Есть одна хорошая песня у соловушки –
Песня панихидная по моей головушке.

Цвела – забубенная, росла – ножевая,
А теперь вдруг свесилась, словно неживая.

Думы мои, думы! Боль в висках и темени.
Промотал я молодость без поры, без времени.

Как случилось-сталось, сам не понимаю.
Ночью жесткую подушку к сердцу прижимаю.

Лейся, песня звонкая, вылей трель унылую.
В темноте мне кажется – обнимаю милую.

За окном гармоника и сиянье месяца.
Только знаю – милая никогда не встретится.

Эх, любовь-калинушка, кровь – заря вишневая,
Как гитара старая и как песня новая.

С теми же улыбками, радостью и муками,
Что певалось дедами, то поется внуками.

Пейте, пойте в юности, бейте в жизнь без промаха –
Все равно любимая отцветет черемухой.

Я отцвел, не знаю где. В пьянстве, что ли? В славе ли?
В молодости нравился, а теперь оставили.

Потому хорошая песня у соловушки,
Песня панихидная по моей головушке.

Цвела – забубенная, была – ножевая,
А теперь вдруг свесилась, словно неживая.
-
Сергей Есенин
1925

Ограничено время,
и вода изобильная утекает.
Пей же, пока не развалился на куски.
Существует славный канал,
наполненный Жизни Водою:
черпай воду, чтоб плодоносным стать.
Мы пьем воду Хызра
из реки речений, произнесенных святыми.
Придите, жаждущие!
И даже если не видишь ты воду, подобно слепцу,
искусно приноси кувшин свой к реке
и черпай из нее.

-

Увы, одной рукой не вызовешь хлопок...
И стонет жаждущий: «Воды прошу я хоть глоток».

Вода ж взывает к тем, кто жаждет быть:
«Ну где же тот, кому отдать себя испить?»

Душа, нашедшая Источник глубины,
Вдруг с изумленьем узнаёт: Источник этот — мы?
-


Дж. Руми


http://forum.aaronmag.ru/viewtopic.php?f=12&t=133&...e91634c6949bb27b2ebef3a5d8c91e

Я ничего не просила у тебя; я не сказала тебе своего имени.
56.

Когда ты уходил, я стояла молча. Я стояла возле колодца в косой тени дерева, и женщины уходили домой с глиняными кувшинами, наполненными до краев.
Они звали меня и кричали: «Пойдем с нами, утро уже повернуло на полдень». Но я все еще томилась и медлила, объятая смутным раздумьем.
Я не слыхала, как ты подошел. Твой взгляд был печален, когда он упал на меня, твой голос звучал устало, когда ты тихо сказал:
«Ах, я путник, изнывающий от жажды». Я очнулась от своего сна наяву и налила воды из кувшина в твои пригоршни. Листья шелестели над нами; кукушка куковала в глубине рощи, и благоухание цветов баблы[2] доносилось с поворота дороги.
Я стояла, онемев от стыда, когда ты спросил мое имя. Правда, – что я сделала для тебя, чтоб ты помнил меня? Но воспоминание о том, что я могла дать тебе воды и утолить твою жажду, будет жить в моем сердце и наполнять его нежностью. Близок полдень, устало поют птицы, листья нима[3] шелестят надо мною, а я сижу и думаю, думаю.


----
52
Я ходила от двери к двери по деревенской улице, прося подаяния, когда, подобно дивному сновидению, появилась твоя золотая колесница, царь царей!
В груди моей пробудились надежды, и мне показалось, что пришли к концу мои злополучные дни, и я стояла, ожидая непрошенного подаяния, сокровищ, что будут рассыпаны вокруг меня.
Колесница остановилась возле меня. Твой взгляд упал на меня, и ты сошел с колесницы с улыбкой. Я чувствовала, что пришло, наконец, счастье моей жизни. Но ты внезапно протянул свою правую руку и сказал: «Что подашь ты мне?» О, какой это был царственный жест – раскрыть свою длань и просить у нищей! Я смутилась, я стояла в нерешимости, и потом я медленно вынула из своей сумы крохотное зернышко и подала тебе.
Как же велико было мое удивление, когда вечером, вытряхнув свою суму, я увидела на полу крохотное золотое зернышко. Я горько плакала и жалела, что не отдала тебе всё.

---

Рабиндранат Тагор.
http://aaronmag.ru/frm/form/viewtopic.php?f=12&t=134&start=0

осень осень осень
радуется глеб
позитивный сука
милый человек
-
в трамвае бабушке агафье
геннадий место уступил
она подумала с чего бы
на всякий случай прокляну
-
загорала глаша
голой на окне
думала заметят
оказалось не
-
там еще есть ))
http://aaronmag.ru/frm/form/viewtopic.php?f=19&t=45&start=10

провожу тестирование экстрасенсорных способностей,гипнотических, биолокационных ,телепатических, ясновидческих.

провожу развивающие занятия.

апгрейд мозга и тела )






Ограничено время,
и вода изобильная утекает.
Пей же, пока не развалился на куски.
Существует славный канал,
наполненный Жизни Водою:
черпай воду, чтоб плодоносным стать.
Мы пьем воду Хызра
из реки речений, произнесенных святыми.
Придите, жаждущие!
И даже если не видишь ты воду, подобно слепцу,
искусно приноси кувшин свой к реке
и черпай из нее.

-

Увы, одной рукой не вызовешь хлопок...
И стонет жаждущий: «Воды прошу я хоть глоток».

Вода ж взывает к тем, кто жаждет быть:
«Ну где же тот, кому отдать себя испить?»

Душа, нашедшая Источник глубины,
Вдруг с изумленьем узнаёт: Источник этот — мы?
-

Дж. Руми
---

Увы, одной рукой не вызовешь хлопок...
И стонет жаждущий: «Воды прошу я хоть глоток».

Вода ж взывает к тем, кто жаждет быть:
«Ну где же тот, кому отдать себя испить?»

Душа, нашедшая Источник глубины,
Вдруг с изумленьем узнаёт: Источник этот — мы?
-

Ограничено время,
и вода изобильная утекает.
Пей же, пока не развалился на куски.
Существует славный канал,
наполненный Жизни Водою:
черпай воду, чтоб плодоносным стать.
Мы пьем воду Хызра
из реки речений, произнесенных святыми.
Придите, жаждущие!
И даже если не видишь ты воду, подобно слепцу,
искусно приноси кувшин свой к реке
и черпай из нее.
-
Дж. Руми

http://forum.aaronmag.ru/viewtopic.php?f=12&t=133

В этом солнечном мире я не хочу умирать,
Вечно жить бы хотел в этом цветущем лесу,
Там, где люди уходят, чтобы вернуться опять,
Там, где бьются сердца и цветы собирают росу.
Жизнь идет по земле вереницами дней и ночей,
Сменой встреч и разлук, чередою надежд и утрат,-
Если радость и боль вы услышите в песне моей,
Значит, зори бессмертия сад мой в ночи озарят.
Если песня умрет, то, как все, я по жизни пройду -
Безымянною каплей в потоке великой реки;
Буду, словно цветы, я выращивать песни в саду -
Пусть усталые люди заходят в мои цветники,
Пусть склоняются к ним, пусть срывают цветы на ходу,
Чтобы бросить их прочь, когда в пыль опадут лепестки.
---
http://aaronmag.ru/viewtopic.php/p966/#p966
-

Когда ты уходил, я стояла молча. Я стояла возле колодца в косой тени дерева, и женщины уходили домой с глиняными кувшинами, наполненными до краев.
Они звали меня и кричали: «Пойдем с нами, утро уже повернуло на полдень». Но я все еще томилась и медлила, объятая смутным раздумьем.
Я не слыхала, как ты подошел. Твой взгляд был печален, когда он упал на меня, твой голос звучал устало, когда ты тихо сказал:
«Ах, я путник, изнывающий от жажды». Я очнулась от своего сна наяву и налила воды из кувшина в твои пригоршни. Листья шелестели над нами; кукушка куковала в глубине рощи, и благоухание цветов баблы[2] доносилось с поворота дороги.
Я стояла, онемев от стыда, когда ты спросил мое имя. Правда, – что я сделала для тебя, чтоб ты помнил меня? Но воспоминание о том, что я могла дать тебе воды и утолить твою жажду, будет жить в моем сердце и наполнять его нежностью. Близок полдень, устало поют птицы, листья нима[3] шелестят надо мною, а я сижу и думаю, думаю.
-
Рабиндранат Тагор.

Желанья - жадность, лень и похоть
В тебя вонзили острый коготь!
Смотри, как в секс играют дети -
Сцепившись, возятся по клети.
Но эти игры - не любовь!
-
Все твои игрища наивны,
Война и секс бесперспективны.
-
http://forum.aaronmag.ru/viewtopic.php?f=12&t=133&p=940#p940

.....беглый взор.



Все в тающей дымке:

Холмы, перелески.

Здесь краски не ярки

И звуки не резки.

Здесь медленны реки,

Туманны озеры,

И все ускользает

От беглого взора.

Здесь мало увидеть,

Здесь нужно всмотреться,

Чтоб ясной любовью

Наполнилось сердце.

Здесь мало услышать,

Здесь вслушаться нужно,

Чтоб в душу созвучья

Нахлынули дружно.

Чтоб вдруг отразили

Прозрачные воды

Всю прелесть застенчивой
Русской природы.
-
Николай Иванович Рыленков

ГРЯДУЩЕГО НЕТ
Влюблённый уверен, что поиск Любимой –
Процесс уникальный и неповторимый.
Влюблённый неправ - от феллаха до шаха.
Нет в мире искателей, кроме Аллаха!
А истина в том, что людское исканье -
Всего лишь случайное в мире блуждание!
Блуждаем по миру сему, иль иному,
Неважно - блуждаем по Отчему дому.
Миры эти оба – внутри гиперсферы,
Как небо прозрачной ... Ученья и веры
Моё не должно оскорблять утвержденье,
Нет догмы в нём, ереси или сомненья.
* * *
В чём смысл великого чуда Иисуса?
В деяньях? В словах? В отклоненье искуса?
В пророчествах нам? Тем, кто после пребудут?
Нет! Сам Иисус – это главное чудо!
Иисус даровал вечной жизни дыханье,
Из дали времён чую благоуханье!
Но Царство Иисуса отсюда далёко,
Вперёд забежишь, станет вмиг одиноко.
* * *
Тянуть тебя может во время движенья
Назад посмотреть, чтоб увидеть явленья
Прошедшие, в свете явлений текущих,
Но, как ни вертись, не увидишь грядущих!
Коль сможешь поверить: "Грядущего нету",
Оно исчезает, по мненью аскетов.
А тот, кто способен забыть треволненья
О мире грядущем – святой без сомненья!
Я ж следую Шамса благому совету,
Что "прошлого" нет и "грядущего" нету.
* * *
Раб, милостей жаждущий от господина,
Целует ладонь ему, гнёт свою спину.
Целуй же, мой милый, ладони себе лишь,
И милуй раба, что с другими ты делишь!
Несчастный имеет хозяев немало,
Но сколько из них его горю внимало?
Все дервиши – люди и свойства людские
Имеют как добрые, так и плохие.
А тот, кто лишён этих свойств половины, -
Исчадие ада иль ангел невинный.
Не место такому в сей грешной юдоли,
А боль – это лучшее средство от боли!
Когда ты почуешь себя не на месте,
Ищи своё место, с собою будь честен!
Найдя его в сердце, прими без протеста,
Ведь сердцу такому в сём мире нет места!
Диван Шамса Тебризи # 0425
---
-

ГНЕВ БОЖИЙ
Однажды учёный спросил у Иисуса:
- "Поведай, раввин, что страшнее всего?"
Спаситель ответил ему без искуса:
- "Гнев Божий, мой друг, нет щита от него.
От Божьего гнева всё в мире трясётся,
Его опасаются даже в аду."
- "Кто же от Божьего гнева спасётся?"
- "Лишь тот, кто на гнев свой накинет узду."
Меснави (4, 0113 - 0115)
---
-
http://aaronmag.ru/frm/form/viewtopic.php?f=12&t=133&p=895#p895

ПТИЧЬЯ ПЕСНЯ


Мне птицы певчие дарят отдохновенье от неизбывного душевного томленья.
Подобно им, я трепещу в благоговенье, и слов не нахожу в самозабвенье!
Душа души моей, молю о вдохновенье!
Спой песню мною! Одари проникновеньем!


Рубайат # 1580, Исфаган # 1542, Арберри стр. 169b


ПУТЬ ЛЮБВИ


Знай, путь любви – не утончённый диспут. Его начало - саморазрушенье.

Насильно змей к лицу земли притиснут, а птице вольное даровано паренье ...

Ты знаешь, как птенец обрёл свободу? Пал из гнезда навстречу небосводу!

Даны лишь павшему и песнь и крылья, а змей шипит на это от бессилья!


Рубайат # 0737, Исфаган # 0553, Арберри стр. 037b


ГОРЛОВОЕ ПЕНЬЕ


Пусть будет чистым горловое пенье,

Чтоб слыша, ринулся в молитвенное бденье

Сам Император, правдой поражённый,

И искренне молил о снисхожденье!


Рубайат # 0231, Исфаган # 0150, Арберри стр. 066а


ПАМЯТЬ



Я помню фразы, целые страницы, но не могу сейчас тебе открыться.

Пока не станем жить с тобою вместе, любой намёк на это неуместен.

Мы про любовь поговорим попозже,

Пока терпи и рану не тревожь мне ...
Рубайат # 1101, Исфаган # 1102, Арберри стр. 116а



ОТКАЗ



Ты потрясла меня настолько, что я, как юноша-простак,
Осмеливаюсь взглядом только спросить: "Ну что? Опять никак?"
Зачем же радуюсь настолько я и отказу Твоему?
Не спрашивай деталей только, ведь я и сам их не пойму!


Рубайат # 0981, Исфаган # 0983, Арберри стр. 140b



Я БРЕДИТЬ ЛИШЬ МОГУ ОБ ЭТОМ


Я связан и поэтому разгневан!
Порывом ветра рвусь и язычком свечи,
Из клетки соколом, плодом из чрева,
Лучом рассвета из тюрьмы ночи,


Весь разум, весь любовь ... Смущенье, радость,
Движения, похмелье, в сердце – нежный шип.
Твой полуоборот и мой, и сладость ...
Я бредить лишь могу об этом! Стих


Бессвязен мой! То я - умалишённый,
Что джиннию скрутил в своей тюрьме узлом;
То – ветер, возвращаться обречённый;
То - джиннов повелитель Соломон.


Ушедшее уходит не навечно ...
Вернись! С тобой нерасторжимы мы душой!
Неверие скрывают бессердечно
Неверные! А ты секрет раскрой!


Душою пробуждаясь постепенно,
Не сплю ночами и под музыку кружусь,
И падаю опять в любовь блаженно,
Всё ту же, как при Шамсе, ну и пусть ...



Диван Шамса Тебризи, # 2166


ФИГУРКА


Любовной страстию томим,
Я зря выдумывал уловку,
Чтоб лик мой сочетать с твоим ...
И вымучил вопрос неловкий,

Что мне и самому смешон:
- "Дозволишь ли шепнуть на ушко
Тебе мой дивный, сладкий сон,
Тебе одной, моя подружка?"

Головку тихо наклоня,
Очами ты, смеясь лукаво,
Мельком взглянула меня,
Как бы ответив: "Что же, браво!

Теперь ты этот старый трюк
Извлёк из рукава халата?
Давай, поведай, милый друг,
Что родила ума палата."

Я – образ, созданный рукой
Твоей на этом гобелене,
Что тонкой нитью золотой
Ты вышила из сновидений!

Среди бесчисленных красот,
Моя фигурка так ничтожна ...
Но всё, что выткано, живёт,
И невозможное – возможно!



Диван Шамса Тебризи # 1538




ПРОТИВОРЕЧЬЯ

Хотел взять палку, но пою на флейте; мечтал о смерти, затянулась рана.

И правоверных поучал: "Не смейте пускаться в путь во время рамадана!"

Но сам вдруг начинаю путь священный

И открываются мне чудеса вселенной!
---
-

TРИ БРАТА И КИТАЙСКАЯ ПРИНЦЕССА


В старинную и славную эпоху,
Шах мудрый правил Персией счастливой.
И были у него три добрых сына,
Умны, сильны и щедры были принцы,

И храбрость не бравадою пустою,
Но рвением ко службе доказали.
Сейчас, светлы, как три прямые свечки,
Перед отцовским троном братья встали,

Готовые отправиться в поездку
По поручению отца и господина,
С ревизией поместного правленья,
По отдалённым областям отчизны.

Поцеловали принцы Шаху руку,
В знак преданной покорности сыновней.
И на прощанье, перед долгою разлукой,
Отеческое приняли наставленье.

* * *

- "Ступайте дети, вас благословляю!
Вы каждый – полномочный мой посланец.
И главное, чего я вам желаю –
Что б вы ни делали - не забывайте танец

Среди трудов, порою непосильных,
Увы, быстротекущей жизни нашей!
Покойно ныне в землях изобильных,
И безопасной будет служба ваша.

Весь путь мной вам заранее расчислен.
Но не хочу, чтоб в замок вы входили,
Известный как 'Крадущий Ясность Мысли',
Себе гнездо там привиденья свили.

Портретов удивительных красавиц
Есть галерея в этом страшном замке.
Становится их видевший страдальцем,
Душевно-здравых лиц покинув ранги.

Бывало так, что даже наши предки
Вдруг обретали трудные проблемы,
Случайно забредая в замок, детки,
Душевно становились глухи, немы!

Напомню, как влюблённая Зулейка
Иосифа словила, как пичугу,
Увешала ему, прелюбодейка,
Портретами своими всю лачугу.

Куда б Иосиф там ни озирался,
Повсюду её образ улыбался."

* * *

Нетрудно вам, читатель, догадаться,
Что принцы, чуть узнав о галерее,
Мечтою загорелися опасной,
Войти в запретный замок поскорее,

Презрев отца родного увещанье –
Вот молодости ветреной обычай.
Едва покинув отчую обитель,
Три принца сразу повернули к замку,

Зовомому "Крадущий Ясность Мысли",
В котором было пять ворот наземных,
И пять других – на океан глядящих.
Есть у людей пятёрка ощущений

Для различенья внешних феноменов,
Как сила, звук, цвет, запах, вкус и холод.
Но есть ещё пять ощущений скрытых,
Для различенья Господа мистерий.

От тысяч ликов на стенах, у принцев
Внезапно стали головы кружиться.
Запутавшись, они по коридорам,
Шатаясь, словно пьяные, бродили,

Пока не набрели, все трое сразу,
На образ, поразивший прямо в сердце!
На них с портрета красота взглянула,
И полюбили безнадёжно братья

То нежное, как облачная дымка,
Что первыми позлащена лучами,
Лицо души прекрасной незнакомки.
Отца дошло вдруг предостереженье.

* * *

- "Мы, братья, напоролись на проблему,
Из тех, что порождают одержимых!
Отец нам говорил на эту тему –
Одну из тех проблем неразрешимых.

Мы думали всегда, что сил достанет
Душевных нам, бороться с чем угодно.
Теперь мы, как больной, что жив, но вянет,
Надеясь на леченье новомодно.

Но кто изображён здесь на портрете?
И где её искать на белом свете?"

* * *

Как поиск свой начать, не знает юность,
А старики, всё зная, недвижимы,
Но если силой управляет мудрость,
Объединясь, они непобедимы!

Покинули три принца страшный замок,
С мольбою страстной к Богу обратившись,
И повстречался им премудрый старец,
Секрет портрета девы приоткрывший:

- "Сей образ – всё, что сохранилось в мире
От дочки Императора Китая.
Отец её - великий маг! В эфире
Растаяла Принцесса молодая,

Бесплотным стала духом-невидимкой.
Отец упрятал дух в яйце курином,
Является она лишь лёгкой дымкой,
Как джинн пред изумлённым бедуином.

Где спрятано яйцо никто не знает.
Известно, что приблизиться к Принцессе
Не может тот, кто ходит, иль ныряет,
Иль в голубом летает поднебесье.

Ни хитростью, ни силой, ни богатством
Не взять вам Императора Китая.
Поэтому, домой вернитесь, братцы,
Коль жизнь вам драгоценна молодая!"

Но братья, одержимые любовью,
Сдаваться так легко не собирались!
Покинув замок, сели совещаться,
Сплочённые великою печалью.

* * *

И Старший брат сказал: "Ведь мы, ребята,
Другим давали дерзкие советы,
Так отчего сейчас мы трусоваты?
Да так, что стыдно мне глядеть на это!

Давали мы другим совет: 'Терпенье!'
Но нам самим совет подобный годен!
Так почему на лицах отупенье,
И вольный дух подавлен, несвободен?"

И двинуться в Китай они решили,
Не потому, что выдумали хитрость,
Как им с Принцессою соединиться,
Но просто из желанья стать к ней ближе.

Пришлось им бросить всё, чем обладали
Они, как принцы Персии великой,
За право только стать чуть-чуть поближе
К неведомой Возлюбленной сокрытой.

Придя в Китай инкогнито, в столице
Они жильё купили и принялись
Искать путей, как во дворец пробиться,
Но только суетились, да метались.

* * *

И Старший брат не выдержал томленья:
- "Я больше не могу, как вор, скрываться!
И лучше я умру без сожаленья,
Чем без Любимой дальше пресмыкаться!

Она мне - смысл и цель существованья!
Бояться ль утке кораблекрушения?
Утиных лапок в воду опусканье –
И есть плавучести утиное решенье!

Мои душа и тело слиты вместе,
Благодаря небесной этой страсти!
Поэтому, что думать об аресте,
Коль даже смерть не выглядит напастью!

Да, наяву я дремлю, но не спящий!
Болтаю языком, но лгать не смею!
Я – пламя свечки, полночью горящей!
Хоть сотню раз мою рубите шею,

Но буду я гореть всё так же ярко!
Теперь мой дом со всех углов зажёгся!
И пусть всю ночь горит моя хибарка!
И выгорит дотла! Я не берёгся!

Когда сгорю, луны достанет света
Светить на путь мой тёмными ночами!
Вся песенка моя теперь пропета!
Я завтра предстаю пред палачами!

И хитростей выбрасывая снасти,
Признаюсь Императору о страсти!"

Пытались попусту меньшие братья
Его от смертного отвадить риска,
Но смерти гибельней – любви заклятье!
Принц вышел, поклонившись братьям низко.

* * *

Китайский Император знал заранье
Всё, что в империи его творилось,
Но, по-традиции, хранил молчание,
Пока деяние не совершилось.

Мог изнутри увидеть Император
При помощи своей волшебной силы
Реальный мир любого человека,
Но принца распознав, не подал вида.

Бывает, что не видим мы реальность,
Хоть внешнее заметно проявленье,
При солнце, под котлом огонь не виден,
Но видны пар и кипятка бурленье.

Так и в любви – легко увидеть форму
Наружную, в которой обитает
Любимая, считая это нормой,
Она же в венах кровью протекает!

Принц, к трону подойдя, пал на колени,
И, как китайский ритуал диктует,
Он туфли императорской губами
Коснувшись, замер в этой позе молча.

На юношу любуясь, Император
Подумал: "Этот отрок благородный
Молчит красноречиво! Тишь – оратор
Громов сильней, оратор превосходный!

Он должен получить всё, что попросит,
Вознагражу его я многократно,
За всё, что на пути в Китай он бросил,
Раз с жизнью он простился безвозвратно.

Сей принц – посол Любви Немилосердной,
И службу исполняет он усердно!"

* * *

Принц Императора услышал сердцем,
Любовь дала чутьё, забрав дар речи.
И мусульманин начал с иноверцем
Душ диалог при самой первой встрече.

Принц думал: "Что со мною происходит?
Душа проснулась, тихо тает тело ...
Я чувствую, как из меня уходит
Всё лишнее, что к сердцу прикипело."

Так долго простоял он на коленях
Пред мудрым Императором Китая,
Душою к небу поднимаясь по ступеням,
Как мясо на угольях, созревая.

Он думал: "Казнь – вот моя реальность!
Меня казнят тут каждую секунду!
Я принимаю это, как фатальность,
И на судьбу свою пенять не буду!

Деньгами беден я, хотя не нищий –
Количеством своих убитых жизней
Богат несметно! Их я отдал тыщи
Для казней этих, я же не капризный!

В любви не обыграешь чародея,
Имея лишь главу на тонкой шее!"

Счастливого союза предвкушенье
Влюблённого вдруг сладко поглотило.
Любимой в замке виденая форма
Покинула его потухший разум.

И сразу же союз он обнаружил,
Успев перед слиянием подумать:
- "Хоть сладостнее шёлка кожа бела,
Но духа нагота мне слаще тела!"

* * *

Я больше не могу на эту тему
Произнести единого словечка,
Всё остальное здесь пребудет тайной!
Неважно, прискакал ты к океану,

Или пешком к нему один приплёлся,
Молчания мистического дальше
Тебя помчать конь должен деревянный
По океана трепетного волнам.

А если деревянный конь утонет,
Ты станешь рыбой – бессловесным чудом,
Что ни молчит, ни говорит... Об этом
Я тоже больше говорить не буду.

* * *

Так умер старший принц, сольясь с Любимой!
На похороны средний брат явился.
- "Улов чудесный мне принёс незримый
Любовный невод!" - Император изумился.

Тут объявил его дворецкий звонко:
- "Явился брат покойного пред троном,
Воспитаны отцом их три ребёнка,
Мы провожаем старшего со стоном!"

Подумал Император: "Знать, покойный
Мне дарит сувенир живой на память.
И если этот брат его достоин,
Он должен выдержать проверки пламя."

Вновь опустилась благодать незримо
И облаком покрыла двор приёмов.
Вдруг принцу показалось, что расколот
Двор Императора, как плод граната.

И, хохоча, все формы, в мире сущи,
Своих шатров пологи распахнули,
И в диком танце новые создания
Рождали все они ежесекундно!

Читал об этом принц в старинных книгах,
Но пережить не доводилось лично
Ему такое прежде состоянье!
И он забормотал: "А что же дальше?

Неужто в мире есть другое чудо,
Которое чудесней этой сцены?"
Так, Императора огнём согретый,
Он ощутил глубокое довольство,

Которого до сей поры не ведал.
Увы, была разбужена гордыня
Его глубоким сим переживаньем,
И вот что он, собой гордясь, подумал:

- "Ну разве я не принц? Не сын ли Шаха?
Так почему ж китайский Император
Мной помыкает, как рабом-феллахом?
Противен иностранный мне диктатор!"

А Император, эту мысль слыша,
Обиделся, подумав:"Ах, негодник!
Я свет тебе послал, а ты, мальчишка,
Мне грязь в ответ метнул неблагородно!"

Принц Императора услышал тоже
И осознал утрату роковую:
То, что ценил он сам всего дороже –
Души величье, потерял впустую!

Пред ним – неразрешимая проблема!
Исчезло сходство всякое с павлином –
Адам он, пашущий вдали Эдема,
И одинокая сова в пустыне!

Принц углубился в собственное сердце,
И стал вымаливать себе прощенье,
Но раскаянье лишь открыло дверцу
Для осознания невозвращенья!

Его пожрал огонь душевной муки –
От безнадёжной вечности разлуки!

* * *

Пора мне закругляться с этой притчей ...
Когда из транса самоустраненья
Китайский Император годом позже
Избавился, одной стрелы в колчане

Не досчитался он. А слуги доложили,
Что средний принц убит стрелою в горло ...
И зарыдал несчастный Император –
Так плакальщиком сделался убийца!

Но средний принц желанного добился –
В духовном браке состоит поныне.
С Любимой, как и брат, соединился,
Убийца лишь убил его гордыню.

* * *

А младший брат, болевший в это время,
Поправившись, заполучил невесту,
Хотя не нёс совсем искуса бремя,
И не заслуживал ничем себе Принцессу.



Meснави (6, 3583 – 85, 3630 – 39, 3654 – 58, 3699 – 3706, 3760 – 69, 3778 – 84, 3786 – 92, 3797 – 98, 3887 – 3900, 3980 – 81, 4055 – 71, 4390 – 4401, 4410 – 22, 4589 – 4604, 4615 – 4631, 4634 – 4653, 4759 – 93, 4865 - 76)

* * *

Все в тающей дымке:

Холмы, перелески.

Здесь краски не ярки

И звуки не резки.

Здесь медленны реки,

Туманны озеры,

И все ускользает

От беглого взора.

Здесь мало увидеть,

Здесь нужно всмотреться,

Чтоб ясной любовью

Наполнилось сердце.

Здесь мало услышать,

Здесь вслушаться нужно,

Чтоб в душу созвучья

Нахлынули дружно.

Чтоб вдруг отразили

Прозрачные воды

Всю прелесть застенчивой
Русской природы.
---
Н.Рыленков

НА РАССВЕТЕ


- "Я пришёл на рассвете,"
Говорит Мухаммед,
- "И поймал тебя в сети,
Чтобы вынуть на свет."

Это феноменально -
Человека силком
Из темницы печальной
Надо гнать батогом!

Редко кто добровольно,
Сам выходит сюда.
Большинство же пребольно
Надо бить, господа.

Из узилища пыток
В сад цветущий – пинком!
Впрочем, тема избита,
Я об этом - мельком.

* * *

Утром в школу насильно
Выгоняем детей,
Шлёпнув любвеобильно,
Чтобы шли без затей.

Поначалу, дремотно
Хнычат, ну, а потом
Выбегают охотно,
И несутся гуртом.

Школа мучит, но учит.
А окончив её,
Дети плату получат
За мученье своё.

Но любовь, а не плата,
Спать не даст им ночей!
Не ложатся ребята,
Что воров горячей!

* * *

Различаются люди,
Что идут по Пути,
Этих - надо принудить,
Тех – любовью вести.

Подневольный наощупь,
Робко, слепо бредёт.
А с влюблённым попроще -
Он летит, да поёт!

Подневольный страдает
Глупым страхом ночным.
Нянька им управляет,
Как ребёнком грудным.

Рот заткнёт ему грудью
Напоит молоком ...
А влюблённые люди -
Те кто сердцем влеком.

Подневольный – зубрила
И начётчик пустой,
А влюблённого Сила
Увлекла красотой.

* * *

Всюду виден Незримый!
Всё здесь создал Создатель!
Вся любовь – от Любимой!
Всё находит искатель!


Меснави (3, 4587 - 4600
---
Руми

ВО СЛАБОСТИ ЗОВИ СПАСИТЕЛЯ

Бой с Драконом
Во притче про Дракона и Медведя,
Взвыл мишка, видя огненную пасть,
В когтях Дракона, уж от боли бредя,
Смирившись с тем, что суждено пропасть ...

Как вдруг явился, словно ниоткуда,
Герой бесстрашный и от смерти спас!
Спасители вокруг! Лишь станет худо
И явится тебе герой тотчас!

Как Милосердие само - услышав крики,
Спешат герои, занося мечи!
Их не подкупишь, все упрямы, дики,
В сражениях и в жизни горячи!

А если бы спросили у героя:
- "Ты почему на помощь прибежал?"
В ответ бы мы услышали простое:
- "Я голос беззащитный услыхал."

* * *

Все воды устремляются в низины.
Все снадобья хотят целить болезнь.
Пути Господни неисповедимы -
Всех милостей проси! Всех, что ни есть!

Пусть все они придут, как наводненье!
Пусть хляби благ прольются на главу!
Вынь вату из ушей – свои сомненья,
МузЫку сфер услышишь наяву!

Очисть глаза от мусора неверья!
Нос высморкай от трусости соплей!
Повыщипай тщеславья пёстры перья!
Промой мозги от глупости своей!

Продуть себя насквозь дай ветру веры!
Безверия вовнутрь не загоняй.
От импотенции нет полумеры.
Лишь верой мужество своё спрямляй!

А распрямлённое существованье
Рождает тысячи существ других.
Но надобно освободить сознанье
И дух от суеверий роковых.

В грядущее, толпу опережая,
Как дух, от пут избавленный, ворвись!
На шее узел, что рука чужая
Стянула, развяжи! И распрямись!

* * *
ФРАНСИСКО СУРБАРАН, Мадонна с Младенцем, 1658
Не бойся новую призвать удачу,
Во слабости зови её скорей!
Спасителя ты привлекаешь плачем,
Как дети привлекают матерей!

Как женщина, кормящая ребёнка,
Внимательно его призыва ждёт!
Не успевает он и пискнуть тонко,
Она уже готова наперёд!

Ты – Божее дитя, твоим желаньям
Господь блаженно любит угождать.
Но должен ты подать сигнал рыданьем,
Чтоб молоком сочилась Благодать!

Рыдай! Ори! Не пребывай безмолвным!
Когда страдаешь - громко причитай!
Пусть Благодати океана волны
Тебя омоют. Ты им только дай!

Мир создан, чтобы проявлять заботу!
И облако, которое дождём
Холодным мочит, делает работу,
Заботясь о питании твоём.

Будь терпелив и отвечай призывам,
Что благородство будят во сердцах.
Но игнорируй низкие позывы,
И тех, кто сеет смерть, печаль и страх.


Меснави (2, 1932 - 1960)

друг, наша близость значит это:
где б ты свою не ставил ногу ,
я камнем солнышком огретым ,
прилягу на твою дорогу.
зачем же, как тебя любя ,
я вижу мир твой без тебя .
-
Руми.

как эпиграф:
"Но гибнут в пожаре таких эпидемий
И строгий аскет и адепт наслаждений.
Тебя, вот, к примеру, скрутила кручина,
Тому непременно бывает причина.
Причины не знаешь? Духовно бездарен!
Скажу - был ты нагл и неблагодарен!
Распущенность с наглостью, свет заслоняют,
И души в уныния мрак погружают."





Как все творения искусства, рождённые духовным импульсом, Меснави разрушает собственную форму и выходит за свои пределы. Вместе с тем, две длинные поэмы – одна из начала Книги Первой и другая из окончания Книги Шестой - служат своего рода обрамлением этого шедевра.
Обе поэмы о любви. В каждой из них влюбленный переживает драматическую трансформацию романтической вначале любви в экстатическую, духовную форму. И в каждой поэме описан возмущающий читателя, логически необъяснимый акт насилия, направленный против влюблённого (отравление ювелира и расстрел одного из принцев), столь характерный для легенд о Хызре.
Но ведь все книги Меснави – это сплошная любовная история, описывающая трудную и неудобную истину - уничтожение влюблённых. Ибо, как написал Руми о любви - "Мне человечий образ не ищи вотще." (Диван Шамса Тебризи, # 1145)
Почему вожделение к китайской принцессе приводит к мистерии "смерти до наступления смерти"? Почему картина, образ, впечатление так влияют на нас? Что привело трёх принцев на путь бестелесного брака?
Безусловно, утверждение, что эта пара поэм "обрамляет" Меснави – преувеличение. Ибо там, где звучит рефрен "Нет этому конца", жёсткие ограничения неадекватны.




СУЛТАН, ДЕВУШКА И ЛЕКАРЬ
Частенько не ведает глупое тело,
Что зеркало духа его запотело,
Но телу порой не хватает сноровки
Подвергнуть запачканый дух полировке.
Опишем любовное здесь увлеченье,
Что зеркала духа покажет значенье.
* * *
Жил в старое время султан, кто по счастью,
Два мира мог править надёжною властью,
Духовное царство и царство мирское
При нём наслаждались плодами покоя.
Мир длился, покуда во время охоты,
Султан не заметил у тихого грота
Красавицы нежной и был красотою
На месте сражён, словно тигр стрелою.
Её полюбив, не нарушил приличий
Властитель и выполнил древний обычай,
Родители щедрый калым запросили,
И чадо отдали без всяких насилий ...
* * *
Войдя во дворец, заболела девица,
Румянец исчез и худа, бледнолица,
Слегла в лихорадке красотка в постели,
И руки и ноги аж заледенели,
А сердце, как птичка свободная с ветки,
Забилось, попав в золочёную клетку!
Султан предвкушавший все радости рая,
Что может лишь гурия дать молодая,
Почувствовал вдруг, как хозяин кобылы,
Чью сбрую с седлом потерял, тупорылый.
А после, как новую выправил сбрую,
Так волки задрали кобылу младую.
Иль как бедуин, заплутавший в пустыне,
С кувшином пустым, где ни капли в помине,
Нашедший внезапно колодец глубокий,
Да сдуру разбивший кувшин крутобокий.
* * *
Сбирает султан всех врачей государства
И просит их: "Лекари! Дайте лекарство
От этой внезапной болезни тяжёлой!
Тому, кто сумеет девицу весёлой
Мне сделать, я не пожалею награды!
Кораллы и жемчуг, меха и наряды,
Что прячут запоры моих подземелий,
Получит создатель целительных зелий!
Я вам доверяю две жизни сегодня –
Mнe жизнь без неё, хуже чем преисподня!"
- "Мы сделаем всё что возможно, правитель,
Ведь каждый из нас – знаменитый целитель
Каких-то болезней. Свою экспертизу
Проверили делом, не будет сюрприза,
Раз нету во всей медицинской науке
Такого, что наши не делали б руки!
Поэтому нет никакого сомненья,
Что вместе отыщем мы деве леченье!"
* * *
Врачи восхваляли былые заслуги,
Но зряшными были любые потуги,
Поскольку забыли они бестолково
Иншалла* промолвить - волшебное слово!
Прошу вас заметить, я сам не считаю,
Что те, кто "иншалла" как попки болтают,
За это получат от Бога награду,
Не станет Господь награждать клоунаду!
Врачей похвальба поражала гордыней,
Привычкой к вранью, непризнаньем святыни
Души человечьей, бессмертной, свободной,
Типичным для них бессердечьем холодным!
Такое к больному врачей отношенье
Бессмысленным делает часто леченье,
И слабость их методов усугубляет ...
Порой, оговорка случайной бывает,
Бывает и так, что профессионалы,
Ни разу не скажут губами иншаллы,
Но сердце немолчно в груди раз за разом
Бормочет весь день главный смысл этой фразы!
* * *
Когда к ней толпою вошли эскулапы,
И стали их наглые, хладные лапы
Ощупывать нежное девичье тело,
Она лишь рыдала, да пуще бледнела,
Худела, металась в бреду ... Даже травы
Давали эффект ядовитой отравы.
Приём оксимеля** давал ей желтуху,
А масло миндалевое – золотуху,
Запор начался после миробалана***,
Бессонницу вызвала валериана.
* * *
Придя от бессилья врачишек в смятенье,
Султан похудел, ставши собственной тенью,
Взбежав босиком по ступеням мечети,
Он рухнул на коврик, рыдая как дети,
И так намочил этот коврик слезами,
Что стража боялась – что будет с глазами?
Султан растворился в мольбе бессловесной,
Как сахар в воде, стал как дым бестелесный.
А выйдя потом из глубокого транса,
Взмолился: "Господь! Неужели нет шанса
Спасти её? Боже! Услыши молитвы!
Простёрт пред Тобою покорный, разбитый!
Не знаю, что делать! Все мысли забыты!
Но верю, Ты знаешь 'что в сердце сокрыто****'
"
Вот так он молился ночною порою,
И милость накрыла его с головою.
Султан обессилел во время моленья,
Уснул и явилось ему сновиденье:
Старик, чьи седины смягчали суровость,
Сказал: "Я принёс тебе добрую новость.
Наутро встречай в воротах незнакомца,
Он явится с первым же проблеском солнца.
Он будет врачом, заслужившим доверье,
Но с ним говоря, избегай лицемерья!"
* * *
На крыше дворца сел султан до рассвета,
Когда не была ещё солнцем согрета
Земля и безумно глядел на дорогу ...
Вдруг видит - светать начало понемногу,
Хоть мрачно попрежнему небо ночное,
Сиянье идёт по земле неземное -
То мастер явился, сверкающий взглядом!
Султан вниз по лестницам кинулся градом
Навстречь гостю светлому и дорогому,
Что душу возжёг ему, словно солому!
И души их сплавились в пламени вечном,
Без складок и швов, но в союзе сердечном!
Душой так пловец далеко в океане,
С водою сливается и с облаками.
Так пекарь мешает упорной рукою
В единое тесто свой сахар с мукою.
Так ищут с водою иссохшие губы
Союза, слагаясь в сосущие трубы.
Трепещет так пьяница от возбужденья,
Вина в животе ощутив растворенье.
Поведал султан светоносному гостю,
Водя по песку от смущения тростью:
- "Я понял, что эту больную девицу
Напрасно пытаюсь я сделать царицей.
Всю жизнь лишь тебя я искал, мой спаситель,
А с ней зря связался ... Что ж делать, учитель?
Деянья рождают другие деяния,
Больную не брошу я без воздаянья."
* * *
Вам надо стремиться во всём к дисциплине,
Для слабых душою нет счастья в помине,
И сами не могут вкусить благодати,
И людям несчастья приносят некстати.
Как часто их наглость, не видя афронта,
Пожар зажигает нам до горизонта!
И даже когда нам, без слёз и молений,
Спускает дары наш невидимый гений,
Способны испортить трапезу нахалы,
Вопя: "Нам подали не то!" или "Мало!"
Бог с неба спустил по мольбе Моисея
Роскошную пищу голодным евреям,
Но взвыли из рабского стада ослицы:
- "А где же чеснок? Мы хотим чечевицы!"
Так люди лишились и мяса и хлеба -
Все блюда с едою поднялись на небо.
Пришлось после этого землю мотыгой
И тем ковырять, кто там не был сквалыгой.
И травы косить они принялись сами ...
Потом к ним явился Иисус с чудесами,
Который принёс изобильную пищу,
Но вырвались хамы вперёд и ручищи
Свои запустили в корзины с хлебами
И стали бесплатное грабить арбами,
Ругались, дрались, и вели непристойно.
Напрасно Иисус увещал их: "Спокойно!
Вам хватит на всех! Сей источник предвечен!
Не сякнет еда! Мой амбар - бесконечен!"
Но даже Иисус был с такими бессилен!
Верх наглости – зная, что дар изобилен,
И щедр Источник даренья великий,
Свой норов Ему демонстрировать дикий!
Вот так, за неверье великим пророкам,
Врата для евреев закрылись до срока!
Но с пор Иисуса не ели буханки
И прочие люди с Его самобранки!
Когда богатеи не кормят голодных,
То рвётся цепочка годов плодородных,
Не падает дождь - облака дождевые
Не могут собраться, коль страждут живые.
А если не сдерживать дикого блуда,
Придут эпидемии - род самосуда,
Но гибнут в пожаре таких эпидемий
И строгий аскет и адепт наслаждений.
Тебя, вот, к примеру, скрутила кручина,
Тому непременно бывает причина.
Причины не знаешь? Духовно бездарен!
Скажу - был ты нагл и неблагодарен!
Распущенность с наглостью, свет заслоняют,
И души в уныния мрак погружают.
* * *
Султан распахнул для пришельца объятья,
Прижал и сказал: "Мы отныне, как братья!"
Затем лобызал ему лоб, после руку,
Про путь расспросил и поведал про муку,
И сам проявляя о госте заботу,
Он торбу берёт, не отходит на йоту,
Вперёд пропускает любезнейшим жестом,
Сажает за стол на почётное место,
И молвит: "Заслуги, мольбы и мученья
Напрасны! Приносит одно лишь терпенье
Дары вроде тех, что сейчас получаю!
На облик твой, друг, наглядеться не чаю!
Твой лик - вот ответ на вопросы такие,
Пред коими меркнут умишки любые!
Ты можешь увидеть, что в сердце сокрыто,
Ты делаешь чётким, что было размыто,
Уйдёшь, и огромная зала дивана
Сожмётся, как кузов просевший рыдвана.
Молю, не оставь на духовной чужбине,
Мы тут затерялись, как дети в пустыне!"
Они пировали и пищей духовной,
Султан утолял голод свой баснословный.
* * *
Затем свёл хозяин пришельца за руку
Туда, где терпела красавица муку,
Врачу доверяя её попеченье,
Султан рассказал про болезни теченье.
А врач, посмотрев на неё и прослушав,
Сказал: "О, султан, не лечили ей душу!
Лишь тело лечили твои коновалы
И вред нанесли организму немалый!
Они не умеют читать состоянья
Души и секреты больного сознанья."
Открылась секретная девичья рана,
Но врач утаил этот факт от султана.
Да, ты угадал, мой читатель влюблённый,
Симптомы любви знает ей опалённый!
Отличны от прочих любовные боли,
Нельзя их лечить, словно сыпь да мозоли.
* * *
Любовь – астролябья с прицелом на Бога,
Мы ей к чудесам Его ищем дорогу.
Духовная, плотская или иная,
Кинжально, в упор, как душевнобольная,
Глядит она пристально прямо мне в душу
И требует чуда! Но я не нарушу
Давно уже данного мною обета -
Зарёкся я праздно трепаться про это!
Когда бы болтать ни пытался я в прошлом,
Любовь "объясняя", бывал огорошен,
И долго потом было больно и стыдно!
Да, я понимаю, как это обидно -
Привыкли вы к мысли, что будто бы словом
С мистерии всякой сорвёте покровы,
Но тайна любви всё ж останется тайной,
Здесь слова любого сильнее молчанье!
И даже перо, что легко, невесомо
Бежит по бумаге, рукою влекомо,
Ломается вечно и портит бумаги,
"Любовь" нацарапать - не хватит отваги!
Чтоб видеть любовные взаимосвязи,
Отбрось интеллект, просто вываляй в грязи,
Любые потуги его бестолковы,
Ишак он, в грязи потерявший подковы!
* * *
Представь, будто в существовании солнца
Ты должен уверить того незнакомца,
Который ни разу не видел светила ...
(Меня бы такая задача убила!)
Ты можешь всю ночь языком без умолку
Болтать и уснуть, когда солнышко в щёлку
Заглянет с утра сквозь сплошную гардину,
Весь трёп твой ночной растопив, словно льдину!
Взгляни на небесное это творенье,
Молю, чтоб постигло тебя озаренье!
Нет в космосе внешнем чудесней светила,
Но солнце души - солнце неба затмило!
Ведь, жжёт только днём солнце в небе ужасно,
И время над солнцем небесным всевластно,
И много других солнц среди ойкумены,
А солнцу души не бывает замены!
Ход солнца на небе понятен, расчислен,
Подвластен велению творческой мысли,
А вот микрокосма светила движенье
Бессильно понять моё воображенье!
* * *
Когда ослепило меня солнце Шамса#,
У прочих светил просто не было шанса!
Ослепнув, прозрел я, на счастье и муку ...
Напрасно, Хусам##, теребишь мою руку,
Ты хочешь побольше услышать о Шамсе,
Но я ведь об этом могу только в трансе,
Словами, лишёнными всякого смысла,
Болтать, пока челюсть моя не отвисла!
Сейчас же, Хусам, что сказать - я не знаю,
Ведь истина в доме у Друга любая
Не может быть сказана! Только молчаньем
Своё восхищенье мешаю с отчаяньем!
Хочу я в молчанье сидеть благородном,
Но ноет Хусам: "Накорми, я голодный!
Быстрее! Ведь время – палач беспощадный!
А суфий в еде - новорожденный жадный!
Ты разве не суфий, мой солнечный мастер?
Избавь же меня от голодной напасти!"
Ответ мой: "Готов на любую услугу,
Но только не эту! Изменою Другу
Почту я рассказ о делах его тайных,
Не стану оспаривать мнений случайных.
Ведь скрыть должен тайну Любимой влюблённый,
И всё, что хранит его ум потрясённый!"
- "О, нет!" возражает Хусам мне, - "Хочу я
Увидеть ту истину прямо! Нагую!
Настолько, насколько позволит обычай,
С Любимой ложась, не блюду я приличий!"
- "О, милый Хусам! Береги своё тело -
Проси, чего хочешь, в разумных пределах!
Ведь щёпотью Друг покажись небольшою,
Ты б лопнул от страха, простившись с душою!
Не выдержит веса горы твоя торба,
Расплющит гора и верблюда двугорба!
Чуть только приблизится к нам Шамса солнце,
И высохнет наше болотце до донца!
Сгорит в нём дотла и любое созданье,
Что Шамсу обязано существованьем.
Хусам, не проси меня больше об этом!
Зачем же конца этой муке всё нету?"
* * *
Вернемся назад к этой ноше воловьей –
К рассказу о деве, сражённой любовью.
Святой врачеватель заметил султану:
- "Мне надо детально сердечную рану
Исследовать ей в обстановке покоя.
Побыть с глазу на глаз хочу я с больною."
Когда вышли прочь все врачи и служанки,
С собою забравши ненужные склянки,
Святой предложил ей вопросы такие:
- "Откуда ты родом? Кем были родные?
А с кем ты дружила на родине милой?
И кто из родни был украден могилой?"
Мельчайшие факты о прожитой жизни
Он тянет из девы с неспешностью слизня.
* * *
Босой человек, коль ступил на колючку,
На месте стремится извлечь закорючку.
Садится на землю и ступню больную
Кладёт на колено, на ногу другую,
Затем принимает согбенную позу,
Иглой ковырять начиная занозу.
А если заноза наружу не хочет,
Он ранку слюною своею намочит.
Но часто, пытаясь занозу простую
Извлечь из ноги, тратят время впустую.
Намного труднее занозу из сердца
Извлечь, ведь в груди не придумана дверца!
О, кто б научил нас такие занозы
Из сердца выдёргивать! Сладкие грёзы
Тогда б окружали нас! Войн и мучений
Не стало б! Явись нам неведомый гений!
Но мир наш устроен совсем по-иному,
Мы чаще занозы вставляем другому.
Бывает, что дурень – базарный затейник
Под хвост ишаку сунет спелый репейник.
И бедный ишак в беснованье сердитом
Ревёт лишь, да воздух молотит копытом.
Помочь ему может целитель разумный,
Занозу найдя, но ишак тупоумный
К себе после дурня других не пускает,
И сам от упрямства такого страдает.
* * *
Итак, стал беседовать с девой целитель
Про детство, друзей и родную обитель,
Держа её пульс, наблюдая, сверяя,
И мало-помалу, пред ним молодая
Раскрылась, как свежая роза, девица
И вспомнила дни, как юна, круглолица
Жила она мирно в родительском доме,
В провинции тихой, в садах, в полудрёме ...
В рассказе своём она вспомнила много -
Цирюльника, повара, даже портного.
A врач повторял имена их за нею,
Следя, как бледнеет она и краснеет,
От пульса руки своей не отрывая.
И вот, наконец, он спросил: "Дорогая,
Представь, что в родной стороне оказалась.
Куда б ты пошла? С кем бы ты повстречалась?"
Девица сказала: "Хочу в Самарканде
Шербета попить на тенистой веранде."
O, мой Самарканд! Город слаще конфеты!
Девица краснеет, как будто раздета!
Вдруг пульс участился, прервалось дыханье -
Волнует всех дев мысль о первом свиданье!
Раскрылся секрет, отрицать бесполезно,
Призналась она – в Самарканде любезный
Живёт ювелир молодой и красивый,
Хоть бедный - весёлый и красноречивый,
И сохнет она по нему безнадёжно!
Тут врач вопрошает её осторожно:
- "А где в Самарканде твой друг обитает?"
- "Ведь он – ювелир, они все проживают
В квартале одном, что зовут Гатафаром,
У моста, в домишке с высоким чинаром."
- "Теперь я тебя излечу! Без испуга
Смотри, что для этого чахлого луга
Проделать сумеет тот дождь долгожданный,
Которого ждала земля неустанно!
Но ты никому и, конечно, султану,
Не смей выдавать эту важную тайну!"
Когда центр любви стал надёжной могилой
Такого секрета, всё сбудется, милый,
О чём в своём сердце ты молишься тайно!
Так, семя таится в земле не случайно,
Чтоб позже явиться цветущим растеньем!
Тут дева вздохнула с большим облегченьем,
Врачу доверяя, пошла на поправку,
А он дал ей выпить снотворную травку.
* * *
Врач, выйдя к султану, сказал полуправду:
- "Она влюблена в самаркандца. Награду
Ему посули дорогую и бросит
Семью он и родину. Если же спросит,
Как вызнал о нём ты, скажи - от банкиров,
Он клюнет, ведь жадины все ювелиры."
Султан тут же шлёт в Самарканд кавалькаду
Гонцов, ювелиру сулящих награду.
И бедный ремесленник, жадный до злата,
Бросает и мать, и родимого брата,
Садится на дареного аргамака
И мчится, не зная судьбы своей знака,
В дворец, ко главе иностранной державы!
Безумны искатели денег и славы!
За все эти почести следует плата,
Какая всегда драгоценнее злата!
Святой врачеватель совет дал султану:
- "Коль хочешь её исцелить, дай болвану
До золота жадному с ней пожениться."
И выдал султан дурака за девицу.
* * *
И браком своим наслаждаясь полгода,
Девица цвела, как весною природа!
Под солнцем любви всю любовную жажду
Она утолила и боле не страждет,
Здоровье пришло в совершенную норму,
И сделался лишним их брак для проформы.
Настало бездельнику время расплаты
За роскошь, наряды, еду и палаты,
Которые хапнул наивно и глупо ...
Врач дал ему яду и дурень впал в ступор,
Потом похудел, пожелтел, стал уродлив,
Мог только лежать, слаб и неповоротлив,
Мочой провонял, стал капризным, немилым.
Красавица быстро его разлюбила.
Ведь плотское чувство, без нити духовной,
Недаром считается связью греховной.
Пред смертью больной увидал наважденье -
Всю жизнь свою будто в горах восхожденьем,
Любое деянье представилось криком,
Что эхом горой отражалося диким.
* * *
Влюбляйся в Того, Кто бессмертен и вечен!
Не надо лишь врать себе: "Где ж Его встречу?"
Его ты разыщешь и ночкою тёмной,
Он ближе к тебе твоей вены ярёмной!
А что до врача, кто прикончил болвана,
То сделал он это не волей султана.
Знай, деве с султаном священный целитель
Был послан, как воли Его исполнитель.
Причина останется тайной покрыта,
Как в случае Хызра### с ребёнком убитым.
И сам Моисей не заткнул свою глотку,
Когда Хызр дырявил рыбацкую лодку,
И стадо зевак понапрасну галдело,
Ведь Хызр совершал благодатное дело!
Прими от святого любое даренье,
И самую смерть, словно благотворенье!
В цирюльне, боясь незнакомого лика,
Заходятся дети от громкого крика.
Но матери их не закатят там глазки,
Смеются, болтают, да бают им сказки.
Не дергай ребячливо руки святые,
Ты мог не понять их дела непростые.
Сам Бог направляет святого усилья,
А руки его – это рог изобилья!
У жизни забрав одного в преисподню,
У смерти отнимет он добрую сотню.
Святых не суди ты по собственной мерке,
Не сдюжишь реальностью строгой проверки.
______________________
* Иншалла (араб.) - с Божьей помощью.
** Оксимель – смесь мёда (5 частей), уксуса (1 часть) и воды (1 часть).
Применяется, как антисептик и отхаркивающее. - Прим. перев. на русск.
*** Миробалан (слива Будды) – индийский миндаль.
Применяется как тонизирующее, при расстройствах кишечника, кашле, увеличении селезенки, геморроидальных и маточных кровотечениях, бактериальной дизентерии. - Прим. перев. на русск.
**** "Ведомо Мне сокровенное в сердцах" - Коран (11 : 5). - Прим. перев. на русск.
# Шамс Тебризи – духовный наставник Руми. - Прим. перев. на русск.
## Хусам Челеби – ученик и писец Руми и Шамса. - Прим. перев. на русск.
### Хызр - бессмертный исламский пророк, наставник других пророков, например, Моисея.
Хызр убивает ребёнка, из которого мог вырасти негодяй - Коран (18 : 74, 80), и топит лодку, которую иначе жестокий царь мог отнять у честных рыбаков - Коран (18 : 71, 79). - Прим. перев. на русск.
---
-

О СОХБЕТЕ
У слова «сохбет» нет русского аналога. Суфии употребляют его для обозначения «мистического общения на религиозно-мистические темы». В современных персидском и турецком языках это слово употребляется в приниженно-бытовом значении, эквивалентном русскому «разговору по-душам», например, сохбетом называется предварительная беседа малознакомых бизнесменов.
Характерной особенностью поэзии Руми являются «голоса». Голоса эти могут появиться внезапно, неназванными из разных точек спектра категорий «внутреннее и внешнее», «дух и тело». Диалоги «внешних объектов» обычно обозначены в переводах кавычками, а внутренние монологи и диалоги идут непрерывно и пронизывают всю структуру стиха. Помните, что поэзия Руми была расчитана не на «массового читателя», а на подготовленного студента-суфия, имеющего рядом духовного наставника.
На бытовом уровне, мы все регулярно прибегаем в беседах к социально приемлемым словесным штампам для выражения, скажем, нашей сиюминутной озлобленности или показного оптимизма. Но иногда, мы поражаем сами себя мудростью, выходящей за пределы этих узких рамок. Этот пример показывает диапазон типичных семантических колебаний при описании разных уровней реальности.
Аналогичное явление наблюдается и в постоянно движущемся океане поэзии Руми. «Ты» и «я» иногда могут представлять собой пару любовников, в других местах они могут означать и «эго», и неличностный, бесформенный «мировой разум», но иногда это личностное Божественное «присутствие», как ощущаемое, так и не ощущаемое органами чувств.
Другой уникальной особенностью поэзии Руми является то, что это «присутствие» иногда вступает с ним в диалоги. Даже в коротких поэмах слышна полифония, разные «голоса» появляются и исчезают. Часто, сама поэма служит скользким порогом между двумя мирами: «частично во мне, и частично вовне», и «голоса» являются из этого переходного пространства.
Динамичное расширение и сжатие идентичности персонажа – другая потрясающая особенность искусства Руми. У Руми всё – диалог, всюду – школа, где он учитель или ученик.
”Люди – это беседы. Поток беседы протекает через тебя независимо от того говоришь ты, или молчишь. Всё происходящее с тобой заполнено удовольствием и теплотой, исходящими из постоянно ведущейся в тебе беседы.”
-- Руми, Духовная Беседа # 53.
Поэзия Руми отражает нам из глубины веков этот океан переплетенной речи, слишком тонкий и динамичный, чтобы надеяться, что способен найтись такой грамотей, который сможет нам всё это распутать.
В данной Главе представлены несколько поэм, написанных Руми на сюжет знаменитой басни Эзопа "Мышь и Лягушка".




НОЧНОЙ ДИАЛОГ
Отчаявшись, заплакал в темноте ночной:
- «Кто населяет храм Любви, что правит мной?»
Ты отвечала: «Я! Но что за суета?
Моя храмина тут другими занята.»
А я: «То отражения Твоей красы.
Неразличимые, как капельки росы.
Я очарован! Как красавиц под чадрой,
Одну из вас не отличаю от другой.»
Тут Ты спросила: «Это что за инвалид?»
- «Душа моя - Тобой изранена, болит!»
Я протянул её Тебе и отдал в плен:
- «Она больна, не убивай её совсем.»
Ты показала мне на ниточки конец,
Сказав: «Тяни, но не порви, Мой молодец.»
Но лишь обманом оказался Твой посул,
Ты била больно, всякий раз, как я тянул!
- «Признайся, Ты меня убить дала зарок?
А коли нет, то почему Твой взгляд жесток?»
- «Тебя наказывать есть повод у Меня!
Боюсь, навек тебя лишусь средь бела дня!
Любой подлец, Любви сказавший 'Вот он я',
Заслуживает крепкой порки, oн - свинья!
Здесь не загон овечий, не в пути корчма.
Моё святилище – Храм Божий, не тюрьма!
Душа влюбленного, как храбрый Саладин -
Один оставшись, повоюет и один!
Весь мир – Любовь! Протри глаза, увидишь вновь
Одну Любовь, с любовью глядя на Любовь.»
Диван Шамса Тебризи, # 1335
-
РАЗГОВОР ЧЕРЕЗ ДВЕРЬ

За дверью Глас: «Кто Мой прервал покой?»
Ответил робко: «Раб покорный Твой!»
- «Несчастный, ты зачем пришёл сюда?»
- «С Тобой хочу остаться навсегда!»
- «А сколько ты способен ждать Меня?»
- «Покуда смерть не погасила дня!»
- «Как долго надо Мне тебя варить?»
- «Пока от грязи душу не отмыть!»
Потом, в любови вечной клялся я,
В отказе от соблазнов бытия.
- «Тем клятвам доказательства нужны!»
- «Вот бедность, бледность, слёзы тишины!»
- «Ну, этим Я не верю пустякам!
Глазами мокрыми - не видишь сам.»
- «Будь справедлива! Вижу я насквозь,
Без искажений, мира боль и злость!»
- «Что видел, продираясь через лес?»
- “Как в сказке, видел тысячи чудес!»
- «Кто карту дал тебе сюда, Икар?»
- «Воображенье – Твой бесценный дар!»
- «А как не увлекла с пути луна?»
- «Летел на запах Твоего вина!»
- «А не боишься умереть в бою?»
- «Нет, коль за дружбу воевать Твою!»
- «Ты для Меня готов полезть в петлю?»
- «Как о великой милости, молю!»
- «А где тебе удобнее, друг Мой?»
- «Неважно где, лишь только бы с Тобой!»
- «Так почему же так ты удручён?»
- «Исчезнуть это может, словно сон!»
- «Кто может твой похитить звёздный час?»
- «Преступник, разлучить хотящий нас!»
- «Но где же безопасно для тебя?»
- «Лишь в службе, и отказе от себя!»
- «Что ты для службы Мне отдать готов?»
- «Надежду на спасенье и любовь!»
- «Скажи Мне, где тебя опасность ждёт?»
- «Везде, куда меня любовь ведёт!»
- «А что же будет посохом в пути?»
- «Лишь верность помогает мне идти!»
* * *
Конец. Теперь молчание, друзья.
О Ней мне больше говорить нельзя!
Коль слово молвлю, душу погубя,
То все тут повыходят из себя.
Вас не удержит толстый камень стен,
Вы улетите, кончив этот плен!
Диван Шамса Тебризи, # 0436
МЫШЬ и ЛЯГУШКА
На берегу одной спокойной речки
Есть грот уединённый. В том местечке
Любовники встречались неразлучны,
На пир, устроенный из средств подручных.
Мышь и Лягушка* собирались утром,
И ели с блюд, покрытых перламутром,
Подолгу не могли наговориться
Возлюбленные парень да девица,
Хотя язык был лишним - без натуги
Читают в сердце друга у друга други.
И не было ни зависти, ни страха,
Ни недоверия, хвала Аллаху!
Друг перед другом были откровенны,
Всё было у них общим совершенно,
Со стороны, казались нереальны
Их отношенья, прямо идеальны!
Мне в речи не достанет междометий
Сказать о дружбе, где Исус - сам третий!**
* * *
Вот как-то раз, беспечно так сидели,
Ловили рыбку, жарили, да ели ...
Историю со смехом и слезами,
Какую можно сказывать часами,
Затеял Мышь ... Река, рассказ, взаимность,
Всё порождало дружбу и интимность.
Но что-то вдруг нарушило идиллью,
Чтобы явить перед судьбой бессилье.
Явился Хызр*** невидимый. Любовно
Коснувшись, рыбу оживил в жаровне,
И рыба в реку прыгнула обратно.
Так завтрак кончился безрезультатно.
* * *
Испортилось, конечно, настроенье
И Мышь, ища от горя утешенья,
Пожаловался дорогой Лягушке:
- «Бывают времена, моя подружка,
Когда я умираю без сохбета,
Но крикнуть не могу тебе об этом,
Сидишь ты очень долго под водою ...
Один борюсь с душевною бедою!
Конечно, видимся мы регулярно,
Но как магниты о Звезде Полярной,
Я о тебе мечтаю постоянно!
Влюблённые 'молЯтся непрестанно' ****
В неделю раз, раз в день, иль ежечасно -
Мне будет мало! Жизнь моя напрасна,
Когда тебя со мною нету рядом,
Не таю под твоим волшебным взглядом!
Хочу, тобой, как рыба океаном,
Охвачен быть всецело, постоянно!
Прислушайся к бубенчикам верблюжьим –
Они не говорят: 'Приди на ужин
Ко мне в четверг, мой друг, в таком-то месте'
Какая глупость так сказать невесте!
И слышны бубенцов весёлых звоны,
Пока идёт верблюд, не скорбны стоны.»
* * *
А ты, дружок, ответь мне популярно –
С СОБОЮ ты бываешь регулярно?
Не спорь, не отвечай рационально.
Вопрос совсем не интеллектуальный.
Ответить можно, только умирая,
Иль жить, со смертью в поддавки играя.
_________________________
* Сохранился комментарий Руми к этой поэме: "Мы видим душу, тело и шайтана. Душа – образ лягушки, которая может жить в двух мирах, тело – образ мыши, шайтан – образ ворона (Эзоповский Коршун у Руми заменён на Ворона). Тело, желая удовлетворения своих желаний, привязывает к себе душу и втягивает её невольно в свои делишки." - Прим. перев. на русск.
** «Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». Матфея (18 : 20). - Прим. перев. на русск.
*** Хызр – бессмертный исламский пророк, наставник других пророков, например, Моисея, Коран (18 : 65 - 92). Обладает способностью оживлять мёртвых. - Прим. перев. на русск.
**** Koран (70 : 23) - Прим. перев. на русск.
Меснави (6, 2632, 2665 – 2669, 2681 - 2684)
-

...И, может быть, тщету всех упований испытав,
Мы к совершенству ключ внутри обрящем.

Свет, не рожденный ни солнцем, ни луной, ни огнем,
Свет, который обитает внутри и там прозрел,
Сокровенную видимость нам являя...

...Рассеянная в неизведанных глубинах,
Ее [Агни ] лучащаяся улыбка
Огнем зажгла безмолвие миров.

И знаками души своей все во Вселенной постигая,
Он письмена явлений внешних читал
из внутренней их сути.

Миллионы лотосов, качающихся на одном стебле,
Разноцветные и экстатические миры друг за другом
Взбираются к какому-то далекому невидимому прозрению.

Тихие небеса невечернего Света,
Просветленные миры безмолвия цвета фиалки,
Океаны и реки радости Господней
И беспечальные страны под пурпурными солнцами.

Ликование в глубинах сна,
Сердце блаженства внутри мира страданий.

Земнорожденные, покорные и Силе, и Судьбе,
В бескрайнем мире жалкие авантюристы,
О гномы-пленники юдоли человечьей,
Доколь, как заведенный, вертеться будет разум ваш
Вкруг ваших жалких "я", мизерных мелочей?
Ничтожность постоянная — не в этом ваше назначенье,
Круженье тщетное — не для того вы созданы ...
Ведь силы всемогущие сокрыты в каждой
клеточке Природы.
И жребий ваш велик, и он — пред вами...
Та жизнь, которой вы живете, от вас скрывает
ваш же свет.
-
ШРИ АУРОБИНДО ГХОШ