ВЫСТАВКА ОДНОЙ КАРТИНЫ (ЧАСТЬ 35 - ОБНАЖЕННАЯ ИДА)



***
Он рисовал в соборе де Шатель.
Уже больной, измученный, печальный -
смоль завитков над хрупкими плечами
и - чёткий контур тела - без теней.
Лишь камни многочисленных перстней
художник - маслом - выцветил вначале:
они - модели пальцы удлиняли,
контрастом с кожей - от белил - бледней...
По матовости темперы - сияньем,
по танцовщице - бликами огней,
чьи отсветы невидимы на ней,
как пламя - за прикрытыми дверями.
И "рай для гурий, ад для лошадей" -
Париж - был просто очарован ей
(так бредят дети - яркими вещами);
и музыку актрисе посвящали -
и Дебюсси, и влюбчивый Равель,
и - юная кутюр Коко Шанель -
драпировала женщину шелками...
Он - уголь взял. И резкими штрихами,
отвергнув и сангину, и пастель -
обвёл края лопаток и локтей;
...и - изогнулась ветка орхидей
с холста - ещё незамкнутого в раме:
цветок, чей изыск - в пряном увяданье,
и плоскости - на фоне плоскостей...
"Оживший труп и выставка костей" -
вердикт просмотра в Риме и Милане.
Подобный шлейф известности скандальной -
в России - вызвал бурный всплеск страстей;
но критики, в пылу, не замечали:
молчит объект всеобщего вниманья,
усмешку пряча под разлёт бровей.
"Сперва вы век винили - стал пресней;
затем кумира - выбирали сами..."

Вот то, что мог сказать Серов - словами,
но - сделал кистью. В "Ида Рубинштейн".

Светлана Барышева



В.Серов Портрет Иды Рубинштейн 1910 Русский музей


ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЕ ЭССЕ ПИКУЛЯ