В 18-м – начале 19-го века Италия находилась в состоянии политической раздробленности, и состояла из целого ряда отдельных олигархических республик, герцогств и королевств. Одним из наиболее крупных государств Италии являлось Неаполитанское королевство, объединявшее территории от «итальянского каблука» до Террачины на побережье Тирренского моря и реки Тронто, впадавшей в Адриатическое море; в состав королевства входила так же Сицилия.
Еще в 1798-99 годах Неаполитанское королевство в союзе с Англией активно боролось против революционной Франции; но победа Наполеона под Аустерлицем в декабре 1805 г привела Третью антифранцузскую коалицию к катастрофе, что позволило Наполеону двинуться на Неаполитанское королевство, чтобы ликвидировать этот очаг опасности. В результате король Неаполя Фердинанд Бурбон бежал с полуострова на Сицилию под защиту британского флота; его же королевство оказалось в руках французов. Поначалу Наполеон передал неаполитанский трон своему брату Жозефу (короновался в марте 1806 г), однако в 1808 году «открылась королевская вакансия» в Испании, и Жозеф тут же отрекся от неаполитанского престола, приняв на себя корону испанского короля. Неаполитанский же престол Наполеон передал своему шурину маршалу Иоахиму Мюрату, женатому на Каролине Бонапарт – сестре императора.

Нетрудно понять, что в первую очередь требовалось Наполеону от короля Неаполя – поддержка Великой армии финансами и войсками. Поэтому сразу же после подчинения Неаполитанского королевства Франции Жозеф Бонапарт приступил к созданию неаполитанской армии (прежние воинские части Неаполя почти в полном составе последовали за свергнутым королем Фердинандом на Сицилию). Однако, так как среди неаполитанцев было слишком мало людей, готовых рисковать своей головой ради чуждых им интересов, король Жозеф нашел неординарный способ увеличить численность своих войск: он объявил амнистию всем заключенным тюрем, которые согласятся вступить в армию Неаполитанского королевства. А заключенных в тюрьмах Калабрии было огромное количество: это королевство традиционно было наводнено многочисленными шайками разбойников, которым зачастую покровительствовала местная знать, имевшая долю с грабежей, и потому борьба с бандитизмом шла с переменным успехом десятилетиями, ничуть не уменьшая численность разбойников, несмотря на переполненные пойманными бандитами тюрьмы.

Естественно, что сидевшие за решеткой неаполитанские «отморозки» вдруг все захотели вступить в войска, и численность Неаполитанской армии резко возросла (правда, говорить о какой-либо дисциплине и боевых качествах полков, почти сплошь состоявших из уголовников, не приходится). Тем не менее, эта новая «криминальная» армия сумела несколько снизить уровень бандитизма в Калабрии: вчерашние бандиты в погонах хорошо знали все укромные места, где могли скрываться шайки грабителей, и благодаря превосходству в численности и хорошему вооружению быстро отлавливали «конкурентов», отправляя их в тюрьму. А затем выловленные бандиты толпами записывались в армию Неаполя, вновь оказываясь на свободе, да еще и с оружием в руках…
Когда на неаполитанский престол вступил Мюрат, он решил покончить с допущенным Жозефом безобразием. Мюрат прекратил давать свободу уголовникам в обмен на службу в армии, и ввел обязательный массовый призыв в войска молодежи, рассчитывая изгнать из армии криминальные элементы после того, как войска пополнятся «нормальными» рекрутами. Однако это, в общем-то, разумное решение привело к неожиданным последствиям. В Неаполитанском королевстве фактически полностью отсутствовала традиция воинской службы (армия изгнанного Фердинанда состояла в основном из наемников), и подавляющее большинство неаполитанцев просто не желали становиться «под ружье». В результате началось повальное бегство рекрутов в горы, где они пополняли ряды бандитов, вновь наводнивших Калабрию. А те немногие, кто не сумел уклониться от призыва, в частях попадали под «прессинг» уголовников в погонах, быстро осваивая «феню» и «понятия» криминального мира, более распространенные в армии Неаполя, чем команды и уставы…
А между тем Наполеон требовал от Мюрата пополнения Великой армии неаполитанскими частями. И отчаявшийся король-маршал был вынужден вновь объявить амнистию заключенным, желающим поступить на службу в войска. Одновременно Мюрат пытался пополнить ряды своей армии за счет вербовки военнослужащих из французских оккупационных войск; в частности, 7-й Африканский линейный полк был сформирован из солдат бывшего французского полка Черных пионеров, полностью состоявшего из гаитянских военнопленных.
Что касается офицерского состава армии Неаполитанского королевства, то и он отличался очень низким уровнем профессионализма. Офицерский корпус Неаполя формировался из представителей местной знати и средних классов, поддерживавших либеральное правительство; некоторое число офицеров состояло из числа выдвинувшихся грамотных солдат. Все эти люди имели невысокий уровень подготовки (если вообще его имели), и мало кто из них был способен справиться с почти неуправляемой стихией солдат-уголовников. Несколько офицеров французского и итальянского происхождения, имевших высокую боевую подготовку, уже не могли исправить создавшееся положение…

Боевое крещение армия Неаполитанского королевства получила в 1808 году в Испании, куда Мюрат направил на помощь французским войскам 1-й и 2-й полки линейной пехоты, полк легкой пехоты и 2-й полк конных егерей. Этот боевой дебют привел Наполеона в ужас: едва достигнув Испании, оба линейных пехотных полка фактически перестали существовать - в частях началось повальное дезертирство, причем бежали солдаты не поодиночке, а крупными группами, тут же образуя из них разбойничьи шайки, грабившие всех подряд – и испанцев, и французов. Дошло до того, что в одном из полков командир даже приказал отобрать у солдат ружья: уж если люди сбегут, так хоть оружие останется! В результате в 1811 году жалкие остатки неаполитанских линейных полков были отправлены назад, на родину, а оставшиеся в Испании легкие пехотинцы и конные егеря Неаполя окружены французскими частями и взяты под строгий контроль. Одновременно Наполеон отдал приказ: не направлять больше в Испанию неаполитанских частей, во избежание массового дезертирства…
Таким образом, на протяжении всей наполеоновской эпопеи неаполитанские части в основном занимались гарнизонной службой на Аппенинском полуострове, создавая призрачную видимость защищенности Неаполя от соседних итальянских государств. Однако в 1812 году в связи с мобилизацией всех сил для похода в Россию, Наполеон потребовал от Мюрата прислать в помощь Великой армии и неаполитанские войска. Мюрат выделил для похода в Россию 33-ю пехотную дивизию: 5-й, 6-й и 7-й линейные пехотные полки, 2 батальона гвардейских велитов и двухротный Морской экипаж; кавалерию дивизии представляли Неаполитанская Почетная гвардия и Неаполитанские конные велиты, которых поддерживала одна рота конной артиллерии. Однако Наполеон, не доверявший неаполитанцам, не выдвинул эти части в первую линию, а оставил в тылу, включив в 11-й резервный корпус маршала Ожеро, стоявший между Вислой и Одером. И даже когда корпус Ожеро двинулся на помощь французским войскам, неаполитанцы по-прежнему оставались позади – им доверяли только службу по охране коммуникационных линий и борьбу с партизанами…
Разгром Великой армии и бегство из России поставили перед Наполеоном проблему создания новой армии; теперь ему были крайне нужны даже ненадежные неаполитанские войска. Однако в это время Мюрат фактически предал императора, уехав вместе с неаполитанской гвардейской кавалерией в свое королевство. Стремясь сохранить трон за собой, он отказался поддерживать Наполеона и начал мирные переговоры с австрийцами. Таким образом, в распоряжении французов остались только те неаполитанские пехотные полки, что были выделены для участия в походе на Россию, а так же два полка, отозванные из Испании. Для того, чтобы снизить вероятность дезертирства, французы переформировали неаполитанские части: из несколько более надежных элитных рот 5-го, 6-го и 7-го полков они сформировали сводный полк, который принял участие в битвах под Люценом (2.05.1813) и при Лейпциге (16-19.10.1813). Остальные роты этих полков были посажены в крепости Дрезден и Данцинг, где им было затруднительно дезертировать, так как эти крепости находились в осаде. В битве при Лейпциге принял так же участие и 4-й неаполитанский полк легкой пехоты, прибывший из Испании, а под Дрезденом «отметился» в боях 2-й конно-егерский неаполитанский полк (так же отозванный Наполеоном из Испании). На этом и закончилось участие в войне частей неаполитанской армии, которые не принесли Наполеону почти никакой пользы. Французы в своих мемуарах часто отзываются о неаполитанцах, как о патологических трусах. Однако, мне думается, тут дело не столько в трусости, сколько в том, что неаполитанцы были закоренелыми реалистами, не искавшими воинской славы и не желавшими терять жизнь в не своей войне за не своего императора…

Что касается внешнего вида солдат тех частей Неаполитанской армии, которым пришлось побывать в России, то они выглядели следующим образом:
Гвардейские пешие велиты носили белые мундиры фрачного типа с цветной отделкой воротника, обшлагов, лацканов и отворотов фалд: розовая в 1-м полку велитов и амарантовая (малиновая) – во 2-м полку. Панталоны – белые, гамаши – черные (на походе одевали серые рейтузы). Эполеты – желтые с зеленой бахромой. При парадной форме велиты носили меховые шапки с зеленым султаном, на походе – кивера.
Кавалеристы Почетной гвардии были одеты в белые куртки уланского типа с малиновыми воротником, обшлагами, лацканами и отворотами фалд. Малиновыми были и кавалерийские рейтузы. Мюрат явно был неравнодушен к этому цвету, которым заменил все ярко-красные детали старой формы своей армии. Малиновыми были и четырехугольные тульи шапок польского (уланского) типа; выпушки и султан – белые. Солдаты первой линии были вооружены пиками с флюгерами и саблями, остальные – карабинами и саблями.
Конные велиты Неаполитанской гвардии были одеты в синие куртки и рейтузы; воротник, выпушки, обшлага и отвороты фалд - желтые. Желтыми были так же кивера и эполеты солдат.

Пехотинцы линейных полков носили белые панталоны и мундиры сюртучного типа, черные гамаши и кивера. Гренадеры носили кивера при повседневной форме, для парадов и других торжественных случаев они имели меховые шапки; в обоих случаях головной убор гренадера венчался амарантовым (малиновым) султаном. Такие же султаны, но только желтого цвета, были отличием вольтижеров; фузилеры же довольствовались помпонами по цвету рот. Пуговицы мундиров – белого металла; прикладное сукно по воротнику, обшлагам, лацканам, отворотам фалд и выпушкам погон – полковых цветов (в 5-м линейном – темно-зеленый, в 6-м – оранжевый, в 7-м – золотисто-желтый). Вольтижеры всех полков выделялись желтыми (либо желтыми с зеленой бахромой) эполетами: гренадеры носили красные эполеты. Артиллеристы линейных пехотных полков носили синие мундиры с отделкой полковых цветов, белые панталоны и черные гамаши.
Легкая неаполитанская пехота носила синие панталоны, мундиры и жилеты; 4-й легкий полк, участвовавший в боях 1813 г, имел отделку мундиров оранжевого цвета. Карабинеры отличались красными султанами и шнурами головных уборов, а вольтижеры – желтыми.
Конные егеря Неаполя были обмундированы в зеленые мундиры и красные панталоны (на походе носили серые рейтузы). На голове конные егеря носили кивера с зелеными султанами (в элитных ротах – меховые шапки с красными султанами).

Серия сообщений "Армии союзников Наполеона":
Часть 1 - Союзники Наполеона: Польские войска
Часть 2 - Союзники Наполеона: Неаполитанцы – сборище уголовников и дезертиров
Часть 3 - Союзники Наполеона: Баварцы – гибель в снегах России
Часть 4 - Союзники Наполеона: Вестфалия – «образцовое» государство дезертиров
...
Часть 9 - Союзники Наполеона: войска малых германских государств Рейнского союза
Часть 10 - Союзники Наполеона: Гессен-Дармштадт – стойкие солдаты и продажный правитель
Часть 11 - Союзники Наполеона. Армия королевства Италия