ВСТУПЛЕНИЕ

Люди, о которых я хочу здесь рассказать, считали себя последними рыцарями. И они имели право так думать. В годы ужасной мировой бойни, когда были забыты все благородные принципы и правила прежних войн, когда людей начали миллионами косить из пулеметов, давить танковыми гусеницами и травить газами, словно тараканов, эти воздушные воины продолжали сходиться в рыцарских поединках один на один, по возможности щадить побежденного врага, воздавать почести поверженному противнику и гуманно относиться к пленникам (правда, при этом напаивая их до бесчувствия)…
Первые летчики, подобно рыцарям Средневековья, считали себя особой кастой воздушных солдат, для которых принадлежность к клану пилотов была важнее их национальной принадлежности; именно поэтому они не испытывали ненависти к противнику, а воздушная война 1-й мировой не была такой же жестокой, как наземная. Скорее, воздушные бои напоминали спортивные соревнования, пусть опасные, но соревнования, где пилоты состязались друг с другом в ловкости и меткости, особо не задумываясь при этом, что цена проигрыша в этой «олимпиаде» - вполне реальная смерть…
И, как и положено в соревнованиях, выявить лучшего «спортсмена» должен был рейтинг его успехов. Естественно, что в воздушном бою рейтинг определялся количеством именно воздушных побед. Так появилось понятие «ас» - летчик, сбивший не менее 5 самолетов. Ввели это слово французы, большие любители карточной игры; на французском «ас» означает «туз» - самая сильная карта, бьющая все остальные карты. Асы гордились своим званием, и стремились выделиться, стать заметными и узнаваемыми даже в воздухе: ведь осведомленность противника о том, что он дерется с «тузом» была психологическим давлением на него, предупреждением о том, что пора спасаться, фактически – половиной победы… Именно эти обстоятельства породили явление, характерное только для авиации 1-й мировой войны – самые пестрые, почти цирковые раскраски самолетов и настоящую россыпь разнообразнейших личных эмблем на их бортах. Подобная «роспись» также сближала пилотов со средневековыми рыцарями, имевшими личные цвета плащей и гербы на щитах.
Весь описанный выше романтический антураж, вполне оправданный для юношей (подавляющее число пилотов не достигали и 25-летнего возраста) пропагандисты широко использовали для возвеличивания их подвигов, чтобы вызвать приток новых кадров в авиацию (уровень потерь летчиков в 1-й мировой составлял 100% за год!), а также для того, чтобы прикрыть кровавый абсурд мировой бойни красивой оберткой романтического героизма. Популярность летчиков была крайне высока. Журналисты следили за успехами асов, скрупулезно подсчитывая их победы, генералы осыпали героев наградами, женщины бросались летчикам на шеи, мужчины завидовали им и хотели подражать… Победы асов поднимали престиж страны, разжигали гордость и патриотизм граждан, создавали ощущение успешности боевых действий (в противовес наземным войскам, которые годами топтались на месте, неся ничем не оправдываемые потери).
Правила подсчета побед в 1-ю мировую войну были очень просты и практичны: победа засчитывалась летчику, если он мог привезти на аэродром вырезанный из сбитой машины кусок обшивки с его серийным номером. Для этого пилоту приходилось или садиться рядом с уничтоженным противником, или сразу после возвращения нестись к месту падения врага на автомобиле. Естественно, что при таком способе подсчета в зачет шли только те аэропланы, которые были сбиты над своей территорией (попробуй-ка смотаться за трофеем в тыл противника!), зато такое правило исключало возможность приписок и «раздувания» счетов, как это иногда случалось впоследствии, во 2-ю мировую войну. Напротив, официальные победные счета многих асов 1-й мировой зачастую занижены, и не соответствуют реальным успехам.

Авиация вступила в 1-ю мировую войну безоружной. Аэропланы занимались в основном воздушной разведкой, реже - бомбежкой. Однако роль самолетов в деле обнаружения передвижений вражеских войск оказалась столь велика, что возникла настоятельная необходимость в уничтожении самолетов-разведчиков. Эта необходимость и породила воздушный бой.
Родоначальником воздушного боя можно считать русского военного летчика Петра НЕСТЕРОВА. Петр Николаевич Нестеров (1887-1914), штабс-капитан, основоположник высшего пилотажа. Один из первых авиаторов не только России, но и всего мира. Первым ввел крены на вираже, до него все авиаторы мира разворачивались «блинчиком», опасаясь выпасть из аэроплана. В 1913 году выполнил ряд фигур высшего пилотажа, в т. ч. 27.8.1913 «мертвую петлю» (получившую в мировой практике название «Петля Нестерова»). Эта петля, в которой пилот какое-то время находится в положении «вниз головой», считалась чистым самоубийством. Нестеров пошел на риск, доказав всем, что центробежная сила не даст авиатору выпасть из аэроплана; после его подвига пилоты всего мира стали летать более смело, начали маневрировать и осваивать фигуры высшего пилотажа, так необходимые в воздушном бою. С началом войны Петр Нестеров приступил к разведывательным полетам; однако его крайне раздражало, что вражеские аэропланы так же смело ведут разведку, причиняя своими действиями огромный вред русской армии. Чтобы прекратить эти полеты российский авиатор поклялся сбить первый же попавшийся вражеский самолет. 26 августа 1914 г над городом Жолква он атаковал и таранным ударом сбил австрийский аэроплан, проводивший разведку русских войск. Однако при этом ударе на Моране Нестерова оторвался двигатель, и герой погиб. Это был первый воздушный таран в истории. Но таран оказался обоюдоопасным оружием, оружием, которое не могло применяться постоянно.
Поэтому поначалу летчики противоборствующих сторон при встрече стреляли друг в друга из револьверов, потом в ход пошли винтовки и устанавливавшиеся на борта кабин пулеметы. Но вероятность поражения противника из такого оружия была очень низка, к тому же винтовки и пулеметы можно было применять только на неповоротливых двухместных машинах. Редкие схватки авиаторов в том году еще реже завершались гибелью пилота (от случайного попадания пули) или сдачей в плен (если нервы не выдерживали обстрела). Для успешного же воздушного боя требовалось создать легкий маневренный одноместный самолет, пулеметы которого наводились бы на цель всем корпусом. Однако установке пулеметов на нос аэроплана мешал винт - пули неизбежно бы отстреливали его лопасти. Решить эту проблему удалось только в следующем году.
Всего за осень-зиму 1914 года было сбито 6 германских самолетов (не считая 1 австрийского аэроплана, уничтоженного Нестеровым). Из них 3 - французами (1 – артиллерийским огнем с земли, 1 – из карабина авианаблюдателя, 1 - из бортового пулемета). Еще 3 аэроплана «завалили» англичане: 1 сбит британским пилотом из пистолета (!), а 2 – из бортового пулемета. Еще 2 германских аэроплана сели и сдались в плен, не выдержав обстрела британцев. У англичан был подбит из пистолета германского пилота 1 аэроплан, но он совершил успешную посадку на своей территории. Такая значительная разница в потерях сторон объясняется тем, что немцы вели активные наступательные действия и постоянно разведывали вражеские территории; французы же и англичане только оборонялись, причем в выгодных условиях – над своей территорией с поддержкой новых самолетов с земли.

Моран Петра Нестерова идет на таран австрийского авиаразведчика. 26 августа 1914 г.

18 марта 1915 г русский летчик Александр КАЗАКОВ попытался сбить вражеский аэроплан при помощи якоря-кошки, на котором была закреплена пироксилиновая шашка. Но затея не удалась - кошка зацепилась за днище его самолета. И тогда Казаков пошел на таран.
На снижении он ударил германца колесами Морана по верхнему крылу. От удара крыло сложилось, и вражеский самолет рухнул вниз. При ударе пострадал и аэроплан Казакова: у него оторвало часть лопасти винта и сломалось шасси. Казакову пришлось срочно сажать трясущуюся от повреждений машину, пока она от сотрясений не развалилась на части. Так состоялся второй в истории таран, причем впервые летчик, совершивший его, остался жив. Этот бой показал, что для уничтожения врага необходимо вооружать аэропланы стрелковым оружием, таран же может служить только самой крайней мерой, к которой стоит прибегать только в безвыходном положении...



Моран Ж. На таком самолете Александр Казаков совершил свой успешный таран. Читать далее...

Первые специализированные истребители Фоккер-Айндеккер оказались лучшими самолетами начала 1916 года; они господствовали в небе, и потому неудивительно, что у немцев в это время появилась целая плеяда асов. Наиболее выдающимся из новых германских асов в 1916 году стал невазрачный «очкарик» Курт ВИНТГЕНС, бывший телеграфист пехоты, получивший диплом пилота в марте 1915-го. Свою первую воздушную победу Курт одержал еще 1.07.1915, и если бы он смог ее официально подтвердить, то вошел бы в историю как первый летчик Германии, сбивший самолет врага. Тем не менее, к июлю 1916 года на счету Винтгенса было уже 8 подтвержденных побед, что принесло асу самую высокую боевую награду кайзеровской Германии – орден «Pour le Merite» (знаменитый «Голубой Макс»). За последующие 2,5 месяца Винтгенс уничтожил еще 10 самолетов Антанты, доведя свой общий счет до 18 побед. Но 25 сентября 1916 года Курт прикрыл собой атакованный французами немецкий самолет-разведчик, и погиб от точной очереди начинающего французского аса Альфреда Орто.


Фоккер Е-III Курта Винтгенса, лето 1916 года Читать далее...