Когда я слышу слово "киберпанк", а хватаюсь за свою мышку.

Нет, не то чтобы меня раздражал замечательный жанр cyberpunk, совсем наоборот. Но когда я слышу это слово в русском варианте, меня сразу же одолевают мрачные подозрения. Становится мучительно больно за бесцельно прожитые отечественной фантастикой годы. Поэтому, когда я слышу "киберпанк" - мне хочется рвать клавы.

<...>

Возможно, начавшие читать эту статью полагают, что догадались, о чем сей плач Ярославны. А самые-самые из них думают, что даже видят некую стереотипную канву критики. Дескать, настоящий cyberpunk - это не наше, это Гибсон, а наш киберпанк - это тот же Гибсон, переписанный через 10 лет шершавым языком фидошника Лукьяненко.

У новой научной фантастики еще много интересных черт, но анализировать эти идеи широкий российский читатель сможет разве что лет через пять - раньше мы вряд ли увидим перевод того же "Бриллиантового Века". И все же есть одна важная черта, которую стоит упомянуть. У раннего Гибсона Россия выступала как некая таинственная и могущественная держава. Оплавленная дискета с "русским ледорубом" играла роль того самого ружья, которое стреляло. В позднем Гибсоне ("Айдору") от русских остались разве что "наташи", Славянские Барби - проститутки из Владивостока, с помощью пластической хирургии превращенные в красоток и проданные в бары Токио. Правда, мафиокоммунисты из русского Комбината пытаются стащить одну нанотехнологию, но их обламывают - хотя и дают им взамен два острова из радиоактивного мусора.

А вот в "Бриллиантовом Веке" Стивенсона России нет вообще - даже как мусорщика. Британцы есть, китайцы есть, израильтяне есть, и самые разные племена индийцев-арабов есть. Все - со СВОИМИ технологиями. Теперь понятно, почему нет русских?

Зато, как уверяют нас книги типа "Фантастики-2000", есть русская фантастика! Впрочем, мы видели это сами. И даже в картинках - когда однажды с удивлением обнаружили на полке "Дома Книги" некую книгу. Сверху на обложке было написано что-то про Стругацких и изображены их профили. А ниже были изображены очень страшные уроды-мутанты, и подпись - "Время учеников". Умный человек делал обложку.

Но это было несколько лет назад. Нынче же, как уверяет нас "Фантастика-2000", отечественная фантастика испытывает подъем. Правда, очень сомнительным критерием подъема кажется описание отечественных фантастов в терминах НАСТОЯЩИХ фантастов. Типа,

"Андрей Лазарчук наконец увидел изданным свой гиперроман "Опоздавшие к лету", как будто рожденный воспаленным воображением вставшего из могилы Филипа Дика".

Хочется добавить - ура, не прошло и двадцати лет после смерти покойного! Но метод таких стравнений оказывается на самом деле верным, и доказательство тому - широкое его применение. Макс Фрай недавно в одной из дисуссий на "Тенетах" сравнил Крусанова с Маркесом. "В качестве русского Маркеса, насколько я помню, позиционируется Липскеров", пошутил в ответ Леонид Делицын. Насколько нам известно, Липскеров - это какой-то московский торговец фаст-фудом.

Или вот - возьмем двух наиболее близких к киберпанку популярных авторов, Пелевина и Лукьяненко. Говорят, оба начинали с оригинальных рассказов. Увы, их нынешнее творчество романистов выявило злые шутки спонтанной некромантии. Виктор Пелевин - это, естественно, восставший из могилы Карлос Кастанеда с журналом "Крокодил" в руках. Некоторые уверяют, что у человека, хоть немного пожившего в Москве, а также знакомого с Интернетом, язык вообще не подымется назвать последние два романа Пелевина "фантастикой". Запоздавший хроникер-фельетонист, не более - так говорят о Пелевине люди, которые живут не в Гондурасе и сами видят, что происходит вокруг.

Более плодородную почву открыл Лукьяненко, которого сравнивают с Гибсоном - ошибочно, ибо это сравнение сильно опускает Гибсона. Появление этого сравнения, вероятно, связано с тем, что книги обоих попсовиков-затейников от киберпанка появились на российском рынке почти одновременно. Однако Гибсон не только на пятнадцать лет обогнал Лукьяненко в попсовизации виртуальности. Гораздо важнее, что он работал, так сказать, в "национальной традиции". Создал новый - но по-прежнему английский - язык с новыми словечками типа microsoft. Вдохнул в типично американскую сказку о ковбоях новый нейроромантический драйв.

Нужно ли объяснять, какие чувства после этого вызывает язык "Лабиринта отражений", с парой лубочных картинок про добра молодца, который затем превращается в "дайвера", бегающего между "роутеров" и прочих билогейтсовых терминов. Попытка спроецировать этого "русского народного ныряльщика" на национальную традицию вызывает в памяти лишь несколько старых анекдотов про сантехников и ассенизаторов. Вот и весь великий и могучий.

О традиции же научно-технологической можно сказать только то, что замена ржавого корабля "Буран" на подводную лодку "Виндовоз" прошла у Лукьяненко так же легко, как в ином фэнтези герой меняет волшебный меч на волшебную палку. Простое наблюдение: в "Лабиринте Отражений" нет ни одного случая работы СЕТЕВОЙ технологии, хоть какой-нибудь мало-мальски распределенной, распараллеленной системы. Даже в фильме "Матрица" - уж на что попса голимая! - такие эффекты есть: любой человек, заметивший Нео, превращается в агента. Кстати, в августе в Берлине началась игра типа "Бегущий человек" - оснащенные Интернетом ловцы поймали беглеца чуть ли не на второй день, испортив шоу RealityRun слишком быстрой развязкой. А еще они там играют в "Большого Брата" - тоже вполне реальная, вполне зловещая и вполне сетевая игра. Чудовища киберпанка действительно ходят вокруг нас.

Увы, далеко не каждый даже-фантаст и даже-сейчас способен видеть Сеть как Сеть, а не только как чат для хоббитов. В общем, по нашим меркам, Лукьяненко - это никакой не Гибсон, а просто Стругацкие плюс голливудский сериал "Горец Навсегда". Шаг вперед, два шага назад, обратно к воде. Вспять твоя эволюция, сталкер - будешь теперь дайвер.

О "Фальшивых зеркалах" сказать вообще нечего. Как в случае с Пелевиным, это уже и не фантастика вовсе: в виртуальных личностей мы успели наиграться задолго до Лукьяненко. Кое-кто доигрался и до создания виртуального лже-Стругацкого, которого даже знатоки творчества АБС не раскусили на протяжении более трех часов сетевого интервью - парнишке-шутнику просто надоело отвечать на вопросы, и он сам признался.

Превращение опыта, полученного в таких играх, в фантастические произведения - тоже не ново. Уже упомянутый роман "Паутина", написанный еще в 1998-м, видимо, не получит никаких "Интерпрессконей" и прочих премий, раздаваемых братьями-фантастами друг другу внутри своих закрытых тусовок, очень напоминающих ЛИТО советского разлива (одна только банда пенсионеров из журнала "Если" чего стоит!). Однако все идеи "Фальшивых зеркал" можно найти в одной главе "Паутины".

Единственное, что действительно "свежо" в продолжении лукьяненковской саги-фуги о дайверах, так это фраза "А кто такой Гибсон?". Все-таки не выдержал русский конь, сломался и "остроумно пошутил юмором". Это упорное прославление собственной неграмотности особенно мило звучит в романе на фоне очередного прославления Билла Гейтса.

Зато о последнем же ударе фидорпанка Сергея Лукьяненко - интерактивном романе "Прозрачные витражи" - хочется сказать теплых слов побольше. Нет, не о содержании, ибо текст все тот же - с фразами, похожими на замыленную деревяшку стиральной доски ("Знаешь, я все-таки очень тебя люблю"), либо просто с чужими ("Внутренняя Монголия", "с матрицы съехал", и даже буква F в углу экрана). Гораздо более любопытные вещи можно заметить, изучая оформление этого проекта.

"Насколько нам известно, это первый подобный эксперимент в русскоязычной Сети..." - такими словами встречают нас "Витражи". Не нужно быть знатоком Сети, чтобы понять, что это неправда. Проектов такого рода, начиная от РОМАНА Лейбова и кончая "Народным романом" Макса Фрая - просто завались. Сайт "Интерактивная фантастика" существует уже года три. Бывать в Сети и не знать таких примеров просто невозможно.

Другое дело - если проект коммерческий. Тогда любой зубной порошок, который ты продаешь, будет "номер один". Тут Лукьяненко действительно первый - все прошлые игры в коллективное творчество, гипертексты и прочую сетературу велись в Рунете исключительно для удовольствия. С "Витражами" все иначе. Вместо бурных обсуждений вроде Тенетовских - аккуратно модерируемая гостевая книга, в которую проходят далеко не все сообщения (мы проверяли). Зато "Никто из отечественных фантастов ни до, ни после Сергея Лукьяненко не смог создать более яркого и запоминающегося образа...", уверяет нас Ozon. Не хватает еще сообщения о том, что после чтения Лукьяненко волосы становятся мягкими и шелковистыми.

Таким образом, если старые российские фантасты не заметили Интернета и до сих пор его боятся, то новые увидели в Сети не более чем коммерческую машину. Перспективы очевидны: идеи иссякают, а романы надо делать все быстрее, отсюда увлечение коллективным творчеством... и в конце концов, использование интернет-сообщества в качестве "литературных негров". Вот вам и вся Глубина - по щиколотку, вот вам и забота о неграх -наизнанку. Другие возможности Сети, ее влияние на людей - все это так же мало интересно нынешним российским фантастам, как рок-н-ролл был мало интересен комсомольским лидерам, когда они переквалифицировались в "неформалов".

Естественно, нас могут упрекнуть в том, что мы не о тех авторах говорим. Верно, есть и другие. Но с ними происходит почти то же, что происходило с "другими" во времена процветания Стругацких. Разве что сам Интернет немного меняет дело - в библиотеке Мошкова можно найти и нанотехничного Лазаревича, и забавных Тюрина со Щеголевым, и Петра Воробьева, издавшего свою "Наблу Квадрат" где-то за рубежом игрушечным тиражом. А на сайте CETERA можно попробовать угадать продолжение романа "2048" (в пику "Витражам" Лукьяненко, здесь утверждается, что роман уже написан, но тормоз-читатель ни за что не угадает, что там дальше).

Однако все это, чуть ближе подошедшее к киберпанку - из области маргинального. На книжных лотках "реальной жизни" в соответствующей нише беспредельно царит сериал "Дети стекольщика". Недавно сюда добавился еще один фидорпанк, Владимир Васильев. Признаемся, в одной его книге нас действительно кое-что слегка зацепило...

(Легкое отступление: "слегка зацепляющие детали" - характерная черта почти всей нашей фантастики эпохи пост-стругацизма. Это как бы рикошет той самой золотой рыбки из банки шпротов, которая возвращается отрыжкой в следующем поколении. И притом возвращается в самый ответственный момент: когда новые фантасты создают что-то такое очень новое, очень прорывное. Но из-за отрыжки в виде одной яркой детальки вся грандиозность как-то сразу меркнет. Например у супругов Дьяченко в очень серьезной книге "Армагед-дом" все герои регулярно улыбаются "от уха до уха". А один герой, самый мрачный эфэсбешник, вообще оттянулся: сначала просто "улыбнулся", а буквально через два абзаца "впервые улыбнулся". В результате этого шквала улыбок единственная мысль, которая остается в голове после чтения "Армагед-дома": уши нужны людям для того, чтобы они не улыбались до затылка. В отношении подобных "золотых отрыжек" силен и наш любимый Лукьяненко: после каждого романа можно точно сказать, какого узкого специалиста он нанял в этот раз. Герои "Лабиринта" - сплошь ценители пива, в "Осенних визитах" нам читают отдельно скомпилированную лекцию о пистолетах, и так далее).

Так вот, обратно к Вохе Васильеву и его галактическому Фидо из "Сердец и Моторов". Зацепила нас там лишь идея планеты, где гравитация увеличивается по мере взлета над поверхностью, так что самолеты на этой планете летать не могут, зато ездят автомобили. До конца романа мы все ждали объяснения, что же случается на той планете с подводными лодками - выкидывает ли их из воды, приводя к столкновению с иностранными телебашнями? Увы, не дождались.

"Дети стекольщика или Бриллиантовый век без нас".