В окно робко постучался августовский дождь. Постучался, и прохладным, почти осенним дыханием ветра открыл деревянную створку окна обычной панельной девятиэтажки. Негромко стукнул ею, как будто призывая взглянуть на окутанный сумерками Подол, на спешащих с зонтами по своим рутинным делам жителей Города, на серые и грустные дома почтенного и не очень возраста.

Сделав маленький глоток терпкого «Бастардо» у меня невольно вырвалось
- Хочу жить на Подоле…
- Поближе к Замковой? – в голосе подруги чувствовалась грустная, понимающая улыбка.
- Да, к ней. Она меня притягивает. Зовет. Я практически кожей чувствую ее боль. Эти мерзкие люди хотят ее уничтожить, - вздох, - еще один гадкий отель с паркингом, кабаками и торгашами. Знаешь, меня достаточно долгое время посещала странная тоска при мысли об этом излюбленном месте силы. Уже несколько лет. А потом со стороны Фроловской, у Ее подножия, поставили зеленый забор, четко определяющий начало конца. Стали рубить деревья. Появились скандальные статьи о том, что эта территория сдана в аренду под застройку… Нелюди. Все острей становится ощущение, что скоро и ее уничтожат, как многое другое из длинного списка исторических и архитектурных памятников Города, что Киев беззащитен перед жадными варварами…
- Да уж… - рассеянный и задумчивый взгляд карих глаз подруги, - не будет, но на наш с тобой век Ее еще хватит.

Тихие слова прозвучали как приговор. Внутри меня поднялась волна. Злость стала комком в горле.

- На наш век…
- Да, - она пригубила вина и продолжила – но только на ЭТОТ наш век.

Сдерживаемая плотно сжатыми губами волна таки нашла выход. Слова полились сами собой. У меня часто так бывает, когда казалось бы абсолютно сырая и на первый и довольно пристальный взгляд невыполнимая идея, неоднократно обдуманная или даже несмело озвученная самым близким людям, но тут же оспоренная и признана нежизнеспособной, вдруг, повинуясь нахлынувшим эмоциям, вырывается на волю. Поспешно одеваясь в слова набирает силу, становится четкой, уверенной и РЕАЛЬНОЙ. Выполнимой. Каждое слово приносит новую мысль, новую мелочь. Появляются яркие, осязаемые образы. Приходит понимание КАК воплотить желаемое. И главное, ЗНАНИЕ как осуществить задуманное. Как будто кто-то подталкивает. Как будто кто-то вкладывает эти знания в меня.

- Проклясть! Проклясть само намерение нанести вред Городу! Будь то вред прямой или косвенный. Будь то вред в помыслах или в деле.
- Это будет очень затратно. Понадобится много людей... - в голосе подруги слышались сомнения, но заинтересованный взгляд темных глаз выдал готовность участвовать. По довольно красноречивому выражению ее лица было видно, что сомневается лишь прагматичный рассудок юриста. Сама сущность уже согласна.
- Да. Много. Много имеющих силу и умение ею пользоваться. Много не сомневающихся и отчаянно желающих выложиться по-полной. Самый минимум – двадцать восемь человек. И еще много, чем больше тем лучше, простых. Тех людей, кто хочет сохранить Город. Тех, кто будет своим голосом, рвением и желанием помогать двадцати восьми работающим.
- А что скажет на это сам Город?
- Я думаю, он согласится с нами. И примет это. Наш Город не кровожаден, иначе он давно бы уже постоял за себя. У него много возможностей – оползни, провалы, Киевское море в конце концов. Но он не хочет зла людям. Не хочет жертв. Терпит. А люди его убивают. Режут на куски. Покрывают уродливыми, гниющими ранами стеклянно-стальных уродов и вонючих пластиковых рынков, гордо именуемых «торговыми центрами», его лицо.

Потом мы долго говорили об этом. Пересчитывали по пальцам тех, кто мог бы нам помочь. Спорили. Пытались предсказать, примут ли те немногие, которых мы знаем лично, наше довольно рискованное предложение – вживить в благостный эгрегор Города вечное проклятие намерения. Добавить Городу силы выстоять.

Проклясть. На века.

ТЫс нами??? ТЫ можешь нам помочь???

Сегодня, как обычно пришла рассылка ИК. И вот, в ленте важных и не очень новостей, фотографий каким он был и каким он стал я увидела это эссе. Зацепило. Сначала согрело, вызвало грустную улыбку... Потом больно стукнуло. Сдавило сердце словами, которые не хотят услышать и понять великие торгаши у власти Моего Города. Скоро его лицо может лишиться еще одной милой черточки в пользу стеклянных витрин "які гармонічно поєднуються зі старовинною архітектурою міста"... Итак

Тіло без органів і місто без обличчя



Я прийшов у Гостинний двір у неділю, коли там проводили вільний ярмарок «Досить купувати – час міняти». Ніяких грошей – тільки обмін. Всі несли хто що міг. Старі і нові компакт-диски, книги, одяг, сонцезахисні окуляри, дрібні предмети малозрозумілого призначення. Я теж притяг дві торби книг. Добру половину роздав, решту відніс до тамтешньої активістської бібліотеки. В першу чергу брали, звісно, художню літературу, так само мистецтвознавство, а ось на студії українських гуманітаріїв охочих було мало: важкувато пишуть. Цікаво, що роман Акуніна так ніхто і не забрав. З пустими руками я, однак, не лишився: обміняв кілька своїх фоліантів на роман Чака Паланіка (Палагнюка) «Привиди» та ще й на файну футболку зеленого кольору.

Над Двором у промитому і прогрітому небі пливли лінькуваті липневі хмари. У дальньому куті десяток ентузіастів вчив рухи кунг-фу. Неподалік від входу група підлітків різалася у настільний футбол. Менш енергійні громадяни всілися напроти доволі відомої художниці, що прийшла разом з чоловіком і великим добрим собакою, аби розказати щось про виготовлення капучіно, однак натомість влаштувала лекцію про мистецький триб життя як такий. Інша художниця під шовковицею завзято сколочувала лавку з підсобних матеріалів. У затінку тераси активісти щось мудрували на комп’ютері і крутили музику. Приходили і йшли – часто з якимсь подарунком - звичайні подільські мешканці.

Дивлячись на цей тимчасовий рай, створений на захист Гостинного двору, я зрозумів, що наразі маю перед очима готовий проект того, як могло б виглядати це місце. У забудовника, звісно, діаметрально протилежна думка, котру під час інтернет-обговорення мого попереднього тексту про Двір від 4 липня висловив один з його анонімних палких прихильників (підозрюю, що це або якась чиновницька сошка, або троль-найманець), у властивій подібній публіці хамській манері порадивши мені звернути увагу на будівлю універмагу «Сільпо» на другому боці Контрактової площі. Мені не треба окремо роздивлятися цей будинок, аби згадати, яким він був колись. Був – пасаж, таких у місті лічені одиниці. Став – абсолютно нічим не цікавий тисяча невідомо який за рахунком магазин. Лишившись без оригінального інтер’єру, будівля просто зникла.

Вітчизняний дикий капіталізм – взагалі дивна штука; чим далі, тим більше він точнісінько у відповідності з тезами французького філософа Жиля Дельоза нагадує величезне тіло без органів, причому дуже агресивне: все, чого воно торкається, втрачає риси самості, зливається з цим безформенним надорганізмом до стану повної нерозрізнюваності. Будинки різних стилів і епох стають «торгівельно-офісними площами», молоді люди обох статей –однаковими гуманоїдами на обкладинках однакових журналів, природні ландшафти – «елітним житлом».

На запропонованому забудовником проекті замість упізнаваної історичної кам’яниці – до болю знайомий скляний стандарт з євроремонтом (котрий насправді з Європою не має нічого спільного). При тому забудовник забуває уточнити, що всередині не буде отой урочистий огром, як на кресленні – дуже швидко там отаборяться торговці, і в Києві стане більше ще одним універмагом, котрий торгуватиме китайським ширвжитком або напівфабрикатними харчами. Таке враження, що тим, хто захищає перебудову Гостинного, невтямки, що саме його внутрішній простір у коштовній оправі старих білих стін і є суттю всього будинку, що саме тому Двір двором і називається.

Активісти, що створили тут свою окупаційну Республіку, можуть виглядати кумедно в окремих своїх вчинках, але вони дуже точно визначили принцип. Гостинний заслуговує на відмінність. Він заслуговує на те, аби стати публічним простором. Щоб там розбили невеличкий сквер або сад каменів, щоб там побудували фонтан. Щоби влітку там працювала сцена і проводилися концерти і театральні вистави. Щоби взимку там була ковзанка для дітлашні. Щоби у прилеглій будівлі були розміщені мистецькі галереї або безпритульний Музей історії Києва. Крамнички там теж можуть бути –крамниці для Двору, але не Двір для крамниць.

Ось цього – ковзанок, парків, концертів, галерей, музеїв потребують кияни. Вони потребують різноманітності, поваги і вільного простору, а не ще одного наросту на безрозмірно жадібній туші.

Дмитро Десятерик

Взято здесь: http://interesniy-kiev.livejournal.com/3819498.html

Много лет назад, на закате Союза, мне, тогда еще начинающему журналисту, пришлось писать о проблемах Соломенского кладбища. Точнее, той его части, которая формально уже официальным местом упокоения не считалась, продолжая при этом оставаться последним приютом для большого количества наших земляков. Потрясенный, я бродил сред изувеченных надгробий, расколотых могильных плит, поваленных крестов, вспоровших захоронения деревьев. В разгромленном царстве покоя владычествовала мерзость запустения. Высеченные в камне лица укоризненно взирали на россыпи пустых бутылок и флаконов из-под одеколона, заросли бурьяна, сугробы разношерстного мусора, человеческие (если в данном случае пристало употреблять подобное слово) экскременты. Ветераны первой и второй мировых, священники и врачи, старцы и младенцы. Всех их, таких разных, объединила земля, в которой они так и не обрели покоя. И равнодушие потомков. Наверняка каждого из них кто-то когда-то любил. Но спустя годы они стали сиротами посмертно. С тех пор идиома «бесхозная могила» у меня вызывает невольную дрожь. Упоминание этих двух несочетаемых слов вызывает к жизни давно увиденные картинки тлена. Я стал понимать тех, кто страшится смерти меньше, чем забытья.


По каким-то неведомым причинам близкие оказались безжалостно равнодушными к памяти этих людей. Стоило ли тогда удивляться рутинной жестокости чиновников отдавших сектор кладбища под застройку? Стоило ли удивляться циничному хладнокровию строителей, которые (это было отчетливо видно) гнали свою технику прямо через могилы. И на могилах же устраивали незатейливые пирушки, заедая огуречный лосьон килькой в томате.

Забор замершей стройки вальяжно опирался на проржавевшую оградку чьей-тооскверненной могилы. Соседом усопших оказался один из самых известных киевских долгостроев. На том месте еще советские зодчие собирались возводить то научно-вычислительный центр «Гипроводхоза», то Министерствомелиорации. И только совсем недавно, в 2006-м, наконец-то достроенный бетонный монстр превратился из незваного гостя в полновластного хозяина бывшего погоста. Насельниками небоскреба на костях стали судьи столичного апелляционного суда…

Равнодушие высокопоставленных варваров к памяти своих предков, к истории своей земли становится отчасти понятным, когда мы отыщем симптомы той же хвори в рядовых соплеменниках. Советская традиция превращения церквей в конюшни и овощехранилища уступила месту постсоветскому тренду переделки детских садов в налоговые, библиотек — в банки, музеев — в торговые точки, заповедников — в респектабельные притоны для нуворишей.

Извращенная духовность уступила место обездушиванию. Культура из падчерицы превратилась в изгнанницу. Слово «духовность» стало архаизмом, слово «моральность» — пустым поисковым запросом. Связь между нами и предками становится все тоньше не только в силу естественных причин. Все меньше остается точек соприкосновения с прошлым, все меньше мест, позволяющих почувствовать вкус прошлого, его цвет и аромат, его дух и атмосферу, его стиль и пульс. Все меньше ключей, позволяющих расшифровать код прошлого. Необходимый для получения доступа к будущему.

То, что давно превратилось для всей страны в настоящую проблему, для Киева стало сущей бедой. Древняя столица оказалась заброшенным кладбищем ненужных артефактов, отданным под застройку. Гнилые клыки бетонных чудовищ прогрызают ее тело, и через рваные раны вытекает драгоценная кровь Киева, превращающегося в чудовище с искусственным сердцем и нарисованным лицом. Через раны в небытие уходит непередаваемый, ни с чем не сравнимый дух. Дух города, умудрявшегося сохранять свой облик и свое обаяние вопреки жестокости всех завоевателей и глупости некоторых правителей. И во времена царственного величия, и в годины тяжкого плена, и в часы мещанского прозябания. Уходит жизнь. Иссякает святость намоленного места, богоизбранного города.

В 2007-м по приказу церковного начальства были разрушены въездные ворота Киево-Печерской лавры, пережившие вереницу режимов, войн и оккупаций. По неофициальной версии, памятку угробили, чтобы облегчить въезд на территорию святыни грузовиков со стройматериалами. На территории лавры — эпоха новостроя и новодела. Памятник давней архитектуры мешал мастерам стеклобетонного зодчества. И его снесли. По официальной версии, озвученной наместником Лавры Павлом, ворота разобрали… чтобы возвести заново. Святой отец почему-то назвал это… реставрацией.

Не напоминает историю с Андреевским? Сломать и пообещать отстроить заново. Назвать лубок реставрацией вполне в духе нашего безвременья.

Понимаю и разделяю тогдашнее и нынешнее возмущение земляков. Но при этом вспоминаю многочисленные старинные замки и древние имения, брошенные на произвол судьбы государством. И старательно разбираемые по кирпичикам местными рачительными хозяевами. Для строительства коровников и часовен. Вспоминаю древнюю лепнину, сбиваемую с фасадов домов для установления пластикового окна или водружения вывески. Или фрески, замазываемые свежей краской во время проведения «евроремонтов» в церквях и музеях.

Задаю ставшие риторическими вопросы: стоит ли удивляться и неблагодарности, бездушию и безвкусице высокопоставленных невежд, если многие, их хулящие ничем не лучше? Стоит ли требовать бережного отношения к камням от тех, кто равнодушен к людям? И не сон ли нашей памяти породил этих чудовищ? Не мы ли их взрастили, обогатили и наделили правом считать себя безнаказанными, а нас беспомощными? Не наше ли молчаливое созерцание, в лучшем случае порождающее вялый протест?

Киев начали увечить не вчера, и, к сожалению, не завтра завершат. Каждый из столичных вождей оставил свой, именной шрам на теле древнего града. Каждый из них причастился к переделке святой иконы в сувенирную матрешку. Варварство правителей последнего поколения, впрочем, выглядит особенно дерзким. Что им этот город? Что для них эти мостовые, скамейки и стены? Для них ценность имеет вполне определенную цену. Люди, считающее гармоничным сочетание террикона и розы, не способны увидеть ничего дурного в том, чтобы на одной улице прописались угрюмый бетонный урод и легкий парящий храм.

Подозреваю, что «задний ход», включенный разрушителями Андреевского спуска и созидателями «Ахметовского подъема» стал следствием не столько активного протеста киевлян, сколько активного перепуга застройщиков. Шум, слава Богу, поднятый медиа, стал первой причиной призадуматься. Второй причиной, вероятнее всего, стали внятные разъяснения Банковой, что эдакое хамство серьезно подмывает шансы Александра Попова, вознамерившегося как известно, выдвигаться в мэры столицы от Партии регионов.

Но, полагаю: увидев, сколь малочисленными оказались ряды активных защитников Киева, облагородившиеся вандалы пожалели о неосторожном обещании построить на месте завяленного чудища-офиса «малоэтажный арт-пространство». И не зря структуры, связанные с застройщиками, начали активно и не бесплатно засылать в медиа тексты и сюжеты, призванные защитить и обелить то, от чего «реставраторы» публично открещивались и за что сдержанно извинялись.

Так что война не закончена. Они любят в узком кругу пить «за взятие Киева». Бог даст, нам доведется выпить за его освобождение.
Застройка Киева
Источник Информации: Зеркало недели
Автор: Сергей Рахманин
Опубликовал: funnysize, 2012-04-15



Источник:http://www.interesniy.kiev.ua/dost/ischezayushchiy-kiev/restavratsiya

В первых числах января стало известно о том, что Кабинет министров еще 15 августа 2011 года выдал Постановление "Об исключении здания Гостиного двора из списка памятников архитектуры Украинской ССР, которые пребывают под охраной государства". Это означает, что со зданием теперь можно делать, что угодно: продать, снести, реконструировать, надстроить.


Понятно, что подготовил это постановление недавно созданный и наделенный большими полномочиями Департамент культурного наследия и культурных ценностей Минкультуры. Возглавляет Департамент Андрей Винграновский, о котором известно, что он сын украинского поэта Николая Винграновского, и ничего не известно о его деятельности в области сохранения культурного наследия. Хотя, он лично уже успел согласовать скандальное строительство офисного здания во дворе на ул. Пирогова, 2, рядом с памятником архитектуры национального значения.

Особо активной деятельностью в Департаменте выделяется заместитель Винграновского Виктор Вечерский, которого киевляне знают, как специалиста по написанию и проталкиванию по инстанциям (научным и методическим советам) обоснований для сноса памятников архитектуры Киева для освобождения мест под новое строительство.

Последние из них: дом на ул. Сагайдачного, 1 б (усадьба архитектора Казанского, 1909 года), дома на ул. Нижний Вал, 17 и 17/6, конца XIX века, и, наконец, обоснование для исключения Гостиного двора из списка памятников.

Свое твердое и окончательное мнение о том, что Гостиный двор не является памятником, а есть новоделом, и не представляет ценности, Вечерский высказал на телеканале Сити 12 января.

Учитывая то, что Департамент принимает все решения по памятникам в Киеве (Управление по охране культурного наследия КГГА уже не имеет таких полномочий), можно с уверенностью сказать, что снос 100-летнего особняка на ул. Мельникова, 51, и уже предрешенный снос дома на ул. Золотоворотской, 11, также являются его делом.

Можно предположить, что это лишь малая часть старинных зданий, планируемых под "ликвидацию" или уродование путем надстроек и реконструкций.

УООПИК против, но его не слышат

Но не все так просто. Общественность сопротивляется. Летом, 4 июля Научно-методический совет по вопросам реставрации и реконструкции исторической застройки Минрегионстроя рассмотрел вопрос определения историко-культурной ценности "Гостиного двора" (охранный № 872). Обсуждение было долгим и бурным, решение - неоднозначным. На него отреагировало Украинское общество охраны памятников истории и культуры (УООПИК).

В Кабинет министров на имя Николая Азарова было направлено письмо за подписью председателя УООПИК Петра Толочко. В письме говориться о том, что профессиональная общественность обеспокоена намерениями ревизии историко-культурной ценности памятника архитектуры и градостроительства национального значения "Гостиный двор" с целью его исключения как из перечня памятников, не подлежащих приватизации, так и из перечня памятников вообще.

УООПИК считает, что именно для этого 4 июля 2011 года было организовано заседание совета Минрегионстроя. Создается чрезвычайно опасный прецедент, открывающий путь к признанию такой, которая не имеет исторической и культурной ценности, любой достопримечательности в Украине. Достаточно кому-то захотеть ее приобрести.

Специалисты считают, что 4 июля попытка ревизии ценности этого памятника возникла не ради установления объективной истины, а в связи с намерениями будущих владельцев освоить внутридворовое пространство памятника, а возможно, и надстроить его несколькими этажами.

УООПИК, которое в 1979 году принимало финансовое участие в воссоздании этого памятника и привлекло для этой цели 100 тысяч советских рублей общественных средств, выражает решительный протест против преступных намерений исказить памятник и просит правительство принять все необходимые меры для его защиты.

Ответа на это письмо общественная организация не получила. Впрочем, как и на многие другие письма, направлявшиеся в местные и высшие органы власти, касающиеся сохранения культурного наследия. Считаться с мнением общественности у нас не принято и этому уже никто не удивляется. Почти все, кто рвется (или уже дорвался) к власти в Киеве, питают слабость к строительному бизнесу и прилагают все усилия для использования территории города и его строений в корыстных целях. Расставив "своих" людей на ключевых постах им это удается.

Остается открытым вопрос: как могло случиться, что по чьему-то заказу, по воле одного чиновника был открыт путь к сносу или уродованию прекрасного сооружения, которым уже много лет восхищаются отечественные и приезжие специалисты и киевляне?! И что ждет Киев дальше?

Цена Гостиного двора

По словам Валентины Шевченко, автора проекта воссоздания Гостиного двора, первый Гостиный двор в Киеве был построен на Подоле архитектором Иваном Григоровичем – Барским в 1760 году. Это были одноэтажные корпуса, окружавшие прямоугольный в плане двор.

С 1798 года на площади, названной в дальнейшем Контрактовой, проводились ярмарки. С возрастанием объемов торговли возникла необходимость строительства более крупного, уже двухэтажного Гостиного двора на самой площади. Разработку проекта поручили известному петербургскому архитектору Луиджи Руска. В сентябре 1809 года проект Руска был утвержден в высших государственных инстанциях. В архивных документах подчеркивается, что проект "предусматривал здание о двух этажах с прекрасным фасадом". 18 сентября началось строительство нового Гостиного двора.

Однако после пожара 1811 года, во время которого сгорела почти вся жилая застройка Подола, строительство остановилось из-за отсутствия средств. Успели возвести только один этаж, который накрыли деревянной крышей. В таком состоянии Гостиный двор пребывал до 1825 года. Затем было решено скорректировать проект, оставив один этаж, немного видоизменив элементы фасадов.

Каким же был Гостиный двор по первоначальному проекту? В киевских архивах удалось найти первоначальный план здания, а в ленинградском – фасады и планы двухэтажного Гостиного двора за подписью Л. Руска, т.е. первоначальный проект, на основе которого и Шевченко и выполнила проект его воссоздания.

Разработка проекта была включена в план работ научно-исследовательского реставрационного отдела Госстроя УССР в 1971 году. Тогда готовились к прохождению трассы метрополитена верхним заложением по ул. Жданова (сейчас Сагайдачного). Трасса должна была пройти под средней частью Гостиного двора.

Метростроевцы поставили задачу: в кратчайший срок выполнить обмеры здания, необходимые для выдачи проектных решений, позволяющих сохранить центральную часть памятника. На том момент Гостиный двор, размерами 121х64 м, имел сотни мелких помещений с разными хозяевами. В таких условия, зимой специалистами были выполнены архитектурные и частично археологические обмеры и исследования. К счастью, метростроевцы нашли метод прохождения трассы под Гостиным двором без сноса его центральной части.

На исследования, проекты, восстановительные работы Гостиного двора ушло 19 лет. Большую поддержку в воссоздании памятника оказали Госстрой во главе с Г.Злобиным и Украинское общество охраны памятников истории и культуры. Было принято решение разместить в здании реставрационные организации и библиотеку Госстроя.

Отдельно стоит сказать о прекрасном дворе Гостиного двора. Вначале в нем устраивали выставки цветов, снимали фильмы и др. Однако в дальнейшем загрузили машинами и хозяйственным инвентарем. А ведь такой двор в Киеве единственный. В нем могли бы проходить концерты, летние представления, показы мод и др.

В решении, каким быть Гостиному двору, кроме высокохудожественного образа проекта Руска, значительную роль сыграли расположение памятника в центре площади и его градостроительное значение. Площадь сформировалась еще во времена Киевской Руси. В начале XII века на ней соорудили храм Успения Богородицы Пирогощей. После татаро-монгольского нашествия территория Киева надолго ограничились Подолом.

Площадь стала главной и приобрела функции общественного и культурного центра. Она постепенно застроилась. В XV века на ней соорудили деревянную Ратушу (городская управа), перестроенную в дальнейшем в кирпичный Магистрат. Перед Магистратом по европейской традиции в XVIII веке был построен фонтан с колодцем "Фелициан", получившим, с появлением на нем скульптурной группы "Самсон и Лев", название "Самсон". Ротонда фонтана завершалась скульптурной фигурой апостола Андрея Первозванного.

С восточной стороны площади были расположены сооружения знаменитой Киево-Могилянской коллегии, в дальнейшем – академии – первого высшего учебного заведения в нашей стране. Значение площади поддерживалось строительством новых сооружений: в начале XIX века – Гостиного двора по проекту Л.Руска, и Общественного центра по проекту У.Гесте, из которого был построен лишь Контрактовый дом (также из-за нехватки денег). Оба архитектора придерживались одного высотного модуля – церкви Успения Богородицы Пирогощей, и бережно относились к сложившейся застройке.

Сегодня удивляет поверхностное, некомпетентное отношение властей всех уровней к культурному наследию Киева. Ведь в 2009 году киевская администрация заявляла о намерениях заняться реконструкцией Контрактовой площади, в частности, воссоздать недостающие части Общественного комплекса по проекту Гесте и здание Магистрата.

УкрНИИпроектреставрации и другим организациям были заказаны проекты, которые затем рассматривались в Главкиевархитектуре и УООПИК. Что же произошло? Изменилась власть?

По словам Шевченко, постановление Кабмина об исключении здания Гостиного двора из списка памятников архитектуры Украинской ССР – грубейшая ошибка.

Ведь реконструкция или надстройка Гостиного двора противоречат законодательству об охране культурного наследия в Украине (это территория заповедника "Древний Киев" и др.) и разрушат существующий градостроительный ансамбль исторической площади.

Источник:http://www.interesniy.kiev.ua/dost/ischezayushchiy...esti-ili-nadstroit-neboskrebom

Настроение сейчас - отвратительное

Про цю споруду, певне, вже всі чули.


Питання лише в тому, як на неї реагувати?


перепост з http://interesniy-kiev.livejournal.com/3666084.html (тут є відеоролик)

Приєднуйтеся!!!! https://www.facebook.com/groups/338179696239807/

Врятуймо Київ!!!:4Eba:

В колонках играет - тишина
Настроение сейчас - отвратительное

На Андреевском спуске затевают новое строительство.



http://forum.autoua.net/files/5878488-delete.jpg

Об этом председателю комиссии Киевсовета по вопросам культуры и туризма Александр Бригинец сообщили руководители учреждений культуры Андреевского спуска.

Депутат отметил, что 5-метровый забор, который возвели в воскресенье вечером, говорит о масштабности предстоящей застройки. Он также напомнил, что указанные действия происходят на «изолированной зоне», ведь сегодня допуск на Андреевский спуск ограничен.

«Итак, вслед за началом демонтажа фабрики «Юность» для возведения «Андреевский Плаза», начинаются работы еще на одном объекте. И это далеко не конец. Похожие горячие точки возникнут еще более чем на 10 площадках Андреевского спуска», - сообщил Бригинец.

Пего данным, на Андреевском спуске планируется возвести более 10 новых зданий (частично на свободных местах, а частично вместо существующих зданий), среди которых офисный центр (Андреевский спуск, 10 б), здание с рестораном, выставочным залом и апартаментами (Андреевский спуск , 6), 11-этажный гостиничный комплекс с паркингом и ресторанами (Андреевский спуск, 14-16), а «Замок Ричарда» планируют переоборудовать под гостиницу.

Также планируется уничтожить двор на адресу: Андреевский спуск, 18 и 36, где находятся мастерские Союза художников Украины.



http://forum.autoua.net/files/5878488-delete.jpg


Сообщестово "ИК", иные филолюбы бьются за мифическую аутентичность города. За пыльные скверы, вонючие подворотни доолимпийского Подола. За ржавый трамвай. За милый старый крещатик в навозе и без коллектора.

За соцутилитарный город 70-х годов, душный от цензуры и страха принять любое решение против МСК.

За свою молодость, где целовалось легко и разрешались голубятни.

За Малакова.


Но город уже не ваш. Это другой город, который развивается по своим законам.

Это город молодых студентов, местных или приехавших из сел и городов размером в две улицы. Им-то киев сейчас - Ласвегас, Рио...

Загляните во двор Позняков, Харьковского, Борщаги.

Эти люди, живущие в панельном гетто, будут защищать Андреевский?

Это город нуворишей, единственным из искусств, которых является Повалий.

Это город бабушкина, вига и мазура.

Не ваше.

Садитесь уютно под аккордион,

гладьте сепиевые даггеротипы, рассказывайте про милый старый Андреевский, где еще за пятьдесят дет до Булгакова были сплошные публичные дома.


Америка так быстро росла, так что сама себя снесла. Памятники архитектуры просто соревновались в скорости кто кого заменит. Сейчас-то там молятся на остатки 18-го века. История. Но могли ли они сто лет назад изменить историю?

С другой стороны, разрушенная бомболетами Европа по камням восстановила основные черты.

А Киев? А Киев не восстановил. Пусть эклектичный Крещатик.

Создал монстр для парадов.

Киев клал на историю: Золотые ворота, Пирогоща - памятники тупости. Одна идея праздновать 1530-летие с вручением медалей ветеранам чего стоит.


"ужасная архитектура. которую спасает ландшафт". Нынче не спасает. В эпоху бульдозеров нереально крутые склоны Глыбочицкой срыты, из Кловского яра торчит дом выше Лавры.

Когда-то про Киев говорили: "город тихих жлобов", теперь жлобы стали громкими.


И примитивный кукольный театр считается произведением. Майдан превращен в сервант с хрустальными фужерами и сувенирами из Алупки

Пенопластовые отели у фуникулера сопровождаются досужим "это же лучше, чем бункер напротив оперного"...

Так стоит бороться за пейзажную?

Есть смысл соревноваться со swarovskой гопотой?

Будет ли результат?

Не будет,


но сражаться стоит.



перепост с http://interesniy-kiev.livejournal.com/3668236.html

Люди, спасите Киев и свою историю.

Кто не помнит прошлого - у того нет будущего.

Благодарствую за симпатию, выраженную мне сегодня!!!
Вот жаль, что \"воздыхатель\" или, вернее \"симпатитель\" решил остаться анонимом :))
Может, отзоветесь, уважаемый/ая???

Други мои, Пч, и люди добрые,
БЛАГОДАРСТВУЮ всем, кто меня, старую ворчунью, так тепло да любо поздравил с именинами )) Растрогали вы меня, до слез, порадовали сердешно письменами своими ))
Всех вас люблю горячо и нежно, цалую да обнимаю )))

Экран мерцает лицами и мыслями людей. И вот лестное предложение: "Продолжи". Один лишь клик и пред глаза встают мечты и желанья. Пусть сиюминутные, пусть не всегда правдивые, пусть откровенные и от того беззащитные. Пусть. Одна душа, прижмурив кошачьи глаза говорит : "а я хочу быть ветром, дождем, солнцем, землей... потому что, когда жарко, мы хотим ветра, когда земля суха - просим дождя, а когда идет дождь - мечтаем о солнце...а ты? Продолжи..." Другие ей отвечают про мышек, кто-то в ответ говорит о луне, о жажде открыть тайны ночи... Кто-то просто смотрит с улыбкой на череду закорлючек, что вместе становясь раскрывают души, и просто мечты про себя повторяет... А я... я листаю пыльную тетрадь прошлого...
Когда-то, очень давно, когда солнце светило ярче, а трава была зеленее ))... Когда глаза стали цвета прозрачного льда и устали видеть, когда рука дрожала как лист на ветру, и лишь перед ударом обретала прежнюю сталь, когда сердце горело, обугливалось от невыполнимого желания "жить"... В одно серое утро, когда (тебе еще не надоело это слово? нет? ну чтож, я продолжу...) ленивый солнечный луч стал ползать по закрытым воспаленным глазам, в усталой голове родилось непреодолимое желание стать КАМНЕМ. Не чувствовать ничего. И вот, какой-то могучий джин, с огромным черным чувством юмора исполнил это желание. И именно тогда, когда казалось, жизнь наконец-то решила улыбнуться и даже приобнять немного. Он, подлец, исполнил главную его часть. И потом, вероятно, с огромным удовольствием скалился на глупого человечка, загадывателя желаний.
Не чувствовать ничего... Знать, видеть и ощущать...нет, БЫТЬ огромной пустотой внутри себя. Наблюдать за тем, как тоненькой радужной струйкой вытекает из души то, что составляло смысл жизни, давало силы, отбирало их же, дарило радость и страдание... все реже и реже хотелось смеяться или даже плакать. Наверное в последний раз по бледной щеке катилась и без того редкая слеза, оставляя мокрый, блестящий след пути, по которому покидало душу то, что было другом кому-то, кому-то любимой, кому-то врагом и учителем, а кому-то и предметом огромной зависти, превращая в огромную пропасть бездействия, безразличия и Ничего... А в той бездомной темноте жило что-то злое, дерзкое, неуемное, пытающееся тоже выбраться в мир, чтобы покинуть пустоту. Казалось, еще немного, лишь пара мгновений и началась бы неистовая погоня за ощущениями. Хотя бы боли. Попытки нарваться на то, чтобы в тебя бросали камни, чтобы почувствовать, что еще не стала пустотой...
Вот так, из желания стать камнем, родилось желание стать ОГНЕМ. Обугленное и затвердевшее сердце стало отчаянно биться в попытке сбросить с себя мертвую каменную корку, и таки обмануло, а может наоборот, оправдало надежды джинна-юмориста. Глаза засверкали синевой и многие не могли оторвать взгляд от задора и пыла страсти, горящих там, в самой глубине души. Даже сама боль и разочарование не могли выдавить и слезинки, чтобы потушить этот Огонь. И кто знает, мог ли этот костер жизни сжечь, как глупую ночную бабочку... но не сжег. Не смог. Не успел.
Один взгляд, одно объятие и джинн, посмотрев исподлобья и отвесив почтенный поклон, с игривой улыбкой удалился искать других Желаний. Подслушивать мысли. Подглядывать тени. Ведь так немногие помнят о том, что желания надо загадывать правильно... ибо они могут исполниться...