Ребе Зуся из Аниполя отправился повидать своего ребе-наставника, Дов Бера, Маггида из Межирича.

— Слышал я, ребе, — сказал Зуся, — будто есть некие Десять Принципов богослужения, я же о них знать не знаю. Вот и пришёл к вам в надежде им обучиться.

— Сам я научить тебя не в состоянии, — ответил Дов Бер, — зато знаю тех, кто очень даже мог бы.

— И кто же это? — удивился ученик.

— Первым трём принципам научишься у ребёнка, а остальным семи — у вора.

И, поскольку ученик всем своим видом показывал полное непонимание, Маггид объяснил:

— У ребёнка легко научиться таким трём вещам: веселиться без причины; ни минуты не тратить впустую; громко требовать того, что хочешь. А у вора — таким семи вещам: свершать свою работу втайне; если не кончил дело в одну ночь, возвращаться к нему на следующую; любить собратьев по ремеслу; рисковать жизнью ради достижения цели; быть готовым променять всё, что имеешь, на самое, казалось бы, пустячное, однако новое приобретение; не бояться никаких препятствий; быть верным своему ремеслу, не допуская даже мысли о том, чтоб сменить его на другое.

---

Комментарий Рами Шапиро

Человек обожает всяческие системы: Десять Заповедей, шестьсот тринадцать Мицвос, Четыре Благородные Истины, Восьмеричный Путь, Двенадцать ступеней… Системы внушают ему уверенность: сделаешь «это» — получишь «то». Системы вызывают ощущение контроля над ситуацией. А кому, признаемся честно, хотелось бы иного? Но вот перед нами ребе Зуся, которому нужно изучить Десять Принципов богослужения, и его наставник, Маггид из Межирича, который не понимает, как этому вообще можно научить. Как и все великие духовные истины, эти Десять Принципов невозможно преподать — ими можно только жить.
---
тем кто хочет восстановить и сохранить здоровье,вам поможет спортивная медицина

Баал Шем Тов не назначил себе преемника. Вместо этого он велел своим хасидам искать учителя на стороне.

— Но как мы его узнаем? — спросили ученики.

— Задавайте всем один и тот же вопрос, — сказал наставник. — «Как освободиться от тщеславия?»

— И тот, кто даст ответ, станет нашим учителем?

— Наоборот, — сказал Бешт. — Всякий, кто утверждает, будто знает ответ на этот вопрос, — лжец. Тщеславие приходит вместе с ощущением собственного «я». А разве можно освободиться от себя самого? Думать иначе — вершина тщеславия.

— Но ведь, — заметил один из учеников, — разве мы не созданы по подобию Божьему? Разве мы не отражаем в себе образ Бога? Он не тщеславен, как же можем быть тщеславными мы?

Бешт ответил:

— В псалмах написано: «Господи, Ты облечён славой и величием». Божье «величие» в действительности является смирением. Бесконечный Бог облачён в бесконечное смирение. Это правда, что Бог отражается в людях, но, как зеркало перевёртывает всё, что в нём отражается, так же и божественное нередко перевёртывается в человеческом мире. Поэтому если смирение Господа безмерно, то безмерна и людская гордыня.

После того как Баал Шем Тов умер и время скорби по умершему прошло, ученики отправились на поиски его преемника. Они обращались ко многим великим учителям и праведникам, вопрошая, как изгнать тщеславие из сердца. Каждый цадик давал им какой-нибудь мудрый совет. В конце концов, они обратились со своим вопросом к ребе Пинхасу из Корца. Цадик грустно покачал головой и сказал:

— Я тоже боюсь тщеславия и не знаю, как от него избавиться.

— Вот наш новый ребе! — воскликнули ученики.
---

Комментарий Рами Шапиро

Как понимать, что величие Бога есть на самом деле Смирение? Слово «величие» подразумевает силу и великолепие: величие царя или царицы предполагает их почитание, величие никто и не думает скрывать; величие заката столь неотразимо, что у нас дух захватывает. Может ли быть иным Божье величие?

Да, может. Наш мир отражает Бога подобно зеркалу, а при отражении в зеркале всё нередко оказывается перевёрнутым, как бы перелицованным — слева направо и справа налево. Нам кажется, будто Божье величие над нами, хотя на самом деле всё наоборот. В книге Бытия 1:2 сказано, что Бог «носился над водами», — но разве вода не стремится вниз? Бог — не могущественный царь, повелевающий людьми с высот; Он — смиренный проводник, поддерживающий нас снизу.

Когда мы воображаем, что Бог находится наверху, нам кажется, что духовная практика должна быть направлена на то, чтобы при помощи усилия воли взбираться на высочайшие вершины. Но когда мы открываем Бога в нижайших местах, духовная практика превращается просто в подчинение законам гравитации, — она становится непринуждённой и естественной. Всё, что от нас требуется, — это смирение. Можно ли гордиться тем, что ты катишься по склону горы? Можно ли гордиться тем, что ты сдался? Победы нет, гордиться нечем, — именно на это обращает наше внимание Бешт. Тот, кто утверждает, будто он победил тщеславие, заблуждается; его «я» всё ещё карабкается вверх по склону в стремлении установить свой флаг на вершине. Но ребе, знающий о своём тщеславии и сознающий, что уберечься от него невозможно, готов смириться с тем, что человеку не суждено сравняться с Богом, — можно лишь сдаться Ему.
---
-

Жил один хасид, который каждый год на праздник ездил к ребе. Жил тот не близко — неделя пути. Сосед его удивлялся:

— Какой смысл в твоём путешествии? Если тебе нужен раввин, так он и у нас в городе есть. А ты тратишь на дорогу время, которое можно было бы с большей пользой потратить на изучение Торы.

— Когда я езжу к ребе, я обретаю способность читать мысли других людей — ответил хасид.

Сосед удивился:

— Да быть того не может! Ну-ка, скажи мне, о чем я думаю?

— О Боге, — говорит хасид.

— А вот и неправда! — ликующе восклицает сосед.

— Ах, не о Боге? Вот поэтому-то я и предпочитаю поехать к Ребе.
---
-

Жил однажды на свете один сказочно богатый человек. Несмотря на то, что у него было всё, что душе угодно, он был несчастлив. Доктора находили его абсолютно здоровым и не могли понять причину непроходящей депрессии. Он пробовал многое, чтобы стать хоть немного счастливее: путешествия, музыка, спорт, хобби, танцы, медитация, — ничто не помогало, он по-прежнему чувствовал себя несчастным.

Пошёл он к раввину за советом.

— Проблема в том, — сказал мудрый раввин, — что ты не делился ни с кем своим богатством и удачей, ты даже милостыню никогда не подавал. Если хочешь быть счастливым, помоги другим.

Это было что-то новенькое! «В конце концов, — подумал человек, — можно пожертвовать деньги на благотворительность, чтобы вылечиться». Но вскоре он понял, что это не так-то просто. Он не привык расставаться с деньгами без всякой пользы, и даже не знал, с чего начать. Да, многие люди действительно казались бедными, но кто знает, может, они притворялись? С другой стороны, люди, которые действительно нуждались, могли скрывать свою бедность из гордости. Нет, нельзя давать деньги кому попало, — они могут попасть недостойным людям, которые употребят их на какое-нибудь зло.

Он так долго мучался, что чуть не сошёл с ума. Должен же быть способ определения действительно достойных, но нуждающихся людей! И однажды его осенило. Нужно дать деньги людям, которые потеряли всякую надежду. Вот это и будет истинная бедность.

Человек стал ходить по разным тюрьмам, больницам, приютам, сиротским домам, но, увы — безуспешно. Он встречал людей больных, одиноких, разорившихся, безработных, но никто из них не терял надежду. Богач впал в отчаяние: его собственная надежда на излечение таяла.

Однажды, проходя по улице, он услышал протяжный стон, раздававшийся из развалин старого дома, и бросился туда. Там, в куче мусора сидел человек в драной одежде, весь покрытый язвами и ранами и стонал.

— Что случилось с тобой? — спросил он.

— Ой, не спрашивай, — бродяга раскачивался от горя, всплёскивал руками и рвал на себе остатки волос, — Я потерял всё: работу, деньги, семью, друзей! А теперь ещё и покрылся болячками.

— А скажи мне, — спросил богач, — есть ли у тебя надежда?

— Конечно, я надеюсь. Пока я на земле, а не земля надо мной, у меня есть надежда. Только у тех, кто уже на кладбище, нет надежды!

«Кладбище?..» — подумал богач. Если нет надежды только у тех, кто на кладбище, значит, нужно дать деньги тем, кто в могиле! Неизвестно, поможет ли это излечению, и это не совсем благотворительность, но почему бы не попробовать? Зато можно быть уверенным в том, что деньги не попадут в плохие руки.

Тёмной ночью человек вышел на улицу с мешком денег и направился на кладбище. В полночь он раскопал первую попавшуюся могилу и зарыл туда мешок. И тут он почувствовал себя лучше, как будто камень с души свалился. Это работало, и это — самое главное.

Прошло много лет, и человек забыл о деньгах, зарытых на кладбище. Возможно, и не вспомнил бы о них никогда, если бы удача не повернулась к нему спиной. Сначала небольшие потери, потом крупные, наконец, банкротство. Человек был полностью разорён. И тогда он вспомнил о деньгах, захоронённых в могиле.

Это была последняя надежда! Тёмной ночью он направился на кладбище, держа в руках лопату и новый мешок, на случай, если старый прогнил. Нашёл ту самую могилу, где спрятал деньги, и стал копать при свете луны настолько бесшумно и быстро, как мог. Он хотел как можно быстрее выбраться из этой могилы.

— Руки вверх! — раздался вдруг резкий голос позади. — Полиция!

Человек задрожал и чуть не умер от страха.

— Грабишь мёртвых? — спросил полицейский.

Бедняга безуспешно пытался что-то объяснить, но мямлил и заикался. Полицейский доставил его в тюрьму.

Неделю спустя он стоял перед судьёй, некогда процветающий богач, а сейчас нищий заключённый. Единственные слова утешения, которые он повторял себе, были слова, услышанные от оборванца, покрытого болячками: «Пока я на земле, а не земля надо мной, у меня есть надежда».

Полицейский свидетельствовал:

— Ваша честь, я поймал этого человека на горячем. Он принёс большую лопату на кладбище и раскапывал ею могилу, чтобы украсть у мёртвого, возможно, золотые зубы или вещи.

— Что ты можешь сказать в своё оправдание? — предоставил судья слово обвиняемому.

— Ваша честь, всё было не так. Много лет назад я закопал деньги в эту могилу, потому что я искал того, у кого не было совсем надежды. Потому что раввин посоветовал мне пожертвовать деньги на благотворительность, но я не мог найти человека, потерявшего надежду. И тогда я встретил в развалинах одного человека, покрытого болячками, и он сказал мне, что только у тех, кто на кладбище, нет надежды. И я закопал деньги в могиле. Но сейчас они мне понадобились.

— Простите, ваша честь, — вмешался полицейский, — вы верите ему? Я никогда не слышал ничего более абсурдного.

— Да я верю ему, — судья смотрел сочувственно. — Этот человек говорит правду. Отпустите его. Он невиновен.

Оказавшись на улице, он уже не думал о своих бедах, он дышал полной грудью, наслаждаясь свободой.

— Какое счастье, что судья поверил мне! Кстати, у него было очень знакомое лицо, где я мог его раньше видеть?
---
-

Многие великие ребе были потомками других великих ребе. Однажды Мордехая ха-Коэна попросили рассказать о его дедушке, ребе Шаломе, о котором уже никто ничего не помнил. Тот сказал:

— Воистину, он был Ламед Вавник, скрытым святым. Днём он зарабатывал себе на жизнь искусством ювелира, при этом оставаясь сосредоточенным на тайнах Торы. А по ночам он поднимался с постели для изучения Каббалы. И это ещё не всё: мой дедушка, как это было принято среди благочестивых людей, отдавал десятую часть своих заработков беднякам.

— При всём моём уважении, ребе, — сказал собеседник, — должен заметить, что в этом нет ничего необычного. Многие из нас размышляют о Торе днём и изучают Каббалу по ночам. И каждый иудей обязан отдавать десятую часть своих заработков беднякам.

— Но это ещё не всё, — улыбнулся ребе. — Мой дедушка отдавал на цедака (пожертвование) не только десять процентов от своих доходов, но и десять процентов от суммы убытков.

— Не уверен, что понимаю вас, — сказал собеседник.

— Однажды, очищая золото, он допустил ошибку в технологии и потерял много денег. Он вычислил десятую часть из этого убытка, затем взял соответствующую сумму из своих сбережений и раздал бедным.

— Но по закону требуется давать только от доходов, ведь, давая от убытков, мы только усугубляем своё положение.

— Поэтому я и говорю, что мой дедушка был цадик (праведник). Он считал, что мы должны благодарить Бога за всё, что к нам приходит, — как хорошее, так и плохое. И ещё он считал, что бедняки не должны страдать из-за его ошибок. Поэтому он благодарил Бога, как за доходы, так и за убытки, отдавая беднякам по десять процентов того и того.
---

Комментарий Рами Шапиро

Великодушие — очень важная составляющая духовной жизни, ибо оно является отражением в нашем сознании взаимосвязи всех живых существ. Иудаистские законы устанавливают минимум, который необходимо отдавать бедным: десять процентов своих доходов. Но хасид, который учится состраданию у самого Бога, делает больше, чем велит буква закона. Так ребе Шалом отдавал беднякам и по десять процентов от суммы своих убытков.

Возможно, ты не возносился до такого уровня святости, однако твоя связь со всем сущим не слабее, чем у ребе Шалома. Вопрос вот в чём: насколько ты великодушен? Отвечаешь ли ты хотя бы минимальным требованиям цедака или же склонен меньше давать и больше получать? В следующий раз, когда ты задашься вопросом, каковы твои успехи на духовном пути, загляни не только в священные книги, стоящие у тебя на полке, но и в свою чековую книжку.
---
-
"Город Мастеров" - один из крупнейших производителей стальных дверей и пластиковых окон в Новосибирске. Компания занимает устойчивые позиции на рынке Сибири благодаря внедрению передовых технологий, постоянно расширяющемуся ассортименту продукции, высокой квалификации работников.
завод пластиковых окон,обращайтесь.!

Однажды ребе Авигдора Хальберштама, брата ребе Хаима из Цанза, пригласили на шаббос к человеку, прославившемуся своим богатством, но отнюдь не кротостью. Было известно, что этот человек очень груб со слугами, немедля увольняя за малейшую провинность.

В те дни было принято готовить для субботнего обеда чолент (густое жаркое). В знак уважения к почётному гостю горшочек с жарким кухарка поднесла ребе, с тем чтобы именно он разложил блюдо по тарелкам хозяину, членам семьи и другим гостям.

Ребе глубоко вдохнул запах стряпни. Однако не стал раскладывать пищу по тарелкам, а взял ложку и попробовал прямо из горшка.

— Бесподобно! — воскликнул он и съел ещё немного. — Самый прекрасный чолент, какой мне доводилось пробовать!

Не обращая внимания на смутившихся гостей и самого хозяина, ребе съел всё жаркое из горшочка, не оставив никому ни крошки. Но вместо того, чтоб извиниться, обернулся к кухарке и сказал:

— Просто восхитительно! А нет ли ещё?

Растерянная женщина принесла остатки чолента, и ребе доел то, что ещё оставалось.

Все присутствующие были просто ошарашены. Никогда в этом доме гости не вели себя таким образом, и, конечно, никто не ждал подобной выходки от такого почтенного человека, как ребе Авигдор. Естественно, из уважения к нему все промолчали и отобедали халой.

Когда Шаббос закончился, ребе и его ученики поблагодарили хозяев за гостеприимство и ушли. Как только они вышли за околицу местечка, хасидим решились спросить учителя, как понимать его странные действия за столом.

— Едва горшочек с чолентом оказался у меня в руках, — сказал ребе, — я почувствовал запах керосина. Я тут же понял: кухарка в спешке приправила блюдо керосином вместо уксуса. Если бы хозяин попробовал этот чолент, то немедленно уволил бы девушку. Вот я и съел всё это варево, чтобы она не лишилась работы. Пусть думают обо мне что хотят, но мне её стало жалко. Теперь будут считать, будто девушка до того искусная повариха, что из-за неё даже ребе ведёт себя как последний хазир (свинья).
---

Комментарий Рами Шапиро

Насколько важна для тебя репутация? Готов ли ты выставить себя дураком ради того, чтобы защитить другого человека от незаслуженной кары? Уверен ли ты в том, что готов?

Существует немало притч о разных ребе, гуру или просто святых, которые вели себя как безумцы, чтобы указать на истину. Подобных примеров так много, что даже появился термин: безумная мудрость. Безумие такой мудрости прежде всего в том, что она бросает вызов устоявшимся нормам и условностям. Однако следует разобраться, действительно ли то, что мы видим, представляет собой безумную мудрость, или же мудрец и вправду сошёл с ума.

Ученики ребе Авигдора во время обеда истолковали свои сомнения в его пользу, однако потом потребовали объяснений. Это — хороший пример для всех нас.

Готовность ребе Авигдора разыгрывать из себя хазир ради того, чтобы спасти человека от несправедливого наказания, показывает, что он был выше собственной репутации. Этот человек не боялся дурной славы. Для него достаточно было того, что его намерения чисты. Более того, он готов был всё объяснить своим ученикам. Он не сказал им: «Не смейте ставить под вопрос мои решения!» Нет, ребе уважал их потребность понять мотивы его действий и объяснил причину своего якобы безумного поступка. Это — способ испытать любого духовного учителя: готов ли он объяснить своё поведение и исходит ли в своих действиях из сострадания и стремления к справедливости?
---
-

Один известный учёный как-то посетил своего ребе. Дело в том, что он хотел сменить род деятельности, но вначале решил посоветоваться с наставником. Учёный устал учить людей и завидовал тем, у кого, по-видимому, всегда находилось немного времени, чтобы передохнуть, выкурить трубку и поразмыслить над каббалистическими тайнами Бога и творения.

— Преподавание — да это просто каторга, — жаловался он самому себе. — Приходится часами готовиться, затем читать лекции, а потом ещё и отвечать на бесконечные вопросы студентов! Не удивительно, что у меня никогда не хватает времени на удовольствия, доступные другим людям.

Когда учёный добрался до дома ребе, оказалось, что тот болен и лежит в постели. Гость собрался было заодно с приветствием пожелать ребе Рефуа шлема (пожелание скорейшего и полного выздоровления), но тот его остановил:

— Раскрою-ка я тебе секрет изречения из Торы: «Вот житие Ноя». Слово «Ной» означает «лёгкий», «удобный». Слово «Вот» связывает эту фразу с изречением: «Вот бог твой, Израиль». Какая тут связь? Мы склонны делать идола из лёгкости и предпочитаем молиться удобству, а не истине. Но ведь невозможно определить, кто прилагает больше усилий, а кто меньше. Единственное, что можно утверждать, — это остаёмся ли мы верны самим себе в своих усилиях.

Учёный, поражённый тем, что наставник сумел прочесть его мысли, согласно кивнул. Но он всё ещё не был полностью удовлетворён, потому сказал:

— Всё это так, ребе, но Тора ведь говорит и другое: «Ной ходил перед Богом». Как это понимать?

— У каждого из нас свой личный путь к Богу, — ответил ребе. — Кто-то идёт к Нему самоуглублением и размышлением, кто-то через физический труд, кто-то через науку. И нам всегда кажется, будто чужой путь легче нашего, поскольку мы не знаем всех трудностей, которые он сулит. Но если ты променяешь свой путь на другой, то обнаружишь, что заблудился, поскольку сам путь незаметно подменил для тебя цель. Не оставляй науку, сын мой. Трудись день и ночь, раскрывая тайны священного Писания и делясь ими со своими студентами. Это твой путь. Так ты ходишь перед Богом.

Учёный поклонился, поблагодарил наставника и поехал домой.
---



Комментарий Рами Шапиро

Подлинная духовная работа требует от нас полной отдачи сил. Она истощает все ресурсы человека, подводя его к такой точке, когда он уже вот-вот сорвётся в пропасть. Ибо только в предчувствии срыва возможен прорыв.

Именно в этом заключается знание ребе; именно этому должен научиться его ученик-учёный, который путает «Ноя» и Бога, легкость и реальность. Учёный думает, что если он сменит род деятельности, у него появится время, необходимое, чтобы пробудиться для Божьего Присутствия. Но его стремление к Богу подменяется стремлением к лёгкой жизни. Когда у человека появляется свободное время, оказывается, что оно помогает приблизиться к Богу не больше, чем учёные занятия. Путь зависит от путника, а не путник от пути.

Каждый человек представляет собой уникальное выражение бесконечного разнообразия Бога. Нас всех объединяет цель соединиться с Господом и приподнять завесу, отделяющую людей от Божественного Присутствия во всех вещах, однако пути осуществления этой задачи настолько же отличаются друг от друга, как и люди, которые ими следуют. Каков твой путь? И откуда ты знаешь, что это действительно твой путь?

Один из способов определить, правильное ли направление ты избрал, — сравнить свой путь с путями других людей. Но при этом мы часто не замечаем трудности, с которыми сталкиваются окружающие, нам начинает казаться, будто другим легко идти по жизни. В такой момент возникает соблазн отвлечься от цели — от Бога — и сосредоточиться на том, чтобы облегчить себе её достижение. Мы хотели бы добраться до Бога лёгким и неспешным прогулочным шагом. Однако весьма сомнительно, чтобы это кому-нибудь когда-нибудь удалось.
---
-

Однажды хасидим спросили своего ребе, Элимелеха из Лизенска, уверен ли он, что ему уготовано место в Грядущем мире.

— Какие могут быть сомнения!? — ответил тот, без малейших колебаний.

— А откуда такая уверенность, ребе?

— Умерев в этом мире, мы предстанем пред небесным судом, и божественные судьи станут спрашивать о Торе, авода и мицвос (Письменном и Устном Законе, утренней, полуденной и вечерней молитве, заповедях, данных Богом). Если ответить на эти вопросы как следует, попадёшь в Грядущий мир.

— И ты знаешь эти вопросы, ребе? — спросили ученики.

— Да.

— И знаешь, как отвечать?

— Да.

— И скажешь нам ответы?

— Вопросы одинаковы для всех. А отвечать каждый должен по-своему. Но я могу рассказать вам, что намерен говорить судьям я. Они спросят: «Ребе, изучал ли ты Тору так, как мог бы?» Я честно отвечу: «Нет». Потом спросят: «Ребе, до конца ли ты отдавался Богу в молитве?» И я снова честно отвечу: «Нет». И в третий раз спросят: «А соблюдал ли мицвос и при всякой ли возможности творил добрые дела?» Конечно, я отвечу: «Нет». И тогда мне скажут: «Что ж, выходит, ты не лжив. И уже хотя бы за это — добро пожаловать в Грядущий мир».
---

Комментарий Рами Шапиро

Должны ли мы сделать вывод, что ребе Элимелех пренебрегал изучением Торы, молился небрежно и не соблюдал заповеди? Вовсе нет. Да, он понимал, что никогда не занимался этим в полную силу. Осознание этого факта могло бы ввергнуть его в отчаяние. Он мог бы счесть себя недостойным Небес и предаться самоуничижению. И тем самым признал бы, что небесное блаженство можно заслужить и что он просто не сумел этого сделать. Но ребе Элимелех думал иначе: заслужить небесное блаженство невозможно. Всё, что ты можешь, — быть честным с собой, не скрывать от себя правду.

Ребе Элимелех хорошо знал смысл слова дайвну — «достаточно». Всегда есть хоть одна недочитанная страница Талмуда; можно ещё глубже погрузиться в молитву; задумать и свершить ещё одно доброе дело. Однако мы не в силах делать всё и сразу. Всё, что человек может, — это делать достаточно. Но кто тебе скажет, что ты сделал достаточно? Только ты сам. И пример ребе Элимилеха даёт подсказку. Он отвечает на вопросы небесных судей без ложных сожалений. Ничего не отрицает и не оправдывается — просто приемлет свои недостатки. Если ты способен поступить так же, значит, ты достиг дайену. Не послужит ли это оправданием лени и даже безнравственности? Искать оправданий — значит не принимать ситуацию такой, какова она есть. Если твои претензии на дайену необоснованны — то есть ты не сделал всё возможное в данных обстоятельствах, — значит, тебе недостаёт честности, смирения и доброты. А без них путь утерян — и в этом мире, и в Грядущем.
---
-

У хасидов есть обычай собираться у своего ребе в шаббос, чтобы вместе поесть, выпить водки, спеть нигуним (напевы без слов) и поговорить о Торе. Однажды в шаббос на тиш (особую трапезу) к ребе Моше из Кобрина пришло столько учеников, что многие из них просто не поместились за столом. Они толклись по всему дому, желая отведать хоть немного яств с праздничного стола, увидеть ребе и услышать от него хоть бы слово о Торе.

В толчее ребе Моше обратил внимание на одного юношу, стоявшего в уголке. Он подозвал своего слугу и спросил:

— Что это за молодой человек стоит вон там?

Услышав имя, он в недоумении заметил:

— Что-то я такого не помню…

— Да нет же, ребе, вы не можете его не помнить, — удивился слуга. — Это очень благочестивый молодой человек, к тому же он часто бывает за вашим столом. Вы не раз с ним беседовали.

Слуга стал рассказывать ребе о молодом хасиде и его родителях.

В конце концов, ребе Моше подозвал молодого человека и сказал:

— Только что я пытался вспомнить, кто ты такой, и мне было очень трудно это сделать. Теперь я понял, в чём дело. Видишь ли, сущность человека — в его мыслях. На чём ты сосредоточишь свои мысли, в то и превращаешься. Сколько я на тебя ни смотрел, твои мысли всё время блуждали туда-сюда. Вначале тебе хотелось того, затем — этого. Твоим желаниям не было конца. Я не видел ничего, кроме твоего неутолимого голода, и мне было непонятно, кто ты: человек ли, имеющий рот, или рот, прикинувшийся человеком.

Молодой хасид был до того смущён, что с того дня старался всё время думать только о возвышенном.
---

Комментарий Рами Шапиро

Ты — то, о чём ты думаешь. О чём ты думаешь в данный момент? Мысли бывают двух основных типов, — такова наша двойственная природа. Каждому человеку от рождения даны два побуждения: йецер ха-тов и йецер ха-ра. Первое побуждение влечёт вас к любви, к выходу за пределы себя и слиянию с миром. Второе сопровождается страхом и вынуждает уйти от мира, замкнуться в себе. Эти два побуждения порождают мысли двух основных типов: зиждущиеся на страхе и зиждущиеся на любви. Если твоя мысль приходит от любви, ты заботишься и о себе, и о других. Если же в истоке твоей мысли страх, ты думаешь только о себе. Когда человек думает только о себе, он снедаем голодом, — ему не хватает безопасности, надёжности, уверенности в себе. И поскольку обособлённое «я» не может удовлетворить его потребности, такой голод неутолим. Человек ест, ест, ест — и никак не может насытиться. Ребе учат, что рай и ад представляют собой два одинаковых пиршества, где столы ломятся от самых изысканных блюд. Люди сидят вокруг этих столов с двухметровыми вилками и ложками, которые слишком длинны, чтобы с их помощью можно было есть самостоятельно. Поэтому в аду люди мучаются от голода, а в раю каждый кормит того, кто сидит напротив, и все сыты. Задача каждого из нас не в том, чтобы утолить свой голод, но в том, чтобы накормить другого человека. Только так мы все сможем насытиться.
---
-

Однажды ребе Нафтали из Ропшиц поймал своего сына Элиэзера на какой-то шалости.

— Я не виноват, — заявил мальчишка. — Виноват Бог. Он дал мне йецер ха-ра (одна из двух природных сил — склонность ко злу), который только и делает, что толкает меня на всякие проказы. Так что ругай не меня, а Бога!

Ребе Нафтали нахмурился, затем улыбнулся и ответил сыну:

— Бог дал тебе йецер ха-ра в качестве наставника.

— Наставника? И чему же я могу научиться у этого злодея?

— Стойкости и упорству, — сказал ребе Нафтали. — Посмотри, как прилежно делает своё дело йецер ха-ра. Не зная ни скуки, ни усталости, исполняет миссию, возложенную на него Богом, — соблазнять людей на эгоистические действия. Ты тоже должен неустанно делать то, для чего тебя создал Бог, — преодолевать йецер ха-ра.

Элиэзер внимательно выслушал отца и, когда тот закончил, возразил:

— Но ты забыл одну очень важную вещь, папа.

— Что именно?

— Йецер ха-ра выполняет свою задачу безупречно, поскольку у него нет своего йецер ха-ра, который мешал бы ему делать порученное Богом. А у людей всё совсем иначе, ибо «грех у дверей лежит». Всякий, раз, когда мы открываем дверь нового опыта, нас за порогом ждёт йецер ха-ра и подбивает на сомнительные проделки.
---

Комментарий Рами Шапиро

Каждая дверь таит за собой свои опасности. В каждую секунду нам приходится делать выбор, отдавая себе отчёт, каким побуждением мы руководствуемся: йецер ха-ра — или йецер ха-тов? Или же нам удастся следовать и тому и другому? Мы следуем йецер ха-ра, когда удовлетворяем потребности своего эго, и следуем йецер ха-тов, учитывая и уважая права и интересы окружающих. Сумеешь ли ты реализовать обе склонности, уравновесив побуждения эго и интересы окружающих? Сумеешь ли ты жить полнокровной жизнью и при этом сознавать, что мир, в котором ты живёшь, свят?

— Учиться можно, глядя на любую вещь, — сказал однажды рабби своим хасидам. — Всё в этом мире существует, чтобы наставлять нас. Не только то, что сделал Господь, но и то, что сделали люди, умудряет нас.

— Чему же нас учит, например, — спросил один хасид с сомнением, — железная дорога?

— Что, опоздав на миг, можно упустить всё.

— А телеграф?

— Что каждое слово учитывается.

— А телефон?

— Что там слышат, что мы говорим здесь.
---

У одного хасидского Мастера всегда лежала рядом книга. И он никому не разрешал заглядывать в неё. Когда никого не было поблизости, он закрывал окна и двери, и люди думали: «Теперь он читает». А когда кто-то приходил, он бережно отставлял книгу подальше. Он запрещал даже касаться её! И конечно, все сгорали от интереса.

Когда Мастер умер, первое, что сделали его ученики, — ведь никто уже не мог запретить им, — они бросились к таинственной книге; она, должно быть, содержала нечто значительное. Но, открыв её, они очень разочаровались. Лишь на первой странице было что-то написано, остальные же были совершенно пусты.

На первой странице было написано лишь одно предложение:

«Когда вы способны стереть различие между оболочкой и содержимым — вы становитесь мудры
---
-

Яркие, запоминающиеся и привлекательные закатные значки.! изготовление закатных значков,
и т.д.

Как-то раз, отправившись в Люблин к Хозе-провидцу, ребе Давид из Лелова по пути остановился у своего друга, которого должен был взять с собой. Тот жил очень бедно, но всё-таки попросил жену приготовить ужин для гостя.

Женщина растерялась. Всё, что у неё было, — это немного муки — ни щепотки соли, ни капли масла. Тем не менее, она пошла в лес, собрала хворост для печки, затем замесила муку с водой и наварила на ужин клёцок.

Уже вернувшись из Люблина, ребе Давид рассказал своей жене о путешествии и среди прочего сказал:

— Когда я ужинал у друга перед совместной нашей поездкой, его жена приготовила необычайное лакомство. Такое было ощущение, будто она приправила это блюдо специями из Ган Эден (Сада Эдемского). Никогда не ел ничего подобного!

Зная о мистическом складе ума своего мужа и о том, как трудно произвести на него впечатление явлениями этого мира, жена ребе поняла, что ему довелось попробовать действительно редкостное угощение, и при случае не преминула о нём вспомнить, чтобы выведать рецепт.

— Какой рецепт? — удивилась жена друга ребе. — Это была мука с водой.

— Нет, нет, мой Давид сказал, что вкус был такой, словно ты приправила пищу специями из Ган Эден!

Внезапно глаза той женщины округлились от осенившей её догадки.

— Гут ин химел (Господь небесный) — воскликнула она. — Собирая хворост для печи, я молилась, говоря: «Рмбоно шёл Олам (Господин вселенной), мне нечем почтить ребе Давида, но у Тебя, ха-Шем, у Тебя есть Эдемский Сад. Пожалуйста, если можно, добавь немного специй в мои клёцки, чтобы они понравились нашему гостю». Похоже, ха-Шем услышал мою молитву
---

Комментарий Рами Шапиро

Что есть у тебя, чтобы почтить другого человека? Ум? Сердце? Мастерство? Всё это даровано тебе Богом. Истоки всех твоих мыслей и идей можно найти в работах учителей и мудрецов прошлого. Твои чувства в действительности тебе не принадлежат — нельзя оставить при себе приятные эмоции, а неприятные отбросить. Дела твоих рук суть результат того, что кто-то обучал тебя и наставлял. Всё, что у тебя есть, и всё, что ты собой представляешь, пришло к тебе благодаря усилиям других людей; в конечном итоге всё это — плоды Божьей благодати. Воистину, без Его даров ты — ничто.

Осознав это, человек понимает, что он сам ничего не может дать окружающим и потому вынужден во всём полагаться на Бога: «Рибоно шел Олам, я ничто без Тебя и Твоих даров. Не в моих силах почтить как должно другого человека, и потому я обращаюсь к Тебе. Давай благодать людям через меня, я буду рад возможности служить им». Кто возносит такую молитву от всего сердца, тот воистину вкусит яств Сада Эдемского.
---
-
Аарон маг. Магия ,весь спектр, во всех сферах.!

Как-то раз Симха Буним поведал своим ученикам:

— На днях пришёл ко мне человек с жалобой, что после сорокадневного поста так и не сподобился узреть Илияху ха-Нави (Илью-пророка), хотя именно это обещали ему святые книги. И тогда я рассказал ему такую историю:

Баал Шем Тов, — да благословенна будет его память, — однажды отправился в долгое путешествие. А, как вам известно, он обладал силой Кфицас хадерек, — то есть умел сжимать пространство и преодолевать огромные расстояния в мгновение ока. И всё же, чтобы скрыть эту свою способность, он ездил в обычном конном экипаже.

Во время того путешествия, о котором мой рассказ, его лошади стали беседовать между собой: «Обычных лошадей кормят в каждой деревне, а мы проносимся мимо селений без остановки. Может, мы не лошади, а люди и станем есть в корчме где-нибудь на постоялом дворе».

После того как они без остановки промчались мимо многих постоялых дворов, лошади рассудили: «Ага, стало быть, мы даже не люди. Мы — ангелы, ибо им в пути не требуется ни еда, ни питьё».

В конце концов, Бешт прибыл, куда собирался. Лошадей отвели в конюшню и поставили перед каждой по мешку с овсом. И они набросились на еду, как это сделал бы любой оголодавший жеребец.

«Так вот, — сказал я посетителю, — у тебя тот же случай. Ты постишься и воображаешь себя ангелом, достойным встретить Илью-пророка. Но по окончании поста набрасываешься на еду всё равно что те лошадки».

— Понимаете? — закончил Симха Буним. — Кто из нас лучше этого человека?
---

Комментарий Рами Шапиро

Духовная гордыня — величайшее препятствие на пути хасида. Практикуя то или иное духовное упражнение, мы воображаем, будто приближаемся к святости. Это — гордыня. Качество духовной практики зависит от качества твоего намерения (каввана). Существует лишь одно верное намерение: выполнять действие ради самого действия (иудеи называют это ли-шма). Заниматься духовной практикой ради того, чтобы получить что-то взамен, — идолопоклонство.

Человек из истории о Симхе Буниме постился, дабы узреть Илью-пророка. Им двигала гордыня. В своём эгоизме он был не умней лошадей Бешта, которые полагали, что им помогает двигаться не дух, но их необыкновенная сила. А какое отношение это всё имеет к тебе? Вспомни, когда тобой владела духовная гордыня? Когда ты с гордостью отпускал замечание о том, что являешься адептом такого-то учения, учеником такого-то гуру или, возможно, даже учителем некой эзотерической дисциплины? Давно ли ты в последний раз возносил молитвы у капища духовных достижений и личной силы? Вспомни такие моменты, признай их и в них покайся. А потом пойди перекуси.
---
-

Когда умер Дов Бер, Маггид из Межирича, его ученики собрались, чтобы поделиться друг с другом воспоминаниями о наставнике. Час за часом текла беседа, пока, наконец, все умолкли. Несколько минут прошли в молчании. Тишину нарушил ребе Шнеур Залман из Ляд:

— Наш учитель был человек необычайной мудрости, но некоторые его действия могли привести в замешательство. Например, мы все знаем, что ребе любил на рассвете выйти из дому, чтобы погулять около озера под громкое кваканье лягушек. Мне вот что любопытно: кто-нибудь из вас знает, почему он это делал?

Хасиды переглянулись, но никто не сказал ни слова. Тогда ребе Шнеур Залман сам ответил на свой вопрос:

— Послушайте, что думаю об этом я. В книге Перек Шира сказано, что, закончив писать свои псалмы, царь Давид обратился к Господу со словами: «Есть ли хоть одно существо на земле, которое восславило бы Тебя больше, чем я?» Тут откуда-то выпрыгнула лягушка и, усевшись напротив Давида, сказала: «Какое высокомерие! Такого трудно было ожидать даже от царя. Я, например, возношу Господу намного больше хвалебных песен, чем ты, и каждая из них имеет три тысячи интерпретаций! И это ещё не всё. Сама жизнь моя служит исполнением мицва (заповеди), ибо на краю пруда живёт существо, которое зависит от меня. Когда это существо голодно, я отдаю свою жизнь во исполнение повеления: «Если голоден враг твой, накорми его хлебом».

— Каждая частичка мироздания, — продолжал ребе Шнеур Залман, — малая и великая, неодушевлённая и одушевлённая, несёт в этот мир особую мелодию и поёт её на свой манер. Даже у лягушки есть своя песня.

Он сделал паузу, дабы убедиться, что друзья следят за его мыслью, и заговорил снова:

— Разве вы не понимаете, что ребе именно поэтому ходил по утрам к пруду? Он ходил туда послушать песни лягушек и помолиться вместе с ними.
---


Комментарий Рами Шапиро

Какова твоя песня? И ради кого ты готов умереть?

Никто не может ответить на эти вопросы за тебя. Никто не может дать тебе песню, ибо никто не знает её, кроме тебя. Всё, что ты можешь сделать, — попросить свою песню явиться тебе. Для этого необходимо всей душой погрузиться в песни других существ. Как это сделать? Внимательно прислушайся к звучанию окружающей жизни.

Как ответить на второй вопрос? Смерть лягушки была не мессианским искуплением, но личной реализацией. Дело в том, чтобы накормить своего врага, а не в том, чтобы за него умереть. Твой враг — неотступное недовольство собой, которое заставляет тебя искать власти и могущества. Когда ты поёшь свою песню, тебе открывается смысл жизни. Любая неудовлетворённость исчезает, — ты вполне доволен и жизнью, и собой.
---
-

Как-то весной ребе Шалом Бер из Любавичей увёз семью на загородную дачу. Прогуливаясь с сыном и будущим преемником, ребе Иосифом Ицхаком, Шалом Бер указал на ростки пшеницы, взошедшие на окрестных полях, и сказал:

— Вот — лицезрение божественного! Каждый стебелёк, каждое его движение на ветру есть проявление разума Божьего. Творение есть мысль Господня, явленная в материальных формах мира.

Внезапно Иосиф Ицхак осознал, что в какой-то момент слова отца породили в нём странное и совершенно отчётливое чувство. Он ощутил, что его тело, другие тела, вообще весь мир — проявление Бога. Походя, он сорвал с дерева лист и начал рассеянно его теребить, всё глубже погружаясь в радостное переживание единства с бытием.

— Иосиф Ицхак! — сурово обратился к нему отец. — Мы толкуем с тобой о том, как Господь проявляет Себя в творении, и именно в этот момент ты, оторвав листок от ветки, уничтожаешь его без малейшей надобности. Неужели ты полагаешь, что у этого листка не было иного предназначения в мире, кроме как служить твоей бездумной прихоти? Неужели его «я» менее ценно, чем твоё? Да, вы различны, но кто тебе сказал, что ты выше? Каждая вещь имеет своё предназначение от Бога, а ты помешал этому листочку исполнить его предназначение, раскрыть миру смысл его бытия.

Иосиф Ицхак устыдился своего легкомыслия, и ребе сказал:

— Раскаяние — это хорошо. Извлеки же урок из этого случая. Наши мудрецы учат: спит ли человек, бодрствует ли — так и жди от него какого-нибудь вреда.
---

Комментарий Рами Шапиро

Ты спишь — или бодрствуешь? И — самое главное — осознаёшь ли вред, причиняемый тобой в том и в другом состоянии? Есть три типа людей: спящие, пробуждающиеся и пробуждённые. Спящие уверены: Бог отделён от мира, Один — вне множества. Творец и творение, полагают они, «две большие разницы». Пробуждающиеся видят Одного в ущерб многим. Для них Бог реален, а творение иллюзорно. Такие люди сомнамбулами бродят по лесу, не замечая неповторимой красоты каждого дерева. Пробуждённые осознают Единого во множественности. Для них Бог — и всё живое, и сам Исток жизни. Различие меж Ним и творением скорее количественное, чем качественное. Каждое дерево — часть леса, но ни одно из них не есть лес.

Ребе Шалом Бер напоминает: спящие или пробуждённые, мы можем причинить немалый вред. Какой вред от спящего? Обычно он приносит в жертву единство множеству. Какой вред от пробуждающегося? Он, возможно, станет жертвовать множеством ради единства. Какой вред от пробуждённого? То, что он не может предотвратить вред от первых двух.

Ребе Шалом Бер призывает сына пробудиться от кошмара двойственности, не угодив при этом в ловушку монизма. Побуждает увидеть и лес, и деревья. Понять, что Один и множество — суть проявления Единого Бога.
---
-

Ребе Фишль из Стрихова каждый вечер свершал один и тот же своего рода ритуал — перед сном неизменно выпивал стакан водки. Сначала благословлял доверху наполненный стакан, затем осушал его до дна и громко произносил, обращаясь к Богу: «Ле Хаим, Рибоно шел Олам» — «Источник Жизни и Жизнь всего живого! Доброй ночи, Рибоно шел Олам!» После чего, сполоснув стакан, отправлялся спать.

Когда об этом в городе стали повсюду судачить, ученики попросили своего ребе объяснить им смысл этих странных действий. Ребе Фишль спросил у них:

— Разделяет ли Бог человеческие страдания?

— Да, — ответили хасидим, — нас учили, что Бог страдает страданиями людей.

— А раз так, — продолжил ребе, — значит, Он и радостями нашими радуется? И если б мир получал от страданий своих передышку на ночь, то и Бог мог бы обрести ночной покой, верно?

— Верно, — подтвердили ученики.

— Ну вот, я и желаю Творцу спокойной ночи, помогая Ему отойти ко сну. А Он, в свою очередь, даёт отдых всем страждущим мира сего!
---

Комментарий Рами Шапиро

Может ли Бог страдать или радоваться? Не превыше ли Он всего этого? Ответ будет зависеть от того, каким мы Бога видим. Если Он есть Единство всего и вся — а именно так считают хасиды, — тогда Он не чужд радостей и страданий. Фактически, Он испытывает радость и страдание посредством человека, через нас. Как волна есть проявление океана в данной точке времени и пространства, так и ты являешь собой Бога в тех или иных жизненных ситуациях. Конечно, ты — не весь Бог; но весь ты — Бог. Ты — то, как Бог растит детей, выгуливает собаку, гладит кота или выносит мусор. Ты — то, как Он смеётся и плачет, торжествует и страдает. Если Бог есть всё, значит, Он — сам ты. И если Бог — это ты, который ведает в своей жизни и радость, и боль, стало быть, Он тоже — через тебя — испытывает то и другое. Ребе Фишль знает это и старается действовать соответственно. Он стремится доставить Богу удовольствие, делая что-то приятное другим людям. Какая замечательная духовная практика! Только представь себе: все твои действия доставляют Творцу Вселенной либо удовольствие, либо боль. Разве не должно тогда делать всё возможное, чтобы удовольствие довести до максимума, а боль — до минимума? Разве не нужно стараться, чтобы все твои действия были истинно благими, а не просто разумными и полезными?
---
-

Ребе Иаков Ицхак из Пшисхи, Святой Еврей, однажды велел своему старшему ученику — ребе Симхе Буниму — совершить путешествие в одно далёкое селение. Тот спросил о цели путешествия, но наставник промолчал.

Ребе Симха Буним взял с собой нескольких хасидим. Когда они, наконец, достигли цели своего путешествия, солнце клонилось к закату. Поскольку в местечке не было гостиницы, ребе велел вознице остановиться около первого же жилища и затем постучал в дверь. Хозяин впустил всю компанию в дом. Когда гости спросили, накормят ли их здесь ужином, он ответил, что у него нет молочных продуктов, есть только мясо.

Хасидим тут же засыпали его вопросами о том, соответствует ли мясо нормам кашрут (законам о кошерности). И кто был шохетом (специалистом по кошерному забою животных)? Были ли лёгкие животного безукоризненно чистыми? Было ли мясо животного хорошо просолено, чтобы убрать малейшие остатки крови, как того требует закон? Они ещё долго допрашивали бы хозяина, но тут их окликнули из глубины комнаты.

Хасиды обернулись и увидели человека в одежде бродяги, который сидел возле очага и курил трубку.

— Дорогие хасиды, — сказал бродяга, — вы с таким вниманием следите за тем, что попадёт вам в рот, и при этом вас нисколько не беспокоит то, что у вас изо рта выходит!

Услышав эти слова, Симха Буним понял, какова была цель их путешествия. Он с почтением поклонился бродяге, поблагодарил хозяина за гостеприимство и пошёл к повозке, бросив на ходу своим ученикам:

— Поехали назад, теперь мы можем возвращаться в Пшисху.
---

Комментарий Рами Шапиро

Баал Шем Тов учил, что любое услышанное тобой слово, каким бы случайным и бессмысленным оно ни казалось, предназначено специально для твоих ушей.

В каждый миг жизнь предоставляет тебе возможность заглянуть в себя и понять, каким образом ты можешь улучшить свои мысли, слова и деяния. Не воображай, будто мир вращается вокруг тебя, — однако помни: всё, что есть в мире, есть также и в тебе. Пусть твоим ребе станет сама реальность.
---
-

Однажды, глядя из окна на рыночную площадь, Нахман увидел одного из своих последователей, некоего Хайкеля. Тот куда-то спешил. Он окликнул его и пригласил в дом.

— Скажи, Хайкель, — спросил он, — видел ли ты небо сегодня?

— Нет, рабби.

— А улицу, Хайкель, улицу ты видел сегодня утром?

— Да, рабби.

— Расскажи мне, что ты видел.

— Ну… людей… лошадей… телеги… кареты. Торговцев — они размахивают руками. Шумят и бранятся крестьяне. Мужики, бабы бегают взад и вперёд… Вот что я видел.

— Эх, Хайкель, Хайкель, — покачал головой рабби Нахман, — и через пятьдесят, и через сто лет здесь будет улица вроде этой. И другой рынок вроде этого. Другие экипажи будут возить других купцов, и они будут торговать другими лошадьми. Но ни меня, ни тебя уже не будет. Вот я спрашиваю тебя, Хайкель, какой прок в твоей беготне, если у тебя нет времени взглянуть в небо.
---
-

Однажды один из внуков ребе Менахема Мендля из Любавичей впал в глубокое уныние. Это заметили его друзья и, чтобы встряхнуть и развеселить, спросили:

— Ты чего такой грустный?

— Алеф-бейс, — был ответ.

— Алфавит? — воскликнули друзья. — Мы все вы учили алфавит, когда были ещё совсем малышами, но никто из нас не унывал из-за него. Что же ты знаешь такое, что не известно нам?

— Не весь алфавит меня печалит, — уточнил юный хасид, — а только две первые буквы, алеф и бейс.

Видя, что друзья его не понимают, он продолжил:

— С алефа начинается слово анохи, то есть «я»; с бейс — брешиитп, то есть «в начале». Теперь вам ясно, почему я так опечален?

Друзья переглянулись, поняли, что никто из них не имеет ни малейшего представления, о чём идёт речь, и пожали плечами.

— Меня волнует, — закончил молодой хасид, — что «я» всегда стоит «в начале» любых наших действий. Каждому начинанию, каждому предприятию предшествует «я». Как я могу действовать бескорыстно, если все мои усилия с самого начала небезупречны?

---


Комментарий Рами Шапиро

Внук ребе Менахема Мендля столкнулся с классическим противоречием, которое может стать ключом к духовному пробуждению. Он знает: только отказавшись от «я», можно познать Бога; и в то же время знает, что такой отказ, поскольку его осуществляет само эго, не может быть подлинным. Если «я» стоит на первом месте и является инициатором всех действий, включая отказ от самого себя, у человека нет никакой возможности ускользнуть от эго, и значит, никаких надежд познать Бога.

Однако Тора предлагает нам совершенно другую картину реальности. Первые слова книги Бытия таковы: Брейшит бара Элохим — «В начале сотворил Бог…» Здесь Бог, несомненно, оказывается первым. Так кто же прав — внук ребе или Тора? Похоже, что некоторая доля истины есть в обеих позициях, хотя они вроде бы исключают друг друга. В этом и состоит неразрешимое противоречие. Но выход есть. Нужно принять оба подхода, — именно это нам подсказывает Тора: Анохи Адонай Элохеа — «Я Господь, Бог твой» (Исход 20:2).

Анохи само по себе является Богом! Когда осознаёшь, что Бог — во всём, раскрывается подлинная природа твоего «я»; больше нет эгоизма, порождаемого заблуждением, будто ты не являешься Богом. Бог и эго не исключают друг друга; эго — просто один из способов присутствия Бога в мире.
---
-