень велика - метров семь, не больше.
Несколько лет  назад мы, ребята, помогали разрушению природы. Однажды летом мы вооружились  палками и пошли на Шилку. Там, у оврага, долго отбивали палками, а то и просто ногой,  землю с края оврага. Над одним большим куском трудились полчаса. Наконец, земля в том месте дала трещину и огромный кусок с шумом грохнулся вниз, рассыпавшись в пыль.
Вид этого оврага навёл меня на воспоминания о детстве, об этих весёлых, беззаботных днях...
Возле берега стоит Камень. Так его все называют. Во время разливов камень затопляется водой, остаётся одна верхушка.  А то, бывает, и верхушки не видно. Сейчас камень стоит в нескольких шагах от воды. Хорошо сидеть на нём и ни о чём не думать. Глядеть на широкую гладь воды или на другой берег, где расположилась деревня Маргул. А немного левее, на высоком плато стоят вышки метеостанции и линии электропередач. А посмотришь еще левее - увидишь станцию, услышишь гудок паровоза. 
Кругом горы, старые забайкальские горы с пологими склонами, со срезанными вершинами. А поднимешься наверх - и опять увидишь родной гарнизон, ставшим близким, к которому уже очень привык...

Дорога как бы делит его на две части. Справа два двухэтажных деревянных дома. И дальше скучены рядом  красные кирпичные дома. Такие же кирпичные дома и слева. Неподалёку четыре одинаковых деревянных дома, стоящих вдоль Шилки. На чердаке самого близкого к дороге дома установлен радиоприёмник. Из него всегда громко раздаётся музыка, кто-то крутит джазовые пластинки или хорошую эстрадную музыку.
 

Люблю лежать в траве, возле Шилки, захватив заодно учебник алгебры (вставка: "для успокоения совести. Б.К., 1966)".

Природа. Запах черёмухи. Лицо, руки щекочет трава. А вокруг льётся музыка. прекрасная эстрадная музыка. тобой овладевает восторженное состояние. Восторгаясь природой, восторгаешься миром и людьми.
Никогда не изменю вере в то, что "жизнь прекрасна и удивительна". Так сказал не только Маяковский. Так говорят все, кто любит жизнь и хочет, как в песне, чтобы она лучше стала.
И ещё хочу сказать:

Я из этого края не уйду никогда.
Где ещё есть такая
Необъятная красота! 

Боря, погуляй с нами!

Тёплым вечером, когда  сумерки окутали землю и теннисный шарик уже перестал быть видимым во время быстрой игры, я был на улице.
Юра обещал сейчас выйти и Лёня Зинченко - тоже.

На скамейке возле нашего подъезда моя мама, Лёня Зинченко - сын начальника госпиталя со своей мамой.  Мы жили в одном четырёхквартирном подъезде. Лёня меня старше на два года.

А пока я стоял возле заборчика у дороги и смотрел, как городок постепенно погружается в темноту.  Однако было ещё довольно светло. 
На повороте "централки" (так мы называем главную улицу гарнизона) показались две девочки-девятиклассницы: Люся Комаринская и Валя Цыганкова. Валя была на велосипеде, Люся медленно шла рядом. Валя училась в музшколе, но весь год  не ходила на занятия. Только в марте пришла (у меня в это время был урок) и сказала Валерию Михайловичу: 
- Примите меня в школу.
- А почему же ты перестала ходить в октябре?
Улыбаясь, Валя ответила:
- Мне нужно было догнать упущенное по гимнастике.
- Ну и догнала?
- Догнала!
Её приняли и, позанимавшись два месяца, перевели в наш, шестой класс.
У Вали свежее и всегда дышащее радостью лицо. У неё высокий рост и спортивное телосложение. Ко мне она всегда относилась хорошо, восхищалась моей игрой и говорила, что она никогда так играть не будет. Однажды, когда я опаздывал в школу, я не успел добежать несколько метров до автобуса, как он тронулся. Запыхавшись, я остановился. Но вдруг автобус снова остановился. Я рванулся к нему и вбежал в открытую дверь.
- Спасибо, - сказал я шофёру и прошёл назад  в автобус. И вдруг услышал смеющийся голос Вали:
- Благодари меня!
Я понял, в чём дело и несколько раз охотно сказал "спасибо".  Оказывается. Валя, увидев, что я бегу к автобусу, крикнула шофёру, чтобы он остановился.
Сейчас вместе с Люсей они прогуливались по улице. Да и как не прогуляться в такой чудесный вечер. Они приблизились ко мне. Мы поздоровались и Люся обратилась ко мне:
- Погуляй с нами, Боря.
Я пошёл с ними, так и не дождавшись ребят. Валя медленно катила на велосипеде, а мы с Люсей шли рядом по правую сторону от велосипеда. Где-то вдали, на боковой улице, кто-то призывно засвистел.
- Юрка, наверное. свистит, - сказал я.
- Ну и пусть свистит, - сказала с вызовом Люся.
Наступило молчание. Потом я завёл разговор о Забайкалье. Я стал говорить о нашем крае, всё более увлекаясь:
- Забайкалье - край природных богатств и у нашего края большое будущее. Города растут, особенно Чита. В конце семилетки (1959-1965 - Б.К., январь 2016) в Чите будут построены два предприятия союзного значения: Крупнейшая в Сибири Читинская ГРЭС и комбинат костюмных тканей (Будущий КСК - - камвольно-суконный комбинат. - Б.К., январь 2016)., который будет выпускать двадцать миллионов метров тканей в год. Оба эти предприятия будут построены на берегу озера Кенон. Там будет построен город-спутник с населением 70 тысяч жителей. Население города сразу возрастёт на одну треть.  
Я рассказал о Балее, о некоторых других городах. Валя тоже увлеклась моим рассказом. Про читинскую ГРЭС она сказала:
- Огромная будет станция. два года назад я была в Чите и присутствовала на закладке этой станции. Там очень красивое место.
Люся почти не разговаривала. Пройдя стадион, мы повернули обратно и через минуту увидели прогуливающихся  нам навстречу Юру с Лёней Зинченко. Они удивились, увидев меня с девчонками. Я заметил это по их недоумевающим лицам. Однако  они прошли мимо, не сказав ни слова.
Еще через минуту к нам подошла Света. Она что-то сказала своей сестре. Они пошли позади нас на несколько шагов, а мы с Валей продолжали прогуливаться впереди, разговаривая как ни в чём не бывало. У поворота Света ушла домой, а Люся предложила нам прогуляться к Шилке. Но Валя не захотела. Люся одна пошла к Шилке, а мы с Валей продолжали прогуливаться по "централке". Разговор теперь пошёл о нашем городе Сретенске.
                                                                                                                                                                                       

Старый Сретенск (конец 19 - начало 20 века).

(Продолжение следует)