Святочные рассказы, волшебные и страшные истории, начиная с девятнадцатого века, всегда сопровождают Рождество.Традицию размещения святочных рассказов в журналах и газетах впервые ввел Чарлз Диккенс. В его рождественских рассказах всегда присутствовали, так или иначе, две темы – семейного уюта и детства.

Традиция быстро прижилась  в Европе и России. Многим известны рождественские сказки Николая Лескова («Зверь», «Неразменный рубль» и другие), который в течение нескольких лет публиковал святочные рассказы именно 25 декабря. Позднее из них составился сборник.Были такие рассказы и у Федора Достоевского, и Леонида Андреева («Ангелочек»), и Александра Куприна («Тапер»), и у Антона Чехова («Ванька»), и многих других известных классиков русской литературы.

После революции эта традиция прервалась и только в последние годы она снова восстанавливается и многие детские писатели снова стали печатать чудесные рождественские истории и святочные рассказы. Один из таких рассказов Леонида Нечаева "Саночки"  предлагаю сегодня, в день святого Рождества, желая всем тепла, семейного уюта и хоть чуть-чуть, хоть маленького чуда.

У входа в детский сад стояло много саночек. Родители привозили и увозили на них детей. И только у Тани не было саночек.

Таня, брат Илья и мама жили бедно, даже на саночки денег не хватало. Мама от темна до темна была на работе, и Таню отводил в садик и приводил Илья.

В выходные брат с сестрой катались с ледяной горки на картонке от коробки; а так хотелось покататься на лёгких алюминиевых саночках!..

В вечер под Рождество Илья, как всегда, пришёл забирать Таню. Таня захныкала:
—Я устала, не могу идти...
—Что же мне тебя на руках нести? — рассердился Илья.— Большая уже, тяжёлая.

—Вот если бы у нас были саночки... — готовилась заплакать Таня.
—Если бы да кабы да во рту росли грибы,— сказал Илья.— Чудес не бывает. Пошли, Танюша, пешком.

Только вышли они в проход между домами и бетонной оградой, как их осветила фарами небольшая остроносая машина-фургон. Машина остановилась, из кабины выпрыгнул бородатый дядя и сказал:
—Вот вы-то мне и нужны!

Илья с Таней испуганно переглянулись. А бородатый дядя спросил:
—Почему все разъезжаются по домам на саночках, а вы пешком идёте?
—У нас нет саночек,— тихо ответил Илья.
—Ха-ха! Я так и подумал! — почему-то обрадовался бородатый дядя и потёр руки.— Сейчас будет фокус-покус.

Он залез в фургон и выпрыгнул оттуда с саночками в руках.
—Это вам подарок. Держите! — Широко улыбаясь, он протянул детям санки.— Я продавец санок. Сегодня у меня радость: я распродал целый фургон санок, а вот эти, последние, так никто и не купил. Я было подосадовал. А потом подумал, что моя радость станет ещё больше, если я подарю эти саночки первому встречному мальчику или девочке, у которых нет саночек. И вот я увидел вас... Берите же саночки!

Саночки были лёгкие, алюминиевые. И хорошо, что они были без спинки — можно съезжать с горки лёжа.
—Спасибо, дяденька! — вместе произнесли Илья и Таня.
—Это вам спасибо — вы помогли мне удвоить мою радость.

—Дяденька, а вы не Дед Мороз? — осмелев, спросила Таня.
—Нет, конечно. Я вообще ещё не дед... Но мешочек кое с чем у меня есть! — Он подмигнул.— Подождите-ка минутку.

Он открыл дверцу кабины и вытащил оттуда пакет.
—Держите. Это апельсины. А это... — он сдёрнул висевшую над рулём куколку,— это тебе.
Он вручил куколку Тане, и Таня прижала куколку к груди.

А чудесный дядя, весело насвистывая, сел в кабину, помигал Илье и Тане фарами, приветственно посигналил и покатил потихоньку дальше.
Илья с Таней долго смотрели вслед остроносому фургону, потом повернулись друг к другу и засмеялись.

—Ой, это всё правда? — спохватилась Таня.
—Правда, Танечка, правда! Вот же они, саночки, с верёвочкой даже. Садись скорей!.. Вот и пакет с апельсинами, держи. Вот и куколка у тебя в руках на тебя глядит...

Побежал Илья; побежали за ним лёгонькие саночки. Радовались большие тёмные деревья, радовались светящиеся окна домов, радовались звёздочки на небе. Приближалось Рождество Христово.