За последние полторы-две недели курс сума на «черном рынке» в столице Узбекистана снизился на 4,4-4,5 процентов и по состоянию на 29 июля составил 1880-1890 сумов за один доллар. В то же время в обменных пунктах при коммерческих банках доллар оценивается в 1502-1505 сумов, а по официальному курсу Центробанка – 1489,2 сума. С учетом того, что после резкого взлета в январе курс доллара на «черном рынке» несколько месяцев пребывал на отметке примерно в 1780-1790 сумов за 1$, около месяца назад преодолел планку в 1800, а затем пару недель продержался на уровне в 1800-1820 сумов, это существенное повышение.
С начала же 2009 года сум подешевел на «черном рынке» на 27-28 процентов (с 1470-1490 до 1880-1890 сумов за $1), в банках и обменных пунктах на 7,6 процента (с 1396-1399 до 1502-1505 сумов за $1), и по курсу Центробанка на 6,9 процента (с 1393 до 1489,2 сумов за $1).
Для сравнения отметим, что за весь 2008 год стоимость узбекской национальной валюты на «черном рынке» снизилась на 13 процентов, в коммерческих банках и «обменниках» на 7,55-7,53 процента, а по официальному курсу Центрального банка - на 7,88 процента. Иначе говоря, за семь месяцев текущего года снижение стоимости сума на «черном рынке» Узбекистана в два раза превысило этот показатель за весь 2008 год; а снижение стоимости сума по курсам Центробанка и коммерческих банков составило примерно столько же, сколько за весь предыдущий год (интересно, в речи, посвященной итогам 2009 года, президент Каримов снова будет утверждать, что годовой уровень инфляции не превысил восьми процентов?).
При этом за последние полтора года разница между курсами Центробанка и «черного рынка» возросла с 19 сумов или 1,5 процентов по состоянию на 1 января 2008-го до 403 сумов или 27 процентов в настоящее время. Существование подобной «вилки» чрезвычайно выгодно околовластной группировке, имеющей неограниченный доступ к валюте по более низкому курсу, что позволяет ей делать деньги фактически из ничего.
Стоит вспомнить, что аналогичная ситуация возникла сразу же с момента введения национальной валюты и сохранялась почти десятилетие - до конца 2003 года. К примеру, в 1994 году неофициальный курс сума был ниже официального примерно втрое, с 1996-го и до середины 2002-го курс сума на «черном рынке» был ниже курса Центробанка примерно в 2,5 раза. Такое положение вещей могло бы сохраняться и по сей день, если бы в начале 2000-х годов Международному валютному фонду не удалось «уломать» Каримова ввести конвертацию по текущим счетам и унифицировать различные курсы сума.
Этой «широкомасштабной реформе» (любимое выражение президента Узбекистана) предшествовало то, что в 1996 году правительство, которое возглавлял тогда непосредственно сам президент, ввело дополнительные ограничения на доступ к иностранной валюте и резко повысило степень государственного вмешательства в экономику. В результате иностранный капитал стал покидать республику, началось обвальное снижение инвестиций, замедление экономического роста и увеличение доли теневой экономики. В ответ на отказ от рыночных реформ МВФ заморозил кредитование Узбекистана и сократил до минимума свое присутствие в стране.
С началом антитеррористической кампании США в Афганистане Ташкент, как новый союзник Запада, неожиданно оказался в центре всеобщего внимания. Однако Запад не ограничился похвалами за вовремя предоставленную авиабазу, а подверг узбекские власти суровой критике за нарушение политических свобод граждан и отсутствие рыночных реформ. В ответ официальный Ташкент пообещал МВФ принять решительные меры по ускорению реформ, в том числе унифицировать множественные обменные курсы сума и постепенно ввести конвертируемость национальной валюты по текущим операциям начиная с 1 июля 2002 года. Все это было изложено в специальном Меморандуме по вопросам экономической и финансовой политики, направленном в адрес МВФ в конце января 2002-го (в самом Узбекистане он был опубликован в единственной газете - «Бизнес-вестнике Востока»). Правительство брало на себя обязательства увеличить продажу валюты через обменные пункты и к 1 июля довести разницу между курсами внебиржевого и «черного» рынка до 20 процентов. Несмотря на все эти похвальные намерения, средствам массовой информации в самом Узбекистане было запрещено не только комментировать Меморандум, но даже упоминать о нем.
В указанный срок, однако, ничего сделано не было, и введение конвертации власти перенесли на конец 2002 года, а затем и на следующий год. В итоге, как известно, унификация курсов была достигнута не рыночными методами, при которых сум был бы отпущен в свободное плавание, а посредством уничтожения спроса на наличные доллары в Узбекистане. То есть, с помощью массированной правительственной атаки на частный торговый бизнес, разорившей десятки тысяч людей и законодательно закрепившей концентрацию оптовых поставок товарной продукции в страну в руках узкой околовластной группировки (для окончательного закрепления этого положения дополнительно потребовалось закрыть границы с Казахстаном и Киргизией, а затем соорудить вдоль линии границы бетонные стены и заграждения из колючей проволоки (подробности здесь ).
В июле 2002 года «вилка» между курсами составляла 475 сумов или 63 процента (754,87 сумов за доллар по курсу Центробанка и 1210-1250 по курсу «черного рынка»), однако осенью 2003 года она уже исчезла, поскольку курсы были практически унифицированы. Некоторая разница между ними, правда, оставалась, но была уже незначительной – доли процентов. А с 15 октября 2003 года Узбекистан принял на себя все обязательства по восьмой статье Устава МВФ, предусматривающей обеспечение конвертации по текущим счетам.
Так вот сегодня, шесть лет спустя после унификации курсов, с точки зрения наличия межкурсовой «вилки» Узбекистан скатился ниже уровня 2003 года. Существование такой разницы курсов является наглядным свидетельством перекосов в узбекской экономике: на «черном рынке» курс сума снижается гораздо быстрее, чем официальный курс Центробанка.
Конечно, сама по себе девальвация сума еще не беда – в результате кризиса подешевели и все валюты соседей: рубль, тенге, сом и так далее. Напротив, для экономики Узбекистана это является даже благом, поскольку и официальный и неофициальный курс сума все равно остаются чрезмерно завышенными. Об этом еще в 2002 году говорил глава миссии МВФ в Узбекистане Эрик де Врайер. По мнению экспертов, курс сума может быть завышен в несколько раз. И хотя на «черном рынке» он постепенно падает, но происходит это крайне медленно. При этом общеизвестно, что завышенный курс национальной валюты препятствует экспорту, зато делает чрезвычайно выгодным импорт - то есть именно то, чем долгие годы и занимается околовластная группировка. Вспомним в этой связи о президентском постановлении от 1 июня 2009 года «О мерах по упорядочению ввоза потребительских товаров физическими лицами», согласно которому общая стоимость импортных потребительских товаров, ввозимых в страну физическими лицами для личного пользования из сопредельных государств, не подлежащая обложению таможенными платежами, снижается в 2,5 раза и может составлять не более 10 долларов. Вспомним и о сооружении стен на границе с Киргизией (начавшемся еще до майских вооруженных столкновений в Ханабаде и Андижане), то есть, как раз там, где наблюдаются наиболее мощные потоки импортных товаров.
Искусственно завышенный курс национальной валюты в Узбекистане поддерживается традиционными методами: ограничением торговли, задержкой в выплате зарплат и пенсий, а также замораживанием счетов частных предпринимателей в банках, то есть максимальным замедлением оборота денежных средств (хотя для развития экономики лучше как раз наоборот – чтобы оборот денежных средств был быстрым, но это вступает в противоречие с личными интересами правящей бизнес-группировки). В связи с кризисом снизился и поток средств от узбекских гастарбайтеров, благодаря чему давление наличных долларов на «черный рынок» валюты тоже поубавилось.
В заключение повторю, что и поддержание завышенного курса национальной валюты, и ограничения в конвертации, и множественные курсы сума чрезвычайно выгодны приближенной к власти группе лиц, чьи интересы определяют общее направление экономики страны и являются составной частью экономической политики президента Каримова, проводящейся вот уже почти два десятилетия и единственным осязаемым итогом которой стали миллионы узбекских гастарбайтеров, направляющиеся на работу в другие страны.
Омар Шарифов
