СИЛА ЖЕНСКОГО СМЕХА
Однажды, шпионы Халифа Египта
Добыли владыке листок манускрипта,
На коем был лик изумительной девы,
Волшебные певшей в серале напевы
Эмиру Мосула ... Увидев картину,
Халиф помутился и рухнул на спину.
Очнувшись, он армию в бой снаряжает
Из тысяч солдат и в Мосул посылает.
Её сераскир* был проверен на деле ...
Осада Мосула заняла неделю,
И много народу погибло на стенах.
В Мосуле – роптанье, угроза измены.
Эмир отсылает посла сераскиру,
Дабы запросить об условиях мира:
- «Зачем нам убийства? Коль хочешь ты город,
Эмир сам уйдёт. Лишь бы не был распорот
Живот у других невиновных сограждан.
Мы волю Халифа исполнить лишь жаждем!»
Вдруг видит посланник в руке сераскира
Портрет баядеры любимой Эмира ...
Мосульский Эмир был решительный воин,
За мудрость свою восхищенья достоин!
Узнав о причине войны, он на месте
Решил позабыть о халифской невесте.
- «Пусть идол достанется сей изуверу!»
Эмир приказал, отослав баядеру.
Едва сераскир увидал баядеру,
Подобно Халифу, влюбился без меры.
* * *
Не нужно над слабостью этой смеяться,
Любовь к красоте – вид духовного рабства,
Без коего мир продолжаться не может.
Объекты восходят из мёртвой природы
К живым существам, обладающим духом.
И движимы этим любовным недугом
По направленью к любви совершенной,
Что тварь испытует к Творцу всей вселенной.
* * *
Итак, сераскир возбуждённый любовью,
Забыл обо всём. У его изголовья
Стоит баядеры рисованый образ.
Направлены помыслы к ней, словно компас.
Он ей овладел в полуночных мечтаньях,
Проснувшись, увидел лишь грязный подштанник.
От горя и гнева собой недоволен,
Подумал: «Я этою ведьмою болен!
Она навела на меня чародейство!
Напрасно я семя пролил - вот злодейство!
Я должен разрушить все чары чертовки!
Я – воин, а не мастурбатор неловкий!
К себе потерял я теперь уваженье!
Виною тому - сатаны наважденье!»
* * *
Забыты Халиф, долг, опасности казни,
Влюблённый всегда так ведёт, без боязни.
Надеюсь, ты так поступать не намерен,
Попросишь совета, наставнику верен.
Но не с кем советоваться сераскиру,
Несут его чёрные силы по миру.
Мираж обладает огромною силой!
Так, бездна колодца бывает могилой
Сильнейшему льву, что затянут фантомом
В дыру и бессильным обрушился комом.
Совет: не вверяй ты другому мужчине
Заботу о женской своей половине!
Как факел над бочкою пороховою,
Не даст тебе это соседство покою!
* * *
Итак, искушенье пришло к сераскиру,
И армию он не торопит к Каиру,
Но лагерем встал на лугу благовонном,
В местечке безлюдном, над заводью сонной.
Сгорая в любовной своей лихорадке,
Он с лужею небо попутал в припадке,
В ушах у него гром гремит барабанный,
А сам стал глупее тупого барана.
Халифа отсутствием был успокоен,
Пустившись на дело опасное, воин.
Вошел сей изменник в шатер баядеры,
И силой принудил её к адюльтеру,
Разрезав шальвары шелкОвые деве ...
Но только Адам наш разлёгся на Еве,
Нацелившись зебом на нужную точку,
Как шум отвлекает пчелу от цветочка.
Тот шум поднимает наружная стража,
Солдаты бегут и оружие даже
В паническом страхе бросают на землю.
Храбрец-сераскир замешательству внемля,
Бросает любовное дело сурово.
Схватив скимитар**, прочь кидается с рёвом.
И предстаёт под лазурнейшим небом
Нагим, с скимитаром поднятым и зебом***!
Лев чёрный из ближнего вышел болота,
Устроив на коней обозных охоту.
Рёв львиный и ржанье испуганных коней,
Обозники воют, воздевши ладони ...
Но наш сераскир был охотник бывалый,
Без страха к огромному льву подбежал он,
Да голову метко единым ударом
Рассёк. И вернулся в шатёр с скимитаром.
Там вновь баядера красу обнажила,
Победа ж над львом придала мужу силы.
Он бросился с нею в сраженье с экстазом,
Как с львом, в чьей крови ещё был перемазан!
А зеб, штурмовою вознёсшись колонной,
Таранил ворота её монотонно.
Красотка такое встречала впервые,
И в ней пробудились инстинкты живые.
Навстречу его штурмовому азарту,
Она разыграла козырную карту,
Которая в женской таится колоде,
Но хладная женщина ей не заходит.
Свой дух она с духом его единяет,
И вместе на небо они улетают.
* * *
Когда так душАми сливаются двое,
В миру появляется тело иное.
Из мира субстанций невидимых глазом
Является третий, как тело иль разум.
Зачнётся дитя, коли нету преграды.
Но могут отраду родить и досаду
Любовь или ненависть, вместе слитые,
Когда интенсивны их силы святые.
Ты сам их немедленно сердцем почуешь,
Когда попадешь в переделку такую,
Зачавши потомство. Но будь осторожен!
Ребёнок – не шутка! Отказ невозможен!
Придётся пожать всё, что смог ты посеять,
Жить с этим дитятей, кормить и лелеять,
Учить, разговаривать, жертвовать время ...
Ты слышишь? То плачет грядущее племя:
- «Ты нас позабыл. Возвращайся скорее!»
Так помни об этом! Секс – жёрнов на шее!
Соитья – не сладкие зёрна граната,
Они и духовным итогом чреваты.
* * *
Но был сераскир тот мужлан простодушный,
Болтать не привык о материи скушной.
Он влипнул в любовь, словно шалая муха,
Упавшая в чашку с густой медовухой.
Жужжит, суетится и кружится пьяно,
Но чуть отлетит и забыта нирвана.
И наш сераскир сам дивится, трезвея,
Зачем так рискует он жизнью своею?
Даёт он разумный совет баядере:
Молчать, ведь Халифу тут нету потери.
И мирно привозит красотку Халифу ...
Халифу от девы становится лихо!
Она в тыщу раз красивее портрета!
Халиф потрясен, хвалит Бога за это!
* * *
Однажды, наставника спрашивал малый:
- "Как правду от лжи отличить?" И бывалый
Учитель поведал про жителей ниши:
- "Неправда, что солнца летучие мыши
Боятся. Трепещут они лишь идеи
О солнце. Кусают им сердце, как змеи
Идеи. Поэтому в ниши слетаются мыши.
Боящийся солнца живет лишь под крышей.
Тебя о враге заставляет идея
Союзников в мире искать от злодея.
Велик Моисей – наш Пророк Откровенья!
Зажёг на Синае маяк в поученье.
Однако, гора удержать не сумела
Огонь маяка. Невеликое дело
Идеи иметь, не проверив в реале,
Как эти идеи себя показали.
В идее сраженья - лишь храбрости маска.
Во фреске настенной - лишь контур, да краска.
Ты знаешь, как трудно заставить идею
От уха до глаза продраться! Скорее
Сумеют глухие, заросшие уши
Увидеть весною цветущие груши!
Но, если тебе всё ж удастся такое,
То глазом вдруг станет всё тело большое!
Всё тело единым мерцающим оком
Начнёт наслаждаться эфирным потоком!
Покa же бредёшь только ухом ведомый,
Молись, чтоб дойти до Возлюбленной дома!"
* * *
Когда наш Халиф вдруг влюбился безумно,
Его Халифат начал таять бесшумно.
Запомни, коль чувство твоё онемело,
Оно лишь мираж, а не верное дело.
Реальное чувство тебя бы убило,
А не отмерло бы безвольно, без силы.
Есть те, кто считают, что «Всё преходяще.»
Неправы они! Всё же больше и чаще
Неправы, замечу я авторитетно,
Кто мнит, что реальность любая заметна.
Они утверждают: «Любую реальность
Мы можем увидеть.» Какая банальность!
Они утверждают: «Мы верно бы знали
Про всё, что Господние руки создали.»
Но факт, что ребёнок не мыслит логично,
Не значит, что взрослый поступит прилично,
Забывши про логику, для угожденья
Всем прихотям детского воображенья.
А если логичные, хладные люди
Не знают о Царстве Любви, не убудет
Нимало у тех кто живут лишь Любовью,
Ей дышат, и пьют, и кладут к изголовью.
Иосифа - братья считали уродом,
Другие ж прекрасную зрели породу.
Все видели палку в жезле Моисея,
А он видел змея, ей панику сея.
Так зрение часто вступает в конфликты
Со знанием скрытым, со знаньем молитвы.
Все эти вопросы важны и реальны,
И как бесконечность, они актуальны!
Но те, для кого вся реальность – кишечник,
Да губы срамные, да член-наконечник,
Нам скажут, что тонем мы в море фантазий,
В миру суеверья, старья, безобразий.
С такими людьми не беседуй о Друге.
Они не допущены быть в нашем круге.
С другими, кто может управиться с гладом
И секс контролировать, видеться надо.
Такие удерживать Образ надолго
Способны в душе и собрать из осколков,
Когда от растерянных Он ускользает.
Ты видел, как в спорах друг друга терзают
Слепцы атеисты и скептики злые ...
Мы ж будем ходить на собранья иные.
* * *
Вернемся к Халифу, влюблённому в деву,
Желавшему сделать её королевой.
В нём память жива о всех прошлых усладах,
С другими красотками, помнит, как надо
Вниз зебом давить, поднимать его кверху ...
И входит он сделать красотке поверку.
Но только прилёг с той мосульскою девой,
Как понял – неладное сделалось с зебом.
Опал и не хочет стоять тот отросток,
Аллах вдруг Халифу устроил загвоздку.
И слышит Халиф тихий, тоненький шорох,
Мышонок забрался в подушечный ворох.
Подумал он: «Вдруг там змея под цыновкой?»
И саблю изящную выхватив ловко,
Внезапно заметил правитель тот тучный,
Что дева от смеха трясётся беззвучно.
Напал на девицу припадок веселья,
Трясётся, как пьяный наутро похмелья.
Ей вспомнился задранный воина кончик,
Стоявший колом, когда льва он прикончил.
Мечтает она, чтобы смех стал потише,
Но хохот лишь громче, как после гашиша.
Вдруг сделался страшен ей собственный хохот,
Халиф возмутился, утратив всю похоть.
Он саблю свою направляет на деву
И требует: «Ну-ка, открой, королева,
Всё то, что тебя так сейчас насмешило,
Но будь откровенна, утайка – могила!
Не ври, ничего исказить не пытайся,
Я вижу насквозь, так что лучше покайся!
Коль скажешь мне правду, наградой - свобода,
А нет, не увидишь ты, дева, восхода.»
Он клятву даёт ей на книге Корана,
Что сдержит он слово – Халифа, Султана.
Попила воды, успокоилась краля,
И всё рассказала Халифу в деталях.
Про лагерь в лугу, и про льва нападение,
И про сераскира могучее рвенье,
Про зеба его небывалую силу,
Про страсть, что двоих их тогда захватила.
И про контраст между львом и мышонком,
Повергшим Халифа в позор пред девчёнкой.
* * *
Всегда проявляются скрытые вещи,
И люди есть с даром провидческим, вещим.
Дурные не сей семена – будут всходы!
Дождь с солнцем растенья покажут народу.
Идёт возрождение за умираньем.
Веселье весны за осенним страданьем.
Весна возрождает былые секреты,
Их шепчет земля в ушки листьям, поэтам!
Тревоги становятся болью похмелья.
Но что породило лозу? Подземелье!
Возьмёшь человека ль, цветущую ветку,
На семя своё не похожи мы, детка.
Исуса зачал Гавриил, дух-архангел,
На свет же явился ребенок, не ангел.
Вино рождено от плодов винограда,
Но мать на дитя не похожа. Шарада!
Деянья любви порождает геройство,
А сами они - родят новые свойства.
Любые детишки - неведомы гости!
Мы часто не знаем родителей вовсе.
Кто нам порождает душевную муку?
Не знаем мы всех, чью родили разлуку!
Нам легче и проще не знать всех ответов ...
Но даже не зная, страдают поэты.
* * *
Халифу как молнией всё прояснило:
- «Моя же гордыня меня погубила!
У брата - Эмира отняв баядеру,
Слугу своего соблазнил адюльтером.
Когда ты другому творишь беззаконье,
Себя поражаешь своей же ладонью.
Моё оскорбленье Эмира Мосула
Предательство в войске моём подтолкнуло.
Но эту цепочку я должен разрушить!
Я принял такое решение, слушай:
Тебя подарю моему сераскиру,
Скажу, что в гареме мне хочется мира,
А жёны другие тебя отвергают,
Он истинной правды вовек не узнает.
За мужество он получает награду,
Вас я поженю. Ну, что скажешь, ты рада?»
Халиф проявил благородство Пророка,
Хоть стал импотентом он с девой до срока,
Но силу превыше игры жеребячей,
В решеньи своём проявил наипаче!
Известно, что мужеству служит мерилом
Способность сдержать сексуальную силу.
Вся сила телесная у сераскира -
Солома пред сталью Халифа, Эмира!
Халифа с Эмиром любовь не взбесила,
Убийства они прекратили - вот сила!
_________________________
* сераскир – главнокомандующий
** скимитар – кривой турецкий меч
*** зеб – мужской половой член
Меснави (5, 3831 - 4054)

Тебя, вот, к примеру, скрутила кручина,
Тому непременно бывает причина.
Причины не знаешь? Духовно бездарен!
Скажу - был ты нагл и неблагодарен!
Распущенность с наглостью, свет заслоняют,
И души в уныния мрак погружают
-
Руми.

провожу тестирование экстрасенсорных способностей,гипнотических, биолокационных ,телепатических, ясновидческих.

провожу развивающие занятия.

апгрейд мозга и тела )






Ограничено время,
и вода изобильная утекает.
Пей же, пока не развалился на куски.
Существует славный канал,
наполненный Жизни Водою:
черпай воду, чтоб плодоносным стать.
Мы пьем воду Хызра
из реки речений, произнесенных святыми.
Придите, жаждущие!
И даже если не видишь ты воду, подобно слепцу,
искусно приноси кувшин свой к реке
и черпай из нее.

-

Увы, одной рукой не вызовешь хлопок...
И стонет жаждущий: «Воды прошу я хоть глоток».

Вода ж взывает к тем, кто жаждет быть:
«Ну где же тот, кому отдать себя испить?»

Душа, нашедшая Источник глубины,
Вдруг с изумленьем узнаёт: Источник этот — мы?
-

Дж. Руми
---

вместо эпиграфа: анекдот.

вбегает Петька.
-Василий Иванович!, табэ пакет.!
Чапаев отвечает:
- не "табэ", а "вам" .!
Петька:
-а мне он и нафиг не нужон...
---

так что ..., ТАБЭ.!
-----

В БАГДАДЕ ДРЕМЛЮТ О КАИРЕ,
В КАИРЕ ДРЕМЛЮТ О БАГДАДЕ
В Багдаде жил некогда бедный мечтатель,
Был добр к нему милосердный Создатель,
И в руки ему вдруг свалилось наследство,
Но впал он на радостях в сущее детство,
По глупости быстро богатство транжиря.
Как часто, ладони свои растопыря,
Наследники тратят случайные деньги -
Чужую работу не ценит бездельник.
Так люди не ценят бесмертные души,
Что даром досталось – корёжат и рушат.
Богатство, с покойным расставшись невольно,
Наследнику глупому делает больно.
Вновь сделавшись нищим, впал дурень в унынье,
Без пищи и крова, как сокол в пустыне,
Рыдая в отчаянье: "Боже, мой Боже!"
Услышал вдруг голос:"Унынье негоже
Твореньям Моим в Мною созданном мире,
Другое богатство тебе дам в Каире.
Иди же в Каир и найди там предместье,
Приметы какого узнаешь на месте."
* * *
Багдадец не медля рванулся в дорогу,
И долго влачился пустыней, тревогу
Мешая холодную с тёплой надеждой ...
Но вот уже Нил распростёрся безбрежный,
И башни Каира украсили небо.
Ободрился путник, но свежего хлеба
Умучал голодного сладостный запах,
И он от отчаянья принялся плакать.
И как ему ни было горько и стыдно,
Решил он поклянчить: "Ведь ночью не видно,
Что нищий не местный, а лишь иностранец,
И щёки мои не покроет румянец."
Вот так его голод, и стыд, и гордыня
Мотали, как клочья травы по пустыне.
Назад и вперёд, и в бока его било,
И в славном Каире всё было немило.
Каир же, известное дело, огромен.
Багдадец плутал средь причалов и домен,
Домов и мечетей, базаров, кладбищей,
Пытаясь разжиться какой-нибудь пищей.
О месте гадая, где клад был обещан ...
Как вдруг получает он пару затрещин
От стражников грозных ночного дозора,
Не ждя совершенно такого позора!
* * *
Случилось же так, что ночных ограблений
Явился в Каире таинственный гений
И в шайку свою он набрал отовсюду
Людишек, способных на всякое худо.
В те годы и воры слыли мастерами
И было их много глухими ночами.
Халиф же в ответ приказал своей страже
Средь ночи с прохожим не чикаться даже,
Но сразу в кутузку доставить гуляку,
И вором считался задержанный всякий.
Халиф был мудрец, ведь, врачуя заразу
Змеиный укус разрезАть надо сразу,
Иначе погиб человек безнадежно ...
Будь к телу любимому истинно нежным,
И палец руби, что змея укусила,
Бывает любовь беспощадна, мой милый!
Нельзя оставлять преступлений без кары,
Народ пожалей, а бандитов - на нары!
* * *
Итак, арестован багдадец дозором,
А схваченный ночью считался там вором.
- "Ты вор, сознавайся немедля, скотина!"
Eго заушает огромный детина.
- "Постойте! Не бейте! Хочу объясниться!"
Багдадец заплакал, как будто девица.
- "Ну что ж, oбъясняй, но давай покороче."
В ответ ему стражник огромный рокочет.
- "Молю вас, поверьте! Ведь я не преступник!
И я не каирец, Аллах - мой заступник!"
Рассказом своим поразил он всю стражу -
Про счастье дурное, наследства пропажу,
Про клад, что в Каире ему был обещан,
До слёз он пронял тех простых деревенщин.
Он им исповедался искренне, честно,
А, впрочем, вам всем тут конечно известно,
Что вера со страстью - ключи от той дверцы,
Которою заперто всякое сердце.
А истиной страсти поток прямословный
Подобен воде, но для жажды духовной.
* * *
- "Я верю ему, как и все вы, ребята,
Он честный бродяга, хотя глуповатый."
Сказал вдруг начальник ночного дозора:
- "И я мог, как он натерпеться позора.
Я тоже услышал таинственный голос,
От страха мой спутанный вздыбился волос.
Я послан был клад драгоценный в Багдаде,
Отрыть и отдать неизвестному дяде,
В надежде на щедрое вознагражденье.
Такое мне было, ребята, виденье!
Зарыт клад в таком-то конкретном квартале,
На улице той-то, но в эдакой дали!
Ведь я не дурак, чтобы бросить в Каире
Работу, семью, всё, что дорого в мире,
Слоняясь по немилосердному свету,
С дурацкой надеждой на выдумку эту."
Назвал он и улицу ту, где в Багдаде
Пришелец жил, слушавший в полном отпаде.
- "Мне голос поведал," - продолжил дозорный,
- "И имя хозяина дома. Позорный
Имел тот несчастный багдадец обычай -
Сорил он деньгами, не зная приличий."
И стражник, всей правды не зная, беспечно
Дал имя, а вы догадались, конечно,
Что имя совпало с прозваньем пришельца,
Багдадского нашего домовладельца.
* * *
Тут вдруг осенила багдадца идея,
Но вслух ей делиться со стражей не смея,
Сказал в своём сердце: "Находится дома
Богатство, что ищем в чужих мы хоромах!"
И весь переполнившись радостью буйной,
Как русло речное водой чистоструйной,
Он Богу направил своё восхваленье,
Пульсацией каждого сердцебиенья!
И вот, что подумал багдадец счастливый:
- "Бьёт рядом со мною источник бурливый,
Дарующий смертным энергию жизни!
И я подвергаю себя укоризне
За то, что растратил бесплодные годы,
Покуда не понял значенья свободы.
Вот так показал мне бессмертный Учитель
Как глупо, бросая родную обитель,
Переться за счастьем своим на чужбину,
Рискуя и зря искушая судьбину!
Ведь я удалялся лишь с каждым мгновеньем
От цели, обманутый воображеньем.
Но Бог милосердный услышал рыданья
И сделал уроком мне даже блужданье.
Он вывел меня на богатства дорогу,
Потерю пути сделал доступом к Богу!
Моё заблужденье вспахал Он, как поле,
И веру взрастил на неверья подзоле.
Царит равновесие в мире Аллаха:
Нет зла без надежды, нет счастья без страха.
Есть противоядье для каждого яда,
Для ада исчадья – сень райского сада!
Невидимым воздух соделал Создатель,
Невидимо море Его благодати!
Meснави (6, 4206 – 4210, 4229 – 4275, 4276, 4280, 4307 – 4326, 4339 - 4344)
-

Один богатый купец из Тебриза приехал в Конию в поисках мудреца, который помог бы ему в его затруднениях. Побывав у религиозных руководителей, законоведов и других умных людей, он прослышал о Руми и пришел к нему.
Купец взял с собой 50 золотых монет, решив поднести их мудрецу. Когда он вошел в приемный зал и увидел Мауляну, его охватило волнение. Джалал ад-дин произнес:
– Твои 50 золотых приняты. Но ты потерял 200, и это привело тебя сюда. Бог наказал тебя, но он также показывает тебе нечто. Теперь все у тебя наладится.
Проницательность Руми изумила купца. Руми продолжал:
– Тебе пришлось испытать много трудностей из-за того, что ты однажды, далеко на западе, в христианском мире проходил мимо христианского дервиша, лежащего на улице, и плюнул на него. Найди его, попроси прощения и передай ему наш привет.
Тут купец пришел в совершенное замешательство, увидев, что его душа – открытая книга для Руми.
– Смотри, – сказал Джалал ад-дин, – сейчас мы покажем его тебе.
С этими словами мастер прикоснулся к стене комнаты, и взору купца открылась базарная площадь в Европе с лежащим на ней святым. Купец, отшатнувшись от этой сцены, ушел от мастера, глубоко потрясенный.
Он немедля отправился в Европу и нашел христианского мудреца лежащим на земле. Когда он приблизился, франкский дервиш сказал:
– Наш мастер Джалал ад-дин связался со мной.
Купец взглянул в том направлении, куда указывал дервиш, и увидел, словно на картине, Джалал ад-дина, который пропел такие стихи:
"И для рубина, и для простой гальки – для всего есть место на Его холме".
Возвратившись назад в Конию, купец передал поклон франкского святого Джала ад-дину и обосновался в дервишской общине.
----
-

* Современные академические исследования немного прояснили, насколько Руми повлиял на западную мысль и литературу. Нет сомнения, что у него были западные ученики; кроме того, его истории появляются в сказках Г. Х. Андерсена, у Джестера Монорма и даже у Шекспира.
* На востоке традиционно повторяется весьма важное утверждение о связи Руми с западными мистиками и мыслителями.
* Настоящий вариант рассказа "Купец и христианский дервиш" взят из манускрипта Афлаки "Манакиб ал-арифин" (жития ранних дервишей ордена Мевлевийа), датируемого 1353 годом.
---
здесь еще: http://aaronmag.ru/frm/form/viewtopic.php?f=12&t=165

Увы, одной рукой не вызовешь хлопок...
И стонет жаждущий: «Воды прошу я хоть глоток».

Вода ж взывает к тем, кто жаждет быть:
«Ну где же тот, кому отдать себя испить?»

Душа, нашедшая Источник глубины,
Вдруг с изумленьем узнаёт: Источник этот — мы?
-

Ограничено время,
и вода изобильная утекает.
Пей же, пока не развалился на куски.
Существует славный канал,
наполненный Жизни Водою:
черпай воду, чтоб плодоносным стать.
Мы пьем воду Хызра
из реки речений, произнесенных святыми.
Придите, жаждущие!
И даже если не видишь ты воду, подобно слепцу,
искусно приноси кувшин свой к реке
и черпай из нее.
-
Дж. Руми

http://forum.aaronmag.ru/viewtopic.php?f=12&t=133

Желанья - жадность, лень и похоть
В тебя вонзили острый коготь!
Смотри, как в секс играют дети -
Сцепившись, возятся по клети.
Но эти игры - не любовь!
-
Все твои игрища наивны,
Война и секс бесперспективны.
-
http://forum.aaronmag.ru/viewtopic.php?f=12&t=133&p=940#p940

ПРОНИЦАТЕЛЬНОСТЬ

Один богатый купец из Тебриза, имея проблемы, приехал в Конью с тем, чтобы повидать Руми. Купец взял с собой 50 золотых монет, решив поднести их мудрецу. Когда он вошел в приемный зал и увидел Мавляну, его охватило волнение.
Джалалиддин произнес:
- Твои 50 золотых приняты! Но ты потерял 200, и это привело тебя сюда. Бог наказал тебя, но Он также показывает тебе нечто. Теперь все у тебя наладится.
Проницательность Руми изумила купца. Руми продолжал:
- Тебе пришлось испытать много трудностей из-за того, что однажды, далеко на западе, в христианском мире, проходя мимо христианского дервиша, лежавшего на улице, ты плюнул на него. Найди его, попроси прощения и передай Наш привет.
Тут купец пришел в совершенное замешательство, увидев, что его душа - открытая книга для Руми.
- Смотри, - сказал Джалалиддин, - сейчас мы покажем его тебе.
С этими словами Мастер прикоснулся к стене комнаты и взору купца открылась базарная площадь в Европе и лежащий на ней святой. Купец отшатнулся от этой сцены и ушел от Мастера глубоко потрясенным.
Он немедленно отправился в Европу и нашел христианского дервиша. Когда он приблизился, дервиш посмотрел на него и сказал:
- Наш Мастер Джалалиддин связался со мной.
Купец взглянул в том направлении, куда указывал дервиш, и увидел, словно на картине, Джалалиддина, который пропел такие стихи:
- И для рубина и для простой гальки - для всего есть место на Его холме.
Возвратившись в Конью, купец передал поклон христианского дервиша Джалалиддину и обосновался в дервишской общине.
---
-
http://aaronmag.ru/viewtopic.php/p916/#p916

Живая вода
Суфизм — это мистическая традиция, цель которой — духовное преображение и совершенство. Как явление культурно-историческое суфизм начал формироваться в рамках ислама в 8-10 веках. Тем не менее идеи суфизма универсальны и могут быть обнаружены в самых различных духовных учениях и религиях. Учение суфизма несводимо к какой-либо одной доктрине, и оно обретает новые формы в зависимости от исторических обстоятельств и психологических особенностей конкретных людей. Это путь, ведущий искателя к Реальности. Он многообразен как жизнь и у каждого человека он свой, хотя цель — одна. В определенном смысле суфизм — это название существовавшего от века метода постижения Реальности; в таком понимании суфизм внеисторичен, предшествуя религии и являясь ее основой.
В основе суфизма лежит любовь и преданность. Только любовь дает человеку возможность отказаться от своего эго, являющегося завесой для постижения истины. Когда сброшен покров самости, открывается наше истинное, божественное Я.
Обучение в суфизме невозможно без учителя. Каждый учитель — звено в цепи духовной преемственности, не прерывающейся на протяжении многих веков. Суфии объединены в братства, или ордены, отличающиеся собственными ритуалами и методами. Те, кто получил посвящение в суфийское братство, называются дервишами. Слово «дервиш» означает по-персидски «нищий». (Арабский эквивалент этого термина — «факир».) Подразумевается нищета не материальная, а духовная, то есть нужда в Боге.
Поведение суфия в обществе строится на принципах рыцарства. Суфий готов к самопожертвованию, он помогает людям, не ожидая при этом от них взаимности. Есть основания полагать, что европейское рыцарство с его традицией самоотверженного служения и благородства сформировалось в результате контактов с мусульманскими воинами-рыцарями, принадлежавшими к суфийским содружествам, футувва.
Суфизм получил необычайное для мистической и эзотерической традиции распространение в мусульманском мире, а в последнее время и за его пределами. Не только культурная и религиозная жизнь, но подчас и формы государственности формировались под его влиянием. Одна из причин этого — суфийский принцип бескорыстного служения обществу.
Быть суфием значит «быть в мире, но не от мира». Внешне суфий находится среди людей, стремясь служить им и творить добро. Внутренне он пребывает с Другом, с Возлюбленной — то есть с Богом.
Бог суфиев парадоксален, совмещая противоположности.
С одной стороны, Он — бесконечно далек и несравним, а потому все наши попытки дать Ему определения или понять Его обречены на провал. С другой стороны, Бог есть всё, следовательно, Он воплощен в бытии, и Его, согласно суфиям, можно лицезреть при помощи особого духовного органа — сердца. Как говорится в Коране, Бог ближе к человеку, чем его шейная артерия. Мистический путь может быть понят как странствие от бесконечно далекого Божества к Богу бесконечно близкому, составляющему саму суть человека. Мистический опыт — это переживание Присутствия, близости к Возлюбленной. Иными словами, это возвращение души из страшного и безбожного мира в рай гармонии, любви и Единения.
Возвращение происходит для мистика не в загробном, а в этом мире. «Царство Божие внутри нас», а дорога туда лежит через сердце, через преображение собственной души. Преображение подразумевает умирание ветхого «я», «Умри прежде, чем ты умрешь», — говорит Пророк. Преображение — это не столько обретение чего-то нового и сверхъестественного, как часто полагают, сколько отказ от старого и обветшавшего. Это осознание человеком своей собственной вечной божественной природы, которая, как это ни парадоксально, не нуждается в преображении.


Увы, одной рукой не вызовешь хлопок...
И стонет жаждущий: «Воды прошу я хоть глоток».

Вода ж взывает к тем, кто жаждет быть:
«Ну где же тот, кому отдать себя испить?»

Душа, нашедшая Источник глубины,
Вдруг с изумленьем узнаёт: Источник этот — мы?[2]
Дж. Руми
-------------------------
https://docs.google.com/document/d/1X-gVYD_ypjBOcp...S6J2sveUu60ECSM1Rg/edit?hl=ru#

Представь, будто в существовании солнца
Ты должен уверить того незнакомца,
Который ни разу не видел светила ...
(Меня бы такая задача убила!)
---
Вам надо стремиться во всём к дисциплине,
Для слабых душою нет счастья в помине,
И сами не могут вкусить благодати,
И людям несчастья приносят некстати.
Как часто их наглость, не видя афронта,
Пожар зажигает нам до горизонта!
И даже когда нам, без слёз и молений,
Спускает дары наш невидимый гений,
Способны испортить трапезу нахалы,
Вопя: "Нам подали не то!" или "Мало!"
Бог с неба спустил по мольбе Моисея
Роскошную пищу голодным евреям,
Но взвыли из рабского стада ослицы:
- "А где же чеснок? Мы хотим чечевицы!"
Так люди лишились и мяса и хлеба -
Все блюда с едою поднялись на небо.
Пришлось после этого землю мотыгой
И тем ковырять, кто там не был сквалыгой.
И травы косить они принялись сами ...
Потом к ним явился Иисус с чудесами,
Который принёс изобильную пищу,
Но вырвались хамы вперёд и ручищи
Свои запустили в корзины с хлебами
И стали бесплатное грабить арбами,
Ругались, дрались, и вели непристойно.
Напрасно Иисус увещал их: "Спокойно!
Вам хватит на всех! Сей источник предвечен!
Не сякнет еда! Мой амбар - бесконечен!"
Но даже Иисус был с такими бессилен!
Верх наглости – зная, что дар изобилен,
И щедр Источник даренья великий,
Свой норов Ему демонстрировать дикий!
Вот так, за неверье великим пророкам,
Врата для евреев закрылись до срока!
Но с пор Иисуса не ели буханки
И прочие люди с Его самобранки!
Когда богатеи не кормят голодных,
То рвётся цепочка годов плодородных,
Не падает дождь - облака дождевые
Не могут собраться, коль страждут живые.
А если не сдерживать дикого блуда,
Придут эпидемии - род самосуда,
Но гибнут в пожаре таких эпидемий
И строгий аскет и адепт наслаждений.
Тебя, вот, к примеру, скрутила кручина,
Тому непременно бывает причина.
Причины не знаешь? Духовно бездарен!
Скажу - был ты нагл и неблагодарен!
Распущенность с наглостью, свет заслоняют,
И души в уныния мрак погружают.
* * *
султан,девушка и лекарь:
http://aaronmag.ru/frm/form/viewtopic.php?f=12&t=133&p=908#p908

* * *
Так и Любимую влюблённый молит,
По-простоте не думая с испугом
О тяготах им выпрошенной роли –
Стать должен он слугой, героем, другом!
---
-
http://aaronmag.ru/viewtopic.php/p895/#p895

ГРЯДУЩЕГО НЕТ
Влюблённый уверен, что поиск Любимой –
Процесс уникальный и неповторимый.
Влюблённый неправ - от феллаха до шаха.
Нет в мире искателей, кроме Аллаха!
А истина в том, что людское исканье -
Всего лишь случайное в мире блуждание!
Блуждаем по миру сему, иль иному,
Неважно - блуждаем по Отчему дому.
Миры эти оба – внутри гиперсферы,
Как небо прозрачной ... Ученья и веры
Моё не должно оскорблять утвержденье,
Нет догмы в нём, ереси или сомненья.
* * *
В чём смысл великого чуда Иисуса?
В деяньях? В словах? В отклоненье искуса?
В пророчествах нам? Тем, кто после пребудут?
Нет! Сам Иисус – это главное чудо!
Иисус даровал вечной жизни дыханье,
Из дали времён чую благоуханье!
Но Царство Иисуса отсюда далёко,
Вперёд забежишь, станет вмиг одиноко.
* * *
Тянуть тебя может во время движенья
Назад посмотреть, чтоб увидеть явленья
Прошедшие, в свете явлений текущих,
Но, как ни вертись, не увидишь грядущих!
Коль сможешь поверить: "Грядущего нету",
Оно исчезает, по мненью аскетов.
А тот, кто способен забыть треволненья
О мире грядущем – святой без сомненья!
Я ж следую Шамса благому совету,
Что "прошлого" нет и "грядущего" нету.
* * *
Раб, милостей жаждущий от господина,
Целует ладонь ему, гнёт свою спину.
Целуй же, мой милый, ладони себе лишь,
И милуй раба, что с другими ты делишь!
Несчастный имеет хозяев немало,
Но сколько из них его горю внимало?
Все дервиши – люди и свойства людские
Имеют как добрые, так и плохие.
А тот, кто лишён этих свойств половины, -
Исчадие ада иль ангел невинный.
Не место такому в сей грешной юдоли,
А боль – это лучшее средство от боли!
Когда ты почуешь себя не на месте,
Ищи своё место, с собою будь честен!
Найдя его в сердце, прими без протеста,
Ведь сердцу такому в сём мире нет места!
Диван Шамса Тебризи # 0425
---
-

ГНЕВ БОЖИЙ
Однажды учёный спросил у Иисуса:
- "Поведай, раввин, что страшнее всего?"
Спаситель ответил ему без искуса:
- "Гнев Божий, мой друг, нет щита от него.
От Божьего гнева всё в мире трясётся,
Его опасаются даже в аду."
- "Кто же от Божьего гнева спасётся?"
- "Лишь тот, кто на гнев свой накинет узду."
Меснави (4, 0113 - 0115)
---
-
http://aaronmag.ru/frm/form/viewtopic.php?f=12&t=133&p=895#p895

----------------------- Завет пророческий не понимай буквально! Твой настоящий дом не там, где стол да спальня. Дом там - куда душа твоя стремится! Вот смысл тайный этого хадиса. Свой дом любить – для всякого нормально, Но нужно знать, где этот дом стоит реально!

ПТИЧЬЯ ПЕСНЯ


Мне птицы певчие дарят отдохновенье от неизбывного душевного томленья.
Подобно им, я трепещу в благоговенье, и слов не нахожу в самозабвенье!
Душа души моей, молю о вдохновенье!
Спой песню мною! Одари проникновеньем!


Рубайат # 1580, Исфаган # 1542, Арберри стр. 169b


ПУТЬ ЛЮБВИ


Знай, путь любви – не утончённый диспут. Его начало - саморазрушенье.

Насильно змей к лицу земли притиснут, а птице вольное даровано паренье ...

Ты знаешь, как птенец обрёл свободу? Пал из гнезда навстречу небосводу!

Даны лишь павшему и песнь и крылья, а змей шипит на это от бессилья!


Рубайат # 0737, Исфаган # 0553, Арберри стр. 037b


ГОРЛОВОЕ ПЕНЬЕ


Пусть будет чистым горловое пенье,

Чтоб слыша, ринулся в молитвенное бденье

Сам Император, правдой поражённый,

И искренне молил о снисхожденье!


Рубайат # 0231, Исфаган # 0150, Арберри стр. 066а


ПАМЯТЬ



Я помню фразы, целые страницы, но не могу сейчас тебе открыться.

Пока не станем жить с тобою вместе, любой намёк на это неуместен.

Мы про любовь поговорим попозже,

Пока терпи и рану не тревожь мне ...
Рубайат # 1101, Исфаган # 1102, Арберри стр. 116а



ОТКАЗ



Ты потрясла меня настолько, что я, как юноша-простак,
Осмеливаюсь взглядом только спросить: "Ну что? Опять никак?"
Зачем же радуюсь настолько я и отказу Твоему?
Не спрашивай деталей только, ведь я и сам их не пойму!


Рубайат # 0981, Исфаган # 0983, Арберри стр. 140b



Я БРЕДИТЬ ЛИШЬ МОГУ ОБ ЭТОМ


Я связан и поэтому разгневан!
Порывом ветра рвусь и язычком свечи,
Из клетки соколом, плодом из чрева,
Лучом рассвета из тюрьмы ночи,


Весь разум, весь любовь ... Смущенье, радость,
Движения, похмелье, в сердце – нежный шип.
Твой полуоборот и мой, и сладость ...
Я бредить лишь могу об этом! Стих


Бессвязен мой! То я - умалишённый,
Что джиннию скрутил в своей тюрьме узлом;
То – ветер, возвращаться обречённый;
То - джиннов повелитель Соломон.


Ушедшее уходит не навечно ...
Вернись! С тобой нерасторжимы мы душой!
Неверие скрывают бессердечно
Неверные! А ты секрет раскрой!


Душою пробуждаясь постепенно,
Не сплю ночами и под музыку кружусь,
И падаю опять в любовь блаженно,
Всё ту же, как при Шамсе, ну и пусть ...



Диван Шамса Тебризи, # 2166


ФИГУРКА


Любовной страстию томим,
Я зря выдумывал уловку,
Чтоб лик мой сочетать с твоим ...
И вымучил вопрос неловкий,

Что мне и самому смешон:
- "Дозволишь ли шепнуть на ушко
Тебе мой дивный, сладкий сон,
Тебе одной, моя подружка?"

Головку тихо наклоня,
Очами ты, смеясь лукаво,
Мельком взглянула меня,
Как бы ответив: "Что же, браво!

Теперь ты этот старый трюк
Извлёк из рукава халата?
Давай, поведай, милый друг,
Что родила ума палата."

Я – образ, созданный рукой
Твоей на этом гобелене,
Что тонкой нитью золотой
Ты вышила из сновидений!

Среди бесчисленных красот,
Моя фигурка так ничтожна ...
Но всё, что выткано, живёт,
И невозможное – возможно!



Диван Шамса Тебризи # 1538




ПРОТИВОРЕЧЬЯ

Хотел взять палку, но пою на флейте; мечтал о смерти, затянулась рана.

И правоверных поучал: "Не смейте пускаться в путь во время рамадана!"

Но сам вдруг начинаю путь священный

И открываются мне чудеса вселенной!
---
-

О СМЕХЕ СКВОЗЬ СЛЁЗЫ


В Китае рассказывают притчу о трёх даосах, которые учили таким методом – они выходили на базарную площадь и начинали хохотать. Когда один из них умер, народ любопытствовал - как поведут себя живые даосы в такой трагической ситуации. Поэтому у погребального костра собралась большая толпа.

Покойный завещал ничего не делать с его телом, даже менять одежду.
Когда зажгли костёр, выяснилось, что его карманы набиты шутихами.
Так началось его наставничество после смерти.

Некоторые поэмы Руми похожи на такие шутихи в погребальном костре. В них нету нарочитой позы и они указывают нам пути из наших несчастий.


МИМО ПРОБЕГАЮТ ДЕТИ


Я тихим был, ты научила петь. Постился я, теперь прошу вина.
На коврике молитвенном сидеть любил один, моляся дотемна ...
А ныне мимо пробегают дети
И рожицы мне делают в мечети.


Рубайат # 1716, Исфаган # 1891, Арберри стр. 145b



ЗЕЛЁНЫЕ РОСТКИ


Стояла засуха давно, был съеден старый хлеб,
Пал скот и полегло зерно, пусты амбар и хлев.

И, задыхаясь от жары, как рыба на песке,
Людишки стали недобры и предались тоске.

Но был средь них один чудак, что вовсе не грустил,
Лишь песни пел он натощак, да шуточки шутил.

Когда его, рассвирепев, спросили из толпы:
- "Ты видишь, что погиб посев? Или глаза слепы?"

Он отвечал: "Для ваших глаз - погиб весь урожай,
По мне – пшеница родилась и жду я каравай!

Повсюду, вижу, лезут ввысь зелёные ростки,
Уж мне по пояс поднялись! Поля их – широки!

Бурлят, как шумные моря, зелёней черемши.
Я, Господа благодаря, любуюсь – хороши!

Ладони протянув в мольбе, и прикасаясь к ним,
Я думаю о молотьбе, спокоен и храним!

Да разве может быть другой реальность у людей?
Ведь Бог нас наградил рекой и дал таких вождей!

И радостен мне Божий мир! А вы – как фараон,
Его не спас тельца кумир и быстрый фаэтон!

Чтоб в красном море не тонуть из собственой крови,
Стань, люд, на Моисея путь и Бога не гневи!

Тогда увидите и вы потоки пресных вод,
И зеленеющей травы и хлеба мощный всход!"

* * *

Был для завистливой братвы Иосиф некрасив,
Он им казался зол, увы, опасен и спесив.

Когда ты думаешь: "Отец мой так несправедлив!"
То кажется тебе, глупец, он - зол и некрасив.

Когда же миришься с отцом, он выглядит другим,
Надёжным, сильным мудрецом и другом дорогим!

Весь мир есть форма бытия для Истины святой,
Коль буду Ей неверен я, мир исказится мой.

И жизнь покажется совсем не тою, что была -
Змеиным скопищем проблем и щупальцами зла!

Но формы только отразят мой страх, унынье, гнев ...
Вот почему никак нельзя нам жить, осатанев!

* * *

И ты с Вселенной помирись, возрадуйся, мой друг,
Иной предстанет сразу жизнь, воскреснет мир вокруг!

Преобразится в злато грязь и будут каждый миг
Красоты новые, искрясь, являть разящий лик!

Не будет скуки никогда! Но будет круглый год
Перед тобой журчать вода! Деревьев хоровод

Пойдёт плясать перед тобой, вертя платки ветвей,
Будто мистический покой приняв у дервишей,

И пальцами листвы шурша, в такт музыке ветров,
Пойдут кружиться неспеша средь городских дворов ...

В полоске зеркала дрожит ночной свечи виньет.
Да будет дом всегда открыт! Да будет мир и свет!

* * *

Есть таинства, которых я тут не открою суть,
Кругом неверия, вранья, дурацких мнений - жуть!

Твердят мне эти дураки: "В твоём ученье – вред!
Жить суеверьям вопреки – какой опасный бред!

Быть может в будущем оно и пользу принесёт,
Но здесь, сейчас оно нужно нам, как копчёный лёд!"

Но форма Истины, что я увидел, говорит:
- "Всеобщи формы бытия, Я здесь, сейчас! Мой вид

Не предсказание ручья, а сам живой ручей!
Златая денежка ничья, потрать меня, сумей!"

* * *

Напоминают дураки - Узайрова* юнца,
Что шёл вдоль времени реки, на поиски отца.

Помолодел Узайр с тех пор, как стал реке времён
Идти всегда наперекор, но сын был неумён,

И, повстречав, отца, не смог в прохожем распознать,
Сказав: "Да воспоможет Бог! Мне довелось слыхать,

Что должен тут Узайр пройти, мой добрый господин.
Легко узнать его в пути по белизне седин.

Тебе встречать не довелось седого старика?"
Узайр, смеясь, сказал: "Пришлось, он отстаёт слегка."

На что воскликнул глупый сын: "Где ж поискам конец?"
А брат его, упав, завыл – узнал, пред ним отец!

- "Ты о каком конце, мой брат, изволишь восклицать?
Окончен страшный путь утрат! Нам время пировать!"

* * *

Пугают слабые умы петарды новостей,
Но к вестям равнодушны мы, спокойно, без страстей

Направив сокровенный взор на реку перемен,
Зрим обновления узор и вечный жизни тлен.

Неверным, перемены – боль, святым – благая весть,
А для влюблённых – жизни соль, жизнь та, какая есть!

* * *

Знай, благоверия закон – лишь дверь и страж дверной,
Предотвращающий урон душе той стороной,

Которая на вкус горька, как плода кожура,
Повёрнутая в мир греха, спасая мир добра.

Но внутреняя сторона, где вера и любовь,
Сладка, и нежна, и влажна. Пропитывает кровь
Её из центра бытия, плод зреет в сладком сне ...
Его не съест греха змея, пусть кожура в огне!

Но Истины моей нутро превыше всех красот!
Нельзя о Ней сказать "добро" иль "зло", наоборот.

Она ни "сладка", ни "горька", Её не знаю – как
И описать? Наверняка, получится пустяк!

Тебе поведаю одно – я с Нею пережил
То, что словами не дано сказать, не хватит сил!

Нельзя об этом говорить, я в этом утону!
Вернись! Мне без тебя не жить! Я не могу по дну

Идти один, как Моисей, рассёкший лоно вод!
Вернись, о, Шамс! Спаси скорей! Я пал в водоворот!

* * *

Отведай, коли есть досуг, ещё один кусок ...
Твой интеллект рассыпан, друг, как золотой песок.

Блестят по множеству вещей лишь проблески ума,
Сгреби их в кучку поскорей, чтоб не пожрала тьма!

Не ставят царскую печать на золотую пыль,
Но если сможешь всё собрать в единую бутыль,

И цельный слиток отольёшь, то засияешь так,
Как бриллиантовая брошь иль золотой шишак!

Смети все крошки до одной ты в драгоценный чан,
И засверкаешь, дорогой, как площадь Регистан**!

Благодеяние подай монетой золотой,
Иль чашей царской воссияй, украшенной резьбой!

Насущным хлебом станет вдруг и свежею водой
Твой самый важный в мире Друг! Полярною звездой,

Помощником во всех делах, светильником ночей,
Шербетом сладким в пиалах, подателем ключей.

Нам благо - единенье с Ним! Стань слитком золотым,
Вопрос, что был необьясним, окажется простым!

Дорожку вымостит луна по неживой воде,
Мы перейдём моря вина по золотой слюде,

Там я раскрыть секрет смогу - безмолвный разговор
Начнём на дальнем берегу, забросив вечный спор.

Вот для чего и речь, и взгляд – помочь нам стать Одним!
Ведь разобщённость – шестьдесят эмоций, словно дым

Туманящий твой ясный взор. Единство же – покой
И тишина... Мне разговор заканчивать с тобой

Пора, но не даёт роток нервозносность мне закрыть,
Как будто чих или зевок. Сдержать мне надо прыть.

* * *

Пророк сказал: "Молитва - сень от адского огня!
Молю по семьдесят раз в день, чтоб Бог простил меня!"

И я стараюсь, как пророк, молиться каждый день.
Прости наскучивший урок, мою болтливость, лень.

Но стоит только увидать мне Божьи чудеса,
Как снова не могу молчать, вон рвутся словеса!

* * *

Уснувший на брегу ручья, увидел страшный сон -
В пустыне жаркой, без питья, мираж со всех сторон:

- "Там! За барханами река!" чуть слышно простонал,
И разметался... Ручейка полой халат достал,

И свежей влагой упоён был досыта халат,
Пока хозяин, измождён, вкушал пустыни ад!

Ему реальность скрыла "Там!" глухая занавесь,
Он спал, предавшийся мечтам: "Попозже!" и "Не здесь!"

И миражи затмили ум ... Смакуй же "Здесь!", "Сейчас!"
В них мудрость Божья, тугодум! Реальность без прикрас!

А жажда действия - огонь, что гонит нас вперёд,
Она, как твёрдая ладонь - надёжнейший оплот!

Благоразумие велит нести деяний груз.
Несчастны вялый эрудит, колеблющийся трус,

И самый шустрый демагог – рассудочность смертна.
Могильщик похоронит в срок любого болтуна.

Деянья ж не умрут вовек! А мёртвых знаний гнёт
Всю радость жизни, человек, безвременно убъёт.

Замучит головная боль у суеты в плену ...
Зачем тебе такая роль? Послушай тишину,

Хоть созерцания труды невидимы порой,
Благословенны их плоды - довольство и покой!

* * *

Наставничество - это страсть и молнии удар,
Сильнее, чем людская власть, летучий сей пожар!

Громоподобен дикий конь, его не оседлать,
Но облакам с небес огонь - совет: "Пора рыдать!"

Когда в душе царит зима, ты порыдай со мной,
Пусть вспышка молнии ума осветит мир иной!

Давай совместно погрустим о подлинной судьбе,
И день сегодня посвятим рыданью и мольбе!

* * *

Понять способен детский ум: "Полезна школа нам,"
Но не способен наобум себя учить он сам.

И ум больному говорит: "Пора идти к врачам,"
Но исцелить всё, что болит, не в состоянье сам.

Прокрались джинны как-то раз поближе к небесам,
Надеясь, что найдётся лаз им к райским чудесам.

Но вдруг Господний глас изрёк: "Уйдите, джинны, прочь!
Спуститесь в мир, там Мой пророк назначен вам помочь!"

Ты в Божий храм вошёл сквозь дверь, а не как джинн проник,
Ты флейта полая теперь, не сахарный тростник!

Ты б ожил тростником живым и сладостно воспел,
Когда б дыханием своим тебя Господь согрел!

Телец златой упал, звеня, и голову склонил,
Когда из-под копыт коня, на коем Гавриил

Промчался, взяли горсть земли и бросили в тельца!
Так и тебя целить смогли б, по милости Творца,

Слова наставника ... С тебя стянул бы колпачок
Он будто с сокола, любя, чтобы взлететь ты смог!

Любовь - сокольничий, она - наставница тебе.
Умей оспорить брехуна, но в праведной борьбе,

И никогда не заявляй, подобно Сатане***:
- "Я лучше, чем ... тот негодяй," но лучше в тишине,

Под древом духа отдохни, в коврах из муравы ...
Из-под густой его тени не вынимай главы!

___________________
* Узайр (араб.) – библейский пророк Эзра. Анекдот о смерти и воскрешении Узайра - Коран (2 : 259). - Прим. перев. на русск. яз.
** Регистан – главная площадь Самарканда, великий памятник архитектуры. - Прим. перев. на русск. яз.
*** По Корану, Сатана отказался исполнить приказ Бога - поклониться Адаму, считая, что поклоняться можно только Богу. - Прим. перев. на русск. яз.
---

TРИ БРАТА И КИТАЙСКАЯ ПРИНЦЕССА


В старинную и славную эпоху,
Шах мудрый правил Персией счастливой.
И были у него три добрых сына,
Умны, сильны и щедры были принцы,

И храбрость не бравадою пустою,
Но рвением ко службе доказали.
Сейчас, светлы, как три прямые свечки,
Перед отцовским троном братья встали,

Готовые отправиться в поездку
По поручению отца и господина,
С ревизией поместного правленья,
По отдалённым областям отчизны.

Поцеловали принцы Шаху руку,
В знак преданной покорности сыновней.
И на прощанье, перед долгою разлукой,
Отеческое приняли наставленье.

* * *

- "Ступайте дети, вас благословляю!
Вы каждый – полномочный мой посланец.
И главное, чего я вам желаю –
Что б вы ни делали - не забывайте танец

Среди трудов, порою непосильных,
Увы, быстротекущей жизни нашей!
Покойно ныне в землях изобильных,
И безопасной будет служба ваша.

Весь путь мной вам заранее расчислен.
Но не хочу, чтоб в замок вы входили,
Известный как 'Крадущий Ясность Мысли',
Себе гнездо там привиденья свили.

Портретов удивительных красавиц
Есть галерея в этом страшном замке.
Становится их видевший страдальцем,
Душевно-здравых лиц покинув ранги.

Бывало так, что даже наши предки
Вдруг обретали трудные проблемы,
Случайно забредая в замок, детки,
Душевно становились глухи, немы!

Напомню, как влюблённая Зулейка
Иосифа словила, как пичугу,
Увешала ему, прелюбодейка,
Портретами своими всю лачугу.

Куда б Иосиф там ни озирался,
Повсюду её образ улыбался."

* * *

Нетрудно вам, читатель, догадаться,
Что принцы, чуть узнав о галерее,
Мечтою загорелися опасной,
Войти в запретный замок поскорее,

Презрев отца родного увещанье –
Вот молодости ветреной обычай.
Едва покинув отчую обитель,
Три принца сразу повернули к замку,

Зовомому "Крадущий Ясность Мысли",
В котором было пять ворот наземных,
И пять других – на океан глядящих.
Есть у людей пятёрка ощущений

Для различенья внешних феноменов,
Как сила, звук, цвет, запах, вкус и холод.
Но есть ещё пять ощущений скрытых,
Для различенья Господа мистерий.

От тысяч ликов на стенах, у принцев
Внезапно стали головы кружиться.
Запутавшись, они по коридорам,
Шатаясь, словно пьяные, бродили,

Пока не набрели, все трое сразу,
На образ, поразивший прямо в сердце!
На них с портрета красота взглянула,
И полюбили безнадёжно братья

То нежное, как облачная дымка,
Что первыми позлащена лучами,
Лицо души прекрасной незнакомки.
Отца дошло вдруг предостереженье.

* * *

- "Мы, братья, напоролись на проблему,
Из тех, что порождают одержимых!
Отец нам говорил на эту тему –
Одну из тех проблем неразрешимых.

Мы думали всегда, что сил достанет
Душевных нам, бороться с чем угодно.
Теперь мы, как больной, что жив, но вянет,
Надеясь на леченье новомодно.

Но кто изображён здесь на портрете?
И где её искать на белом свете?"

* * *

Как поиск свой начать, не знает юность,
А старики, всё зная, недвижимы,
Но если силой управляет мудрость,
Объединясь, они непобедимы!

Покинули три принца страшный замок,
С мольбою страстной к Богу обратившись,
И повстречался им премудрый старец,
Секрет портрета девы приоткрывший:

- "Сей образ – всё, что сохранилось в мире
От дочки Императора Китая.
Отец её - великий маг! В эфире
Растаяла Принцесса молодая,

Бесплотным стала духом-невидимкой.
Отец упрятал дух в яйце курином,
Является она лишь лёгкой дымкой,
Как джинн пред изумлённым бедуином.

Где спрятано яйцо никто не знает.
Известно, что приблизиться к Принцессе
Не может тот, кто ходит, иль ныряет,
Иль в голубом летает поднебесье.

Ни хитростью, ни силой, ни богатством
Не взять вам Императора Китая.
Поэтому, домой вернитесь, братцы,
Коль жизнь вам драгоценна молодая!"

Но братья, одержимые любовью,
Сдаваться так легко не собирались!
Покинув замок, сели совещаться,
Сплочённые великою печалью.

* * *

И Старший брат сказал: "Ведь мы, ребята,
Другим давали дерзкие советы,
Так отчего сейчас мы трусоваты?
Да так, что стыдно мне глядеть на это!

Давали мы другим совет: 'Терпенье!'
Но нам самим совет подобный годен!
Так почему на лицах отупенье,
И вольный дух подавлен, несвободен?"

И двинуться в Китай они решили,
Не потому, что выдумали хитрость,
Как им с Принцессою соединиться,
Но просто из желанья стать к ней ближе.

Пришлось им бросить всё, чем обладали
Они, как принцы Персии великой,
За право только стать чуть-чуть поближе
К неведомой Возлюбленной сокрытой.

Придя в Китай инкогнито, в столице
Они жильё купили и принялись
Искать путей, как во дворец пробиться,
Но только суетились, да метались.

* * *

И Старший брат не выдержал томленья:
- "Я больше не могу, как вор, скрываться!
И лучше я умру без сожаленья,
Чем без Любимой дальше пресмыкаться!

Она мне - смысл и цель существованья!
Бояться ль утке кораблекрушения?
Утиных лапок в воду опусканье –
И есть плавучести утиное решенье!

Мои душа и тело слиты вместе,
Благодаря небесной этой страсти!
Поэтому, что думать об аресте,
Коль даже смерть не выглядит напастью!

Да, наяву я дремлю, но не спящий!
Болтаю языком, но лгать не смею!
Я – пламя свечки, полночью горящей!
Хоть сотню раз мою рубите шею,

Но буду я гореть всё так же ярко!
Теперь мой дом со всех углов зажёгся!
И пусть всю ночь горит моя хибарка!
И выгорит дотла! Я не берёгся!

Когда сгорю, луны достанет света
Светить на путь мой тёмными ночами!
Вся песенка моя теперь пропета!
Я завтра предстаю пред палачами!

И хитростей выбрасывая снасти,
Признаюсь Императору о страсти!"

Пытались попусту меньшие братья
Его от смертного отвадить риска,
Но смерти гибельней – любви заклятье!
Принц вышел, поклонившись братьям низко.

* * *

Китайский Император знал заранье
Всё, что в империи его творилось,
Но, по-традиции, хранил молчание,
Пока деяние не совершилось.

Мог изнутри увидеть Император
При помощи своей волшебной силы
Реальный мир любого человека,
Но принца распознав, не подал вида.

Бывает, что не видим мы реальность,
Хоть внешнее заметно проявленье,
При солнце, под котлом огонь не виден,
Но видны пар и кипятка бурленье.

Так и в любви – легко увидеть форму
Наружную, в которой обитает
Любимая, считая это нормой,
Она же в венах кровью протекает!

Принц, к трону подойдя, пал на колени,
И, как китайский ритуал диктует,
Он туфли императорской губами
Коснувшись, замер в этой позе молча.

На юношу любуясь, Император
Подумал: "Этот отрок благородный
Молчит красноречиво! Тишь – оратор
Громов сильней, оратор превосходный!

Он должен получить всё, что попросит,
Вознагражу его я многократно,
За всё, что на пути в Китай он бросил,
Раз с жизнью он простился безвозвратно.

Сей принц – посол Любви Немилосердной,
И службу исполняет он усердно!"

* * *

Принц Императора услышал сердцем,
Любовь дала чутьё, забрав дар речи.
И мусульманин начал с иноверцем
Душ диалог при самой первой встрече.

Принц думал: "Что со мною происходит?
Душа проснулась, тихо тает тело ...
Я чувствую, как из меня уходит
Всё лишнее, что к сердцу прикипело."

Так долго простоял он на коленях
Пред мудрым Императором Китая,
Душою к небу поднимаясь по ступеням,
Как мясо на угольях, созревая.

Он думал: "Казнь – вот моя реальность!
Меня казнят тут каждую секунду!
Я принимаю это, как фатальность,
И на судьбу свою пенять не буду!

Деньгами беден я, хотя не нищий –
Количеством своих убитых жизней
Богат несметно! Их я отдал тыщи
Для казней этих, я же не капризный!

В любви не обыграешь чародея,
Имея лишь главу на тонкой шее!"

Счастливого союза предвкушенье
Влюблённого вдруг сладко поглотило.
Любимой в замке виденая форма
Покинула его потухший разум.

И сразу же союз он обнаружил,
Успев перед слиянием подумать:
- "Хоть сладостнее шёлка кожа бела,
Но духа нагота мне слаще тела!"

* * *

Я больше не могу на эту тему
Произнести единого словечка,
Всё остальное здесь пребудет тайной!
Неважно, прискакал ты к океану,

Или пешком к нему один приплёлся,
Молчания мистического дальше
Тебя помчать конь должен деревянный
По океана трепетного волнам.

А если деревянный конь утонет,
Ты станешь рыбой – бессловесным чудом,
Что ни молчит, ни говорит... Об этом
Я тоже больше говорить не буду.

* * *

Так умер старший принц, сольясь с Любимой!
На похороны средний брат явился.
- "Улов чудесный мне принёс незримый
Любовный невод!" - Император изумился.

Тут объявил его дворецкий звонко:
- "Явился брат покойного пред троном,
Воспитаны отцом их три ребёнка,
Мы провожаем старшего со стоном!"

Подумал Император: "Знать, покойный
Мне дарит сувенир живой на память.
И если этот брат его достоин,
Он должен выдержать проверки пламя."

Вновь опустилась благодать незримо
И облаком покрыла двор приёмов.
Вдруг принцу показалось, что расколот
Двор Императора, как плод граната.

И, хохоча, все формы, в мире сущи,
Своих шатров пологи распахнули,
И в диком танце новые создания
Рождали все они ежесекундно!

Читал об этом принц в старинных книгах,
Но пережить не доводилось лично
Ему такое прежде состоянье!
И он забормотал: "А что же дальше?

Неужто в мире есть другое чудо,
Которое чудесней этой сцены?"
Так, Императора огнём согретый,
Он ощутил глубокое довольство,

Которого до сей поры не ведал.
Увы, была разбужена гордыня
Его глубоким сим переживаньем,
И вот что он, собой гордясь, подумал:

- "Ну разве я не принц? Не сын ли Шаха?
Так почему ж китайский Император
Мной помыкает, как рабом-феллахом?
Противен иностранный мне диктатор!"

А Император, эту мысль слыша,
Обиделся, подумав:"Ах, негодник!
Я свет тебе послал, а ты, мальчишка,
Мне грязь в ответ метнул неблагородно!"

Принц Императора услышал тоже
И осознал утрату роковую:
То, что ценил он сам всего дороже –
Души величье, потерял впустую!

Пред ним – неразрешимая проблема!
Исчезло сходство всякое с павлином –
Адам он, пашущий вдали Эдема,
И одинокая сова в пустыне!

Принц углубился в собственное сердце,
И стал вымаливать себе прощенье,
Но раскаянье лишь открыло дверцу
Для осознания невозвращенья!

Его пожрал огонь душевной муки –
От безнадёжной вечности разлуки!

* * *

Пора мне закругляться с этой притчей ...
Когда из транса самоустраненья
Китайский Император годом позже
Избавился, одной стрелы в колчане

Не досчитался он. А слуги доложили,
Что средний принц убит стрелою в горло ...
И зарыдал несчастный Император –
Так плакальщиком сделался убийца!

Но средний принц желанного добился –
В духовном браке состоит поныне.
С Любимой, как и брат, соединился,
Убийца лишь убил его гордыню.

* * *

А младший брат, болевший в это время,
Поправившись, заполучил невесту,
Хотя не нёс совсем искуса бремя,
И не заслуживал ничем себе Принцессу.



Meснави (6, 3583 – 85, 3630 – 39, 3654 – 58, 3699 – 3706, 3760 – 69, 3778 – 84, 3786 – 92, 3797 – 98, 3887 – 3900, 3980 – 81, 4055 – 71, 4390 – 4401, 4410 – 22, 4589 – 4604, 4615 – 4631, 4634 – 4653, 4759 – 93, 4865 - 76)

НА РАССВЕТЕ


- "Я пришёл на рассвете,"
Говорит Мухаммед,
- "И поймал тебя в сети,
Чтобы вынуть на свет."

Это феноменально -
Человека силком
Из темницы печальной
Надо гнать батогом!

Редко кто добровольно,
Сам выходит сюда.
Большинство же пребольно
Надо бить, господа.

Из узилища пыток
В сад цветущий – пинком!
Впрочем, тема избита,
Я об этом - мельком.

* * *

Утром в школу насильно
Выгоняем детей,
Шлёпнув любвеобильно,
Чтобы шли без затей.

Поначалу, дремотно
Хнычат, ну, а потом
Выбегают охотно,
И несутся гуртом.

Школа мучит, но учит.
А окончив её,
Дети плату получат
За мученье своё.

Но любовь, а не плата,
Спать не даст им ночей!
Не ложатся ребята,
Что воров горячей!

* * *

Различаются люди,
Что идут по Пути,
Этих - надо принудить,
Тех – любовью вести.

Подневольный наощупь,
Робко, слепо бредёт.
А с влюблённым попроще -
Он летит, да поёт!

Подневольный страдает
Глупым страхом ночным.
Нянька им управляет,
Как ребёнком грудным.

Рот заткнёт ему грудью
Напоит молоком ...
А влюблённые люди -
Те кто сердцем влеком.

Подневольный – зубрила
И начётчик пустой,
А влюблённого Сила
Увлекла красотой.

* * *

Всюду виден Незримый!
Всё здесь создал Создатель!
Вся любовь – от Любимой!
Всё находит искатель!


Меснави (3, 4587 - 4600
---
Руми

И если он закрывает пред тобой
все пути и проходы,
Он покажет тебе тайную лазейку,
о которой никто не знает.

Руми
-

ВО СЛАБОСТИ ЗОВИ СПАСИТЕЛЯ

Бой с Драконом
Во притче про Дракона и Медведя,
Взвыл мишка, видя огненную пасть,
В когтях Дракона, уж от боли бредя,
Смирившись с тем, что суждено пропасть ...

Как вдруг явился, словно ниоткуда,
Герой бесстрашный и от смерти спас!
Спасители вокруг! Лишь станет худо
И явится тебе герой тотчас!

Как Милосердие само - услышав крики,
Спешат герои, занося мечи!
Их не подкупишь, все упрямы, дики,
В сражениях и в жизни горячи!

А если бы спросили у героя:
- "Ты почему на помощь прибежал?"
В ответ бы мы услышали простое:
- "Я голос беззащитный услыхал."

* * *

Все воды устремляются в низины.
Все снадобья хотят целить болезнь.
Пути Господни неисповедимы -
Всех милостей проси! Всех, что ни есть!

Пусть все они придут, как наводненье!
Пусть хляби благ прольются на главу!
Вынь вату из ушей – свои сомненья,
МузЫку сфер услышишь наяву!

Очисть глаза от мусора неверья!
Нос высморкай от трусости соплей!
Повыщипай тщеславья пёстры перья!
Промой мозги от глупости своей!

Продуть себя насквозь дай ветру веры!
Безверия вовнутрь не загоняй.
От импотенции нет полумеры.
Лишь верой мужество своё спрямляй!

А распрямлённое существованье
Рождает тысячи существ других.
Но надобно освободить сознанье
И дух от суеверий роковых.

В грядущее, толпу опережая,
Как дух, от пут избавленный, ворвись!
На шее узел, что рука чужая
Стянула, развяжи! И распрямись!

* * *
ФРАНСИСКО СУРБАРАН, Мадонна с Младенцем, 1658
Не бойся новую призвать удачу,
Во слабости зови её скорей!
Спасителя ты привлекаешь плачем,
Как дети привлекают матерей!

Как женщина, кормящая ребёнка,
Внимательно его призыва ждёт!
Не успевает он и пискнуть тонко,
Она уже готова наперёд!

Ты – Божее дитя, твоим желаньям
Господь блаженно любит угождать.
Но должен ты подать сигнал рыданьем,
Чтоб молоком сочилась Благодать!

Рыдай! Ори! Не пребывай безмолвным!
Когда страдаешь - громко причитай!
Пусть Благодати океана волны
Тебя омоют. Ты им только дай!

Мир создан, чтобы проявлять заботу!
И облако, которое дождём
Холодным мочит, делает работу,
Заботясь о питании твоём.

Будь терпелив и отвечай призывам,
Что благородство будят во сердцах.
Но игнорируй низкие позывы,
И тех, кто сеет смерть, печаль и страх.


Меснави (2, 1932 - 1960)

ХИЛАЛ


Теперь, когда ты качества Билала*
Смог оценить, послушай про Хилала,**

Который, как Иосиф благородный,
Стал конюхом, раз Господу угодно.

Знать, не случайно многие пророки
Шли в конюхи, пока не вышли сроки.

Хилал был утончённее Билала,
В учение влюблён и знал немало,

Достиг духовной чистоты алмаза,
И пребывал в той стадии экстаза

Духовного, подобно Моисею,
Что мог сказать: "Теперь не заробею,

И не остановлюсь в пути, покуда
Бурливых вод, что цвета изумруда,

И вод покойных прелести лазурной,
Я не увижу лично встречи бурной!

И я готов туда идти годами." ***
Нафс**** подавлял Хилал не как мы с вами.

* * *

Не в состоянье был его хозяин
Хилала оценить, хоть мусульманин,

Глаза на Истину раскрыв частично,
Что, к сожалению, весьма типично.

Он понимал лишь внешние явленья,
И избегал душевного волненья.

Всё, что он знал – верх-низ, да страны света.
Душа любовью не была согрета.

* * *

Однажды заболев, Хилал в конюшне
Один лежал с неделю, а бездушный

Хозяин так и вовсе не заметил
Его иcчезновения на свете.

И остальные напрочь о Хилале
Больном все, как один, позабывали.

Лишь добрый Мухаммед, благословенье
Ему и мир от Бога, внял виденью,

Которое ему послал Всевышний,
И навестил Хилала, словно ближний,

Чтоб выразить сочувствие больному,
И постучал в ворота того дома.

Увидев на дворе своём пророка,
Хозяин разболтался, как сорока,

И, как охотник следом за оленем,
Из горницы сбежал вниз по ступеням,

Целуя след сандалий Мухаммеда,
Упрашивал остаться для обеда.

- "Но, я пришёл сюда совсем не в гости,"
Сказал пророк и отодвинул тростью

Хозяина, чтоб оглядеться лучше.
- "Kaкой счастливый нам послал Вас случай?"

- "Здесь Новая Луна на свет родилась
И Новым Человеком обратилась!

Растёт в твоём дворе в навозной почве,
Цветок редчайший, мне он дорог очень.

Скажи, где прячешь конюха Хилала?"
- "Его уже неделю не видал я,

Но, думаю, он занят на конюшне,
Обязанностям конюха послушный."

И Мухаммед ворвался на конюшню -
Там сыро, и темно, и очень душно

От запахов мочи и от навоза,
Но лишь вошёл пророк, запахло розой.

* * *

Грязь исчезает, если входит дружба,
Для веры даже чудеса ненужны.

Рождает веру материнский запах,
А не слова людей в высоких шляпах.

Да, могут чудеса разить неверье,
Но вера вырастает из доверья!

* * *

Сквозь забытьё, почуяв милый запах,
Хилал проснулся, как дитя заплакав,

И поразился чудному явленью -
Сквозь ноги лошадей мелькала тенью

Зелёная накидка Мухаммеда!
Хилал подумал: "Проявленье бреда!"

Пополз на свет и лёг своей щёкою
На ногу Мухаммеда ... "Бог с тобою!"

Сказал пророк и наклонившись долу,
Обнял и приподнял больного с полу,

Рукой коснулся головы Хилала,
Поцеловал и лоб и щёки впалы.

- "Скажи, зачем ты прятался, друг милый?
Как чувствуешь себя? В ногах нет силы?

Ты весь горишь! Подать тебе водицы?"
Хотя Хилал давно мечтал напиться,

Но он прошёл достойно испытанье,
И принял, не кляня судьбы, страданье!

Вот, что сказал Хилал тогда пророку:
-"Как вышло, что сонливый лежебока

Такой, как я, разбужен вдруг восходом
Пророчества светила? Пред народом

Теперь мне будет очень, очень стыдно!
Ведь "жаждущим" назвать меня обидно,

Раз я один стоял под водопадом
Живой воды, а прочие - лишь рядом!"

Очищен был в живой воды фонтане
Хилал от свойств земных! Читай в Коране,

Что чистоты священной состоянье
"дано, коль блАгие творишь деянья." *****

* * *

- "КАК чувствуешь?" спросил пророк Хилала.
Знай, в кратком КАК содержится немало!

Дурак сидит и жрёт сырую глину,
Чтоб жажду утолить ... КАК дурачину

Сподобило заняться ерундою,
Коль окружён пророческой водою?

КАК может грязная, слепая псина,
Проснувшись, оказаться в теле львином?

Да львом стать не таким, кого охотник
Способен умертвить, кидая копья,

Но духа львом, чей рык ломает стены
У многих тысяч городов Вселенной!

КАК может тварь, всю жизнь ползя на брюхе,
С закрытыми глазами, в страхе, в скуке,

В грязи – вдруг распахнуть случайно очи,
И, видя сад весной, завыть в немочи?

КАК это - быть от власти КАК свободным?
Для всяких КАЧЕСТВ - телом чужеродным?

Коль набежит вдруг КАК-ающих банда
И станет умственной просить баланды,

Где всякий кус разжёван и расчислен,
Брось кость им - процитируй эти мысли.

Покуда КАК сквозь ротовую рану
Сочится ядом, не ходи к фонтану,

Святой водой от КАЧЕСТВ не отмыться,
Лишь понапрасну умертвишь водицу.

Вода святая душам благодатна,
Вознаградит тебя тысячекратно

Паломничество к этому фонтану -
Даст мир душевный и любую рану

Залечит, только не спасёт от КАЧЕСТВ.
Избавиться от них – твоя задача!

Избавься сам от всех: "ах-КАК-мне-странно!",
"КАК-это-утверждение-туманно!",

"КАК-я боюсь-подвергнуться-обману!",
Их не тащи с собой, идя к фонтану.

Хусам – эксперт по солнечному свету.
Летучи мыши не страшны поэту!

Поэтому поёт он нам о Лунах
И тайнах ночи, бряцая на струнах.

Он спел о Новой нам Луне – Хилале**.
О Полной же Луне****** мы не слыхали.

Пускай о Полной нам Луне - о шейхе,
Теперь споёт, под музыку жалейки.

Что Новая, что Полная, собою
Останется всегда Луна - Луною.

Нас Новая Луна пускай научит,
Тому, как постепенный рост могучий

И целеустремлённое движенье,
Рождают к совершенству приближенье.

Вниманье к мелочам, любовь, терпенье
Рождают совершенство исполненья

В шедеврах нашей матери - природы,
Будь Мира или Человека роды.

То, что с зародышем проделать могут
Терпенья девять лун, по воле Бога,

С твоей душою сотворить способны
Лишь сорок ранних утр бесподобных.

_____________________
* Билал – абиссинский раб, ставший первым муэдзином ислама; ему посвящена предыдущая поэма в 6-й Книге Меснави. – Прим. перев. на русск.
** Хилал (араб.) – "новая луна". – Прим. перев. на русск.
*** Коран (18 : 60) – Прим. перев. на русск.
**** Нафс (араб.) – эго, низменная, плотская душа. – Прим. перев. на русск.
***** Koран (16 : 97) – Прим. перев. на русск.
****** Полная Луна – Бадр (араб.) – имя героя следующей поэмы в 6-й Книге Меснави. – Прим. перев. на русск.

Меснави (6, 1111 – 12, 1156 – 58, 1170 - 1215)


-