Учение об устной Торе всегда было одним из ключевых компонентов иудейской законодательной традиции. Согласно определению, данному в Еврейской энциклопедии (английское издание), термин «устная Тора» определяет набор заповедей и установлений, которые Бог дал Моисею на Синае в дополнение к тому, что написано в Пятикнижии.

Однако на протяжении последних двух столетий устная Тора стала объектом противоречий не только в иудаизме, но и в христианстве. В современном иудаизме дискуссия по поводу устной Торы ведётся с середины XIX века, когда в иудаизме началась эпоха просвещения (хаскала) между евреями, принадлежащими к реформистскому и консервативному течениям в иудаизме и традиционными ортодоксами.

Как ни странно, но среди христиан устная Тора стала предметом критики со стороны тех верующих, которые соблюдают субботу и принимают авторитет Закона. Для этих христиан устная Тора является своего рода методом защиты против нападок со стороны апологетов традиционного христианства. А потому любая иудейская традиция в кругах субботствующих христиан воспринимается негативно. Но если в иудаизме обе дебатирующие стороны прекрасно отдают себе отчёт в том, что такое устная Тора, то субботствующие христиане, подвергая постоянной критике любую раввинистическую традицию в принципе, не имеют ни малейшего понятия о её сути и, самое главное, её истории. Именно поэтому в данной статье мы ставим своей целью показать историю развития устной Торы и посмотреть на то, как к устной Торе относится Новый Завет.

Дискуссия по поводу устной Торы в иудаизме

Для иудаизма дискуссия по поводу необходимости устной Торы не нова. В VIII-IX веках секта караимов, возникшая в Аббасидском Иране, основывала своё учение на отрицании устной Торы. Но если караимы IX века стремились жить по букве письменной Торы, то хаскалисты XVIII-XIX веков в своём стремлении интегрироваться в европейское общество на практике часто нарушали как принципы устной Торы, так и заповеди письменной Торы.

С другой стороны, хаскала (или движение прогрессивного просвещенного иудаизма) явилась родоначальницей научного подхода к исследованию раввинистического учения. Но подобный научный анализ иудейской традиции в современных ортодоксальных еврейских кругах рассматривается как отход от фундаментальных принципов иудейского наследия.

Дело в том, что в ортодоксальном иудаизме всегда учили тому, что на Синае 3400 лет назад кроме заповедей, составляющий письменную Тору (евр. — Тора ше-биктав), Бог также дал Моисею устные заповеди (евр. — Тора ше-бе-аль-пэ). Начиная с Иисуса Навина, из поколения в поколение до настоящего времени заповеди устной Торы в точности передавалась судьями, пророками, а потом и раввинами. А посему любые установления, даже те, которые, к примеру, касаются запрета на пользование электричеством в шаббат, были даны ещё Моисею на Синае.

Подобные утверждения звучат весьма абсурдно. В ранней раввинистической традиции заповеди всегда подразделялись на два уровня: заповеди Торы (арам. — дэ-орайта), и заповеди раввинов (арам. — дэ-раббанан), именно так о них пишет Талмуд. Устная Тора как термин также упоминается в Талмуде несколько раз. Но ни в одном из этих упоминаний не говорится о том, что именно на Синае Бог дал Моисею конкретный набор заповедей в дополнение к тому, что Моисей написал в Пятикнижии. 

Причина подобных воззрений на устную Тору заключается в том, что ортодоксальный иудаизм в той форме, в которой мы его видим сегодня, значительно отличается от раннего раввинистического и талмудического иудаизма, существовавшего в первые десять веков нашей эры. Он сформировался в еврейских гетто Западной Европы в XIV-XV веках под влиянием законодательного кодекса, составленного на основе средневековой интерпретации Талмуда, именуемой «Шульхан арух» (евр. — накрытый стол). В отличие от Талмуда, который никогда не давал однозначного изложения конкретных установлений (а по сути своей он просто является «конспектом» полемических дебатов между разными раввинскими школами), «Шульхан арух» представляет собой список конкретных заповедей, которые подробнейшим образом регулировали каждый аспект жизни еврея. Именно «Шульхан арух» стал для ортодоксальных евреев идеальным воплощением устной Торы.
Таким образом, по всем вопросам повседневной жизни современный иудей-ортодокс обращается не напрямую к Талмуду, как часто думают непосвящённые люди, а к «Шульхан аруху». Именно на основе этого законодательного кодекса развивается современная иудейская галахическая традиция. Однако же подаётся она не как современное истолкование заповедей Торы, а как истинная устная Тора, переданная Богом Моисею на Синае.

Такое понимание происхождения устной Торы не является научным и не соответствует историческим реалиям. Именно поэтому ученые, исследователи иудаики, многие из которых являются приверженцами реформистского, консервативного и современного ортодоксального направлений в иудаизме, понимают, что устная традиция в том виде, в котором мы её знаем, зародилась не ранее IV века до н. э. А потому не существует цельной, передающейся из поколения в поколение со времен Синая книги, которую можно было бы именовать «Устной Торой» и ссылаться на неё, как на стихи из Библии.

Существуют различные отдельные раввинистические документы, составленные в разные временные периоды:

Мишна и Тосефта, галахические мидраши — во II веке н. э;

аггадические мидраши — III-VI века;

Иерусалимский Талмуд — III-IV век;

Вавилонский Талмуд — IV-VI век;

разные сборники галахот — VIII-IV века;

законодательные кодексы, в том числе и «Шульхан арух» — XII-XIV века;

раввинская респонса — X-XV века;

талмудические комментарии — XI-XVIII века;

современные галактические постановления — с XIX века по настоящее время.

Все эти документы отражают динамику и эволюцию развития иудейской традиции от первых веков нашей эры до наших дней.

Дискуссия по поводу устной Торы в христианстве

Для христианства критика устной иудейской традиции — явление не новое. Отцы церкви конца второго — начала третьего века в своих трудах не раз обрушивали свои атаки на Тору как письменную, так и устную. К примеру, Ориген, будучи ревностным христианским апологетом, в одном из своих трактатов грубо высмеивал еврейскую традицию соблюдения субботы, приводя при этом абсолютно несуществующие нелепые факты. Дело в том, что как Ориген, так и другие представители Александрийской школы, пропагандирующие аллегорический подход к пониманию законов Торы, считали, что четвертая заповедь Декалога не была дана для того, чтобы ее буквально исполняли. Согласно посланию псевдо-Варнавы, датируемому 150-м годом н. э., суббота является символом Второго пришествия. Именно поэтому Ориген и его единомышленники, приводя всякие несуществующие примеры еврейской традиции, пытались показать, что заповедь о субботе соблюсти никак не возможно.
В средние века христианская церковь продолжала сеять подозрительность по поводу еврейской традиции и идти путем, который проложили отцы церкви. В частности, в целях поддержания негативного отношения ко всему еврейскому, инквизиция не раз устраивала показательное сжигание Талмуда на площадях городов в Западной Европе. Формальным поводом к такому действию служили цитаты, порочащие имя Иисуса. Действительно, в Талмуде сохранились записи высказываний раввинов позднего периода (V-VI веков) о том, что Иисус был не Мессией, а самозванцем, что вводил народ в заблуждение; а так же о том, что Его отцом был некий римский сотник по имени Бэтэйра.

Данные высказывания мало чем отличаются от высказываний фарисеев и саддукеев, записанных в Евангелиях. Однако в Талмуде отражена не только эта позиция. На страницах 39-ти трактатов Талмуда в его Палестинской версии и 37-ми трактатов по Вавилонской версии можно найти множество весьма интересных высказываний разных раввинов касательно Мессии и даже Святого Духа. В отличие от средневековых католических цензоров, которые перлюстрировали любую рукопись, отыскивая в ней следы любой крамолы, противоречащей учению церкви, компиляторы Талмуда не занимались цензурой, а просто поместили в Гемару все, что сохранилось на то время в еврейской традиции, не отдавая при этом предпочтения никакой из точек зрения.

Церковь же через аппарат инквизиции постаралась в том, чтобы устная и письменная Тора были очернены донельзя. Об этом, к примеру, свидетельствует одна из самых известных небылиц, именуемая кровавым наветом. Речь идет о том, что евреи якобы для того, чтобы приготовить мацу, должны подмешать в нее кровь христианского младенца. По этому навету погромщиками, побуждаемыми на свои действия такими нечистоплотными лживыми проповедями, было пролито немало абсолютно невинной еврейской крови. Для того чтобы понять всю абсурдность этого навета, не нужно даже ничего знать из еврейской традиции. Достаточно заглянуть в Тору, где, согласно записанному в 17-й главе книги Левит, категорически запрещается употребление какой-либо крови, не говоря уже о человеческой.

В отличие от католиков, пылавших ненавистью к устной и письменной Торе, некоторые протестанты, начиная с конца XVIII века, письменную Тору приняли, но устную продолжают категорически отвергать. Проблема в том, что с середины XVII века в среде реформаторов возникло движение за восстановление соблюдения субботы. Это движение к началу XIX века достигло своего апогея в среде христиан-баптистов. Однозначно, что в баптистской среде субботничество вызвало серьезную оппозицию и дебаты.

В конце 40-х годов XIX столетия от этих баптистов субботу приняли адвентисты, ставшие именоваться адвентистами седьмого дня. Будучи, пожалуй, самой большой группой, соблюдающей субботу, двадцатимиллионная Церковь адвентистов седьмого дня не является на сегодняшний день единственной христианской конфессией, исповедующей авторитет Божьего Закона, Торы.
Кроме баптистов седьмого дня, которых по миру сегодня около пятидесяти тысяч, то тут, то там в христианской среде на протяжении последних двух столетий возникают различные группы субботников. Все они сталкиваются с одной общей проблемой: постоянным противодействием со стороны традиционного христианства, чьи богословы и проповедники не скупятся на различные библейские цитаты, желая опровергнуть взгляды адвентистов и субботников.

К сожалению, в тексте Евангелий и посланий Павла всегда можно найти слова, которые можно правдой и неправдой вырвать из контекста и, основываясь на этом, утверждать о том, что Христос отменил Закон, а самое главное — субботу. К большому сожалению, приходится констатировать и тот факт, что многие проповедники, отстаивающие субботу, защищаясь от таких нечистоплотных нападок на субботу со стороны традиционного христианского богословия, часто прибегают к огульной критике устной Торы и еврейской традиции. Иными словами, противники субботы, доказывая, что Иисус якобы отменил ее, очень часто используют либо слова «суббота для человека, а не человек для субботы» (Мр.2:27), либо приводят историю о том, как Он в субботу велел расслабленному взять свою постель (Ин.5). Или же приводят историю о том, как Иисус в субботу срывал колосья (Мф.12).

Отвечая на эти стихи, защитники субботы указывают на то, как в контексте Евангелий явно видно, что Иисус не имеет ни малейшего намерения отменить Закон (Мф.5:17) и, в том числе, четвертую заповедь, написанную на скрижалях. Речь идет о неприятии Иисусом различных ограничений и запретов, о которых не написано в Торе, но которые установили фарисеи в своем предании (Мр.7:9).
Применительно к вопросу споров Иисуса с фарисеями по поводу субботы, записанных в Евангелиях, данная аргументация является абсолютно верной. Иисус в спорах с фарисеями не редко критиковал их традиции и касательно деталей соблюдения субботы, и касательно вопросов чистоты и нечистоты, и по ряду других вопросов. Однако из этого делается абсолютно неверный вывод о том, что Иисус якобы на корню отверг всякую еврейскую традицию.

Данная позиция вполне объяснима. Православные апологеты и богословы постоянно упрекают протестантов за их отвержение священного предания. А потому слова Иисуса «но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим…» и «хорошо ли, [что] вы отменяете заповедь Божию, чтобы соблюсти свое предание?» (Мр.7:7,9) постоянно используются протестантами в качестве защиты от этих упреков.

Однако проблема заключается в том, что некоторые проповедники, отстаивающие субботу, ставят знак равенства между церковным святоотеческим преданием и раввинистической традицией. Подобный подход в корне неверен и демонстрирует полное отсутствие понимания того, чем устная Тора является, а чем она не является.

Александр Болотников,
Директор Научно-исследовательского Центра "Шалом",
Доктор богословия