Многострадальная Сербия
Рассказ правнука писателя Ф.М.Достоевского о поездке в Сербию

Предлагаем нашим читателям выдержки из беседы с правнуком великого русского писателя Дмитрием Андреевичем Достоевским о его поездке по Сербии, которая состоялась Великим Постом 2002 года. Беседа проходила на Свято-Иоанновском собрании на Леушинском подворье 11 Июня 2002 г. Леушинское Подворье готовит издание книги с полным текстом этого интереснейшего рассказа.

Мы прибыли в Дечанский монастырь. Он отличается мощными высокими стенами, кроме того итальянцы поставили два броневика, которые денно и нощно наблюдают за близлежащим лесом. С утра, под звук колоколов появились итальянцы. Перед Литургией, они обходят все уголки, везде заглядывают, чтоб убедиться, что нет взрывных устройств, ни каких сюрпризов от албанцев. Затем дают добро на начало службы. Мы поспешили в храм Христа-Пантократора.

Литургия начиналась при свечах, а когда стало показываться солнце, прошел монах и загасил все свечи. Меня это удивило, но игумен Феодосий объяснил, что они полностью автономны. Монастырь потерял земли, которые имел, у них была пасека, которая давала воск, из которого делались свечи. Теперь свечи привозятся из далека и они вынуждены их экономить, также как экономить на всем другом.

В храме было много сербов. Я обратил внимание на пожилого монаха, сидевшего у двери на стуле. После Литургии сербы подходили к выходу, вставали на колени и целовали ему руку. Меня это очень удивило и я спросил, кто он. Оказалось, что это Афонский монах, когда началось изгнание сербов с Косово, он ушел со Святой горы и пошел пешком в Сербию, чтобы быть с этим народом и вместе молиться об избавлении от неверных. Он не дошел до этого монастыря пять километров, его поймали албанцы и избили, сломали ему позвоночник. Он парализованный был принесен в монастырь и с тех пор находится здесь. Сербы его воспринимают как мученика.

Албанцы, которые там находятся - это не исторические жители того края и появились во время второй мировой войны. Мусульманские семьи всегда имели больше детей чем православные, и к нашим дням албанское население сильно превысило сербов. Основываясь на этом, Натовское руководство решило гуманитарную задачу тем, что помогло албанцем заселить полностью землю, выгнав и уничтожив тысячи сербов.

Когда сербов стали изгонять, то они выкапывали своих предков из могил, они знали, что албанцы не оставят в покое их православное кладбище и увозили на телегах вместе с собой. Албанцы, которые находятся уже 2 года на этой земле, не чувствуют себя хозяевами. Прекрасная плодородная земля была запущена, за два года она покрылась сорниками. Проезжая по дорогам мы видели яблоневые сады, между ними стояли остовы сербских сгоревших, разбитых деревень и рядом обязательно вставал двух- , трех-, четырехэтажный "дворец" какого-нибудь албанца. Чувствуется, что громадные деньги брошены в эту землю. Кроме "дворцов" стоят многоквартирные дома, свежепостроенные, еще не заселенные. Они предназначены для албанцев из Албании, чтоб они как можно быстрее, как можно гуще заселяли эту землю.

По дорогам ходит громадное количество взрослых мужчин, не имеющих ни какого занятия, они толпятся на базарах. Массы детей не бывают в школе. На одном из базаров, где мы застряли, несколько сотен любопытствующих албанцев окружили наш автобус, заглядывали в щели и занавески. Видимо в какой-то момент один из них увидел славянское лицо и как искра прошла по этой толпе. Нас стали раскачивать вместе с автобусом. Албанцы ничего не кричали, и тем более это усугублялось, что они делали это мрачно и молча. Впереди был броневик с восемнадцатью солдатами, они выбрались и прикладами стали отталкивать албанцев. К тому времени мы уже знали, что итальянцы не могут стрелять.

 

По дороге к Печи патриаршей мы попросили итальянцев заехать в древний девичий монастырь XI века. Монастырь не большой и у него слабая защита, почти нет стен. Когда итальянцы заняли эту территорию они очень слабо защищали православные церкви и 38 церквей было сожжено, в том числе албанцы ворвались в этот монастырь порезали иконы, поломали утварь, а главное издевались над монахинями. Когда мы приехали туда, нас встретила игумения с молодой помощницей, а шесть монахинь приняли обет никогда не выходить на поверхность, они остались под землей. Мы их не видели. Перед тем, как мы приехали, выяснилось, что одна монахиня недавно пропала, она ночью ушла к святому источнику, а он находится за пределами монастыря и никаких следов о ней не обнаружили, ни тела ни чего.

Когда монастырь захватили албанцы, то это приняло широкую огласку, и итальянцы поняли, что им нужно что-то предпринять, но они боялись. Тогда они обратились к русским и они согласились. При штурме и изгнании албанцев, потеряли двух наших десантников и заявили итальянцем, что раз мы оставили здесь жертвы, то мы и будем его защищать. И таким образом внутри итальянской зоны есть маленький островочек с семью русскими десантниками. Когда мы туда приехали, там стоял один солдат, и итальянцы на него смотрели как на марсианина. Валерий из Волгограда, я на всю жизнь запомнил. Стоял без каски, в тельнике, с обтрепанным автоматом, высокий, белобрысый - ну самый настоящий русский парень. И вокруг эти итальянцы ходят в касках, бронежилетах, защищенные на сто двадцать процентов. Это было для них совершенно не возможно. Когда они при расспросе выяснили, что этот Валерий уже там целый год находится, это их в полуобморочное состояние привело, потому что они там максимум по три месяца, а потом их меняют. Там очень трудно, не выдерживают. Надо отдать должное - в Печи патриаршей очень сложная ситуация и она находится в узком ущелье с горами - довольно часто происходят албанские снайперские засады и уже двадцать шесть итальянцев там погибло.

После этого мы покинули девичий монастырь и направились в Печь патриаршую. Печь патриаршая - одно из самых святых мест, патриаршее место, где патриархи сербские из покон веков находились, теперь патриарх сербский туда вынужден два раза в год ездить на броневике.

Там примерно тридцать монахинь. Монастырь находится под обстрелом и конечно тяжело слышать, что в любой момент они могут быть убиты. Они ходят реже и были вынуждены построить маленькую церковь в доме с келиями, чтоб реже выходить наружу, потому что пятьдесят метров идти от дома к церкви.

В самой церкви Печи патриаршей есть придел, производящий тяжелое впечатление, потому что там собраны все найденные в руинах церковные предметы: закопченные иконы, подгоревшие Евангелия, разбитые, поломанные, исковерканные кресты найденные на руинах церквей. Все они собираются в этом приделе. Получается такая трагическая выставка с бумажками названий церквей, места где эта церковь была и с фотографией, какая она была до уничтожения и какой стала после уничтожения.

После Печи патриаршей мы поехали в удивительное место, испанскую зону, где стояли испанские солдаты. Отличительная особенность их службы там, что в испанской зоне ответственности не пострадал ни один православный храм. Как нам объяснили, испанцы хорошо знают мусульманские нашествия, что при этом происходит, поэтому они сразу ответственно отнеслись к этому. Им поверили сербы, и в их зону ответственности приехало 180 сербов, вернулись в свою деревню, которая оказалась в их зоне. Правда они вернулись к сожженным и уничтоженным домам и поэтому живут в вагончиках, с семьями, детьми, под тройным рядом колючей проволоки и неусыпным контролем испанцев. Увидев их контейнеры, в которых они жили, и двух-трехэтажные койки, можно понять как им тяжело. Как нам сказали сербы, здесь находится единственный сербский флаг, который устоял на земле Косово.

Распрощавшись с ними, мы поехали в косовскую Митровицу - это уже граница Косово, между землей захваченной албанцами и сербской. Митровица проходит посредине, там есть река, которая разделяет на албанскую и сербскую часть. Как раз о косовской Митровице мы часто слышим сообщения. Время от времени албанцы большой толпой, через мост, пытаются ворваться на сербскую часть.

На сербской стороне стоят три больших дома, по-моему девятиэтажные "точки", в которых живут албанцы. Никто их не убивает, никто не мстит, и эти албанцы не хотят переходить на албанскую часть, а живут здесь. Т.е. совершенно другое отношение со стороны сербов. Вместе с тем у моста постоянно находятся человек пятьдесят дежурящих сербов, которые готовы при первом появлении толпы албанцев разбежаться по городу и поднять население на защиту.

Там же мы посетили выгнанный Приштинский университет. Это был большой университет в Приштине, восемьдесят процентов учащихся были сербы. Вместе с профессорским и преподавательским составом, со студентами были выгнаны из университета. При этом, как они рассказали, были сожжены все материалы, библиотека. И если что сохранилось на английском и сербском языке, то полностью были сожжены все книги на русском. У албанцев отношение к русским еще более враждебное, потому что они понимают, пока существует и более-менее крепка Русская земля, тот и сербы сохраняют силу, сознательно опираясь на существование на севере большой и родной по духу страны. Сербы пытаются в косовской Митровице наладить учебу университета в кинотеатре, другого подходящего помещения там нет.

Я забыл сказать, что перед тем, как войти в Косово, мы побывали в монастыре св. Георгия Победоносца, на Сербской земле. До бомбордировки американцев он пустовал, там не было братии. Он стоял на холме над городом, а рядом на холме находилась локаторная станция. Американцы, в очередной раз, по "ошибке" попали ракетой прямо в монастырь. Был отбит большой угол храма, и здание стало давать трещины. Древнейший монастырь XII века. Когда мы приехали, страшно было видеть, этот вскрытый угол и фрески. Для того, чтобы сохранить монастырь и начать в будущем восстановление, туда был назначен игумен Петр и три послушника. Сейчас там пытаются начать новую монашескую жизнь.

Икона св. Иоанна Кронштадтского побывавшая в Сербии

В Сербии есть братство св. Иоанна Кронштадтского, но у меня не было времени установить с ним связь. В Белграде я остановился в гостинице у большого сербского собора за которым стоит маленький русский храм Московского патриархата. Настоятелю этого храма я передал икону св. Иоанна Кронштадтского из Леушинского Подворья, он обещал передать ее в это братство. Само братство находится в пригороде при строящемся храме св. Иоанна Кронштадтского.

Другая ваша икона всю дорогу была с нами, побывала на двух Литургиях. Одну надпись на Леушинской иконе св. Иоанна Кронштадтского сделал игумен Дечанского монастыря Феодосий, а другую сделали в Печи патриаршей. В Печи патриаршей, когда матушки ее увидели, то все тридцать выстроились в очередь прикладываться. Затем взяли ее на службу и поместили на аналой. Потом я отдал им все ваши иконочки и акафисты, я понял, что им куда нужнее, потому что они изолированы. Еще я туда привез фильм "Мальчики" по Братьям Карамазовым. Вечером мы стали его смотреть. Были постоянные перебои с электричеством и мы сидели со свечками, ждали когда включат свет, чтоб досмотреть фильм. В конце показана Пасха в Оптиной пустыни, они начали молиться, целовать экран. В связи с тем, что на них давит эта враждебность, они очень крепки в своей вере.

---