Однажды я приняла – не как наказание, а как принимают корону – свой
истинный возраст. Ты делаешь шаг вперед и закрываешь глаза, чувствуя,
как на лоб опускается прохладный обруч, на плечи ложится тяжелый плащ.
Держи спину, королева, и открой глаза: ничего не изменилось. Твои
мужчины не разлюбили тебя, и красота не ушла, ты просто перестала лгать –
себе. Впрочем, красота когда-нибудь уйдет. Ну та, внешняя, которую мы
все так любим и которой дорожим. И после этого ты будешь как-то жить,
наблюдая, как лучи софитов, прежде направленные на тебя, скрещиваются на
ком-то другом. Прими и это. Потому что отныне путь будет освещать
только твое личное сияние, твои собственные светлячки, которых ты
насобирала за предыдущую жизнь, – твой интеллект, твоя нежность, каждая
слеза, пролитая над дурацким письмом, и каждая улыбка. Вся боль, которая
рисовала на твоем лице, и вся радость, которая тоже оставила следы.
Твой талант, который и не думает угасать. И все, что ты сделаешь при
этом неверном свете, будет только твоей, личной победой.

Марта Кетро "Три аспекта женской истерики"