В тюрьму за прогулы

22 июня, ровно за год до начала войны, на закрытом партсобрании в Отделе обсудили один из самых волнующих в то время вопросов: «О мероприятиях борьбы с дезорганизацией Советской торговли». Главной идеей было усиление контроля за магазинами и пекарнями:

«В последние два дня в нашем магазине Спецторга появился хлеб недоброкачественной выпечки – сырой. Этот хлеб не брали. А как только появляется хлеб хорошей выпечки, так создаются очереди».

Что касается готовности к реализации гос. займа выпуска третьего года третьей пятилетки, то начальник Отдела Баландин сказал:

- Красная армия сорвала империалистические планы втянуть наш Советский Союз в  войну…. Коммунисты в момент подписки на заем должны быть ведущими в организации этого важнейшего мероприятия.

Не мог коллектив Отдела так же не обсудить знаменитый Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 года о трудовой дисциплине. По этому поводу 4 сентября была принята резолюция партийно-комсомольского собрания: «В нашем коллективе за прогулы осуждено три человека. Некоторые товарищи не загружены в течение своего рабочего дня, занимаются неделовыми разговорами… Бесцельная ходьба по кабинетам… В обеденный получасовой перерыв для принятия пищи используют время больше, чем предусмотрено. Недостаточно боремся за  уплотнение рабочего дня».

Принято решение «изжить практику бесполезного хождения по кабинетам Отдела, а злостных нарушителей отдавать под суд».

22 ноября  Максутов сделал доклад о ходе борьбы с нарушителями общественного порядка на вокзале. С 1 января 1940 года оперпунктом железнодорожной милиции на станции Чита-2 задержано за нарушение общественного порядка на вокзале 1195 человек, которые оштрафованы на сумму 12071 рубль, в том числе за антисанитарию – 103 человека на 778 рублей, за хождение по путям – 281 человек на сумму 1371 рубль. Возбуждено 139 уголовных дел, из них закончено 130.

Последнее в 1940-м году собрание в декабре обсудило доклад «о ходе борьбы с уголовно-преступным элементом на ж.д. транспорте». Больше всего проявлений уголовного элемента наблюдается, естественно,  на самой большой, узловой станции Чита-2, через которую за сутки проходят до 14 пассажирских поездов. Немало происшествий и на линии. Но не всегда они фиксируются. «Например, начальник ЛОМ на ст. Оловянная Галущенко дает неверные сведения о происшествиях, занижает их. Мало задерживаем бежавших из мест заключения, которые к тому же занимаются карманными кражами и кражами вещей у пассажиров. Изредка, конечно, задерживаем граждан этого сорта, но лишь тех, кто попался с поличным. А остальные уходят от наказания…»

1941-й

Грязные вокзалы – по чьей вине?

- Мы должны добиться, чтобы наша дорога была в числе передовых! – отчеканил начальник Отдела Баландин на общем партийно-комсомольском собрании Отдела 8 января.

Обсуждались задачи органов железнодорожной милиции по выполнению приказа наркома внутренних дел о перестройке оперативной работы на железнодорожном транспорте.

- На нашу дорогу, - продолжал Баландин, - не должны попадать преступники. Но если какой и проникнет, мы должны немедленно выявлять и применять строжайшие законы социалистического государства.

Затем от идеальной картинки будущего пришлось спуститься на грешную землю:

- По дороге хищения и кражи не уменьшаются. Не добились решительных результатов по вопросу содержания станций в чистоте. Ряд вокзалов – грязные, содержатся в антисанитарном состоянии.

Можно ли положиться в этой обстановке на коммунистов и комсомольцев? Такой «антисоветский» вопрос занести в протокол никто бы не посмел. Но факты с крайне осторожными формулировками пришлось-таки выложить:

- Нет еще достаточной энергии у коммунистов и комсомольцев. Недобросовестно относятся к учебе, поднятию своей квалификации и к самообразованию оперативно-начальствующий состав. А большинство из нарушений за 1940-й год произошло за счет коммунистов и комсомольцев.

Политработник Михеев сказал о главных задачах органов РКМ: обеспечении безопасности, а также культурного обращения и обслуживания пассажиров. За грубость к гражданам, незнание устава и инструкции постовой службы, допущенные побеги из КПЗ и при конвоировании задержанных виновные, которых Михеев перечислил пофамильно, понесут или уже понесли наказание.

Ярким отрицательным примером  на этом собрании стал комсомолец Вейков, который подменил фамилию в проекте приказа, подготовленного для начальника Отдела. Один милиционер пишет начальнику рапорт о проступке другого. Начальник накладывает резолюцию о наказании виновного, а Вейков по-халатности, если не хуже, вставляет в проект приказа о наказании фамилию доносчика!

Извращенец Вепрев и "жених" Носарев

В тот же день, но уже в режиме закрытого партсобрания первичной организации ОЖДМ дороги им. Молотова, рассмотрели информацию об аресте за ряд злоупотреблений по службе директора линейной конторы треста буфетов Гвардияна. Находясь в изоляторе Отдела и увидев там сотрудника Носарева, Гвардиян попросил его об услуге: сходить в контору и передать работнику конторы Курбатову, чтобы тот срочно внес деньги за лопатку, то есть окорок.

Носарева, который и раньше был «героем» партсобраний, вновь забросали резкими вопросами: как же он мог оказать услугу преступнику и тем самым запутать ход следствия?

- Я не знал, что Гвардиян – преступник, - оправдывался Носарев. – Я подумал, что ему просто кто-то должен деньги за лопатку, т.е. за окорок.

В разных вариантах, повторяли  коммунисты это вкусное словосочетание: «лопатка, то есть окорок» - дефицитная закуска из железнодорожного буфета.

А затем дошли и до  разбирательства  личной жизни коммуниста:

- Тов. Носарев! Где находится в настоящее время бывший муж вашей жены, не арестован ли он?

- Тов. Носарев! Находясь в Борзе, где Вы ночевали?

Про мужа своей жены Носарев ничего не знал и знать не хотел. В Борзе он ночевал в квартире оперуполномоченного Градусова. Однако сотрудник политчасти Михеев  все равно нашел повод съязвить:

- Тов. Носарев – большой жених. Какая бы ему женщина не попала, он знакомится и… ведет разговор служебного характера, тем самым разглашает служебную тайну.

Так вот в чем дело! Про жениха-то еще ладно! Но смотри-ка, как ловко повернул на потерю бдительности. Носарева этот поклеп так задел, что он плюнул на осторожность и покладистость и огрызнулся так, что все ахнули:

- Я считаю, что не является необходимостью то, что если захочешь познакомиться с женщиной, надо сперва пойти за советом в политчасть!

Носарев не стал вымаливать себе прощение, хотя уже имел два строгих партийных взыскания. Просто сказал: «Если я в чем виноват, то это дело партсобрания и я не могу выступать против всех».

Партсобрание исключило Носарева из партии с формулировкой «за оказание содействия арестованному Гвардияну».

После того, как удрученный Носарев покинул зал, Баландин проинформировал о бывшем работнике Отдела, кандидате в члены ВКП (б) Вепреве, который еще два года назад был арестован военной прокуратурой и предан суду «за ряд извращенных методов расследования». Постановили: Вепрева из рядов ВКП (б) исключить.

23 января на повестке был вопрос о работе группы кадров Отдела ж.д. милиции. Кадровики отчитались о работе по подбору новых сотрудников. Некомплект составляет 10 человек. Подбор кадров происходит, в основном, за счет демобилизованных красноармейцев, а также по договоренности с партийно-комсомольскими и «советско-общественными» организациями. Докладчик Черепанов посетовал, что от райкомов партии и комсомола командировано в ж.д. милицию буквально единицы, а из числа демобилизованных красноармейцев – 14, 7 процента, что крайне недостаточно.

Отчитался он и о большой работе, проделанной группой,  по очищению аппарата   ж.д. милиции от лиц, случайно попавшими в органы РКМ с компрометирующими материалами, в результате чего уволено по служебному несоответствию 12, 31%  к составу (какая точность! – Б.К.). Преданы суду за разные виды преступлений 4,48%. Скрупулезно, до сотых процента, была подсчитана партийная прослойка среди личного состава -  36,74%, членов ВЛКСМ – 38,86%. Беспартийных осталось 24, 4%.

За прошлый год почти 9% ко всему составу имели продвижение по должности. Однако есть люди, которых нужно уже давно продвигать по должностям. Например, неплохие работники ЛОМ работают на станции Зилово – Кондратьев и Комогорцев. Имеют среднее образование, добросовестно относятся к работе. Но мы их не видим и не выдвигаем. А в других случаях поступаем наоборот: выдвигаем тех, кто  с работой не справляется и их приходится снова понижать в должности. (приведены конкретные примеры).

Баландин на этом собрании безжалостно раскритиковал группу кадров за слабую организацию приема на работу.  

Когда началась перестройка?

А еще заслушали длинный и скучный доклад Михеева об итогах 18-й партконференции:

«Советскую страну ведет к коммунизму великий друг и учитель трудящихся всего мира тов. Сталин…».

Как это было принято, отвесив поклоны великому другу и учителю, перешли от построения коммунизма к более конкретным задачам, сославшись при этом на доклад тов. Маленкова на 18-й партконференции:

- Необходимо навести чистоту и порядок на предприятиях железной дороги. Взять хотя бы нашу ограду! Двор завален мусором и решительных мер по его очищению со стороны тов. Черний не принято!

О планировании оперативной работы:

- Пора покончить с бесплановостью! Нужен документ, который показал бы все оперативные мероприятия за определенный промежуток времени, то есть план работы и график работы. Работать по графику – значит работать по точному расписанию. Надо, чтобы любой работник Отдела жел.дор. милиции «от мала до велика» знал, что именно он должен сделать за сегодняшний день.

Начальник Отдела Баландин отчитал виноватых за побег задержанного на ст. Чита-2: «Виноваты сами: поверили в честность преступника и выпустили его в коридор покурить без присмотра…».

И здесь прозвучали слова о… перестройке! «Нередко наши работники клянутся в перестройке работы, а работа не улучшается!». Оказывается, не Горбачев во второй половине 80-х, а Баландин в 41-м призывал к перестройке и требовал отказаться от «поверхностно-бюрократического подхода к расследованию и оформлению дел», критиковал за то, что сотрудники «не вскрывают глубины совершенных преступлений».

Заместитель начальника Отдела Трифонов дополнил:

- Не изжит брак в работе, это прекращение дел, неосновательное заведение дела, возвращение дела на доследование… Мы еще не сумели навести образцовый порядок на вокзалах. При проверке обнаружено, что на полу спит женщина буквально около дежурного милиционера! В кассе дальнего следования полно окурков – а ведь и там дежурит милиционер!

«Женщины нас не готовят…»

В архиве сохранился список членов и кандидатов ВКП (б) Отдела ж.д. милиции, составленный  накануне Великой Отечественной войны.

Члены ВКП (б): Баландин Петр Семенович, Ильин Кузьма Семенович, Кулев Сергей Федорович, Михеев Александр Иванович, Максутов Хусаин Измайлович, Мелентьев Дмитрий Григорьевич, Малофеев Лаврентий Лаврентьевич, Перевозчиков Михаил Григорьевич,  Трифонов Григорий Леонтьевич. Напротив фамилии Малофеева пометка «арестован», против фамилии Перевозчикова пометка «секретарь парторганизации».

Кандидаты ВКП (б): Веселова Валентина Ивановна, Гусевский Николай Арсентьевич, Дрожевинский Петр Леонтьевич, Кучмак Даниил Михайлович, Попов Сергей Николаевич, Черний Прокопий Иванович, Черепанов Иван Тимофеевич, Синодов Иван Иванович…

Было избрано партбюро Отдела. Баландин заявил самоотвод. Он пояснил, что по приказу Наркомата временно исполняет здесь обязанности начальника Отдела и скоро должен будет уехать.

«Временное» исполнение в действительности продолжалось три года. След свой Баландин в истории забайкальской транспортной милиции предвоенного периода оставил четкий, зарекомендовал себя хорошим организатором, требовательным и разумным руководителем, способным улучшить работу коллектива, не прибегая к чересчур жестким мерам.

В состав вновь избранного партбюро вошло пять человек, но тайное голосование не было единодушным:

Ильин Кузьма Семенович, за – 10, против – 3

Богочук Михаил Фокиевич, за – 11, против – 2

Казаков Александр Иосифович, за – 8, против – 5

Перевозчиков Михаил Григорьевич, за – 11, против – 2

Мелентьев Дмитрий Григорьевич, за – 8, против – 5.

Наиболее авторитетными оказались Богочук и Перевозчиков, наименее – Казаков и Мелентьев.

На последнем предвоенном собрании, состоявшимся 13 июня, уже присутствовал новый начальник «Отдела милиции НКВД ж.д. им. Молотова» по фамилии Орлик. В своем первом выступлении перед коллективом новый начальник свежим критическим взглядом посмотрел на свой аппарат:

- У нас нет духа коллективизма… Клуб заброшен, среди женщин не ведется никакой работы. Спортплощадка выглядит плохо, сдача нормативов на значки не организована.

Про женщин Орлик глубокомысленно добавил: «Известны факты, что они нас не готовят на выполнение поставленных задач».

Хнытик – пособник врага

Задачи, которые выдвинула начавшаяся война, были обсуждены 14 июля. К этому времени в коллектив Отдела влились бывшие сотрудники дорожно-транспортного отдела госбезопасности (ДТО НКГБ). Между ними и старыми кадрами чувствовалось поначалу некоторое отчуждение, что проявилось в одном из выступлений:

- Бывшие сотрудники ДТО НКГБ недовольны уменьшением их зарплаты. Много думают о личной жизни… имеют партийные билеты для прикрывания своей личной жизни».

Затем голос выступавшего окреп и зазвенел  патриотической сталью:

- Товарищи! Вы слышали о летчике, направившим свой горящий самолет на вражеское нефтехранилище. Он, этот летчик, думал в этот момент не о семье, не о личной жизни, не о личном благополучии. Он думал об одном: о своей преданности великому Сталину, родине и народу. Поэтому хнытиков (так в тексте протокола – Б.К.) не может быть среди нас, так как хнытик на фронте – пособник врагу.

(Продолжение следует)