111 слушали 0 копий [+ в свой плеер]

Стинг

Наслаждение

 

 

 

Ещё абзац записан в книге,
Где годы хроники храня,
Со счета сбились, семеня
Секундами, дробясь на миги,
Погрязли в календарном сдвиге
Всех стилей, разнобой браня...

__И вновь, цветную гамму дня
__Закат сменил на кровь с индиго...
__Этюд с заезженной интригой -
__Сраженья мрака и огня -
__Всегда расстраивал меня
__Садистской тактикой блицкрига.

____Лишь Гелиос увел квадригу
____За край небес, коней гоня,
____Теней ползучая возня
____На шабаш бесов всех религий -
____Соединилась в жирной лиге
____На горизонте, твердь черня,

______Осела стаей воронья...
______Трёхмерность под двуцветным игом
______Расплющилась в неразберихе
______Проекций, и контраст граня,
______Исчезла, будто западня
______Захлопнула пространство мигом.


Лишь негатив рисунка выжил
Компьютер-мозг сошел с дискет,-
Не инсталлируется бред
Оптический,...все что я вижу -
Невероятно! - дальше-ближе -
Все плоско, перспективы - нет!

__Не понимаю, - в чём секрет...
__Фантастика!...И даже свыше
__Эфир небесный огнедышет,
__Колышет ультрафиолет
__Два алых облака, их след
__Мерцает перламутром рыжим...

____Медузки мелких туч бесстыже
____Расселись на туманный плед,
____Пока им виден солнца свет,
____И абрис каждой будто выжжен
____В слоистом бархате, и брызжет
____Сияньем золотых монет...

______Весь левый фланг рваньём одет,
______В прорехах пепла пекло пышет,
______Узор из дыр по-царски пышен,
______До плазмы снизу разогрет -
______Блистает, словно силуэт
______Всех дырок молниями вышит...


А надо мной в пару багровом
Косматых клубов виснет дно,
Незрелое грозы зерно
Уже таится под покровом,
И ждет пришествия второго
Для схватки насмерть...всё равно

__Откуда явится оно
__С ядром синюшно-нездоровым,
__Но с первых сполохов и громов -
__Вторжение обречено.
__От Зевса так заведено -
__Бой будет кратким и суровым...

____И близится тот час... неровен...
____Восток уже сомлел давно,
____Там вдоль лилового панно
____Прёт туча тучною коровой,
____Чьё вымя, чуть с землёй не вровень
____Влачится, благ парных полно...

______А Юг, грунтуя полотно,
______Белил свинцовых набуровил,
______Каскаду волн рельеф утроив,
______Зарделся - и не мудрено -
______Закат пунцовое вино
______На волны льёт, белила кроя,


И словно веером лучится,
Перебирая грани страз -
Янтарь, гранат, рубин, топаз -
За инфракрасную границу
Зашкаливает вереница
Нюансов, их не видит глаз,

__Сетчатка перенапряглась,
__От цвета прячась под ресницы...
__Такое чувство, что Жар птица
__На миг покинула свой сказ -
__Покрасоваться лишний раз,
__Хвостом и крыльями раскрыться...

____Красиво!... Только Хронос злится!
____Его утроба каждый час
____Кого-то требует из нас
____К себе на трапезу явиться,
____Его безжалостной деснице
____Подвластен Космос и Парнас...

______Закат в экстазе! Но сейчас
______Пришел его черед смириться
______С диктатом Хроноса - "В темницу!",
______Где дремлют звёзды, чуть светясь, -
______Грядёт иная ипостась
______Оттенков - сумерками длиться...


И..."гаснут канделябры бала"...
Затих восторженный хорал...
Лишь эхо... пламенный накал,
Которым только что пылало
Распахнутое опахало,
Тускнеет... в контурах лекал

__Каскада волн рельеф пропал,
__Едва минута миновала,-
__Медуз плеяду в одеяло
__Цвет серо-пепельный впитал...
__Парча из радужных зеркал -
__Холщовой ветошью предстала...

____И нет печальнее финала,
____Чем мрак, который побеждал.
____Лишь в углях горько тосковал
____Последний млечный блик опала,
____В сплошном плену полуовала
____Из буро-синих покрывал...

______Ещё минутный интервал -
______Заката, как и не бывало...
______Глубокий кобальт бездны вяло
______Всходил на высший пьедестал...
______И как прощальный мадригал,
______Во мгле Венера заблистала

 

 

 

 

Опять скорбит о лебеде Сен-Санс,
Мелодия струится в синий вечер,
Окутанные ожиданьем плечи,
Усталость клонит в низкий реверанс.

Луна всплыла над пеной облаков,
Впиваясь чем то острым под лопатку,
С Сен-Сансом плакать вместе даже сладко,
Как после отпущения грехов...

Остановилась суета сует,
Затих эфир, а сердцу нет покоя,
К твоей щеке прильнула б я щекою,
Мой, тающий в дали туннеля, свет.

Любимый мой, меж нами ночь и даль,
И лишь Луна сияет нам обоим,
Всмотрись в нее, пусть сердце пьет запоем
Меж пятен растворенную печаль.

Пусть Время, перелистывая дни,
Раскрасит красным фазу полнолунья,
Когда Луна, как сводница-колдунья,
Лучами тянет между нами нить.

Любимый мой, тебе посвящены
Осенне-дозревающие звезды,
И вороха сонетов, что увез ты,
Щемящей памятью уже освящены.

А близнецы не выношенных строк,
Терзают в схватках рвущуюся душу,
Но рифма-повитуха молча душит
Новорожденный непорочный слог.

Слова оглохли, онемел их смысл
В плену цитат, в цепях банальных штампов,
И бьется чувство, как волна о дамбу,
На гребень бунта вздыбливая мысль.

Любимый мой, у зеркала Луны
Спроси сейчас: кто самый одинокий?
И ты услышишь трепет биотока
Глаз, отраженных с этой стороны.

Здесь на хрустальном алтаре любви,
Среди бессмертников и померанцев,
Лежат пиковой мастью, как в пасьянсе,
Превратности коварной "се-ля-ви".

Злой гений мой здесь проиграл Судьбе
Рецепты приворотного напитка,
И без него мне явь - сплошная пытка -
Слепая ностальгия по тебе.

Без нежности твоей мне не найти
Куда прильнуть душою бесшабашной,
Без губ горячих холодно и страшно,
Как сумасшедшей, сбившейся с пути.

Мой тайный смысл земного бытия,
Всех мыслей вечный камень преткновенья,
Мой каждый тост, мой ключ от вдохновенья,
Апостол мой, религия моя,

Жизнь без тебя - клиническая смерть,
Лишь вера в то, что я тебя увижу,
Остывшей кровью медленно, но движет,
Даря терпенью каменную твердь.

Но этот день, как горизонт в снегу
Сливается с таким же снежным небом,
И встречи фантастическую небыль
Я ворожу на картах, как могу.

Я жду тебя, как жаждут волшебства.
Вот так Ассоль ждала свой Алый парус,
Так Пенелопа распускала гарус,
Джульетта исцелялась от вдовства.

Я нежность рук не устаю искать,
И все во мне, до кончика фаланги,
Еще парит в свечах Паризе-танго,
И вторит ритму редкий пульс в висках...

Когда из почек вызреют стихи -
Гибрид левкоев и косматой хвои,
Я ими замещу твои обои,
Все лучше, чем раскосые штрихи.

С рулонами романсов и баллад
Явлюсь в день Ангела, как снег в апреле,
И будет петь дует виолончелей,
Всегда настроенных в минорный лад.

Я распахну стеснительность души
Пророчествам, гаданьям и приметам,
Плесну румянца в серые рассветы,
На выцветший небесный крепдешин.

Подам к десерту радугу из грез,
Загаданных со времени Авесты,
Составлю икебану из созвездий,
Которой позавидовал бы Крез.

Засахарю цукатами слова,
Чуть окунув их в запах земляники,
И подарю тебе, как дарят книги,
Там будет - тысяча одна глава.

Чтоб расточась флюидами вокруг,
Стихи поили мистикой преданий,
И берегли, когда меня не станет,
От сплина твой безрадостный досуг.

Любимый мой, ты дал мне столько прав,
Сколь есть у трепетной любви - надежды,
Но я живу ни здесь, ни там, а между -
Под дулом долга, в рот воды набрав.

Я - в вечном рабстве у шальной Судьбы,
И в долгой ссоре с ветреной Фортуной,
И жизнь моя, как дефицит иммунный,
Не приспособлена природой для борьбы.

Как победить мне полчища причин,
Спаявшихся как кладка пирамиды,
Когда и случай на меня в обиде,
И в сотне шансов -"за" - всего один.

Мой неоплатный долг, мой банный лист,
Мой неотвязный, неподъемный якорь,
Он сросся с сердцем сложностью двоякой,
Воздвигнув ложью чести обелиск.

Любовь и Долг - изжеванный сюжет,
Но если долгу лишь повиноваться,
То люди перестали бы рождаться,
Зачем им свет, когда любви в нем нет?

И если не Любовь первейший долг,
Каким обманом оплатить другие,
Как пряча ложь под помыслы благие -
На черный креп надеть венчальный щелк?

Нет! Ближе мне мятежные сердца,
Я ратую за откровенность речи,
Пусть смысл убойнее, чем залп картечи,
Но лучше так, чем титул подлеца.

Ведь мерзость лжи - убийственней свинца,
Коварней яда душу искалечит,
А правда, как предвиденье Предтечи,
Дыханьем бабочки касается лица.

Какой же принцип Рок употребит,
Любовь иль Долг, униженный обманом?
Но Космос душ - не у Судьбы в кармане,
Она - лишь перекресток их орбит.

Пространство-время, разделяя нас,
Не властно над четвертым измереньем
Любви моей - мятежной и смиренной,
Над строчками рожденными сейчас.

Любовь моя - Мир эфемерных сфер,
Два одиночества - вся суть его дизайна,
Два полюса у одичавшей тайны,
С Луной, пленённой кружевом портьер.

Я вижу здесь совсем не глянцем глаз,
А странным суггестическим наитьем,
Души твоей священное прибытье -
Я чувствую, уже счастливых - нас...

Свиданье взглядов дрожью сквозняка,
Щекочет все натянутые струны,
Вступает Сказка светом Полнолунья,
Как эхо музыки, издалека.

Мой ласковый, - нальем по чашкам чай
И подождём, когда остынет трепет...
Когда от слов останется лишь лепет...
Перетекающий в безумное - "прощай".

Не улетай... - Лети! - Звони, пиши...
Пришли мне ландыши на день рожденья...
Но зеркала так строги осужденьем,
Бесстрастной констатацией морщин...

Любимый мой, пришествиям твоим
Предшествует почти тысячелетье,
Вот и сегодня - истекает третье,
Как мы с Сен-Сансом и Луной грустим!

Ждем, что совьются души в рандеву,
И призрачный наш замок станет тесен
Для фейерверков, ландышей и песен,
Совсем таких, как были наяву...

 

 

\

 

*Стихотворение - Победитель конкурса «Вдохновение»,

занявшее I-Е МЕСТО в номинации «Любовная лирика»,

удостоено Наградного Диплома Российской Академии

русской словесности и изящных искусств им.Г.Р.Державина,

г.Санкт-Петербурга. (2006 г.)

 

 

Как удивительно легко
дышать в предутреннем тумане,
почти росой иль очень ранней
материей для облаков,
настоянной на волшебстве
невинности цветенья вишен,
на свежести, идущей свыше,
от звезд к родившейся листве.

Как славно выспаться к шести
и ощутить, что в мире праздник!
И до того он душу дразнит,
что хочется самой цвести.
Еще животным естеством
вкушать от матери-природы
её обильные щедроты,
не сознавая чуда в том.

А чудо - всё, что есть вокруг,
и лакомый нарзанный воздух,
акаций розовые гроздья
и юный изумрудный луг.
Не чудо ли - здесь двадцать три
при вечном холоде Вселенной?
А подо мной идет плавленье
породы, стиснутой внутри?

Не чудо ли, что от звезды -
кипящей плазмы водорода -
родится жизнь, и всё в природе,
при этом дивной красоты?
Не чудо ли, что есть вода,
дождей целительная влага?
И пить её - такое благо -
вчера, сегодня и всегда.

Сам человек - венец чудес,
сколь совершенен и надежен
труд органов под тонкой кожей,
сколь сложно слажено всё здесь.
Какая мудрость скрыта в нем -
в иммунитете, в коде генном!
Все от воды обыкновенной,
прогретой солнечным огнем.

Земной по венам бродит сок,
как в листьях, птицах, рыбах, травах,
И хочется летать и плавать,
иль вишней выстоять часок
Все - чудеса, внутри и вне,
миропорядок и законы -
всё на планете благосклонно
к самосознанию во мне.

Мне кажется, я все могу:
осилить даль любой дороги,
животик облака потрогать,
волну погладить на бегу,
отмыть все пятна на Луне,
да - просто вычистить от пыли,
и смелых планов изобилье
прибоем плещется во мне.

Весна. И миром правит Май,
в лиловой кипени сирени,
в который раз - от сотворенья
он зачинает урожай?
Сады в неистовом цвету,
всесилье жизни прет из почек,
пчелиный рой с утра хлопочет,
жужжа гружённо на лету.

Поля парят и жадно пьют
жизнерождающую влагу.
Вся живность, каждый бедолага
торопится создать семью.
Кричат, отчаясь, воробьи -
идёт война из-за скворешен,
букашки выползли из трещин -
разгар страстей, сезон любви.

Природа снова под венцом,
опять невестится планета,
расцеловала бы за это
её прекрасное лицо!
Ей так идёт голубизна,
разлитая в озёр оконца,
и в каждом - по ромашке Солнца,
купает юная Весна.

Не чудо ль в этой новизне,
в круговороте обновлений?
То - мудрой вечности Вселенной -
Дар вечной юности - Весне.
И сытится душа моя
хмельным настоем испарений,
отринув сам процесс старенья -
совсем, как форму бытия.

 

 

Скончался злой февраль.
Душа ждёт пасторали.
В три дня антициклон расчистил небеса,
И воздух - голубой, как будто постирали,
И день отвоевал у ночи полчаса.

С утра лежал туман, теперь роса мерцает
На перьях петушков, пробивших мертвый дёрн...
В котах шальная страсть заведует сердцами -
Орут, как будто их живьём кладут в костёр.

Весна ещё скромна, но грешным соком бродит,
И чернозем созрел для мудрости корней,
Очнулись деревца - готовить почки к родам
Побегов и листвы, из прели прошлых дней...

Юн новобрачный Март - маг в чудесах зачатья,
От тайн живой воды немного во хмелю,
Он будоражит сон, он соблазняет счастьем,
Чтоб каждая душа ответила - люблю...

И хочется опять создать манящий имидж,
Игривых бесенят спустить с цепи во взгляд,
И ждать, что ты
- живой -
вернешься и обнимешь,
И расцветёт весна... как век тому назад...

 

 

Без соли слезной на губах,
в загаре темно-рыжей масти,
Не молода, но хороша -
жила и знала - c'est la vie,
Окстись, нелепая Судьба, -
зачем свалилось это счастье?
Боюсь - не выдержит душа
опять такой напор любви...

Пыль на сандалии Христа,
зачем ты делаешь богиню
Из тихой женской доброты
и заурядности моей?
Моя земная красота -
не превосходство над другими,
Опомнись, не ошиблась ты?
Над сердцем так шутить - не смей!

Хозяйка случая - Тихе -
уж не твоя ль она  подруга?
Её нечаянный каприз -
для всех - неписаный устав? -
Поймать меня на пустяке,
на этой мизерной услуге...
Зачем же присудил Парис
мне яблоко - в его устах?

Не гром с лазоревых небес,
а высверк молнии в закате -
Его нежнейшая любовь
ко мне, уставшей от потерь,
Не полубог, не полубес -
сам Аполлон - красив и статен,
Наградой стал бы для любой,
мне - глупой - молится теперь.

А я боюсь забыться сном,
где одиночество и память -
Два ярых монстра - стерегут
мой жалкий опыт, чтя мораль,
Гнусавя наизусть псалом,
как роза обросла шипами,
Как в мае все надежды лгут,
и мстит злопамятный февраль.

А он сложил к моим ногам,
уже решёнными, проблемы,
И сказку в райском шалаше,
и замок в сказочном раю.
Скажи, Судьба, - каким богам
воздать хвалу? Да, только, немы
Слова в испуганной душе...
и на распутье я стою...

 

 

 

 

 

Ни спектра категория, ни гаммы, ни зодиака прихоть внеземная,
Но - нечто, смысл чего не постигаем - растёт во мне, Психеи лик меняя.
Из импульсов, примет, предубеждений, вибраций интуиции провидца,
Оно исходит смутным побужденьем, конкретностью желания ветвится,

Вскрывается оттенком настроенья - то голубым мечтательным и хрупким,
То белым, безоглядно откровенным, то тайным, в цвет ореховой скорлупки.
Дождём всплакнёт и тихо разольется лиловое цветенье на болоте,
Иль умброй мха у древнего колодца растравит боль в закатной позолоте.

Иль вызреет весельем настроенье, и мир проснется в ярмарочной шали,
Но - краток миг обманутого зренья, недолог век фантомной пасторали.
А сердце, все захлебываясь смехом, заходится инфарктным резонансом,
Под стон уключин быта - кратным эхом, пытаясь вторить реквиему - вальсом.

Бывает настроение усталым, с измученными за ночь лепестками,
А то игривым, будто луч - в кристалле, иль грустным, словно ландыши в стакане.
Бывает всё равно и всё едино, я ухожу в пустыню безразличья,
Где правит золотая середина, по золоту безмолвия гранича.

Бывает - гнев, кровавее кармина, всплывает из глубин кустом кораллов,
Но, через миг, невинностью жасмина, раскаянье восходит запоздало.
А то вдруг норовит сорваться в пропасть, так стелется чинара над обрывом,
Свободой роста презирая робость, на зло ветрам безудержно игривым,

И, кажется, сорвись и полетела, и падая, паря, и сладко плача,
Душою расставаясь с весом тела, и всем, что для души так мало значит.
Бывает настроение - качели: взлетаю, зависая в предпаденьи,
И - вниз - в надрывный плач виолончели, щемящий шорох желтизны осенней.

Бывает - мне везет, я как то слышу такую же мятущуюся душу,
Столь безнадёжно жаждущую свыше - хорала Баха в тишине гнетущей.
Но, глохнет полночь в оловянном свете, грань тени усугубив до предела,
Грусть одиночества, накинув плащ эстета, идет бродить в гравюре черно-белой.

А то вдруг - нараспашку все антенны, в стекающее праной мирозданье,
И в полутьме проступят полутени, полутона и полуочертанья.
Случается, собою не владея, я рею в эмпиреях вдохновенья,
Как в ауре дурманной орхидеи, с ума сводящей самоупоеньем...

Мне никогда заранее неведом цвет зреющего в таинстве явленья,
И я живу заложницею в этом очаровании, как зритель представленья.
А тайна, бередя воображенье,  иллюзии прозрений созерцая,
Накатывает новым наважденьем, смеясь над всем открытым мудрецами.

 

 

 

Февраль - итог зимы постылой,
Отбыл и отбыл день пустой,
В туманах, ставших на постой,
Садится серебро светила,
Снег голубой изъеден с тыла
Ультралиловой густотой.

Свинец небесный не колышет
Сна оглушающую тишь,
Амфитеатр снежных крыш
Навис над озером застывшим.
Плат кладбища, крестами вышит,
Прижался к складке горных ниш.

Еще не вечер - предвечерье,
Час фиолетовых теней...
В суть иероглифов ветвей
Душа, всей сущностью дочерней,
Вникает - эхом вторит в ней
Каверн саморазоблаченье.

Ведь там, в пустотах филиграни,
Таится времени секрет:
Всегда малиновой заре
Закат наследует багряный,
И жизнь от молодости рьяной
Стремится к старческой поре.

Смысл очевиден и обыден,
Но в нём - и приговор и срок,
Ведь даже самый первый вдох
Уже таит последний выдох,
И гены в первозданном виде,
Содержат гибельный итог.

Поэтому тщета наряда
Душе претит - всё блеф, всё сны -
От нежной зелени весны
До катастрофы листопада...
Усталость - расцветать и падать -
Несносней зимней белизны.

В гипнозе долгого раздумья,
В час одиночества ума
Душе всё явственней обман
Любви, надежд и веры юной,
Как будто в полночь, в полнолунье,
Спал перламутровый туман,

И смутность призрачного плена
Осела, проясняя суть:
Я - одноразовый сосуд -
Для сосланной на заземленье
Души, парившей во Вселенной,
Уставшей грезить на весу...

Раскаяньем, повиновеньем -
Она в досаде узнает
Грехопадение свое
Былого заживорожденья,
Но - всё пред вечностью - мгновенье,
И даже ссылка в бытиё.

Лишь в феврале, под стать природе,
Вершащей годовой виток,
Душа предвидит свой итог,
Ждет отдыха или исхода,
И смерть ей шепчет о свободе -
Восстань, и преступи порог...

Когда б ты реагировал во сне
неадекватно личному настрою,
тебе, смотрящий, "слили" б обо мне,
таких изысков в стиле паранойи,
каких не открывали наяву
гротески Пикассо, Дали и Босха,
поэтому, во сне ты трын-траву
жуёшь и всё - такое кредо мозга...

Твой «белый бык» давно заупокой
отпел всем снам, жаль бойня на ремонте,
и взгляд спросонок полон той тоской,
и завтрак свой жуёшь совсем, как он там.
С утра устал под красную икру
цедить арабику злым сибаритом,
припоминая черную дыру
пустых яслей и давку у корыта…

И мне даётся явь не без труда -
с иллюзией расстаться неземною,
где лебедем по зеркалу пруда
плыву я с облаками подо мною,
иль маленькой форелькой на стрекоз
охочусь, и уже перекусила…
Так, каждый раз - гипноз метаморфоз
преодолеть реальностью не в силах.

И день-деньской шныряет дежавю -
из параллельности, из подсознанья
сон куролесит* навью по живью,
и правит явью вещим предсказаньем.
Я и представить не могу порой -
то жабры душат, то щекочут перья
отросших крыльев - что считать игрой,
и тщетно вспоминаю - кто теперь я.


*. kyrie eleison ( греч.) - господи помилуй.
Словарь Ушакова КУРОЛЕСИТЬ, куролешу, куролесишь, ·несовер. (·прост. ). Озорничать, скандалить. (·первонач. делать или говорить что-нибудь непопятное, странное, от ·старин. слова куролес - искаженная передача ·греч. kyrie eleison - господи помилуй.)

Конфликт исчерпан.

Я следствие предшествовавших причин и причина будущих последствий...